Текст книги "Приключения звездного торговца"

Автор книги: Пол Уильям Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 78 страниц)

– О, замечательно! – сказала Джойс.

Успокоившись, она вновь села.

– Конечно, они не смогут обыскать всю планету,– продолжал вслух размышлять ван Рейн.– Они знают, что я находился в районе этого проклятого Кузулонго. Боюсь, что эти престарелые, или старцы, или как вы там их называете, сумеют заморочить моим людям головы какой-нибудь правдоподобной историей. Потому нам не следует удаляться от разгромленной миссии слишком далеко. Предел действия радиопередатчика здесь невелик вследствие сильной ионизации верхних слоев атмосферы. Хмм... К врагам также нельзя приближаться, иначе они будут днем и ночью охотиться за нами, устраивать ловушки, бросать бомбы или что-нибудь в этом роде. Так или иначе, они в конце концов сумеют с нами разделаться, даже если мы не будем вылезать из машины. Хмм... Пожалуй, нам действительно стоит направиться на поиски дружественных нам шанга.

– Но мы не сможем заставить их воевать с другими туземцами! – возразила Джойс.

Ван Рейн подкрутил усы:

– Это еще почему?

– Не знаю. Мне кажется, что это будет безнравственно.

– Хмм...– Торговец некоторое время с насмешкой разглядывал ее.– Вы, эсперансиане, идеалисты, как я слышал. Ваши предки высадились на этой планете, чтобы основать утопическую коммуну, и вы продолжаете это дело, несмотря ни на что, да? Вы помешаны на идее творить добро и даже не задумываетесь о прибыли?

– Да, такова наша политика по отношению к инопланетянам,– согласилась Джойс с чувством гордости за свою культуру.– Помогая другим расам, мы получаем взамен их доброе отношение к нам. Если у Эсперансы будет много друзей, мы станем сильны, влиятельны и свободны от необходимости содержать большую армию.

– Ха, сомнительно, что вы найдете верных сторонников здесь, на Т'Келе!

– Да, похоже, что. вы правы. Туземцы – настоящие варвары. Но ведь и человек начинал как хищный примат, верно? К тому же т'келанцы имели некогда довольно развитую культуру. Они выращивали злаки, разводили скот. Город Кузулонго – реликт этой почти исчезнувшей цивилизации. Ледяной период уничтожил ее, и повсюду воцарились дикость и варварство. Но если им помочь, передать хотя бы часть нашей технологии, то т'келанцы смогут вновь возродить цивилизованное общество.

– Замечательно, превосходно! Исключая то, что эти змеи, сидящие на четвереньках, вовсе не хотят этого.

Джойс задумалась, пытаясь представить, как это змеи могут сидеть на четвереньках, а затем кивнула:

– Возможно, вы правы. Но тогда неясно, почему старейшины так много помогали нам?

– Наверное, этому есть какое-то объяснение,– снисходительно сказал ван Рейн, погладив Джойс по голове,– Оставьте философию мне, девочка. Вам надо только готовить побольше вкусной еды и оставаться такой хорошенькой.

Уулобу между тем разжег костер и бросил в него глаза убитого животного. Его заунывная молитва доносилась до них даже сквозь стенки машины. Ван Рейн прищелкнул языком.

– Не очень-то веселая перспектива,– сказал он.– Возможно, вы сумеете передать им свою технологию. Но я предпочел бы, чтобы их копья не имели наконечников из закаленной стали.– Он вновь разжег трубку и уселся рядом с Джойс.– Я хотел бы разобраться в ситуации, девочка. Объясните мне, что здесь происходит, черт побери! Кое-что я слышал, но не вредно будет и повториться.– Торговец дружески потрепал ее по колену.– К тому же пока вы будете говорить, я смогу наслаждаться видом ваших сладких губок.

Джойс принесла торговцу еще одну чашку кофе, а затем села подальше от него. Она постаралась говорить спокойно.

– Начну с того, что это не совсем обычная планета, но не по физическим параметрам. Удивительно другое: у звезды-карлика класса М редко встречаются планеты с массой, на сорок процентов превышающей земную.

