Текст книги "Участковая для нечисти (СИ)"

Автор книги: Олеся Шалюкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 36 страниц)

– Барышня?! – испуганный оклик зазвучал прямо над головой, и Лида, повернувшись, рухнула прямо в руки подошедшего Мельника.

Добавлять больше ничего не пришлось.

Мельник срочно вызвонил Олеся Руслановича, и пока начальник полуночного спецназа выдвинулся с рабочей группой в сторону мельницы, сам Михаил, перебинтовывая раны Лиды, заодно рассказал и кое-что еще.

Помимо того, что был убит врач, была еще одна проблема. Саня оказался в больнице. Потому что некромант навестил не только Марата, он пришел «в гости» еще и к Александру. Через пару часов выяснились и дополнительные подробности, когда появился Олесь Русланович.

Марата, под присмотром двух оперативников и целителя из отдела, увезли на скорой, вместе с оружием, аккуратно запакованным в пленку, чтобы было понятно, что именно за яд там был с самого начала. Есть ли готовое противоядие или придется подбирать индивидуально. То, что это не потребуется, Лида говорить не стала. Не нужно выдавать личные особенности организма, чтобы не стать подопытной лягушкой для кого-то.

Саня, как не просто один из оперативников полуночного отдела, но, что было куда важнее, возлюбленный русалки, отличался редкой устойчивостью перед чужим ментальным влиянием. Как не пыжился Гусар, он просто не смог взломать природную защиту оперативника. Правда, при этом перестарался. Убить не убил, но Александр оказался на больничной койке.

Когда же Олесь Русланович отбыл, уже Лида «порадовала» Мельника сообщением о том, что волхвов с поляны некромант выпустил, а значит в добавление к трем головам «змея горыныча» добавилась четвертая.

А они как раз остались без защиты.

Ситуация была просто «чудесной», вне всяких сомнений. Особенно в той ее части, где оговаривалось, что Лида осталась без поддержки.

От СБ ее могли прикрыть в полуночном отделе только так, переведя на больничный. Решить ситуацию законными методами было больше невозможно. При этом что было самым интересным и немного… не совсем человеческим, так это логика полуночного мира. Как «участковая, работающая в ведении полуночного отдела», Лида не имела права разбираться с кем бы то ни было своими силами.

При этом (где логика у этих людей?!) – как «матушка» на своей земле, она могла разобраться с кем угодно, если этот «кто-то» нарушал установленный порядок.

А он нарушал!

В общем и целом, очень хотелось схватиться за голову и отправить всех этих «понимающих» далеким лесом.

– Итак, – Лида, уже намазанная какой-то вонючей и жутко кусачей гадостью, сидела на кухне, болтая ногами. Тимофей суетился вокруг нее с чаем и бутербродами, Мельник сидел у окна, заканчивая что-то делать. На тот черный корень, который был у него в руках, Лида старалась вообще не смотреть. Мгновенно начинало печь под веками, да и внутри, в животе словно бы появлялась голодная холодная лягушка, а то и целая армия их. – Что у тебя в руках?

Михаил, отвлекшись на мгновение от своего занятия, крутанул в руках нож с очень тонким лезвием:

– Пустотное дерево. Растет на границе.

– Зачем оно тебе?

– Из-за его интересных способностей. Может много чего… в принципе, но в нашем случае куда важнее его способность вызывать аллергию.

– У кого?!

– У некромантов. Не тех, что во плоти, а тех, что отправляют свою тень шататься куда ни попадя. До первого снега ты сама вряд ли освоишь это заклинание, а вот Гусара отучим являться туда, куда его не звали.

– А почему ты сразу не воспользовался им? – не удержалась от удивленного вопроса Лида.

Мельник хмыкнул, опустил голову, вновь занявшись делом:

– Да потому что, барышня, считал, что он хоть и некромант, но не полный дурак. Мне бы и в голову не пришло, что он решит на мельницу, как к себе домой, начать захаживать.

– Но ведь… – Лида вздохнула. – Слушай, может, это просто было разово? Из-за Марата?

– В следующий раз может статься, что он придет с кем-нибудь еще. Так что…

– А как насчет тех, кто находится уже под его влиянием? Им как-то помочь можно?

Михаил задумался, потом неохотно кивнул:

– Вообще-то это очень специфическое зелье. Особенно в том плане, как оно влияет на своих пациентов. Да и мало кто вообще может его сделать. С твоими силами, особенно с тем учетом, что в тебе течет до сих пор яд лича – ты сможешь его сделать. Вопрос только один, как ты собираешься разбираться, в ком именно сейчас часть души некроманта?

– Часть души?! – растерялась Лида.

– Ясно, этого ты еще не прочитала, да, барышня?

– А можно просто объяснить? Ну, в смысле… я могу пойти и почитать, но все же, может быть, ты мне так объяснишь? А я пока тесто поставлю.

– Сядь, барышня, сядь. Успокойся. Сейчас расскажу.

Лида кивнула, вернулась на место, задумчиво глядя на Михаила. Он уже успокоился, больше не пугал мантией душной силы, топорщившейся вокруг мириадами колких игл.

– Значит, часть души, – напомнила она, о чем идет речь.

– Некромант может влиять на других людей несколькими способами. Очарование – банальный гипноз, некромант внедряет в жертву какую-то установку или мысль, тратится сил немного, работает хорошо. Ты этим сможешь пользоваться.

– Мне-то это зачем?!

– Банально, нужно пройти – не пускают, внушила, что ты – это «начальник», спокойно прошла и вышла. Очарование развеивается за пару часов, не наносит ни психике, ни телу, никакого вреда. Следующий пункт – подселение, подселенец. Это влияние на мир физический, на живых людей, через астральное тело. Это тоже тебе будет доступно. Некромант сам заселяется в тело, осторожно поправляя мысли, чувства, поступки жертвы.

– Соответственно, тело самого некроманта в этот момент остается беззащитным, – пробормотала Лида. – И влиять некромант на жертву может только в режиме «реального времени», здесь и сейчас.

– Совершенно верно, – кивнул одобрительно Михаил. – Здесь и сейчас, и никак иначе. Следующий уровень, расщепление. Тебе это никогда не будет доступно.

– Уже легче, – улыбнулась девушка открыто.

Мельник хмыкнул:

– Барышня, барышня, а вдруг понравилось бы? Быть темной владычицей?

– Да, ну. Что в этом хорошего?!

– Кто знает.

– Бррр! Не говори таких страшных вещей, лучше не останавливайся! Расщепление – это?

– Некромант разделяет свою душу на несколько кусочков… Спасибо, Тимофей, – Мельник принял из рук домового громадную чашку с кофе и взглянул на Лиду. – Часть души – подселяется в жертву, таким образом некромант сам в своем теле, но получает неограниченное влияние на того, в ком часть его души. Подобное, как ты понимаешь, наносит чудовищный вред и психике, и телу. Причем, обоим: и некроманту, и жертве.

– То есть прибегают к этому в самых крайних случаях. Но если я правильно поняла, из тех документов, что мне передал Саня, то наш некромант тем и отличается, что очень легко расщепляет душу и отправляет ее, куда ему больше всего захочется.

– Точно, – кивнул Мельник. – И это неправильно.

– В то же время – это очень опасный сигнал… Понять бы, на что еще он Марата зацепил. Может быть, удалось бы выяснить что-то полезное.

– В это не стоит верить… – Михаил замолчал.

Лида покачала головой, перебивая его:

– Миш, насколько я успела убедиться, Гусар – не лжец. Да, он некромант, но всюду и всегда он продолжает пользоваться самым простым принципом – говори правду, просто подавай ее под разными углами. Это выгоднее.

– Не очень понимаю…

– Понимаешь, он писал мне письма. Естественно, он не говорил ни слова про мир полуночный. Да и была еще одна особенность. Почти все письма… Я просто была уверена в том, что все эти письма, ну, в большей своей части, были написаны разными людьми! А теперь, если посмотреть на это под другим углом, то становится понятно, что он не врал. Да, адаптировал происходящее, переадресовывал задачу другим, но главное эти письма должны были сделать. Я должна была переживать, волноваться, и постоянно думать о нем.

