Текст книги "Приключения звездного торговца"

Автор книги: Пол Уильям Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 78 страниц)

  Невидимое солнце

Некоторые замечания по поводу относительности.

До начала космических полетов часто предсказывалось, что другие планеты будут интересны человеку лишь в чисто интеллектуальном плане. Ведь биохимическая эволюция даже на сходных с Землей мирах должна быть совершенно отлична от земной, поскольку лишь случай определяет, по какому из множества возможных путей она пойдет; в результате человек не сможет жить на других планетах без специального снаряжения. Что же касается разумных существ, то разве не самонадеянно предполагать, что они окажутся столь близки нам по психологии и культуре, чтобы мы смогли найти с ними точки соприкосновения? Результаты первых экспедиций за пределы Солнечной системы вроде бы утвердили ученых в этом антиантропоморфизме.

Теперь же общественное мнение шарахнулось в противоположную крайность. Мы осознали, что в Галактике множество планет, которые, несмотря на весьма экзотические детали, не менее гостеприимны для человека, чем родная Земля. Все мы встречались с инопланетянами, и как бы сильно они ни отличались от людей, мы убеждались, что говорят и думают они как привычные нам персонажи: Воин, Философ, Купец, Старый Космический Бродяга, – нам знакомы сотни их воплощений. Мы с ними работаем, ссоримся, ведем исследования, развлекаемся так же, как и со своими соплеменниками. Так не заложено ли что-то фундаментальное в земном типе биологии и технической цивилизации?

Нет. Как всегда, истина лежит где-то посередине. На подавляющем большинстве планет человек жить не может. Именно поэтому мы обычно минуем их, и они не оставляют особого отпечатка в нашем сознании. Из числа тех, на которых есть кислород и вода, более половины бесполезны или смертоносны для человека по тем или иным причинам. И все-таки эволюция – не случайный процесс. Ее направленность задается естественным отбором, действующим в рамках физических условий. Кроме того. Галактика столь огромна, что варианты, возникшие по воле случая, повторяются в миллионах миров, и в результате Новая Земля – вовсе не редкость.

Сходно обстоит дело и с психологией разумных существ. Безусловно, большинство из них обладает основными инстинктами, более или менее отличающимися от человеческих. С теми расами, мотивация которых радикально отличается от нашей, мы контактируем мало. Естественно, среди круга нашего постоянного общения преобладают существа с близкими нам склонностями. И опять же, поскольку планет – миллиарды, мы можем не сомневаться, что нам удастся найти миллионы похожих на нас видов.

Конечно, не стоит обольщаться поверхностным сходством. Нечеловек всегда остается нечеловеком. Мы способны заметить только те грани его личности, которые в состоянии понять. Поэтому инопланетянин зачастую производит на нас впечатление ограниченного, даже комичного персонажа. Но не забывайте – и мы выглядим в его глазах такими же. На свое счастье, обычно человек и не подозревает, на скольких планетах он является традиционным героем непристойных шуток.

При всем при том представители каждой из рас – не говоря уже о культурах, – различаются между собой не меньше, чем Homo sapiens. Поэтому степень сходства между жителями разных планет сильно варьирует. Зачастую человеку проще общаться с негу моноидами, чем с некоторыми из своих соотечественников. «Конечно, – скажет изыскатель с Кецалькоатля о своем напарнике, – он смахивает на гибрид капусты с подъемным краном, конечно, он рыгает сероводородом и спит в грязной луже, а его представление о развлечениях сводится к тому, чтобы шесть часов подряд обсуждать которость зачемности. Но я могу доверять ему – Господи, да я бы даже оставил его наедине со своей женой!»

Ной Аркрайт

«Введение в софонтологию»

1

Захватчики расположили свои корабли на стандартных патрульных орбитах. И не предприняли ничего для маскировки. Такая самоуверенность заставила Дэвида Фолкейна поежиться.

