Текст книги "Приключения звездного торговца"
Автор книги: Пол Уильям Андерсон
Жанр:
Космическая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 78 страниц)
Возмутители спокойствия
Приходилось ли мне встречать Ноя Аркрайта? Это мне-то? Ноя Аркрайта? Подтаскивай сюда стул и прочисти уши. Нет, только не тот стул. Мы держим его на случай, если заглянет Гратч. Дерево из Глоберри, оно концентрирует соли урана, так что если ты не носишь свинцовые трусики...
Ясное дело, мы слышали, что за чудеса небесные затеял Ной Аркрайт. У бывалых космических пилотов и то челюсть отвисла, даже здесь, в наших краях. Мы так же хотели в этом участвовать, как и любой, у кого мозги не с прецессией [46]46
Прецессия – перемещение оси вращения твердого тела.
[Закрыть]. По-нашему, те планеты прекрасно могут подождать еще парочку столетий, мы и так откусили больше, чем можем проглотить, э? Но только когда он посадил здесь свою жестянку, он и словечка не проронил о своей задумке. У него деловое предложение, сказал он, и не захотят ли те из нас, у кого завалялся динар-другой, запустить денежки на орбиту?
Послушаешь его, так вроде он дело говорит, хоть компьютер у меня в мозгах давно вычислил, что со своим сладкоречивым языком он может продать двуокись углерода по цене чистого углерода в кристаллической форме. Понимаешь, какую планету ни возьми, на всякой можно найти хорошие местечки – Голконда, Клондайк, Ранд [47]47
Голконда – княжество в Индии, славившееся добычей алмазов; Клондайк – золотоносный район на северо-западе Канады; Ранд – золотопромышленный район в Южной Африке.
[Закрыть], если вспомнить старушку Землю,– с богатыми залежами чего-нибудь. Только дело в том, что планета большая штука. Даже с ультразвуковыми и спектроскопическими причиндалами, пока все обнюхаешь, энтропия сожрет твой шанс найти что-то действительно стоящее. Тут-то он и начал распространяться о том, какую он придумал суперхитрость, чтобы находить что нужно с орбиты спутника, дело только за капиталом, чтобы раскрутить дело, а эти жмоты на Земле отказали ему в кредите, так не хотим ли мы войти в долю?
Сразу-то мы не проглотили наживку; не то чтобы нас насторожило, что он не сказал нам, как эта жужжалка работает: тут у нас секрет – те же деньги. Но мы заставили его показать ее в действии – обследовать Безнадежную. Это следующая отсюда планета, совсем никчемная пустышка, куда обычно и не залетает-то никто. И чтоб мне лопнуть, если его прибор не завопил как сумасшедший там, где, как оказалось, самые большие залежи рения после месторождения на Игнаце.
Ну, ты же знаешь, как это бывает с минералами. Их цена выше стоимости разработки, как, например, при извлечении соли из морской воды, но не настолько выше, чтобы доходы росли по экспоненте. И все-таки, если у тебя есть способ быстро и по дешевке найти залежи в окрестных планетных системах... В общем, мы чуть в очередь не выстроились, чтобы отдать ему наши денежки. А уж я-то (я же такой крутой парень и сообразительный тоже), я пробился в самое начало очереди.
Думаю, правда, тут его разговоры тоже сыграли роль. Он мог уговорить Юпитер улететь от Солнца, просто рассуждая о ксенологии, или аналитике, или Шекспире, или истории – да о чем угодно. Так получилось, что у меня сохранилась пленка – вроде той записи, что, я вижу, ты делаешь сейчас. Только, чур, пусть все останется между нами, для твоего личного журнала, ладно? Я не рассказывал об этой истории ни единому человеку. Да и никому из инопланетян тоже, разве что был пьян до полного ангстрема. Ну вот, слушай Ноя Аркрайта.
«...Дело не только в том, что общество в целом проходит через повторение своей истории. На самом деле я сомневаюсь, что справедливо общепринятое мнение, будто сейчас мы живем в век, который может быть назван неоелизаветинским. Существуют определенные аналогии, не более того. Но жизнь действительно имеет повторяющиеся циклы. В пределах заданного контекста число разновидностей событий, могущих произойти с индивидом, ограничено. Меняются только сочетания, базовые элементы остаются неизменными.
Для примера рассмотрим самую романтическую фигуру современности, торговца-разведчика. Все, и особенно он сам, думают, будто он ведет невероятно разнообразное существование. И все же насколько один эпизод в его приключениях отличается от другого? Да, конечно, он имеет дело со странной окружающей средой, с туземцами, чью психологию он должен понять, изворотливыми конкурентами, женщинами то соблазнительными, то коварными,– несколькими видами опасностей и вечной проблемой получения дохода от своего предприятия, – но ведь и только. То, что собираюсь сделать я, не столь броско на первый взгляд. Но моя идея означает возможность вырваться из замкнутого круга, начать совершенно новое существование. Не будь ты так одержим представлением о себе как о смелом первопроходце, ты бы понял, что я имею в виду».
Угу, теперь-то я понимаю.
Мы и не подозревали, как нас облапошили, пока не догадались пропустить соглашение о партнерстве через семантический компьютер. Должно быть, Аркрайт воспользовался символической логикой, когда составлял договор, только замаскировал ее всеми этими разноцветными словечками. Единственная распроклятая вещь, которую он юридически был обязан выполнить,– это произвести для нас разведку полезных ископаемых. Он мог отправиться куда угодно, делать все, что ему вздумается, ради бог знает каких целей. Так что, конечно, он за наш счет оснастил эту чертову экспедицию! Он ведь заранее нашел те залежи рения. Ему просто не хотелось ждать пять лет, пока доходов от его доли в разработках хватит на это дело; да их могло и не хватить. Вот он и сварганил ту свою дерьмовую машинку – на Земле такие мошенничества зовут «благословение цыгана».
Ну, понятно, со временем мы получили, конечно, кое-какие доходы с Безнадежной, хотя и вполовину не так много, как могли бы, учитывая внесенную нами сумму. Да и он попытался расплатиться с нами – почетом, если уж не наличными. Только что из этого всего вышло – целое звездное скопление названо моим именем, а разве могу я признаться хоть одной живой душе, за что мне такая честь?
Дневниковая запись Урвейна Путешественника
1
В покер играть втроем плохо, поэтому команда разведывательного торгового корабля «Через пень колоду» приспособила корабельный компьютер в качестве четвертого партнера. Он расплачивался долговыми расписками и был запрограммирован на средний уровень картежной искушенности. В результате к концу путешествия его проигрыши и выигрыши примерно уравновесили друг друга, и остальные игроки получили полную свободу выяснять отношения между собой.
– Еще две карты,– произнес механический голос.
Дэвид Фолкейн сдал их и положил перед сканером, который он установил на конце стола в салоне. В глубинах корабля, в своем бронированном контейнере, процессоры компьютера принялись оценивать карты, оказавшиеся у него на руках.
– Одну,– сказала Чи Лан.
– Мне не нужно, спасибо,– пророкотал Адзель.
Фолкейн сдал себе три карты и углубился в размышления о том, что получилось. Его положение улучшилось: пара троек в масть к имевшимся королям. Адзель вполне может не менять карт, имея ничуть не лучший шанс, Чи, похоже, пытается добрать до флеша [48]48
Флеш – комбинация карт при игре в покер: пять карт одной масти. Флеш-ройял – пять старших карт одной масти.
[Закрыть], а машина торговалась без особого энтузиазма. Ну да ведь у Пня ржавые мозги...
Стальная рука уронила в миску, служившую банком, голубую фишку.
– Проклятье! – завопила Чи. Ее хвост распушился, шелковистый белый мех на всем маленьком тельце встал дыбом, и она с силой швырнула карты на стол.– Чума на тебя! Чтоб лопнуло твое криогенное брюхо!
Адзель невозмутимо удвоил ставку. Фолкейн вздохнул и за-пасовал. Гнев Чи угас так же быстро, как и разгорелся, она спокойно уселась на своем высоком стуле и принялась по-кошачьи умываться. Фолкейн потянулся за сигаретой.
Пень снова увеличил ставку. Драконье лицо Адзеля, если не считать подвижных резиновых губ, не было способно менять выражение, но его огромное, покрытое чешуей тело, занимавшее большую часть салона, напряглось. Он сосредоточенно принялся изучать свои карты.
Игру прервал звонок. Та часть компьютера, которая постоянно оставалась на вахте, обнаружила что-то необычное.
– Я посмотрю,– сказал Фолкейн.
Он поднялся и быстро прошел в переднюю часть корабля.
Фолкейн был высокий молодой человек, светловолосый и голубоглазый, с курносым носом и высокими скулами. Даже здесь, в бог весть скольких световых годах от любого представителя человечества, он был одет в смокинг, который бы не посрамил своего владельца даже и в дорогом ресторане кратера Тихо. Дэвид постоянно напоминал себе, что его статус накладывает определенные обязательства – ведь он младший сын барона с Гермеса, а теперь еще и представитель Торгово-технической Лиги; на самом же деле он просто был очень молод и еще не перерос некоторого тщеславия.
Подойдя к пульту сканера, он нажал кнопку. На экране не появилось ничего необычного. Что же, черт возьми, там обнаружили приборы? Компьютер так много своих мощностей использовал для игры, что не мог сообщить ему никаких подробностей. Пожалуй, будет лучше... Фолкейн перекатил сигарету в другой угол рта и повернул регулятор увеличения.
На западе с глубокого фиолетового неба лила свой вечный вечерний свет звезда. Это был красный карлик класса К со светимостью едва ли в одну десятую Солнца родной для человечества Земли. Находясь от Икрананки всего в трети астрономической единицы, светило имело видимый диаметр втрое больше солнечного, но давало в три раза меньше света. Даже днем тусклое красное освещение и разреженный воздух не мешали видеть звезды. Спика, находящаяся примерно в двух парсеках отсюда, сияла, как алмаз чистой воды. Больше в небе не было видно ничего, кроме стаи местных чудищ с кожистыми крыльями да желтого облака далекой песчаной бури.
Со склона холма, где приземлился «Через пень колоду», открывалась панорама Чакоры. Долина, которая была когда-то морским дном, простиралась во все стороны, исчерченная ржаво-зелеными и сине-фиолетовыми тенями. Всюду были видны посадки низких растений-суккулентов. Тут и там к подножию каменных башен – семейных твердынь – жались группы строений, плетеные стены которых радовали глаз узорами ярко окрашенных полос; каждое такое поселение принадлежало одному семейному клану земледельцев. Там, куда уже проникла весенняя влага, растительность становилась ярко-зеленой и золотой. Кое-где ветер колыхал растения, похожие на бамбук с перистыми листьями,– местный аналог земных деревьев.
Каменистый холм со следами эрозии был бесплоден, лишь чахлые кустики местами выглядывали между камней. На вершине возвышались укрепления Хайякаты. Башня у подножия холма охраняла городской колодец, добраться до которого из города можно было по туннелю. Грунтовая дорога из восточной части долины, петляя, вела к воротам в городской стене. Никого из местных жителей не было видно.
Впрочем, не совсем так. На дороге появилось быстро приближающееся облако пыли. «Кто-то очень торопится сюда»,– подумал Фолкейн.
Он подрегулировал сканер. Теперь сцена стала ясно видна. Шестеро икрананкцев изо всех сил погоняли своих зандар. Крупные, покрытые коричневым мехом двуногие скакуны с толстыми хвостами передвигались длинными парящими скачками. Всадники потрясали копьями и мечами и, судя по тому как широко были раскрыты их клювы, громко вопили.
Ветер отнес пыль в сторону, и Фолкейн увидел, кого они преследуют. Он чуть не проглотил свою сигарету.
– Нет,– слабым голосом пробормотал Дэвид/– Это невозможно. Клянусь, невозможно.
Остолбенение мгновенно слетело с него, Фолкейн повернулся и кинулся обратно. При силе тяжести всего в шестьдесят пять процентов земной он мчался, как перепуганная комета. Ворвавшись в салон, он с трудом затормозил и проревел:
– Тревога!
Чи Лан, перепрыгнув через стол, переключила компьютер на нормальный рабочий режим. Адзель положил в банк последнюю фишку и нехотя отвернулся от карт: у него был верняк.
– Что случилось? – спросила Чи с ледяным самообладанием, свойственным ей в минуты опасности.
– Там... там женщина. Ее преследуют,– выдохнул Фолкейн.
– Кто?
– Ну не я же, черт возьми. Но послушайте, это правда! Компания местных кавалеристов гонится за женщиной! Человеком! Ее зандара выглядит усталой. Они догонят ее прежде, чем она доберется сюда, и бог знает что с ней сделают!
Пока Фолкейн выкрикивал все это, Адзель поинтересовался картами Пня. У того был флеш-ройял. Вздохнув, Адзель подтолкнул миску-банк к манипулятору компьютера, поднялся и проговорил:
– Пожалуй, следует вразумить их. Чи, ты остаешься на дежурстве.
Цинтианка кивнула и засеменила на мостик. Адзель, стуча копытами по палубе, последовал за Фолкейном к нижнему люку. Тот схватил из шкафа при входе кобуру с бластером, куртку и сунул в карман рацию. Астронавты через шлюз вышли из корабля.
Чтобы избежать проволочек при входе и выходе, экипаж поддерживал внутреннее давление таким же, как и снаружи,– примерно на уровне трех четвертей земного. Однако воздух в корабле был более теплым и влажным. Сильный холодный и сухой ветер обрушился на Фолкейна; его глаза не сразу адаптировались к местному освещению. Адзель, сложенный как кентавр, подхватил его двумя могучими когтистыми передними конечностями и посадил себе на спину за собственным торсом. Как раз для таких случаев острие гребня, тянувшегося вдоль всей спины воданита от головы до хвоста, в этом месте было сглажено. Адзель припустил вниз с холма ровным галопом. Фолкейна окутало облако мускусного запаха.
– Можно предположить, что неподалеку приземлился еще один корабль.– Басистый голос Адзеля был так же спокоен, как если бы они все еще играли в карты.– Несчастный случай?
– Должно быть,– Фолкейн, щурясь, всматривался в сумрак.– Правда, девушка как-то странно одета. Может, ей пришлось спасаться от местных варваров? До нас ведь все время доходят слухи о стычках в Сундрадартских горах.
При неярком свете он с трудом различал вдалеке пики хребта, туманно вырисовывавшегося на востоке. Слева от дороги тянулись рыжевато-коричневые скалы, бывшие когда-то континентальным шельфом, справа были видны только вечнозеленые поля Чакоры. Позади высился холм Хайякаты, и корабль на склоне сверкал как острие копья. Этот вид успел до смерти надоесть Фолкейну, и возможность поразмяться его радовала. Ни о какой опасности не приходилось и говорить: вся шайка побежит домой к маме, стоит им только увидеть Адзеля.
Фолкейн чувствовал под собой игру могучих мускулов, воздушный поток свистел и пел в его ушах, заглушая стук копыт. Теперь впереди уже было ясно видно девушку и ее преследователей.
Она замахала рукой и послала свою измученную зандару вперед. Икрананкцы что-то кричали. Фолкейн уловил несколько слов – надо же, они говорили по-катандарски!
Один из преследователей остановился и поднял лук. Это было миниатюрное оружие – руки икрананкцев вдвое уступают человеческим в силе,– но стрелы, которыми луки стреляли, были остры как иглы и при здешнем слабом тяготении летели далеко. Воин выстрелил. Стрела пропела в сантиметре от развевающихся каштановых прядей. Лучник отдал приказ, целясь снова. Еще двое всадников взялись за луки.
– Великие боги Плутона! – ахнул Фолкейн/– Они и в самом деле хотят ее убить!
Все его чувства обострились. Несмотря на рыжую пыль и тусклый красный свет, он видел ближайшего туземца как на ладони.
Существо полутораметрового роста с бочкообразной грудью и тонкой талией напоминало человека с непропорционально длинными и тонкими конечностями. Все его тело было покрыто коротким коричневым мехом. Фолкейн знал, что местные жители – теплокровные, всеядные, живородящие – не были млекопитающими. Голову на тонкой шее украшали темный пушистый хохолок, светлые глаза, уши как у осла и янтарного цвета хищный клюв. Босые ноги с тремя пальцами крепко вцепились в стремена, а одежда состояла из узких штанов на помочах и кожаного нагрудника с железными оплечьями и зигзагообразной эмблемой на груди; с широкого пояса свисали ножны с кинжалом. Туземец был вооружен мечом и луком, с которым ловко управлялись четырехпалые руки с острыми когтями.
Фолкейн выхватил бластер и выстрелил вверх. Выстрел был предупреждением, к тому же яркая вспышка слепила глаза нападавших и мешала им целиться. Девушка издала одобрительное восклицание.
Отряд у нее за спиной рассыпался в стороны. Все воины носили одну и ту же форму; эмблема на их доспехах была незнакома Фолкейну. Предводитель выкрикнул команду. Нападавшие явно пришли в себя и намеревались атаковать. Стрела просвистела над плечом Фолкейна, другая сломалась о твердую чешую Адзеля.
– Но... но они хотят убить и нас,– запинаясь, пробормотал воданит.– Похоже, наш вид для них не неожиданность.
– Вперед! – рявкнул Фолкейн.
Родившись в аристократической семье на планете, где воинское искусство все еще было необходимо, он не забыл боевой выучки. Твердой рукой он установил бластер на максимальную дальность и уложил зандару под одним из всадников.
Адзель распрямился во весь рост. Его массивное тело развило такую скорость, что встречный поток воздуха совершенно ослепил Фолкейна. Впрочем, в его участии больше и не было нужды: Адзель уже достиг сбившихся в тесную кучку икрананкцев. Одного вместе с зандарой он просто смял, двое других взлетели в воздух, как камни, выпущенные из пращи. Одним движением хвоста Адзель уложил четвертого. Оставшиеся в седлах всадники предпочли спасаться бегством через поля.
Адзель затормозил, развернулся и потрусил обратно. Те двое, что ускакали, нахлестывали своих зандар, спеша оказаться как можно дальше от места схватки, а поверженные противники еле шевелились.
– О боже мой,– сокрушенно произнес Адзель,– надеюсь, мы не нанесли им серьезных увечий.
Фолкейн пожал плечами. Воданиты, раса гигантов, могли себе позволить быть более мягкосердечными, чем люди.
– Лучше вернуться на корабль,– ответил он.
Девушка остановила свою зандару на безопасном расстоянии. Когда Фолкейн и Адзель приблизились к ней, губы Дэвида издали беззвучный свист.
Может быть, ее мускулатура и была чрезмерно развита, но что за фигура! Высокая, с округлостями там, где надо, длинноногая, стройная... К тому же ее одежда очень кстати не особенно скрывала все это: на девушке были короткие сапожки, высоко подоткнутая, чтобы можно было скакать верхом, меховая юбка, открытый корсаж поверх легкой блузы и короткий синий плащ. Она оказалась вооружена так же, как и туземцы, к седлу был приторочен ярко расписанный щит, каштановые кудри выбивались из-под плоского шлема. Ее кожа была удивительно бела, черты классически правильны; некоторая холодность этой мраморной красоты смягчалась большими серыми глазами и выразительным ртом.
– Ну и ну! – пробормотал Фолкейн.– И откуда же ты взялась, малютка?
Девушка, тяжело дыша, вытирала пот со лба. Адзель продолжал трусить по дороге, и всадница пристроила свою зандару рядом. Животное было слишком измучено, чтобы проявлять беспокойство от такого соседства.
– Вы и правда из другого мира? – спросила девушка.
Ее низкий голос выговаривал слова англика с незнакомым Фолкейну акцентом.
– Да, вообще-то,– ответил Фолкейн, показывая на корабль.
Она начертила в воздухе охранительный знак:
– Благодарение алгату!
Слово было местное и приблизительно переводилось как «магия».
Немного отдышавшись, она оглянулась на своих врагов. Те пришли в себя и восстановили походный порядок, но явно не собирались пускаться в погоню. На глазах у девушки один из воинов отделился от отряда и во весь опор поскакал к дальнему склону холма. Остальные медленно ехали следом.
Девушка протянула руку и коснулась Фолкейна, как будто хотела удостовериться в его реальности.
– До нас доходили только слухи,– тихо сказала она/– Мы слышали, будто эршока-чужеземец появился на летающей колеснице и император запретил под данным своим приближаться к нему. Но мы думали, что в рассказах все преувеличено. Вы ведь истинно из другого мира? Может быть, даже с самой Земли?
– Я же сказал, да,– ответил Фолкейн.– Но о чем ты говоришь? Кто такой эршока?
– Человек. Разве тебе не ведомо? Эршока – так называют нас здесь, в Катандаре.– Она внимательно посмотрела на Фолкейна, и как будто маска закрыла ее лицо. С непонятной для него осторожностью она продолжала: – С тех пор, как сюда прибыли наши предки – более четырехсот лет назад.
– Четырехсот лет?! – Челюсть Фолкейна отвисла.– Но ведь тогда еще не был изобретен гиперпространственный двигатель!
– Она, очевидно, имеет в виду икрананкские годы,– вступил в разговор Адзель, которого было трудно вывести из равновесия.– Смотри, при периоде обращения планеты в семьдесят два стандартных дня... да, получается примерно семьдесят пять земных лет.
– Но послушай, как же, черт возьми...
– Они направлялись куда-то в другое место и должны были стать – как же это называется? – стать колонистами,– объяснила девушка,– Пираты захватили корабль и высадили их всех здесь, всех пятьсот человек.
Фолкейн попытался собраться с мыслями. Как сквозь туман до него доносился голос Адзеля:
– Ну да, похоже на вылазку с планет Пиратских Солнц они иногда забирались далеко от своих баз в надежде как раз на такую богатую добычу: большой пассажирский корабль. Выкупом за колонистов они, конечно, не заинтересовались. Хорошо еще, рядом оказалась пригодная для жизни планета и им не пришлось убивать пленников. Не беспокойся, маленькая женщина,– передней конечностью он похлопал ее по плечу,– Торгово-техническая Лига давно научила обитателей Пиратских Солнц хорошим манерам.
Тут Фолкейн решил, что лучше уж он сам займется утешением красотки. Широко улыбнувшись, он сказал:
– Ну и сенсация же будет! Как только на Земле узнают, они пришлют за вами корабль.
Ответом ему послужил внимательный взгляд: девушка явно относилась к нему с непонятной и огорчительной настороженностью. Только что спасенная от гибели красавица не должна бы так себя держать.
– Ты ведь эршо... я хочу сказать, ты землянин?
– На самом деле я – гражданин Великого Герцогства Гер-месского, а мои спутники происходят с других планет. Но наша база на Земле. Меня зовут Дэвид Фолкейн.
– А я – Стефа Карле, лейтенант личной гвардии в... Впрочем, это сейчас несущественно.
– Почему эти вояки тебя преследовали?
Девушка слегка улыбнулась:
– Молю тебя, будем говорить обо всем по порядку. Нам ведь так много нужно поведать друг другу, не правда ли? – Но тут сдержанность оставила ее, глаза засверкали, улыбка мощностью в пятьдесят мегаватт осветила лицо. Девушка захлопала в ладоши и воскликнула: – Истинное чудо! Человек с Земли – и к тому же мой спаситель.
«Ну вот,– подумал польщенный Фолкейн,– давно бы так!» Он перестал задавать вопросы и просто любовался спутницей. В конце концов, уже много недель ему не приходилось видеть представительниц прекрасного пола.
Добравшись до корабля, они привязали зандару к одной из опор, и Фолкейн с поклоном проводил девушку по трапу к воздушному шлюзу. Чи Лан выбежала встречать прибывших.
– Что за милая зверюшка! – воскликнула девушка.
Чи ощетинилась. Задиристостью она не уступала самому достопочтенному Бельягору.
– Только попробуйте погладить меня, юная леди,– можете недосчитаться пальчиков.– Чи обернулась к своим коллегам: – Что, во имя девяноста девяти дьяволов, там случилось?
– Разве ты не наблюдала за схваткой? – удивился Фолкейн. Не удержавшись от искушения покрасоваться перед Стефой, он продолжал: – По-моему, мы не так уж плохо разделались с этими бандитами.
– Какими бандитами? – оборвала его Чи.– Мне же отсюда все было видно: они отправились прямо в город. Если хотите знать, вы, пара пустоголовых идиотов, расколошматили отряд солдат императора, для заключения договора с которым мы сюда прилетели.
2
Представители Торгово-технической Лиги и их гостья собрались в салоне. Идти в город никому не хотелось – там можно было нарваться на стрелу. Пусть уж лучше явится Гудженги и потребует объяснений. К тому же всем хотелось сначала порасспросить друг друга.
Фолкейн налил себе и Стефе шотландского виски, Адзель запасся четырехлитровой емкостью кофе. Его буддистские принципы не мешали ему при случае пить и более крепкие напитки, но ни один корабль в дальнем полете не имел достаточных, на вкус воданита, запасов спиртного. Чи Лан, на которую алкоголь не оказывал никакого действия, вставила в свой любимый мундштук из слоновой кости сигарету со слабым наркотиком. Всем было нужно успокоить расстроенные нервы.
Девушка, щурясь и хмурясь одновременно – ее глаза были непривычны к яркому корабельному освещению,– поднесла стакан к губам и залпом выпила содержимое. Крепкий напиток заставил ее задохнуться. Фолкейн поспешил похлопать ее по спине. Ругательства, которыми перемежались приступы кашля и судорожные вздохи, заставили его покраснеть.
– А я-то думала, ты поскупился на выпивку,– наконец пробормотала Стефа.
– Думаю, за три поколения вы утратили большую часть технологии, включая производство спиртного,– сказал Адзель.– Знаний пятисот человек, часть из которых к тому же дети, недостаточно для поддержания современной цивилизации, а корабль с колонистами вряд ли имел особенно полный набор микрофильмированных книг.
Стефа, вытирая слезы, посмотрела на него.
– Я всегда думала, что прапредок – большой лжец,– сказала она.– Но сдается мне, в юности своей он истинно кое-что повидал. Откуда ты?
Воданит действительно представлял собой внушительное зрелище. Если считать хвост, его опирающееся на четыре ноги тело имело в длину не меньше четырех с половиной метров, а торс с могучими руками, грудью и плечами соответствовал остальному. Все туловище покрывала блестящая голубовато-серая чешуя, щитки защищали живот, а гребень – спину. Драконья голова с костяными выступами вокруг ушей и над глазами венчала метровую шею. Но глаза были большими, карими и задумчивыми, а выпуклый череп вмещал весьма развитый мозг.
– С Земли,– ответил он,– то есть с Затлаха, что на нашем языке и значит «Земля». Люди назвали мою планету Водан. Это было еще во времена, когда они не исчерпали запас земных наименований для планет. Теперь по большей части используются названия, почерпнутые из языка наиболее развитой местной цивилизации – как, например, Икрананка.
– Ты, должно быть, хорош в сражении,– задумчиво произнесла Стефа, и ее рука скользнула к кинжалу на поясе.
Адзель поморщился:
– Ох, ради бога. Мы – мирный народ. Мы такие большие и бронированные только потому, что природа Водана рождает гигантов. Видишь ли, наше солнце принадлежит к классу Р и находится неподалеку от Регула. Оно изливает так много энергии, что, несмотря на силу тяжести, в два с половиной раза большую, чем на Земле, жизненные формы развиваются массивными и...
– Закрой свое реактивное сопло, ты, болтливый варвар,– перебила его Чи Лан,– Пора заняться делом.
Адзель с трудом сдержался.
– Коллега,– прорычал он,– весьма невежливо выражать презрение к другим культурам. Хоть мои соплеменники и простые охотники, наше искусство не уступает никакому другому. Когда я удостоился стажировки на Земле для изучения планетологии, я подрабатывал, исполняя партию Фафнира в оперном театре Сан-Франциско.
– А также участвуя в качестве дракона в китайских новогодних шествиях,– ядовито добавила Чи.
Фолкейн стукнул кулаком по столу.
– Уймитесь, вы оба! – рявкнул он.
– Но откуда на самом деле происходит... э-э... госпожа? – спросила Стефа.
– Со второй планеты о2 Эридана А,– ответил Фолкейн.– Люди-первооткрыватели назвали планету Цинтия, в честь жены капитана корабля.
– Как я слышала,– промурлыкала Чи,– женой она ему не приходилась.
Фолкейн снова покраснел и украдкой взглянул на Стефу. Но девушка совсем не выглядела смущенной; да и если учесть те выражения, которые у нее вырвались недавно...
– В те времена их уровень развития примерно соответствовал античной Александрии,– продолжал он.– Они как раз открыли научную методологию. Но у них нет городов, хоть торговля и развита. Так что они быстро нашли общий язык с Торгово-технической Лигой.– Фолкейн устыдился своей болтливости и замолчал.
Чи изящной шестипалой рукой стряхнула пепел с сигареты. Даже выпрямляясь во весь рост, она едва достигала девяноста сантиметров в высоту. Обычно же она предпочитала опираться на все четыре конечности, свернув свой великолепный хвост кольцом на спине. Ее круглая голова была непропорционально большой, с короткой черноносой мордочкой, аккуратными маленькими ушками и кошачьими усами. Вся Чи Лан, кроме темной маски вокруг огромных сияющих изумрудных глаз, была покрыта белым пушистым мехом. Своим тонким голосом она деловито произнесла:
– По-моему, нам следует разобраться в той ситуации, в которую ты попала, свободнорожденная госпожа Карле. Нет, прости, лейтенант Карле,– так правильно? Как я поняла, ваши предки оказались высажены в здешних местах?
– Да,– кивнула Стефа. Она снова вернулась к подчеркнутой осторожности в разговоре.– Они почти сразу стали сталкиваться с местными жителями – иногда на поле битвы, иногда мирно. Сражения показали, что люди сильнее и выносливее икрананкцев. Здесь же войны не прекращаются. Не лучше ли быть хорошим солдатом, чем батрачить в полях или на Шахте? Так с тех пор и повелось: каждый эршока, достигнув должного возраста, поступает на воинскую службу. Те, кто не может уже сражаться, получают чин квартирмейстера или другой подобный.
Фолкейн заметил шрам на руке девушки. «Бедное дитя,– подумал он.– Все должно быть иначе. Ей бы танцевать и развлекаться на Земле – со мной, например. Она слишком милая, у нее слишком нежное сердце, чтобы...»
Глаза Стефы блеснули.
– Я слышала, старики говорили, что на других мирах все время воюют. Не нужны ли там наемники? – заинтересованно спросила она.
– Что?! Э-э?
– Я хорошо сражаюсь. Видели бы вы меня в битве при Яндже! Ха! На наши порядки напали кавалеристы. Одну зандару я насквозь проткнула пикой.– Стефа вскочила, выхватила меч и начала размахивать им в воздухе,– Я снесла голову всаднику одним ударом! Она так и покатилась! Я повернулась и разрубила другого нападающего – от плеча до бедра. Тут на меня слева кинулся спешившийся воин. Я заехала ему щитом в лицо, прямо в клюв. Потом...
– Остановись! – простонал Адзель и зажал уши.
– Нам нужно прояснить ситуацию в целом,– поспешно вмешался Фолкейн.– Ты враждуешь с катандарским императором?
Стефа сдержала свой боевой порыв, снова села и протянула стакан за новой порцией выпивки. Заговорила она сдержанно и осмотрительно.
– Эршока стали служить первому властителю из династии Джадхади, когда старая империя распалась. Они помогли ему оседлать Зверя Катандары, восстановить и расширить империю; с тех пор они – личная гвардия всех императоров и основа армии. В недавние времена они захватили Рангакору в Сундрадар-те к востоку от Сумеречного хребта. Это – самая важная твердыня. Хоть она и не перекрывает дорогу к основному перевалу в горах, земли вокруг богаты источниками, а это делает провинцию самой богатой в Чакоре.
