Текст книги "Приключения звездного торговца"

Автор книги: Пол Уильям Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 78 страниц)

«А что мы должны были с ними сделать? – усмехнулся я.– Съесть, что ли?»

Черкез подошел к хозяину и протянул ему кожаный мешок.

«Я принес вам подарок,– сказал Шивару и достал из мешка голову Тилитура.– Мы вернем долг, а если вы дадите нам время, то мы готовы заплатить двойную цену».

Мне пришлось принять мешок с отрубленной головой. Не могу сказать, что после такого количества пролитой крови я посчитал наказание предателя чрезмерным, но все же попытался дать понять: нам не нравятся такие дары.

«Но нам необходимо было восстановить свою честь в ваших глазах»,– возразил туземец.

Я пригласил гостей на корабль разделить с нами трапезу, но Шивару отказался.

«Пока мы не выплатили долг полностью, нельзя злоупотреблять вашим гостеприимством»,– объяснил он.

Я сказал:

«Торопиться особого смысла нет, поскольку мы улетаем, чтобы отвезти домой раненых».

Туземцы страшно расстроились, помня о своей вине. Пришлось мне успокаивать их: мол, скоро прилетит другой корабль. Мне очень хотелось узнать, что было причиной взрыва их агрессивности, но ситуация и без того была напряженной, и я промолчал.

Всю обратную дорогу к Земле мы проспорили, пытаясь понять причины происшедшей трагедии. Где была допущена ошибка? Почему всего через день туземцы пришли с повинной? Мы до сих пор так и не поняли этого.

Ван Рейн с довольным видом потер руки. Глаза его блестели.

– Ну, и до чего же додумались ваши парни? – спросил он.

Пер развел руками.

– Самую толковую идею высказал Уженков,– ответил он.– Туземцы поначалу подумали, что мы готовим базу для будущего вторжения, и решили уничтожить лагерь. Но затем они увидели, что мы используем в основном лишь парализующие лучи, не пытаем пленных, не пытаемся мстить за убитых,– и поняли свою ошибку.

– Хм, неглупо,– заметил торговец, попыхивая трубкой.– Похоже, у вас другое мнение, Мануэль.

– Долг не позволяет мне противоречить моему капитану, сеньор.

– Почему же вы тогда не выполнили его приказ там, на Каине? Выходит, там вы позволяли себе иметь особое мнение? Говорите, черт побери!

– Если сеньор настаивает...– растерянно сказал Мануэль.– Я не ученый и вообще человек не очень образованный, но... Но мне кажется, что я понимаю миллиан. Они немногим отличаются от туземцев с других планет, с которыми я воевал, будучи наемником.

– Как это?

– Понимаете, сеньор, каиниты всю свою жизнь смотрят смерти в лицо. Для того чтобы выжить, им прежде всего необходима храбрость и сила. Они долго наблюдали за нами со стороны и решили, что у нас, землян, нет ни того ни другого. Действительно, мы постоянно полагаемся на мощь машин и оружия, ночью практически слепнем, на охоту не ходим, питаясь большей частью привезенными с собой продуктами. Понятно, что они стали презирать нас, считать менее развитыми, чем даже рабы-лугалы. А на животных туземцы привыкли охотиться, используя при этом все методы, включая хитрость. Когда же мы дали им отпор в бою, то миллиане вновь признали нас равными себе и начали мирные переговоры.

Ван Рейн с шумом выдохнул облачко дыма.

– Еще более неглупо,– сказал он.– Есть еще какие-то мнения?

– Нет, сэр,– ответил Пер.– Это две наши основные точки зрения.

Ван Рейн внезапно расхохотался:

– Все это чушь, господа, совершеннейшая чушь! Усаживайтесь поудобнее, друзья, налейте еще по стакану бодрящих напитков по вашему вкусу и приготовьтесь выслушать разгадку.

Гарри помрачнел – видимо, ему было обидно за сына.

– Прошу прощения, сэр,– резко сказал он.– Вынужден напомнить: вы на Каине не были ни разу.

