355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Павел Александров » Откровение миротворца (СИ) » Текст книги (страница 9)
Откровение миротворца (СИ)
  • Текст добавлен: 6 октября 2016, 02:05

Текст книги "Откровение миротворца (СИ)"


Автор книги: Павел Александров



сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 29 страниц)

Глава пятая У роковой черты

(Амархтон, Аргос)

У королевы Сильвиры выдалось недоброе утро. Началось оно с вестей из Тёмной долины: Хадамарт начал перемещать свою армию к Западным вратам! Правда, легионы передвигаются очень медленно, громоздкие осадные орудия сильно замедляют движение, и в запасе у защитников города есть ещё недели две. Но сила хадамартовых полчищ настолько велика, что разведчики до сих пор не смогли подсчитать численность врага.

Вторым неприятным событием стал короткий визит морфелонского князя Радгерда, присланного наместником Кивеем на место Кенодока. Военачальник, обладающий жёсткими, решительными чертами лица, был краток, пояснив, что весьма сожалеет, но, выполняя приказ наместника Кивея, в скором времени будет вынужден приступить к выводу всех морфелонских подданных из Амархтона.

– Вы лучше моего понимаете, сиятельная королева, что такую навалу городу не сдержать. Мы не можем терять силы здесь, когда угроза нависла над самим Морфелоном.

– Что же это за угроза такая, что Морфелону не хватает войск?

Глядя на королеву застывшим стальным взором, Радгерд помедлил, прежде чем ответить:

– Вам это известно, сиятельная королева. Угрожающее веяние с Плеонейских гор. Его называют Багровыми Ветрами. Оно гонит толпы нелюдей на нашу столицу. Столкновения происходят в Спящей сельве и в Мутных озёрах. Если врага не остановить в этих провинциях, то вскоре волна нечисти докатится до стен Морфелона.

– Угрожающее веяние… – повторила королева задумчиво. – Значит, наместник Кивей толком не знает, что это за угроза. И в то же время, вопреки решению Священного Союза, принятому четыре года назад, он отзывает войска, призванные защищать Амархтон…

– У Амархтона ныне есть свой правитель, – поспешно вставил морфелонский князь.

– Который ничего не решает по причине своей слабости. А потому передал бразды правления в руки Священного Союза…

– Нет! – жёстко возразил Радгерд. – Священный Союз здесь совершенно не при чём. Дарвус отдал город вам… Прошу простить, но у меня нет полномочий вести с вами переговоры по поводу морфелонского войска. Наместник Кивей приказал мне вернуть войско в Морфелон, и я явился сюда только для того, чтобы поставить вас в известность об этом, и не более того.

– А если вольные наёмники из вашего войска изъявят желание остаться в Амархтоне? Будешь ли ты, достопочтенный князь, препятствовать их воле?

– Приказ наместника Кивея касается всего морфелонского воинства в Амархтоне. И неподчинение этому приказу равносильно бунту.

– И это ты предусмотрел, Радгерд, войдя в Мглистый город с шестью сотнями тяжёлых пехотинцев, – с усмешкой проговорила королева.

– Это дело исключительно Морфелонского Королевства, – лаконично ответил князь, завершив на этом неприятную для обоих беседу.

Следующим малоприятным визитом стало появления Смотрителя Каменной Чаши – того самого из Совета Пяти, которому чашники в своё время поручили вести переговоры с Сильвирой. Предложение Смотрителя поначалу было понятным: Чаша готова выставить на оборону города три тысячи воинов и ещё столько же ополченцев. В обмен чашники требовали восстановления всех привилегий в Мглистом городе, участия в Высшем и тайном советах, а также – неприкосновенности для всех служителей своих храмов. Всё это было предсказуемо, и только последнее условие чашеносцев заставило Сильвиру насторожиться:

– Мы настаиваем на нашем усиленном представительстве в Аргосе, – вроде как подытожил чашник, но королева уловила в его тоне нечто такое, как если бы последнее условие было важнее для верхушки Чаши Терпения всех остальных.

– Что именно вы хотите?

– Башню Познания. Если вы отдадите её нам в полное распоряжение, мы сумеем использовать её против врага.

– Башню? Против Хадамарта? Каким это образом?