По мере того как космолет приближался к Ванессе, его приборы стали регистрировать корабль за кораблем. Один прошел так близко, что не требовалось особого увеличения, чтобы увидеть детали. Едва уловимые особенности контура огромного, класса «Нова», корабля свидетельствовали, что он построен нечеловеческими руками. Его пушки пронзали черноту космоса, уставясь на россыпи созвездий; солнечный свет играл на его боках; он был прекрасен, надменен и устрашающ.

Совсем не страшно, сказал себе Фолкейн, и тут же усомнился, искренен ли он сам с собой.

Раздался сигнал вызова на общегалактической частоте. Дэвид нажал на кнопку приема. Судя по показаниям компенсатора Доплера, они с военным кораблем стремительно сближались. На экране появилось изображение: вряд ли это был ванессианин, но существо, судя по всему, принадлежало к тому же виду. Из приемника донеслось неясное бормотание.

– Извинить, не понимай, – промямлил Фолкейн, но на всякий случай затормозил. Агрессоры были обидчивы, а тот парень сидел за штурвалом такого монстра, которому по зубам целый континент, а кораблик Фолкейна сойдет за зубочистку. – Прошу прощения, я не владею вашими многочисленными языками.

Краок издал звук, напоминающий гудок. Похоже, он, она или икс не знал англика. Что ж, попробуем язык Торгово-технической Лиги…

– Вы говорите на латыни?

Существо потянулось за транслятором. Без него люди и краоки с трудом воспринимали звуки речи друг друга.

– Sprechen Sie Deutsch? [12]12
  Говорите ли вы по-немецки? (Здесь и далее ломаный немецкий.)


[Закрыть]– спросил офицер, настраивая прибор.

– Э-э? – у Фолкейна отвисла челюсть.

– Ich haben die deutsche Sprache einwenig gelehrt, – гордость за свои лингвистические достижения преобладала у краока над грамматикой. – Bei der grosse Kapitan [13]13
  Я немного изучал немецкий. У большого капитана.


[Закрыть].

Фолкейн сжал ручки пилотского кресла, пытаясь собраться с мыслями, и изумленно уставился на экран.

Несмотря на враждебность, существо выглядело не так уж неприятно. Около двух метров в высоту, оно напоминало стройного тираннозавра, если, конечно, возможно представить себе тираннозавра, покрытого коричневым мехом, с огромным ребристым, наполовину сложенным, но тем не менее мерцающим и переливающимся гребнем на спине. Его руки были весьма сходны с человеческими, за исключением того, что каждый из четырех пальцев имел по дополнительному суставу. Круглая голова, уши с кисточками, квадратная морда, глаза меньше человеческих.

Вся его одежда состояла из повязки на руке, символизирующей высокое положение, кошеля на поясе и портупеи. Фолкейн порылся в памяти и определил принадлежность офицера к одному из трех краоканских полов: так называемый трансмиттер; оплодотворяется самцом и, в свою очередь, оплодотворяет самку. «Я должен был догадаться, – подумал Дэвид, – хотя в библиотеке Гарстанга данные о них и представлены весьма скупо. Самцы, миниатюрные и кроткие, занимаются выращиванием потомства. Самки – наиболее творческие натуры, они принимают большинство решений. А трансмиттеры отличаются воинственностью.

И в данный момент один из них взял меня на прицел».

Фолкейн почувствовал себя очень одиноким. Пульсация двигателя, бормотание приборов корабля, чуть уловимый запах кондиционированного воздуха и запах его собственного пота, вес, создаваемый внутренним полем тяготения, – единственные ощущения жизни, которые окружали его, словно яичная скорлупа. А за ее пределами лежала пустота. Многие парсеки разделяли его и могучую Лигу, и сейчас перед ним был корабль пришельцев, объявивших себя ее врагами.

– Antworten Sie! [14]14
  Отвечайте!


[Закрыть]– потребовал краок.

Почти наугад выбрав казавшиеся подходящими слова из тех полузабытых крох идиша, который он время от времени слышал от Мартина Шустера в период своего ученичества, Фолкейн произнес как можно медленнее и отчетливее:

– Ikh… veyss… nit keyn…Deitch. Get me… ah mentsch… zeit azay gif [15]15
  Я не понимаю по-немецки. Позови кого-нибудь из людей.


