355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Павел Александров » Откровение миротворца (СИ) » Текст книги (страница 27)
Откровение миротворца (СИ)
  • Текст добавлен: 6 октября 2016, 02:05

Текст книги "Откровение миротворца (СИ)"


Автор книги: Павел Александров



сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 29 страниц)

Женщину облачало многослойное, но необычайно тонкое одеяние, словно кто-то соткал его из этой царящей повсюду мглы – лёгкое, воздушное – отчего могло показаться, что женщина не идёт, а плывёт по земле. Длинные серовато-белые волосы были повсюду: клубились за спиной, развевались в стороны, вились двумя прядями до колен, обрамляли неестественно белое как снег лицо. Черты её были спокойны и совершенны, как у изваяния. В них была идеальная красота, но красота, которая не будоражила чувств. Это была красота изделия, картины, пейзажа, но не женщины, не человека.

Убрав со своей руки руку Лейны, Марк шагнул навстречу незнакомке, опираясь на меч-посох. За женщиной тянулись шлейфы её мглистых одежд, и сама она была словно частью окружающей её мглы – в целостной, идеальной гармонии.

– Кто ты? – спросил Марк.

Она остановилась шагах в десяти от него и подняла взгляд. Марк резко отвернулся, лишь на миг запечатлев её пепельного цвета глаза – два бездонных колодца, два зеркала, отражающие душу каждого, кто в них глянет.

Ответ был очевиден.

– Ты отводишь взгляд ещё до того, как получил ответ на свой вопрос? – донесся из её уст призрачный голос – голос тумана, голос вечного постоянства, голос безучастной стихии.

Вновь возникло ощущение нереальности происходящего. Марк понял, что оказался не готов к диалогу, но не это его обеспокоило. Его трясло, и он не мог понять, что его в действительности тревожит.

– Ты Акафарта?

– Обращаясь ко мне, ты обращаешься к ней. У неё нет личности и нет мыслей, потому ты и не можешь говорить с ней напрямую.

– Так ты её посредник? Оракул?

– Называй так, если тебе удобней. Но я и есть она. Её личностный слой. Тебе следовало лучше изучить меня, прежде чем искать со мной встречи, Седьмой миротворец.

– Знаю. Но у меня не осталось на это времени, – ответил Марк, уже справившись с ощущением нереальности и начав лихорадочно продумывать ходы. Зажатое в руке гладкое дерево заставило его задуматься, пригодится ли ему обломок меча, сидящий в ножнах. – У меня много вопросов к тебе накопилось. Хотя, думаю, с твоей стороны будет неразумно давать правдивые ответы тому, кто пришёл тебя уничтожить.

– Уничтожить? – на губах женщины-оракула появилась улыбка. – Ты, правда, собираешься это сделать?

– Тебе ли не знать моих намерений, Акафарта?

– Они мне известны, как и тебе. Но в отличие от меня, ты не способен их осознать.

Марк не понял, что произошло в следующий миг.

Перед его взором открылся как будто целый мир, заключённый в маленькой усадьбе, расположенной в прекрасном, уютном уголке Цветущей долины. Марк увидел самого себя, изрядно повзрослевшего, увидел двух малых детишек, резвящихся в траве, увидел облачённую в домашнее платье Лейну, держащую на руках младенца. На мгновение, в страстном порыве он подумал, что ему открылось блаженное будущее – награда за все перенесённые скорби. Но тут он увидел, что за праздничным столом в цветущем саду сидят Эфай, Никта, Калиган, Амарта, Эльмика…

«Ну и пусть! Ну и пусть!» – заколотилось сердце.

Чудесная картина жизни, цветущей вне времени и пространства, обворожила и захватила его целиком, закружив в водовороте желаний. Мгновенно забылись все раны, вся боль. В его кровь как будто влился живительный эликсир, его охватило безумное желание, чтобы всё увиденное стало явью. Пусть не в этом мире, так в мире ином!

…Мгла отхлынула, и Марк, едва справляясь с головокружением, обнаружил, что как и прежде стоит в десяти шагах от мглистой женщины-оракула.

«Так это был всего-навсего морок? Что же будет, если она раскроет свои настоящие силы?! Неодолимое создание. Совершенно неодолимое. Она играет мной, а я беспомощен».

