Текст книги "Гевара по прозвищу Че"
Автор книги: Пако Тайбо II
Жанр:
Биографии и мемуары
сообщить о нарушении
Текущая страница: 60 (всего у книги 61 страниц)
29
41. Пессимистичный оптимист
Деньги
Че в письме к Фиделю прямо заявляет, что конголезским лидерам нельзя давать денег:
"Дело с деньгами причиняет мне самую сильную боль, так как я сам усердно настаивал на этом. В своем худшем проявлении – высокомерным расточителем, – выслушав длительный скулеж, я пообещал финансировать фронт, самый важный из них, при том условии, что я буду руководить военными действиями, сам сформирую смешанную колонну под моим прямым командованием... Для этого, как я подсчитал, хотя это и глубоко ранило меня, требовалось 5000 долларов в месяц. Теперь я обнаружил, что все двадцать выплат этой суммы достались туристам на сладкую жизнь во всемирных столицах... Не одного сентаво из этих денег не попало ни на несчастный фронт, где крестьяне терпят все доступные воображению трудности, в том числе и грабеж со стороны своих собственных защитников, ни тем беднягам, что увязли в Судане".
Голод
Голод – это общая тема для всех кубинских добровольцев.
Видо: "Усилия требуют больше, чем ты съедаешь. Люди стали похожими на волков, им кажется, что они могут съесть все, что видят... Мы съели бы льва, если бы он нам попался".
Марко Антонио Эррера (Генке): "Было уже не так легко ловить для еды презренных обезьян. Они разбежались из-за бомбежки. Мы жили, питаясь юккой и ее листьями".
Арагонес рассказывал, что, когда они поймали оленя, его разделили на тридцать человек. Че и он попросили, чтобы им дали по кусочку, которые они могли бы зажарить на палочках над угольями, а не есть тушеным с юккой. Когда они с удовольствием поедали свои барбекю, один из африканцев спросил: "А это вкусно?" Че отдал ему свою порцию, и Арагонесу не оставалось ничего, как последовать его примеру. ("И этот поганый ублюдок вместо того, чтобы сказать: "Я уже съел свою порцию..."). Арагонес отощал с 250 фунтов до ста с небольшим. Когда он вернулся на Кубу, то перенес тяжелое инфекционное заболевание, вызванное дефицитом белка, несколько раз находился на грани смерти.
30
45. Корабли сожжены
Псевдонимы
Че – Рамон, затем Фернандо; Альберто Фернандес Монтес де Ока остался Пачо или Пачун-го; майор Вило Акунья – Хоа-кин; Элисео Сан-Луис Рейсе – Роландо; Мануэль Эрнандес – Мигель; заместитель министра Суарес Гайоль – Блондин; Орландо Оло Пантоха – Антонио; Хосе Мария Мартинес Та-майо – М'били, Папи и Рикар-до; его брат Рене – Артуро; Гарри Вильегас – Помбо, как и в Африке; Густаво Мачин Оед – Алехандро; Антонио Пинарес Санчес – Маркое; Леонардо Та-майо – Урбано; Карлос Коэ-льо – Тума или Тумаини, как в Африке; Дариэль Аларкон – Бе-ниньо; Исраэль Рейес – Брау-льо.
Еще одно описание прощания
Тома Борже описывает один из моментов периода окончания тренировок, уже перед самым отъездом: "Че сел на бревно рядом с Фиделем, (и) они сидели рядом больше часа, не говоря ни слова. И расстались они тоже молча. Че положил руку Фиделю на спину, Фидель – Че, и они сердечно похлопали друг друга по плечам".
Трудности поездки
Путешествие Че с Кубы в Боливию – это головоломка, достойная внимания самых серьезных фанатиков ребусов.
Судя по всему, он покинул Кубу 23 октября 1966 года (хотя некоторые настаивают на дате 19 октября, это маловероятно, так как курс подготовки закончился только 22 октября) и на самолете улетел из Гаваны в Москву с кубинским паспортом под именем сотрудника Национального института аграрной реформы Луиса Эрнандеса Гальвана.
На следующий день, 24 октября, в Москве он сменил этот паспорт на другой, где именовался уже уругвайским гражданином Рамоном Бенитесом. С ним он прибыл в Прагу, где получил новый, на имя Адольфо Мены, и 25 октября поездом уехал в Вену.
Чтобы устранить свидетельства подделки паспортов, из журнала паспортного учета в Министерстве иностранных дел Уругвая были вырваны две страницы. И для "Бенитеса", и для "Мены" использовалась одна и та же фотография, но в документах было небольшое различие: один родился в 1920 году, другой в 1921, но в один и тот же день, 25 июня.
Исследователи просто сходят с ума, когда пытаются определить, куда же след уходит из Вены. В паспортах стоят поддельные печати, указывающие на проезд через Мадрид перед отъездом с Кубы (9 и 19 октября). Кажется вероятным, что Че ехал через Франкфурт, где купил блокнот, в котором вел свой первый дневник, или через Париж (или же поездом из Вены до Франкфурта, а затем в Париж), и прибыл в Сан-Пауло 1 ноября. Если это так, то, значит, Че и Пачо странствовали по Европе в течение пяти дней, о которых не сохранилось никаких сведений. Некоторые источники упорно утверждают, что на одном из этапов поездки Че и Пачо выдавали себя за испанских торговцев крупным рогатым скотом (этот вид торговли ни в малейшей степени не мог заинтересовать Че).
"Крыша" Мены внезапно потребовалась в Сан-Пауло. Че был задержан там таможней; которая потребовала, чтобы он предъявил документы о прививках. ("Необходимо было предвидеть, что уругвайские удостоверения о прививках нуждаются в печати; я должен был получить другое в Сан-Пауло", – сообщил Че в Гавану в начале ноября). Та-майо: "Че рассказал нам, что все это случилось около девяти утра, а отпустили они его часа в четыре дня при условии, что он на следующий день вернется туда с необходимыми бумагами. Че сказал нам, что немного волновался, поскольку другие латиноамериканцы путешествовали с такими же точно документами и власти не обращали на них никакого' внимания. Он сказал: "Было похоже, что они распознали меня".
3 ноября Че получил туристскую визу для Боливии и поехал в Ла-Пас, опять как Мена. Однако никаких записей в документах паспортного контроля о его въезде в Боливию нет. Он позже сказал: "Я сделал важное открытие: теперь мы знаем, что если кого-нибудь нарядить слоном, то он все равно доберется сюда".
31
46. "Сегодня начинается следующий этап"
Маршруты и нации
Кубинцы, сопровождавшие Че, уезжали парами в период между концом октября и серединой ноября 1966 года. Им требовалось несколько дней, чтобы добраться до места, приняв при этом сложные меры предосторожности.
Исраэль Рейсе: "Я уехал из дома в четверг, 25 октября, покинул Гавану 29 октября. Так началось мое второе приключение. Я ехал в Боливию под своим собственным именем, Исраэль Рейсе, с панамским паспортом и 26 000 долларов в кармане. 1000 предназначалась на мои путевые расходы, а 25 000 – для Рамона.
Я ехал по маршруту Москва – Прага – Франкфурт – Чили – Боливия".
Исраэль Рейес, Вило Акунья и Элисео Рейес путешествовали под видом панамцев. Тамайо был мексиканцем, Мануэль Эр-нандес – испанцем, а ла Педра-ха, Суарес Гайоль, и Оло Панто-ха – гражданами Эквадора. Один из авторов был восхищен тем, как кубинские секретные службы сумели создать двадцать одного гражданина с безупречными паспортами Эквадора, Панамы, Колумбии, Перу, Уругвая и Боливии, а об испанском он даже и не знал.
Псевдонимы
Гидо Передо именовался Инти; Хорхе Васкес Вианья – Лоро; Роберто Передо – Коко; Лорхио Вака Марчетти – Кар-лос; Орландо Хименес Басан – Камба; Хулио Мендес Корне – Эль Ньято; Давид Адриасола – Дарио; Хаиме Арана – Чапако или Луис; Марио Гутьеррес Ар-дайа – Хулио; Фредди Майму-ра – Эрнесто-доктор. Родольфо Садданья будет пользоваться собственным именем; также не использовались псевдонимы в отношении Салюстио Чеке, Бен-хамина Коронадо и Рауля Кис-паи и.
Среди кампесинос, которые были направлены Боливийской коммунистической партией для работы на ранчо, а потом сражались вместе с партизанами, Апо-линар Акино будет пользоваться собственным именем, Акино Гудела – Серапио, а Антонио Домингес – Леон.
В группе Мойсеса Гевары: Симон Куба – Вилли; Касильдо Кондони-Виктор; Хосе Касти-льо – Пако; Уго Чеке – Чинго-ло; Хулио Веласко – Пепе; Франсиско Уанка – Пабло; Антонио Хименес – Пан Дивино или Педро. Под собственными названиями упоминались: Пастор Баррера, Висенте Рокабадо, Вальтер Арансибия, Анисето Рей-нага и Эусебио Тапиа.
Среди перуанских партизан: Хуан Пабло Санг – Эль Чино (Китаец); Лусио Эдильберто Гальван Идальго – Эустакио; Реституто Хосе Кабрера – Доктор или Эль Негро.
Манила
В различных боливийских дневниках упоминаются сообщения с Кубы, прибывающие из "Манилы". Это наименование относится к центру связи, расположенному неподалеку от Гаваны, в предместьях маленького городка Пунта-Брава рядом с Сан-Антонио-де-Лос-Баньос. Около входа были свалены старые деревянные лодки, а почти в миле от входа находились подземные бункеры с передатчиками мощностью 50 000 ватт. Там находилось тридцать пять-сорок передатчиков и приемников, работавших круглосуточно.
Командир-самоубийца?
По мнению некоторых авторов, Че в Боливии искал смерти.
Дебрэ: "Рамон один сам с собою. Он скоро предаст себя в руки смерти, брошенный, с его астмой, его невыносимой болью в спине, шее и в глубине души, буколически спокойный".
Карлос Мария Гутьеррес: "Убедившись своей полной изоляции и отсутствии перспектив, он решил начать партизанскую войну в Боливии и завершить ее, принеся себя самого в жертву".
Долорес Мойано, говоря о боливийской операции, использует слова "харакири" и "сеппу-ку".
Но представляется очевидным, что этого быть не могло.
32
47. Зверский поход
Некоторые авторы считают, что обнаружение последних тайников было связано с "умышленной" небрежностью Тани. В частности, есть мнение, что в ее джипе, обнаруженном в Ка-мири, находились важные документы, в частности четыре записных книжки с адресами всех участников городской сети и контактами за пределами Боливии, которые "привлекли внимание властей". С этим связывается и налет полиции на ранчо. Также бытует версия о том, что этот странный поступок Тани был продиктован приказом из СССР остаться в партизанском лагере. Однако Дебрэ в беседе согласился со мною в том, что для подобного мнения нет убедительных оснований.
33
48. Бои.
Аргентинцы
Из всех аспектов операции самой слабой кажется связь с Аргентиной. Луис Фаустино Стампони в то время находился в Гаване и понятия не имел о том, что Че хотел получить от него поддержку своим действиям. Он узнал об этом лишь спустя полтора года, когда прочел дневники. Личность Гельмана все еще вызывает сомнения. Аргентинский поэт, который в то время участвовал в деятельности малочисленной революционной группы, утверждал, что Че разыскивал именно его. Но это маловероятно. Предположительно этим человеком мог быть Альф-редо Эльман, лидер Молодых коммунистов из Мендосы. Кроме того, среди лидеров левых групп был и Хосами – Хуан Гельман, – но Таня утратила связь с этой группой, и Хосами хотя и находился в это время в Боливии, но не вступал даже в косвенный контакт с Че.
Дневник Браулио
Адис Купуль и Фройлан Гон-салес упорно утверждают, имея для этого веские основания, что дневник Исраэля Рейеса попал в руки армии и ЦРУ не в апреле 1967 года, а пятью месяцами позже, когда Рейес был убит патрулем Варгаса Салинаса, и что корреспонденция Роса "Я был арестован вместе с Дебрэ" (в которой, как утверждалось, использовались материалы из этого дневника) была фальсификацией. Имя Рейеса, по их мнению, стало известно из обрывка записки, предназначавшейся Блондину, и личность Рейеса была таким образом связана с паспортом на имя некоего Исраэля Рейеса Тапиа, который исчез после въезда в страну.
34
49. Иностранное вмешательство и гибель друзей
Некоторые авторы носятся с идеей о том, что Гавана, и, в частности, Фидель решили не продолжать поддержку "авантюры Че" и поэтому не предприняли никаких серьезных попыток восстановить контакт с ним. Да-риэль Аларкон в своей последней книге настаивает именно на этой версии событий (чего он не делал, когда мы с ним провели более шести часов за обсуждением этого вопроса). Кажется очевидным, что после того как партизаны оказались отрезанными от городских сетей и лишились связи с Гаваной, кубинское правительство мало что могло предпринять, за исключением разве что прямого вмешательства. Единственная тень сомнения возникает из-за внезапного отъезд Монлеона (Иван, Ренан) по причине потери "крыши", а также того факта, что его сменщик, "кубинский боец из Сьерры", так и не объявился. Этот эпизод останется неясным до тех пор, пока Монлеон и его руководитель, майор Пиньеро, не изложат свои версии событий.
35
50. Истребление арьергарда
Брод Иесо?
Адис Купуль и Фройлан Гон-салес полагают, что засада у брода Иесо на самом деле была организована у брода через Рио-Гранде в Пуэрто-Маурисио, в зоне действий 4-й дивизии, но армия указала иное место, так как операция была проведена силами 8-й дивизии. Че посмеялся над территориальными претензиями, когда ранее услышал по радио сообщение о том, где должен будет проводиться суд над ним.
Кстати, в течение первых нескольких дней после гибели Вило Акуньи его принимали за совсем другого человека. ЦРУ и боливийские военные разведчики считали, что это был кубинский майор Антонио Э. Луссон, член Центрального комитета.
36
51. "Выбраться отсюда и найти более подходящие зоны"
Дневник Леона
Капитан Марио Варгас Са-линас в подтверждение данных об изоляции партизан цитирует дневниковую запись одного из боливийских партизан, Леона (Антонио Домингеса): "Что-то происходит сейчас в нашем лагере? Почему партизан терзают сомнения? Мы пришли издалека, чтобы биться до конца. Ведь было сказано – мы уйдем или победителями, или мертвецами. Кубинцы, кажется, полагают, что мы боимся, и обвиняют нас в трусости. Это неправда, и мы доказывали это, когда выпадал случай. Получается так, что мы должны быть более практичными и встречать происходящее с высоко поднятой головой. Я немного болен – возможно, все мы больны от трудностей и недоедания, – но что касается того, что народ поймет наши добрые намерения, и товарищей из .городов, направляющихся нам на помощь, то этому, кажется, уже не верит никто".
Подлинность этого дневника не была доказана.
Мобилизация рейнджеров в лагере Ла-Эсперанса
Приказ об отправке в Валье-Гранде был получен ими 25 сентября, а засада состоялась 26 сентября. Это полностью опровергает заверения Феликса Род-ригеса, согласно которым рейнджеры были мобилизованы потому, что он, исходя из количества потерь, сделал вывод о том, что в засаду попал именно отряд Че.
37
52. Ущелье Юро
Кто их выдал?
Оставшиеся в живых партизаны в течение долгого времени считали, что их выдала старуха, попавшаяся им на пути в этот день; они дали ей пятьдесят песо, чтобы она молчала. Дариэль Аларкон рассказал, что истинную причину, похоже, удалось выяснить после того, как к власти в Боливии пришел генерал Торрес: сын мэра Ла-Игуэры увидел их, когда поливал картофельные грядки, и побежал в город, чтобы сообщить о пришельцах.
В дневниковой записи от 7 октября Че упомянул о том, что старуха была с маленькой девочкой. Спустя двадцать лет один кубинский журналист выяснил, что девочка была внучкой (а не дочерью – Че ошибся) старухи, которую звали Эпифания. Когда он спросил имя молодой женщины, та отказалась ответить: "Не скажу – сейчас здесь полно журналистов, а потом вы уедете..."
Гонсалес Бермехо утверждает, что старшую из женщин зовут Флоренсия Кабритас, а ее дочь Алехита.
Старая Флоренсия рассказала: "Я видела, как они появились в тот полдень – бородатые, с оружием, – и я испугалась. Я не хотела говорить. Потом я рассказала им более или менее, где они находятся. Я не знала, кто такой этот Че".
38
53. Плен
"Не стреляйте..."
Фраза, которую якобы выкрикнул Че ("Хватит стрелять, черт возьми! Я Че; я больше стою живой, чем мертвый!"), цитируется в многих источниках, но не встречается ни в одном из репортажей, написанных по горячим следам события. На самом деле она впервые была произнесена генералом Овандо на пресс-конференции, которую тот провел через несколько дней после пленения и убийства Че.
Хуан Пабло Чанг
Во многих документах вместе с шахтером Симоном Кубой и Че упоминается третий человек, раненный в лицо и ослепленный текущей со лба кровью. Это Хуан Пабло Чанг, который, исчезнув из большинства официальных отчетов, волшебным образом вновь появился в школе Ла-Игуэры, уже в виде трупа. Анонимный солдат: "он поддерживал раненого правой рукой, а левой еще одного человека, лицо которого было залито кровью". (См.: "Приказ о казни" в комментарии к главе 57).
39
54. Восемнадцать часов в Ла-Игуэре
Принятие решения
Наиболее подробное описание того, как Че был вынесен смертный приговор, приведенное в книге Хорхе Гальярдо, основывается на информации, полученной от одного из главных участников собрания, генерала Торреса. То ли из предосторожности, то ли по иной причине, Гальярдо умалчивает о том, какой позиции придерживался Торрес, а далее утверждает, не приводя никаких доказательств, что приказ был отдан ЦРУ.
Аргедас убедительно доказывает, что Торрес был одним из тех, кто голосовал за убийство. Это объясняет то прохладное отношение, которое правительство Фиделя Кастро неоднократно демонстрировало по отношению к прогрессивному правительству Боливии, которое во время непродолжительного периода его существования возглавлял Торрес.
Полковник Реке Теран говорил спустя несколько лет, что решение приняли Овандо, Бар-рьентос и Торрес. Бетанкур добавил к списку еще одного офицера, Бельмонта Ардилеса. Ва-кафлор упоминает о том, что в обсуждении участвовал еще один генерал, командующий военно-воздушными силами Леон Колье Кето (брат секретаря коммунистической партии).
Овандо сказал через десять лет, что убить Гевару "было приказано" и что он, возглавляя вооруженные силы, не принимал лично этого решения.
Американское правительство пребывало в неведении. Двумя днями позже Уолтер Ростоу послал президенту Джонсону меморандум, в котором сообщал, что самые последние известия, которыми они располагали, говорили о том, что Че Гевара был жив и что после краткого допроса, проведенного для того, чтобы установить его личность, генерал Овандо приказал расстрелять его. Ростоу сказал, что считает это глупостью, но понимает точку зрения боливийцев, учитывая те проблемы, которые создались у них из-за французского коммуниста, курьера Кастро Режи Дебрэ.
Приказ о казни
Во множестве мемуаров, посвященных гибели Че, царит хаос противоречий, возникавших то ли случайно, то ли созданных преднамеренно для того, чтобы ввести общественность в заблуждение, путаются разнообразные детали – например, точное время прибытия в Ла-Игуэру вертолета, доставившего туда Сентено и Феликса Родригеса. Прадо говорит о девяти утра, Селич о четверти седьмого, Сауседо сообщает, что он вылетел в семь утра, а сам Сентено утверждает, что в полвосьмого они прибыли на место.
Полковник Сентено устно передал в Ла-Игуэру приказ, который получил предыдущей ночью в Валье-Гранде. Возможно, что это было подтверждение ранее полученного приказа, как сказал в интервью спустя несколько лет полковник Реке Теран, но Сентено, несомненно, передал его Селичу и Айорое утром 9 октября 1967 года.
Хотя Теран и говорит в своих мемуарах, что получил приказ и передал его боливийцам, а затем лично перевез тело Че в Валье-Гранде, но капитан Прадо определенно утверждает, что ни Феликса Родригеса, ни полковника Сентено не было в Ла-Игуэре, когда Че был убит, так как вертолет покинул деревню в 11.45 утра.
Однако кажется очевидным, что инструкции Родригеса должны были предусмотреть сохранение Че в живых, чтобы доставить его в Панаму для тщательного допроса, и что разведывательные службы Соединенных Штатов не имели никакого отношения к убийству Че.
Неужели дело только в спиртном? Солдаты были пьяны? Документы, поднятые испанскими репортерами Бетанкуром и Алькасаром, а также французским журналистом Мишелем Раем, говорят, что были, и все, кажется, подтверждают, что Терану необходимо было выпить, чтобы укрепить нервы. Но Прадо отклоняет эту версию, утверждая, что в этой несчастной деревушке не нашлось бы столько спиртного, чтобы напоить полторы сотни солдат.
Тайна Чанга и Пачо
Жена телеграфиста говорила об ослепшем партизане. Он также упомянут в документах Арге-даса. Анонимный солдат, которого расспрашивал Карлос Со-рия Гальваро, говорил о том, что в соседнем с местом заключения Че помещении было убито двое партизан, один из которых ничего не видел. Тогда почему же источники, признающие одновременную казнь Че и Симона Кубы, отрицают гибель Чанга?
Это лишь одна из множества маленьких тайн, окружающих смерть Че. Почему в дневнике Пачо не было записи за 8 октября, если он дожил до 9-го? Может быть, Прадо говорил о том, что его последний рейд против партизан состоялся 9 октября, чтобы показать, что он не мог находиться в Ла-Игуэре во время убийства? Или Пачо погиб в бою 8 октября, но не был включен в число погибших до тех пор, пока его не нашли на следующий день? По словам Прадо, Чанг и Пачо были вместе в одной из пещер. Я остановился на приведенной в книге версии на том основании, что боливийская армия сообщала о не имевших места в действительности столкновениях на протяжении партизанской войны и еще месяца после ее окончания всякий раз, когда нужно было отрицать казни без суда.
Майор Рубен Санчес
Спустя несколько лет Санчес говорил: "Меня собирались направить в ту самую зону, где Че был захвачен в плен, но моей жене должны были делать операцию, и я не мог поехать туда. Могу сказать, что мне повезло, или уж даже и не знаю. Если бы я был там, то они или не убили' бы Че, как это случилось, или же убили бы нас обоих".