– Это секрет верховных служителей Чаши Терпения. Доверьтесь им, и они создадут мощнейшее оружие против нашего общего врага.

Королева ответила отказом. Позволить этим фанатикам, устроившим кровопролитие в Мглистом городе, проводить тайные эксперименты в Аргосе – это уж слишком. На твёрдый ответ королевы Смотритель заметил, что в таком случае чашеносцы сохранят нейтралитет в грядущей битве.

– Но сумеете ли вы сохранить свой нейтралитет, когда даймоны Хадамарта доберутся до вашего дворца в Мглистом городе? – спросила королева.

– Мы перетерпим, – последовал лаконичный ответ.

«Они всего лишь набивают себе цену, – подумала тогда Сильвира. – Не могут же они всерьёз рассчитывать, что пришедшие на смену Тёмному Кругу жрецы крови позволят им сохранить былое влияние!»

И наконец страшную весть принесла с Южного моря ученица Калигана по имени Флоя: морской князь Тан-Эмар встал на сторону Хадамарта! Корабли Алабанда готовят высадку и захват портовых городов и селений южного побережья. И самое главное – удалось узнать подлинное лицо таинственного Кукловода, который оплёл своими нитями всю Каллирою. Это тайный глава Жёлтого Змея, мечник-некромант Асамар – бывший Четвёртый миротворец Нилофей.

– Что? – изумилась королева. – Он жив?!

Но Флоя лишь передала то, что успел ей сказать Калиган. «Вольный» потоплен у берегов Меликерта. Из шестидесяти человек команды и пяти пассажиров выбрались на берег только трое: два матроса и сама Флоя, которую выручили одежды цвета морской волны, позволяющие сливаться с морем – чудо-изобретение мастеров-следопытов.

– А миротворец Маркос? Хранительница Никта? Автолик? Калиган?

Измученная девушка, бежавшая всю ночь, чтобы поскорее принести весть, подняла глаза, в которых наряду с тревогой и печалью светилась надежда.

– Алабандские корабли долго подбирали людей. Наверное, они в плену.

Начальник тайной службы Теламон, успевший поговорить с двумя спасшимися матросами, деловито спросил:

– Это правда, что «Вольный» под командованием Калигана потопил один галеас и ещё два вывел из строя?

– Да! – глаза девушки загорелись гордостью за своего учителя. – Я и не знала, что он умеет командовать кораблём.

– Он не умел, – сказала Сильвира. – Находить решение в роковых обстоятельствах – это у него в крови… Будем надеяться, что этот талант выручит его и сейчас.

Наскоро собрался военный совет – в тайной комнате без окон. Тибиус, Главк, Пелей, Дексиол, архиепископ Велир, Зрящая Мойрана и все остальные прибыли быстро. Последним явился принц Этеокл: хмурый, небритый, пахнущий сырой соломой и известью. Он принёс последние вести от своих разведчиков из Тёмной долины.

– Точное число врагов узнать не удалось, всё скрывает проклятый красный туман. Приблизительно у Хадамарта – семь шеститысячных легионов даймонов.

– Сколько?! – поразился Тибиус. Остальные поразились молча.

– Это не считая пятитысячной орды нерейцев, которая движется с юго-запада. А ещё – вспомогательных и разведывательных отрядов, крылатой и подземной нечисти. Надо готовиться к тому, что на Западные врата движутся, по меньшей мере, шестьдесят тысяч врагов.

– Откуда? Откуда такая уймища тварей?! – ужасался архистратег. – Никогда ещё Каллироя не знала такой навалы!

– Вот и дождалась, – мрачно промолвил Главк.

По комнате пробежал тревожный шёпот.

– Неужели это конец?

– Столько лет борьбы, а тут…

– Чудовищно! Невероятно!

– Полно вам, почтенные. Ещё ничего рокового не случилось, – подняла голову королева. – Этеокл, ты лучше всех знаешь возможности Западной крепости, слово за тобой.

За последние два месяца южный принц сильно изменился. Исчезла его возвышенная, немного надменная манера беседы, исчез хитровато-всезнающий взгляд. Сейчас перед королевой стоял суровый и мрачный воитель, у которого ничего не осталось в душе кроме войны.