[Закрыть]. – Собеседник не двигался; – Черт возьми, с вами же есть люди, – не выдержал Фолкейн. – Я даже знаю, как одного из них зовут. Ута Хорн. Понятно? Ута Хорн.

Краок переключил Дэвида на своего собрата, сидящего на корточках у основания электронного аппарата. Из интеркома послышался нечеловеческий пересвист. Новый собеседник повернулся к Фолкейну.

– Я немного знаю латынь, – заявил он. Несмотря на вокалайзер, его акцент был настолько густым, что, будь он вареньем, его можно было бы намазывать на коржик. – Определите себя.

Фолкейн вытер губы.

– Я – представитель Торгово-технической Лиги на Гарстанге. С почтовой капсулой я получил известие о вашем… э-э… появлении. Там было сказано, что мне разрешено прибыть сюда.

– Так. – Снова свист. – Действительно, одному кораблю, невооруженному, мы позволили совершить посадку на Элан-Тррл. Вы создаете неприятности, мы убиваем.

– О, конечно, я не буду, – пообещал Фолкейн. «Пока мне не представится подходящая возможность». – Иду на посадку. Вас интересует мой маршрут?

Краока он интересовал. Бортовой компьютер послал необходимые данные на военный корабль. Намеченный путь был одобрен. Сверкнули, рассекая космос, лучи мазеров; они оповещали другие корабли о необходимости следить за космолетом Фолкейна.

– Вы идти, – разрешил офицер.

– Но этот Ута Хорн…

– Командор Хорн встретиться с вами, когда счесть нужным. Вперед.

Экран погас, и Фолкейн начал спуск. Внутренние компенсаторы поля вступили в борьбу с притяжением планеты.

Дэвид обнаружил, что невольно затаил дыхание, сделал глубокий вдох и вгляделся в открывшуюся перед ним картину. До сих пор, пока он спешил к звезде Фурмана, над окружающим пространством господствовала бета Центавра, немигающая, ослепительно яркая на расстоянии двух световых лет. Теперь заметным стал диск солнца Ванессы. Это был, конечно, не супергигант типа В, но все же достаточно впечатляющая белая звезда класса F7 с мерцающей короной, вскипающей протуберанцами. Если вдруг откажут защитные экраны, ее излучение легко пройдет через корпус корабля и уничтожит человека.

Он сглотнул. «Итак, мне предложена проба на роль пронырливого авантюриста. Что ж, вот я на месте и полон энергии».

Фолкейн потянулся; мышечное усилие сняло часть его внутреннего напряжения. Тут он понял, что голоден, и направился на корму, чтобы сделать себе сандвич. Поев и раскурив трубку, он почувствовал, как спокойствие постепенно возвращается к нему: в конце концов, ему только-только исполнилось двадцать лет, и оптимизм юности пришел к нему на выручку.

Он был одним из самых молодых людей, когда-либо получавших звание агента Лиги. Этим он был в значительной мере обязан своей находчивости во время неприятностей на Айвенго. Чтобы поставить сходный рекорд в получении сертификата мастера, необходимо совершить еще один-два таких же подвига. Неудивительно, что он завопил от радости, получив послание Бельягора.

Правда, как теперь выяснилось, ему противостоит нечто более грозное, чем он предполагал. Но он же все-таки сын барона из Великого Герцогства Гермесского. Так стоит ли падать духом, а?

В худшем случае, даже если ему ничего другого не удастся сделать и он только сообщит в соответствующий сектор Управления о том, что здесь происходит, его заметят наверху. Может быть, сам старый Ник ван Рийн услышит о Дэвиде Фолкейне, таланты которого пропадают втуне на этом крошечном посту на Гарстанге.

Он немного попрактиковался в дерзкой улыбке. Получилось лучше, чем год назад. Его профиль оставался неисправимо курносым, но лицо утратило округлость, так его огорчавшую раньше. Теперь он, высокий, белокурый и стройный, сказал себе Фолкейн, прекрасно разбирается в одежде и вине. И в женщинах, добавил он, мгновенно расплывшись в самодовольной улыбке. Ах, если бы он не был единственным человеком в этом захолустье! Ну, может быть, этот загадочный Хорн прихватил с собой несколько женщин про запас…

Ванесса росла на экранах; красноватый шар, расцвеченный зеленым и голубым, поблескивал небольшими морями. Интересно, подумал Фолкейн, как называют ее местные жители? Будучи колонистами, цивилизация которых, в отличие от большинства, не деградировала за время длительного перерыва в космических путешествиях их расы, краоки с Ванессы, безусловно, обладали собственным языком. Почему же Фурман не занес, как это обычно делается в подобных случаях, в каталог местное название открытой им планеты?

Вполне возможно, потому, что человеческие голосовые связки не могут должным образом извернуться для его произнесения. А может, ему просто захотелось окрестить планету Ванессой. Боже, какие сногсшибательные возможности открываются перед первопроходцем! Какая девчонка устоит, если в ее честь назван целый мир?

В поле видимости появился еще один патрульный корабль, и Фолкейн вернулся к реальности.

2

В давно миновавшие дни расцвета своей экспансии краски никогда не основывали городов. Концепция столь маленькой единицы, обладающей собственной индивидуальностью и состоящей из еще более мелких субъединиц, существующих относительно изолированно, была чужда им. Тем не менее они давали имена своим связанным друг с другом поселениям, построенным в разных местах. Священная книга Фолкейна «Руководство для пилота по сектору бета Центавра» сообщила ему, что Элан-Тррл (как бы ни писать и ни произносить это название) расположен в средних северных широтах и отмечен, радиомаяком Лиги.

В переполненной информацией микрофильмированной книге о планете говорилось мало. Из факторов, представлявших серьезную опасность, были упомянуты только озон и ультрафиолет. Фолкейн облачился в комбинезон с капюшоном и надел фильтрующую маску и защитные очки. Крошечный космопорт несся ему навстречу. Он приземлился и вышел из корабля.

Мгновение он стоял, пытаясь сориентироваться и привыкнуть к незнакомому окружению. Небо над головой было безоблачным, очень бледного голубого цвета; солнце сияло настолько ослепительно, что он не мог взглянуть в его сторону. Краски при таком жутком освещении казались вылинявшими. За космопортом к озеру, от которого брали начало ирригационные каналы, разветвлявшиеся по сельскохозяйственным угодьям, сплошь покрытым голубовато-зеленым кустарником, сбегали холмы. По берегам каналов росли искривленные деревья с перистыми листьями; моторные лодки, скользя по воде, высоко задирали носы. Сельскохозяйственная техника, разбросанная по полям, и редкие гравилеты, пролетающие вдали, должно быть, были привезены сюда торговцами Лиги. На горизонте вставала тускло-коричневая горная цепь.

При силе тяжести, на одну пятую превышающей привычную ему земную, Фолкейн чувствовал себя неповоротливым. Вокруг завывал ветер, обдавая его волнами раскаленного воздуха. Но Фолкейн не ощущал особого дискомфорта от жары.

По другую сторону от порта виднелись луковицеобразные башни Элан-Тррла. Тысячелетия выветривания лишили четкости очертания слагавших их камней. Фолкейн не заметил практически никакого транспорта и предположил, что движение, возможно, происходит под землей. С нежностью взглянул он на фасад комплекса зданий Лиги; ее постройки из стекла и пластика напоминали по форме милый сердцу обычный дом; контуры их подрагивали в струящемся от жара воздухе.

В порту неподалеку от его собственного стояли еще два корабля. Приземистый «Холберт», вероятно, принадлежал Бельягору. Хозяевами второго, со стремительными обводами и вооруженного, скопированного с земного крейсера, должно быть, являлись захватчики. Его охраняли несколько краоков. При появлении Фолкейна они не сдвинулись с места – по-видимому, были предупреждены о его появлении. Караульные безмолвствовали. Все время, пока он шел к зданию Лиги, Дэвид чувствовал спиной тяжесть их взглядов. Одинокий скрип его башмаков гулко отдавался на ветру.

