Текст книги "Леди Некромант (СИ)"
Автор книги: Ольга Булгакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 34 страниц)
Глава 38
Днем я, благодаря Джози, немного подремала. Она осталась с мальчиком, а я даже через стенку и сквозь сон слышала, как надрывно и с явной болью он кашляет. К вечеру появился жар. Лекарь возился с примочками, натираниями и обертываниями, ему помогал командир. Я в комнату не заходила. Ерден в свои годы мог посчитать присутствие женщины при подобных процедурах унизительным, а добавлять к болезни и эти терзания мне не хотелось совершенно.
Тэйка нашлась в библиотеке и, сделав вид, что заходила за одной лишь книгой, тут же ушла. Не переживай, не хочешь общаться – не надо, за руки хватать не буду. Устроившись за столом рядом с одной из бойниц, я надписала карточки для подарков и засела за письмо родным Ердена. Оно отняло много душевных сил, потому что я решительно не знала, поверят ли моим словам совершенно незнакомые люди. К тому же фразы на каганатском, на котором я не говорила с момента окончания пансиона, казались мне мертвыми и казенными.
Прислушиваясь к доносящимся с лестницы звукам, угадала момент, когда лекарь спустился к себе.
– Воспаление легких. Все довольно плохо, – сказал Дарл, едва меня увидев.
– Может, послать в Астенс? – предложила я.
– За магом? – он вопросительно вскинул брови.
Я кивнула:
– Я доверяю вам как врачевателю, но вы говорите, что дело плохо. Я оплачу услуги мага, об этом не беспокойтесь.
– Я поговорю с Эстасом, миледи.
– Спасибо. И есть еще кое-что, что я хотела бы обсудить.
Он удивленно вскинул брови.
– Завтра Новый год, а я не приготовила вам подарок.
– Я вам тоже, – встрял он. – Мы мало знакомы.
– Господин Дарл, я столкнулась с такой же трудностью, – я поспешила остановить мужчину. – Мне хочется как-то отблагодарить вас за то, что вы помогаете мне привыкнуть к Рысьей лапе и ее обитателям. Поэтому я хотела бы зачаровать цветочные горшки в вашем кабинете.
Он недоуменно нахмурился:
– Зачем?
– Чтобы никакие вредители не поразили растения.
– Какая любопытная магия, – хмыкнул он.
– Доступная только некромантам, – подчеркнула я и, с удовольствием отметив, что его лицо немного просветлело, спросила: – Пустите меня?
– Если пообещаете не выкладываться, как на защиту, – с нарочитой строгостью потребовал он.
– Конечно, обещаю, – улыбнулась я и получила доступ к двум десяткам горшков. Сам лекарь при этом ушел разговаривать с командиром.
К ужину я закончила с горшками, сержант Вирон, надеясь хоть как-то сберечь время, уехал в Хомлен, чтобы уже оттуда с первыми лучами солнца отправиться в Астенс. О путешествии в такую даль ночью не было и речи – валил снег, и сбиться с дороги было проще простого.
За ужином Тэйка смотрела в тарелку, глаз ни на кого не поднимала, ни с кем не разговаривала.
Фонсо поглядывал на дочь обеспокоенно, но к ней не обращался, наверное, провел воспитательную беседу и дал срок на осмысление. По крайней мере, мой отец так делал. Разъяснял, что именно ему не нравится и почему, а потом требовал пересмотреть поведение к определенному дню или часу. Со мной такое случалось лишь дважды, но чувствовала я себя при этом ужасно. Будто подвела, разочаровала и едва не потеряла надежду на то, что меня снова будут любить как прежде. Разумеется, если я оправдаю ожидания.
Оставалось надеяться, что Тэйка внемлет и изменит поведение по отношению к Ердену. Он сцен, подобных сегодняшней, не заслуживал совершенно.
После ужина я пошла к мальчику, сменила Джози. Та с уговорами и увещеваниями накормила нашего больного мясным супом на очень крепком бульоне. Правильно, телу необходимы силы для борьбы, и нужно использовать время, пока жара нет.
Чай, лекарства, молоко, какая-то местная пряно пахнущая хвоей и неизвестными мне травами мазь, которой лекарь намазал Ердену грудь. Мальчик быстро уснул. Сон был беспокойным и не только из-за кашля, но и из-за кошмаров.
С жаром у ребенка я боролась всю ночь. Ерден был в невменяемом состоянии и вряд ли понимал, что именно я ворочаю его, переодеваю, растираю и отпаиваю. Значит, и щадить мальчишескую гордость как днем не было нужды.
Небо постепенно светлело, снег, шелестевший всю ночь, прошел. Хоть до рассвета оставалась еще пара часов, я радовалась этим переменам. Сидя в неудобном кресле с чашкой остывшего чая, который принес мне около полуночи супруг, благодарила Триединую за начало нового года. Над горизонтом снова сиял Сереус, самое опасное время закончится с рассветом. Можно уносить в лес елку и прятать шарики, которые в ближайшие часы начнут очень быстро терять силу. Уже к рассвету в них останется лишь половина энергии, а к полудню будут чувствоваться только наложенные на краску чары.
Мои шарики – мощные, серьезные обереги с весьма ограниченным сроком действия. Любопытное волшебство, уникальная формула, принцип плетения которой больше не встречался нигде. Ни в артефакторике, ни в алхимии, ни в лекарском деле. Нигде.
Зябко кутаясь в плед, поглядывала на часы. Половина восьмого. До позднего праздничного завтрака еще полтора часа. Где-то далеко, за горной грядой, встало солнце. Теперь можно вздохнуть спокойно и похвалить себя. Я справилась, моя защита была совершенной. Я уберегла всех, кто был в крепости, от потустороннего.
– Здравствуй, Кэйтлин, – раздался знакомый, свитый из нескольких голос.
Я вздрогнула, посмотрела на Ердена и с нарастающим ужасом увидела красные всполохи в его глазах. Лицо мальчика при этом было совершенно бесстрастно.
– Отпусти ребенка. Ты убьешь его! – приказала я, вцепившись в подлокотник. Что делать, как изгнать сущность, я не представляла совершенно.
– Жаль, что ты не носила с собой зеркальце. Ты вынудила меня идти таким путем, – ответил древний знакомец.
– Неправда, – отрезала я. – Ты все равно не можешь и не сможешь показаться ни в одном зеркале в пределах крепости. Я ее защитила.
– Не спорю, защитила. Хорошо, что мальчик маг. Хорошо, что он болен. Иначе кто знает, когда бы мы еще поговорили, – Ерден улыбнулся пугающе взрослой улыбкой, повел плечом.
– Быстро говори, что тебе нужно, и уходи! – велела я, с замиранием сердца услышав за голосом сущности болезненный стон самого мальчика.
– Позволь тебя поздравить, – с прежней вальяжностью сказала сущность, – с первым насмерть проклятым живущим. Я рад, что ты смогла. Как вы, люди, говорите, это бальзам на мою душу.
– Ты о ком?
– О любителе бойцовских собак, – он снова ухмыльнулся.
Я вспомнила этого человека, образ собаки, раздирающей ему горло.
– Не жалею!
– Охотно верю, – сущность, пристально наблюдавшая за мной, снова похвалила. – Ты юная, но заматерелая убийца.
– Ты опять передергиваешь, – жестко ответила я. – Развоплощение – благо для призраков и нежити.
– О, ты уже приходишь к мысли, что я прав? Что смерть бывает благом? – в голосе, свитом из нескольких, слышалась насмешка.
Я не ответила.
– Вернемся к проклятому, – не сводя с меня взгляда карих с алыми проблесками глаз, продолжала сущность. – Чистая работа. Никакая коллегия магов не придерется. Даже не заинтересуется. Ты очень умно поступила, замаскировав все под несчастный случай. И, Кэйтлин, будь добра, передай мои комплименты Эстасу Фонсо. Без него, без его помощи ты бы не справилась.
– Ты разве не знаешь, что мой муж не маг? Как он мог мне помочь? – не сдержалась я.
– А разве твоему не мужу нужно быть магом, чтобы изменять потоки? – ухмыльнулся знакомец.
Здесь он был прав. Не нужно, а в тот момент чувства Фонсо были точно такими, как мои. А Ерден, если не сам направил проклятие на определенного человека, то понял, что я сделала. Не зря он так невпопад поблагодарил меня.
Сущность слишком много знала обо мне и моих делах. Эта постоянная слежка бесила, а использование больного ребенка ярило невероятно.
– Ты пришел только поздравить? Я тронута. А теперь уходи!
Он осуждающе покачал головой:
– Такая же черствая, как и Бартоломью. Но с вами интересно, – он ухмыльнулся, а в глазах стало больше алых искр. – Я пришел не только поздравить. Я расскажу тебе о том, чего ты в доме своем не знаешь.
– Ты не доберешься до Нинон, – зло, не скрывая угрозы, бросила я. – Она предупреждена и не снимет амулет!
– Ах, Кэйтлин, увлекшись древними магическими формулировками, я забыл, что ты, как и другие люди, воспринимаешь все слишком поверхностно, – в его тоне явственно слышались досада и легкое осуждение, будто сущность считала меня двоечницей, не способной выучить простейший урок. – Я не учел, что ты не считаешь крепость домом.
– И чего я не знаю?
– Я скажу, но только в обмен на обещание, – он легко покачал головой, в улыбке появилось лукавство.
Надеюсь, я потом смогу воспринимать Ердена правильно, без оглядки на этот случай.
– Найти в Хомлене зеркало и раствориться в нем? – хмыкнула я. – Обязательно. Прямо мечтаю!
– Если бы ты так просто согласилась, мне было бы с тобой уже неинтересно, – тонкие губы мальчика исказила хищная усмешка, а я в который раз почувствовала себя мышкой в кошкиных когтях. – Пообещай носить с собой зеркальце.
– А так ли важен твой секрет, чтобы я давала подобные обещания? – я скептически подняла бровь.
Сущность с притворным огорчением вздохнула, коротко закатила глаза:
– Какая же ты упрямая, Кэйтлин! Ладно, – он пожал плечами, – скажу так, без всяких обещаний. В конце концов, дорога каждая минута.
Он сделал паузу, долго смотрел мне в глаза:
– Снаружи холодно, а у обиженных девочек своя логика. Ты понимаешь, о чем я?
Меня будто ледяной водой окатили, настолько жутким было предположение.
– Тэйка…
– Не в своей комнате, – серьезно закончила за меня фразу сущность. – И уже давно.
В горле разом пересохло, сердце заколотилось неистово, сомнений в том, что знакомец говорит правду, не было. Но почему он сказал мне об этом? Почему вдруг решил помочь?
– До свидания, Кэйтлин, – попрощался он, и в тот же миг алые искры в глазах Ердена пропали.
Прислушавшись к ощущениям, поняла, что сущность ушла. Мальчик смотрел на меня осоловелым взглядом и, казалось, не осознавал ничего.
Я вскочила с места, выбежала в коридор и чуть не столкнулась с Эстасом Фонсо. Одет он был значительно проще обычного, без форменного жилета или мундира. Только блуза, штаны, ботинки и светлые широкие ленты, которые он прямо на ходу наматывал на руки.
– Вы ранены? – спросила первое, что пришло в голову.
– Нет, – казалось, он удивился предположению. – Я иду в зал заниматься. Не хочу разбить руки о чучело. У вас что-то случилось?
– Ерден бредил, – на ходу придумывая правдоподобную ложь, я посмотрела в глаза мужу. – О Тэйке. Несколько раз повторил, что она ушла. Меня это насторожило. Хочу проверить, все ли в порядке.
Он недоуменно поднял брови, но, наверное, я была достаточно убедительна.
– Пойдемте, – решил он. – Сходим вместе. Она, думаю, уже встала.
Комната была пуста. Постель застелена, на столе у окна – раскрытая книга и исписанный крупными буквами листок. Противное, очень тревожное чувство, завладевшее командиром, ускорило мое сердце, сбило дыхание. Чтобы руки не дрожали, я крепко сжала кулаки, глядя, как супруг берет листок.
Эстас Фонсо прочитал письмо, прикрыл глаза, набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул.
– Это моя вина. Я был с ней вчера слишком строг, – листок ходил ходуном в его пальцах, и муж досадливо бросил его на стол.
– Уверена, что это не так, – твердо заявила я, чувствуя, что права. – Вы дали ей срок обдумать поведение и изменить его? Сказали, как?
Он кивнул, не поворачиваясь ко мне.
– Мой отец делал так же. Вы дали ей понять, что она заблуждается, но показали, что уважаете ее и ждете от нее взрослых решений. Вы не виноваты в том, что она сбежала, – жестко подчеркнула я, борясь с волной ужаса, захлестывающей мужа, меняющей меня.
Он повернулся ко мне, и я не удивилась страху и отчаянию в его глазах. Фонсо закусил губу, промолчал.
– Вы не виноваты, – встретив взгляд серых глаз, отрезала я. – Мы ее найдем. Вечером здесь уже будет маг-лекарь. Все будет хорошо.
Он снова глубоко вдохнул, долго выдыхал, через почти сомкнутые губы. За эти короткие мгновения я почувствовала, как муж изменился. Ужас ушел. Его место заняла решимость. Яркая, осязаемая, деятельная, живая.
– Хорошо, что мы обнаружили пропажу сейчас. Я бы зашел сюда только через полтора часа. Мы бы потеряли время. Останьтесь с Ерденом. Джози, как и других свободных людей, я отзову на поиски.
Я кивнула.
– Объявлю сбор, – бросил муж, быстрым шагом проходя мимо. По коридору к лестнице он уже бежал.
Я подошла к столу, прочитала выведенные детским почерком слова. Тэйка боялась жить под одной крышей с ведьмой, упрекала отца в том, что назвал меня ангелом. По мнению девочки, я командира уже зачаровала, поэтому она решила жить в приюте в Хомлене. Три года, пока я не уеду. Да, действительно, у обиженных ревнивых девочек очень своя, отличная от обычной логика.
Но почему знакомец воспользовался первой же возможностью, чтобы рассказать мне о Тэйке? Неужели он хочет ей помочь? Как странно!
Глава 39
Ерден спал. Жар мне удалось побороть, и теперь я, стараясь не шуметь, спешно просматривала тетради и книги. Там было редкое и, насколько я помнила, очень затратное по силе заклинание поиска. Но оно действовало. Причем куда лучше, чем поиски занесенных снегом следов маленького ребенка в лесах.
Чутье подсказывало, что Тэйка жива, но в беде. И с каждой минутой это ощущение опасности крепло. Противно дрожали руки, раздражали даже удары собственного сердца, я все больше волновалась и поймала себя на том, что прислушиваюсь к шагам в коридоре.
Еще один исписанный лист – вот оно! Быстро пробежав взглядом по ингредиентам и формулам, поняла, что не ошиблась. На это заклятие ушел бы весь мой резерв, но важней было то, что все травы и соли у меня были. Не хватало только малости – крови родственника. Но найти Фонсо старшего было проще, чем младшую.
Бросив взгляд на спящего мальчика, кинулась в свою комнату. Торопливо положив в корзину все нужные для волшебства вещи, оделась и побежала на улицу. По дороге встретила продрогшую и расстроенную Джози.
– Через главные ворота она выйти не могла, – потирая замерзшие ладони, рассказывала подруга. – Только через огороды. Вахтенные клянутся, что не видели ничего. Да за таким снегом, как ночью валил, разве что разглядишь?
Попросив ее побыть с Ерденом, я впервые за долгое время зашла на кухню. Поварихи очень удивились мне, а еще больше просьбе налить в два больших кувшина горячий чай. Сами женщины при этом не догадались, что угрузающим в снегу рысям нужно как-то греться.
Лекаря я увидела первым. Дарл стоял у большого жестяного корыта, в котором горели уголь и дрова. Чаю он обрадовался, похвалил меня за догадливость и сообщил неутешительные новости. Снегом засыпало все, что только можно. Ни следа найти не удалось. Даже собаки капрала только горестно поскуливали.
– Где командир? – выставляя из корзины один кувшин, я заметила на ногах лекаря какие-то странные овальные приспособления. Оглядевшись, увидела цепочки следов, которые могли оставить только эти дополнительные ступни.
– Там, – Дарл махнул рукой, указывая направление. – Вы легко найдете по следам.
Он замялся, посмотрел на меня так, будто не решался сказать что-то важное.
– Вам снегоступы нужны, иначе в снег провалитесь. И, – он набрал больше воздуха и скороговоркой выпалил: – у меня к вам большая и наглая просьба.
– Какая? – я удивленно смотрела на явно смущенного мужчину.
– Ему сейчас очень тяжело, – лекарь заглядывал мне в глаза. – Я знаю, что просьба наглая, но, пожалуйста, если сможете, назовите его по имени. Не надо «командиров» и «милордов». Его зовут Эстас. И ему сейчас очень плохо и страшно.
От того, как сильно он переживал за друга, защемило сердце. Хотелось просто обнять Дьерфина Дарла, сказать, что все будет хорошо, все обойдется. Но я знала, что это прозвучит глупо, поэтому изобразила подобие улыбки и уверенно ответила:
– Надеюсь, что смогу помочь не только обращением.
Он кивнул и снова заговорил о снегоступах. Пара этих непривычных приспособлений стояла неподалеку, и лекарь споро привязал их к моим ногам. Осторожно шагая так, чтобы не наступить на себя же, я шла по следам туда, где должен был быть мой супруг.
Снег хрустел под ногами, лицо щипал мороз, над головой висели тяжелые тучи, и казалось, очень скоро снег пойдет опять. Поскрипывали деревья, а чем глубже я заходила в лес, тем отчетливей слышала голоса переговаривающихся солдат. Скоро я уже видела людей и даже узнала среди них командира.
Окликать не стала – помешала просьба лекаря. Действительно, официальные обращения не подходили обстоятельствам совершенно. Я ведь Эстасу Фонсо жена, а не подчиненный. Ожидается, что я буду поддерживать и утешать, что ближе к сердцу приму происходящее, чем солдаты. И то, что я почти не знакома с мужем и его дочерью, не играет никакой роли.
Осторожно обходя куст, задумалась о том, что не смогу пока выполнить просьбу Дарла. И он это понимал. Обращение по имени, в отличие от уважительного, но безликого «милорд», говорит об определенной духовной близости. А ее в наших отношениях с навязанным супругом нет. Есть уважение, благодарность, есть приязнь, есть зачатки дружеского расположения.
Муж очень мне нравился, отрицать это было глупо. После истории в цирке и вопроса Джози о разводе я искренне сожалела о том, что кодекс рода не позволял мне продлить брак с простолюдином.
Подобное решение было бы предательством идеалов, ценностей семьи. Это противоречило бы всему, чему меня учили с раннего детства, всему, что я знала о предках. И понимание того, что многовековая традиция идет вразрез с моими собственными чувствами, отравляло мысли.
Размышляя, отметила, что и муж ни разу не обратился ко мне по имени, ограничивался «миледи» или фамилией. Он тоже чувствовал неуместность и, как предписывал этикет, сохранял приличествующее ситуации расстояние.
Звать мужа не пришлось – он обернулся, заметил меня.
– Что-то случилось? – низкий голос быстро подошедшего ко мне мужчины дрожал от напряжения. Лицо раскрасневшееся, на бороде иней.
– Я нашла одно заклинание поиска. Оно поможет.
Он закрыл глаза, выдохнул, и его надежда хлестнула меня по чувствам.
– Что нужно для чар? – взгляд жесткий, решительный, а голос сиплый. Еще бы, столько часов на морозе.
– Ваша кровь, – просто ответила я.
Муж настороженно нахмурился, пришлось пояснять очевидное:
– Вы ее отец. Кровный родственник.
Он отступил на шаг, отрицательно покачал головой. Почему люди всегда шарахаются, если речь заходит о крови?
– Для вас это совершенно безвредно, – принялась убеждать я. – Нужно совсем немного, буквально пять капель.
– Не в этом дело, – он снова покачал головой, а голос окончательно сел, и отчаяние било по эмоциям. – Ваше заклинание не поможет. В Тэйке нет моей крови.
– Но вы признали отцовство, – нахмурилась я.
Он кивнул.
– А ее мать? Кто она? Где найти?
– Умерла родами. Я даже не знаю ее имени, – глядя мне в глаза, признался муж.
Эти слова выбили у меня почву из-под ног.
– Как?
– Это было в Хомлене. Через полгода после нападения Каганата. Был день памяти, траур, полуразрушенный город, – не сводя с меня взгляда, сухо объяснял Эстас Фонсо. – Незажившие раны открылись. Люди выместили злобу на беременной женщине восточных кровей. Я видел только последствия. Умирающая, на улице. Избитая. Без сознания. Она родила девочку и скончалась. Я не мог оставить Тэйку в городе. В приюте.
Я молча кивнула, с содроганием представляя то, о чем рассказал муж.
– О том, что она мне не родная, знает только Дьерфин. И вы. И так должно оставаться. Она – дочь хевдинга. Это ее лучшая и единственная защита. Никто никогда не скажет против нее и слова.
Я снова кивнула.
И в этот момент, когда смотрела в серые глаза мрачного и решительного Эстаса Фонсо, мне стало совершенно все равно, какие документы найдет Артур. Мой муж благороден вне зависимости от происхождения. И это было дороже всех родословных вместе взятых. Стоящий передо мной человек не мог пойти на подлость и предательство. Не мог. А если он захочет сохранить брак, я буду этому рада.
Я шагнула вперед и обняла супруга. Наверняка ошеломленный моим порывом, он не сразу обнял меня в ответ, но все же обнял. Мы с минуту так простояли, не сказав друг другу и слова, но я чувствовала, что ему становится легче.
– У некромантов есть чутье, – отстранившись, я заглянула Эстасу Фонсо в глаза. – Значительно более выраженное, чем у других людей. Поэтому я не надеюсь, а знаю, что Тэйка жива. Мы найдем ее. Обязательно.
Чай, который я принесла, мужчины встретили благодарностью. Небольшой перерыв всем пошел на пользу. Супруг трезвым взглядом посмотрел на подчиненных и отправил обратно в крепость самых замерзших. Они должны были отогреться и сменить на постах часовых, чтобы те помогали дальше искать девочку.
Солнце, скрытое тучами, ползло к горизонту, сгущались тени. Я старалась почувствовать излучение еще не проснувшегося дара Тэйки, а эмоции и переживания рысей и мужа этому мешали. Поэтому я ушла далеко вперед и, как слепая, выставив руки, искала возмущения магических полей. Оттого уже знакомый призрак сержанта не застал меня врасплох. Горчащий запах, присущий нежити, смешался с запахом старого табака, и хриплый голос раздался справа:
– Госпожа, он счастлив с тобой?
– Ты многого ждешь, сержант. Я знакома с ним всего три недели, – повернувшись к призраку, жестко ответила я. – Как твое имя?
Он покачал головой.
– Не хочу, чтобы он знал, что я пытаюсь помочь. Он не поймет, госпожа.
– Ты знаешь, где Тэйка, сержант?
Он прикрыл глаза, довольно долго качался, будто перекатываясь с пятки на носок и обратно.
– Да, знаю.
– Ты знаешь, что без Тэйки он не будет счастлив. Помоги ее найти.
– А он меня простит, госпожа? – во взгляде призрака появилась мольба.
О, он считает себя виноватым. Уже что-то. Но сейчас уточнять это было некогда, я строго спросила:
– Ты хочешь ему счастья или себе прощения?
– Ему счастья, – без раздумий выпалил сержант.
– Тогда веди меня и его к Тэйке!
– Хорошо, – мелко закивал он.
Я оглянулась на мужа и громко позвала:
– Лорд Эстас!
– Неужели лорд? – в хриплом голосе стоящего рядом призрака слышалась улыбка.
Муж, увидев, что я машу рукой, поторопился ко мне.
– Теперь он виконт Фонсо-Россэр, если тебе интересно, – бросила я, наблюдая за быстро подходящим ко мне супругом, которому совершенно не мешали снегоступы.
– Виконт? – призрак так поразился, что даже обошел меня, заглянул в лицо. – Почему виконт?
– Так случается, если кто-то, даже простолюдин, берет в жены виконтессу, – спокойно ответила я.
– Он не простолюдин! – возмущение сержанта, усиленное тем, что он был частично нежитью, ударило по чувствам резко и неприятно.
– Вы что-то нашли? – громко и напряженно спросил муж.
– Я нашла не что-то, а кого-то. Он отведет нас к Тэйке.
Такую смесь недоумения, граничащего с оторопью, скепсиса и надежды мне еще в жизни своей видеть не приходилось. Супруг всматривался в мои сияющие потусторонней зеленью глаза и ждал объяснений.
– Не говори, кто я, госпожа! – напористо потребовал сержант.
Я повернулась к нему:
– Не скажу. Она далеко?
Он покачал головой.
– Тогда веди! И живей.
Шли молча, быстро. Очень помогало то, что из леса вышли на большой луг. Хоть не приходилось постоянно огибать кусты и деревья. Я и так из-за снегоступов с трудом поспевала за призраком.
Сержант резко остановился:
– Я дальше не могу.
– Почему? – просипела я. – От места погребения далеко?
Он отрицательно мотнул головой.
– Там опасно. Это граница, я дальше не могу, госпожа!
В голосе слышалось неподдельное отчаяние.
– Так, – прокашлявшись, я досадливо поправила шарф. – Ты мне потом объяснишь, в чем дело. На днях поговорим. И лучше сам прогуливайся вечерком у огородов. Если я звать буду, будет больно.
– Я приду, госпожа, – пообещал он, бросив короткий взгляд на моего мужа, не вмешивающегося в разговор.
– Где Тэйка? Куда идти?
– Туда! – сержант показал на ближайшую рощу. – Она живая, госпожа. Но с ней будет трудно.
Я кивнула:
– С ней и так нелегко. Спасибо за помощь. Мира тебе.
Он улыбнулся, будто в жизни не слышал ничего приятней, и растаял в воздухе. Прислушавшись к ощущениям, поняла, что он действительно ушел. Горчащий запах нежити пропал, воздух потерял аромат табака, но магическое поле не успокоилось, нет. Наоборот, я чувствовала опасность, о которой говорил призрак. Что любопытно, пока еще далекая роща манила, будила любопытство.
Прикрыв глаза, сделав мужу знак молчать, втянула носом морозный воздух. Терпкий запах, образ темных ягод со светлым налетом, бороздка, расходящаяся на три луча. Можжевельник…
Этот образ был сильней всего, затмевал все остальное, а мне нужно было убедиться, что Тэйка в самом деле там. Стянув перчатки, сунула их в руки мужу.
– Что вы делаете? – недоуменно спросил он.
Согласна, решение на таком морозе странное – пальцы тут же начало щипать холодом.
– Призрак, который нас вел, ушел. Дальше он не может пройти, – сухо отрапортовала я. – Там впереди опасно. Я не хочу туда идти, если Тэйки там нет.
– И причем тут перчатки?
Закономерный вопрос. В его понимании поиски выглядят совсем иначе и разительно отличаются деятельностью от простого стояния на месте. Я повернулась к мужу, встретилась взглядом:
– Ваша дочь маг.
Он недоверчиво нахмурился.
– Ее дар еще не проснулся. Но я его ощущаю. Сейчас магические поля возмущены, и через перчатки я ее почти не чувствую. А нам нужно найти ее как можно скорей.
Супруг кивнул:
– Спасибо вам.
– Я только рада помочь, – заверила я, подавив желание хотя бы коснуться его руки или погладить по плечу.
Он сильный, справится и без моей поддержки, которую наверняка считает неуместной. Я и так слишком открыто показала чувства сегодня.
Магические потоки не врали, сержант не обманул – Тэйка была в роще и, судя по ощущениям, приближалась к нам.
Снова быстрая ходьба, снова глухое раздражение из-за непривычных снегоступов и щекочущее чувство опасности. Казалось, в роще затаился хищник, готовый в любой момент выпрыгнуть и убить.
Размышляя о том, что нужно будет сюда наведаться, когда дни станут длинней, я не сразу заметила Тэйку, вышедшую на луг. Девочка, тоже не проваливающаяся в снег, шла вполне бодро. Муж закричал, окликнул ее, замахал руками, привлекая внимание дочери. Она встрепенулась, замахала в ответ, а магическое поле усилило ее радость так, что у меня своих мыслей и чувств на несколько мгновений не осталось вовсе. В ярком искристом счастье отчетливо ощущалось предвкушение, и Тэйка побежала к отцу.
Только тогда по движениям я поняла, что у нее тоже были снегоступы. Хоть выходка с побегом и была глупой до крайности, к походу девочка подготовилась. Теплая одежда, шапка, снегоступы, большая сума на спине с одеждой и едой. Фонарь, огниво, немного денег и кружку, как потом выяснилось, она тоже взяла.
Очень обидно и жалко, что разумная Тэйка не только ревновала без повода, но и вбила себе в голову, что нужно спасаться от меня, злой и страшной ведьмы, околдовавшей не только мужа, но и всю крепость. Тэйка не зря оставила раскрытую книгу рядом с письмом. Там была сказка о колдунье, очаровавшей целый город. Удивительная вера в меня и в мои особые способности. Так и возгордиться недолго!
Оказавшись в объятиях отца, Тэйка расплакалась и просила прощения, клялась, что больше никогда так не поступит. Тот лишь прижимал ее к себе и молчал. А по тому, как вздрагивали его плечи, я понимала, что Эстас Фонсо плачет от радости.
Даже я, по сути, чужой этим двоим человек, вытирала слезы и старалась не думать о том, что было бы, если бы мы не нашли ребенка. Тэйка могла погибнуть. Чудо, что она вообще так долго пробыла на морозе и не выглядела при этом больной или замерзшей. Ее отец казался более заиндевевшим, чем она.
– Хвала Триединой, мы тебя нашли, – просипел муж, отстранившись и посмотрев в лицо дочери. – Ты очень всех напугала.
– Папа, прости! Я хотела вернуться, но заблудилась, – шмыгнула Тэйка.
– Если бы не леди Кэйтлин, мы бы тебя не нашли, – жестко подчеркнул он. – Пойми это. Ты сейчас со мной только благодаря ее магии. Только потому, что леди Кэйтлин желает тебе добра.
Девочка мелко закивала, посмотрела на меня:
– Спасибо! Спасибо, леди Кэйтлин! И простите, что не верила, когда вы про ледяной дом говорили. Я в сугробе спала. Там и правда тепло.
– Я очень рада, что ты нашлась, Тэйка, – улыбнулась я, отметив перемену обращения и искренность девочки.
Жестокий урок понадобился ей, чтобы перестать видеть во мне порождение зла. Не мне жаловаться, но все же, учитывая накал отрицания до того, столь разительная перемена меньше чем за сутки поражала и вызывала смутное беспокойство.
– Ты будешь наказана за эту выходку, – пообещал супруг.
– Да, папа, – понурилась Тэйка и тут же бросилась отцу на шею. – Я все равно тебя люблю.
– Я тебя тоже… Я тоже…