– Так много? Вероятно, этот карлик имеет низкую плотность и в его недрах содержится мало тяжелых элементов.

– Да, звезда очень стара и во время формирования планетной системы имела в своем составе слишком мало тяжелых элементов. Собственная плотность Т'Келы – всего четыре целых и четыре десятых, хотя здесь есть немного железа. И жизнь на таких планетах, как правило, развивается медленно. Солнце излучает очень мало ультрафиолетовых лучей, необходимых для синтеза органических элементов. Тем не менее жизнь все равно возникла, но не на поверхности, а в океанах жидкого аммиака.

– Понятно,– кивнул ван Рейн.– В таких случаях фотосинтез происходит на основе аммиака и двуокиси углерода, а в результате образуется углеводород и азот, которым здесь и дышат живые существа.– Ван Рейн с довольным видом постучал себя по лысому лбу.– Кое-что сохранилось в этой старой башке, верно? Но почему эволюция здесь протекает не так, как на соседней Торе?

– Никто не может толком это объяснить. Возможно, здесь существуют какие-то катализаторы. Однако факт, что даже при таких низких температурах какой-то процент воды остается в океанах, входя составной частью в молекулы гидроокиси аммония. Клетки растений на Торе и на Т'Келе содержат аналог хлорофилла, который связывает газообразную двуокись углерода и воду, разлагая их на углерод и свободный кислород. Живые организмы совершают противоположный процесс, почти так же, как и на Земле. Однако они не теряют воду, напротив, она удерживается в их тканях особыми молекулами. Когда организм погибает и разлагается, его составные вещества усваиваются растениями. Во всех мирах, подобных этому, вода играет роль азотных органических веществ на планетах земного типа.

– Но свободный кислород, выделяемый растениями, должен разлагать аммиак!

– Да, это медленный процесс, главным образом потому, что твердый аммиак плотнее жидкого. Он опускается на дно озер и океанов, которые защищают его от действия кислорода воздуха. В атмосфере постоянно происходит конвекция, и путем последовательных реакций аммиак и кислород образуют азот и воду. Из-за низких температур вода замерзает, моря сокращаются в размерах, воздух становится все беднее кислородом и суша расширяется. Так могло произойти и на Торе, но там появились бактерии, связывающие азот. Они-то и остановили наступающую засуху много миллионов лет назад. Торе повезло. Она несколько больше Т'Келы, атмосфера ее плотнее и потому сохраняет больше тепла. На таких планетах парниковый эффект зависит от наличия двуокиси углерода и аммиака.

Несколько тысяч лет назад на Т'Келе произошла катастрофа – планета потеряла огромное количество аммиака, и действие парникового эффекта ослабело. Температура снизилась, и большая часть оставшегося аммиака замерзла и опустилась на дно океана, где он оказался надежно защищен от таяния. Климат стал еще более холодным, так что теперь уже и двуокись углерода сжижается и даже замерзает, по крайней мере зимой. В атмосфере осталось очень мало водяных паров, и парниковый эффект едва заметен. В результате этой климатической катастрофы растительность сильно пострадала, поскольку ей стало не хватать двуокиси углерода и аммиака. Стала хиреть и животная жизнь, огромные участки суши превратились в пустыни. Я уже говорила, что из-за этого погибла вся культура земледелия т'келанцев. Но хуже всего то, что исчезли бактерии, связывающие азот. Эволюция, конечно, пыталась приспособить местные организмы к этим изменениям, но они происходили слишком быстро. Мы считаем, что все обитатели Т'Келы, в том числе и туземцы, обречены на вымирание. Через десять тысяч лет здесь вообще не останется жизни!

Замолчав, Джойс в который уже раз испытала потрясение от этой картины погибающего, беспомощного мира. Ван Рейн отнюдь не испытывал подобных эмоций и все же изобразил на лице сочувствие и мягко спросил:

– У вас есть какая-то программа спасения Т'Келы?

