Текст книги "Приключения звездного торговца"

Автор книги: Пол Уильям Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 78 страниц)

 Глава 6

До Дельфинбурга можно добраться из Джакарты через Макасарский пролив и Целебес. Именно в этом омываемом водами Тихого океана городе и высадил Николаса ван Рейна аэрокар. Не то чтобы ван Рейн владел этим городом, вовсе нет; ему принадлежали один дом, один док для большого кеча и семьдесят три процента промышленных предприятий. Но пилот и штурман по его просьбе согласились изменить курс; машина пролетела почти совсем рядом с Марианскими островами, что было серьезным отклонением от маршрута.

– Неплохое местечко для бедных тружеников, а? – ухмыльнулся ван Рейн, потирая волосатые руки. – Быть может, они захотят поразвлечься и придут приветствовать своего почтенного старого дядюшку на старте регаты на Кубок Микронезии, двадцать четвертого этою месяца. Я приму в ней участие, если мы окажемся там не позднее полудня двадцать второго. Лучше даже пораньше. Отдохните от меня.

Пилот быстро прикинул.

– Да, сэр, – доложил он, – мы сможем прибыть туда двадцать первого. – Он прибавил скорость на три узла. – Насчет отдыха, это хорошая мысль, сэр. Как раз прочистим катализаторные баки и кое-что еще.

– Хорошо-хорошо. Ты доставил радость бедному одинокому старичку, которому так хочется отдохнуть, прийти в себя. А еще он не возражал бы против джина с тоником, для успокоения желудка. Он, бедняга, совсем извелся, – ван Рейн похлопал себя по животу.

Всю следующую неделю он провел в тренировках экипажа и вымуштровал людей так, что любо-дорого было смотреть. Они не особенно и противились этому. Сами понимаете: белые паруса, бескрайняя голубизна моря, клочья пены, яркое солнце, прибой, соль на губах, свежий ветер в лицо. Единственно что, он принялся всячески их поносить, когда они отказались бражничать с ним ночи напролет. Наконец он оставил их в покое не только потому, что хотел, что регата была уже на носу, но и из-за того, что деловые операции, совершавшиеся за двести световых лет от него, требовали к себе пристального внимания. ван Рейн стонал, ругался, проклинал все на свете, но работы не убавлялось.

– Черт! Чтоб ее перевернуло, эту проклятую работу! Чтоб у нее прыщ на лбу выскочил! Мне уже давно пора на заслуженный отдых, рассказывать сказки подрастающему поколению, а я все верчусь как белка в колесе! Набрал себе заместителей, ничего не скажешь – кого ни возьми, у всех опилки вместо мозгов!

– Вы можете продать свою компанию за такую кучу денег, что вам ее и за десять жизней не потратить, – отозвался его старший секретарь, член воинской касты с весьма суровым уставом, напрочь потому лишенный страха. – А вообще, перестаньте вы причитать – давно бы уже переделали все дела!

– Чтоб я продал свою компанию, которую сам, своими руками создавал, чтоб я ее променял на какие-то паршивые миллионы? А потом что? Сиди тише воды, ниже травы, и молвить ничего не моги про всех этих жуликов-конкурентов, подчиненных, готовых тебя продать при первой же возможности, про все эти гильдии, братства, про всех этих пиявок, – ван Рейн набрал воздуха и словно выплюнул, – бюрократов? Нет уж! Как я ни устал, как мне ни тяжело, буду сражаться до последнего патрона! Вот так!

Офис ван Рейна располагался в солярии одного из принадлежавших ему зданий. Из окна, возле которого стоял загроможденный телефонами, компьютерами, ретриверами, рекордерами и всякой другой оргтехникой стол, открывался прекрасный вид на город, возведенный на покачивающихся на океанских волнах понтонах. На первый взгляд казалось, что Дельфинбург еще дремлет. Лишь изредка вскипала вдруг вода у клапанов добывавшей минералы установки да мелькала порой под волнами в погоне за косяком рыб тень субмарины. Легкий ветерок разносил пряный запах водорослей, которые на особой фабрике перерабатывали в приправы. Основная же работа шла за закрытыми дверями зданий, закамуфлированных под магазины, школы, оздоровительные центры.

Океан в этот день был неспокоен; нескольких смельчаков, рискнувших отправиться на прогулку на спортивных лодках, изрядно потрепало. Однако на громадных понтонах качка почти не ощущалась.

Ван Рейн опустился в кресло. Из всей одежды на нем был только саронг: если уж страдать, так со всеми удобствами.

– Начали! – рявкнул он.

Машины загудели, подбирая факты, производя вычисления, оценивая, суммируя, предлагая. На экране главного видеофона появился потрепанного вида человек, только что избежавший войны на расстоянии в десять парсеков. Послышались звуки восьмой симфонии Моцарта; почти нагая девушка принесла пиво, другая зажгла для хозяина трихинополийскую сигару, третья поставила на стол поднос со свежими датскими сэндвичами – на случай, если босс проголодается. Эта третья девушка случайно подошла слишком близко к ван Рейну, и он рывком привлек ее к себе. Она хихикнула и запустила пальцы в его длинные, до плеч, жирные черные волосы.

– Хватит ерунду пороть! – бросил ван Рейн человеку на экране. – Какой-то королевский недоумок сжег наши плантации? Натравить на него его врагов – и вся недолга. А мирный договор с ним потом заключить такой, чтобы и нам перепало. Ясно? – Человек возразил. ван Рейн выпучил глаза и подергал себя за бородку. Усы его грозно встопорщились. – Что значит «с ним никто не может справиться»? А чем ты тогда занимался там все эти годы? Ладно-ладно, разрешаю использовать наемников с другой планеты. Скажем, с Диомеда. Обратись к верховному адмиралу Делпу хир Орикану, это эскадра Драк'хо. Он должен меня помнить. Быть может у него найдутся беспокойные юнцы, которые рвутся в бой. Но учти через полгода все должно быть тип-топ, а иначе отправишься у меня гальюны чистить! Оболтус! – Он махнул рукой, и помощник тут же переключил изображение. Тем временем ван Рейн одним глотком выпил пиво, фыркнул, отер с усов пену и жестом приказал принести еще.

На экране появилось непонятное существо. Оно что-то просвистело. Ответ ван Рейна состоял из аналогичных свистков и трелей. Закончив разговор, он наморщил покатый лоб и пробурчал:

– Терпеть не могу всяких таких тварей, но этот парень, надо отдать ему должное, кое-что соображает. Пожалуй, он у себя там разберется, и можно назначить его начальником сектора, а?

– Я, к сожалению, ничего не понял из вашего разговора, – сказал старший секретарь. – Сколько языков вы знаете, сэр?

– Двадцать три плохо. Десять-пятнадцать прилично. Лучше всех – английский, – ван Рейн отмахнулся от девушки, которая забавлялась с его шевелюрой. Он так хлопнул ее по заду, что бедняжка взвизгнула. – Ну-ну, цыпленочек, извини. Иди, купи себе то платье, с которым ты ко мне все пристаешь, с блестками. Может, нынче вечерком мы пойдем с тобой проветриться. А вообще это обираловка: за паршивый кусок материи такие деньги! – Девушка снова взвизгнула, теперь уже от радости, и выскочила из комнаты, пока он не передумал. ван Рейн окинул грозным взглядом остальных. – Все, на сегодня хватит! Дай вам волю, вы бедного глупого старика совсем нищим сделаете! Ладно, кто там следующий?

Секретарь перегнулся через стол к видеофону. – Порядок изменился, сэр, – сообщил он. – Второй вызов, вторая степень срочности.

– Угу. Угу-угу, – ван Рейн почесал шерсть на груди, отставил кружку с пивом, взял сэндвич и проглотил его. – Интересно, кто у нас там такой? – Он поперхнулся, закашлялся и запил сэндвич пивом. Несколько секунд он молча курил, задумчиво поглядывая на видеофон. Потом сказал: – Давайте.

По экрану побежали полосы. Это было обычное дело при связи с движущимся звездолетом: закодированный луч с его передатчика прорывался сквозь атмосферу и находил ту единственную станцию, где его могли декодировать и превратить в изображение. Взору ван Рейна предстал отсек управления его разведывательного корабля «Бедолага». У экрана передатчика стояла Чи Лан, за ее спиной маячил Эдзел.

– Какие проблемы? – приветствовал их ван Рейн.

Пауза, вызванная расстоянием, которое требовалось преодолеть электромагнитным лучам, была короткой, но ощутимой.

– Да есть кое-какие, – ответил Эдзел. Голос его едва был слышен сквозь треск помех. – А сделать мы ничего не можем. Эти ящики у вас на столе никак не соглашались дать нам прямую связь до сегодняшнего дня.

– Говорить буду я, – перебила Чи. – А ты еще целый час будешь нести околесицу. Сэр, помните, при отлете с Земли, мы сообщили вам, что направляемся в Луноград и собираемся заглянуть в «Сириндипити»? – Она рассказала о визите Фолкейна на фирму и о приглашении, которое он получил. – Это было две недели назад. Он не вернулся. Был только один звонок, через три стандартных дня. Причем как нарочно, он позвонил в то время, когда мы спали. Пленка у нас сохранилась. Он просит нас не волноваться; мол, это самое выгодное дело, о котором он только мечтал, и поэтому он пока не может вырваться. Нам ждать его не надо, он долетит до Земли рейсовым лайнером. – Шерсть на мордочке Чи стояла дыбом. – Но это не его манера. Мы обратились в детективное агентство, передали им несколько пленок с его изображением, они провели соматический и вокалический анализ. Звонил сам Фолкейн, но манера не его.

– Пленку, – приказал ван Рейн. – Подожди пока рассказывать, – не отрываясь он смотрел на появившегося на экране светловолосого юношу: тот произнес несколько фраз и исчез. – Клянусь небом, ты права, Чи Лан! Он наверняка бы ухмылялся и попросил бы тебя передать привет трем-четырем своим подружкам.

– Нас тут донимала одна, – отозвалась цинтианка. – Шпионка, конечно; она следила за ним и увидела, что орешек ей не по зубам. Когда она звонила в последний раз, сама во всем призналась, прорыдала, что ей очень стыдно и что она никогда, никогда, никогда… – ну и так далее.

– Покажи-ка мне ее. – На экране появилось заплаканное лицо Вероники. – Ба, какая симпатичная шлюшка! Пожалуй, я бы с ней побеседовал наедине. Кому-то это надо сделать. Заодно и узнает, на кого она старалась. – ван Рейн оборвал смех. – Что было дальше?

– Мы встревожились, – сказала Чи. – В конце концов, даже вон тот святой ящик у меня за спиной решил, что дело зашло слишком далеко. Мы отправились в контору «СИ» и заявили, что если не услышим более удовлетворительного объяснения из уст самого Дэвида, то разнесем к чертям все их компьютеры. Они было заблеяли про ковенант, про гражданскую полицию, но мы их приперли, и они пообещали, что Дэвид нам позвонит. – Она угрюмо добавила: – Вот запись разговора.

Беседа продолжалась долго. Чи выходила из себя, Эдзел призывал к разуму, но Фолкейн твердо стоял на своем.

– Простите меня, друзья мои. Вы даже не представляете, как мне тяжело. Но разве мы знаем, куда ударит молния? Тея – моя невеста, и этим все сказано. Быть может, обвенчавшись, мы отправимся побродить по космосу. Работать я буду на «СИ», заниматься с их машинами. Понимаете то, что задержало меня здесь, настолько грандиозно, это настолько изменит будущее… Нет, больше я сказать не могу. Пока не могу. Представьте себе только контакт с далеко обогнавшей нас расой. С теми, которых люди издревле мечтали, – с Древними, с Мудрыми. Совсем другая степень эволюции… Да! – с некоторым раздражением продолжал он. – Естественно «СИ» будет платить мне больше тех жалких крох, которые я получал в «доставке пряностей и вин». Быть может, вдвое. И все из-за того, что факт, который мне сообщил компьютер, раскрыл перед нами новые горизонты. Хотя привлекли меня не столько деньги, сколько то, о чем я уже сказал… Прощайте. Удачных полетов!

Воцарилось молчание, которое нарушал лишь рокот прибоя да шепот звезд. Наконец ван Рейн встряхнулся по-собачьи и проговорил:

– После этого вы улетели с Луны и принялись добиваться связи со мной.

– А что еще нам было делать? – пробурчал Эдзел. – Дэвид вполне мог находиться под психоконтролем. Нам с Чи так и показалось. Но у нас не было доказательств. Даже у меня возникли кое-какие сомнения, а что уж говорить про тех, кто не был знаком с Дэвидом. Дело очень серьезное. Речь идет уже не о репутации «Сириндипити», речь идет о ковенанте! Члены Лиги не похищают и не пичкают наркотиками агентов друг друга. По крайней мере не делали этого до сих пор.

– Мы обратились в лунную полицию, – вмешалась Чи. Она указала хвостом на одинита. – Эта вот буддийская кастрюля настояла. Над нами посмеялись. Буквально! Действовать от имени Лиги – сначала ударить, а потом свериться с законом – мы не могли. Мы даже не члены совета, как вы, сэр.

– Положим, я поставлю этот вопрос, – произнес ван Рейн медленно. – После месяца болтовни состоится голосование, и все будут против. Они не поверят, что «Сириндипити» способна на такое даже ради исключительных прибылей.

– По-моему, у нас нет даже этого месяца, – сказала Чи. – Давайте прикинем. Значит, Дэйву промыли мозги. Они сделали это для того, чтобы он не сообщил вам о том, что узнал от этой их проклятой машины. Они наверняка выкачали из него все эти сведения. Но он остается уликой против них. Любой врач сможет его вылечить. Поэтому, как только им представится возможность – или как только это будет необходимо, – они избавятся от него. Быть может, отправят его в космос вместе с этой невестой. Может, убьют, а тело сожгут дезинтегратором. Мне кажется, мы с Эдзелом действовали единственно правильным образом. Однако наши действия могут подстегнуть «СИ», и тогда капитан Фолкейн, считай, что пропал.

Ван Рейн молча курил. Это продолжалось около минуты. Потом он сказал:

– У вас же не корабль, а летающий танк. Могли бы попытаться освободить его.

– Могли бы, – ответил Эдзел. – Но мы не знали сил противника. И потом это было бы пиратским налетом.

– Да, если только Фолкейн не пленник. А в этом случае мы бы потом такую подняли бучу! Небесам бы стало жарко. А вас бы все носили на руках.

– А если он остался там добровольно?

– Вы превратились бы в козлов отпущения.

– Напав, мы подвергли бы опасности его жизнь, – сказал Эдзел. – А если он не в плену, то, вызволяя его, мы убили бы ни в чем не повинных людей. Если дело касается моего товарища, то мне наплевать на закон. Но как бы мы не были привязаны к Дэйву, он ведь человек, представитель другой культуры. Мы не можем твердо сказать, в каком он был состоянии, когда звонил нам. Да, поведение его было необычным. Но, быть может, это как-то связано с эмоцией, которую называют любовью? И с чувством вины, что он нарушил контракт? Вы человек, сэр, а мы нет. Мы обращаемся к вам.

– Чтобы я, такой старый, бедный, несчастный, влез в это осиное гнездо?! – воскликнул ван Рейн.

Эдзел поглядел на него в упор:

– Да, сэр. Если вы разрешите нам напасть на них, то ставите на карту свою репутацию и все, чем владеете, ради одного человека, которому наша помощь, быть может, и не нужна. Мы понимаем это.

Ван Рейн яростно запыхтел сигарой. Она обожгла ему пальцы, и он отбросил ее в сторону.

– Ладно, – проворчал он, – хороший хозяин бережет своих людей, да? Итак, мы планируем рейд! – он допил оставшееся в кружке пиво и швырнул посуду на пол. – Великое небо! – взревел он. – Хотел бы я сейчас быть с вами!

 Глава 7

Эдзел остановился у воздушного шлюза.

– Ты поосторожней, ладно? – сказал он.

Чи фыркнула.

– Сам поосторожней; за тобой ведь некому будет присматривать. Смотри у меня, болтун-переросток! – Она моргнула. – Что-то в глаз попало. Ну, пошли. Вали отсюда!

Эдзел опустил лицевой щиток шлема. Облаченный в скафандр, он еле-еле поместился в шлюз. Лишь выбравшись наружу, он сумел закрепить на спине ранец с инструментом, среди которого была и маленькая автоматическая пушка.

«Бедолага» медленно удалялся от него. Корабль шел низко, едва не задевая зазубренные горные пики. Из-за пестрой окраски его трудно было разглядеть на фоне сверкающих звезд и глубоких теней внизу. Потом звездолет круто пошел вверх и исчез.

Эдзел терпеливо ждал; наконец сквозь треск помех в наушниках раздался голос цинтианки:

– Эй, как слышимость?

– Шикарно, – отозвался он. В шлеме загудело эхо. Защитное снаряжение весило весьма ощутимо. Температура внутри скафандра начала подниматься, и у Эдзела засвербело под чешуйками. От скафандра пахло машинами, и этот запах уже начал смешиваться с испарением его собственного тела.

– Хорошо. Значит, связь у нас с тобой есть. Я километрах в ста пятидесяти над тобой. Никакой радар меня пока что не обнаружил, может, и не обнаружит. Все в порядке, сэр?

– Да, – голос ван Рейна, усиленный арендованным в Лунограде мазером, казался менее далеким. – Я поговорил со здешним шефом полиции; он до поры до времени не будет вмешиваться. Мои ребята устроят тут парочку дебошей – чтобы отвлечь внимание. У меня есть судья, готовый наложить запрет на их деятельность, как только я ему прикажу. Правда, чином вот он не вышел, хоть денег я на него ухлопал, как на белужью икру; поэтому он не очень надежен. А если допустить в это дело лунную полицию – беды не оберешься. Эд Гарвер душу черту продаст, лишь бы отправить нас за решетку. Так что поторопитесь, ребятки, – когда целуешь гадюку, ворон считать некогда. А я отправлюсь на свой корабль и поставлю перед алтарем свечки за вас святому Дисмасу, святому Николасу, а особенно – святому Георгию, чтоб его черти взяли!

Эдзел не удержался:

– Когда я изучал культуру Земли, то несколько раз встречал это имя. Но разве сама церковь, еще в двенадцатом веке, не признала его мифическим персонажем?

– Ба. – Беспечно отозвался ван Рейн. – У них не было настоящей веры. Мне нужен воинственный святой. Разве Господь не в силах изменить прошлое и создать его заново ради меня?

Разговор закончился, а потом уже не было времени больше думать ни о чем, кроме скорости.

Эдзел гораздо быстрее бы и с меньшим трудом добрался до места на гравикаре. Но пешехода детекторам обнаружить куда сложнее. Поэтому Эдзел карабкался по горным склонам, перебирался через острые гребни, спускался в расщелины, огибал стены кратеров и трещины. Сердце его гулко стучало, легкие работали на пределе. Хорошую службу ему сослужило то, что передняя часть его тела перевешивала заднюю, – в условиях малой гравитации это был просто подарок судьбы.

Порой он перепрыгивал через препятствия; тогда при приземлении все тело его сотрясалось от удара. Он старался по возможности не выходить из тени, ибо охлаждающая система скафандра уже не справлялась со все возрастающей температурой, которая подскакивала еще выше, как только Эдзел оказывался на освещенном месте. Светофильтры не могли полностью защитить глаза от ослепительного блеска Солнца. Ни один гуманоид не смог бы повторить, сделанный им путь; да и кому это вообще под силу, разве что детям звезды, которая ярче Солнца, планеты, которая больше Земли.

Дважды ему приходилось падать навзничь, когда над ним пролетал патрульный бот. В течение часа он передвигался бросками из тени в тень, избегая сторожевых постов – их антенны и орудийные стволы чернели на фоне неба. Ему удалось добраться до цели незамеченным.

Перед ним уходила вверх дорога, а в конце ее маячил замок; над крепостными стенами возвышались черные, колдовские на вид башни. Эдзел выбрался на дорогу и пошел по ней, уже не скрываясь. Тишина была такой, что он почти успокоился. Потом его окликнули на стандартном диапазоне:

– Кто идет? Стой!

– Гость, – ответил Эдзел, не замедляя своей рыси. – Мне нужно поговорить об очень важном деле, покорно прошу меня принять.

– Кто вы? Как попали сюда? – голос был женский, хриплый от волнения; по-английски она говорила с акцентом. – Остановитесь, я вам говорю! Это частное владение! Посторонним вход запрещен!

– Покорно прошу меня простить, но мне в самом деле крайне необходимо, чтобы меня приняли.

– Возвращайтесь. У начала дороги вы найдете сторожку. Можете заглянуть туда, а уж оттуда сообщите мне все, что хотите сказать.

– Благодарю за любезность, – Эдзел по-прежнему не сбавлял хода, – сударыня… э… Белдэниэл. Правильно? Если не ошибаюсь, ваши партнеры еще в конторе?

– Я сказала, возвращайтесь! – взвизгнула она. – Или я открою огонь! Я имею на это право. Я вас предупредила.

– Вообще-то мне нужен капитан Фолкейн, – сообщил Эдзел. Он был уже совсем рядом с главными воротами, внешний шлюз которых выступал из каменной стены. – Если вы будете так любезны, что сообщите ему обо мне, то, вива восе, наша дискуссия продолжится на открытом, так сказать, воздухе. Разрешите представиться. Я один из членов его экипажа. Сами понимаете, мне просто необходимо видеть его. Однако я не хотел бы вторгаться в ваш дом.

– Вы не из его экипажа! У него нет больше экипажа! Он уволился. Он же сам вам сказал об этом. Он не желает видеть вас!

– С глубочайшим сожалением вынужден сообщить, что уполномочен требовать свидания с ним.

– Но… его здесь нет. Я передам, чтобы он позвонил вам.

– Поскольку вы явно придерживаетесь ошибочного мнения о его местонахождении, сударыня, быть может, вы позволите мне осмотреть ваш замок?

– Нет! Предупреждаю в последний раз! Немедленно остановитесь или вы будете убиты!

Эдзел повиновался, но остановился, если можно так выразиться, только скафандр. Пальцы левой руки Эдзела, в которой он держал пульт управления автоматической пушкой, забегали по клавишам. На этом пульте имелся маленький телеэкран, с помощью которого пушку наводили на цель. Правой же рукой он вытащил из кобуры бластер.

– Сударыня, – сказал он, – насилие может привести к печальным последствиям. Неужели вы этого не понимаете? Я прошу вас…

– Возвращайтесь! – похоже, она была на грани истерики. – Даю вам десять секунд на то, чтобы повернуться и пойти обратно! Раз… два…

– Этого я и опасался, – вздохнул Эдзел и прыгнул – прыгнул вперед. Из пушки его трижды вырвалось пламя, повалил дым, в главные ворота замка ударила шрапнель. Все это произошло на удивление быстро, – только задрожала под ногами земля.

Два тепловых луча с охранявших вход угловых башенок скрестились на том месте, где он только что стоял. Его пушечка рявкнула. Одна из башенок с грохотом обрушилась. Клубы пыли скрыли Эдзела. К тому времени, когда пыль осела, он уже успел укрыться под стеной.

Внутренний шлюз представлял собой искореженную металлическую конструкцию.

– Иду внутрь, – сообщил Эдзел Чи Лан и выстрелил. Это препятствие оказалось более легким. Воздух вырвался наружу белым облачком замерзшей влаги и растворился как туман под жарким солнцем.

Эдзел очутился в гостевом зале, где все было перевернуто вверх дном. Он разглядел на стенах несколько картин; у стены возвышалась некая тяжеловесная скульптура. Ничего подобного ни картинам, ни этой статуе ему еще не доводилось видеть, но он едва уделил им внимание. Где искать Дэвида? Он смотрелся, удивительно похожий на огромную собаку, только стальную. Из зала вели два коридора. Он заглянул прежде в один: ничего, совершенно пусто. Потом пошел в другой. Тут комнаты были обставлены мебелью, хотя нельзя сказать, чтобы ее было в избытке.

Хм, строители явно рассчитывали, что со временем народу в замке поприбавится. Но откуда он возьмется? И кто это будет?

Далеко Эдзелу пройти не удалось. Путь ему преградила герметическая дверца: она автоматически закрылась, как только упало давление. Скорей всего, за нею его поджидают охранники. Сама Белдэниэл наверняка сидит на видеофоне, рассказывает своим партнерам в Лунограде о вторжении. Если ван Рейну повезет, то он сможет ненадолго удержать полицию от принятия мер. Это ведь их обязанность – бороться с нарушителями права частной собственности. А он, Эдзел, именно такой нарушитель и есть. Если даже он расскажет полицейским все как на духу, они ничего не смогут сделать без ордера на обыск на руках. А пока они этот ордер получат, банда сириндипистов запросто уничтожит все доказательства пребывания Фолкейна в их замке.

А если он не поторопится, это может сделать и сама Белдэниэл.

Одинит вернулся в зал и снял со спины ранец. Надо придумать что-нибудь. По счастью, внутри замка стены не такие прочные как у внешних укреплений. Надо только постараться пройти незамеченным. Эдзел расстелил на полу пластиковый пузырь, встал на него и прикрепил его края к стене. Потом включил факел-резак. Скоро в стене появилось отверстие; он подождал пока воздух из комнаты перейдет в пузырь, и докончил операцию. Потом вынул из стены квадратную плиту, которую вырезал, и протиснулся в образовавшуюся дыру, заткнув ее за собой все тем же пузырем.

Комната, где он очутился, была обставлена почти с пуританской строгостью. Эдзел мимоходом заглянул в стенной шкаф – так, женские тряпки. Внимание его привлекли книжные полки. Названия некоторых книг были написаны символами, значения которых он не понимал. Книги же на английском языке представляли собой справочники по человеческой культуре, издаваемые для туристов-негуманоидов. А это что? Бодхисатва?! Ничего не скажешь, странные существа обитают в этом замке!

Он поднял лицевой щиток, снял наушники и осторожно выглянул в коридор. Из-за угла, за которым, очевидно, находилась та самая герметическая дверца, послышались приглушенные голоса. Значит, слуги еще не закрыли свои шлемы. Представители едва затронутых цивилизацией планет, они отлично умели обращаться с самым современным оружием – даже те из них, кто не был профессиональным охранником. Эдзел крадучись направился в другую сторону.

Одна комната, другая – везде пусто. К чертям собачьим! Дэвид явно где-то рядом, но где?.. Стоп!

Его обостренный слух уловил впереди какие-то звуки. Эдзел прыжком заскочил в будуар и включил расположенный на внешней стороне скафандра сканнер.

Мимо прошла высокая, решительная на вид женщина в комбинезоне. Лицо ее было бледным и вытянутым; она учащенно дышала. По описанию ван Рейна Эдзел узнал ее: Тея Белдэниэл. Он двинулся за ней. Обернись она – ее взору представился бы крадущийся на цыпочках дракон длиной в четыре с половиной метра.

Женщина распахнула одну из дверей. Эдзел осторожно выглянул из-за косяка. Фолкейн спал, сидя в кресле. Женщина подскочила к нему и схватила за плечо.

– Проснись! – воскликнула он. – Ну проснись же!

– Чего? А-а. Чего ты? – Фолкейн пошевелился, не открывая глаз. Голос его был сонным.

– Вставай, милый. Нам надо уходить отсюда.

– Умм… – Фолкейн кое-как поднялся на ноги.

– Идем, говорю! – она дернула его за руку. Он поплелся за ней как лунатик. – Вот в этот коридор, он нас выведет на космодром. Мы с тобой немножко полетаем, милый.

Эдзел понял, что они с Чи не ошиблись. Промывка мозгов во всей ее неприглядности. Заключается она в том, что жертву погружают в бессознательное состояние, в котором он повинуется любому приказу. Для этого нужно всего лишь обработать мозг жертвы лучом энцефалодуктора и подвергнуть воздействию дозвуковой несущей волны ее на среднее ухо. Помраченное сознание не в силах сопротивляться этим импульсам. Такой человек выполнит любой приказ; если им искусно управлять, он выглядит совершенно нормальным, но по сути своей будет марионеткой. А если его не трогать после обработки, то он на этом же самом месте и останется. Со временем можно будет полностью изменить его личность.

Эдзел ступил на порог комнаты.

– Нет, это уж и в самом деле слишком! – взревел он.

Тея Белдэниэл отскочила. От вопля ее задрожали стены. Фолкейн стоял сгорбившись.

В коридоре раздались ответные крики. Перестарался, подумал Эдзел, пожалуй, уже ничего не исправишь. Сейчас прибегут охранники, а с ними со всеми мне не совладать. Надо сматывать удочки пока есть возможность. Но как же приказ ван Рейна? Эдзел вспомнил слова хозяина: «Снимешь нашего молодого человека на пленку, возьмешь у него на анализ кровь и слюну. Это прежде всего. Пока этого не сделаешь, никакой самодеятельности!» Одинит подумал, что в подобной ситуации заниматься такими вещами просто нелепо. Но редко когда приказы ван Рейна бывали столь категоричными. Эдзел решил подчиниться.

– Извините, пожалуйста, – он отодвинул хвостом все еще вопившую женщину в сторону и аккуратно прижал ее к стене. Поставив на стол камеру, он направил ее на Фолкейна и включил запись, а сам тем временем подступил со шприцем и заборником в руке к тому, кто когда-то был его товарищем (и снова им будет, черт побери, или достойно погибнет!). Успокоенный этой мыслью, Эдзел проделал всю операцию за несколько секунд. Затем сунул пробирки с анализом в мешочек, подобрал камеру и взял Фолкейна на руки.

У двери он столкнулся с дюжиной охранников. Ему пришлось прикрывать человека собственным телом, поэтому он не мог стрелять, но пробился сквозь них, мимоходом зацепив двоих хвостом. Вокруг него бушевал огненный шквал; о скафандр ударялись пули. Некоторые из них проникли внутрь – не причинив, впрочем, особого вреда: шкура у Эдзела была крепкая, а скафандр он себе выбрал самозатягивающийся. Одинит галопом промчался по коридору и выскочил в проход, который вел наверх. Но погоня была близко. Против гранат или мини-пушек ему долго не устоять. Фолкейна-то уж точно разорвет на куски. Нет, прочь отсюда, и как можно скорее!

Вверх, вверх, вверх… Наконец Эдзел очутился в пустынной и гулкой комнате наверху. За окнами была Луна, дикая и неприветливая.

Как видно, в замке еще не все потеряли голову. Кто-то догадался связаться с патрулями: их боты уже появились на горизонте. Издалека орудия на них казались крошечными, но Эдзелу как-то не хотелось проверять на себе их действие. Он положил Фолкейна у стены. Затем осторожно проделал в окне дырку и просунул сквозь нее антенну своего передатчика.

Связь с Чи он потерял уже давно, поэтому ему пришлось расширить диапазон поиска и добавить мощность.

– Прием, прием. Эдзел вызывает корабль. Чи, ты там?

– Нет, – в голосе ее слышались и насмешка, и сдерживаемые рыдания. – Нет, я на Марсе. Вступила в Вязальное общество милых старушек – любительниц казней. Что ты натворил на этот раз, горе мое луковое?

Эдзел, сверившись с фотографиями замка снаружи (в свое время их много было опубликовано) и, припомнив наставления ван Рейна, уже определил, где они находятся.

– Мы с Дэвидом на верху Башни Храпящей Красавицы. Ему действительно промыли мозги. По моим подсчетам, нас атакуют снизу, из коридора, через пять минут. А если они решат пожертвовать этой частью своей крепости, то их флиттеры разнесут башню и нас вместе с ней минуты через три. Ты не могла бы забрать нас пораньше?

– Я уже на полпути к вам, идиот! Держи связь!

– Помни наш уговор, Эдзел, – вмешался ван Рейн. – Чи забирает Фолкейна, а ты остаешься.

– Уговор был, если будет возможно, – вспыхнула Чи. – Так что заткнись!

– Я вот тебе заткнусь, – произнес ван Рейн негромко. – Узнаешь, где раки зимуют.

Эдзел убрал антенну и заделал дырку в окне герметичной прокладкой. Немного воздуха все-таки вышло. Он наклонился над Фолкейном.

– Я захватил для тебя скафандр, – сказал он. – Ты сможешь в него влезть?