Текст книги "Башни Анисана (СИ)"
Автор книги: Ольга Каверина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 42 страниц)
Глава 8. Разговор родичей
Когда Гиб Аянфаль пробудился от сна, Гиеджи рядом уже не было. На ложе ещё виднелся след от её тела – значит, она поднялась совсем недавно. Вспомнилось вчерашнее путешествие в чужой сон. Гиб Аянфаль поморщился и постарался тут же вновь увести его в малоподвижные глубины памяти.
Он привычно прислушался к утренним волнам. Дождь кончился ещё ночью, и теперь все асайи-строители Рутты и окрестностей были заняты тем, что восстанавливали повреждённые стихией стены обителей. Самому Гиб Аянфалю Голос советовал потрудиться сегодня дома, но он видел, что многие его соседи собираются в город, чтобы помочь в тех обителях, где нет своих строителей. Гиб Аянфаль без промедлений отправился на улицу, где вместе с десятком других асайев принялся за ремонт собственного замка. К счастью, дождь мало повредил ему – только высокие шпили были иссечены едкой атмосферной пылью. Зато замковый сад пострадал более масштабно – взобравшись на самый верх, Гиб Аянфаль наблюдал за тем, как сеятели тщательно залечивают повреждённые стебли растений и подобно строителям сбрасывают в открывшиеся каналы обратившуюся в бурую слякоть траву и молодые побеги, приводя их в движение при помощи своих внутренних полей. Интуиция подсказывала, что где-то там среди них трудится и Гиеджи.
К полудню труд был выполнен, и Гиб Аянфаль, освободившись, направился к старой башне, восстанавливать которую Голос почему-то не призывал. Тому была причина – памятник прошлого вынес стихию, не получив совершенно никаких повреждений. Гиб Аянфаль невольно тому подивился, и только хотел попытаться взобраться на её вершину, как его остановило чьё-то отчаянное желание поговорить, зацепившее его сознание лёгким информационным щупом. Гиб Аянфаль оглянулся – позади него стоял рыжий Эньши.
– Что тебе? – обратился Гиб Аянфаль к ребёнку.
Эньши подошёл ближе, внимательно глядя на него.
– Нужно поговорить, – ответил он, а затем немного нерешительно добавил, – Янфо.
Сокровенное имя из его уст прозвучало непривычно. Гиб Аянфалю не хотелось, чтоб ребёнок называл его так. Он привык, что «Янфо» его называли те, кто был ему равным или старше. Но не дети.
– Для тебя я – Гиб Аянфаль, – сухо поправил он.
Эньши нахмурился.
– Пожалуйста, – с деланным спокойствием сказал он, – но сейчас поговорить со мной тебе все равно придётся. Меня послал аба Альтас.
– Я слушаю.
– А ты наклонись. Такое нельзя вслух.
Гиб Аянфаль присел на корточки, чувствуя лёгкое недовольство. Ребёнок подошёл ближе и приложил маленькую ладошку к его лбу.
«Аба Альтас сказал, что мы – родичи, хоть в карточке этого пока нет» – зазвучало в мыслях, – «И сейчас он хочет, чтобы ты пришёл к нему для важного разговора».
Эньши убрал руку и торжествующе взглянул на строителя. Гиб Аянфаль недовольно поджал губы. Известие совсем не удивило его, хотя особой радости по этому поводу он не испытывал.
– Ну, что ты теперь скажешь? – Эньши с нахальным любопытством заглянул ему в лицо.
Гиб Аянфаль поднялся на ноги.
– Ничего. Посмотрим, что из этого выйдет.
Эньши надул губы.
– Подумаешь, важность! – протянул он, разводя руками, после чего деловито заспешил куда-то в глубину сада, где по-прежнему трудились сеятели.
Гиб Аянфаль посмотрел ему вслед и отправился в залу мастера обители. Когда он вошёл внутрь, то тут же ощутил, что пространство отделено от общих волн. Окон снова нет, и свет испускает только серебристый куполе. Значит, предстоит замкнутый разговор. Аба Альтас уже ждал его.
– Я видел, что ты хорошо потрудился дома, Янфо, – сказал он, – проходи, садись. Сейчас подойдут Ае с Гиеджи и тогда мы начнём.