Двери представительства Лиги распахнулись перед ним. В вестибюле было не менее жарко и сухо, чем снаружи, да и свет был столь же резким. Конечно, Лига направила сюда своим представителем кого-нибудь со звезды класса F. Фолкейн начинал в большей степени ценить прохладный зеленый Гарстанг. Но почему этот Бельягор не вышел встретить его?

– Прямо через холл и направо, – произнес по-латыни рокочущий бас из интеркома.

Фолкейн направился в главную контору. Бельягор сидел за столом, дымя сигарой. Над ним висела эмблема Торгово-технической Лиги: старинный космический корабль-каравелла на фоне взрыва сверхновой с девизом «Вынесет любой груз». Компьютеры, диктофоны и прочее оборудование – все было знакомо Фолкейну, в отличие от хозяина кабинета. Фолкейн никогда прежде не сталкивался с обитателями Джалиля.

– Итак, прибыл, – произнес Бельягор. – Что-то ты не спешил.

Фолкейн остановился и уставился на него. Представитель Лиги несколько напоминал гуманоида. Иначе говоря, его приземистое тело обладало двумя ногами, двумя руками и не могло похвастаться хвостом. В то же время ростом он был не больше метра, на ногах было по три толстых пальца, а трехпалые руки напоминали манипуляторы; из-под юбки – единственной его одежды – виднелись серая чешуя и желтое брюхо. Его нос был похож на рыло тапира, уши – на крылья летучей мыши. На макушке у него рос пучок рыжих волосков; над глазами торчали два толстых хемосенсорных усика. Сами глаза были такие же маленькие, как у краоков: существа, которые видят ультрафиолет и не воспринимают красную часть спектра, не нуждаются в больших глазах.

Словно для сравнения, рядом со столом, опираясь на собственный хвост, сидел краок-икс, – нет, на сей раз это была она. Бельягор ткнул в ее сторону сигарой.

– Это Квуиллипап, старший офицер связи. А ты… Как там твое дурацкое имя?

– Дэвид Фолкейн.

Новичок в разговоре с мастером не может позволить себе особо показывать зубы.

– Ну, садись. Пиво? Вы, земляне, быстро теряете воду.

А Бельягор не так уж плох, решил Фолкейн.

– Спасибо, сэр, – ответил он, опускаясь в кресло.

Джалилянин отдал приказание по интеркому.

– Были какие-нибудь осложнения по дороге сюда?

– Нет.

– Я так и думал. Ты не вызвал у них сильного беспокойства. Да и капитан Хорн хотел, чтобы ты прилетел, а он, похоже, занимает у них во Флоте высокую должность. – Бельягор пожал плечами. – Не могу сказать, что рад тебя видеть. Молокосос! Если бы поблизости оказался кто-нибудь поопытнее, может, нам и удалось бы что-нибудь сделать.

Фолкейн проглотил остатки своей гордости.

– Я сожалею, сэр. Но Лига действует в данном районе всего несколько декад, – я не уверен, что вы принимаете это во внимание. В вашем послании говорилось только, что в систему Фурмана вторглись краоки и потребовали от Торгово-технической Лиги полностью освободить от своего присутствия окрестности беты Центавра.

– Ну что же, кто-то должен доставить предупреждение в Управление, – пробурчал Бельягор, – а я занят. Я собираюсь оставаться здесь и вставлять им палки в колеса, может, мне даже удастся заставить их изменить решение. А пост на Гарстанге не много потеряет от твоего отсутствия. – Некоторое время он молча курил. – Впрочем, я хотел бы, чтобы до своего отбытия ты занялся кое-какими элементарными наблюдениями. Поэтому я и послал за помощью на Гарстанг, а не на Рокслатл. Снарфен, возможно, выполнил бы эту миссию в десять раз лучше – он ведь мастер, – ноты – человек, а люди занимают высокое положение среди анторанитов, как, например, Хорн, который сказал, что хочет побеседовать с тобой, когда я упомянул о твоем происхождении. Таким образом, может быть, ты сможешь выяснить, что же происходит. Я всегда говорил: чтобы понять представителей этой нелепой расы, используйте их же.

Фолкейн с мрачной целеустремленностью спросил:

– Антораниты… сэр?