– Ты всё ещё убеждён, что я зло, которое нужно уничтожить?

На короткий миг Марк обернулся к Лейне, понимая теперь, как он был глуп и самоуверен, запрещая ей идти с ним. Он не справится без неё ни с одним из своих искушений.

«Не бойся, Маркос, – говорили её глаза. – То, что происходит сейчас – это тоже жизнь. Это борьба. Это путь, который мы пройдём вместе. И победим, даже если умрём. В том мире, где нас ждёт Творец, нет ни Акафарты, ни Саркса».

Этот недолгий взгляд открыл Марку новую истину. Иллюзия, какие бы чудесные картины она не рисовала, – всего лишь обман зрения и чувств. Но милое лицо, с уставшими глазами и следами почерневшей крови на губах, было реальностью. Чувства, бурлящие в душе от предвкушения нечеловеческой схватки, мысль о конце пути и уходе в Вечную Жизнь – было реальностью. Реальностью, которую Марк не променял бы ни на одну из сладчайших иллюзий.

Марк вновь повернулся к своему врагу. Глаза оракула на мгновение взбурлили, словно поглощая его взгляд и осмысливая то, что он хотел ответить.

– Ты и впрямь можешь отражать светлые мечты, Акафарта, – сказал Марк скорее для Лейны, чем для своего врага. – Но, так или иначе, ты используешь эти отражения во зло.

– Тебе решать, что есть зло, – бесстрастно ответила женщина. – Хорошо. Я готова ответить на твои вопросы, если ты ответишь на мои.

Марк понял важность предложения: в такой-то схватке, где знания о враге ценятся выше любых боевых навыков. Если вытянуть из неё побольше, то знание может стать его оружием.

– Я согласен. Честные ответы?

Встретив её взгляд, Марк понял, что его уточнение излишне. Здесь, в этой обители ирреальности, с глазу на глаз с непостижимой бессмертной сущностью, лукавство неуместно.

– Начинай, Маркос.

– Природа Акафарты?

– Охотно бы ответила, если бы это было объяснимо. Она не существо. Она часть той извечной вселенской силы, которая живёт в каждом человеке – часть божества, которому вы, люди, исконно служите. По-настоящему служите, а не на словах, как тому абстрактному богу, о котором гласит ваш Путь Истины. Это божество тебе известно под именем «я».

– Так Акафарта – плод человека?

– И да, и нет. Как сущность она существовала задолго до человека, но именно человек наделил её силой обнажения истинного человеческого «я». В этом слое она чем-то подобна Белому Забвению.

– Обнажающее душу зло…

– Акафарта не зло. Во всяком случае, она не осознаёт себя как зло. Просто видит твою судьбу не так, как ты, а согласно своей природе. Природе, которой наделили её люди.

– А Зеркало Мглы?

– Это уже следующий вопрос, Маркос, – улыбнулась женщина. – Ответь сначала на мой: почему ты хочешь уничтожить меня?

Марк посмотрел на неё с подозрением. Что таит в себе этот простой, на первый взгляд, вопрос?

– Извини, но моя природа называет тебя злом. Ты наделяешь некромантов силой мёртвости, даёшь прибежище таким монстрам, как Саркс и Асамар…

– Нет, Маркос, мы же условились отвечать честно. Что лично ты извлечёшь для себя, если сумеешь уничтожить меня?

«Вот оно что. Кажется, эта богиня сама не знает моих сил».

– Я верю в своё призвание – Путь миротворца, примиряющий народы. И исправляющий ошибки своих предшественников. Ты не конечная цель моего пути, а всего лишь преграда – враг, вобравший в себя ядовитые плоды Третьего и Четвёртого миротворцев. Я верю, что уничтожив тебя, я помогу многим людям забыть вражду, – Марк помедлил, понимая, что оракул чувствует неискренность его слов и ждёт более правдивого ответа. – Кроме того, есть и иная причина, о которой ты, вероятно, знаешь сама. В бою с Асамаром Лейна была ранена заклятием мёртвости. Мне кажется, что уничтожив Акафарту, я спасу Лейну. Ты удовлетворена ответом?

– Вполне. О Зеркале Мглы: это главный инструмент Акафарты. Им она отражает истинное «я» человека, после чего человек оказывается не в силах ей противостоять. Оно не оставляет человеку выбора – как зеркало, которое не позволяет выбрать себе красивое или уродливое отражение, а показывает тебя таким, каким ты есть.

«Оно отражает человеческую греховность, – подумал Марк. – Человека охватывает отвращение к самому себе. И не только. Отражая миротворца, оно отразит и зло, причинённое его предшественниками, делая его соучастником их преступлений».

– О происхождении Зеркала рассказывать нет смысла. Ты ничего не поймёшь, так что довольствуйся давно известной тебе «Легендой о Мглистом Зеркале».

Марк кивнул, вспоминая рассказ архивариуса Фабридия, больше похожий на сказку.

– Мой вопрос: если бы я исцелила Лейну в обмен на твой отказ от попыток меня уничтожить, ты согласился бы?

Марк сжал руками посох, стараясь не поднимать глаз. Он тут же понял, что вопрос из чисто условного может превратиться в сделку. Но зачем ей это? Неужели она и впрямь ощущает в нём опасного противника? Или это игра?

Что толку гадать? Надо отвечать честно.

– Нет. Сделка с тобой означала бы, что я стал твоим сообщником. И что мои друзья погибли напрасно. Я предпочёл бы верить в то, что болезнь Лейны исчезнет сама собой, когда я тебя одолею. Даже если бы ты мне доказала обратное.

– Слепая вера?

– Пожалуй, да. Она вредна в большой стратегии, но всегда выручает в неистовой общей схватке, где всё решает грубая сила.

– Хороший ответ. Ещё есть вопросы?

– Какая судьба была уготована Мелфаю?

– Мелфай был общей работой. Над ним трудился и один мудрец-некромант, который сгинул в бою с Фосферосом, и Асамар, и твой Саркс. Видишь ли, Проклятие миротворцев было серьёзным источником силы для некромантов, поскольку являлось причиной вражды и ненависти многих людей, связанных с Третьим и Четвёртым миротворцами. Когда ты его разрушил, некромантам пришлось искать новый источник силы. С этой целью и был создан Мелфай, Восьмой миротворец, как основание для нового проклятия. Кроме того, у Асамара была своя цель – получить управляемого, послушного миротворца для расширения своей власти, но это уже мелочи.

– И новое проклятие будет рождено?

– Будет рождено семя. Взойдёт ли оно и произрастёт ли из него новое Проклятие миротворцев – никому неизвестно.

– Когда будет рождено это семя?

– Когда свершатся два последних ритуальных акта: первое убийство, совершённое Мелфаем, и… уход Седьмого миротворца. Ты же знаешь: «не приходит новый миротворец, пока не уйдёт прежний». Мелфай мог бы совершить оба акта одним действием, но не смог. Предоставил дело экзекуторам Хадамарта. Однако их постигла неудача, – женщина-оракул взглянула на Марка как будто с сочувствием. – Уход миротворца – это не обязательно его смерть. Это может быть и возвращение в твой мир или… то, от чего ты так настойчиво бежал всё это время. Саркс рядом. И слышит всё, о чём мы говорим… Итак, мой вопрос: что ты намерен делать, если тебе удастся одолеть Акафарту и спасти свою возлюбленную?

Марк вгляделся в этот призрачный лик, пытаясь уловить скрытую подоплёку услышанного.

– Точно сказать не могу. Мы собирались вместе уйти в мой мир. Через Башню Познания. Впрочем, мы могли бы и остаться в Каллирое, – Марк настойчиво отогнал образ чудесной усадьбы, показанный ему Акафартой.

– Выбор есть, – согласилась оракул.

– Последний вопрос – как тебя уничтожить? – произнёс Маркос, осознавая всю абсурдность ситуации: разве найдётся в мире существо, которое добровольно откроет смертельному врагу своё уязвимое место?!

Но в том-то и дело, что в схватке с этим противником не действуют никакие законы логики.

– Вопрос абсурден, ты верно подумал. Это то же самое, если бы я спросила тебя, как именно ты собираешься меня уничтожить.

– Могу честно ответить: пока не знаю.

– Так ведь и я не знаю, на что ты способен. Может быть, в тебе живёт сила, способная превратить мою Мглу в солнечный свет, а может, ты и дойти до меня не сумеешь.

«До чего тяжело думать! Неужели эта могущественная сущность опасается одного человека, едва стоящего на ногах? Если я её враг, то почему она до сих пор не атаковала? Что за игру ведёт?»

Сзади послышался мокрый тяжёлый кашель – Лейну схватили жестокие спазмы. Сплюнув кровавым чернеющим сгустком, девушка согнулась и опустилась на колени.

Марка взлихорадило. Медлить больше нельзя! Похоже, во Мгле болезнь Лейны начинает протекать быстрее. Он сжал одной рукой рукоять, как если бы собирался выхватить меч.

– Довольно слов. Я пришёл убить тебя. Говори, как нам сражаться, и начнём.

– Сражаться, – повторила оракул с холодной улыбкой. – Ты так рассчитываешь на тот кусок железа, который держишь в этой деревяшке? Что ж, храня в себе память многих воинов, я могла бы воплотить в своём теле могучего воителя. Но зачем тебе умирать так глупо? Давай поступим иначе. Нас с тобой разделяют двенадцать шагов. Если ты сумеешь пройти это расстояние и хотя бы прикоснуться ко мне, я скажу тебе, как победить Акафарту. Как тебе уговор?

– Согласен, – ответил Марк, не задумываясь.

– Начинай.

Он на мгновение закрыл глаза, чтобы хоть отчасти уловить принцип приготовленных ему ловушек. Все навыки обострены, в душе спокойствие, какое только возможно, когда твоя возлюбленная умирает, а впереди враг, которого ты не надеешься одолеть.

– Стой, миротворец! Это западня! – знакомый женский голос заставил его открыть глаза и оглянуться.

В плывущей пелене он увидел Амарту. Чародейка полулежала, упираясь руками в землю, лицо её было в грязи, глаза горели безумным изумрудным огнём.

– Амарта… Ты всё-таки жива! – Марк воспрянул. Наконец-то хоть одна его молитва услышана!

– Это западня, Маркос… – быстро зашептала Амарта, словно боялась не успеть. – Зеркало Мглы неспособно атаковать. Оно только отвечает на атаку.

– Что? Акафарта только защищается?

– Её зеркала отвечают только на человеческое стремление. Когда человек стремится убить её, Зеркало Мглы открывает ему его истинную сущность… а это невозможно вынести.

– Стремление, – произнёс Марк, глянув в улыбающиеся глаза женщины-оракула. Вот оно что! Божественная реальность устойчива и не зависит от устремлений, воли и желаний людей. Реальность же Акафарты – неустойчива и зависима от них!

Женщина-оракул не выражала никаких признаков беспокойства. Она не могла не знать, что Амарта жива и находится рядом, но её это ничуть не беспокоило.

«Её природа подобна Белому Забвению, оживляющему тёмные мечты. Её оружие – Зеркало, отражающее тьму человеческих желаний и убивающее этими отражениями. Возможно ли обезоружить её?»

«Ты будешь только теряться в догадках, пока не сделаешь первый шаг».

Да, это верно. Надо решиться. Спаситель, защити и сохрани!

***

Он сделал шаг, и тотчас перед ним вспыхнул столб густого тумана и распахнул перед ним овал мутного зеркала, мгновенно поглотив весь кругозор.

Зеркало Мглы!

Ужас сотряс его, как если бы он провалился в бесконечный колодец, наполненный непроглядной мглой. Расширившиеся глаза закрыть невозможно, как ни старайся. Марку оставалось только твёрже сжать меч-посох и идти дальше.

Перед ним возник образ юноши в сером халате ученика-мага. Лицо его, некогда дружелюбное, было сильно искажено надменной чертой злого торжества. Левая рука его была украшена браслетом с синим магическим камень, правая – сжимала сверкающий обоюдоострый меч.

«Мелфай. Моя ответственность. Моя ошибка. Моё малодушие».

Его взгляд поразил Марка своей осмысленностью.

«Истина обнажена, Маркос. Ты долго не мог понять, почему мы с тобой оказались так сильно связаны. Ты думал, что так захотелось Кукловоду. Но это не совсем так. Я – плод твоего Саркса. Твоя злость на меня, твоя искусно скрываемая ко мне ненависть, твои попытки отомстить, прикрываемые долгом, твоё невидимое даже для самого себя злорадство, когда я терпел неудачу – всё это взращивало меня. Мы две стороны одной медали, и никуда от этого не деться».

Марк чувствовал: стоит ему на секунду остановиться, на миг поддаться осуждению и вине, и хрупкое стекло той светлой силы, что защищает его от помешательства, треснет. Он явственно ощущал, как ужас, словно существо из плоти и костей, кружится над его головой, и стоит лишь чуть поддаться его напору – конец.

Нет смысла отворачиваться и бежать. Эту чашу надо испить сполна, чем бы она ни грозила.

– Да, я виновен. Но какие бы тёмные чувства не возникали порой во мне – я желал тебе только добра. Вот только понимал это добро не так, как ты. Но и не так, как следовало.

На короткий миг Марк вернулся в реальность Мглы, увидев впереди белый силуэт женщины-оракула, а затем картина резко сменилась.

Девушка, облачённая в длинные коричневые одежды, с развевающимися на ветру прядями тёмно-каштановых волос. Ярко-синие глаза безжизненно пусты – в них застыла предсмертная грусть разлуки. Руки разведены в стороны. Из глубокой раны в области сердца вырываются потоки алой крови и медленно развеваются в воздухе, подобно прядям волос.

Марк шёл вперёд, чувствуя, что если не успеет воспротивиться давящему отчаянию, если не сумеет убедить самого себя, что имеет право идти дальше, то тьма, порождённая его виной за смерть Никты, станет не просто частью его души – она станет его душой целиком.

«Её смерть – торжество любви. Настоящей любви – священной симфонии жизни, а не самолюбивой страсти, которой наполнен этот мир. Она умерла с мыслью, что я буду счастлив, что я стану свободным… и доведу своё дело до конца».

Снова короткое просветление, открывающее впереди женщину с мглистыми потоками волос.

«Почему я ещё не дошёл до неё? Сколько шагов я уже сделал? Почему я двигаюсь так медленно?»

Новый столб тумана, новое зеркало и новая картина, никак не связанная с предыдущими. Перед Марком выросло огромное существо с могучими сложенными крыльями и выставленными вперёд львиными лапами. Из-за спины его нависали колыхающиеся стебли щупальцев с острыми, как лезвия сабель, жалами. Глаза чудовища – грозный взгляд могущественного повелителя, наделённого безграничной властью. Губы полуоткрыты, как бы вопрошая: «Как твоё имя, смертный?»

Это существо было верхом силы из всего, что встречал Марк в Каллирое. Недостижимое. Непобедимое. Биться с ним – всё равно, что пытаться закидать океан камнями.

Он шагнул дальше, и со сжавшимся сердцем ощутил, как напряглись исполинские жала, готовые к удару.

«Это не морок. Это реальное чудовище», – понял помрачённый рассудок, приготовившись к полной капитуляции.

«…Вернее, оно станет реальным. Тогда, когда твоё отчаяние вдохнёт в него жизнь», – сказало нечто более глубокое, чем обыденный глас рассудка. Нечто сокровенное, вечное, что невозможно ни обмануть, ни устрашить никакими чудищами.

Немыслимая химера осталась за спиной. Впереди вновь показалась женская фигура во мгле, уже чуть ближе, чем раньше. Значит, он не топчется на месте, а всё-таки приближается к ней!

Он попытался ускорить шаг, и новый столб тумана открыл перед ним какую-то корявую мглистую нору. Новое зеркало?

Из норы выползало бесформенное существо, отвратительного ядовито-жёлтого цвета. У него были человеческие признаки, но оно скорее походило на неуклюжую гусеницу с недоразвитыми конечностями.

Марк испытал тошнотворное чувство. Мглистая нора приобрела тот же ядовито-жёлтый оттенок, а следом и всё вокруг окрасилось в цвет ползущей навстречу твари. От отвращения Марк остановился. Он словно увидел себя со стороны, сначала из ниоткуда, а потом – глазами этой твари, и чуть не пошатнулся от омерзения… Эти глаза не могли принадлежать ему – отвратительные гнилостные глаза, неспособные видеть красоту, а только – гниль, мерзость, разложение.

«Эта тварь… это существо – оно и есть отражение всех моих чувств, мыслей и мотивов, воплощённых в жизнь вопреки совести. Отходы моей души, часть моего «я», оживлённая Акафартой».

Марк стоял на месте, давясь тошнотворностью происходящего. Мысли, неясные и нечёткие, не могли помочь ему совершить тот выбор, какой у него оставался в этом проклятом месте. Броситься назад от этой мерзости и до конца своих дней скрываться от собственного стыда и позора? Или безрассудно идти вперёд, балансируя на грани душевных сил, потеря которых приведёт к куда более страшному концу? Ибо если эта отражённая зеркалом тварь окажется сильнее… ему останется только смириться с судьбой, уготованной ему Сарксом.

«Ты – тварь из прошлого. Ты – не я».

Осознание этого вывело Марка из ступора, и он пошёл дальше.

«Прошлого нет. Оно забыто всеми, даже Спасителем. Значит, нет и грехов. Нет и этой мерзости. Иллюзия, морок. Позади ничего нет».

Он переступил через ползающую тварь и вырвался из ядовито-жёлтого марева, оказавшись снова в мглистом дворце Акафарты.

«Ещё немного… ещё каких-то три шага!»

Но тут он глянул себе под ноги и остановился, мгновенно забыв обо всём, чем жил в эту минуту.

Из зыбкой зеленоватой почвы к нему тянулась женская рука. Его бросило в безумный страх – ему показалось, что кружащийся над ним ужас таки сломил его хрупкую защиту и бешенным потоком ворвался в мятущуюся душу. Ничего подобного он никогда не испытывал, и не мог дать себе отчёт в том, что его ужаснуло. Он сжал меч-посох – единственное, что связывало его с реальностью, и воззвал к Небесам. Даже не моля о помощи, а лишь для того, чтобы ощутить, что он не один во вселенной.

И только испытав внутри себя тёплый огонёк жизни, Марк понял, что повергло его в такой ужас.

Рука не тянулась к нему. Моля о помощи, она погружалась вниз, под землю.

Марк бросился ничком, схватив уходящую руку за запястье. Холодные пальцы ответили слабым импульсом. Марк чувствовал всё её тело, погружённое в зыбкую почву, и ему показалось, что он видит лицо – осмысленное, мученическое. Лицо, в котором угадывались черты как Лейны, так и Амарты.

Он попытался вытянуть её, но тотчас со страхом и бессилием ощутил, что не сумеет. Да ему и не позволят. Этого врага умолять бесполезно. Если он не отпустит эту холодеющую руку, то погрузится следом за ней. Разжать же пальцы, позволить ей уйти в жуткую погибель – предательство, выворачивающее душу наизнанку.

И всё же сделать это придётся. Марк уже совладал с собой, понимая нереальность происходящего. Это всего лишь намёк, образ того, перед каким выбором поставила его Акафарта. За одно это он мог проклинать её до конца своих дней, если бы это что-то изменило.

Он отпустил руку и встал на ноги, сделав последний шаг.

Впереди посветлело. Опираясь на посох, Марк снова ощутил все свои раны, но теперь, после жуткого лабиринта фантасмагорий, его даже радовала эта привычная, родная боль.

Мглистая богиня стояла перед ним – сущность, абсолютными орудиями которой служили страсть, желание, ужас и вина.

Марево закончилось. Призраки, чем бы они ни были, исчезли. Отблески мглистых зеркал растворились в стенах тумана, столкнувшись с отражением, которое оказалось сильнее их магии.

– Ты переоценила свои силы, Акафарта, – вымолвил Марк сквозь тяжесть дыхания. – Твои зеркала отразили моё прошлое, но прошлого больше нет. Будущее, но оно ещё не предрешено. Ты показала мне неодолимую химеру, но я-то знаю, что без моей помощи ей не воплотиться. Ты возложила на меня вину за гибель Амарты и Лейны, но они сами избрали для себя эту битву. Да и какой мне смысл винить себя в их смерти, если я уже похоронил себя вместе с ними.

– О, какие слова, Маркос! – раздался злорадный голос со стороны. – Любой противник поверит в твою искренность. Кроме, конечно, того, кто знает тебя с самого детства.

Саркс! Не осталось сомнений, что это он, хотя в пелене плывущего тумана просматривались лишь призрачные очертания его фигуры. Но на Марка незримо смотрело жёсткое, играющее молодостью и силой лицо воина-властителя. Марк мгновенно узнал в этом невидимом облике самого себя, свои черты, изменённые чувством безграничной власти и уверенности в своём всемогуществе.

Он видел Марка насквозь, видел, как тот буквально выжимает из себя отвагу, а на деле – испытывает безудержный страх: за Лейну, за Амарту, за себя, за то, что может не устоять перед последним искушением.

«Не бойся его, он всего лишь дух, – сказал сам себе Марк. – Он гораздо слабее, чем в тот день, когда ты победил его на Башне Мрака».

«Верно. Вот только сейчас этот бессильный дух заручился поддержкой всесильной сущности».

«Тогда забудь о нём и сосредоточь силы на этой сущности. Умрёт она – исчезнет и он!»

«Ох, если бы так!»

– Я дошёл, Акафарта. Твоя очередь отвечать.

– Разве ты уже прикоснулся ко мне? – раздалось из холодных уст оракула.

Унимая дрожь, Марк поднял левую руку. Правая сжимала верхнюю часть посоха, которая в то же время являлась рукоятью меча. Возникло искушение молниеносно выхватить сломанный, но, тем не менее, острый меч и с силой ударить им в сердце стоящей перед ним женщины. Разум же понимал, что сумей он даже поразить это тело, Акафарту его удар не затронет. Ей ничего не стоит создать себе новое тело или сотни таких тел.

– Маркос…

– Маркос, берегись!

Два поочерёдных возгласа – Лейны и Амарты – одарили его слабой надеждой. Всё-таки есть рядом люди, которые всей душой на его стороне!

Зеркальные глаза женщины, прекрасной живой статуи, встретили его проникновенным взором.

– Думаешь, что преодолев несколько зеркал, ты избавился от собственных отражений? – вновь послышался голос Саркса.

Марк поднимал руку. Очень медленно, а ведь её ещё надо вытянуть вперёд.

– Ты видел всего лишь символы, Маркос. Может, прежде чем получить ответ Акафарты, взглянешь на реальные события?

Зеркальные глаза подхватили взгляд Марка и перенёсли назад – к Северным вратам. Марк увидел позиции морфелонцев и секуторов, увидел стоящих на опасном расстоянии друг от друга Мелфая и Радагара. Юный маг сжимал и разжимал пальцы своей синюшной руки, и Марк обречённо понял, что за этим последует.

– …То есть, чтобы родилось семя нового Проклятия, тебе надо выполнить два условия, – деловито проговорил Радагар, не подозревая о том, что за сила концентрируется в искалеченной руке его собеседника. – Первое – исчезновение Маркоса, с этим всё ясно. А второе?

– Второе условие… – Мелфай выглядел так, как будто всё ещё колебался. – Второе условие должен выполнить лично я.

– Ну не томи, говори, раз уж вызвался откровенничать, – глаза Радагара не скрывали насмешки и презрения над некогда опасным врагом, который теперь, как ему казалось, отверженный и жалкий, словно пёс, лишившийся хозяина, сдаётся на его милость.

– Второе условие… я должен… – Мелфай вдохнул побольше воздуха, решаясь.

…Взгляд Марка вернулся обратно. Рука его почти дотянулась до плеча оракула.

– Первое убийство. Ты всё ещё веришь, что будущее не предрешено, Маркос? – продолжал Саркс. – Хочешь увидеть воплощение в жизнь остальных символов, отважный миротворец?.. А впрочем, в этом уже нет нужды.

Пальцы левой руки Марка коснулись плеча женщины-оракула – коснулись Акафарты. Она была осязаема, но пуста: ни человеческого тепла, ни холода нежити, словно она была существом из совершенно иного мира, где нет ни тепла, ни холода, ни света, ни тьмы, ни пространства, ни времени.

Мглистые волосы шевельнулись. Губы открылись, раздался лёгкий, как дымка тумана, женский голос:

– Ты искал ответ, как победить Акафарту, миротворец. Ты бы мог всё понять давным-давно, но почему-то не сумел на это решиться. А ответ прост. Победить Акафарту – означает принять себя таким, каким отражает тебя её Зеркало Мглы. Многие отважные люди, взглянув в него, начинали бороться со своим отражением, отвергать его, убеждать себя, что всё это ложь и морок, что они не такие. Потому и терпели поражение. А им следовало всего лишь честно принять своё отражение. Принять себя таким, каким ты есть на самом деле, без маски напускной морали и других иллюзий.

– Не отвергая своё «я», а принимая его, – произнёс Саркс.

Рука Марка бессильно упала, соскользнув с плеча оракула.

Акафарта не лукавит. Она действительно открывает ему единственный известный ей способ победы над ней. Она знает, что ей это ничем не грозит. Если бы в её Зеркало Мглы глянул идеальный праведник, она, конечно же, была бы сокрушена, а так…

«Тогда стань праведником! Докажи ей, что ты таков!»

Марк мог только улыбнуться этому воинственному, но наивному бойцу в своём сердце.

Но с другой стороны… Что, если и впрямь взглянуть в Зеркало Мглы и принять своё отражение, без всяких попыток оправдаться? Может ли это быть верным шагом, если именно этого хочет Саркс?

– Маркос, Маркос, ты же до сих пор так и не знаешь себя, – продолжал Саркс, скрываясь в пеленах мглы. Голос его становился издевательски саркастичным. – Ты по-прежнему настойчиво убеждаешь себя, что твой Саркс – это не ты, а какая-то тварь, пришедшая извне. Но разве твой путь миротворца, твои благие намерения, твои подвиги и свершения, разве они не были и моими тоже? Вспомни весь свой путь в Каллирое, Маркос, начиная от Мутных озёр. Разве само твоё возвращение в этот мир не было вызвано стремлением состояться, стать великим, чтобы тебя уважали, чтобы тебя ценили?! Это ведь гораздо приятнее, чем помогать больным лихорадкой старикам где-то в забытых всеми тропиках. Вспоминай свои мотивы, вспоминай, и увидишь, что в твоём возвращении в Каллирою больше меня, чем тебя.

Марк стоял лицом к лицу с женщиной-оракулом, чувствуя, как постепенно у него исчезает всякая ненависть к ней. С каждым словом Саркса Акафарта всё больше представлялась ему не богиней искушений, а богиней-судьёй, выносящей беспристрастный, суровый, но совершенно справедливый приговор.

– Тебе нужны примеры, Маркос? Изволь. Что тебя влекло, когда ты бросился спасать девушек-сельвеек в Раздорожной Таверне? Может быть, чувство сострадания, жалости, человечности? Не будем останавливаться на том, что сама вылазка была глупостью, вспомним лишь твои мотивы. Давай, чего меня стесняться, я же был там, переживая их вместе с тобой!.. О, ты уже вспомнил! Надо же, а тогда ты и думать не хотел о том, что идёшь на поводу у горделивой жажды подвига, стремишься состояться героем, освободившим несчастных пленниц. А славный поединок с Никтой на вершине титановых деревьев? Надо ли мне напоминать, как ты ненавидел её в тот момент, как жаждал сокрушить её или хотя бы испортить ей игру? Однако не будем задерживаться в сельве, перенесёмся дальше – в Мелис. Маркос, Маркос, что же побудило тебя отдать Логос Мелфаю? Смирение пред волей Всевышнего? Отказ от великого титула ради становления нового миротворца? Нет, ты не мог быть настолько наивен! Ты лелеял мечту, чтобы спихнуть сверкающую железяку другому дураку, а потом водить его, как некогда тебя водил старик Ортос, но только быть уже куда умнее опального епископа. Разве не так было, Маркос?.. Что, вижу, ты уже приуныл? Ну, что ты, путь только начинается! Идём дальше. Вот ты, нет, вот МЫ следуем по пятам Мелфая, прорываясь через ловушки и опасности. Что же ведёт нас? Аделианское сочувствие к несчастному еретику, запутавшемуся в сетях серой магии? Страстное желание защитить юнца от хитрых негодяев, вертящих им в своих негодяйских интересах? Или нами всё-таки движет желание подчинить Мелфая себе, своим взглядам на мир, своим понятиям жизненного пути и в конечном итоге сделать из него эдакого послушного ученичка-храмовничка, слушающего твои наставления с открытым ртом? Желание контроля над другим человеком – о, какое чудесное чувство! А какие гневные эмоции обнаруживаешь в себе, когда подконтрольный тебе человечишка решает поступить по своей, а не по твоей воле!


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю