Текст книги "Весенние ветры (СИ)"
Автор книги: Ольга Романовская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 44 страниц)
– Еще с утра все было в порядке – а тут такой холод, – Апполина покосилась на дядю и отвела Зару в сторону, попутно отклонив предложение одного из выпускников поухаживать за ней.
– Я сделала одну вещь без его ведома, она ему не понравилась, – девушка улыбнулась Бланш и помахала ей рукой. – Ты не беспокойся, я сама разберусь. Все будет хорошо.
– Если хочешь, я могу поговорить с ним.
– Он об этом разговаривать не станет. Извини, Апполина, но это наше дело.
Кузина пожала плечами и, придерживая платье, неспешным шагом направилась через толпу танцующих и праздно беседующих школьников к помосту. Зара не понимала, как в ее возрасте можно не любить танцев. Сама она уже подыскивала себе первого кавалера.
Несомненно, фигура Зары Рандрин не осталась незамеченной. По-королевски снисходительно взирая на не решавшихся подойти к ней учащихся младших курсов, она, распустив веер лазури своих глаз, подала руку Огюсту и вместе с первым красавцем своего выпуска, в которого в разное время было влюблено полшколы, закружилась в мягком желтоватом свете свечей. Выбор ее был не случаен – Огюст был превосходным танцором, да и ее драгоценностям нужно было достойное обрамление.
Второго танца блондин не заслужил – Зара Рандрин своих правил не меняла.
Потом был Аланор, буквально пожиравший ее глазами и осыпавший комплиментами. За ним – другие, попавшие в тенета ее титула и обаяния. Словно райская птица кружась по залу, девушка одаривала лучезарной улыбкой знакомых и иногда в шутку награждала лазурью глаз тех, у кого выпускной был далеко позади. Ей не жалко, а им будет приятно.
Танцы, танцы, кавалеры… Зара и не ожидала, что их будет так много, даже кое-кто из преподавателей отважился пригласить ее. Ее платье, блеск камней, перекликавшийся с игрой света глаз сделали девушку королевой вечера, чего, собственно, она и добивалась.
Это был оглушительный успех, по силе сравнимый только с самым первым ежегодным балом. Но теперь Зара была опытнее, спокойнее и не стремилась разбивать сердца – просто получать удовольствие.
– Ты восхитительная! – восторженно шепнула ей Бланш, с разрешения директора пришедшая вместе с супругом.
– Благодарю, именно этого я и добивалась, – рассмеялась подруга. – Бланш, ты будешь очень против, если я на время украду твоего мужа? Знаю-знаю, тут полно молодых людей, но я ведь разборчивая!
– Разумеется, бери. Авест, ты не принесешь нам с Зарой чего-нибудь холодного? Зара, хочешь мороженного?
И они съели по вазочке мороженного, весело болтая о тех переменах, которые планировала внести в свое скромное гнездышко сеньора Мавери, а потом сеньор Мавери с поклоном подал Заре руку, вновь увлекая в мир музыки.
Когда, запыхавшаяся, девушка вернула Авеста законной супруге, было уже без двадцати двенадцать. Выпускники начали по одному подходить к помосту; курсировавшие по залу преподаватели собирали зазевавшихся. Не дожидаясь приглашения, подруги поспеши занять свое место в толпе сокурсников.
Стол президиума был пока пуст, да и кресло Рэнальда Рандрина вместе с хозяином куда-то исчезло, зато аккуратная стопочка мантий была на месте.
Зара зажмурилась от предвкушения, она уже ощущала на губах вкус сбывшейся мечты.
Музыканты доигрывали последние такты, танцоры останавливались. Школьники стайками тянулись к помосту, по традиции замерев за границей традиционной пустоты для материализации почетных гостей.
Ожидание было томительным, таким, что начинало сводить зубы.
Наконец появился директор и с блеском проделал свой фокус с перемещением. Только сегодня он занял не центральное место за столом, а скромно присел на один из соседних стульев. Раз – и за столом президиума уже трое: к сеньору Граппу присоединились старшие преподаватели. Два места по-прежнему пустовали – очевидно, Рандрины любили эффекты.
Было без двух минут полночь, когда на помост прошествовала Апполина Рандрин под руку с главой департамента магической обороны, пришедшим взглянуть на выпускников. Ее дядя занял свое, председательствующее, место последним, когда стрелки часов почти коснулись цифры двенадцать. Легкий щелчок, и Советник уже взирает на собравшихся из своего кресла.
Часы пробили полночь, и церемония началась.
Директор произнес помпезную речь о важной роли волшебников в жизни государства, почетности и ответственности выбранной профессии; от Зары не укрылась легкая ухмылка отца, с которой он внимал сеньору Граппу. Сам он ограничился короткой, зато выразительной фразой: 'Надеюсь, нам не придется краснеть ни за одного из тех, кто сегодня получит диплом'. Очевидно, от него тоже ожидали длинной речи, но Рандрин был не намерен напрасно сотрясать воздух.
Апполина встала и вслед за директором подошла к краю стола, на котором возник лиловый свиток. Секретарь выудила из стопки черную мантию и громко назвала имя первого выпускника. Зара была искренне рада, что это не она: слава богам, среди однокурсников нашлись люди с лучшими баллами, чем у нее.
Когда смущенный юноша поднялся на помост, Рэнальд Рандрин что-то шепнул главе департамента магической обороны.
Мантия и лиловый свиток были вручены, и новоиспеченный маг, сияя от счастья, спустился вниз. С помощью волшебства, разумеется. Распределение ему не грозило, поэтому пальчики Апполины не коснулись его лба.
Зара оказалась четвертой в списке. Она жутко волновалась, произнося заклинание перемещения, боясь прилюдно опозориться, но все обошлось.
Улыбаясь, сеньор Грапп рассыпался в комплиментах и уже потянулся за документом, удостоверяющим, что девушка успешно окончила Высшую школу магического искусства, когда подал голос герцог С'Эте:
– Разрешите мне, полагаю, это не запрещено правилами.
Недовольно покусывая губы, – вдруг отцу что-то взбредет в голову, и она останется без диплома? – Зара наблюдала за тем, как Рандрин нарочито неспешно встает и подходит к ней. Синие глаза скользнули по лицу, на миг задержались на ее зрачках. Усмехнувшись кончиками губ, он взял со стола лиловый свиток, развернул, пробежал глазами и обернулся к дочери:
– Что ж, Зара Рэнальд Рандрин, герцогиня С'Эте, отныне Вы официально являетесь магиней третьей категории. Примите мои искренние поздравления.
Герцог протянул дочери диплом, церемониально поцеловал ее руку и вернулся на свое место, не проронив больше ни слова.
Получив свою порцию поздравлений от директора и кузины, куда более длинных и эмоциональных, Зара забрала свою мантию и с облегчением ощутила под ногами плиты пола.
Церемония вручения дипломов длилась около часа; за это время многие выпускники, скучая, успели примерить на себя мантии. Сеньорита Рандрин не стала исключением, но менять ее на свой бальный наряд не стала, предпочтя после примерки отослать ее в экипаж.
Но вот, наконец, все было кончено: дипломы и мантии розданы, выпускники распределены – и продолжились танцы. Помост опустел.
– Разрешите Вас пригласить? – перед Зарой возник лорд Себастьян. До чего же настойчивый!
– Я не танцую, – сквозь зубы процедила девушка и отвернулась. Привязался же на ее голову!
– Сеньорита Рандрин, всего один танец! – продолжал настаивать юный лорд и попытался взять ее за руку.
Девушка обдала его презрительным взглядом потемневших глаз и брезгливо отдернула руку. Выражение ее лица не укрылось от Себастьяна, и юноша в сердцах прошептал:
– Что, слишком гордая стала, как получила папочкину фамилию? А ведь ты все равно бастардша, что бы там в документах написано ни было.
Это он напрасно – Зара среагировала мгновенно, приняв облик э-эрри. Но глаза д'Азана поймать сразу не успела – видимо, ему кто-то рассказал о силе ее взгляда.
– Что, собственная сущность уши режет? – старательно избегая ее бешеных зрачков, злорадствовал Себастьян.
Он хотел еще что-то сказать, но не успел, вскрикнув, сползя на пол.
– Лорд Себастьян д'Азан, советую Вам немедленно извиниться перед моей дочерью. Очень советую. А то ты у меня, ублюдок, поплатишься за свой длинный язык.
Рэнальд Рандрин в упор смотрел на побледневшего юношу, будто случайно прищелкивая пальцами, высекая из воздуха голубоватые искры. Губы плотно сжаты, глаза налиты чернотой. Не оборачиваясь, он попросил дочь:
– Успокойся, не трать на него время: я сам разберусь. Больше он к тебе никогда приставать не станет.
Себастьян минут пять оправдывался, утверждал, что его не так поняли, молил о прощении, а потом позорно сбежал с бала.
– Похоже, некоторые не заслуживают полученного диплома, – заметил герцог, подавая руку Заре. – Я прослежу за тем, чтобы его отправили в провинцию. Ничего, наберется ума, ему же на пользу пойдет.
Девушка пожала плечами: ей было глубоко безразлично, что станет с Себастьяном д'Азаном – и закружилась в танце с Советником. Первая пара королевства… А, что, так оно и есть, завидуйте, юные магини!
Глава 4
– Ну, и зачем ты это сделала? – в тишине спящего предрассветного дома вопрос прозвучал особенно грозно.
Зара, уставшая и сонная, удивленно взглянула на отца: неужели не мог подождать до утра, обязательно портить такой вечер? Издевается он, что ли?
Девушка вздрогнула и поморщилась от покалывания в затылке: в этот раз Рандрин был не аккуратен и без лишних слов взломал установленную ей на всякий случай защиту первой степени. Глаза его, казалось, немного потеплевшие во время выпускного бала, теперь снова стремительно темнели, в них появилось какое-то жесткое выражение, будто она была обвиняемой, а он – следователем.
– Значит, тебе можно было испортить мне настроение, а мне нельзя задать тебе пару вопросов? – Рэнальд распахнул перед ней дверь своего кабинета. – Прошу!
– Отец, я хочу спать! – взмолилась Зара, отчаянно пытаясь избавиться от чужого присутствия в своей голове. – И прекрати это, слышишь, я не преступница!
– Ты же не желаешь говорить правду, мне не остается ничего другого, как узнать ее самому. В глаза мне посмотри.
Девушка демонстративно отвернулась и, покусывая губы от боли, поставила блок. Приложив ладонь к пульсирующим мигренью вискам, она решительно зашагала в сторону спальни.
– Зара, вернись, мы еще не закончили! – остановил ее сердитый окрик отца. – Учти, если я захочу, то найду брешь в твоей защите, но это будет еще больнее, чем тебе было сейчас. А ведь могла бы обойтись и без этих мук, но нет, быть со мной честной и откровенной ты не желаешь!
– Хорошо, мы поговорим, – сдалась Зара, покорно вернувшись в кабинет. – Только, прошу, не кричи на меня и не пользуйся колдовством!
Герцог хмыкнул и занял место за письменным столом – точно, как на допросе. Остается только достать перо и бумагу и заставить ее написать чистосердечное признание.
– Итак, – он размял костяшки пальцев, – что здесь делала эта женщина? Кого демона тебе потребовалось притащить ее сюда? Ради шантажа? Решила еще и мать деньгами облагодетельствовать?
– Нет, – в душе девушки закипала обида. Собственный отец подозревает ее в коварстве! – Я ее пять лет не видела, а тут выпускной…
– Я-то тут причем? Хотела видеть – съездила бы, я бы дал лошадей, но зачем тащить ее в Айши?
– А тебе не приходило в голову, что она меня любит, скучает по мне и хотела бы тоже присутствовать при вручении диплома своей единственной дочери?
– Но она приехала не сама, ее пригласила ты. Зачем?
– Да я тебе уже сто раз объяснила! – начинала терять терпение Зара. – Потому что она моя мать, потому что она имеет право тут находиться.
– Вот как! – усмехнулся Рандрин. Пальцы сжались – недобрый знак для собеседника. – В таком случае я тебе повторю во второй раз, если ты не поняла с первого: это мой дом, и я не желаю видеть в нем подобных гостей. И прав у нее здесь нет никаких. Что, тебя опять потянуло в деревню? Так поезжай! Посмотрела на отца, пожила в свое удовольствие, свидетельство о рождении получила – ничего ведь не держит! И никто. Поезжай к своей разлюбезной матери, навязывай ей свои порядки, а меня уволь!
– Да как ты можешь?! – она чуть не захлебнулась от нахлынувших эмоций девушка. – Ты же мой отец!
– И поэтому должен с распростертыми объятьями принять твою мать? На что ты надеялась, на то, что между нами снова что-то будет? Нет, моя милая, твоя матушка – женщина на одну ночь, самое то, когда скучно, а заняться нечем. Да, получилось так, что она забеременела, но я не чувствую себя чем-то обязанным перед ней. Горничная! Да Симуус таких, как она, даже на порог не пустит! Ей и так большую честь оказали. Ну, что ты молчишь? Скажи мне, наконец, зубы Онора, зачем ты привела в мой дом эту женщину?
– Хотела, чтобы ты посмотрел на нее, а она – на тебя. Как оказалось, мама до сих пор тебя любит.
– Мне плевать. Ее чувства меня никогда не интересовали.
– Тебя ничьи чувства не интересуют, – раскрасневшись, обжигая чернотой глаз, выпалила Зара и встала, с шумом задвинув стул. – Запомни, я не хотела тебя шантажировать, женить – что ты еще выдумал? Мне просто хотелось, чтобы мои родители спустя двадцать один год снова увидели друг друга, попробовали поговорить. Тебе этого не понять, но мне всегда не хватало семьи, нормальной семьи. У всех она была – а у меня не было. Нет, я и не надеялась на счастливое примирение, но хоть общаться-то вы могли, хоть пять минут вместе бы посидели! Так нет же! Я тебе надоела, мешаю наслаждаться холостяцкой свободой, приводить в дом любовниц – так уеду, завтра же пойду к сеньору Граппу и попрошу отправить меня куда-нибудь. И твоей подачки в виде должности в департаменте мне не нужно, как-нибудь устроюсь, всего добьюсь сама! Могу и фамилию сменить, чтобы и вовсе не докучать тебе мимолетными связями молодости. Я же дочка бесплатной гостиничной шлюхи, зачем я тебе нужна?
Выпалив все это, девушка хлопнула телепортом и оказалась на пустынных улочках Старого города. Трудно было дышать – то ли от сдерживаемых слез, то ли от злости.
Если Рэнальд Рандрин решил, что она в нем нуждается, он глубоко ошибается. Восемнадцать лет жила без него – проживет и всю оставшуюся жизнь. Зато будет сама себе хозяйка, никто не станет донимать этими гнусными допросами, тренировками, чтением мыслей… Она для него ничего не значит – он для нее тоже. Действительно, посмотрела на отца – и хватит! Ей не пять лет, чтобы с надеждой ожидать его приезда, она взрослая, герцог свое время упустил.
Немного успокоившись, девушка огляделась по сторонам: где же она оказалась? Открывая телепорт, Зара как-то не задумывалась о том, где он ее выбросит, главное – подальше от дома. Бывшего дома: сегодня ночью ее оттуда выгнали. Оказалось, что она попала в квартал неподалеку от стены.
К кому же пойти, не ночевать же в бальном платье на улице? Как назло, денег с собой нет, номер не снимаешь. Впрочем, зачем номер: где-то тут живет Меллон, кому, как не ему, утешить любимую девушку? И она понуро поплелась к рыжему дому у храма Эйфейи. Шла медленно, часто спотыкаясь: высокие каблуки и булыжная мостовая – понятия несовместимые.
Обида все еще душила ее, хотелось вернуться, сломать что-нибудь, чтобы дать выплеснуться клокочущей ярости, не стесняясь в выражениях, высказать все в лицо отцу, собрать вещи и переехать в гостиницу, но девушка сдержалась: еще успеет.
Глаза слипались, но Зара мужественно гнала от себя сон. Она вздрагивала, тревожно реагируя на подозрительные звуки, пару раз использовала магию, чтобы отогнать двух излишне любопытных прохожих, желавших с ней познакомиться.
Но вот, наконец, и дверь. Зара не стала звонить, просто применила нужное заклинание и вошла. Как оказалось, позвонить все еще стоило – сработали охранки. Ругаясь, она зажала уши руками (слава богам, вся эта какофония слышна только двум людям: тому, кто попался в тенета охранного заклинания, и тому, кто его поставил, а то бы весь город перебудили), дожидаясь, пока появиться Меллон и заткнет, наконец, эти верещащие звуки.
Маг, явно, не ожидал, что незваным ночным гостем окажется девушка, а то бы потрудился одеться соответственно, а не очутился перед ней в нижнем белье. Зато Заре было на что посмотреть. Впрочем, достоинства и недостатки фигуры возлюбленного в данный момент интересовали ее куда меньше, чем разрывающий сознание вой, от него даже глаза слезились.
– Зара? – неизвестно, он больше смутился или удивился. Поискал глазами, чем бы прикрыть свой неподобающий внешний вид – увы, ничего под рукой не оказалось, а воспользоваться заклинанием ему не дали.
– Да успокой ты эту дрянь! – вместо приветствия пробурчала девушка.
Меллон сделал какой-то жест рукой – и в голове Зары воцарилась тишина. Сдержанно поблагодарив, она, не обращая внимания на красноречивый вопросительный взгляд Аидары, прошествовала в комнаты. Сонный Меллон последовал за ней, видимо, смирившись с тем, что встречает гостью не при параде. Впрочем, эта гостья, казалось, и не обратила внимание на то, одет он или нет.
– Прости, что разбудила, но я ушла из дома, – сеньорита Рандрин по-хозяйски распахнула дверь спальни и с блаженной улыбкой скинула туфли. Пальцы утонули в мягком ковре (как же приятно, что перед кроватью в спальне принято стелить такие божественные коврики!), напряженные икроножные мышцы перестали нудить.
– Зара, может, ты мне все-таки объяснишь, что случилось? – маг потянулся за брошенной на стул рубашкой. Отвернулся, зевнул, бросил взгляд на часы – четыре утра, сейчас рассветет.
– Поссорилась с отцом. Долгая история. Не против, если я у тебя переночую?
– У меня – это где? – нахмурился Меллон. Весь его сон как рукой сняло.
– Здесь, разумеется, – раз и на прикроватный столик мягко спланировали шпильки. Еще миг – и к ним присоединилось колье. Дорогущее колье с устойчивым запахом магии, Аидара сразу понял, что фамильное. На ее месте он бы не оставлял его, где попало. А девушка, между тем, вынула из ушей серьги. – Спать на диване в гостиной я не собираюсь.
– Зара Рандрин, Вам не кажется…
– Не кажется, – резко отрезала она. – Спать со мной я тебя не заставляю, выгонять из твоей постели тоже не буду. Хотя, видит Эйфейя, Меллон, я не понимаю, я тебе, что, совсем как женщина не нравлюсь? – лукаво спросила Зара, подходя ближе.
Маг покраснел, пробормотал что-то неразборчивое, сгреб одежду со стула и попытался ретироваться в гостиную – девушка не позволила. Схватила за руку, нежно скользнула пальцами по запястью. Меллон отдернул руку так, будто его ужалила змея.
– Зара, это переходит все границы! Ты всегда казалась мне приличной девушкой. Если хочешь остаться, я велю постелить тебе на диване.
– Меллон, – вкрадчиво прошептала Зара, подбираясь ближе, – я же сказала, что не желаю ночевать в гостиной: у меня все тело затечет. Ну, разве что ты мне массаж сделаешь…
Кошачья улыбка, блеск синих глаз, и она обняла его, притянула к себе:
– Не уходи от ответа, дорогой, я ведь задала тебе вопрос.
– Хорошо, тогда я буду спать на диване. Зара, умоляю, брось свои штучки, мне завтра, то есть уже сегодня на службу, дай мне поспать хотя бы пару часов!
– Какой ты у меня пугливый! Сколько тебя помню, всегда меня боялся.
Руки скользнули по его спине, перебрались на плечи и начали стягивать рубашку. Предвидя сопротивление жертвы, девушка прикоснулась губами к шее, постепенно продвигаясь все выше и выше, к губам.
– Зара, как бы ты этого не просила, я этого не сделаю, – решительно заявил Меллон, отстраняя ее от себя. Одежду между тем положил на место – смирился с тем, что придется провести остаток ночи в компании э-эрри. – И вовсе не потому, что ты для меня не привлекательна. Как раз наоборот, но есть нормы приличия, твоя честь, в конце концов!
Девушка фыркнула и покосилась на смятую постель:
– Как всегда, нашел себе оправдание! Хорошо, я приставать к тебе не буду, но не удивляйся, если найду себе кого-то другого, более решительного.
– Не понимаю я тебя, Зара, другая бы радовалась порядочности возлюбленного, а ты…
– А я хочу тебя без остатка, – улыбнулась она, кокетливо потянувшись к шнуровке платья. – Ну, смотри, от чего добровольно отказываешься.
Девушка почему-то была убеждена, что он не отвернется, и не прогадала: Меллон, как завороженный, следил за потоком струящейся ткани, сползающей по стройному телу. Зара упивалась произведенным эффектом и легким румянцем, покрывшим щеки мага. Ей не было стыдно: во-первых, она любила этого человека, а, во-вторых, под платьем было еще достаточно одежды, чтобы лишь намекнуть на ее прелести. Перешагнув через бальное платье, Зара подняла его и аккуратно сложила. На ней была пышная нижняя юбка, плотная рубашка и облегченный корсет, в таком виде некоторые горожанки по дому ходят, да и она сама так раньше делала, когда в деревне жила.
Не помешало бы умыться и расчесать волосы, но сон смежал веки.
Интересно, а Меллон все еще стоит у двери или уже смылся под шумок? Наверное, ушел: он ведь такой стеснительный.
– Зачем ты это делаешь? – услышала девушка шепот возле своего уха, а уже через мгновение руки мага обвили ее стан, крепко прижали к себе. – Зара, ты прекрасно знаешь, насколько ты восхитительна.
Он поцеловал ее в шею, потом – в губы, долгим, нетерпеливым поцелуем, от которого у Зары на миг перехватило дыхание. Она ответила на него, запустила пальчики в волосы Меллона, потом скользнула рукой по позвоночнику, вслушиваясь в неровный ритм его дыхания, а поцелуй все длился и длился. Наконец Меллон оторвался от ее губ, посмотрел ей в глаза и тихо спросил:
– Ты действительно этого хочешь?
– А ты? – Зара предпочла ответить вопросом на вопрос.
Вместо ответа он крепче привлек ее к себе, обнял так, что трудно стало дышать. Губы едва коснулись подбородка, очертили линию шеи, на миг остановились и несколько раз поцеловали обнаженную часть плеча. Одной рукой обнимая за талию, другой Меллон гладил ее бедра, собирал в складки податливую ткань. Все выше и выше, заставляя ее вздрагивать, прислушиваясь к новым ощущениям своего тела, наливавшегося нестерпимым жаром.
Вот он оставил в покое ее бедра и занялся рубашкой. Она сползала, полностью обнажив одно плечо, потом второе… Шнуровка корсета ослабла, готовая в любую минуту открыть взору ее высоко вздымающуюся от частого дыхания грудь.
То ли ахнув, то ли вздохнув, девушка закрыла глаза и, едва размыкая вдруг пересохшие губы, прошептала:
– Да, я хочу тебя.
Она не знала, что на нее вдруг нашло, но, осмелевшая после резкой перемены его настроения, упиваясь его ласками, Зара с непривычной для девушки силой – кровь далеких предков? – толкнула Меллона на кровать и принялась покрывать его грудь быстрыми горячими поцелуями. Все ниже, ниже и ниже.
– Зара, нет, мы оба безумцы! – он неожиданно оттолкнул ее и сел. – Не сейчас, хорошо? Обещаю, потом все будет, но только не сейчас!
– Почему? – удивилась девушка, присев рядом и прижавшись к нему. – Я сделала что-то не так? Я ведь не знаю, как надо, ты намекни…
Меллон положил ее голову себе на плечо, погладил по волосам:
– Просто ко всему нужно подходить обдуманно, а мы оба сейчас до безобразия безрассудны. Давай не будем торопить события?
– Не торопить события? – вскинулась Зара; в свете зарождающего дня глаза угрожающе блеснули кобальтом. – Сколько мне еще ждать, Меллон, до старости?
– Не сердись, не сердись, милая, просто у меня сейчас нет настроения, – маг попытался поцеловать ее, но девушка не дала. – Зара, ну неужели для тебя это так важно?
– Мне нужны доказательства твоей любви.
– Разве это доказательство? Зара, ты не путаешь страсть и любовь? Успокойся, ты устала, перенервничала… Кстати, поздравляю с официальным окончанием школы! Мне нужно тебе что-то подарить…
– Себя, – буркнула Зара, пресекая все его попытки обнять себя.
Меллон тяжело вздохнул, покосился на часы и оставил ее в покое. Лег на другой край постели и сделал вид, что спит, но девушка-то прекрасно знала, что он наблюдает за ней.
Лечь рядом, прижаться, согреть дыханием мочки его ушей? Но ведь он оттолкнул ее, отверг без всяких разумных объяснений, хотя за минуту до этого хотел. Более того, соблазнял, раздевал, ласкал, вызвав в ней ответное желание. И подло надсмеялся над порывом ее чувств.
И она свернулась калачиком на другой стороне кровати.
Когда Зара проснулась, Меллона уже не было. На прикроватном столике, придавленная колье, лежала записка: 'Я знаю, ты сердишься, но я поступил правильно. Поверь, мне было нелегко'.
Нелегко ему было! Девушка в ярости смяла бумажку и бросила ее на пол. Да он издевался над ней, подло обманул – а теперь оправдывается, прикрываясь добродетелью. И угораздило же ее влюбиться в такую скотину!
Быстро приведя себя в порядок и снова облачившись в бальное платье – другого-то у нее не было, все вещи во дворце Рандрина остались, – Зара поспешила покинуть спальню Меллона. Разумеется, не могло быть и речи, чтобы показаться на глаза слугам, поэтому пришлось обойтись без завтрака и воспользоваться телепортом. На этот раз он перенес ее не абы куда, а к порогу дома Мавери. Понадеявшись, что счастливая семейная пара уже встала, а не нежится в постели в объятиях друг друга, девушка позвонила в колокольчик. Она была частым гостем этого уютного домика, поэтому служанка без вопросов провела ее в маленькую гостиную – слишком маленькую для урожденной графини Одели.
– Зара, какими судьбами? – улыбаясь, к ней в пеньюаре вышла Бланш. Вот у кого с мужчинами все хорошо, небось, ее муж так подло с ней сегодня не обошелся.
– Из дома ушла. Слушай, Бланш, можно я с вами позавтракаю? И, если нетрудно, не могла бы ты дать мне что-то из одежды, а то как-то неудобно разгуливать по улицам в бальном платье.
– Конечно, какие вопросы, дорогая!
Сеньора Мавери увлекла ее в гардеробную, примыкавшую к супружеской спальне, и распахнула перед ней шкаф:
– Выбирай!
– А Авест где? – девушка смущенно покосилась на дверь в спальню.
– На службу ушел, мы с тобой вдвоем позавтракаем. Так ведь даже лучше, правда?
Зара кивнула и окинула взглядом наряды подруги. Выбрав подходящий, она переоделась и вслед за Бланш прошла в столовую, где с трудом (мешала обида и клокочущая злость) проглотила завтрак.
Они сидели в гостиной и обсуждали события прошлого дня (разумеется, о фиаско с Меллоном девушка умолчала), когда служанка подала Заре записку. Она оказалась от Элены. Секретарь отца просила ее зайти и забрать доставленное на ее имя письмо.
– Советника нет на месте, – писала она, – а посыльный утверждает, что это срочно. Сеньорита Апполина Рандрин любезно сообщила, что Вы можете быть у сеньоры Мавери, надеюсь, что моя записка найдет Вас там, а то, право, я не знаю, что делать с этим настырным мальчишкой!
Что ж, срочно, так срочно, тем более, сейчас ей не грозит встретиться в приемной с отцом – у него заседание Совета.
В этот раз она не воспользовалась ненавистным телепортом – все-таки не ладится у нее с ними, оба раза сильные эмоции, наверное, помогли, на ее способности эмоции по-своему действуют, становятся катализатором – и отправилась во Дворец заседаний пешком. Пройтись даже полезно – успокаивает нервы.
Прислушиваясь к мерной дроби каблучков по мостовой, девушка раздумывала над тем, как ей быть дальше. Допустим, она временно поселится у Мавери или, даже лучше, у Одели – нечего стеснять подругу, им и так тесновато после просторов графского особняка, пошлет кого-нибудь за своими вещами, сходит к Граппу, попросит подыскать ей место в каком-нибудь городке… Стоп, никаких годков, она, что, просто так, только потому, что ее отец оказался сволочью (собственно, судя по его прошлому, он всегда ей был), откажется от главной мечты своей жизни? Ну уж нет, Рэнальд Рандрин, она никуда не уедет, Айши – и ее город тоже, ничего, вполне найдется место и для двоих. К Граппу сходить нужно, но вовсе не за назначением, а за советом: может, он знает, не требуется ли муниципалитету или какому-то департаменту новоиспеченный выпускник с ее знаниями. Разумеется, работа не будет такой престижной, чем та, что подыскал ей двуличный герцог, зато Зара останется в столице. Если есть мозги, всегда можно выслужиться, тем более, у нее тоже есть кое-какие связи, знакомые в высшем обществе.
Придется иногда видеть Рандрина? Что ж, будет относиться, как он к ней – как к чужому человеку. Ничего, от реверанса ноги не отвалятся, да и шея от поклона не заболит. Да и вряд ли они будут часто встречаться, разве что на каком-то приеме. Станет невмоготу – всегда можно уйти.
Итак, она найдет работу, снимет комнатку, заживет своей собственной жизнью. И фамильные драгоценности вернет – она не имеет к ним никакого отношения. Пожалуй, последнее платье тоже. Так, что еще он дарил? Все-все вернет, чтобы герцог С'Эте не думал, что ей что-то от него нужно. И фамилию… Нет, переделывать свидетельство о рождении девушка не будет, но для всех снова станет Зарой Эзита. Не хочет она иметь ничего общего с этим человеком, пусть даже все опять начнут смотреть сверху вниз.
На душе было гадко, будто в дождливый ноябрьский день, когда воздух, казалось, пропитан тоской и неприкаянным одиночеством. Масла в огонь подливало поведение Меллона – еще один мерзавец. Видимо, природа мужчин одинакова, они умеют только пользоваться, обманывать и притворятся.
Не реагируя на приветствия, Зара быстрым шагом миновала все дворы Дворца заседаний, поднялась по главной лестнице и направилась к приемной отца. Солнечные лучи ласкали ее лицо, шею, руки, но девушка не замечала их ласк; синие глаза были наполнены кристаллами льда, такими острыми, что, соприкоснувшись с ними глазами, можно было нечаянно пораниться.
Толкнув дверь и думая только о том, как поскорее покончить со всем этим, перелистнуть очередную страницу в книге жизни, она направилась к проводившей ревизию в письменном столе Элене.
– Ну, что за письмо? – Зара знала, что груба, но ничего не могла с собой поделать.
– Сейчас, одну минутку! – оживилась секретарь. – Я отправила посыльного погулять, не знала, когда Вы придете. Тут с утра такой кавардак! Я его приведу, а Вы пока посидите.
И она выпорхнула за дверь приемной. Стало необыкновенно тихо: видимо, Эведера тоже нет на месте. Вот и славно, отец не узнает, что она приходила, незачем.
Зара покосилась на дверь кабинета, невольно поморщилась при мысли о том, какой дурой была, понадеявшись, что подлый изменник-отец когда-то может стать настоящим отцом. Поменьше иллюзий, Зара, поменьше позволяй сердцу руководить разумом.
Однако, долго же нет Элены, куда она отослала посыльного, во двор, что ли?
Нервно постукивая пальцами, девушка обернулась и вскочила, встретившись взглядом с синими глазами Рэнальда Рандрина. Печенка орка, что он здесь делает, он же должен быть на заседании Совета!
Попятившись, сверкнув разом потемневшими глазами, Зара попыталась вызвать телепорт, но заклинание подвело ее в самый ответственный момент.