– Захватчики называют свою базу Анторан. Никаких сведений, помимо названия, они не сообщают.

Фолкейн бросил быстрый взгляд на Квуиллипап.

– Нет ли у вас каких-либо идей – откуда они могли появиться?

– Нет, – ответила та через вокалайзер, – это не может быть один из известных колонизированных Расой миров. Но записи неполны.

– Я не понимаю, как…

– Я объясню. За столетия до того, как ваш или мастера Бельягора виды достигли первобытного уровня, великие предки краоков…

– Да, я знаю о них.

– Не перебивай старшего по званию, щенок, – прогремел Бельягор, – кроме того, я сомневаюсь в твоих исторических познаниях. Тебе не вредно будет послушать это еще раз, независимо от того, одолел ли ты пару-другую книг. – Он презрительно шмыгнул носом. – Ты связан с Галактической Компанией специй и спиртных напитков, не так ли? Они не ведут здесь дел. Ничего интересного для них. За всю историю межзвездной торговли Ванесса не производила на продажу ничего, кроме лекарств и флуоресцентов, непригодных для вашего типа жизни. Что до меня, я здесь не только агент «Дженерал моторс» Джалиля, я часто представляю и другие компании с соседних планет. Я-то знаю ситуацию изнутри. Продолжай, Квуиллипап.

– Теперь вы перебили меня, – угрюмо заметила ванессианка.

– Когда я вступаю в разговор, я не перебиваю, а поясняю. Продолжайте, я сказал. И покороче. Никаких этих ваших проклятых песенных хроник, слышите?

– Величие Расы не может быть донесено без Торжественных аллад.

– На фиг величие Расы! Дальше.

– Ну что ж, возможно, он все равно не смог бы оценить блеск и великолепие краоков.

Фолкейн стиснул зубы. Где, о небо, обещанное пиво?

– Тысячи и тысячи лет назад, – начала Квуиллипап, – Раса создала космический флот и послала его на покорение звезд. Долгой и трудной была борьба; эхо имен героев-звездолетчиков гремело веками. К примеру, Ундн…

– Притормози, – приказал Бельягор начавшей впадать в песенный экстаз Квуиллипап.

«Интересно, – подумал Фолкейн, – ее стремление к самовосхвалению вызвано комплексом неполноценности?» Дело в том, что краоки так и не сумели построить гиперпространственный двигатель. Они путешествовали на субсветовых скоростях – десятки столетий, от звезды к звезде. Плюс к тому же интерес для них представляли только сравнительно редкие яркие звезды класса F. Маленькие солнца, типа Сол, – слишком тусклы и холодны, обладают чересчур скудным ультрафиолетовым излучением, необходимым для их высокоэнергетической биохимии. Более крупные звезды, вроде беты Центавра, – вообще, все после F5 согласно основной классификации, – не имеют планет. Краскам еще повезло – они нашли четырнадцать новых, пригодных для использования систем.

– Попробуйте представить достижения предков, – настаивала Квуиллипап. – Они не только смогли преодолеть немыслимую межзвездную бездну, они часто изменяли атмосферу и экологию целых миров, приспосабливая их для себя. Ни один другой вид не достиг такого мастерства в этом искусстве.

«Да, действительно, – подумал Фолкейн. – У современных космических первопроходцев нет причин становиться планетарными инженерами. Если их не устраивает обнаруженный мир, они просто улетают в поисках другого. А субсветовой путешественник не может быть столь разборчив.

Надо признать, в краоканском прошлом действительно есть что-то величественное. Вряд ли люди смогли бы так долго претворять в жизнь столь обширную программу; для них в большей степени характерна индивидуальная, нежели коллективная гордость».

– Затем наступили Темные Времена, – продолжала Квуиллипап, – но мы помнили. Как бы ни велики были трудности и потери, но, взглянув на ночное небо, мы всегда могли указать звезды, на которых живет наш род.

Судя по тому, что читал Фолкейн, приближение катастрофы было медленным, но неизбежным. Освоенные красками области космоса оказались слишком велики для столь медленных путешествий; путь к очередному белому солнцу стал непозволительно дорогим удовольствием в плане времени, труда и ресурсов. Экспансия завершилась.

Вскоре та же участь постигла торговлю между колониями. Слишком дорого. Торгово-техническая Лига существует благодаря гиперпространственному и гравитационному двигателям, – только за счет того, что бесчисленное множество товаров дешевле закупить в системе другой звезды, чем производить на собственной планете. Хотя прибыль перестала быть целью путешествий краоков, они не избежали воздействия законов экономики.

Они не строили больше космических кораблей. Со временем большинство поселенцев прекратили перемещения даже в пределах планеты. Во многих мирах воцарились хаос и варварство. Ванессе повезло больше: цивилизация устояла и осталась неизменной, хотя и заплатила за это застоем в развитии технологии на протяжении трехсот столетий. Затем появился Фурман. Краоки получили весточку от потерянных братьев и стали мечтать о воссоединении Расы.

На это требовались деньги. Космический корабль стоит недешево, а Лига – не благотворительная организация. Пусть ванессиане накопят соответствующие средства, и любая судоверфь Галактики с радостью возьмется за их заказ. Но не раньше.

Тут Фолкейн осознал, что Квуиллипап в своем монотонном речитативе перешла к более важным вещам.

– Ни в хрониках, ни в устных сказаниях нет упоминаний о мире, который мог бы соответствовать Анторану. Фонетический анализ подслушанных разговоров, а также некоторые детали наблюдаемых традиций пришельцев заставляют предполагать, что их планета была колонизована пришельцами с Дзуа. Но Дзуа – один из первых миров, где цивилизация была разрушена, и не сохранилось никаких записей об отправившихся оттуда экспедициях. Таким образом, Анторан, должно быть, пятнадцатая колония, забытая на планете-прародительнице и никогда не упоминавшаяся в сообщениях.

– Вы уверены, – осмелился перебить ее Фолкейн, – я имею в виду, не могла ли одна из известных планет, населенных красками…

– Конечно, нет, – пророкотал Бельягор, – я побывал на них на всех и знаю их возможности. Такой флот – я был в космосе, видел корабли и знаю, что они могут сделать, – чтобы построить такую флотилию, нужна промышленность, которую так запросто не спрячешь.

– А захватчики… Что они говорят?

– Никаких зацепок, я же говорил. Они не так болтливы, как ваша раса сплетников. У краоков сильно выражено чувство принадлежности к клану, и они не выдадут тайны.

– Но они, по крайней мере, должны были объяснить причины своих действий.

– Ах это. Да. Они избраны небом для воссоздания древнего союза, на сей раз – в виде империи. Они хотят, чтобы Лига убралась из этого района, поскольку она – сборище чистокровных поработителей, эксплуататоров, взяточников и уж не знаю какой еще мерзости.

Фолкейн украдкой взглянул на Квуиллипап. Он не смог прочесть никакого выражения на ее лице, зато спинной гребень был развернут (так краоки понижают температуру тела); ванессианка била хвостом. Ванесса не оказала сопротивления захватчикам. Вполне возможно, Квуиллипап не будет очень уж убиваться, если ноги ее нынешнего начальства больше не будет на планете.

– Что же, сэр, их можно понять, не так ли? – осторожно заметил человек. – Это их дом, а не наш. Мы делали для краоков только то, что приносило нам прибыль. Для сотрудничества с нами им приходится изменять высокую древнюю культуру…

– Твой идеализм поражает меня до мозга костей, не знаю только, каких именно, – усмехнулся Бельягор. – Дело пах-лет потерей чудовищной суммы. Все наше имущество в районе беты Центавра будет конфисковано, ты слышал? Кроме того, они присвоят себе право на торговлю с более холодными звездами. А я думаю, они не остановятся и на этом. Те люди, которые действуют заодно с ними, – чего они хотят?

– Ну… да, – сдался Фолкейн. – Трудно отрицать, что люди – один из самых хищных видов во Вселенной. В вашем послании упоминался некий Ута Хорн. Звучит мило – э-э, навевает воспоминания о бандитах и Диком Западе.

– Я уведомил его о твоем прибытии, – сказал Бельягор. – Он хочет поговорить с чиновником Лиги, принадлежащим к его собственной расе. Ты, вероятно, сойдешь за такового. Хочется надеяться, тебе удастся что-нибудь у него выпытать.

Появился робот-слуга с бутылками.

– Пиво, – объявил Бельягор.

Машина откупорила две бутылки: Квуиллипап коротким движением головы отказалась от своей. Все ее мускулы были напряжены, хвост хлестал по когтистым лапам.

– Ad fortunam tuam! [16]16
  За твою удачу! (лат.)


[Закрыть]– без особой искренности провозгласил Бельягор и влил в себя пол-литра пива.

Фолкейн отвел маску ото рта и сделал то же самое со своей порцией напитка. Но тут же выплюнул жидкость обратно, давясь и кашляя; его чуть не стошнило.

– Хм? – изумленно воззрился на него Бельягор. – Что, во имя девяти кругов ада… Ох! Я запамятовал, что ваше отродье не усваивает джалилианских белков. – Он громко хлопнул себя по бедру. – Ха-ха-ха!

3

Человеческие существа вездесущи; практически все посты Лиги на планетах неземного типа имеют помещения, приспособленные для подобных визитеров. Фолкейн опасался, что его соотечественники из числа союзников анторанитов займут соответствующие апартаменты, предоставив ему плевать в потолок тесной каюты космолета. Но, как он узнал, они предпочли остаться на своих кораблях. Возможно, они опасались ловушек. Он мог выбрать для плевков потолок любого из помещений.

Девятичасовой ванессианский день близился к закату, когда раздался звонок видеофона. На экране появился человек в зеленой форме. Его лицо с довольно грубыми чертами, украшенное усами, было столь загорелым, что Фолкейн вначале принял его за африканца.

– Вы – человек с другого поста Торгово-технической Лиги? – холодно спросил он с гортанным акцентом.

– Да. Дэвид Фолкейн. А вы – командор Хорн?

– Нет. Капитан Бланк. Начальник службы безопасности. Поскольку командор Хорн собирается встретиться с вами, я должен принять меры предосторожности.

– Я не очень представляю себе, что мы будем обсуждать. Бланк улыбнулся. Казалось, это было ему настолько непривычно, что причинило боль мускулам лица.

– Ничего определенного, мастер Фолкейн. Мы хотели бы, чтобы вы передали Лиге несколько посланий. Помимо того, скажем так: обеим сторонам было бы полезно получить личные представления друг о друге, не отягощенные неизбежно присутствующими различиями между видами. Анторан будет бороться, если возникнет необходимость, но предпочел бы не делать этого. Командор Хорн желает показать вам, что мы не монстры, а действия наши – благоразумны. Хотелось бы надеяться, что вы, в свою очередь, сможете убедить в этом свое начальство.

– Хм-м… Хорошо. Где и когда?

– Я думаю, лучше у вас. Надеюсь, вы не настолько глупы, чтобы попытаться как-либо нарушить перемирие.

– Когда прямо у меня над головой висит военный Флот? Не беспокойтесь! – заверил его Фолкейн. – Как насчет обеда? Я исследовал здешние запасы продовольствия – они намного превосходят то, что может иметься на любом космическом корабле.

Бланк согласился, встреча была назначена через час, экран погас. Фолкейн задал работу кухонным роботам. Неважно, что он будет обедать с врагом, – он должен пообедать хорошо. Конечно, космический ковбой вроде Хорна не отличит икру от дроби, но Фолкейн приготовился смаковать за двоих.

Облачаясь в положенную золотую форму, Фолкейн привел в порядок свои мысли. Похоже, людей среди захватчиков немного, но они занимают важные посты. Несомненно, именно они первоначально научили анторанитов строить военные корабли; безусловно, они – опытные тактики и стратеги. Хорн пожелал прийти к нему, чтобы на корабле собрат не увидел лишнего, мелких деталей, незаметных для Бельягора, но которые могут сказать слишком много человеческому глазу. Надо постараться что-нибудь выведать…