– Неужели он использовал разделение даже для этого?

– Возможно. Потому что были в письмах только его фразочки, которые не позволяли мне думать, что к этим письмам сам Лешка не имеет никакого отношения. Я попросила ребят из его команды написать, хотя бы кратко, где именно они были, на заданиях, все, что вспомнят. Хочу сравнить с его письмами.

– Зачем, барышня. Проверить его искренность?

– Проанализировать его личность. Посмотреть, на чем именно он делает акцент. На каких вопросах. Что именно, по его мнению, должно было вызвать во мне сочувствие, интерес. Как говорит Димка, на какой именно крючок он пытался меня посадить.

Михаил медленно кивнул:

– То есть ты полагаешь, что то, что он говорил Марату, было – правдой?

– Да. Безусловно, очень избирательной, поданной под таким углом, под каким удобно именно ему. Но это не меняет главного – в этом осколке может быть что-то важное.

Задумчиво кивнув, Мельник поднялся:

– Тогда пойдем, барышня. Начнем сегодняшнюю ночь с лаборатории и зелья, а потом поговорим с Маратом.

– Всегда мечтала! – наигранно всплеснула Лида руками, потом засмеялась. – Что мы будем делать?

– Одно из некромагических зелий, найти которые можно только в гримуарах очень светлых бабок ежек.

– А такое бывает?!

– В полуночном мире еще и не такое можно встретить, – вздохнул Мельник, определенно о чем-то сожалея.

– Миша?

– Не обращай внимания, барышня. Просто зелье это…

– Не слишком аппетитное? – улыбнулась Лида. – Или нет?

– Нет, – не поддержал шутливого тона Мельник. – Совсем нет, барышня.

– Тогда, может быть, ты мне просто все расскажешь? – уточнила девушка. – А то только запугиваешь, а я ничего не понимаю!

– Извини, – Михаил открыл тяжелый люк, пропуская свою напарницу вниз. – Что ты вообще помнишь про зелья?

Лида задумалась, вопрос был очень сложный, по сути своей. Что она о зельях помнит? Да настолько мало, что можно сказать: «ничего вообще»!

Нет, конечно, не все было так плохо, были проблески. Например, она помнила, как варила зелье с бабушкой. И…

Прошлое поманило запахом луговых трав, колкими травинками под босыми ногами, звенящим смехом и спокойным взглядом принца-медведя. И Лида добровольно, отдавая себе отчет в происходящем, сделала шаг назад.

…Трава была ярко-ярко золотой, среди разноцветных макушек огромного клевера запутались неожиданно блеклые цветочки.

Принц-медведь был позади, на эту странную поляну на Границе он заходить не стал. Маленькая девочка бежала по лугу, возмущенно подпрыгивая, когда колкие травинки щекотали босые ноги.

Повернувшись назад, она воззрилась на Михаила:

– А ты?

– Я не пойду, егоза, – мужчина едва уловимо покачал головой. – Тем, в ком есть хоть капля границы, не место на этой поляне. Только светлые душой и телом, и силой – такие как ты, могут быть там.

– Ясно! – девочка, гордая оказанным ей доверием, серьезно качнула головой. Венок из лугового клевера, совершенно обычного, чуть не свалился и пришлось спешно его ловить. – Значит, мне нужно ровно пятнадцать вот этих блеклых цветочков?

– Да. Это полуночная белладонна. Она и в нашем мире не слишком яркая, а здесь совсем бледная.

Присев на корточки, Лида тронула пальцем светлые-светлые, практически до прозрачности, кончики лепестков. Белладонна походила на колокольчики, только раскрывшиеся. И была куда крупнее. И красивой тоже была. Вот только доброты в этих цветках не было.

– Это же яд?

– Верно, – принц-медведь, опирающийся спиной на огромный-огромный клен, кивнул. – Так оно и есть. Только яд в малых порциях – лекарство, поэтому тебе и срывать эти цветки. Тебе же и варить зелье.

– А ты меня научишь?

– Конечно, – едва уловимо улыбнулся Михаил. – Это несложно, да и тебе понравится.

Он не ошибся. Маленькой бабе яге понравилось. И огромная-огромная комната, и котлы, разной формы и из разных металлов, и шкафы, в которых были баночки-скляночки, реторты и спиртовки, колбы и банки с ингредиентами. Ей понравились ножи и скальпели: костяные, деревянные, металлические.

И доски непонятные, и вообще весь этот мир, в котором каждое движение было исполнено тайного смысла.

– Общее исцеляющее зелье на белладонне очень редкое, – принц-медведь сидел за столом напротив, на девочку смотрел серьезно и одобрительно, но не вмешивался и не притрагивался ни к чему, что Лида делала. И это доверие заставляло малышку относиться к своей задаче еще аккуратнее, еще осторожнее и вдумчивее.

– Почему?

– Во-первых, полуночная белладонна редко цветет. Раз в несколько лет. Во-вторых, ее нужно собирать очень осторожно. Взрослые люди – тяжелые, они не могут, как ты, пробежать по полю так, что не шелохнется ни одна травинка. В-третьих, нужно обладать светлыми силами. А это сейчас редкость. Наконец, это зелье очень сложно сварить.

– Разве? – озадачилась малышка, посмотрев на котлы. – Ой! А почему их так много?!

Вокруг стола, где она сидела с корешками имбиря, стояли семнадцать котлов.

– Это все для зелья, – кивнул Михаил. – Но ты справишься, к тому же, там где будет можно, я буду тебе помогать.

– А у меня точно получится?

– У тебя? – принц-медведь улыбнулся, а у Лиды возникло ощущение, что он положил тяжелую ладонь ей на макушку и погладил. – Вот как раз у тебя, солнечная малышка, получится вне всяких сомнений!

…Опершись ладонью на стену, Лида повернулась к Михаилу:

– Помню. Ты объяснял мне тогда, какие зелья бывают, чем друг от друга отличаются, почему, от чего зависит, как изменить это можно, а что менять нельзя. Какая классификация бывает. В общем, проводил краткий курс молодого алхимика.

Мужчина взглянул на стоящую перед ним девушку:

– Такое было?

– Да. Мы тогда зелье из полуночной белладонны варили. Семнадцать котлов! И чтобы меня развлечь, ты мне объяснял все и вся. В том числе и то, что бабушка объяснять мне не пожелала!

– Ну, и память у тебя, барышня, – порядком изумился Михаил. – Было такое, действительно.

– Вот! А я была в полутрансе тогда и все-все-все хорошо запомнила.

– Это радует. Тогда будет легче.

– Я надеюсь, сегодня такое количество котлов не понадобится?

– Нет, барышня. Давай-ка сама тогда сообрази. Сколько котлов понадобится, если будем некроманта из чужого тела выгонять, от чужого влияния жертву избавлять?

– Шесть, – на мгновение задумалась Лида, потом повернулась и снова двинулась вперед, к алхимической лаборатории. – Молоко. Вода ключевая. Вода морская. Вода мертвая. Настой на травах. И… выжимка. Дымная.

– Правильно, барышня. Правильно. Столько котлов нам и понадобится. Что из этого тебе делать придется?

– Настой на травах, и выжимку на дыме, – девушка повернулась, пошла спиной вперед, разглядывая Михаила. – Вот только состав трав даже навскидку подобрать не могу, ни туда, ни туда. Полагаю, мандрагора понадобится, корень василиска, волчья ягода, вороний глаз, крылья летучей мыши… А еще?

– Молоко мечника голубого.

– Это что?

– Гриб, в Америке растет и в Восточной Азии.

Лида растерянно хлопнула ресницами, прыснула.

– Грибное молочко? А сам гриб съедобный?

– Да. Если хочешь, можем побывать в Китае, там из него в ресторанах отличные блюда готовят.

– Никогда не бывала в Китае.

– Исправим, – кивнул размеренно Мельник. – Дальше продолжать?

– Да, буду познавать новое!

– Не раньше, чем научишься не падать!

Сердитый окрик чуть не запоздал. Под ноги метнулось что-то темное, ойкнув, Лида рухнула назад и оказалась в руках Мельника.

Даже опомниться не успела. Ни испугаться перед падением, ни дрогнуть, когда оказалась в руках Михаила.

И вообще, сколько можно было?! Взрослые люди, оба. Что она сама, что этот невозможный мужчина! Но почему же оказаться рядом с ним, так близко, рядом – можно только тогда, когда что-то случается? Почему нельзя быть ближе, когда этого действительно хочется?

– Барышня?

Лида, еще мгновение назад, прижавшаяся лбом к теплому плечу, отстранилась.

Наверное, в моменты слабости, она хотела, чтобы это все было сном. Нереальным, волшебным, пусть и немного темным. А в реальности были обычные дни обычной участковой, а таких мужчин как Михаил не было. Потому что от них – настоящих, реальных, было только больнее. Все время казалось, что достать до него не получится. Что догнать не выйдет, пойти рядом, доказать. Сделать так, чтобы он увидел, заметил, обнял.

Даже не защитил и помог, а просто… просто… Тяжело это было. Очень.

Никак не получалось все собрать воедино, посчитать так, как положено, соединить в картину нового мира, как-то понять, что устоявшееся уже мировоззрение неправильное, и там, где она считала, что есть стены и границы – на самом деле только огромное и неизведанное пространство.

– Ты побледнела, – тихо сказал Мельник над головой Лиды.

Вымучив из себя улыбку, девушка отступила:

– Спасибо. Не думала, что в коридоре мельницы может оказаться что-то под ногами.

– Это ты здесь в полночь полнолуния не ходила, – насмешливо отозвался мужчина.

Отпустить Лиду ему было неимоверно тяжело, но было нужно. В который раз повторив себе, что настоящее – это не прошлое, в настоящем нужно жить, соблюдая новые правила и законы, Михаил сам себе же поверить не смог.

Не хотелось ему: ни новых законов, ни новых правил, – ничего. Вот только ее одну – бледную, но не сломленную. Столько всего на долю выпало, любой другой уже с собой бы покончил, а она и думает, и другим помогает, и еще смеется.

Сильная. Гордая. Смелая.

– Барышня…

– Миш!

Они заговорили одновременно, уставились друг на друга и рассмеялись. Какое-то странное неприятное напряжение, которое витало в воздухе вот уже несколько дней, треснуло и распалось. Им снова было легко друг с другом и спокойно.

– Разберемся сначала с зельем! И ты не закончил список, – сообщила Лида со смехом.

– Действительно, как я мог! Итак, нам понадобится еще сухая горчица.

– В живую воду!

– Верно. Затем, несколько куриных лапок.

– Обязательно черной курицы? – невинно предположила девушка.

Михаил не выдержал, улыбнулся:

– Барышня, у тебя хорошее настроение?

– Замечательное, можно сказать!

– Отлично. Тогда сохраняй его до самого конца. Завтра после твоей работы поедем в магазин.

– Такое ощущение, что это все, конец мира.

– Женщина в магазине?! – мужчина чуть заметно покачал головой. – Барышня, я в магазине был… с родственницами, но каждый раз – это настоящее испытание.

– Для кошелька?

– Нет. Для нервов. И напрасная трата времени.

Прищурившись, Лида показала кончик языка и пообещала:

– Вот увидишь, завтра я заставлю тебя передумать!

Михаил хмыкнул и кивнул:

– Я буду ждать, барышня.

***

Влада Сергеевна перелистнув последнюю страницу отчета, сняла очки, покрутила за тонкие дужки и отложила в сторону, потирая уставшие воспаленные глаза.

Сколько она уже в кабинете сидит, перелистывая эти бесконечные бумаги из архива? Уже так долго. А еще нужно сделать очень важное дело, которое личное, и которое не поручишь адъютантам и помощникам. Баба яга северо-западного округа собиралась найти ту старуху, что посмела покуситься на ее внука и внучку и зарыть ее в землю.

С головой. Можно даже заживо.

Уж что-что, а у старшей Скворцовой характер был недобрый, тяжелый. Не зря ее боялись ее подчиненные. На расправу генерал-лейтенант скорой не была, выясняла все-все-все о случившемся, своих защищала до последнего. Но если уж подчиненный виноват был, то проще было добровольно мылить веревку.

– Влада Сергеевна, – симпатичная молоденькая девушка, остановившаяся на пороге, посмотрела на начальницу с тоской. – Уже шесть утра.

– Ты что здесь делаешь в такую рань, Марина?! – удивилась баба яга, открывая верхний ящик и решительным движением смахивая туда все туда. – Да еще и… в выходной день.

– За вами не присмотри, вы тут на все выходные останетесь.

– Не надо так говорить. Я уже почти в отпуске.

– Домашние проблемы? – мудро улыбнулась девушка.

– Возможно. А ты… почему пришла?

– Предупредить, Влада Сергеевна. Я же тоже ухожу в отпуск. И не я одна. За последние три дня свой пост покинули в полном составе ребята из отряда Гусара.

Баба яга, уже начавшая подниматься с места, села обратно. Лицо женщины немного посерело, потом она тихо спросила:

– Ты уверена?

– Да, – кивнула Марина. – Я вам более того скажу, Влада Сергеевна. Из них часть покинули по своему желанию, а вот еще части – помогли такое желание принять. Поэтому, – из-под стола показался аккуратный дипломат, который девушка переложила на стол. Из-под приоткрытой крышки показались списки, в которых предстояло поставить прочерки или обвести их кружками. – Не знаю, что вы планировали сделать, но, боюсь, у вас это не получится. У нас с вами занятие будет куда более важное. Найти их всех. И убедиться, что мы можем вернуть их в строй.

– Не получится, Мариночка. Подселение части души некроманта не имеет никаких внешних проявлений. Можно годами жить рядом с таким человеком и никогда ничего не понять.

– Ну, и ладно. Зачем нам понимать? – девушка мило улыбнулась.

Влада Сергеевна, глядя в чистое светлое лицо, только головой покачала.

«Какая милая», «очаровашка», «откуда только такие берутся?», «Мариночка, вот билет», «Мариночка, как насчет чашечки кофе?»

И никому, ни одному из поклонников этого светлого ангела не пришло в голову, что не попадают такие на работу к генералам-лейтенантам. Что или она просто с кем-то спит, или она действительно что-то представляет из себя. Она и представляла. Не человек, полукровка из полуночного мира. Из-за травмы военная карьера окончилась, не успев начаться, а к мельнику гордая Марина не пошла. Были свои причины.

– У меня есть это, – рядом с отодвинутым дипломатом лег маленький чемоданчик. На краю была бирка: «Внимание, RHS-23, применять только в случае опасности для всего личного состава!» Внутри был ряд совершенно одинаковых шприцев, с уже готовым содержимым.

– Ринго.

– Она, – кивнула Марина с улыбкой. – Ее «подарочек». А вообще, Влада Сергеевна, вы все знаете, вы умная и знающая! Как она это создала?

Назвать содержимое дипломата другим словом, кроме как «это», было, если честно и невозможно. Нейтрализатор на крови некроманта и ангела.

– Порой гениальные вещи создаются под влиянием момента, ну, или по глупости.

– Почему у меня такое ощущение, что в этот раз речь идет о глупости?!

– Потому что так оно и есть, – баба яга северо-западного округа поднялась со стула, подошла к шкафу и вытащила оттуда вначале бронежилет, а вслед за ним короткий одноручный меч и связку амулетов, – они просто поспорили.

– Они?

– Да. Они. Ты знаешь, что у нас главный специалист по боевой алхимии – Марат?

– Да.

– Вот когда они учились, Марат, в качестве наказания, оказался в качестве преподавателя в конце года… на полуночных курсах, назовем это так. Ринго в тот год была выпускницей, а он принимал экзамены. Марата ты знаешь.

Марина кивнула, засмеялась:

– Ринго, впрочем, я знаю тоже. Чем закончилось дело?

– Она сдала экзамен на отлично, его этот результат не устроил, он ее оскорбил, можно сказать, на ровном месте. Сама Ринго отнеслась бы к этому спокойно, но… слово за слово, она все-таки обиделась. Марат от души ляпнул, что такая косоручка, как она, и за три года не сделает что-то действительно достойное. Через полтора года на его рабочий адрес пришел дипломат. Как раз вот этот, и записка от Ринго.

– И как отреагировал Марат?

– Никто не знает. Говорят, после этого правая рука главы полуночного спецназа еще больше возненавидел тихую девчонку, а она старалась любыми правдами и неправдами обойтись без встречи с ним.

– Но она все же создала нейтрализатор и прислала его.

– Да. Поэтому и говорят, что пятая в списке сильнейших экстрасенсов воспринимает мир немного не так, как остальные. Есть в ней что-то нечеловеческое, то, что выходит за рамки обычного представления.

– А она вообще человек?!

– А этого, Марина, лучше не спрашивать. Но я поняла твою идею. Жаль, что придется отложить дело, которое я собиралась, но отдавать некроманту вот так весь отряд… Мы никак не можем этого позволить. Вот только… – Влада Сергеевна бросила взгляд на телефон. Из-за этого события, из-за этого происшествия, она не могла помочь внучке.

Тоже…

Количество союзников у Лиды уменьшалось просто на глазах…

…Вздрогнув, Лида обернулась.

– Барышня?

– Показалось, что услышала бабушку, – пробормотала девушка, нервно взглянув на Михаила. – Но… она же далеко…

– Кровная связь, барышня, – ничуть не удивился Мельник. – Еще и не такое бывает.

– И не такое?

– Например, ты же знаешь, что… Александр, опер из города, жених русалки?

– Знаю, – кивнула Лида.

– Несмотря на то, что он чистокровный человек, а она не менее чистокровная полуночница, у них нет общей магии, общей крови, общего рода – они все равно могут общаться мысленно.

– А мы с тобой можем? – тут же спросила девушка.

Мельник, упаковывающий маленькие бутылочки с зельями в корзину, даже споткнулся и застыл.

– Барышня? С чего вдруг тебя такое интересует?

– Извини, извини, – спохватилась Лида. – Я просто спросила!

Мужчина, почему-то насторожившийся, успокоился, взяв себя в руки.

– Конечно, можем. Требуется пройти небольшой обряд, но это возможно. Просто думаю, что это не самое разумное… в текущих обстоятельствах.

– Обряд требует невозможного? – догадалась девушка.

Михаил кивнул:

– Для мысленного общения необходимо разделить… много чего разделить.

– Как там в сказках? Кровь, плоть, кров?

– Ну, плоть делить не нужно, чай не каннибалы, барышня! А вот кровь и постель – нужно.

На этот раз, уже сама Лида не нашлась со словами. В конце концов, они делили уже один дом, вместе ели, вместе спали, на одной кровати. Вот только… дальше того поцелуя дело не зашло и, наверное, это было к лучшему. Несмотря на то, что уже сейчас Лида могла признать очевидное… (действительно, ну, сколько можно же уже было бегать от себя?!), все же сказать об этом кому бы то ни было, она не смогла бы.

Особенно Мельнику.

Сложно было в таких условиях разобраться с самой собой. Понять, что делать, понять, чего хочется!

Чего хочется не только ей, но и Михаилу тоже.

– Барышня? – спросил негромко Мельник, – что случилось?

– Ничего.

– Ты бледна. Может быть, останешься на мельнице?

– Нет уж! – возмутилась Лида. – Одна я оставаться не хочу. В конце концов, мне тоже хочется принять участие… в чем бы то ни было.

– В неприятностях, назовем вещи своими именами, – едва заметно улыбнулся Михаил.

И хоть «неприятности» – это было очень громко сказано, но приятного в предстоящем деле было мало. Нужно было осторожно проникнуть в два разных места. Вначале в больницу, где был Саня, а затем в тюрьму, где был Марат.

Лида, как не старался Мельник переубедить ее, продолжала считать, что в случившемся есть немалая доля ее вины. Никакие разумные слова до нее не доходили, и мужчина просто решил, что проще будет сделать то, что она хочет.

– Как мы доедем до города? – поинтересовалась Лида.

– С ветерком, – чуть заметно улыбнулся Михаил. – И только так. Собирайся, барышня. И, да. Никакого выхода из дома без доспехов…

– Доспехи?! Никаких доспехов! У меня есть бронежилет.

– Тогда надевай свой бронежилет, барышня. Нас ждет поездка. Боюсь, с последствиями.

– Почему? – удивилась девушка, потом вздохнула, когда Михаил чуть потянул ее на себя, что-то надев на шею.

Так хотелось остаться рядом, вот так… В его руках, ни о чем не думая. Закрыть глаза, слушать его спокойное дыхание, быть рядом, до конца веков.

– Барышня?

– Да? – Лида опустила глаза, разглядывая обновленный защитный медальон. – Когда ты успел его сделать?

– Оставил настой от изготовления в бочке, так что он там поварился ночь… На некоторое время этого хватит, потом новый медальон сделаю. Ему настаиваться долго.

Лида кивнула, повернулась, улыбнулась:

– Спасибо!

Михаил едва заметно улыбнулся в ответ:

– Иди собирайся, барышня. Ночь будет долгой.

Слова оказались пророческим, о чем, правда, ни сам Миша, ни Лида в тот момент не знали и даже не догадывались. Может быть, если бы знали, остались на мельнице? Кто знает…

…Здание больницы для полуночного отдела было очень-очень маленьким и, собственно, на больницу не походило. Скорее, это было похоже на маленький домик, расположенный где-нибудь в деревушке, где жизнь едва теплится, выступающий по совместительству фельдшерским пунктом.

Ночь была холодной, и Лида, зябко кутаясь в теплый пуховик, подумала мимолетно о том, что нужно будет утепляться в самом скором времени.

Доехали они с ветерком на обычной человеческой машине. Вот только кто бы мог подумать, что у могущественного Мельника будет такой огромный монстр, на котором можно пересечь заодно пустыню и Арктику, покататься на льду и пересечь реку. Нечто такое…

– Уникальный заказ, – пояснил Михаил, усаживаясь за руль и погладив приборную панель своего монстра ласково-ласково.

Настолько, что после того, как в голову стукнуло «даже у этого мужчины есть такие игрушки?!», Лида ощутила обидное чувство ревности. Ревновать к машине… Хуже быть не могло.

– А почему я ее не видела раньше?

– В ремонте была.

– На этом… красавце, – заменила она в последний момент слово, так и просящееся на язык, – можно попасть в аварию?

– Когда это подстроено – безусловно. А уж когда пытаются убить, даже более чем.

– Пытаются… убить?

– Барышня, – Мельник взглянул с легким укором. – Успокойся, пожалуйста. Да, пытаются. Мельники – это такая категория, которая очень многим стоит поперек горла. Так что и желающие подвинуть этих «монстров» с их места всегда находятся. Да, что там мельников, даже баба яга не всегда может спокойно прожить. Бабушка твоя на военную стезю думаешь сама пошла, потому что всегда о такой жизни мечтала? Совсем нет, чтобы слава впереди нее бежала, и дураки, которых везде много, держались от нее подальше.

– Чем больше узнаю этот мир, тем больше мне от него держаться подальше хочется.

– Разумное желание, барышня, только неосуществимое.

С этим пришлось согласиться.

Дальнейший путь прошел в разговорах ни о чем. А потом Михаил свернул с нормальной дороги на какую-то проселочную колею, в конце которой и был этот маленький домик.

На территории не было света. Не было нигде видно людей. Маленький домик, в темноте не было видно его цвета, словно бы спал. Только в этом сне виделась Лиде какая-то угроза.

– Барышня, – Михаил, первым вышедший из машины, взглянул на Лиду. – Вернулась бы ты в машину.

– Что-то не так?

– Можно и так сказать, а можно так и не говорить. Раз не получилось Александра использовать так, как собирался некромант изначально, кажется, он воспользовался им, чтобы ловушку подготовить.

– Нас ждут?

– Нас уже дождались, – поправил Михаил ее мягко.

– Но я здесь… – Лида замолчала. «Никого не ощущаю», это она хотела добавить? Но ведь ее силы были с ней. И заклинаний в ней было масса. Вот только пользоваться ничем она не то, что не могла, боялась. Некромант должен быть тоже здесь… Стоит ли выдавать ему ее способности? Да, дар то вернулся, он это и сам хорошо знал. Но вот что именно он знал точно?