Текст книги "Леди Некромант (СИ)"
Автор книги: Ольга Булгакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 34 страниц)
– Вы правы, Ваше Величество, – обворожительно улыбнулась я. – У вас беспримерная память на лица. Мы виделись один лишь раз несколько лет назад. Мой ныне, к превеликому горю, покойный отец, виконт Россэр, представлял меня ко двору.
– Ваши прекрасные глаза я бы не забыл, даже если бы хотел, – удерживая мой подбородок, заверил принц Густав, отчего-то напоминающий кота, облопавшегося сливок. – Вы унаследовали черты матери, ту утонченность, которую так живо передал Ле-Фер.
– Благодарю, Ваше Величество, – я опустила веки.
Он понял намек и убрал руку.
– Что привело вас сюда, миледи? – полюбопытствовал принц.
– Банковские дела, как и вас, Ваше Величество.
С моих губ не сходила улыбка, которую в незапамятные времена именно для подобных бесед репетировали в пансионе. Почтительность, доброжелательность, радость от того, что со мной решили поговорить.
– А, наследство, – догадался он. – Ваш отец умер недавно, мои соболезнования.
– Благодарю. Это тяжелый удар для нас с сестрой, – я снова скромно потупилась. Только бы он не ляпнул что-нибудь о моем даре!
– Надеюсь, виконт Россэр должным образом позаботился о своих дочерях, – тоном человека, уж точно решившего заранее все подобные вопросы, заявил принц и повернулся к банкиру. – Лорд Девон, какая сумма перешла леди Россэр?
От этой неслыханной наглости я опешила и потеряла дар речи.
– Если не считать процентов, – спокойно прозвучал голос невозмутимого лорда Девона: – почти две тысячи золотых…
– О, не так и плохо, – улыбнулся принц.
– Долга, – припечатал банкир.
– Что?
Его Величество удивился так искренне, словно никогда-никогда до этого момента не слышал, что мой отец в последние годы своего беспробудного кутежа в столице тратил куда больше, чем имел. Будто и необходимость подписать всего две недели назад документы о переходе титула ко мне не разбудила в его памяти историю семейства, на три года совершенно пропавшего из поля зрения двора.
– Леди Кэйтлин Россэр очень достойно справляется с навалившимися на нее трудностями, – отметил банкир. – Даже вполне успешно ведет свое дело.
– И чем же вы занимаетесь, леди Кэйтлин? – полюбопытствовал принц, будто ответ не был очевиден.
– Тем, чем, кроме меня, могут заниматься лишь два человека в стране, Ваше Величество, – изображая безмятежность, ответила я. – Некромантией.
Он сдержанно кивнул:
– Интересное направление магической науки. Думаю, беседы с вами на эту тему будут занимательными. Но не сейчас. У меня, к сожалению, не так много времени.
Принц Густав через плечо глянул на приоткрытую дверь в коридор:
– Лорд Цейра! – прозвучало немногим громче предшествовавшего разговора, но темноволосый молодой человек тотчас вошел в кабинет. – Примите у лорда Девона деньги.
Его Величество расписался в поданной ему владельцем банка книге, глянул в сторону молодого лорда, отошедшего к двери с увесистым кожаным кошелем. И снова посвятил мне свое высочайшее внимание.
– Рад был встретиться с вами, леди Кэйтлин. Досадно, что вы долго не появлялись при дворе, хотя, учитывая характер выпавшего вам наследства, это понятно. Уверен, мы скоро встретимся в более благоприятной обстановке, – он протянул мне для поцелуя обтянутую шелком перчатки правую руку.
Знак расположения, благоволения, которого удостаивались немногие. Сердце колотилось от волнения и шальной смеси воодушевления и предчувствия неприятностей, только заученные за много лет в пансионе движения спасли меня в этой ситуации, не дали растеряться. Присев в реверансе, поцеловала кольцо с кровавым рубином.
Его Величество мягким жестом коснулся моей щеки, его пальцы погладили меня по челюсти, остановились на подбородке. Уверенным движением принц-консорт велел мне поднять голову и, заглянув в глаза, улыбнулся:
– До скорой встречи, леди Кэйтлин Россэр.
Бросив лорду Девону «До завтра», Его Величество Густав покинул кабинет. Молодой лорд Цейра коротко поклонился банкиру, нервно улыбнулся, посмотрев на меня, кивнул и выскочил вслед за принцем. Секретарь бесшумно закрыл дверь, и только тогда я выпрямилась.
Лорд Девон серьезно и оценивающе смотрел на меня.
– Редко в моем кабинете происходят настолько судьбоносные встречи, – веско роняя каждое слово, отметил банкир.
Глава 3
Всю дорогу от банка до квартиры я изводилась мыслями о том, к добру или к худу была сегодняшняя встреча с принцем Густавом. Он славился любовью к женщинам и, несмотря на сменяющих друг друга фавориток, никогда не обделял вниманием законную супругу. Сельма, доверенный алхимик королевы и единственная оставшаяся у меня со времен пансиона подруга, не раз подчеркивала, что к новой пассии Его Величество Густав всегда охладевал быстро. И многозначительно молчала, если я спрашивала о причинах.
Я подозревала, что дело было не в политическом давлении со стороны королевы и уж точно не в общественном мнении. Принц-консорт производил впечатление человека себялюбивого, упрямого и готового пойти на принцип, лишь бы получить желаемое. На мой взгляд, он только статью, холеным лицом и безупречным вкусом в одежде соответствовал образу хорошего правителя. Даже Ее Величество, которой страна целиком и полностью принадлежала по праву, не позволяла себе так пренебрежительно общаться с подданными.
– Леди Кэйтлин, как прошло? – едва я открыла дверь в квартиру, ко мне метнулась взволнованная Джози.
Я от неожиданности остолбенела и чуть не уронила сумку с покупками. Было бы обидно разбить яйца.
– На вас лица нет… – вглядываясь в меня так, будто ждала лишь плохих и ужасных новостей, выпалила бывшая помощница.
– Я всегда бледная, – резонно возразила я и изобразила улыбку.
Говорить ей о встрече с принцем Густавом не хотелось. Она сберегла бы секрет, но я чувствовала, что чем меньше людей знает об этом, тем лучше.
Мэтр, обучавший меня владеть даром, называл это щекочущее, дразнящее, обостряющее все чувства ощущение грядущей беды звериным чутьем и даром той стороны мира. Он говорил, что любая, даже самая надежная формула может предать, любой, самый проверенный амулет – отказать, а чутью нужно верить всегда.
Поэтому я, разбирая сумку, рассказала только, что Триединая услышала мои мольбы о богатом клиенте и послала лорда Девона. Джози слушала внимательно, поставив локоть на стол, оперлась на ладонь подбородком так, что пальцы скрывали ее губы. Ненужная уловка – я ведь по карим глазам и морщинкам на привлекательном лице женщины понимала, что она улыбается.
– Какое задание он дал? Чего хочет? – в ее голосе слышались любопытство и подтрунивание.
Эту деталь я не придумала заранее и, надеясь, что замешательство не слишком заметно, спокойно ответила:
– Его жена интересовалась моими услугами, но с мужем причину не обсуждала.
– Вон оно как, – все еще пряча улыбку за пальцами, с пониманием кивнула Джози. – Он ведь рад был сделать заказ, правда?
Вспомнилось лицо лорда Девона, спокойный тон без намека на покровительство или на то, что банкир делал мне одолжение. И покоряющее искренностью признание в том, что он рад помочь.
– Да, можно и так сказать, – согласилась я и поспешно перевела разговор на другую тему: – Чаю хочешь?
– У меня есть что покрепче, – хмыкнула Джози и достала из стоящей у ее ног корзины бутылку темного стекла. – Я подумала, с какими бы новостями вы ни вернулись, вино кстати будет.
Я усмехнулась:
– Это была отличная мысль. Меня смущает только время. Всего-то два часа дня. Вдруг клиент появится.
Джози отмахнулась:
– А, мы ж по стаканчику и не на голодный желудок. Только лучше работаться будет!
И с этими словами она выложила на стол кольцо колбасы и буханку серого хлеба.
– Искусительница, – с удовольствием вдыхая редкие в моем доме ароматы, я вынула из ящика нож и передала его вместе с доской Джози.
Сама достала тарелки и небольшие глиняные стаканчики, и уже пять минут спустя мы пили за здоровье лорда Девона, спасшего меня от серьезных неприятностей. Размах и число возможных проблем Джози впечатлили. Она внимательно слушала, качала головой и вздыхала.
– Эх, скорей бы черная полоса закончилась, леди Кэйтлин… Скорей бы! – подытожила она мой рассказ, наполнив стаканы снова.
Вино, приятно терпкое и почти не кислое, как и сытость, в самом деле помогало расслабиться, но не притупляло ощущение близкой опасности. Не зря лорд Девон назвал мою встречу с Его Величеством судьбоносной. Лучше бы принц Густав был в более религиозном настроении. Казалось, что опасность мне грозит именно из-за его неожиданной милости.
Джози ушла, оставив вино, початый горшочек с солеными огурцами, хлеб и полкольца колбасы. Приятно, что она заботится обо мне. Жаль, что ей приходится.
Кто бы мог подумать, что продолжившееся общение с клиенткой, потерявшей мужа, превратится со временем в сотрудничество, а потом и в дружбу. И не испугали Джози ни черепа, ни перья, ни мои шевелящиеся во время ритуала волосы. Она была одной из немногих способных понять, что и жутковатый дар некромантии Триединая посылает не просто так.
К этой же группе относилась и Сельма, с которой стоило поскорей обсудить нынешнюю обеспеченность Его Величества фаворитками. Очень уж не нравилось мне то, как он касался моего лица.
Выходить из дома в мокрой обуви – верный путь к простуде. За то время, что мы с Джози обедали, ботинки почти высохли, а когда я закончила сочинять записку Сельме, идти под дождь не пришлось. Нашелся другой способ передать подруге письмо.
День и в самом деле привел к моим дверям посетителя. Правда, лорд Цейра, сбитый с толку убранством квартиры жуткой ведьмы, пришел не с заказом.
– Его Величество передает вам свои соболезнования в связи с кончиной виконта Россэра, – сообщил молодой лорд.
Он поглядывал по сторонам, явно испытывал неловкость и старался не смотреть мне в глаза. При других обстоятельствах я бы подумала, что с большой подарочной корзиной в его руках что-то не так, но гостя, вероятней всего, не предупредили о моем даре. А в кабинете лорда Девона он видел лишь заинтересовавшую принца Густава девушку в трауре и не обратил внимания на цвет моих глаз.
Из украшенной лентами корзины многозначительно торчало обернутое фольгой горлышко бутылки дорогого вина.
– Это бесконечно мило с его стороны. Я очень тронута и польщена вниманием, – пришли на выручку зазубренные в пансионе верные ответы.
Улыбка, жесты, реверанс, слова благодарности лорду за выполнение поручения – все это продиктовали выработанные в отрочестве привычки, а в сердце росла тревога. Ее отчасти усиливали переживания лорда Цейры, дерганность его движений, стремление поскорей справиться с поручением. Немного легче стало, когда молодой человек, пообещав передать письмо Сельме, ушел.
Тянуть с разбором корзины не стала – она уже здесь, как и наверняка спрятанное под темно-красными, почти черными розами письмо от принца Густава. Не мог же он пренебречь таким способом общения.
Белый конверт с золотым тиснением и темной сургучной печатью и в самом деле возлежал на свертках с сырами и гроздьях драгоценного в преддверии зимы винограда. Чувствуя, как щеки постепенно становятся такого же цвета, что и алые бока завершающих композицию яблок, я взломала печать.
Кроме письма в конверте обнаружился чек на пятьдесят золотых. И зря я поначалу подумала, что Его Величество от щедрот своих решил помочь титулованной аристократке избежать участи поломойки. Подобная забота о людях, пусть и представителях высшего сословия, была недоступна сему достойному мужу. Деньги, которые он таким образом передавал, предписывалось использовать на наряд.
Общий тон и формулировки письма, разумеется, не предусматривали отказа. Вообще мысль отказать Его Величеству Густаву, которому захотелось новую игрушку, казалась самоубийственной. А чтобы испортить мою и без того несладкую жизнь, не нужно прилагать много усилий. Пытаясь избавиться от противного ощущения, что меня принуждают и покупают, я щипала сладкий виноград и хмуро смотрела на подпись принца, украшавшую чек.
С другой стороны, даже кратковременный интерес Его Величества к такой необычной личности, как я, мог улучшить мое положение. И не столько за счет подачек, а иначе назвать лежащую на столе бумагу не получалось, сколько за счет разбуженного любопытства придворных. Это немного воодушевляло.
Дворянство в Итсене такое же древнее, как страна, как принадлежащие старинным родам замки. Во многих убивали. И не раз. А каждое убийство способно породить призрака. Не может быть такого, что в имениях никто не пошаливает временами. В некоторых замках наверняка очень интересно в полнолуние.
Дамы любят предсказания, а кто расскажет о будущем лучше духа, сущности с той стороны мира? А если они еще получат незабываемые впечатления от ритуалов, то клиентов у меня точно прибавится. Надеюсь, леди Девон сориентируется в ситуации и станет наравне с Его Величеством законодательницей моды на общение с потусторонними силами.
О том, что платить за это вероятное повышение известности и доходов придется собой, если Его Величество не охладеет раньше, я старалась не задумываться. Принц Густав вполне еще красив. Опытный любовник, за его здоровьем следят лучшие лекари. Одним словом – не самый ужасный вариант для первого раза.
И все же ощущение от этих мыслей было гадкое, скользкое, будто жаба, поэтому я постаралась сосредоточиться на светлой стороне происходящего. Пока она казалась туманной, призрачной и не слишком вероятной. Значит, нужно повысить шансы. Иначе так и не получится вырваться из замкнутого круга вечного безденежья.
Проверив, что дверь квартиры заперта, а зеркало повернуто к стене, я нащупала потоки и позвала Артура. Он явился быстро, явно ждал неподалеку. И его первый вопрос тоже был о банке и ссуде. Приятно, что есть хороший друг, который так искренне обо мне переживает. Жаль, что мертвый. Хотя я и подозревала, что живой Артур ни за что со мной не стал бы разговаривать. Его и в призрачном состоянии было довольно сложно разговорить поначалу, тем больше я поражалась тому, как он изменился.
Хлипкий, скромный очкарик с удовольствием примерял на себя роли жутких монстров и вдохновенно их играл, хоть никому до смерти и грубого слова не сказал. При жизни он корил себя за то, что случайно разбил любимую вазу соседки, а теперь сам предлагал устроить грандиозный погром в доме незнакомцев с одной лишь целью: дать мне заработать. Приходилось его останавливать и брать слово, что без моего разрешения он безобразничать не будет. А потом четко оговаривать масштаб планируемых разрушений. Очевидно, бытность призраком и знакомство со мной плохо на него влияли.
С Артуром я делилась почти всем. Он ведь никому не мог случайно разболтать мои секреты. Поэтому я рассказала ему о принце Густаве и своих соображениях о том, что делать с приглашением на бал и деньгами. Артур план одобрил и обещал содействовать.
Большего и не требовалось.
Глава 4
Утро встретило туманом, промозглой сыростью и чувством, что впереди неприятности. Какое, однако, стойкое ощущение! Почему на воодушевление не распространяются такие же законы преемственности?
Банк зато порадовал – деньги мне выдали без дополнительных вопросов. Даже мастерская обуви взялась чинить мои ботинки, хотя до того предупреждали, что третий раз не примут. В мясной лавке по дороге домой встретила клиентку, которая расхвалила меня мяснику. Тот внимал и, судя по двум бесплатным колбаскам, предпочел задобрить леди-некроманта. На лестнице под дверью в квартиру меня ждал клиент. Заказ у него был денежный, и цена в десять золотых с возможностью роста не смутила сурового мужчину с сильно выступающими надбровными дугами. Видимо, дело было по-настоящему серьезным, раз такой тип готов был расстаться с кровными.
День определенно следовало считать весьма удачным. Вот только скребущее, противное чувство близкой беды портило настроение.
За полчаса до рассвета меня разбудил Артур. Редко кому будильником служит не церковный колокол, а крик призрака «Ты лучше сегодня к ней сходи! Я, кажется, перестарался!». Но проснулась я мгновенно, это факт.
– Артур, дорогой мой, – рывком сев на кровати, я смотрела на друга и судорожно прикрывалась одеялом, – мы же обсуждали. Откуда я, по-твоему, должна знать об их трудностях?
– А… – он прервался на полуслове. – Точно. Обсуждали. Но ты лучше прогуливайся сегодня поблизости, хорошо?
– Что ты там наворотил, неугомонный дух? – простонала я.
Он потупился, переплел пальцы и, поглядывая на меня искоса, выдал:
– Я немножко вошел в раж, и… к этому чуть-чуть причастна свиная голова.
– Ай-ай, а был такой приличный молодой человек, – я осуждающе вздохнула. – Ладно, не переживай. Уже ведь сделано.
– Прости, – промямлил он.
– Ты, главное, будь поблизости часов в десять. Они наверняка позовут священника первым. Тебе придется подтвердить, что ему не удалось изгнать из дома злую и опасную сущность. И я даже не буду возражать, если доказательством послужит та самая свиная голова.
Артур улыбнулся, призрачные стекла очков радостно блеснули:
– Понял, Кэйтлин!
В следующее мгновение он растворился в воздухе, а я упала на подушку. Лишь бы он никого до сердечного приступа не довел!
В восемь я вышла из дома и направилась в лавку, где покупала воск, мел и прочие расходные материалы. Старушка-владелица, кажется, не понимала, с кем имеет дело, потому что неизменно величала меня деточкой. В глаза я ей старалась не смотреть, чтобы не ломать пожилому человеку картину уютного и относительно спокойного мира.
В половину десятого я вышла из лавки с полной сумкой всяких полезных мелочей, но вместо того, чтобы по кратчайшему пути пойти домой, решила прогуляться по соседним улицам. Совершенно непредосудительное действие даже для некроманта.
Рядом с обувной лавкой стояли семь женщин. Их я не назвала бы дружной стайкой, скорей это был уже сплав, так тесно они прижались друг к другу. Чуть дальше толпилось еще человек двадцать-тридцать. Все лица были обращены к дому, стоящему на другой стороне улочки. Точнее, к окнам на втором этаже. Мне оставалось до женщин шагов десять, как где-то наверху разбилось стекло.
Окровавленная голова свиньи вылетела на улицу. Упала визжащим женщинам под ноги и выронила из пасти явно добытый в пылу сражения золотистый медальон. Такие носили все священники. Следом за головой из разбитого окна выпорхнула книга. Судя по обложке, псалтырь.
Интересно, есть ли успокоительные для призраков? Артур разошелся серьезно. Не верится, что все это творит скромный очкарик.
Кажется, одна из женщин, та, что помоложе, потеряла сознание. Нужно отдать ее подругам должное – они так сцепились, что упасть бедняжка не могла. Не прошло и минуты, как из дома выскочил встрепанный, испачканный свиной кровью седой священник. Сутана на нем была порвана в двух местах, оттого вид он имел шальной и неожиданно бравый. Ринувшись к лежащему в луже псалтырю, святой отец с удивительной для его возраста ловкостью схватил книгу.
Увидев меня, оскалился, вжал голову в плечи, отчего сделался похожим на готового к драке кота.
– Ты! Это все твоих рук дело! – указывая на меня грязным пальцем, прошипел он.
– Что бы там ни произошло, сочувствую вашей неудаче, святой отец, – холодно ответила я. – Но не стоит винить во всем аристократию и людей, наделенных Триединой магическим даром.
– Ах ты ж ведьма! – выкрикнул он, делая шаг ко мне.
– Вы всегда оскорбляете тех, кто в чем-то вас превосходит? – бесстрастно полюбопытствовала я.
– Святой отец, прошу, не надо, – хозяйка мастерской, госпожа Малья, бросилась ему наперерез. – Не рискуйте собой! Она ж проклясть может!
– А может быстро и успешно решить проблему. Но об этом частенько забывают сказать прихожанам, – вставила я.
– Мне она помогла, – вдруг вмешался в разговор кто-то басовитый.
Надо же! Поддержка! Я оглянулась на полного мужчину. Человек, чей заказ я выполнила больше года назад, явно чувствовал неловкость из-за того, что пошел против служителя.
– И денег взяла! – так, будто я за услуги не золото, а кровь младенцев требовала, выпалил священник.
– Ну и что? – расхрабрившийся мужчина отступать не собирался. – Ну, взяла, да! Но за два раза всех повывела! Вы к нам пять лет раз в неделю ходили, да без толку! И плату тоже брали. Но впустую! Так-то!
Будто в подтверждение ограниченных возможностей священника наверху раздался грохот, посыпалось что-то мелкое.
Госпожа Малья вздрогнула всем телом, прикрыв рот ладонью, посмотрела на окна своей мастерской. Кто-то из собравшейся толпы поддержал моего бывшего клиента:
– Я слышала, леди хорошо работает. Страхолюдство, конечно, но никто не жаловался.
Прозвучало робко, а под пристальным взглядом священника говорившая совсем стушевалась, и потому конец фразы был едва слышен. Но все же эти слова произнесли!
Лестно. Очень обнадежило и воодушевило то, что люди оказались вовсе не так резко настроены против жуткой ведьмы, как хотелось бы святому отцу. Он от злости слова растерял. Только гневно зыркал то на меня, то на басовитого, то на хозяйку мастерской.
– Святой отец, – глядя ему в глаза, начала я ровным тоном, лишь озвучивая истину, не пытаясь успокоить. – Триединая не зря жалует некоторым своим детям дар некромантии. Как раз для таких случаев, когда обычные методы не помогают.
Я не сказала ничего обидного, лишь подчеркнула то, что случай не обычный. Благодарности ко мне за старания помочь ему сохранить лицо святой отец, разумеется, не испытывал. Напротив, если бы взгляды могли испепелять, от меня осталась бы лишь горстка золы.
– Попробуйте доверить дело ей! – выплюнул священник. – Если осмелитесь – месяц в церковь не приходите! С позором изгоню!
Хозяйка мастерской отшатнулась от него, судорожно всхлипнула, глянула на меня, будто размышляя, стоит ли попытка с моей помощью избавиться от призрака такой кары. Наверху опять что-то упало.
Священник, бормоча под нос явно не святые тексты, наклонился к свиной голове, поднял золотистый амулет и ушел. Толпа почтительно расступалась, кто-то даже попытался утешить служителя. Он только огрызнулся. Зло, неприязненно, резко… Конечно, его поведение обусловили позорная неудача и мое появление, но нужно же держать себя в руках!
– Леди, – круглолицая хозяйка мастерской обратилась ко мне, а во взгляде было столько мольбы, что мне втройне стало стыдно за проделки Артура. – Вы сможете помочь?
– Постараюсь, – серьезно заверила я. – Но мне нужно вначале посмотреть, что там.
Женщина мелко закивала и, бросив нервный взгляд на уходящего священника, неловко указала рукой на дверь дома.
Сумрачная лестница, скрипучие ступеньки, запах мастики и чего-то сладкого. На перилах краску много раз мазали поверх обшелушившегося слоя, и пальцы чувствовали каждую вмятину. До лестничной площадки, на которой была дверь в мастерскую, я не дошла. Замерла, так и не опустив ногу на четвертую сверху ступень.
Чутье, а оно еще ни разу не подводило, говорило, что с воском в сумке мне там делать нечего. Прикрыв глаза, вытянула шею, несколько раз глубоко вдохнула через нос, пытаясь уловить запахи. Не зря мне казалось невероятным, что это Артур устроил погром.
В мастерской он был не один.
– Леди? – робкий голос за спиной.
Я резко обернулась к напуганной женщине. Она, увидев мои наверняка сияющие глаза, отшатнулась. Я схватила ее за плечо, чтобы она не упала на лестнице.
– Там что-то очень сильное, – вердикт прозвучал мрачно и зловеще.
– У меня только пять золотых, – замямлила она. – Начало месяца, сами знаете…
– Я не о деньгах вообще! – жестко оборвала я этот лепет. – С оплатой потом разберемся. Не ограблю.
Она нервно сглотнула, покосилась на руку, которой я ее держала. Эти мне мнительные люди! И ведь не понимает, что едва стоит на ступеньке и упадет, если я отпущу!
– Госпожа Малья, – не убирая руку, я встретилась с женщиной взглядом – У меня с собой только воск из лавки и пара корешков.
Она кивнула.
– Я не знала, что у вас проблема, – подчеркнула я.
Портниха снова кивнула.
– Мне нужно вернуться домой. Нужно взять зачарованные свечи, мел, кристаллы и прочее. Вы понимаете?
– Да, – выдохнула она. – Вы же их с собой не носите все время.
– Правильно, госпожа Малья. Не ношу, – медленно, чтобы смысл слов доходил до взбудораженного страхом сознания, подтвердила я. – Я схожу за нужными вещами. Это недалеко. На соседней улице. Вернусь через полчаса. Хорошо?
– Конечно, – губы бледной портнихи дрожали, а она неотрывно смотрела мне в глаза.
– Никто не должен туда входить. Это понятно?
– Разумеется, – чуть слышно выдохнула она.
– Отлично, – похвалила я и велела: – Осторожно спуститесь на одну ступеньку.
Она оторопело моргнула, но выполнила приказ. В следующий миг пришло осознание – портниха, вцепившись в перила, оглянулась на крутую лестницу, проводила взглядом руку, которую я только теперь убрала.
– Успокойте своих работниц, – посоветовала я.
Обойдя госпожу Малью, я вышла на улицу. Там меня встретили разочарованные шепотки и взгляды.
– Пожалуйста, расходитесь, – попросила я. – Здесь некоторое время не будет происходить ровным счетом ничего интересного.
По небольшой толпе прошел ропот недовольства.
– Мне, как и любому мастеру, хоть плотнику, хоть стекольщику, нужно сходить за инструментами, – не обращая внимания на перешептывания, пояснила я. – Вернусь скоро. Через полчаса. Если кому-то хочется тратить свое время на ожидание на улице – я не запрещаю. Не думаю, что найдутся смельчаки, готовые помочь мне принести сюда все необходимое, но их я не прогоню.
В толпе послышалось робкое хмыканье, а люди в целом повеселели. Давно заметила, что клиентам нравится, если я сравниваю себя с обычными ремесленниками и говорю о необходимости подготовиться. Вообще-то, я предпочитала растягивать этот этап хотя бы часов на пять, если приходилось работать не в квартире. Но сейчас нельзя было рисковать посмертием Артура. Его нужно было вызволять из той мастерской.
Свечи, спички, мел, кинжал, несколько жгутов трав, клок овечьей шерсти – редкий случай, когда все это не было представлением, а в самом деле понадобилось для ритуала. Корзина постепенно заполнялась, и я жалела о том, что помощников не нашлось. Но мне не первый раз приходится таскать все эти «ведьмовские штуки», не сломаюсь.
Толпа у дверей в дом почти не поредела. Госпожа Малья утешала все еще цепляющихся друг за друга работниц. Самоубийц, решивших нарушить запрет входить в мастерскую, тоже не обнаружилось. Хоть это радует.
Портниха метнулась ко мне, едва завидев, и принялась возбужденно шептать о начале месяца, о скудном золотом запасе и о том, что о цене следует договариваться заранее. Если судить по моим ощущениям, то дело было золотых на двадцать. Но я в некоторой степени чувствовала вину за случившееся, потому что хотела получить скидку и натравила Артура на мастерскую. Вместо того, чтобы просто заплатить мастерице десять. Сэкономила, называется.
Зайдя с клиенткой в дом и оставшись один на один за закрытой дверью, я прижала к стенке по-прежнему лопочущую что-то о своих работницах женщину.
– Госпожа Малья, – суровый тон мигом отрезвил ее. – Я вас понимаю. У меня тоже свое дело. Ссуда, банк, налоговая. Все то же самое!
– Вы откажетесь, потому что у меня нет денег? – в ее глазах блестели слезы. – Но если не будет мастерской, деньги не появятся…
– Помолчите минуту, хорошо? – прервала я.
Она захлопнула рот, кивнула и, будто зачарованная, смотрела мне в глаза. Они, скорей всего, опять начали светиться в такой близости от сущности, так что повышенный интерес портнихи был понятен.
– Повторяю. Я вас понимаю, – жестко продолжала я. – Поэтому предлагаю такую сделку. Я пойду наверх и сделаю то, что умею. А потом вы сделаете для меня то, что вы умеете.
– Что? – портниха непонимающе хлопала ресницами.
– Вы сошьете для меня платье. За два дня. Не такое, как сейчас носят, проще. Эти услуги по цене будут приблизительно одинаковые. Я не буду настаивать на доплате. Спишем на срочность. Согласны?
Она кивнула, просияла, схватила меня за руку.
– Спасибо…
– Самостоятельные женщины должны друг друга поддерживать, – скупо улыбнулась я. – А теперь скажите, там наверху есть зеркала?
– Конечно! – в ее голосе послышалась гордость. – Большое зеркало в полный рост.
– То треснутое? – уточнила я, вспоминая виденное в мастерской больше года назад зеркало в тяжелой деревянной раме.
Госпожа Малья тогда еще извинялась за трещину и говорила, что на новое такое нужно копить года два.
– В раме уже месяц новое зеркало, – похвасталась портниха, но, видимо, заметив, как я помрачнела, тут же спросила: – А что не так?
– Постараюсь его сохранить, – вздохнула я. – Но учтите на будущее. Чем больше зеркало, тем выше вероятность, что через него придет кто-то, кого вы не видите. Трещина в старом вас защищала. А теперь идите на улицу. Я позову, когда можно будет войти.