– О да! Мы полностью завершили исследования и были уже готовы вызвать наших инженеров, чтобы начать работы. Основная задача – восстановить среду бактерий, связывающих азот. В лабораторных условиях был создан чрезвычайно продуктивный штамм. Но он сможет выжить здесь только при значительном изменении экологической обстановки. Мы решили растопить ледники и провести электролиз воды. Кислород, высвобождающийся при этом, должен обогатить атмосферу. Т'Кела богата нефтью, при ее сгорании выделяется двуокись углерода, что значительно усилит парниковый эффект. Для проведения электролиза в таких масштабах мы собирались построить множество атомных электростанций.

– Огромная работа,– задумчиво сказал ван Рейн.– И очень, очень дорогостоящая. И все для того, чтобы местные дикари вновь занялись земледелием и начали применять железные наконечники копий вместо каменных? Замечательно, бесподобно!

– Да, это самый масштабный проект из всех, когда-либо задуманных на Эсперансе,– с гордостью сказала Джойс.– Все было тщательно продумано, и снаряжение подготовлено. Мы были уверены в успехе эксперимента!

– Если только туземцы сами не проведут эксперимент над вашими инженерами – за обеденным столом,– хохотнул ван Рейн.

Джойс вздохнула, склонив светловолосую голову.

– Вы правы, их враждебность сделает наш план невыполнимым,– грустно сказала она.– Нам необходима поддержка всех жителей Т'Келы и их помощь. Вот почему мы и основали миссию рядом с городом Кузулонго – он контролирует почти четверть планеты! Мы думали, что местные туземцы – наши друзья, но... Что же делать?

Ван Рейн задумчиво покусал губы, глядя в окно вездехода,

– Пожалуй, следует отыскать соплеменников Уулобу и разузнать у них кое-что,– предложил он.

3

Машина быстро продвигалась вперед, несмотря на то что местность была неровной. Неожиданно Уулобу что-то прокричал. Через смотровое стекло они увидели, как туземец высунулся из-за ветрозащитного козырька и указывает на север, в сторону большого облака пыли.

– Шанга перегоняют животных,– сообщил Уулобу.– Правьте туда, небесные люди.

Джойс перевела его слова, и ван Рейн развернул вездеход.

– Я думал, они занимаются только охотой,– сказал он,– Там стадо?

– Люди из орды Рокулэло находятся в своем развитии где-то посреди между монгольскими пастухами древности и американскими охотниками на бизонов,– объяснила она,– Правда, они так и не одомашнили изиру и бамбало полностью. Когда-то, до ледникового периода, т'келанцы специально разводили этих животных, но сейчас скудная земля уже не может прокормить большие стада. Теперь туземцы лишь контролируют миграцию животных и защищают их от хищников.

– Хмм, а что представляют из себя эти орды?

– Это трудно объяснить. Ни один человек так и не смог до конца разобраться в их структуре. Не потому, что психология т'келанцев непостижима для людей,– просто наша миссия была слишком занята планетографическими исследованиями, и на остальное не хватало времени. Слова «прайд», «клан», «орда» – это лишь приближенный перевод туземных терминов, и скорее всего неточный. Также и Т'Кела – не истинное название этой планеты. Т'Кела на языке кузулонго означает «эта земля».

– Хорошо, не надо забивать мой старый бедный мозг всякой чепухой. Но послушайте, фриледи Дэвидсон? Кстати, я могу называть вас просто Джойс? – льстиво спросил ван Рейн.– Мы с вами находимся в одной лодке, плыть или тонуть придется вместе, хотя для того и для другого здесь маловато воды. Есть смысл стать друзьями, а не читать друг другу утомительные лекции.– Толстяк протянул к ней руку: – Можете звать меня просто Ники.

Девушка отодвинулась.

– Я не могу запретить вам называть меня так, как вам хочется, фримен ван Рейн,– ответила она ледяным тоном.

– О-ох, такая молодая и такая неприветливая! Видно, придется мне, бедному старцу, и дальше в одиночестве доживать свои дни. И тратить свои деньги, немалые деньги...– Ван Рейн с надеждой взглянул на девушку и вздохнул.– Кстати, почему на этой несчастной планете не оказалось ни одного ящика пива? Всего только один ящик – и я хотя бы на час или два смог бы погасить пожар в моем желуд... я хотел сказать, в душе. Разве я так много требую, спрашиваю я вас?

– Ничем помочь не могу,– сухо ответила Джойс.

Дальше ехали в молчании.

Вскоре они достигли стада изиру – горбатых и острохвостых животных, похожих на земных коров. Джойс оценила их число в несколько тысяч. При той редкой растительности, которая покрывала предгорья, они должны были в поисках корма преодолевать много километров в день.

Двое туземцев издали заметили вездеход и направились к ним навстречу. Они ехали на бесаи, напоминавших больших антилоп с мордой как у тапиров и одним-единственным рогом. Туземцы были одеты так же, как Уулобу, но вместо ожерелья из раковин у них были медальоны из кожи. Ван Рейн остановил машину, и туземцы подъехали ближе. Оружие они держали наготове, луки их были натянуты, короткие копья подняты.

Уулобу спрыгнул с машины и подошел к соплеменникам, вытянув вперед руку.

– Удачи в охоте, силы, здоровья и потомства,– традиционно приветствовал он их.– Я Уулобу, сын Толы, клана Авон-го орды Рокулэло, и теперь сопровождаю людей с неба.

– Вижу,– холодно ответил старший седой воин.

Младший воин презрительно усмехнулся и поднял лук. Уулобу схватился за томагавк. Старший сделал примирительный жест, и Уулобу слегка расслабился.

Ван Рейн внимательно следил за этой сценой.

– О чем они говорят? И что означают эти дурацкие жесты оружием?

– Лучник оскорбил Уулобу,– с горестным видом объяснила Джойс.– Он предложил нашему другу спрятать томагавк, пока не закончится беседа. Это говорит о том, что они не считают Уулобу достойным уважения.

– Ах так? Грубые, неотесанные люди. Неужели даже внутри одной орды нет гарантированного мира? Но почему они так пренебрежительно относятся к этой обезь... то есть к нашему молодому другу? Разве те, кто служат нам, недостойны уважения других дикарей?

– Боюсь, что нет. Я спрашивала об этом однажды Уулобу. Кстати, это единственный туземец, с кем у меня сложились доверительные отношения.

– Да? И как же вы добились такого счастья?

– Мы спасли его от ужасной смерти. Мы как раз получили лекарство от местной разновидности столбняка, когда он заболел. Понятно, что он испытывает благодарность к своим спасителям, чего не скажешь об остальных шанга. А что касается их отношения к Уулобу... Видите ли, к нам приходили наниматься на службу в основном бедняки. Причины этого различны: либо их изгнали конкуренты с родной земли, либо засуха уничтожила дичь на их охотничьей территории, либо еще что-нибудь подобное. Они поклялись нам в верности – вы сами видели, как они храбро сражались. Но это было делом их чести, а не следствием особой любви к пришельцам из чужого мира. Уулобу – это другое дело, он на самом деле привязан к нам.

– Какая неблагодарность, ведь вы прибыли сюда спасти всех т'келанцев до единого! – с иронией сказал ван Рейн, а затем побагровел и внезапно заорал: – Черт побери, да у всех вас рыбьи головы и мозги макрели! Занялись дурацкой планетографией, а надо было начинать с исследования психологии аборигенов. Протухшие, провонявшие макрелью головы!

С трудом успокоившись, ван Рейн потребовал продолжать перевод.

– Пожилого воина зовут Ньяронга, он глава их прайда,– вновь заговорила Джойс.– Младший – его сын, один из многих. Они принадлежат к клану Гангу орды Рокулэло. Формальности приветствия соблюдены, и туземцы приглашают нас в свой лагерь. Они по-своему гостеприимны, но прежде всего стараются удостовериться, что у гостей честные намерения.

Всадники отъехали, и Уулобу вернулся к вездеходу.

– Мои соплеменники спешат,– сказал он по интеркому.– Сегодня солнце вспыхнет, а до укрытия еще далеко. Нам лучше следовать за ними на некотором расстоянии, чтобы не напугать животных.

Он взобрался на крышу вездехода. Джойс перевела его слова ван Рейну, и тот двинул вездеход вперед.

– Вы должны еще о многом рассказать мне, фриледи,– потребовал торговец, сурово сдвинув брови,– Для начала объясните поподробнее, почему туземцы так пренебрежительно относятся к тем, кто работает в вашей миссии?

– Хорошо. Уулобу говорил, что все, кто нанимается к нам, не имеют своей земли. По той или иной причине, о которых я уже говорила, они потеряли охотничьи территории своих предков. Престиж их в глазах соплеменников упал почти до нуля. Еще хуже для наших помощников то, что мы не позволяем им участвовать в схватках клана с врагами. Потому широко распространено мнение, что все наши друзья-туземцы – трусы.

– Воинственная культура, да?

– Нет, здесь какой-то парадокс. У них нет войн и даже кровной мести в нашем понимании. Стычки происходят постоянно, но в них принимает участие слишком мало туземцев. Неясно, чем это вызвано – может быть, особой политической организацией? Но подобное происходит и в других районах Т'Келы, где племена организованы совсем по другому принципу, чем орды.

– Рассказывая, не будете ли так любезны приготовить мне небольшой четырехслойный сэндвич?

Джойс недовольно поморщилась, но все же пошла к кухонному столу.

– Как я уже говорила, у нас не было времени проводить ксенологические исследования даже в районе миссии,– продолжила она.– Но мы знаем, что основной общественной единицей на планете является прайд. Его состав определяется соотношением полов. Обычно на одного мужчину приходится три женщины. Все мужчины, а также бездетные женщины участвуют в охоте, хотя с другими т'келанцами сражаются только мужчины. Маленькие... хмм... дети помогают в работах по лагерю. То же делает вдова отца главы прайда, если она есть. В такой прайд входит около двадцати туземцев. Это максимальное количество, способное прокормиться на территории, которую можно обойти за день пешком. Увы, планета слишком бедна.

– Ха, это я и сам вижу,– проворчал ван Рейн.– Нет даже одного-единственного ящика с пивом! Но вернемся к этим грязным туземцам. Кроме прайдов у них есть и более крупные общественные единицы, не так ли?

– Самые отсталые аборигены объединяются только в прайды, но сообщество Кузулонго – так мы называем туземцев из местной орды – имеет более сложную структуру. Десять или двенадцать прайдов образуют то, что мы называем кланом. Входящие в него туземцы происходят от одного общего предка. Они контролируют большую территорию, по которой следуют за своими полудикими стадами. Кланы организуются в орды, каждая из которых ежегодно собирается в каком-нибудь традиционном для них оазисе. Там они обсуждают различные вопросы, торгуют и заключают браки между юношами и девушками. Здесь же разрешаются споры – судом или схваткой. Среди кланов часто происходят стычки из-за вопросов чести или из-за более практических проблем, например по поводу источников аммиака. Орда —это замкнутое сообщество, браки заключаются только среди его членов. У каждой орды своя одежда, обычаи, боги и прочее.

– Между ордами не бывает войн?

– Нет, если не считать ужасных стычек во время миграций орд. Но войн нет, так же как нет и армий – туземцы попросту не способны их содержать.

– Хмм, сомнительно. Похоже, здесь-то и зарыта собака. Когда мужчины намерены воевать, то они не заботятся, хватит ли у них пищи. Ключ к нашим проблемам, возможно, лежит где-то рядом, только надо разыскать его и научиться им пользоваться.

Джойс недоуменно взглянула на него и продолжила:

– Все дело в старейшинах, которые улаживают военные конфликты. Кроме того, они разрешают большинство споров между ордами по другим вопросам.

– Ах да, эти умники-разумники на горе? Расскажите о них, девочка.