– Крепость готова встретить Хадамарта, моя королева. И удержать, пусть он приведёт под её стены хоть все сто тысяч. Беда в том, что Падший не пойдёт на штурм.

– Почему ты так решил?

– Вспомните историю. Хадамарт не взял ни одного города прямым штурмом. Ему всегда открывали врата изнутри. Так будет и здесь. Его отряды будут проникать в город из подземелий и доставлять нам неприятности в разных концах города. Будут устраивать нападения на наших военачальников, на городских управляющих и на служителей храмов. Будут изматывать нас ночными вылазками. Возможно, единственный сильный удар Падший нанесёт по Аргосу. Аргос – это центр власти, и пока знамя Падшего не поднимется на его шпилях, он не может считать себя владыкой Амархтона.

– Как ему атаковать Аргос, не прорвавшись через Западную крепость? – с долей недоумения вставил Пелей. – Из подземелий, что ли? Все подземные ходы во дворец давно завалены и замурованы.

– Все этажи Аргоса тщательно охраняются, – добавил начальник дворцовой стражи, толстяк Гермий. – В том случае, если враг прорвётся на нижний этаж, лестницы на верхние этажи будут перекрыты тяжёлыми решётками… Захват дворца каким-то внезапным наскоком невозможен.

– Тебе виднее, почтенный Гермий. Но думаю, у Падшего есть много способов захватить Аргос, – сказал Этеокл. – Так что войска надо равномерно расположить по всему городу, а наипаче – усилить защиту дворца.

– Это будет бесконечная оборона, которая никак не приведёт нас к победе, – возразил Главк. – Наша главная ударная сила – тяжёлая рыцарская конница. Мы не сможем её использовать в городе. Она пригодна только для стремительной атаки в поле.

– Тогда, полагаю, лучшим решение будет… прошу простить, отступление, – произнёс сдавленно, будто терзаемый внутренним противоречием, архистратег Тибиус. – Почтенные друзья, все мы с вами умеем красиво говорить об отваге и верности, но давайте взглянем правде в лицо…

– Куда нам отступать, Тибиус? – не дослушала его королева.

Архистратег тяжело вздохнул:

– Надо оставить город… Да, это тяжело, больно. Но потеря города – ещё не конец. А потеряем армию – конец Каллирое. Отступив за воды Эридана, на границы пятилетней давности, мы получим достаточно времени для подготовки к решающей битве. Армия Хадамарта задержится в Амархтоне, затем, скорее всего, пойдёт на Южный Оплот, и тогда мы…

– А если он не пойдёт на Южный Оплот? – оборвала его владычица. – Что, если он пойдёт разорять Анфею, а вслед за ней – Мелис, Вольные степи, Тихие равнины, Предлесья – и до самого Морфелона? У нас не хватит сил отбить Амархтон назад. Что мы будем делать за Эриданом? Тешиться, что волна обошла нас стороной? Нет, Тибиус, мы обсуждаем сейчас только один вопрос: как остановить Хадамарта здесь, на этом рубеже. Амархтон – это окно в Каллирою. Или мы остановим Падшего здесь, или… или и думать нечего!

Тибиус понимающе закивал бородкой.

– Тогда я помолчу. Тогда я готов обсудить предложения почтенного Этеокла и почтенного Главка и выбрать наилучшую тактику обороны и контратаки, – на последнем слове архистратег чуть вскинул голову, будто хотел воскликнуть «Какое безумие!»

– А как быть с островитянами? – спросил Теламон. – Скоро пираты Тан-Эмара начнут грабить наше побережье.

– Этого не случится. Час назад я отправила гонца в Южный Оплот. Послезавтра из нашей столицы в Алабанд отправится мой посол с предложением о мире.

На королеву устремились удивлённые взоры.

– И… вы рассчитываете, что Тан-Эмар не поступит с ним так же, как с остальными? – недоумевал Теламон.

– Вряд ли у пресветлого князя это получится. Потому что имя моего посла – адмирал Иокастор. Он прибудет к гавани Алабанда во главе всех своих боевых галер. Эскадра заблокирует вход в бухту. Всё торговое судоходство Алабанда будет парализовано. Тан-Эмару не останется ничего, кроме как вступить в переговоры.

– А если галеасы Хадамарта ударят по Иокастору? – проговорил Тибиус.

– До недавнего времени он бы так и поступил. Но после того как «Вольный» намял им бока, Падший поостережётся большого морского сражения. Для начала он попытается стравить с Иокастором флоты Алабанда и Меликерта. В любом случае, время мы выиграем.

Совет затянулся в обсуждении обороны Аргоса и Западных врат. Приунывшие было военачальники вновь оживились, ощутив решительность владычицы. В разгар споров старший телохранитель Филгор сообщил королеве, что старший секутор Радагар просит слова на тайном совете.

О Дворе Секуторов ходило множество слухов. Одни говорили, что это братство падших рыцарей, опорочивших себя жестокостью, другие называли секуторов тайным обществом охотников на ведьм, третьи – воинами храма, защитниками аделианской веры. Но чаще всего говорили, что Двор Секуторов – это прямое наследие Третьего миротворца, поставленное на службу Южному Королевству.

Войдя в комнату, чернобородый рыцарь сел в конце стола и молча слушал других, не проронив ни слова, пока королева сама не спросила:

– Какие вести ты принёс нам, Радагар? Как твои поиски лжемиротворца Мелфая?

– Мои люди выследили его, сиятельная королева.

– Только выследили? Если он так опасен, как ты нам рассказывал, то почему его до сих пор не схватили?

– Потому что на это требуется ваше особое позволение, сиятельная королева.

– Это ещё почему?

– Потому что Мелфай из Мутных озёр, называемый лжемиротворцем – родной брат короля Дарвуса.

Глаза королевы застыли. В тайной комнате воцарилась тишина.

– У Дарвуса есть брат?

– Да. Сонаследник престола. Мелфай младше его на год. Если Дарвус умрёт или отречётся от престола, Мелфай будет иметь все права на трон Амархтона.

– Откуда ты узнал? Как об этом не пронюхали те, кто отыскал Дарвуса?

– Они искали не там, где нужно. Как только Мелфай появился в окружении Дарвуса, я заподозрил, что их связывает нечто большее, чем отношения короля и советника. Я разослал своих людей в разные концы Каллирои и вскоре узнал, что Мелфай и Дарвус были разлучены ещё тогда, когда одному было пять, другому шесть лет. Мать их была весьма знатной особой в провинции Гор южных ветров, отец же – весьма уважаемым мастером-ремесленником. Этот брак был неудачным. По прошествии шести лет совместной жизни, они разошлись. Отец с Мелфаем отправился в Мутные озёра, откуда сам был родом, а Дарвус остался с матерью. Так они и жили, вдали друг от друга. Пока князь Адельган с епископом Фарготом не нашли родственную связь Дарвуса с королём Геланором.

– Вот оно что. Теперь понятен интерес этого Кукловода к Мелфаю, – произнесла королева. – Хорошо, я дам особое позволение на его арест, но скажи, Радагар, что ты намерен делать дальше?

Секутор важно приподнял голову.

– Мы можем извлечь большую пользу из Мелфая. У нас нет ничего, что можно было бы противопоставить Хадамарту и жрецам крови. Мы искали союзников, но они бегут от нас, словно крысы. Смертные не могут тягаться силами с теоитами. Но мы ещё ни разу не пробовали использовать против врага силу бессмертных.

Все военачальники замерли. Происходило что-то небывалое. Такой мысли не высказывал никто, а Радагар был не из тех, кто бросается словами.

– О ком ты говоришь? – не выдержал политарх Пелей. Градоначальник сам когда-то рекомендовал королеве Радагара и чувствовал долю ответственности за его слова.

– О той силе, которая создаёт свою твердыню у Северных врат – место, получившее название Мгла. Эту силу называют Мглистая Богиня Акафарта.

– И что с того, что называют? – поднялся с места архистратег Тибиус. – Никто ещё не видел эту сущность. Кто может сказать с уверенностью, что она вообще существует?

Радагар бросил на него взгляд борца, против которого вышел опасный соперник:

– А разве кто-то из смертных видел Хадамарта? Никто. Но все знают, что он существует, потому что видят полчища даймонов, которыми движет его воля. Так же и Акафарта. Я долго изучал проявления этой сущности. А также тех, что черпают из неё силы – некромантов. Некроманты – не союзники Хадамарту. И они вовсе не заинтересованы в том, чтобы Амархтон достался Падшему.

– Что же ты предлагаешь? Заключить союз с некромантами и этой… Акафартой? – усмехнулся Тибиус.

– Силы Небесные! – поднял взгляд к потолку архиепископ Велир.

Радагар оставался невозмутим.

– Чтобы использовать их силу против Хадамарта, вовсе не нужно заключать с ними союз.

– Стравить их?!

– Да, почтенный Тибиус, это слово подходит больше. Чтобы осуществить этот план, мне нужны двое людей, которые представляют определённую ценность для Акафарты: Мелфай и Маркос. Два миротворца, ложный и настоящий. Настоящий, как я слышал, по всей вероятности, пребывает в Меликерте – в плену. Учитывая значимость Маркоса, я готов приложить свои силы для его освобождения.

Королева какое-то время сидела неподвижно. Затем подняла голову и окинула повелевающим взором всех соратников, как если бы её ответ предназначался не только Радагару, но и всем в этой комнате.

– Ты хитро мыслишь, Радагар. Стравить Хадамарта и некромантов… как стравили нас с Тёмным Кругом. Как стравливал Хадамарт племена юга много столетий. Сумей ты совершить такое, ты по праву стал бы стратегом эпохи. Но это невозможно. А если бы и было возможно, я никогда не дала бы своего согласия на такой план. Мы – не они, Радагар. Наш путь – это путь воина. Путь Истины, осознанный каждым из нас. Зло никогда не осилит зло. Никто не сделает нашу работу за нас. Это наше бремя, наше призвание, наша судьба. Мы выбрали её, и Спаситель благословил наш выбор.

– Тогда где Его помощь? – сдержанно, но с внутренним вызовом произнёс Радагар. – Где тайная сила, что придёт к нам в решающую минуту? Мы можем воодушевлять простых воинов, рассказывая им красивые сказки о небесном воинстве, но давайте не лгать сами себе, – голос секутора накалялся. – У нас не осталось шансов. В Каллирое больше нет равновесия сил. У Хадамарта магия крови, драконы, подземные твари, хаймары, тысячи наёмников и легионы даймонов. Под его контролем море, суша, воздух и подземелья. А что у нас? Какое тайное оружие приберегли вы, сиятельная королева? Спаситель пообещал вам сонм небесных воинов в поддержку? Огненный дождь на хадамартовы полчища?

В тайной комнате повисло тягостное молчание. Радагар не боялся дерзить королеве, не боялся её гнева. Казалось, он больше ничего не боится, ибо не сегодня-завтра всех ждёт одна судьба.

– Нет, Радагар, у меня нет никакого тайного оружия, – ответила Сильвира. – И никакие армии не придут к нам на помощь в последнюю минуту, как это бывает в легендах. У нас есть только наши мечи. И сердца… сплоченные нашей верой. Если предать их – вот тогда у нас действительно больше ничего не останется… Но в одном я согласна с тобой, Радагар. Седьмого миротворца надо выручать. И всех, кто оказался с ним в плену тоже. Если ты знаешь, как это сделать, то я доверяю это задание тебе.

Радагар покорно кивнул.

– Благодарю за доверие, сиятельная королева.

***

В глухом дворе, всего через дорогу от Аргоса, стояли двое юношей. Оба светловолосые, один в толстом пыльном плаще с капюшоном, другой – в длинных богатых одеждах тёмно-синего цвета, покрытый фиолетовой накидкой.

– …Ты что-то недоговариваешь, брат, что происходит? – возбуждённо говорил Дарвус. – Зачем тебе был нужен план фортификации Аргоса? И что это за учитель, о котором ты мне толкуешь?

– Дарвус, я не могу всего говорить, просто доверься мне, – настороженно оглядываясь, быстро отвечал Мелфай. – Всё, что я делаю – во имя того, чтобы ты остался на троне, независимо от того, кто победит в этой войне. Учитель нам поможет, просто верь…

– Независимо от того, кто победит?! Хочешь, сказать, что твой учитель поможет мне сохранить престол, если Хадамарт возьмёт город?

– Да, брат. Это удивительный человек. Если он возьмётся за дело – возможен компромисс даже с Хадамартом.

– …С Хадамартом?! – ужаснулся юный король. – Это безумие!

– Безумие – идти с Сильвирой в безнадёжный бой и умереть вместе с нею. Кому будет польза от этого, кроме червей?

– Страшные вещи ты говоришь, брат… но почему ты не хочешь пройти в мои палаты? Ключи от тайного хода есть только у меня.

– Нельзя. За мной следят…

Юный маг встревоженно глянул вверх и, почувствовав опасность, бросился к узкому проходу между домами.

– Доверься мне! Сделай так, как я говорил, Дарвус! Ты спасёшь город и прославишься в веках…

Свист стрел заставил Дарвуса отпрянуть и сжаться в комок. Мелфай мгновенно оградил себя вспышкой тьмы, испепелил пять или шесть стрел, но одна угодила ему в плечо. Он вскрикнул. Магическая защита ослабла, и ещё две стрелы ударили ему в спину и одна в грудь. И тогда с крыш полетели одна за другой ловчие сети.

Мелфай издал звериный рык, пропалив ударом чёрного огня две-три сетки, однако голова его закружилась, и он упал на одно колено.

– Мелфай! – в отчаяние и ужасе закричал Дарвус.

Со всех сторон бежали воины в кожаных доспехах пепельного цвета, вооружённые мечами и копьями.

Воины Двора Секуторов. Антимаги.

Мелфай выдернул из груди лёгкую стрелу с короткой иглой на конце – эти стрелы предназначались не для убийства. Игольный наконечник не мог войти глубоко в тело, но, смоченный едким веществом, причинял сильную боль и жжение, не давая магу сотворить заклятие.

– Сделай, сделай то, о чём я тебя просил… – зашипел Мелфай из последних сил, прежде чем на него навалились несколько дюжих секуторов, заматывая в сеть.

– Прекратите! Прекратите сейчас же! – осмелел Дарвус, бросаясь к брату.

Перед ним вырос чернобородый предводитель секуторов по имени Радагар.

– Сожалею, сиятельный король, но этот человек – опасный преступник, имеющий тайные связи с некромантами Туманных болот.

– Что ты плетёшь! Отпусти его немедля! Это мой советник, это…

– …Ваш брат, сиятельный король, – с суровым сочувствием произнёс Радагар. – Королева Сильвира уже знает о вашем маленьком секрете. И я выполняю лишь её волю. Так что прошение об освобождении вашего брата подавайте лично ей. Это её пленник.

Секуторы сгребли почти бесчувственного, завёрнутого в сети юного мага и спешно унесли, как пойманную дичь. Ошеломлённый словами Радагара, Дарвус стоял, бессильно глядя им вслед.

– Пройдёмте во дворец, сиятельный король. Без охраны здесь ходить небезопасно, – заботливо предложил старший секутор.

***

(Окрестности Меликерта)

Никта с трудом разлепила слипшиеся от морской соли веки. Возвращение в сознание ознаменовалось сильной головной болью, от которой захотелось снова впасть в забытье. Однако сама мысль о том, где она находится и что с ней произошло, вызвала сильный страх.

Пещерный полумрак. Тёмная фигура, склонившаяся над ней…

– Тихо. Не делай резких движений. Это тебе ни к чему, – раздался голос Автолика.

Чуть успокоившись, Никта заметила, что находится в скальной тупиковой пещере со слабым просветом в вертикальной трещине, служившей входом. Под Никтой был расстелен жёсткий плащ Автолика.

– Где мы? – слабо прошептала она.

– В одной уютной скальной пещерке. Неподалёку от места гибели нашего славного «Вольного».

– Как я здесь очутилась? – хранительница смутно припоминала неистовую схватку с морскими даймонами, путая воспоминания и сновидения.

– До скал ты доплыла сама, а там – кувырк, и отключилась. Куда мне было с тобой деваться? Отыскал ближайшую пещерку, да и решил тут с тобой отсидеться. Здесь хотя бы сухо… У тебя был такой жар, что одежда на тебе за час высохла.

Опираясь рукой о стену пещеры, Никта попыталась подняться, но вдруг вскрикнула от резкой боли в ноге, отразившейся в самом центре мозга.

– Лежи, я говорю! – прикрикнул на неё Автолик. – Говорю же, не делай резких движений.

– Что, что со мной? – горло девушки начал сжимать страх.

Глаза её привыкли к полумраку, и тут она к своему ужасу увидела, что к правой её ноге примотаны две толстые палки – от стопы до бедра.

– Удивительно, как ты вообще выжила, да ещё и сумела до скал доплыть. У тебя перелом голени и колено выбито. Голова в трёх местах разбита. Сколько рёбер сломано, сказать не могу. Мелкие раны я не считал… Ты будто в мельничных жерновах побывала. Кости я тебе вправил, теперь надо отлежаться недельки три-четыре. Но в бой ты пойдёшь не скоро, с этим надо смириться.

Никта в бессилии сжала зубы. Слёзы едва не брызнули из глаз. Тоже мне, Посвящённая! После первого же боя превратилась в беспомощную калеку! От закипевшей ярости к своему бессилию она нашла в себе силы подняться, опираясь рукой о стену пещеры.

Автолик глядел на неё со смешанным чувством жалости и восхищения.

– Как такое возможно, Никта? Я сам порой вытворял в бою чудеса, но ты... ты сражалась с командой целого галеаса! Выходит, ты и впрямь постигла стиль боя Посвящённых?

 – Я слишком сильно хотела стать Посвящённой. Такой, как воины-пустынники, такой, как Эфай… И когда я увидела, как рушатся вокруг враги, а я остаюсь неуязвимой, я подумала, что это и есть моё посвящение. Но это было не так. Я сражалась не как Посвящённая, а как воительница, мечтающая стать Посвящённой. Вот и всё.

– Я видел тень, что восстала над галеасом, – проговорил вольный стрелок чуть тише. – Волна мощи, что прокатилась в тот миг по волнам, не оставила сомнений – сам Хадамарт обратил на тебя внимание. А это уже о чём-то говорит.

Никта попыталась улыбнуться.

– Это говорит лишь о том, что я ошибалась. Хадамарт умеет читать человеческие желания – он почувствовал моё сильное желание стать Посвящённой, потому и явился. Если бы я действительно стала Посвящённой, он бы не заметил этого… И я сама бы не заметила.

– Хочешь сказать, что истинный Посвящённый только тот, кто не осознаёт себя Посвящённым?

– Давай не будем об этом, – устало вздохнула хранительница. – Кому ещё удалось спастись?

– Флое и двум матросам. Надеюсь, они уже в Амархтоне.

– А Маркос, Калиган?

Автолик отвернулся к просвету.

– Алабандские биремы подбирали уцелевших. Я видел Марка и Калигана барахтающихся в воде. Значит, они в плену. Биремы отправились в гавань Меликерта.

– О, Всевышний… Сколько времени прошло?

– Две ночи и один день. Сейчас утро.

Держась за стену, Никта попыталась сделать шаг к просвету. Правая нога волочилась за ней как ненужная обуза. Голова просто раскалывается от боли. Во рту всё пересохло, ощущение таково, что вся ротовая полость покрыта шершавой солёной коркой.

– Вода есть?

– Нет. Ни одного источника в округе. Я, правда, далеко не отходил, повсюду шастали дейи. Похоже, знали, что кто-то выбрался.

Никта прислонилась плечом к стене и тяжело задышала, стараясь утолить жажду хотя бы воздухом.

– Надо идти в Меликерт, – твёрдо сказала она. – Сколько до него?

Автолик подошёл к ней с угрюмо-бессильным вздохом и остановился, уперев руки в бока.

– С твоей ногой да по этим скалам… помоги Всевышний, чтобы дня за три дошли. Но беда даже не в этом. Знаешь… я догадываюсь, куда отвели пленников. Казематы Меликерта – неприступная твердыня с хорошо обученной охраной.

– Это не имеет никакого значения.

– Никтилена. Не думай, что ты одна такая… Я чувствую то же, что и ты. Я хорошо помню Маркоса, когда он, ещё неопытный и боязливый шёл выручать тебя и Флою из поместья Амарты. Но, извини меня, поместье чародейки с дюжиной фоборов и шестёркой магов-недоучек – это одно, а крепость с настоящими боевыми магами и стражниками – совсем другое.

Хранительница обратила на него измождённый взгляд. Внутри её горела дикая, пугающая её саму решительность. Автолик смутился:

– Знаю. Слышал. Видел, что ты совершила на галеасе. И не постесняюсь сказать, что восхищён тобой. Но сейчас ты едва на ногах стоишь. На мне ни царапины, но не скажу, что я сейчас в хорошей форме. Хорошо хоть ты свой меч каким-то чудом из воды вынесла. Я вот свой утопил. Только лук остался… правда, пользы от него, если я все стрелы ещё на «Вольном» расстрелял. Пойдём на штурм Меликерта с одним мечом на двоих? Или лучше проберёмся в Амархтон, соберём команду друзей и вместе решим, как выручать друзей?

Никта отвернулась от него, глядя в заветный просвет.

– Ты прав, Автолик. Совершенно прав. Ты искатель приключений и пройдоха, но сейчас рассуждаешь здраво. Конечно, надо вернуться к Сильвире, привести себя в порядок и с верной командой отправиться на выручку. Всё правильно… Но я больше не признаю такую правильность! Завтра может быть поздно, – она подняла свой меч в ножнах и закинула за спину, ловко подхватила заготовленную Автоликом палку для ходьбы. – Ты знаешь ближайшую отсюда дорогу к городу?

– К Амархтону? – деликатно уточнил вольный стрелок.

– Нет. К Меликерту.

Автолик устало выдохнул. Затем расправил плечи и удовлетворённо хохотнул.

– Значит, снова сумасбродство, а не стратегия. Эх, люблю я это дело! Ну что ж, Меликерт, так Меликерт. Правда, я не до конца уверен, что Маркос там…

– А я уже уверенна, – произнесла Никта, прислушиваясь с закрытыми глазами к звукам, уловимым только для неё.

***

(Меликерт)

«Кап-кап-кап» – звук бьющихся о каменный пол капель начинал отзываться в голове ударом молота по наковальне. До чего мучительными, оказывается, могут быть невинные капли в скорбной тишине! Встать бы, размяться, но сил нет, а каждое движение отзывается болью в боку.

Меликертская подземная тюрьма, куда попали Марк, Калиган и ещё семнадцать пленных матросов с «Вольного», представляла собой длинный подвальный тоннель под дворцовой крепостью со множеством ответвлений – камер для заключённых. Единственный вход в тюрьму располагался во внутреннем дворе крепости, так что, выберись каким-то чудом узник из камеры – всё равно не убежать. Наружная стена тюрьмы, выходившая в город, была сделана из огромных каменных блоков с узкими крысиными лазами для вентиляции. Через эти ответвления и падал на узников тусклый дневной свет – единственная отрада для отчаявшихся. К двери с толстыми прутьями решёток вели настолько узкие ступени, что подниматься можно только поодиночке – ещё одна предосторожность архитекторов тюрьмы. Впрочем, меликертская тюрьма не знала ни одного случая успешного побега.

На второй день узникам принесли пищу: настолько скудную, что делить её на девятнадцать человек было сущим издевательством. Кто-то из старых матросов, знакомый с меликертскими обычаями, с бранью объяснил, что на прокормление узников не выделяется ни гроша – это забота возложена на родственников осуждённых и сердобольных горожан. С внешней стороны тюрьмы находится караулка с корзинами для подаяния пищи. Всё самое лучшие сжирают тюремщики, а остальное бросают в ведро и раз в день относят заключённым. И хорошо, если регулярно.

Заботами о питие для узников тюремщики не обременяли себя вовсе. На полу камеры в двух углах стояли горшки, в которые собиралась сточная дождевая вода. Пить её было отвратительно, но иного способа выжить не было.

Теснота и сырость действовали угнетающе. Большинство людей были ранены в сражении, многие к тому же простужены, и теперь в полумраке ворочалась хрипящая, кашляющая масса. Промокшая одежда не высохла и на третий день. По ночам было холодно, днём – парило тёплым смрадом.

– Много гадкого слышал о меликертских тюрьмах, но оказалось куда гаже, чем рассказывали, – признался один из матросов.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю