Текст книги "Откровение миротворца (СИ)"

Автор книги: Павел Александров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 29 страниц)

– Нет смысла. Всё равно не поверишь, – ответил следопыт со своей извечной полуулыбкой на лице.

– Почему же? Охотно поверю многоопытному следопыту.

– Всё гораздо проще, чем ты думаешь, Асамар. Я доверяю своей ученице и уверен, что она сама выберется из дворца.

Асамар криво усмехнулся. Его поддержали и стражники, загремев от смеха своим оружием, и только два мага остались безучастными, зорко следя вокруг.

– Я же говорил, что не поверишь, – улыбнулся чуть шире Калиган.

– Флоя? Из дворца Тан-Эмара? Из Башни Тёмного Круга не выбралась, а из дворца сбежит?

– Тебе лучше знать: ты ведь и тёмным служил, пока не нашёл более выгодных союзников в лице жрецов крови.

– Запомни, следопыт: я никому не служу. Даже самому себе. Я просто живу и наслаждаюсь жизнью. Я свободен от всяких обязательств. Потому меня и нечем подкупить, тогда как вы, аделиане, легко покупаетесь на такую дешёвку как совесть, благородство или сострадание…

Асамар отвернулся, прислушавшись. В профиль его лицо показалось Марку ликом учёного мудреца, целиком посвящённого своим изысканиям, без всякой примеси коварства и злобы.

– Впрочем, мы заговорились. А твои люди тебя, наверное, заждались. Не валяй дурака, облегчи работу стражникам Тан-Эмара: на каком корабле ты прибыл с Маркосом?

– Ты столько всего знаешь, Асамар, а не можешь узнать такой малости.

– Мне не трудно найти твой корабль, Калиган. Но мне нужен не он. Мне надо, чтобы ты не изображал предателя, а стал им.

– А если нет?

– Тогда у меня появится повод прирезать тебя на этом месте. Да, прямо сейчас, на глазах твоего давнего ученика, Седьмого миротворца.

Асамар снял с плеча оружейный чехол и с невозмутимым спокойствием обернулся к глиняной стенке. Марк вздрогнул. По телу пробежала новая волна колючей дрожи. Чувствуя, что прятаться больше нет смысла, он медленно поднялся.

– Ты хотел меня одурачить, Калиган, а одурачил сам себя. Водил меня по городу, думая, что выигрываешь время, а я тем временем использовал тебя как наживку для Маркоса. Эх, Калиган, Калиган. Ты же знал, что можешь облапошить тупоголовых стражников Тан-Эмара, но не меня. Чувствовал же, что тебе меня не обыграть. И всё-таки решился. И сам обрёк себя на преждевременную смерть. Ты мне больше не нужен.

Сверкающий клинок со свистом вырвался из кожаного чехла.

***

Вымощенные яшмой и сердоликом ступени уходили в круглый двор с открытым сводом. Оттуда слышался плеск фонтанов и щебет птиц. По обе стороны широкого коридора тяжёлые бархатные занавеси скрывали комнаты прекрасных наложниц морского князя. У каждой из занавесей чадила резная курильница, источая приятное сладковатое благоухание. Вдохнув запах непонятной смеси, Флоя с удивлением ощутила, как успокаивается бьющееся в тревоге сердце и утихает бешенный пульс в висках.

Флою сопровождала одна-единственная женщина-страж, поскольку стражникам-мужчинам вход в опочивальню был запрещён. Высокая, крепкая, в свободных, удобных для боя и бега штанах и рубашке, стражница была вооружена всего лишь пальмовой тростью, но Флоя с первого прикосновения её тяжёлой руки поняла, что с таким противником ей не справится, даже если бы Калиган обучил её боевым приёмам.

Мимо Флои проплывали девушки в шёлковых одеяниях, на ходу приветливо улыбаясь незнакомке. В их глазах и улыбках Флоя не заметила и тени скрытой враждебности: это противоречило её стойкому убеждению о наложницах, среди которых царит ненависть и зависть друг к другу, а каждая новенькая воспринимается ими как опасная соперница… А в том, что Тан-Эмар отправил её сюда не просто к лекарю, Флоя уже успела догадаться.

По извивающимся, устланным коврами ступеням Флоя со своей надзирательницей вышли во двор, вдохнув аромат прекрасного сада. Его великолепие захватывало дух: бутоны живых роз, анемонов, гиацинтов, фонтанчики, бассейны, над которыми стоял лёгкий пар, выложенные из белого и чёрного мрамора, украшенные драгоценными камнями. На самом дне сквозь прозрачную воду просматривались удивительные раковины.

И повсюду были кораллы. Они украшали стены, колонны, перила, ложа, сделанные в виде раскрывшихся перламутровых раковин, серебряные зеркала, расставленные вокруг.

Аромат сада мягко ударил в голову, отчего Флоя остановилась и зажмурила глаза. Коралловая опочивальня заворожила дух! Ни одна из наложниц не выглядела здесь опечаленной или угнетённой. Неизвестно, сколькие из них попали сюда насильно, сколькие – по своей воле, но, судя по их лицам, добровольно покинуть этот дворец не согласилась бы ни одна из них.

«Оставайся. Оставайся и ты», – зашептали отовсюду мягкие голоса.

В заворожённое сознание Флои потекла сладкая река мечтаний. Придворная самого могущественного островного правителя! Собственные комнаты, устланные и увешанные драгоценными камнями, шкатулки с украшениями, какие ей и не снились. Атмосфера красоты и добра, никакой злобы, никакой зависти…

«Предать себя?» – воспротивилось достоинство.

«Нет. Пожить немного для самой себя. Только до конца войны, чтобы не видеть этих бед, этих смертей и ужасов, творящихся на проклятой амархтонской земле. Пережить, переждать. Ты столько настрадалась, неужели не заслужила нескольких недель в этом уголке счастья?»

Голова приятно кружилась. Весь замысел побега, который она так тщательно продумывала, расплывался и улетал. Забывались все углы, повороты и переходы, столь тщательно подсчитанные девушкой. Куда бежать? Из этого неземного великолепия – в гарь и смерть амархтонской печи?.. О, как здесь прекрасно! Как счастливы все эти девушки! Здесь она будет желанной, будет окружена всем, всем, всем, о чём мечтала и не смела мечтать!

…Вдруг она вздрогнула и открыла глаза. Сердце её вновь забилось в волнении – она уловила неспокойный пульсирующий зов. Зов Поиска! Её ищут! Никта!

Наваждение! Проклятое наваждение!

«Как я могла?! Как я поддалась этим чарам?!»

Отбросив наваждение, Флоя незаметно поднесла к своим губам и выпила из крошечного, припасённого в складках одежд пузырька едкую жидкость. И так же незаметно растёрла пальцами серый порошок и сыпанула его в оба рукава своей льняной рубашки под халатом.

«Несчастные рабыни, – подумала она, глядя на купающихся и лежащих девушек. – Вас искусили, одурманили. Вы поверили в ложь, в подлое марево, в иллюзию, что окружены счастьем. И только в редкие мгновения, когда воспоминаниям удаётся ослабить чары, вы ощущаете, насколько пусты, одиноки и несчастны… И осознавая это, вы снова отдаётесь дурману призрачной жизни, чтобы не испытывать больше страшной тоски. У вас отняли свободу чувствовать и осознавать».

Жалость смешалась с ненавистью к морскому князю, его сановникам и всей этой порочной обители островной власти. Глаза загорелись, вспыхнули щёки… Но это уже началось действие эликсира.

Стражница возвращалась с почтенного вида стариком, за которым семенила немолодых лет служанка с большой лекарской сумкой.

– Вот она, почтенный. Её имя Флория. Пресветлый князь велел осмотреть её.

Близоруко щурясь, лекарь приблизился к девушке.

– Флория означает «лесной цветок», верно? – добродушно улыбаясь, проговорил он. Старик знал своё дело и всегда был очень учтив с наложницами Тан-Эмара. – Что у тебя болит, прелестница?

– Кожа, – прошептала больным голосом Флоя. – Будто мурашки ползают.

Лекарь встревожено глянул на её лицо. Схватил за запястье и опасливо одёрнул рукав.

Глаза его расширились от ужаса.

– Духи Эола… – прошептал он, задыхаясь от внезапного удушья. – Лепра!

Короткое слово, вылетевшее из уст главного лекаря, содрогнуло всех вокруг. Стражница ахнула, служанка выронила сумку. Отскочив от Флои, старый лекарь застыл, как паралитик. Флоя знала, что он видит: синевато-серые пятна уже должны были выступить на её щеках и скулах, а въевшийся порошок образовал на руках серую пыльцу.

– Лепра, – повторил лекарь, и нижняя челюсть его затряслась.

– Лепра! – выговорила стражница.

– Лепра!!! – воскликнула одна из наложниц, подобравшаяся из любопытства, и истерично завизжала.

Страх и ужас охватили Коралловую опочивальню. Лепра считалась, хоть и редкой, но страшнейшей болезнью южных островов. Передаваясь через прикосновение, она не оставляла шансов несчастному. Страшнее чёрной лихорадки, страшнее моровой язвы. Лепра – это ужас, медленно разъедающий кожу, уродующий лицо, превращая человека в сплошную рану, а затем – в сморщенную мумию, пока смерть не принесёт желанного избавления.

Вокруг завизжали, бросаясь в бегство, остальные наложницы и служанки. Попадали вазы с благоуханными цветами, рассыпались жемчужные украшения с подносов, упала, сбитая какой-то резвой бегуньей стойка с курильницей.

Опомнился лекарь:

– К чему ты прикасалась во дворце?! – неистово закричал он. – Отвечай! Отвечай же!

– Я… я не помню, – испуганно заморгала глазами Флоя. Столь страшен оказался лик добродушного старика, что ей не нужно было притворяться. – Перила… бархатные занавеси, двери… я не помню!

– Пресветлый князь прикасался к ней, – вымолвила стражница с побелевшим лицом.

Лекарь глянул на неё, как на богиню смерти, выносящую приговор, взвыл, но тут же опомнился и замахал руками, созывая к себе всех вокруг:

– Всех собрать, всех, всех, всех! Тазы с уксусом сюда! Протереть все перила, все стены – отсюда и до покоев князя! Сорвать все занавеси и сжечь… не прикасаться к ним, брать только на острия копий! Вымыть все полы, ступени, мрамор… Прокурить весь дворец… смола, сера… – старик задыхался. – Всех лекарей – сию же минуту к князю! Жизнь правителя в страшной опасности!.. Ты!!! – заревел он, ткнув пальцем в лицо ошарашенной стражнице. – Убей эту дрянь! Только не здесь! Отведи в темницу и убей, а труп немедля сожги. И оставайся там, пока тебя не осмотрю лично я… Да смотри, чтоб она не прикасалась ни к чему по дороге!

– Но, почтенный, она личная пленница пресветлого князя… – несмело вымолвила женщина.

– Я здесь сейчас князь! – замахнулся на неё старик и стремглав помчался по ступеням наверх, сопровождаемый гурьбой перепуганных служанок. Иные из оставшихся ловили и пытались успокоить мечущихся в поисках спасения наложниц.

– Пойдём, – набираясь смелости, проговорила стражница.

– Прошу тебя, пощади… – с искусно подделанной мольбой прошептала Флоя и протянула к ней руки.

– Не прикасайся!!!

Стражница сорвала с пояса пальмовую трость, отпрыгнула в слепом страхе назад… и с шумным всплеском упала в ароматную воду кораллового бассейна.

Путь к бегству был свободен. Схватив с ложа-ракушки оставленные кем-то нежно-розовые одежды, Флоя метнулась наверх. Две или три служанки попытались остановить беглянку, но шарахнулись в сторону, едва Флоя протянула к ним покрытые серой пыльцой руки.

«Никта, где же ты?!»

Забежав за большую статую, Флоя мигом сбросила с себя мантию, накинув розовые одежды и прикрыв вуалью лицо.

Замелькали ходы, переходы, коридоры, ступени. Во дворце стоял гул, словно начался бунт или вторжение. Повеление главного лекаря успело разлететься по дворцу, и теперь со всех сторон бежали стражники и слуги, таща тазы, горшки, кувшины и лейки. Везде ощущался кисловатый запах уксуса.

Напряжённо вспоминая дорогу к выходу, Флое приходилось уворачиваться от стражников, принимающих её за испуганную наложницу. Пригодились ловкость и быстрота, привитые ей Калиганом. Когда одному из стражников таки удалось схватить её за руку, Флоя открыла лицо – перепуганный юноша отшатнулся и упал.

Плутая коридорами, Флоя уже задыхалась от бега. Воцарившийся хаос играл ей на руку, но пройдёт ещё минута-другая, и стражники восстановят порядок. Девушка вспомнила как охраняется главный вход и поняла, что там ей не прорваться. Оставалось бежать в ту часть дворца, где окна выходят на площадь, и рискнуть спуститься по стене.

Действие снадобья вызывало жжение по всему телу, но это пустяки. Придётся потерпеть дня три. Это ж надо было такое снадобье выдумать! Молодец, Калиган, надоумил лекарей Сильвиры создать такое страшное, но действенное средство защиты – прикрытие на самый крайний случай.

Флоя мысленно улыбнулась, представляя, как сейчас старый лекарь вместе с другими врачевателями облепляют пресветлого князя, отпихивают стражников, голося в лицо повелителю о страшной угрозе его здоровью и жизни. Интересно, как скоро он, знающий Калигана и его шутки, догадается о подвохе? Хорошо бы, чтоб до того, как ей удастся выбраться из дворца.

Но она недооценила противника. Заветные прямоугольные окна с витражной мозаикой уже виднелись вдали, когда вихрь жаркого пламени пронёсся рядом, опалив её платье и волосы. Не успев испугаться, Флоя оглянулась, завидев трёх магов в желтоватых плащах со змеевидными узорами. Маги Жёлтого Змея! Калиган предупреждал о них! Думать о том, как они её нашли, не было времени: девушка прыгнула в сторону, в другую… перед ней вспыхнула ковровая дорожка, пламя охватило гобелен на стене.

Бьют огнём. Значит, всё ещё думают, что она заражена лепрой. Сейчас её грандиозный обман грозил ей гибелью.

Спасаясь от нового огненного вихря, Флоя с визгом упала на пол, пропустив его над головой. Ей хотелось закричать, что она не больна, что это хитрая уловка, хотя отныне плен сулил ей ещё горшей участью, чем магический огонь…

«Никта!!! Где же ты, где?!»

Витражные стёкла брызнули во все стороны тысячами осколков. Тёмная тень слетела с окна на ковёр.

– Никта… – прошептала Флоя, просияв.

Маг в золотистой мантии остановился. Лицо его окаменело, застыло. Его взгляд встретился с хранительницей – её чистым, ярко-синим взором, глядящим сквозь все его защитные чары.

«Не может быть! – говорил взгляд боевого мага. Острая бородка его дёрнулась. – Ты же слепа! Моё заклятие Тысячи Солнц выжгло твои глаза! Нет такой силы, которая восстановила бы твоё зрение!»

Никта улыбнулась, прищурилась и шагнула навстречу магам.

– Маг Жёлтого Змея! – громко произнесла она, шагая мимо извивающегося вокруг магического пламени. – Подумать только, ты чуть жизни себя не лишил, пытаясь скрыть от меня имя своего хозяина. А сейчас я читаю его в твоих испуганных глазах.

Два молодых чародея стояли за спиной остробородого мага с плохо скрываемым недоумением. Маг не ответил на их шёпот «Кто это?», но по его ошеломлённому виду они понимали, что эта девушка – очень опасный враг.

А потому ударили оба – одновременно. Вокруг хранительницы возник и сомкнулся круг оранжевого пламени – сомкнулся и погас, как задутая свеча. Новый удар – и вокруг неё рассыпались сотканные из воздуха молнии.

Флоя тем временем поднялась на ноги и радостно вскрикнула, увидев в окне усмехающегося вольного стрелка.

– Автолик!

Вольный стрелок в один миг обвязал её верёвкой, закрепив конец за тяжёлую асбестовую статую морского божества. Для молодых магов это было новое изумление: что, разве он не видит поражённого лепрой лица девушки?!

– Почтенный Казарат! – крикнул один из них, ища поддержки у остробородого мага.

Но тот молча стоял, глядя в ясные, чуть прищуренные глаза хранительницы, и не собирался атаковать. И лишь когда Никта вернулась к окну и, ухватившись за верёвку, скользнула вслед за двумя беглецами, тихо произнёс:

– Разыщите Асамара. Немедленно! Если эта синеглазая химера улизнёт с острова, мы жестоко поплатимся.

– Она личный враг Наставника?

Остробородый маг бросил на подчинённого прожигающий взгляд.

– Отныне она личный враг владыки Хадамарта!

***

По спине полз колючий озноб – чувство, которое Марку так и не удалось перебороть. В придачу к нему на шею и плечи надавила какая-то властная, подавляющая волю сила. Мерзкое чувство, когда твой враг видит тебя насквозь, а ты и понятия о нём не имеешь.

Холодный, неумолимый рок, неотвратимость, предначертанная судьба – вот чувство, которое вызывал этот человек. Асамар смотрел на него взглядом бледно-серых глаз, в которых сочетались суровая серьёзность и играющая усмешка.

«Кто он? Кто он? Кто?» – стучал пульс в висках. Марк не находил ответа, хотя чувствовал близость разгадки. Этот человек будто воплощал три страха, пережитых Марком в Каллирое: перед секутором Радагаром, перед некромантом и перед своим Сарксом.

Но выхваченный из тройного чехла клинок Асамара пробудил силы. В глазах на долю секунды отчётливо застыл этот клинок: лёгкий, тонкий, ювелирно-изящный, резко суженный на конце – удобный для деликатных колющих выпадов, чтобы оставлять в теле маленькие с виду, но очень глубокие раны.

– Стой! Остановись! – Марк быстро вышел из своего укрытия. Стражники тотчас лязгнули саблями и ятаганами, маги приподняли посохи. Марк на них не смотрел: простая сталь, простая магия – как это мелко по сравнению с тем, кто сейчас стоит перед ним!

– Ученик вступается за учителя? Что ж, похвально, – кивнул Асамар, опустив тонкий клинок. – Но вряд ли твой учитель одобрит подобное безрассудство. Или он не рассказывал тебе, что я за противник, а, Маркос?

Калиган смотрел в глаза бывшему ученику, как бы приказывая сохранять стойкость и хладнокровие, что бы ни произошло в следующую секунду. И в то же время… учитель будто прощался с ним навсегда – это ощущение ужалило и подстегнуло Марка к действию.

– Я знаю, кто ты, Асамар. И чувствую силу, стоящую за тобой. Ты служишь Акафарте.

Асамар смотрел на него с прежней усмешкой в глазах.

– Служу? О, как ты заблуждаешься, миротворец! Служить ей – это безумие, в этом нет никакого смысла, как нет смысла поклоняться и приносить жертвы воде или воздуху. Акафарте не служат, Маркос. Ею живут.

Волнистый вишнёвый плащ Асамара был расстёгнут, под ним виднелась чёрная чешуйчатая рубашка и жёлтый пояс с пряжкой в виде раскрытой змеиной пасти.

– Он тайный глава магов Жёлтого Змея, – проговорил Калиган учительским тоном, словно пояснял ученику урок. – Чья обитель находится не очень далеко от Белого Забвения.

– Вот, значит, что… так он, он, – сбивчиво заговорил Марк, хотя догадки его тревожили сейчас меньше всего. Его тревожил клинок в руке Асамара, и Марк не мог придумать ничего лучшего, чем затянуть время. – Зачем твои люди гнались за нами из Мелиса до Скал Ящеров? Что тебе было нужно от нас?

– Не мне, – по лицу Асамара пробежала издевательски-сочувствующая улыбка. – Думай лучше, Маркос.

– Жёлтый Змей – единственное сообщество магов, которым удаётся находить общий язык с некромантами Туманных болот, – продолжал Калиган. – Люди, гнавшиеся за тобой, выполняли тот самый план, который ты называл «замыслом некромантов». Их целью была не твоя смерть, а твоё решение.

«Прими силу…»

Воспоминание о схватке с четырьмя магами у Скал Ящеров молнией пронеслось сквозь разум Марка. Сила Саркса, возрождённая Акафартой! Именно этого добивался Кукловод Асамар, используя четвёрку своих магов. Но не только этого. В замыслах Кукловода всегда таилось двойное-тройное дно. Не сумев искусить Марка, он использовал его, чтобы вывести из Фарана Фосфероса – одного из опаснейших врагов Хадамарта.

– Решение, – повторил Калиган. – Всё это время от Седьмого миротворца добивались решения избрать силу Саркса…

– …Начиная от того смутного чувства в Спящей сельве, которое ты испытал перед схваткой с солимами – и до схватки с морраками в Мглистом городе, – продолжил Асамар. – Я терпелив, Маркос. Я долго ждал твоего решения. И жду его до сих пор.

Он ждёт! И делает всё, чтобы подтолкнуть его к этому решению! Марк ужаснулся от мысли, что сейчас произойдёт!

«Останови его! Если это человек, то неужели твой дар миротворца не поможет тебе хотя бы понять его!»

Марк всеми силами вгляделся в бледно-серые глаза Асамара, посылая импульс примирения: чистота, понимание… и отшатнулся от встречного импульса. Похожего, очень похожего… но до омерзения извращённого.

Даймонская ненависть, усиленная человеческой горечью многолетней обиды и жажды отмщения. Отмщения не обидчику, а всему миру – каждому, кто не захочет склониться и признать власть этого человека над собой. И как бы Асамар не скрывал истинный цвет своих глаз при помощи магии, Марк видел, что левый глаз его отличается от правого, как мёртвый от живого.

Дар миротворца, искажённый его личным сарксом до неузнаваемости! Кто же это? Бывший миротворец? Несомненно! Но какой именно?

Третий миротворец был определённо мёртв. Испепелён драконьим пламенем. Труп Шестого нашли и похоронили люди из Лесного Воинства. О смерти Пятого Марк узнал сегодня от его вдовы. Оставался только один миротворец, чья конечная судьба оставалась неясной.

– Нилофей? – произнёс Марк. – Четвёртый миротворец?

Асамар стоял, глядя на него, как на ничтожного тугодума, не желая даже кивнуть в знак подтверждения.

– Зачем? Зачем ты всё это делаешь? – с мольбой, переходящей в отчаяние, прошептал Марк.

– Чтобы ты стал одним из них, Маркос, – сказал Калиган.

– Не «одним из», а лучшим, – произнёс Асамар с появившейся на лице учёной строгостью. – Проклятие миротворцев росло, увеличивая силу сарксов с каждым новым миротворцем. Третий был самым слабым. Я стал гораздо способнее его. Пятый был бы способней меня, Шестой – ещё способней Пятого, а ты, слейся со своим Сарксом – превзошёл был всех нас! Но ты избрал моральное убожество, избрал судьбу чувствительного скота, безвольного раба, а не сверхчеловека… Однако эту ошибку всё ещё можно исправить. И раз уж ты сподобился приплыть сюда, отыскать меня и даже узнать моё истинное происхождение – так и быть, я помогу тебе.

Асамар перехватил меч, рукоять легла в его ладонь обратной стороной – для резкого удара назад, и Марк понял, как именно этот человек собирается ему «помочь»!

– Не смей! Дай мне, наконец, самому выбирать свою судьбу и свой путь!

Асамар покачал головой.

– Хватит. У тебя было много времени. Отныне я беру твою жизнь под своё покровительство… А заодно и жизни всех тех, кто имел несчастье связать свою судьбу с тобой.

Марк успел только открыть рот. Тонкий меч молниеносно ударил в Калигана, пронзил его тело насквозь и остался в нём.

Марк услышал собственный немой крик. Учитель же издал тихий, усталый вздох. Глаза его не изменились, только приоткрылись чуть шире. Покачнувшись, следопыт медленно опустился на одно колено и повалился на бок в горячую дорожную пыль.

Читая мысли Марка, Асамар выхватил из чехла гранёный ятаган. Книжный свиток вспыхнул в руках без всякого приказа – Марк и не думал о мече. Он думал лишь о том, что нужно контролировать свои мысли, унять всю свою боль, весь гнев и ярость – чтобы убить этого человека… Человека ли?

– Правильно сомневаешься, Маркос. Я не человек. Вернее, не совсем человек.

Шок оказался союзником, наглухо парализовав всё лишнее и укрепив боевую сосредоточенность.

– Это хорошо. Значит, я могу убить тебя без зазрений совести, Асамар.

Стражники мгновенно приняли готовность к бою, но Асамар молча глянул на них, чтобы они не вмешивались.

– Начинай, Маркос.

Секунды три Марк стоял с поднятым над головой мечом. Пальцы обеих рук живились теплотой рукояти. Он пытался очистить мысли от бушующего гнева, но затем вдруг отбросил свои попытки и стремительно обрушил меч на голову врага. Асамар мягко сблокировал удар, уйдя вбок, скользнул ятаганом по плащу Марка – тот зарычал от ярости, ломая все преграды спокойствия. Хладнокровие? К хаосу хладнокровие! Дорогу гневу, неистовству, уничтожению – эту нелюдь нельзя победить иначе!

Заученные приёмы, удары, блоки, передвижения – всего лишь форма. Если не вложить в них нужную энергию, они мало помогут. И сейчас боевой инстинкт сам вливал в каждое движение бушующую энергию ярости – Марку оставалось лишь следовать её ритму.

Он атаковал чередой беспрерывных рубящих атак – восходящий удар, вертикальный, боковой, обманный по рукам – неистовый натиск не давал противнику ни единой возможности для контрудара. Асамар отступал, прикрываясь нехитрыми блоками, и почти не тратил силы.

«Он предугадывает все мои удары! – мелькнула мысль. Марк остановился, тяжело дыша. – Он связан с моим Сарксом. И через него может распознавать все мои действия».

Марк на мгновение зажмурил глаза. Взблеск Истины! Озарения невозможно достичь по собственной воле, но сильный волевой толчок может выбить из сознания все взбудораженные эмоции, разгорячённые мысли – может приготовить почву для озарения… И в миг, длившийся меньше секунды, Марк увидел своё лицо со стороны: огромные глаза, полные ненависти – глаза обезумевшего убийцы…

И тотчас пришёл отрезвляющий страх – страх перед хитро расставленной ловчей ямой.

«Не поддавайся! Асамар добивается, чтобы ты принял силу Саркса! А для этого не нужно твоё устное согласие. Достаточно твоей злобы, открывающей в душе огромную брешь для чужеродной энергии!»

Не опуская меч, Марк глянул на лежащего в пыли Калигана. Учитель-следопыт был жив – живые прищуренные глаза смотрели на Марка с немым укором: что же ты, нерадивый ученик, совершаешь глупость за глупостью? Святые небеса, пронзённый насквозь следопыт по-прежнему сохранял вид, будто держит всё под контролем, и события развиваются по его плану!

– Что, Маркос, силёнок маловато? – бросил Асамар с едким вызовом – неясно, догадался ли он об озарении Марка или нет. – Даже за учителя отомстить не можешь, славный воин королевы Сильвиры! Сколько мне ещё надо убить твоих друзей, чтобы ты сразился со мной как мужчина, а не сопливый мальчишка, прячущийся под юбку своей хранительницы?

Марка затрясло от бешенства. Ярость вновь овладела им, зубы заскрипели, пальцы впились в рукоять, он зверел от слов этого самоуверенного нелюдя… и понимал, понимал, что тот сейчас добьётся своего…

До чего тошно осознавать, что своим гневом ты только подыгрываешь врагу! Понимать и быть неспособным ничего с собой поделать!

Догадка! Безумная, самоубийственная догадка пришла в голову и бросила его в бой. Марк прыгнул вперёд, атаковал, отвёл меч, предоставляя противнику возможность нанести ответный удар. Асамар ответил высоким рубящим ударом, направленным в шею – не слишком быстрым, так что выставить блок сумел бы любой мало-мальски опытный мечник…

Но Марк сознательно пропустил этот удар.

Секунду он стоял, как бы осознавая, жив ли он ещё или жизнь выбивается из него вместе с кровью из разрубленных артерий, а затем скосил глаза на остановившееся у самой его шеи серебристо-чёрное лезвие ятагана.

– Что, Асамар, не позволяет тебе меня убить твоя Мглистая Богиня? – проговорил он с оскаленной усмешкой и нанёс резкий боковой удар, от которого тот отпрыгнул назад. – А мне никто не запрещает убить тебя, ходячий мертвец!

Асамар изменился в лице, выражая усталость и равнодушие, и, как будто разочарованный, убрал ятаган в чехол.

– Ты невыносимо скучный противник, Седьмой миротворец. С тобой совершенно неинтересно. Взять его.

Стражники ждали этой команды и тотчас шагнули всей пятёркой, выставляя круглые медные щиты перед собой. Марк отскочил, совершив широкий взмах полукругом, не подпуская к себе противников – разгорячённое лезвие Логоса переломило выставленную кем-то тонкую саблю. Ничего, со стражниками проще, главное никого не убить…

– Окружай! – крикнул высокий стражник, размахивая саблей.

Отступая, Марк выбил оружие у него из рук, и рассёк два медных щита. Затем, каким-то чудом, на одной интуиции, сумел отразить обездвиживающее заклятие, брошенное кем-то из магов… Да, его не убьют – Асамар не позволит. Но оказаться в плену ничуть не лучше.

И тут – гулкий звон камешка, ударившего в кончик остроконечного шлема высокого стражника. Шлем съехал набок, перекосив потное и красное лицо островитянина.

Появившийся на дороге Автолик шаловливо поигрывал гладкими речными камешками, вполне увесистыми, чтобы при метком попадании сбить человека с ног.

– Дождался подкрепления, Маркос, – осклабился Асамар, оборачиваясь к вольному стрелку. – Давно не виделись, Автолик! Соскучился по беготне от преследователя?

– Да уж, славная была гонка по амархтонским крышам! – крикнул в ответ Автолик. – Только кажется мне, что на этот раз именно тебе придётся сыграть роль загнанного зайца.

После этих слов оба мага, не сговариваясь, ударили двумя потоками смертельного вихря – по лицу Автолика пронёсся только ветер, растрепав неопрятные волосы. Возникшая за его спиной Никта плавно опустила руки.

Её появление произвело эффект не только на магов. Асамар сохранил хладнокровие, но он был изумлён. Казалось странным, что существует нечто такое, что может изумить всесильного мага. Его поразило не появление Флои, которая должна была сейчас сидеть в хорошо охраняемом дворце и даже не Никты, чьё место – слепой отшельницы в фаранской пустыне. Она достаточно времени провела в Амархтоне, чтобы Асамару доложили о её возвращении. Его поразило, если не напугало, нечто иное – сила, скрытая в её глазах, распознать которую был способен только он. А затем, как бы проверяя эту силу на прочность, Асамар поднял левую руку, и ладонь его мгновенно окуталась магическим сиянием… Марк ощутил в этом сиянии мрак и гибель – страшная, не стихийная и даже не чёрная магия.

Некромантия?

Хранительница, похоже, прекрасно понимала, кто стоит перед ней – она узнала его, хоть и никогда не видела. И заклятие ещё не сорвалось с руки Асамара, как в него полетел метательный кинжал. Мечник-некромант уклонился от одного кинжала, взмахом ятагана отбил второй, третий. Воздух вокруг него наполнился свистом и звоном – поток жалящих кинжалов Никты не смог бы отразить ни один из архидаймонов. Однако очень быстро этот поток иссяк, оставив две торчащие рукоятки из бедра и груди врага. Асамар медленно, не глядя, вытащил оба кинжала из своего тела и бросил на землю. Раны его не кровоточили, хотя обычный человек должен был уже истекать кровью. Более того, на лезвиях кинжалов остался тёмно-бордовый, неестественный для человеческой крови след.

В какой-то миг Асамар сделал плавный шаг вперёд, готовый сойтись в поединке с хранительницей и вольным стрелком, но вновь пронизывающе взглянул в глаза Никты и отступил.

 – Все ко мне, – негромко приказал он.

Стражники и маги послушно столпились вокруг своего предводителя и так же скученно, словно собирались обороняться, а не нападать, последовали с ним в ближайший проулок.

Потеряв к ним интерес, Марк бросился к учителю – о, чудо! – Калиган, сам освободившийся от пут, сидел на коленях и, обхватив двумя руками рукоять торчащего из него клинка, вытягивал лезвие из своего тела.

Сзади раздался отчаянный визг Флои: она увидела учителя.

– Калиган! Ты жив? Давай, я помогу… – Марк бросился к Калигану, не зная, что делать.

– Не мешай, – шепнул ему следопыт и, поджав губы, медленно потянул за рукоять: тонкий клинок, поддаваясь, легко вышел из тела. На пыльную дорогу упали капли крови. Калиган отбросил клинок с победной небрежностью, как извлечённую занозу, что долго доставляла неприятности.