Джойс приготовила четырехслойный сэндвич и протянула его ван Рейну. Тот стал шумно жевать, глядя в окно. Мимо проплывали редкие кустарники и валуны. Впереди неслось облако пыли, расцвеченное красным карликом. Перед ним метались всадники, пытаясь то здесь, то там разнять дерущихся животных. На горизонте возвышался ледяной хребет Лубамбару, вершины которого сверкали на фоне тусклого неба.

– Старейшины – это реликт былой цивилизации,– сказала она.– Они сохранили крупицы знаний и держатся за оседлый образ жизни в городе, в то время как остальные туземцы давно превратились в кочевников. У старейшин совсем иная психология, и они отличаются редкой скрытностью.

– Кто же их кормит? – спросил ван Рейн, с чавканьем доедая сэндвич.

– О, старейшины выполняют обязанности, требующие специальных знаний. Среди них есть писцы, врачи, искусные металлурги, ткачи и изготовители пороха. Его используют главным образом для фейерверков, хотя у них есть и несколько пушек. Остальные туземцы считают их колдунами, в основном потому что они могут предсказывать вспышки на солнце.

– И до вчерашнего дня эти умники-разумники были настроены к вам дружески?

– Нам казалось, что да. На самом деле они, вероятно, тайно готовили нападение на нас. Они явно подкупили шанга и снабдили их пороховыми зарядами для взрыва стен купола. Но все же я не могу понять – почему? Казалось, они поверили в то, что мы хотим спасти их расу!

– Возможно, они поначалу просто не оценили всех последствий вашего вмешательства,– заметил ван Рейн.

Кончив жевать, он удовлетворенно рыгнул, стал ковырять ногтем в зубах, а затем замолчал, задумавшись.

Через некоторое время ван Рейн с грохотом ударил по панели управления вездехода. Джойс вздрогнула от неожиданности.

– Черт побери, подходит! – взревел он.

– Что именно?

– Но мне пока неясно, как обернуть это нам на пользу,– пробормотал торговец.

– О чем это вы?

– Помолчите, фриледи.

Ван Рейн вновь вернулся к своим мыслям, предоставив вести машину автоводителю.

К вечеру на горизонте появился лес, покрывавший предгорья Лубамбару. В этом месте протекала аммиачная река, и ее берега выделялись относительно густой растительностью. Деревья здесь были низкорослыми и причудливо изогнутыми, с синими стволами, усеянными колючками и серо-зеленой листвой. Между деревьями росли шаровидные кустарники. Всадники погнали стадо в лес. Оставив на опушке часовых, они двинулись на север. Группу из пятнадцати туземцев вел Ньяронга. В одной руке он держал копье, в другой – щит. На поясе висел меч. Его большие желтые глаза внимательно и настороженно оглядывали местность. Сыновья прикрывали группу с флангов, держа луки со стрелами наготове. В центре ехали женщины с мохнатыми детьми на руках. Они отличались от мужчин низким ростом и более приятными чертами лиц. Несмотря на шерстяной покров и постоянную температуру тела, т'келанцы не были млекопитающими: матери отрыгивали пережеванную пищу для младенцев, еще не имевших зубов.

Ван Рейн направил вездеход по следу туземцев.

– Почему они оставили часовых? – спросил торговец.– Они что, ожидают неприятностей?

– Туземцы всегда держатся настороже,– глухо ответила Джойс, оторвавшись от своих невеселых мыслей.– Я уже говорила, что между различными ордами постоянно происходят кровавые стычки. Судя по всему, всадники вскоре собираются разбить лагерь вместе с другими прайдами своего клана. Поблизости их еще несколько – стада такой величины требуют, чтобы все гангу охраняли его.

– Но вы говорили, что туземцы – охотники, а не пастухи.

– Большую часть времени так оно и есть. Однако когда на солнце происходят вспышки, многие из изиру и бамбало впадают в панику. Некоторые из них получают такие сильные ожоги, что погибают. Это происходит потому, что в их организмах не выработана зашита от мощных потоков ультрафиолетовых лучей. Кланы не могут допустить крупных потерь в стаде. Поэтому в сезон вспышек, как сейчас, они загоняют животных на территорию, где имеется тень или укрытие, например в лес.