– Во плоти и крови, конечно, не был,– добродушно возразил ван Рейн и указал на свой объемистый живот: – Здесь слишком много того и другого, чтобы ныне покидать это уютное кресло. Но на Каине я все же побывал – вернее, там мысленно побывал мой старый мозг. Он, конечно, порядком проржавел и пропитался алкоголем, но все же хранит столько информации о Вселенной, сколько нет во всех компьютерах развитых миров. Что бы ни произошло с моими кораблями, я всегда могу вспомнить подобные случаи: на Ксаваду, Дубаирре, Тамене... словом, где угодно. Точных аналогов, как правило, не существует, но всегда можно из толстой связки хитроумных отмычек подобрать нужную. Но главный мой ключ – удивительный ключ – это логика. Логика ван Рейна!

Торговец замолчал, очень довольный собой. Он явно ждал, что мы начнем уговаривать его поделиться своими секретами, но мы с Гарри вместо этого наполнили свои стаканы. Ван Рейн тяжело вздохнул, умоляюще глядя на нас. Мы молча пили виски. Торговец рассмеялся, видимо, решив проявить свой характер в другой раз.

– Ладно, так и быть, расскажу вам,– согласился он.– Только коротко, поскольку близится обед – если только кухня не провалилась в ад. Ключом всей проблемы для меня оказались лугалы. Вы называли их рабами, и в этом была ваша главная ошибка. Они не рабы, а домашние животные!

Пер вздрогнул.

– Не может быть! – запротестовал он.– Они говорят на местном наречии, и...

– Да, да. Я готов даже поверить, что они знают высшую математику. И все же это только хорошо прирученные животные. Что такое раб? Человек, вынужденный выполнять приказания своего хозяина под страхом наказания. Гарри давеча говорил, что не стал бы доверять рабу оружие, и я с ним согласен. Ибо человеческая история полна восстаниями рабов, бегством рабов, убийством рабами жестоких хозяев и так далее. Но зато вы, Гарри, спокойно доверяете своих детей могучим мастиффам, у которых оружием служат острые клыки! Вот где разница. Раб может повиноваться, а может и восстать. Перед собакой такая проблема не стоит. Ее гены запрещают поступать иначе. Вы сами упоминали о том, что миллиане в течение тысячелетий выращивали лугалов, целенаправленно изменяя их наследственность, пока они не превратились в новый вид. Так оно и должно было быть. Если бы лугалы были не животными, а рабами, то им тоже не доверяли бы. Но это еще не все. То, что вы рассказали, доказывает, что миллиане также являются животными, только дикими! Их можно уподобить тиграм или буйволам. Долгие века они использовали лугалов для грязной работы, до того как те стали полностью разумными. Готов биться об заклад, что миллиане выращивали их, как муравьи – тлей. Вспомните, вы не видели ни одного лугала, не зависящего от своего хозяина. Как нет чувства стадности у миллиан, так нет свободной воли у лугалов. Это на корню разрушает вашу гипотезу о страхе перед вторжением. Не способные сами к длительным и сложным коллективным действиям, они не могут вообразить себе армию противника, а следовательно, и вторжения. Что же касается вашей теории, Мануэль, то здесь тоже концы с концами не сходятся. Наверняка миллиане также не все одинаково сильны и храбры, но бесконечных войн и схваток между ними тем не менее не происходит. А все потому, что они считают друг друга равными. Так что же произошло на самом деле? Когда люди высадились на планете, то миллиане, естественно, посчитали их равными себе. Возможно, они даже приняли машины за ваших слуг. Но однажды они узнали, что люди подчиняются приказам своего командира! Как такое может быть? Ни один миллианин не подчинится приказу другого миллианина. Ха! Выходит, чужеземцы – лугалы особого рода. За исключением Пера, конечно – ведь все приказы исходят от него. Что же касается его помощников, скажем Мануэля, то это всего лишь старшие лугалы. А когда Пер упомянул о Боге...– Ван Рейн с раздражением перекрестился.– Я не богохульствую,– продолжал он,– но все же для большинства людей, кроме глубоко верующих, Бог – это некий символ. Мы охотно готовы выполнять его волю, когда это не противоречит нашим интересам, но в глубине души надеемся, что он закроет глаза на наши так называемые человеческие слабости: гнев, гордыню, обжорство, похоть и все прочее, что делает жизнь привлекательной. Пер сказал о Боге как о верховном господине. Но это означало с точки зрения миллиан, что и сам Пер – лугал! Никто из них не потерпел бы над собой хозяина. Не случайно у них нет религий – хотя у лугалов, судя по всему, она имеется. Встревоженный Шивару попытался узнать у Пера, где же хозяева людей. Оказалось, что их не было! Можете себе представить, как были встревожены миллиане. Известно, что и собаки порой срываются с цепи. Несомненно, и на Каине случалось, что лугалы набрасывались на своих хозяев и убивали их. Ваше могущество было очевидно, и это вызывало у туземцев еще большие опасения. Вероятно, они решили: эта порода лугалов сошла с ума и истребила своих хозяев. Итак, что бы вы предприняли, друзья, если бы узнали, что по соседству расположилась стая бешеных собак, убивающих людей? То-то.

Ван Рейн с удовлетворенным видом опустошил очередную кружку пива. Некоторое время все молчали, размышляя над его словами.

– Ваше объяснение кажется мне несколько натянутым,– с сомнением сказал Гарри.

– Нет,– возразил Пер, покраснев от возбуждения,– Все сходится! Фримен ван Рейн выразил словами то, что я интуитивно чувствовал. Шивару мне казался прямодушным и честным, он не был способен на коварство и предательство! Но мыслил он совершенно иначе, и мы часто не понимали друг друга. Это и стало причиной трагедии...

– Итак, миллиане дружно решили, что вы сумасшедшие лугалы и вас необходимо изгнать или уничтожить,– продолжил ван Рейн.– Прямой атакой это сделать не удалось, и тогда они попытались использовать для этого пленников. Но Мануэль смешал их карты.

– Но почему они так резко изменили свое мнение о нас? – недоуменно спросил Пер.

– Вам просто повезло. Миллиане стали свидетелем того, что ты отдал приказ, а твои люди не подчинились ему. Это было невозможно! Лугалы могут сойти с ума, могут убить своего хозяина, но их природа не позволяет не выполнить приказа. К тому же вы сохранили жизнь пленникам – безумные лугалы так бы не поступили. Следовательно, вы не могли быть домашними животными, здоровыми или больными. Выходит, вы – дикие животные! Мозг каинита примитивен, но не лишен здравого смысла. Если вы не лугалы, то тогда вы – миллиане. Поняв это, Шивару решил, что поступил с вами несправедливо. В глубине души он чувствовал себя ответственным за все произошедшее. К тому же он не хотел упускать выгоду от торговли с вами. Шивару убедил в этом других миллиан и попытался исправить содеянное.

Ван Рейн вновь потер руки.

– О-хо-хо, какими отличными партнерами они будут для нас!

Некоторое время мы сидели, обсуждая стратегию дальнейшей торговли на Каине, пока дворецкий не пригласил нас к обеденному столу. Мануэль помог Перу встать.

– Мы как следует проинструктируем тех, кто отправится на Каин,– сказал Пер.– Надо доказать им, что мы – люди, а не дикие животные.

Мануэль вежливо возразил:

– Простите, капитан, но мы на самом деле дикие животные!

Ван Рейн остановился возле двери и задумчиво взглянул на нас.

– Нет,– проворчал он,– не все, а только лучшие из нас.

– Как это? – удивился Гарри.

– Потому что такие люди, как мы, поступают так или иначе по собственному разумению,– ответил ван Рейн.– Мы все обсудили и приняли разумное решение. Сами приняли! А сколько людей в душе являются домашними животными? Они хотят, чтобы ими кто-то руководил, чтобы кто-то заботился об их нуждах и защищал от других и даже от самих себя. Почему все подлинно свободные человеческие общества оказываются столь недолговечными? Не потому ли, что так мало рождается людей, подобных диким животным?

Ван Рейн подошел к прозрачной стене и указал на город, окутанный облаком смога:

– По-вашему, эти лугалы свободны? – презрительно воскликнул он.

Сатанинские игры

  Глава 1

Официально Волшебная Страна считалась новым кварталом Лунограда. Во всяком случае, именно такие сведения хранились в памяти компьютеров административного центра. Однако у местных жителей было на этот счет собственное мнение. Они полагали, что это совершенно другой, прекрасный, волшебный мир, где можно обрести и радость и печаль.

Но власти больше доверяли компьютерам, ни на мгновение не прекращавшим свою работу под землей в старом городе.

Дэвид Фолкейн остановился у столба, что отмечал границу между этими двумя мирами.

– Что ж, милая, – сказал он, – здесь мы, пожалуй, и расстанемся.

Девушка, к которой были обращены его слова, прижала к губам ладонь.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она сдавленным голосом.

Фолкейн даже немного растерялся. Он не ожидал подобной реакции от этой девушки, которая представилась ему как Вероника. Горечь, прозвучавшая в ее голосе, никак не вязалась с густыми черными волосами, в которых звездочками сверкали искусственные бриллианты, с ее точеной фигуркой, едва прикрытой несколькими разноцветными лоскутами.

– О нет, не навсегда; по крайней мере, я на это надеюсь, – улыбнулся он. – Просто мне пора приниматься за работу. Давай встретимся в вечернюю вахту.

Девушка благодарно улыбнулась:

– Ты меня так напугал! Я даже не знала, что и думать: мы с тобой мирно гуляли, и вдруг ни с того, ни с сего ты предлагаешь расстаться.

– Я вовсе не собираюсь от тебя убегать. Мы ведь знакомы, кажется, всего три стандартных дня. Ну да, мы встретились на вечеринке у Териолта.

Вероника покраснела и отвела глаза:

– Я просто подумала, что тебе, наверно, мало одной меня… ты ведь столько времени не видел женщин, – сказала она едва слышно. – Понимаешь, тебе вряд ли кто откажет. Ты герой космоса, настоящий космопроходец. Мы, местные девушки, знаем самые свежие сплетни и одеваемся по последней моде, но никто из нас не бывал за Юпитером. И вряд ли кто из наших парней может похвастаться этим. В сравнении с тобой они – ничто. Поэтому я была так рада, что ты обратил на меня внимание. Подруги мне отчаянно завидовали, а я беспрестанно боялась, что все вот-вот кончится так же внезапно, как и началось.

Фолкейн самодовольно улыбнулся. Да, мало кто в его лета смог получить удостоверение космического торговца. Да, только ему одному выпала честь стать доверенным лицом одного из некоронованных королей космоса – Николаса ван Рейна. Да, не раз в его руках находились судьбы целых планет. И внешность у него что надо: чуть вздернутый нос, широкие скулы, твердая линия подбородка, голубые глаза на смуглом от загара лице, курчавые светлые волосы, опаленные огнем далеких солнц. При росте сто девяносто он сложен как атлет. И одежда: пускай он прибыл с самой границы освоенной человечеством Вселенной, но на нем сшитая лучшим портным Луны жемчужно-серая туника и отделанные золотом кюлоты.

Эй, приятель, одернул он себя. В нем жила обретенная во вселенских далях настороженность дикого зверя. Не забывай: эта девица с тобой не просто так. К тому же причина, по которой ты не сказал ей сразу, что твой отпуск скоро закончится, по-прежнему остается в силе.

– Весьма польщен твоими словами, – сказал он, – а особенно тем, что ты составила мне компанию. – Он ухмыльнулся. – Продолжим наши развлечения. Сначала пообедаем, потом, быть может, сходим на балет. В последнем я, правда, не уверен, но вот пообедаем мы непременно. Проведя столько времени за пределами Солнечной системы в исследованиях диких планет, я горю желанием исследовать здешние дикие рестораны, да еще, – он поклонился, – со столь восхитительным гидом.

Вероника ответила в том же тоне:

– Маленькая дикарка готова услужить знаменитому капитану Галасоциотехнической Лиги!

– Я найду тебя, как только вырвусь, – через тысячу восемьсот часов.

– Да уж, пожалуйста, – она взяла его под руку. – А нам обязательно расставаться? Я могу взять выходной, и мы вместе пойдем, куда тебе нужно.

Так, зверек показывает зубки. Ладно, не будем подавать вида.

– Извини, но это невозможно. Секрет.

– Что? – она недоуменно подняла брови. – Ты все еще играешь в эти игрушки? – В голосе ее слышалась откровенная насмешка. – Мне говорили, что ты занимаешь высокий пост в Галактической компании по доставке пряностей и вин, что компания эта – одна из основных в Лиге, что Лига не признает законов планет и Содружества. Чего же ты боишься?

Если она пытается заставить меня проболтаться, – подумал Фолкейн, – то стоит проделать то же самое с ней.

– Лига не является унитарной, – сказал он наставительно, – это ассоциация галактических торговцев. Если она и могущественнее любого из правительств, так только потому, что размах ее деятельности неизмеримо больше. И правительством ее тоже назвать нельзя. Она лишь организует взаимовыгодное сотрудничество и посредничает в конфликтах. Не то что там убивают агентов конкурирующих компаний, но всяких махинаций хватает.

– Ну и что?

Переигрываешь, девочка, подумал Фолкейн. Вовсе ты не так сильно обижена, как стараешься показать. Он пожал плечами:

– Скажу без лишней скромности: за мной могут охотиться. Как же, правая рука Старого Ника! Всего лишь намек на мои дальнейшие планы может обернуться для любого из конкурентов миллионными прибылями. Поэтому мне приходится опасаться, скажем так, сборщиков коммерческой информации.

Вероника отступила на шаг. Руки ее сжались в кулаки:

– Ты хочешь сказать, что я шпионка?! – воскликнула она.

Откровенно говоря – да, подумал Фолкейн.

Радости ему это признание не доставило. Он несколько секунд молча глядел на девушку, стараясь обрести внутренний покой. Вероника была очень привлекательна, прямо-таки вызывающе красива.

Конечно, Волшебная Страна была не первой из станций, построенных на лунной поверхности. Но при ее проектировании был использован весь накопленный ранее опыт. Основная идея была простой. На космических кораблях, чтобы предотвратить излучение частиц, применялись электромагнитные экраны. Кроме того, на этих кораблях использовались искусственно создаваемые положительные и отрицательные силовые поля – для движения, для поддержания внутри корпуса постоянной силы тяжести при любых ускорениях, для уничтожения кораблей противника, наконец. А что, если использовать эти системы для создания на поверхности Луны гигантского воздушного пузыря?

На практике задача оказалась неимоверно сложной. Пришлось столкнуться с проблемами утечки воздуха, поддержания определенной температуры, контроля за озоновым слоем. Но в конце концов все трудности были преодолены, и Солнечная система получила шикарный курорт.

В одном из уголков этого курорта раскинулся парк, где находились сейчас Фолкейн и Вероника: травяные лужайки, увитые зеленью беседки, фонтаны с повисшими над ними дугами радуг. При лунной силе тяжести деревья достигали фантастической высоты и изгибались самым причудливым образом, как и струи фонтанов, а походка людей была почти танцующей. Над парком вздымались башни и колоннады самых разных цветов и оттенков, соединенные друг с другом бегущими улицами. Над головами порхали птицы. Теплый воздух был насыщен ароматами духов, смехом, обрывками мелодий и настойчивым бормотанием двигателей, обеспечивающих жизнеспособность станции.

Но за пределами купола раскинулась голая лунная поверхность. Часы внутри были установлены по Гринвичу, тысячи маленьких солнц, свисавших с бронзовых стержней, создавали иллюзию утра. Но на самом деле на планете была ночь. Грозная и величественная тьма окружала купол. На черном небе едва можно было различить звезды. На юге маячила туманно-голубая Земля. Пристально вглядевшись, на ее неосвещенной стороне можно было заметить мегаполисы, казавшиеся на таком расстоянии крошечными искорками. А у края купола, на Авеню Сфинксов, виднелось покрытое пеплом дно кратера, где находилась станция. Вдалеке проступал зловещий силуэт Плутона.

Мысли Фолкейна вернулись к стоявшей перед ним девушке.

– Извини, – попросил он, – я вовсе не имел в виду ничего такого.

Естественно, имел, подумал он. Да, я шляюсь по окрестностям галактик, но это отнюдь не значит, что я доверяю кому попало. Совсем наоборот. Когда через несколько часов после посадки на планету ко мне в друзья набивается столь привлекательная и утонченная женщина… и всячески меня обхаживает, ничего не рассказывая о себе, и потом небольшая проверочка по методу Чи Лан показывает, что женщина эта, мягко говоря, не совсем искренна… Что же тогда я должен предположить?

– Надеюсь, что ничего, – отрезала Вероника.

– Я принес присягу мастеру ван Рейну, – сказал Фолкейн. – А его приказ – держать язык за зубами. Ему не хочется, чтобы конкуренты его обставили. – Он сжал в ладонях руки девушки. – Да и тебе так будет спокойнее, милая, – добавил он мягко.

Девушка перестала сердиться. На глазах ее появились слезы (как вовремя, подумал Фолкейн).

– Я просто хотела… разделить с тобой не только развлечения, Дэвид, – прошептала она. – А ты говоришь, что я шпионка или в лучшем случае, – она судорожно сглотнула, – болтушка. Больно, понимаешь?

– Ничего я такого не говорил. Да и чем меньше знаешь, тем спокойнее жить. А мне бы очень не хотелось, чтобы ты из-за меня попала в беду.

– Но ты же только что сказал, что агентов не убивают…

– Конечно, нет. Убийства, похищения, промывка мозгов – все это не для членов Лиги. Ни они, ни их наемники этим не занимаются. Существует много других способов добиться желаемого. И самый простой из них – подкуп.

Точно так, подумал Фолкейн. Интересно, сколько ей заплатили и сколько обещали потом за достоверную информацию обо мне?

– Есть способы и посложнее, но, скажем так, погрязнее. На них смотрят косо, но это вовсе не означает, что ими не пользуются. Например, подглядывание – разве есть такой человек, которому нечего было бы скрывать от других? Существуют сотни способов давления на человека, впрямую и исподволь, аккуратно и грубо. Новичков, так тех частенько шантажируют. Кто-нибудь начинает оказывать тебе внимание, ты идешь ему навстречу, и глядишь – вот и на крючке, и этот кто-нибудь уже натягивает леску.

Скорей всего именно так ты и намерена поступить со мной, добавил он мысленно. А может, сделать вид, что я тебе верю? Ты ведь бес, которого я не знаю. Ты отгонишь от меня незнакомых бесов и доставишь мне массу удовольствия. Какой кошмар: бессовестный деревенщина соблазнил наивную городскую девушку! Однако, как мне кажется, в утешителях у тебя недостатка не будет. А когда буду улетать, то подарю тебе на прощанье браслет из огненного камня с какой-нибудь проникновенной надписью или что-то там в том же духе…

Девушка вырвалась. Тон ее снова стал суровым:

– Я вовсе не требовала, чтобы ты нарушил присягу, – сказала она. – Только ведь я не игрушка!

Так-так. Наш голосок снова заледенел. Заиндевел, если быть точным. Что ж, пререкаться можно до бесконечности. Пожалуй, пора уходить, приятель. Фолкейн весь подобрался и щелкнул каблуками.

– Прошу прощения, сударыня, что так долго надоедал своим присутствием. Впредь такое не повторится. Честь имею. – Он поклонился и пошел прочь.

Он уж было подумал, что его затея провалилась, как вдруг девушка тоненько вскрикнула и бросилась за ним. Она припала к нему и, захлебываясь слезами, принялась объяснять, что не поняла его, что больше не будет так себя вести, если только он…

Быть может, подумал Фолкейн, в чем-то она и искренна.

Да, годы учения для него, наследника баронского титула в Великом Герцогстве Гермесском, не прошли даром. Пускай он младший сын, пускай он рано покинул дом, разочаровавшись во всех занятиях, что приличествует аристократу, пускай он с тех самых пор не бывал на родной планете, но когда следует проявить характер, Фолкейн знал превосходно. А еще он знал, что нужно заниматься делом, хотя с удовольствием отдохнул бы подольше. Поэтому Дэвид избавился от Вероники, как только закончилась сцена примирения, и отправился своей дорогой.