Гиб Аянфаль присел на белые ступени.
– Как вчера прошёл разговор с правителем? – поинтересовался он.
– О, отлично, – не без гордости ответил аба Альтас, – Я всё-таки рад, что ты построишь башню. Это почётный труд для начинающего строителя. А Гэрер Гэнци лично одобрил твоё управление. Ты прошёл его проверку достаточно удачно! Он и консул Гейст заинтересованы в том, чтобы всё было выполнено превосходно. Башня Сэле станет одним из самых значимых волновых строений Рутты. Возле неё уже планируется проводить некоторые великие торжества из тех, которые отмечают не в каждый оборот. Они будут иногда посещать нас, чтобы видеть, как идёт строительство.
Аба широко улыбнулся, явно довольный, что сообщил такую новость. Гиб Аянфаль, ум которого был занят несколько другим, встретил сие известие слишком спокойно.
– Хорошо. Аба, а Гиеджи к тебе с утра не заходила?
Он не хотел рассказывать о проблемах сестры без её ведома, но и скрыть всё от абы тоже казалось ему неправильным.
– Нет, – ответил аба, тут же почувствовавший, что Гиб Аянфаль неспроста задаёт этот вопрос, – Она с утра отправилась трудиться вместе с другими сеятелями в наш сад. А разве что-то не так?
– М-м-м, она немного испугалась консула Гейст вчера. И потом волновалась из-за этого. Я посоветовал ей пойти к тебе и поговорить.
– Вот как, – задумчиво проговорил аба Альтас, – что ж, иметь дело с синим консулом всегда непросто. Но волноваться тут нечего. Янфо, в таком случае я сам первый её обо всём расспрошу.
Гиб Аянфаль недовольно поморщился.
– Аба, только ты, пожалуйста, поосторожнее, она на самом деле не хотела, чтобы ты это знал, – заговорил он, стараясь выправить ситуацию.
– Ну, характер Гиеджи для меня не являются тайной, – покровительственно сказал аба, унимая его беспокойство, – я знаю, какой тут нужен подход.
Их беседу прервало лёгкое колебание волн – в залу вошли Ае и Гиеджи. Сестра при этом недовольно сверкнула глазами на старшего патриция и поспешила к Гиб Аянфалю, усаживаясь рядом. Ае не обратил на это внимания. Они с абой несколько церемонно склонили головы друг перед другом, после чего устроились с остальными. Аба Альтас с выражением величавого довольства обвёл взглядом своё семейство.
– Вот и хорошо, что все собрались, – сказал он, – у меня есть важный разговор к вам троим. Тема деликатная, потому я попрошу вас проявить чуткость.
Гиб Аянфаль невольно взглянул на Гиеджи. На её красивом лице сияло неприкрытое недовольство, хотя обычно она старалась не показывать перед абой Альтасом подобных чувств. Ае, по-видимому, тоже отметил это, и осторожно спросил:
– Я так понимаю, речь пойдёт об Эньши?
– Да. Я не случайно попросил именно его собрать вас. Скоро волей Звезды он вступит в нашу семью как моё дитя и будет вашим родичем. Учитывая наш вчерашний разговор с консулом Гейст, принять его, как принимают обычных детей с согласия белых сестёр, у нас не получится. Но это не делает наше объединение невозможным. Мы можем принять его несколько иначе. Но первым шагом для этого должна стать добрая воля каждого из нас. К ней я и призываю.
В зале повисло напряжённое молчание. Гиб Аянфаль потупил взгляд, избегая смотреть на абу. Он сам был как будто бы даже и готов принять его волю. Но он чувствовал, как рядом буквально кипит от недовольства Гиеджи, и перебить её чувства простыми уговорами невозможно. Он взглянул на Ае, безмолвно ища у него подсказки, как поступить. Ае переглянулся с ним понимающим взором, после чего спокойно проговорил, качая головой:
– Это очень трудное дело, аба. Даже если мы все трое вдруг воспылаем к нему самой преданной заботой, этого не хватит, чтобы преодолеть волю белых сестёр. Они контролируют тонкие волны, которые связывают асайев узами родства. Чтобы волны проявили волю в обход этого контроля, мало простых чувств. Нужно что-то большее. Нужно потрясение. А я… Откровенно скажу, я не хочу, чтобы нашей семье пришлось переживать подобное ради кого бы то ни было. Либо же нужно идти в Белый Оплот к матерям и просить.
Аба, тем не менее, не потеряв нисколько уверенности, продолжил:
– Да, Ае, я понимаю твоё беспокойство, и отнюдь не говорю, что это просто. Но само Провидение, то, что техники волн называют Волей Гаэ, передало мне это веление. Вы – единственные, с кем я так откровенно делюсь этим. Я – сотворённый строитель, все сорок два цикла своей жизни я оставался верен этой рабочей точке и направляющему её Ганагуру. Но сейчас я должен последовать этому новому зову. Мы с вами не случайно вместе. И так же неслучайно я выбрал именно Эньши. Для него важно быть среди нас. А нам важно принять его. Если вы пока не можете понять этого, то я попрошу просто довериться моим словам. Я ведь всегда искал лучшие пути для каждого из вас. Поддержите и вы меня сейчас.
И аба выразительно посмотрел на своих младших детей. Гиеджи при этом потупила взгляд, не желая отвечать на это предложение.
– Аба, я бы мог тебя поддержать, так как понимаю, как может звучать глас Провидения, – первым ответил Ае, – я всё-таки патриций, и мне многое известно из того, что является недоступным для Янфо и Гиеджи в силу их юного возраста и законов обмена информацией. Они моего желания разделить не могут, и я думаю, что не надо их за это упрекать. Звезда создала нас свободными, и родство – результат выбора, никем не навязанного. Если у нас нет даже между собой согласия, то куда нам тягаться с тонкими волнами.
Аба Альтас нахмурился.
– Почему ты говоришь за них, Ае? – возмутился он, – Пусть они сами в таком случае скажут, хотят они или нет. Вот ты, Янфо. Мне казалось, ты весьма неплохо начал с ним общаться!
И он вопросительно взглянул на Гиб Аянфаля. Строитель потупил взор.
– Не знаю, – сумрачно ответил он, – Если б он был строителем, то я, может, и поучил бы его чему-нибудь. А так…
Гиб Аянфаль замолк, не договорив. Решение абы безусловно вызывало у него внутренний протест, но открыто возражать, как Ае, он не решался. Чувство послушания, подталкивавшее его согласиться, вступало в лютую борьбу с асайским стремлением к свободе.
Он знал о том, как образуются обычные асайские семьи, в которых один из родичей является подопечным, а второй – абой, имеющим право воспитывать избранное дитя так же, как белые сёстры. Все они базируются на свободном выборе – если какой-либо асай хочет взять под свою опеку кого-либо из детей или просто более юного асайя, то, заручившись его согласием, он обращается к белым сёстрам из ближайшей обители, которые, соотнося просьбу с законами волн, заключают родственный союз. Сам Гиб Аянфаль никогда не стоял перед выбором – становиться ему родичем абы Альтаса или нет. Он, как и Гиеджи, с самого пробуждения состоял в сложившейся семье, и это делало его судьбу особенной. Он не знал, почему всё сложилось именно так, и хотя его волновали эти вопросы, он считал такое положение вещей несомненно правильным. Когда он, ещё будучи ребёнком, пытался хоть что-нибудь выяснить у самого абы Альтаса, аба обычно уходил от ответа, ловко переключая его внимание на что-нибудь другое. А потом Гиб Аянфаль вступил в юность, Голос Ганагура призвал его к труду, и думать о тонкостях, предшествовавших пробуждению, стало некогда. Будоражившее душу томительное любопытство притихло, задавленное многочисленными делами, новыми заботами и стремлениями. Лишь изредка оно просыпалось, когда Гиб Аянфаль оставался наедине с собой и мысленно погружался в воспоминания о кажущемся таким недавним прошлом… Теперь же приход Эньши казался ему внезапным, несмотря на слова абы о Провидении.
– Мне он не очень нравится, – зазвучал рядом упрямый голос Гиеджи, – тогда на Торжестве он обжог мне пылью руку, когда ты просил нас держаться вместе. И сейчас… хм. Я против.
Аба Альтас осуждающе покачал головой.
– Тебе, Гиеджи, стыдно держать обиду за это. Дети до десяти оборотов ещё не успевают освоить весь телесный этикет, и, я думаю, Эньши не хотел причинять тебе вред. Это у него получилось случайно.
– Кстати, а что сам Эньши думает обо всём этом? – спросил Ае, прерывая его, – да, ему только четыре оборота, но в этом возрасте дети уже прекрасно знают, чего хотят.
– Ну, он, конечно, удивлён моим предложением, – деловито начал аба, – однако он воспринял его с воодушевлением и был рад. Он хочет подружиться с каждым из вас. И я надеюсь, что вы отнесётесь к его желаниям с великодушием самодостаточных асайев, которые никогда не бывают скупы на доброту, а не с той чёрствостью, которую демонстрируете мне сейчас.
Ае устало потёр лоб рукой.
– Всё это очень непросто, – повторил он, – а с нами ещё нет Росер. Она, как лояльная белая сестра, могла бы помочь в этом.
При этом упоминании лицо абы Альтаса помрачнело.
– О Росер сейчас нечего и говорить. Она в такой беде, какой никому не пожелаешь, – мрачно проговорил он, а потом, взяв себя в руки продолжил, – ну а я со свой стороны, вам всё изложил, и теперь вы вольны думать и действовать. Как бы то ни было, я не желаю торопить события, потому думайте и привыкайте друг к другу. А потом ещё раз поговорим, уже впятером, хорошо?
Вслух ему никто не ответил: Ае только легонько кивнул, Гиб Аянфаль поднял взгляд, а Гиеджи вообще осталась безучастной.
В это время молчаливое пространство всколыхнул лёгкий зов волн, пришедший извне. Гиб Аянфаль уловил его, но ничего не понял, зато аба Альтас внимательно прислушался.
– Вот, только я вас всех собрал, и меня уже зовут! – с досадой сказал он, – Ае! Это Церто. Тебе тоже нужно будет пойти.
– Да, я слышал. Ступай, я тебя догоню.
Аба поднялся на ноги.
– Оставляю вас. А вы, Янфо и Гиеджи, можете всё обсудить меж собой, и попробуйте пообщаться с Эньши. Гиеджи, будь более мягкой. Я бы даже посоветовал тебе поучиться этому у Янфо. Он умеет находить компромиссы.
После этого аба Альтас покинул залу, а волны вновь стихли. Гиб Аянфаль перевёл дух, чувствуя, что мучавшая его душевная тяжесть унялась. Родичи немного посидели в тишине. Первым поднялся Ае. Но он, не собираясь уходить, обратился к Гиеджи, внимательно на неё глядя.
– Гиеджи, всё в порядке?
Гиеджи подняла на него взгляд.
– Можешь не волноваться, – ответила она тоном, прямо намекающим на нежелание продолжать разговор.
Лицо Ае осталось спокойным.
– Хорошо, если это действительно так, – произнёс он, – Гиеджи, я просто хочу тебе помочь. Оказать поддержку, когда это станет необходимо. Поэтому можешь без опаски рассказывать мне всё, если случится что-либо… необычное.
– Ничего не случится, – так же неприветливо ответила сестра.
– Что ж, хорошо. Тогда на сегодня я тебя оставляю, – ответил Ае и перевёл взгляд на Гиб Аянфаля, – Прощай, Янфо.
И он вышел вслед за абой Альтасом. Гиб Аянфаль посмотрел на Гиеджи, получив от неё ответный сердитый взор.
– Вот видишь! – сказала она, – с тех пор, как мы поссорились, он наблюдает за мной. И я могу укрыться только там, куда вчера тебя приглашала.
– Может быть, это из-за твоих кошмаров? – негромко спросил Гиб Аянфаль, – Ае ведь контролирует сонные волны в нашей обители. Он мог их заметить.
Гиеджи кивнула.
– Возможно и так. Но мне тем более не хочется, чтобы он видел то, что там происходит. Оно страшное, да. Я сама тебе говорила. Но оно открывается только для меня, понимаешь, Янфо? И я хочу однажды перестать этого бояться. Войти туда и узнать…
Гиеджи замолкла, мысленно погружаясь в глубины памяти, после чего подняла упрямый взор на Гиб Аянфаля и, с необычной для себя жёсткостью, добавила:
– Но я не потерплю, если кто-нибудь другой будет в это вмешиваться!
Гиб Аянфаль ощутил при этих словах весьма неприятное внутреннее неудобство. Ему показалось, что во взгляде Гиеджи проскользнуло подозрение. Безусловно, сестра уловила его чувства, но промолчала…
– Аба в последнее время как-то часто начал ходить в замок Церто, – проговорил Гиб Аянфаль, надеясь перевести тему, – Интересно, зачем?
Взор Гиеджи стал спокойней.
– Ае тоже туда пошёл, – ответила она, – говорят, там проводят судилища, на которых всегда присутствуют только старшие патриции.
– В таком случае, как-то их много в последнее время, не считаешь?
Гиеджи пожала плечами.
– Ты тут останешься? – спросила она, – я, пожалуй, пойду. Нужно ещё помочь в саду с устранением последствий дождя.
– Побуду немного, – ответил Гиб Аянфаль.
Гиеджи кивнула и вышла, оставляя его в одиночестве. Гиб Аянфаль удобнее устроился на ступенях и прислушался к волнам.
Отчего-то ему вспомнилось то утро, когда аба Альтас привёл его в себя после золотистой амброзии. Зала мастера отличалась от обычных комнат тем, что при надобности её можно было закрыть от внешних волновых потоков, так что наполнявшая её информация навеки оставалась запечатанной в её собственном волновом поле. Когда аба принёс его сюда, пространство было закрыто, так что память о том, что случилось три декады назад, могла сохраниться прямо здесь. Гиб Аянфаль понадеялся, что если увидит, что происходило до того, как он вышел из забвения, то это наведёт его на нужную частоту в Глобальной Памяти и он сможет по цепочке восстановить и предшествовавшие события. Обнадёженный этой догадкой он устроился на ложе абы, и погрузился в волны, тщательно прислушиваясь к тихому и глуховатому звучанию пространства.
Временами ему казалось, что он начинает слышать то, что нужно – едва доступный внутреннему слуху утробный гул, в звучании которого он ничего не понимал. Гиб Аянфаль чувствовал досаду. Впервые столь любимая им рабочая точка не могла помочь. Увлечённый этим делом, он даже не заметил, как Звезда завершила свой ежедневный круг по небу и низко склонилась к горизонту. Волны начало заполнять вечернее умиротворение.
Стебли, закрывавшие ход, пришли в движение, и в комнату вошёл вернувшийся аба Альтас.
– О, Янфо, ты ещё здесь! – воскликнул он, – чем занимаешься?
Гиб Аянфаль поспешно вынырнул и поднялся с ложа, чувствуя лёгкую неясность в мыслях от того, что волновое отражение ещё не совсем вернулось.
– Я… пытаюсь вспомнить.
– А… – аба подошёл ближе, – послушай, но я же больше не настаиваю…
– Это моё собственное желание, – ответил Гиб Аянфаль, – Я старался услышать Глобальную Память, но, видно, это совсем не дело строителей.
Аба Альтас согласно кивнул.
– Это и мне не всегда удаётся. Ты ещё слишком юн, Янфо. А что касается того происшествия, то хоть я и не доволен тем, что оно было, я не хочу, чтобы ты беспокоился. Мы поговорили с Росер, пока она ещё была здесь, а затем я пообщался с мастерами волн. Они тоже дали мне такой совет: оставить это и не тревожить тебя напоминаниями. Так будет лучше.
– Почему? – тут же спросил Гиб Аянфаль, чувствуя, что аба что-то недоговаривает.
– Потому что так ты будешь в безопасности, – ответил аба, – прости, Янфо, но нам лучше действительно оставить это. Быть может, мы решим эту проблему позднее, когда пройдёт пара оборотов. А пока я настоятельно прошу тебя не тратить время попусту. Нам предстоит сложный труд по возведению башни, да и сегодняшний разговор об Эньши очень меня расстроил!
Гиб Аянфаль вспомнил недавнюю беседу. Почувствовав волнение из-за неразрешённых вопросов, он спросил:
– Об этом я тоже хочу поговорить. Аба, Звезда ведь наша мать? Твоя и моя? Она – воплощение Праматери, госпожи Гаэ Онсарры.
– Да, конечно, Янфо, – ответил аба, удивлённый таким вопросом.
– Тогда скажи мне: ты знаешь, почему, когда я пробудился, то увидел тебя? В тот день был дождь, я хорошо помню. Почему она направила меня к тебе ещё до пробуждения, в то время как другие вступают в семьи опираясь исключительно на выбор? Да, я знаю о законах обмена информацией. Но если это так волнует меня, то разве не пришло время открыть это?
Аба Альтас сел напротив него, приготовившись к длинной речи.
– Янфо, Звезда всё рассказывает постепенно, – начал он, – тебе нужно воспитывать в себе терпение. Знания не даются по капризной прихоти, к ним нужно быть готовым. Но кое-что я всё же для тебя поясню. Я расскажу тебе о силе родичной связи, которую обычно замалчивают ради осторожности. На самом деле, это великая сила, с которой необходимо обращаться уважительно. Потому белые сёстры так тщательно контролируют её распространение. По их мнению, большое количество неупорядоченных родичных связей способно внести дисбаланс в тонковолновое поле Онсарры, что может привести к нарушению структуры сверхсуществ. Конечно, для некоторых рабочих точек родичная связь излишня в силу их особенностей. Но для тех, кто находится под покровительством Ганагура, как все мы, это мощная поддержка помимо Голоса.
Для меня ты особенное дитя, Янфо. Так же как Ае, и как Гиеджи. Но тебе я ещё могу передавать свой опыт строителя, лично обучая. Передача знаний и опыта – одна из причин, почему асайи берут кого-либо под свою опеку. Обучение у любого другого патриция, конечно, тоже позволяет многого достичь. Но родство – дело особенное. Оно расширяет возможности за счёт тонких волн. Асайи, связавшие себя такими узами, объединяются в тонких волнах в единое поле, способное накапливать в себе их коллективный опыт. И никакая внешняя сила не сможет этому помешать. Вот, взгляни на себя, Янфо. Тебе нет и ста оборотов, но ты уже прекрасный управляющий, хотя это отнюдь не лёгкая стезя. Даже Зоэ, мой талантливейший ученик, способный создавать превосходные проекты, не всегда может справиться с большими командами строителей, если сам принимается за возведение. А ты можешь. Твоя нынешняя команда особенно трудна, насколько я вижу, но ты успешно справляешься, и уверен, что и целая сотня подчинённых асайев тебя не смутит. Потому что я вижу, как нисходят к тебе знания и опыт нашей семьи. Ведь для нашего Ае управление чужими мыслями и настроениями – самое обыденное дело…
Гиб Аянфаль взглянул на него не без удивления. Он вообще-то никогда не задумывался о том, почему ему так легко дались возможности, расширявшие его рабочую точку. Обучаясь, он видел рядом с собой других молодых асайев, также претендующих на путь управляющих и все их трудности были ему хорошо знакомы. Но самому ему волновое управление давалось поразительно легко, хотя он не мог отследить, как в этом случае обращался к семейному опыту. Пояснения абы Альтаса расставили всё на свои места.
– И эта возможность – не единственное достоинство, – тем временем заключил аба Альтас, – но я хочу, чтобы ты познал сам всё то, что скрывает в себе родичная связь. Я надеюсь, что это в конце концов приведёт тебя к понимаю моей просьбы относительно Эньши.
– Наверное, – согласился Гиб Аянфаль, – Если бы у меня были знания, то мне легче было бы принять его. А пока он кажется мне совершенно чужим! Не как ты, Ае и Гиеджи. Даже не как Росер. Она-то всегда была с нами, сколько я помню свою жизнь.
Взгляд абы Альтаса при этих словах заметно погрустнел, он ничего не ответил, опустив голову. Гиб Аянфаль немного помолчал, после чего продолжил, решаясь задать ещё один всегда занимавший его вопрос:
– Мне жаль, что она не была нашим родичем по-настоящему. Аба, почему белым сёстрам нельзя вступать в семьи? Разве им это как-то мешает? Может быть, как раз дело в коллективном опыте?
– Отчасти да, Янфо. Путь белой сестры – особая стезя, а не просто рабочая точка. И одно из её условий – белые сёстры должны в своём труде относиться равно ко всем асайям, никого к себе не привязывать. Родичная связь будет в этом случае мешать им.
– Только поэтому? Но ведь и техники волн тоже трудятся для всех, а ты сам говорил, что и среди них бывают родичи, хотя и крайне редко!
Но аба Альтас не собирался давать ответ на все эти вопросы.
– Конечно, причина более глубокая, – с лёгким нетерпением сказал он, – Но сейчас не то время, чтобы мы могли обсуждать это. Кроме того, уже пора поспешить на общую трапезу. Сегодня я пригласил на неё многих асайев. Всех, кто пришёл в нашу обитель, чтобы помочь восстановить её после дождя!
После этих слов он направился к выходу, а Гиб Аянфалю ничего не оставалось кроме как молча последовать за ним.
* * *
Трапеза действительно намечалась масштабной и проводилась там же, где и вчерашнее празднество: в ней участвовали все жители замка и те сеятели, которые целый день трудились над восстановлением сада. Приглашены были и замковые техники срединных волн, которые вообще-то не нуждались в пище, и потому ограничивались только вежливым присутствием, как Ае. Среди них Гиб Аянфаль невольно выделил асайя в светло-зелёных одеждах, который вчера посещал его. Молодой техник сидел рядом с четырьмя своими старшими коллегами, слегка потупив взор, и даже не глядя в сторону своего нового знакомого.
Эньши не замедлил явиться вместе с другими детьми, для которых такое мероприятие было в новинку. Они послушно расположились рядом со своими воспитательницами, а рыжий ребёнок уселся рядом с Гиб Аянфалем и, деловито сверкнув глазами, легонько пихнул его ногой. Гиб Аянфаль оставил это без внимания. Напротив него по левую руку абы Альтаса расположились Ае и Гиеджи. Родичи бросали друг на друга взоры, намекавшие на всё ещё тлеющий конфликт, но не нарушили устоявшейся традиции сидеть за трапезой рядом. На столах уже стояли многочисленные чаши с пасокой, но никто не принимался за еду, ожидая слова от мастера замка.
– Хочу выразить глубокую благодарность всем тем, кто потрудился сегодня, – сказал аба Альтас, – Прошедшие два дня принесли множественные разрушения в окрестности Рутты, но насколько меня известили волны, всё это уже успешно преодолено. Асайи Онсарры всегда славились среди других звёзд высоким уровнем взаимопомощи, который мы могли наблюдать и сегодня. А теперь можно начинать трапезу!
Асайи разобрали чаши. Зала наполнилась разговорами и мысленным шумом. Почти все пребывали в прекрасном расположении духа, увлечённые новым событием в жизни обители. И только Гиб Аянфаль, залпом опустошивший свою чашу с пасокой, внезапно почувствовал странную тревогу. Пылевое нутро сжалось в гнетущем предчувствии, и ему отчего-то ярко вспомнилось его прощание с Лийтом. Во всём сборе обители, происходящем вокруг, было неуловимо растворено нечто, что делало эти два события похожими в его собственных глазах…
– Янфо! Передай ещё одну порцию Эньши! Ему нужно сейчас лучше питаться.
Голос абы Альтаса вывел Гиб Аянфаля из нелёгкой задумчивости. Он взял чашу из рук абы и поставил её перед Эньши. Что странно, в этот раз он не испытал никакого недовольства. Напротив, ему даже приятно было чем-то помочь ребёнку. Эньши, хитро улыбнувшись, глянул на него, но Гиб Аянфаль промолчал. Всё же рано ещё обнадёживать Эньши, что его совсем скоро примут в семью. В том, что аба Альтас в конце концов всеми правдами и неправдами этого добьётся, он не сомневался.