Ван Рейн презрительно взглянул на опускающийся к горизонту красный диск.

– Вы хотите сказать, что это протухшее яйцо может вспыхнуть, словно факел? Да оно даже бабочке не сумеет опалить крылышки.

– Конечно, если эта бабочка – земная. Вы же знаете, что карлики класса М часто вспыхивают и увеличивают интенсивность своего излучения в сотни раз. Ныне содержание кислорода в атмосфере упало так низко, что озоновый слой почти не задерживает ультрафиолетовые лучи. К этому еще добавляется фон космического излучения. Нас с вами это не должно беспокоить, так как человек привык переносить значительно большие дозы радиации, однако для т'келанцев это может быть смертельно.

– Ясно. На этой нищей планете нет даже месторождений радиоактивных минералов, обычно и создающих фон радиации. На Торе, например, вспышки местного солнца радуют туземцев и они устраивают в эти дни праздники. До чего же не везет этой Т'Келе!

Джойс помрачнела, опустив голову.

– Космос порой бывает очень несправедлив,– тихо сказала она,– Мы на Эсперансе верим: нужно объединиться, чтобы бороться за счастье всех рас Вселенной!

Ван Рейн с сочувствием взглянул на нее:

– Замечательная идея! Жаль только, что люди не годятся для нее. Вы очень хорошая девочка, вам кто-нибудь уже говорил об этом?

Он положил руку на плечо девушки, и она не нашла в себе сил сопротивляться этому – ей было страшно перед лицом надвигающейся солнечной бури.

Через час вездеход достиг лагеря. На поляне вблизи бурлящего аммиачного ручья стояло несколько юрт, покрытых шкурами животных. Возле них горели костры, огонь поддерживали подростки. Женщины готовили на кострах еду, а мужчины лежали неподалеку, не выпуская из рук оружия. Появление вездехода встревожило туземцев, но никто не подумал убегать. Часть мужчин стала прогуливаться вдоль лагеря с нарочито равнодушным видом.

«Или они на самом деле ничуть не удивлены?» – спросила себя Джойс, глядя на несколько сотен нечеловеческих лиц и желтых глаз, на раздуваемую ветром шерсть и сверкающие наконечники.

«Туземцы везде поступают одинаково,– подумала она.– В любом клане, в любой орде, с которыми мы встречались, было всегда одно и то же: сначала интерес к внешнему виду машин, а затем равнодушная вежливость, словно им было все равно, что несут им люди – добро или зло. За все, что сделано для них, они благодарят, но не очень-то сердечно, а порой даже предлагают плату. А вот на свои праздники или обрядовые действа не приглашают никогда. Их дети более непосредственны и попросту бросают в нас камни...»

Ньяронга выкрикнул какую-то команду, и его прайд стал разбивать собственный лагерь. Постепенно вездеход перестал вызывать у туземцев интерес, и они разошлись.

Ван Рейн взглянул на заходящее солнце.

– Дикари уверены, что сегодня будет вспышка?

– О да. Если старейшины предсказали, то так оно и будет. Это нетрудно сделать, имея закопченное стекло или маленький телескоп. Свет звезды настолько тускл, что легко заметить на ней светящиеся пятна. Любой начинающий астроном может с точностью до дня предсказать вспышку звезды-карлика класса М. Весть о ней с помощью разнообразных сигналов быстро доносится до самой отдаленной орды.

– Понятно. Наверняка этот метод – один из реликтов древней цивилизации. Точно так же вавилоняне знали о движении планет... Черт побери, кажется, начинается!

Солнце склонилось к западному хребту и почти коснулось его иззубренных вершин. Внезапно тонкий, ярко-красный завиток выплыл из глубин звезды. Животные тревожно закричали и туземцы немедленно забегали по лагерю. Мужчины схватили своих ездовых животных за уздечки, а женщины потащили детей в юрты.

Огненный протуберанец разрастался и становился все ярче. Кровавый свет разливался по равнине и склонам холмов. Ветер усилился и зашумел листвой деревьев. Испуганные животные бросились в лес или под навесы из шкур, укрепленные на столбах. Один из изиру помчался прочь, но воин бросил лассо, сбив его с ног. Двое других мужчин помогли втащить бьющееся от ужаса животное под навес.

Джойс в какой уже раз удостоверилась, что вспышка на солнце терпима для человеческих глаз и их не надо ничем защищать. Тем не менее протуберанец становился все ослепительнее – казалось, солнце кипело и разбрасывало огненные брызги. Хотя Джойс и видела эту картину прежде, но вдруг обнаружила, что сжимает руку ван Рейна. Он хладнокровно затянулся и выпустил облачко дыма.

Уулобу спустился с крыши машины и подошел к Ньярон-ге. Джойс услышала, как он спросил:

– Могу я помочь чем-нибудь перед лицом главного бога?

– Нет,– с презрением ответил глава прайда.– Иди в юрту к женщинам.

Зубы Уулобу сверкнули, шерсть на спине поднялась. Он схватился за томагавк.

– Не надо! – крикнула Джойс в интерком.– Мы здесь гости!

Несколько мгновений два т'келанца вызывающе смотрели в глаза друг другу. Копье Ньяронги было направлено в горло соперника. Наконец Уулобу отступил.

– Да, мы гости,– глухо сказал он.– Мы еще поговорим с тобой в другой раз.

– С кем – с тобой, безземельным? – Вождь сдержался.– Ладно, между нами мир, и сейчас не время нарушать его. Но мы, гангу, сами заботимся о своих стадах и пастбищах. Никакая помощь от чужаков нам не требуется.

Уулобу с мрачным видом направился к ближайшей юрте.

Вскоре последнее животное было загнано в убежище. Протуберанец между тем превратился в неровное пятно света вокруг солнечного диска. Увеличиваясь в яркости и становясь оранжевым, оно продолжало расти. Ветер все усиливался.

Главы прайдов не спеша прошли к центру лагеря. Они образовали внутренний круг, а снаружи выстроились холостые воины. Ньяронга поднял рог и затрубил. Вверх взметнулись копья, мечи и томагавки.

Туземцы начали танцевать все быстрее и быстрее по мере того, как усиливалось свечение. Тучи стрел взметнулись к солнцу.

– Что они делают? – спросил ван Рейн.– Изгоняют дьявола?

– Нет,– сказала Джойс.– Они не верят, что такое возможно. Т'келанцы бросают ему вызов и, как обычно, предлагают ему спуститься и вступить в борьбу. Кроме того, для них это не дьявол, а бог.

Ван Рейн кивнул и пробормотал себе под нос:

– Да, так и должно быть. Когда бог отказывается выполнить свои обязанности, его не пытаются подкупить, нет – ему угрожают. Все сходится...

Мужчины закончили танец и направились к своим юртам. Все дверные клапаны были завязаны. Лагерь был пуст, он словно замер под лучами заходящего солнца.

– Ха! – сказал ван Рейн, вскочив на ноги.– Мой скафандр!

– Что? – Джойс удивленно уставилась на него.

– Я хочу выйти. Что вы стоите, словно окаменели, черт возьми! Давайте сюда мой скафандр!

Джойс заставила себя повиноваться. К тому времени, когда грузная фигура была наконец облачена в скафандр, солнце уже опустилось до самого хребта и утроило свою яркость. Теперь вспышка уподобилась второму солнцу, не круглому, а продолговатому, в форме языка пламени. Белые длинные тени ползли по равнине, которая приобрела неестественно бронзовый цвет. Ветер поднимал пыль и сухие листья, задувал костры, хлопал полотнищами навесов.

– Когда я дам знак,– сказал ван Рейн,– вы включите ин-терком на полную мощность, чтобы дикари могли вас слышать. Скажите этим так называемым мужчинам, чтобы они выглянули из юрт и посмотрели на меня, если у них не затрясутся поджилки. И не надо быть слишком вежливой при этом, понятно?