Текст книги "Крейсерство Сэмтера и Алабамы"

Автор книги: Рафаэль Сэмсъ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 26 страниц)

ГЛАВА XXVI

Неудобства морской службы. – Упорная погоня. – Взятiе въ плѣнъ. – Освобожденiе на выкупъ. – Шквалы съ дождемъ. – Роскошь. – «Morning Star». – Нейтральный грузъ. – «Fairhaven». – Айно на сторожѣ. – Чарльсъ Гилль. – Нора. – Пожаръ на водѣ. – Коммерческая мораль. – Луиза Гатчъ. – Черный алмазъ. – Погрузка угля в морѣ сопряжена съ затрудненiями. – Фернандо де Норанга. -

Капитанъ Куперъ призоваго судна, его жена и два племянника не долго гостили на Алабамѣ. Еще горящiе остатки судна не успѣли скрыться изъ вида, какъ съ Алабамой поравнялся англiйскiй баркъ, который, послѣ недолгихъ переговоровъ, согласился взять къ себѣ всѣхъ плѣнныхъ для доставки въ Англiю.

Послѣ этого протекъ довольно большой промежутокъ времени безъ всякихъ происшествiй; одинъ англичанинъ былъ единственнымъ судномъ, встрѣченнымъ Алабамой за этотъ перiодъ, да еще погода разсѣявала немного несносную монотонность безплоднаго плаванiя, если только можно считать штормы и шквалы развлеченiемъ.

«Штормъ все продолжается», пишетъ Семсъ, отъ 11 марта. «Вѣтеръ ONO. Вотъ уже четыре дня, какъ насъ качаетъ и валяетъ; вѣтеръ свиститъ въ снастяхъ и не даетъ ни днемъ, ни ночью покоя. Морская служба съ каждымъ днемъ становится для меня тяжелѣе и тяжелѣе. Я достигъ уже такого возраста, когда человѣку необходимо спокойствiе; но, что дѣлать, пока война продолжается я долженъ служить моему отечеству, я не смѣю и думать объ отдыхѣ. Буду надѣяться, что скоро она кончится. Непрiятель, по всѣмъ признакамъ, недалекъ отъ пораженiя. Справедливое Провидѣнiе неминуемо накажетъ этихъ преступныхъ фанатиковъ, которые ведутъ съ нами жестокую и несправедливую войну, приводящую въ изумленiе всѣ нацiи на землѣ. Невѣрiе и злоба, въ какомъ бы видѣ они не проявлялись, всегда ведутъ за собой гибель; всѣ штаты янки еще постигнетъ праведный судъ Божiй; они, должно быть, забыли о немъ, предпринявъ нечестивый походъ на южанъ.

12 числа Алабама была въ 14° отъ экватора, но погода была такъ холодна, что команда еще не снимала шерстянаго платья и спала подъ нѣсколькими одѣялами. Небо не переставало покрываться густыми массами сѣрыхъ облаковъ, разражавшихся по временамъ мелкимъ дождемъ. Вѣтеръ упорно дулъ по прежнему направленiю. Барометръ, постепенно падавшiй до 14 марта, достигъ наконецъ въ этотъ день 29,96 чего никогда еще не случалось въ области пассатовъ.

Ночь на 13 марта немного разсѣяла долговременную тоску Алабамы. Ровно въ полночь съ салинга часовой крикнулъ: «судно близко видать!» и не болѣе какъ черезъ пчть минутъ она подошла къ нему на такое разстоянiе, что могла вести переговоры. Судно было большое и правило бейдевиндъ, на NW.

«Какое вы судно?» раздалось изъ рупора, съ Алабамы. Отвѣта не было. Повторили снова окликъ, но опять отвѣта нѣтъ. Судно продолжало лежать своимъ курсомъ, не обращая ни малѣйшаго вниманiя на окликъ. Его громадный корпусъ скрывался и понимался на волнахъ, въ то время когда оно проходило по борту, на такомъ близком расстоянiи, что можно было его зацѣпить крюкомъ; еще моментъ и оно пронеслось впередъ и исчезло, подобно призраку, который обыкновенно скрывается, лишь только къ нему обрашаются съ вопросомъ.

Алабама сама такъ хорошо ходила, что могла бы заставить привести самаго легкаго на ходу голландца, который осмѣлился бы пройти и не отвѣтить на окликъ. Не успѣли еще замереть звуки втораго оклика, какъ было скомандовано: «всѣхъ на верхъ, приводить!» Живо былъ положенъ руль подъ вѣтеръ, и носъ Алабамы покатился по тому направленiю, въ которомъ скрылся незнакомецъ. Она отдала рифы у марселей и, подобно борзой собакѣ, гоняющейся за зайцемъ, понеслась въ погоню.

Въ то время какъ Алабама прибавляла парусовъ, незнакомецъ успѣлъ опередить ее на три мили и упорно продолжалъ идти старымъ курсомъ. Отличныя мореходныя качества Алабамы всего краснорѣчивѣе оказались въ этой погонѣ. Черезъ три часа она была въ нѣсколькихъ футахъ отъ незнакомца и однимъ хоостымъ выстрѣломъ заставила его лечь въ дрейфъ.

Судно оказалось непрiятельскимъ купцемъ изъ Бостона, шедшимъ изъ Калькуты въ Лондонъ съ англiйскимъ грузомъ, какъ показали найденныя на суднѣ документы и самый характеръ плаванiя отъ одного британскаго порта въ другой. То же самое можно было заключить и по самому грузу, состоявшему изъ индiйской конопли и льнянаго сѣмени. Судно было отпущено на выкупъ, за 55.000 долларовъ. На него свезли оставшихся пассажировъ съ John Parks'а.

21 марта сильный дождь перемѣнилъ погоду. Перемѣна была радостно встрѣчена всѣми находившимися на крейсерѣ. Капитанъ Семсъ, въ своемъ дневникѣ, описываетъ эту радость очень подробно; онъ говоритъ, между прочимъ, что офицеры и команда, при первыхъ раскатахъ грома и появленiи дождя, пришли въ такой восторгъ, что стали бѣгать по палубѣ босикомъ, какъ утки.

Утромъ, 23 марта, на горизонтѣ показалось судно; въ полдень, когда его настигли, оказалось, что это было «Morning Star», шедшее изъ Калькуты въ Лондонъ. Оно также имѣло нейтральный грузъ, а потому, подбно первому, было отпущено подъ выкупъ. Второй призъ, попавшiй въ этотъ день въ руки Алабамы, былъ менѣе счастливъ: это была шкуна Соединенныхъ Штатовъ Кингфишеръ, занимавшаяся китобойнымъ промысломъ. Она была еще довольно счастлива, что не за долго до встрѣчи успѣла передать на другое судно свой грузъ китоваго жира, такъ что у него оставалось его только двадцать бочекъ. Онѣ были преданы огню вмѣстѣ съ несчастнымъ судномъ.

Кингфишеръ сообщилъ Алабамѣ очень важное извѣстiе, что корветъ Соединенныхъ штатовъ, Айно, находится у острова Вознесенья; по крайней мѣрѣ двѣ недѣли тому назадъ, шкуна видѣла его тамъ на якорѣ. Это было то самое судно, которое 14 мѣсяцевъ тому назадъ участвовало въ разбойническомъ взятiи въ плѣгъ г.г. Майерса и Тунстанна, въ нейтральныхъ водахъ. На Алабамѣ заранѣе всѣ тѣшили себя надеждой сразиться въ скоромъ времени съ Айно и отомстить ему за его поступокъ. Ни одного непрiятельскаго военнаго судна Алабама такъ не жаждала встрѣтить, какъ Айно. Она твердо рѣшилась вступить съ нимъ въ бой и отомстить ему за его несправедливый поступокъ.

Шкиперъ призовой шкуны былъ уроженецъ Фейргавена и, по его словамъ, онъ былъ въ числѣ трехъ лицъ, которые подали голоса при избранiи президента, за кандидата Брекенриджа, котораго хотели южане.

На слѣдующiй день было взято еще два приза: одинъ Чарльсъ Гилль изъ Бостона, на пути изъ Ливерпуля въ Монтевидео; другой – Нора, также изъ Бостона, на пути изъ Ливрпуля въ Калькуту. Оба судна притязали на нейтральность своихъ грузовъ, но, какъ водится, въ числѣ документовъ не было ничего, чтобы могло доказать справедливость притязанiя.

Вотъ разборъ дѣлъ съ этими судами, заимствованный нами изъ дневника Семса.

Дѣло съ «Чарльсъ Гилль»

Судно по регистру и флагу принадлежитъ Соединеннымъ Штатамъ. Нагружено было солью (цѣна за тоннъ въ Ливерпулѣ шесть шиллинговъ) и зафрахтовано Г. Е. Фалкомъ для перевоза груза изъ Ливерпуля въ Монтевидео или Буеносъ-Айресъ. Доказательства нейтральности груза не имѣло, а потому и судно и грузъ признаны законными призами.

Дѣло съ «Нора»

Судно подъ флагомъ Соединенныхъ Штатовъ, нагружено солью и зафрахтовано У. Н. де Матосомъ для слѣдованiя въ Калькуту. Въ коносаментѣ сказано, что грузъ назначается «до востребованiя», а на обратной сторонѣ этого документа слѣдующая надпись: «Симъ свидѣтельствую, что соль, погруженная на Нору есть собственность У. Н. де Матоса, изъ Лондона и что упомянутый У. Н. де Матосъ есть британскiй подданный и былъ таковымъ во время погрузки.

(Подписано) Г. Е. Фалкъ.

«Агентъ У. Е. де Матоса».

Внизу была подпись: «Р. С. Гарднеръ, мэръ», которая давала поводъ къ предположенiю, что она принадлежала мэру Ливерпуля. Такъ какъ напись на обратной сторонѣ сдѣлана безъ присяги и къ ней не приложено было печати, то она даже ex parte не могла служить законнымъ документомъ. Судно и грузъ признаны законными призами.

***

Алабама взяла съ этихъ двухъ призовъ необходимую провизiю, сняла съ нихъ команды, въ числѣ которыхъ была одна женщина, и на слѣдующiй день, вечеромъ сожгла призы. Такъ какъ въ эти дни командѣ Алабамы приходилось очень часто бывать на призахъ и, слѣдовательно, пользоваться нѣкоторой свободой, то они находили тамъ спиртные напитки и не въ мѣру позволяли себѣ употреблять ихъ, такъ, что на Алабамѣ стали появляться пьяненькiе. Къ несчастiю попадаться въ этомъ стали лучшiе люди крейсера. Имъ можно было довѣрить все, что угодно, кромѣ вина и водки; противъ этого искушенiя они никакъ не могли устоять, это было противъ ихъ силъ. Частыя поѣздки на призы давали имъ возможность напиваться, а такъ какъ въ хмѣлю рѣдко кто бываетъ спокоенъ, то и на Алабамѣ дисциплина въ эти дни нѣсколько упала. Призы, т. о., имѣли случай отмстить своимъ побѣдителямъ, нарушивъ, хотя временно, на крейсерѣ строгiй порядокъ и примѣрную дисциплину; но за то они же и снабдили Алабаму 6 человѣками, вступившими въ комплектъ команды.

Слѣдующiй отрывокъ изъ письма, найденнаго на Чарльсъ Гилль, можетъ показать читателямъ, какъ хотѣлось погрузчикамъ, чтобы ихъ грузъ былъ признанъ нетральнымъ:

Капитану Ф. Першвалю.

Милостивый государь, я читалъ нѣсколько вашихъ писемъ изъ Филадельфiи. Такъ какъ мятежническiй приватиръ сжегъ нѣсколько американскихъ судовъ, то хорошо бы было если вы въ вашихъ коносаментахъ показывали грузы англiйскою собственностью и давали бы ихъ свидѣтельствовать англiйскому консулу, и проч. и проч….

Съ 29 на 30 марта, ночью, Алабама пересѣкла экваторъ и съ этого времени стала подвергаться пыткамъ новаго рода, именно – продолжительнымъ штилямъ и сырой погодѣ. Случилось ей въ это время гнаться за однимъ судномъ, которое уже было не болѣе одной или двухъ миль впереди ея; но тутъ вдругъ сдѣлался туманъ, до того густой, что впродолженiе одного часа она нѣсколько разъ теряла его изъ вида и окончательно потеряла совсѣмъ.

4 апрѣля она взяла прекрасный призъ съ самымъ дорогимъ для нея грузомъ – углемъ. Этотъ призъ былъ корабль Соединенныхъ Штатовъ Луиза Гатчъ. Осмотръ его бумагъ привелъ къ слѣдующимъ результатамъ.

Дѣло съ «Луиза Гатчъ»

Судно имѣло флагъ Соединенныхъ Штатовъ. Между бумагами найдена цертепартiя, заключенная въ Лондонѣ 1 января 1863 г., между Джономъ Байри и К° и Уильямомъ Грантомъ, шкиперомъ, изъ которой видно, что корабль былъ зафрахтованъ, чтобы отвезти грузъ угля въ Пуэнъ де Галло, Цейлонъ или Сингапуръ, какъ будетъ назначено, и проч. Изъ договора видно, что судно нагружено совершенно новыми въ коммерческомъ мiрѣ людьми: нѣкiемъ Ж. Р. Смитомъ, который называетъ себя агентомъ Г. Уормса, изъ Кардифа. По коносаменту судно должно идти въ Point de Galle и тамъ сдать уголь компанiи Messageries Imperiales. На обратной сторонѣ коносамента была слѣдующая надпись: «Я, нижеподписавшiйся симъ свидѣтельствую, что вышеупомянутый уголь есть дѣйствительно французская собственность и погруженъ на судно по востребованiю и за счетъ компанiи Messageries Imperiales». Это свидѣтельство подписано Смитомъ, но безъ присяги. Ни требованiя, ни копiи съ требованiя на погрузку угля на счетъ компанiи Messageries Imperiales между бумагами не найдено. Такъ какъ судно не было зафрахтовано агентомъ упомянутой компанiи, а также и уголь былъ погруженъ не агентомъ ея, а нѣкiимъ Смитомъ, который былъ агентомъ Уормса, а самъ Уормсъ нигдѣ не называется агентомъ Messageries Imperiales, то можно смѣло предполагать, что компанiя и не думала заказывать уголь, но что очень вѣроятно, погрузчики имѣли въ виду продать его этой компанiи, а слѣдовательно, до выгрузки угля въ склады компанiи, онъ составлялъ собственность погрузчиковъ. За отсутствiемъ обратнаго доказательства, надо предполагать, что грузъ на американскомъ кораблѣ есть американская собственность и погруженъ для продажи его на дальнемъ востокѣ хозяиномъ или его агентомъ, въ Кардифѣ. Дѣйствительно въ данномъ случаѣ не было ни одного законнаго документа, потому что свидѣтельство г. Смита, сдѣланное безъ присяги, не можетъ считаться даже parte законнымъ. Судно и грузъ взяты въ плѣнъ. Вѣроятная стоимость груза въ Кардифѣ, 2.500 долларовъ. Въ Бразилiи тоннъ угля стоитъ отъ 15 до 17 долларовъ.

***

Алабама вмѣстѣ съ своимъ призомъ пошла въ Фернандо де Норанга, чтобы тамъ погрузить себѣ съ приза уголь. Плаванiе это затягивалось легкими перемѣнными вѣтрами и, кромѣ того, погоней за судномъ, которое она приняла было за американскаго китобоя. Впослѣдствiи оказалось, что это былъ португалецъ.

Дождь, дождь и дождь; по временамъ выглядываетъ солнышко изъ за густыхъ массъ облаковъ, но всегда или нѣсколькими минутами раньше или нѣсколькими минутами позже того времени когда нужно дѣлать наблюденiя. Потомъ оно снова скрывается за дождевыми облаками, которые, въ свою очередь, разражаются сильнымъ ливнемъ, по всему горизонту. Такая погода сопровождала Алабаму съ каждымъ градусомъ, пройденнымъ ею по широтѣ; между тѣмъ время для нея было дорого теперь; она шла по курсу SO, который велъ къ маленькому острову, чтобы, укрывшись за нимъ, перегрузить себѣ съ приза уголь. Она могла за темнотою и пасмурностью и вовсе не увидѣть этого острова! Надоѣло всѣмъ это плаванiе, и командѣ и офицерамъ; всѣ скучали отъ бездѣйствiя и сравнивали свое положенiе съ заключенiемъ въ пловучей тюрьмѣ.

Наконецъ терпѣнiе Алабамы лопнуло и она рѣшилась на смѣлое предпрiятiе – грузиться въ открытомъ морѣ, на ходу! Для этого она развела пары и взяла призъ на буксиръ, спустила двѣ шлюпки и отправила ихъ за первымъ грузомъ. Но въ высшей степени отважное предпрiятiе это оказалось совершенно непрактичнымъ; шлюпки, нагруженныя у борта, должны были тянуться на концахъ къ Алабамѣ; она же въ это время имѣла самый малый ходъ. Но и этотъ, малый ходъ для загруженныхъ шлюпокъ былъ очень великъ, такъ что всякiй разъ, какъ онѣ начинали тянуться, ей приходилось стопорить машину; а это, опять, вело за собой другiя неудобства.

«Постоянно останавливая машину», пишетъ въ своемъ дневникѣ Семсъ, «и давая ей снова ходъ, мы рвали буксиры, а чтобы подавать ихъ опять, надо было терять много времени. Въ эту безсонную ночь я лежу въ своей койкѣ, стараясь хоть сколько нибудь заснуть, но слышу дюжину громкихъ голосовъ, спорящихъ между собою. Безпокойная ночь дѣлается для меня еще несноснѣе отъ этого шума, а потому послалъ сказать на вахту, чтобы перестали погрузку, подняли шлюпки и продолжали идти прежнимъ курсомъ къ Фернандо де Норанга.

«Съ разсвѣтомъ мы были еще миляхъ въ 38 или 40 отъ острова, а увидѣли уже его пикъ. Въ 2½ часа пополудни пришли на якорное мѣсто и бросили якорь на глубинѣ 13½ сажень. Призъ поставилъ рядомъ. Фернандо де Норанга въ коммерческомъ отношенiи занимаетъ самое ничтожное мѣсто въ ряду другихъ уголковъ земли, поэтому его рѣдко посѣщаютъ суда, хотя мимо проходятъ очень многiя. Это крутая, живописная, вулканическая скала среди океана; одѣта она роскошною зеленью, между которою находятся и деревья порядочной величины. Вершина скалы главнаго острова обстроена маленькими фермами… Но, какъ же здѣсь жарко! Даже когда солнце спрячется за облака, жаръ не умѣряется. Послѣ сумерекъ подтянулъ призъ къ борту и началъ погрузку угля».

ГЛАВА XXVII

Смущенiе чиновника. – Снова на берегу. – Завтракъ. – Верхомъ на лошади. – Свѣжiй вѣтеръ. – Попалъ въ сѣти. – Легкiе призы. – «Cate Cory». – «Лафайетъ». – Учтивый губернаторъ. – Луиза Гатчъ и «Cate Cory» сожжены. – Свозъ плѣнныхъ на берегъ. – Усталъ ждать. – Ухватился. – Выходъ съ рейда.

«11 апрѣля. Легкiй и перемѣнный вѣтеръ; туманъ отъ SO; въ воздухѣ нестерпимо жарко. Прошедшую ночь оба судна сильно качались и стучали другъ о друга, такъ что не обошлось безъ поврежденiй. Намъ сломало форъ руслень и снесло гротъ марса-рей, и потому мы принуждены были оттянуть призъ и продолжать погрузку на шлюпкахъ.

«Такъ какъ на берегу сегодня не поднимали флага, то и мы не подняли своего. Утромъ насъ посѣтило нѣсколько джентльменовъ съ берега; черезъ нихъ я получилъ отвѣтъ отъ губернатора на мою просьбу относительно снабженiя провизiй. Переводчикъ очень наивно сообщилъ мнѣ, что онъ нѣмецъ, сосланный сюда изъ Рiо и что ему оставалось еще служить здѣсь полтора года. Онъ признался мнѣ въ то время какъ мой слуга откупоривалъ бутылку шампанскаго. Я угощалъ гостей и въ томъ числѣ его, не смотря на то, что онъ былъ сосланъ за поддѣлку денегъ. Губернаторъ извѣстилъ меня, что я могу взять съ берега мяса, свѣжей свинины, куръ и проч., и что онъ будетъ очень радъ если я могу уступить ему въ промѣнъ на это муки, вина, сахару, кофе и проч. Я очень доволенъ, что онъ не поднялъ вопроса о нейтралитетѣ, хотя, безъ сомнѣнiя, онъ узналъ отъ гребцоаъ шлюпки, посылавшейся на берегъ, что судно, съ которымъ я вошелъ, было мой призъ. Онъ любезно приглашалъ меня съѣхать на берегъ. Въ часъ по полуночи показался пароходъ, огибавшiй мысъ Рэтгайленда. Поставилъ людей по орудiямъ и приготовился къ бою: потушены огни и былъ готовъ расклепать канатъ. Незнакомецъ подошелъ къ намъ на малое разстоянiе; мы полагали, что онъ намѣревается стать здѣсь на якорь, но онъ продолжалъ идти своимъ курсомъ, къ югу. Спустилъ людей внизъ; они были очень уставши, потому что только полчаса тому назадъ кончили грузить уголь.

«Воскресенье 12 апрѣля. Требованiя войны заставляютъ меня продолжать погрузку и сегдоня, не смотря на праздникъ. Погода ясная, и утро очень жаркое; около полудня облачно и дождь на нѣсколько часовъ.

«Сегодня съ докторомъ съѣхалъ на берегъ и сдѣлалъ визитъ губернатору. Сильный прибой не позволилъ намъ пристать прямо къ берегу, но мы нашли привязанную не далеко отъ берега больсу и, приставши къ ней, вручили себя тремъ или четыремъ голымъ туземцамъ, которые чрезвычайно искусно перенесли насъ черезъ бурунъ. Двое изъ нихъ не имѣли даже повязки на бедрахъ. На какой красивый народъ и какъ красиво сложены! На берегу насъ ждали лошади; на нихъ мы, верхами, отправились въ деревню, гдѣ жилъ губернаторъ, маiоръ бразильской армiи. Ѣхали мы цѣлый часъ, и все по песку. Трудно было и представить себѣ, чтобы на вулканической скалѣ было такъ много песку.

«Застали губерантора за столомъ; онъ убѣдительно настаивалъ, чтобы мы позавтракали съ нимъ, въ компанiи его жены, веселой и развязной мулатки, и очень хорошенькой девицы, лѣтъ шестнадцати, совершенно бѣлой. Послѣ завтрака мы были представлены аристократiи острова, которая заранѣе собралась вмѣстѣ, чтобы насъ встрѣтить. Покуривъ и поболтавъ не много съ ними, мы сѣли на лошадей и поѣхали осматривать островъ.

«Не успѣли мы проѣхать и двадцати минутъ, какъ пошелъ проливной дождь, вымочившiй насъ съ ногъ до головы. Втеченiе дня было еще нѣсколько дождей, но за то потомъ выглянуло тропическое солнышко и осушило насъ совершенно. Проѣхавъ подъ тѣнью гигантскаго пика, мы скоро взобрались на вершину острова, которая представляетъ прекрасную плодоносную равнину, въ двѣсти или триста акровъ. Почва ея – богатая желѣзистая – глина, усѣяна роскошною зеленью, какъ то: дикимъ виноградомъ, маисомъ, хлопчатникомъ, мшистыми бобами и проч. Мы остановились на нѣсколько минутъ, чтобы посмотрѣть на выдѣлку манiока, потомъ маленькимъ, но густо разросшимся лѣскомъ, проѣхали на кокосовыю плантацiю, расположенную на лучшемъ грунтѣ, на пескѣ. Здѣсь мы нашли убѣжище отъ снова полившаго дождя и достали прекраснаго винограду. Пока мы укрывались отъ ливня, я толковалъ съ губернаторомъ о разныхъ предметахъ и, между прочимъ, о смѣшанныхъ расахъ въ Бразилiи. Время нашей стоянки у острова было самымъ лучшимъ временемъ года, но, вмѣстѣ съ тѣмъ и самымъ дождливымъ. На обратномъ пути нашемъ небольшiя горныя тропинки превратились въ цѣлые ручьи, красиво и съ шумомъ изливавшiеся между роскошною растительностью. Что бы не поставить въ неловкое положенiе, я, въ разговорѣ, при случаѣ, сказалъ ему, что судно, съ которымъ я стоялъ, было мой призъ.

«Число ссыльныхъ на островѣ около 1000, а всего народонаселенiя около 2000. Губернаторъ былъ съ нами все время очень любезенъ, высказалъ намъ свои симпатiи, и мы разстались лучшими друзьями… Въ 5 часовъ вечера возвратился на судно.

«Понедѣльникъ, 13 апрѣля. Опять дождь на весь день, но, не смотря на это мы продолжаемъ погрузку угля. Вѣтеръ дуетъ изъ NW четверти, и, хотя легкiй, но развелъ порядочное волненiе. Дурная погода продолжатся весь день; уже ночь предвѣщала что то не доброе; приказалъ всѣмъ людямъ перебраться съ приза на судно, не желая подвергать ихъ жизнь опасности, потому что легко могло случиться, что его подрейфуетъ на берегъ. Я развелъ пары и былъ готовъ въ случаѣ чего, расклепать канатъ; но, однако, благополучно отстоялся. Ночь очень темная съ сильнымъ дождемъ; волненiе большое.

«Вторникъ, 14 апрѣля. Утромъ вѣтеръ почти отъ WSW; погода не улучшается. Съ берега къ намъ опять прiѣхали наши друзья и привезли свѣжую провизiю для команды. Здѣсь все очень дорого: фунтъ мяса стоитъ 40 сентовъ; но команда моя такъ долго сидѣла на соленой провизiи, что ей необходимо это, противоскорбутное средство. Условился продать 40 или болѣе тоннъ угля на бразильскую шкуну, стоящую здѣсь на рейдѣ, и имѣлъ предложенiе продать призъ; я назначилъ за него очень низкую цѣну, 20000 долларовъ, но мнѣ удивленно отвѣтили, сто на всемъ островѣ Фернандѣ де-Норанга не наберется столько денегъ. Продолжаю погрузку.

«Среда, 15 апрѣля. Погода ясная и легкiй восточный вѣтерокъ. Сегодня утромъ кончилъ погрузку угля. Около 11 часовъ утра пришли на рейдъ двѣ шлюпки съ двухъ судовъ, стоящихъ на якорѣ, у входа. На шлюпкахъ прiѣхали оба шкипера съ судовъ; мы сказали имъ, что наше судно «Iroquois», но они, кажется узнали насъ и всѣми силами заторопились назадъ, чтобы не попасть въ бѣду. Болѣе часа мы разводили пары и поднимали якорь, чтобы идти въ погоню за судами. Еслибы они въ это время подошли на разстоянiе трехъ миль къ берегу, то были бы внѣ опасности, но они вмѣсто этого стали удаляться отъ берега. Мы пошли въ погоню и въ 3½ часа нагнали ихъ обоихъ по южную сторону острова. Оба оказались китобоями. Одно изъ нихъ – баркъ Лафайетъ – сожгли, а бригъ Cate Cory привели съ собою на якорное мѣсто, куда прибыли въ 7 часовъ вечера. Мы бросили якорь на глубинѣ тринадцати сажень, на банкѣ, по южную сторону острова. Южная оконечность этой банки заканчивается рифомъ, идущимъ отъ двухъ с половиной до трехъ миль. Кромѣ того есть еще рифъ отъ мыса Говассо, выдающiйся на полъ мили. Другихъ опасностей мы не замѣтили».

По поводу вышеупомянутыхъ призовъ, приводимъ слѣдующiй занимательный разказъ, заимствованный нами изъ частнаго журнала одного изъ офицеровъ Алабамы.

«Въ полдень, 15 апрѣля, часовые дали знать, что къ югу видны два судна подъ малыми парусами и что они лавируютъ у входа. Въ 12½ часовъ увидѣли двѣ шлюпки, шедшiя къ намъ. Черезъ нѣсколько времени онѣ подошли къ нашему судну[18]18
  Призу, на которомъ былъ офицеръ съ Алабамы, пишущiй эти строки.


[Закрыть] и спросили меня изъ какого я порта, и проч.; я отвѣчалъ на все вѣрно, какъ въ самомъ дѣлѣ плавало то судно, на которомъ я находился. Тогда старшiй на другой шлюпкѣ спросилъ: «не Алабама ли это военный пароходъ?» Я отвѣчалъ, конечно, что нѣтъ, и прибавилъ, что это пароходъ Соединенныхъ Штатовъ «Iroquois». «Имѣете ли Вы какiя либо извѣстiя объ Алабамѣ?» спросилъ онъ. «Да, отвѣчалъ я,» мы слышали, что она теперь въ Вестъ Индiи, на Ямайкѣ, или Коста-Рико». Такъ шелъ нашъ разговоръ, изъ котораго я узналъ что шлюпки принадлежали двумъ судамъ-китобоямъ, которые хотѣли войти сюда, чтобы запастись провизiей, но, увидѣвъ паровое судно, не сдѣлали это, а послали шлюпки, чтобы узнать отъ меня нацiональность парохода. Мой оживленный разговоръ велъ къ тому, чтобы задержать ихъ сколько можно и дать возможность въ это время Алабамѣ сняться съ якоря прежде нежели они догадаются, что она приготовляется къ погонѣ за ними.

«Я пригласилъ ихъ войти ко мнѣ на палубу, и они было согласились, но вдругъ, подойдя еще ближе къ намъ, передняя шлюпка пришла въ смятенiе. «Дайте ходъ, молодцы, ради самаго Создателя!» Нѣсколькими взмахами кормоваго весла рулевой повернулъ носъ шлюпки къ берегу. Другой вельботъ пошолъ за нимъ; лица гребцовъ на послѣднемъ выражали удивленiе и смущенiе. На настоятельные вопросы шкипера, сидѣвшаго на этой шлюпкѣ, своему товарищу о томъ, что за причина такого страннаго его поведенiя, послѣднiй отвѣчалъ: «смотрите», показывая при этомъ на маленькiй конфедеративный флагъ, въ 15 дюймовъ длины и шесть ширины, который я, по оплошности, оставилъ висѣть на приспущенномъ гафелѣ. Этотъ флагъ служилъ мнѣ флюгаркой. Шлюпки съ удвоенными силами гребли къ берегу и я слышалъ какъ одинъ изъ шкиперовъ кричалъ другому, что надо продуть Алабаму, въ случаѣ чего, и сказалъ ей, что уже заключенъ миръ. Какъ бы не такъ! Такъ она и повѣритъ вашимъ хитростямъ!

«Тотчасъ послѣ того, какъ они удалились, я послалъ на Алабаму шлюпку, чтобы сообщить о характерѣ моихъ посѣтителей. Въ 2½ часа пополудни Алабама снялась съ якоря и пошла въ погоню за этими судами. Большiй изъ острововъ, за которыми происходило дѣйствiе, не позволилъ мнѣ видѣть съ судна процессъ взятiя призовъ, но въ 5½ часовъ я увидѣлъ густое облако дыма, принимавшее, съ наступленiемъ темноты, красноватый оттѣнокъ; это дало мнѣ поводъ придти къ совершенно вѣрному заключенiю объ участи постигшей плѣннаго китобоя. Въ 7 часовъ мы видѣли Алабаму, какъ она огибала сѣверную сторону острова и имѣла на буксирѣ судно. Въ 7½ часовъ оба судна встали на якорь. На слѣдующiй день, утромъ, я узналъ, что призы были: баркъ Лафайетъ изъ Нью-Бедфорда и бригъ Cate Cory изъ Вестъ-порта. Бригъ былъ оставленъ съ тою цѣлью, чтобы на немъ отправить всѣхъ нашихъ плѣнныхъ, число которыхъ уже возросло до 140, включая сюда женщинъ. Впослѣдствiи, съ согласiя береговыхъ властей, мы рѣшили оставить ихъ на берегу съ тѣмъ, чтобы бразильская шкуна доставила ихъ потомъ въ Пернамбуко. Для этого мы послали на берегъ провизiи на двадцать одинъ день, а потомъ свезли туда и плѣнныхъ, отпустивъ ихъ на слово.

«До 22-го числа мы оставались на якорѣ и въ это время красили и приводили въ порядокъ судно. Въ 9½ часовъ утра этого числа мы снялись съ якоря и взяли курсъ въ Багiю, куда и прибыли 11 мая. На пути мы взяли въ плѣнъ и сожгли 4 судна.

«Извѣстiя о нашихъ дѣйствiяхъ у острововъ, пришло сюда раньше насъ, со шкуной, которая вышла изъ Фернандо днемъ раньше. Губернаторъ Пернамбуко, по представленiю янки, отрядилъ на острова три военныхъ судна, для защиты правъ нейтралитета. Въ нашихъ дѣйствiяхъ янки усмотрѣли нарушенiе нейтралитета. Недовольные этимъ, янки требовали еще смѣны губернатора острововъ, котораго вся вина, по моему, состояла въ томъ, что онъ позволилъ намъ стоять тамъ на якорѣ; да и въ этомъ, строго говоря, онъ не былъ виноватъ, потому что не имѣлъ вооруженной силы, чтобы воспрепятствовать намъ.

«Во время нашей стоянки въ Багiи, мнѣ показали письмо одного шкипера китобойнаго судна къ своему агенту; въ письмѣ этомъ онъ пишетъ, что не пожалѣлъ бы ни денегъ, ни времени, чтобы отыскать того человѣка и отомстить тому, который такъ жестоко его обманулъ. Это говорилось обо мнѣ, за то, что я выдалъ ему Алабаму за «Iroquois». Какая неблагодарность!

«16 апрѣля», пишетъ Сэмсъ, «погода ясная, вѣтеръ легкiй изъ SO-ой четверти. Нашъ призъ сегодня ночью горѣлъ такъ ярко, что освѣщалъ весь горизонтъ, по крайней мѣрѣ, миль на тридцать или сорокъ. Первымъ намѣренiемъ было посадить всѣхъ плѣнныхъ, число которыхъ дошло уже до ста десяти, на призовой бригъ, но такъ какъ губернаторъ согласился на ихъ высадку на берегъ, то сегодня я цѣлый день занятъ перевозкой ихъ, ихъ багажа и провизiи на островъ. Кромѣ того принимаю плѣнныхъ съ Луиза Гатчъ. Солнце жжетъ неимовѣрно жарко. Утромъ сдѣлалъ мнѣ визитъ губернаторъ; онъ просилъ, чтобы я написалъ ему форменную бумагу о позволенiи свезти на берегъ плѣнныхъ, и упомянулъ бы въ ней, что призы был взяты за лигой разстоянiя отъ берега. Я, конечно, ничего не имѣлъ противъ этого и тотчасъ же исполнилъ его просьбу.

«Пятница, 17 апрѣля. Погода все еще стоитъ чрезвычайно жаркая. Вѣтеръ легкiй отъ SO; облачно. Занятъ прiемкой и отправкой провизiи, пополненiемъ запаса угля и изготовленiемъ къ выходу въ морѣ. Высадка такого большаго числа плѣнныхъ на островъ съ такимъ маленькимъ народонаселенiемъ подняла на ноги всѣхъ островитянъ, и бразильцы теперь то и дѣло, что вступаютъ въ споры съ янки о нашей войнѣ. Сегодня, какъ обыкновенно, видѣли нѣсколько судовъ. Послѣ полдня пошелъ дождь, продолжавшiйся всю ночь. Передъ закатомъ солнца отправилъ призы, Луизу Гатчъ и Cate Cory за лигу разстоянiя отъ берега и сжегъ ихъ. Съ Луизы Гатчъ ко мнѣ поступило четыре человѣка въ комплектъ команды; просились еще нѣкоторые, но ужъ больше и мѣста нѣтъ.

Суббота, 18 апрѣля. Утромъ облачно и легкiй вѣтерокъ отъ SO. Отдалъ паруса для просушки. Съ нетерпѣнiемъ жду прибытiя изъ Англiи моего транспорта Агриппины, которому назначено здѣсь рандеву; впрочемъ я обезпеченъ углемъ и потому не очень безпокоюсь; вотъ, еслибы у меня его не было, тогда бы другое дѣло, мое нетерпѣнiе усугубилось бы. Онъ долженъ привезти мнѣ нѣсколько пушекъ, которыя значительно усилятъ мою артиллерiю.

Воскресенье, 19 апрѣля. Утромъ дождь и весьма слабый вѣтерокъ. У насъ порядочно перегорѣли дымогарныя трубки, и я боюсь, что это намъ причинитъ большое затрудненiе. Всякiй разъ, что мы разводили пары для опреснѣнiя воды, въ трюмъ прибывало много горячей воды; вчера, напримѣръ, въ какихъ нибудь двѣнадцать часовъ времени, прибыло 8 дюймовъ. На нашу бѣду еще, трубки эти такъ низки, что къ нимъ нѣтъ вовсе доступа и нельзя ихъ исправить на мѣстѣ. Губернаторъ прислалъ мнѣ сегодня чудесную индѣйку и фруктовъ, а его жена, букетъ розъ. Розы были такъ свѣжи и хороши, что перенесли меня мысленно домой.

***

Понедѣльникъ, 20 апрѣля. Скучный, непрiятный, дождливый день. Дождь идетъ по временамъ сплошными потоками. Погода такая, однимъ словомъ, какая въ тропикахъ весьма обыкновенна. Все еще стоимъ на якорѣ, въ ожиданiи Агриппины. Сегодня уже тридцать пятый день, какъ она вышла изъ Кардифа. Послѣ полдня дождь пересталъ, только слегка накрапывало, по временамъ, но дождевыя облака не переставали висѣть надъ нашими головами, и задулъ свѣжiй SO, продолжавшiйся часа четыре, пять. Это означаетъ приближенiе пасата къ этимъ широтамъ.

Вторникъ, 21 апрѣля. Утро ясное, вѣтерокъ легкiй отъ SO. Островъ послѣ дождя покрылся еще лучшею зеленью. Чѣмъ больше смотрю я на эту роскошную растительность, тѣмъ глубже и глубже западаетъ тоска по родинѣ. Буду надѣятся, что недалеко то время когда я снова увижу ее. Послѣ полдня задулъ свѣжiй пасатъ. На ночь снялась съ якоря и вышла въ море бразильская шкуна, нагруженная нашими плѣнниками.