Текст книги "Участковая для нечисти (СИ)"

Автор книги: Олеся Шалюкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 36 страниц)

– Мы сможем принять меры, чтобы вас поменяли.

– Безусловно, – согласилась участковая, расслабленно засунув руки в карманы куртки. – Вы можете. Вы можете сделать все, что захотите, пока это не пересекает границ, установленных законом.

– Вы не будете говорить, что тоже примете встречные меры? – уточнил Марат.

– Я не буду этого говорить, я буду делать. То, что посчитаю нужным. Привлекать тех, кто мне поможет. Но поверьте, мне не нужны здесь люди, которые знают о полуночниках, но не считают необходимостью принести клятву о том, что не принесут вреда тем, кого я защищаю.

Марат покачал головой:

– Лидия Степановна, вы же понимаете, что так мы не договоримся?

Лида молча смотрела на него и даже не вздрогнула, когда с тяжелым вздохом на ее плечо легла морда келпи.

– Хозяюшка, – фыркнул Шторм ей в волосы. – А давай мы их убьем?

К чести прибывшего спецназа не дернулся ни один, зато напряглись все точно.

– Келпи? – пробормотал все тот же добродушный блондин. – Говорящий келпи черного цвета… Марат, это же…

– Да, я узнал. Лидия Степановна, вы понимаете, что если мы принесем такую клятву, то ваши полуночники смогут навредить уже нам?

Девушка сжала кулак, на мгновение мелькнуло и тут же пропало вокруг него золотистое сияние кастета.

– А в таком случае, – сообщила она холодно, – я вразумлю их лично.

Водяной поежился:

– Матушка в гневе страшна… – пробормотал он, потом четко и громко произнес. – Ни я, ни мой народ ни вольно, ни невольно не причинят вреда тем, кто принесет клятву матушке. И леший повторит такую же клятву, если вы боитесь, как малые дети.

Спецназовцы переглянулись, посмотрели на Марата. Спецназовец погипнотизировал немного Лиду взглядом, потом улыбнулся:

– Вы победили, Лидия Степановна. Упрямства в вас не занимать.

– Бабушкино, – отозвалась девушка немного рассеянно. И так и не поняла, почему взгляды у спецназовцев стали на мгновение такими пришибленными.

Со своей территории был спешно вызван Леший.

Спецназ и полуночники обменялись клятвами, добавив участковой спокойствия, причем в отношении и людей, и полуночников.

После этого Лида обменялась телефонами с Маратом, указала, как добраться до школы, где они решили расположиться, и двинулась обратно к Шторму. За обеды и ужины ребята собирались платить сами, а председатель уже дал телефоны дам, которые были бы не прочь подзаработать. Ужинать спецназовцы собирались в школе, а обедать приходить на место.

– Матушка, – окликнул водяной девушку, уже севшую в седло.

– Да?

– Завтра мой внук домой отправляется, придешь попрощаться с ним?

– Конечно, – кивнула Лида, – завтра с утра и приеду. Надо будет территорию объехать, времени много будет.

Похлопав келпи по холке, разворачивая его, девушка помчалась обратно к участку. Если постараться, она могла успеть еще до конца обеда выпить чашку кофе с шоколадкой!

Келпи, уловив настроение участковой, мчался со скоростью недоступной обычным лошадям, и вернул Лиду в участок за пять минут до конца обеда, за что был награжден коротким поцелуем в нос и крепким алым яблоком.

В чашке оставалось кофе всего на один глоток, когда дверь в небольшую прихожку хлопнула:

– Это я, – раздался голос Сашки, а потом он на миг просунул в кабинет встрепанную голову. – Сейчас вытащу папки, и такое расскажу, закачаешься!

– Уверен, что я закачаюсь?

– Уверен, – отозвался опер, снова скрывшись в прихожей. – Я документы поднял, в том числе и по тому делу, на котором мы с тобой познакомились. И знаешь, что выяснилось? Олесь Русланович прав был.

– Даже так? Мы что-то упустили?

– Не мы. В центре. Если бы эту информацию мы получили вовремя, вполне возможно, что смогли бы поймать вовремя снежного зверя. А так…

Саня не договорил, дверь хлопнула вторично, и до Лиды донесся удивленный возглас опера:

– В центре сошли с ума?! Не просто подразделение элитного полуночного спецназа в таком маленьком захолустье, но еще и во главе с легендарным майором! Глазам своим не верю, в этот раз гад некромантский точно не уйдет!

Кто вошел в прихожую Лида не поняла, услышала только что-то тихое… И гость двинулся к дверям. Любопытство девушки, может быть, и подтолкнуло ее к окну, но дверь открылась третий раз, и раздался изумленный женский возглас:

– Гусар вернулся!

И ручка из руки Лиды выпала, покатившись по столу.

– Ой, – все слышался женский говорок. – Ты, наверное, собирался Лидочке сюрприз сделать, а я испортила? Прости, прости! Лидок! – в кабинет вошла одна из ее знакомых домохозяек, согласившаяся готовить для наряда спецназа. – Я все купила, пускай молодчики приходят сегодня ужинать, а завтра я им обед сготовлю.

– Хорошо, Яна Алексеевна, спасибо.

– Да не за что, Лидок, – заулыбалась одна из первых сплетниц на деревне, поглядывая на прихожку, – ну, я пойду…

«Сплетню разносить», – холодно отметила Лида.

– Извини, что сюрприз испортила, но он вроде к дверям шагнул, вот я и подумала… Ой, Лидок, ты не забудь, молодчикам звякнуть! Пущевай к семи будут.

– Хорошо, Яна Алексеевна.

Похихикивая, женщина выкатилась за двери, раздался хлопок, звук торопливого бега по ступенькам, и Яна Алексеевна еще не вышла за околицу, а до Лиды уже донесся ее голос:

– Ой, Манька, ты не поверишь! Кого я сейчас встретила…

Дверь кабинета и без того плотно не закрытая, открылась целиком.

И на пороге появился человек, которого Лида любила, без которого не мыслила жизни, ради которого переехала в деревню и который, как оказалось знал гораздо больше о мире, чем даже она сама.

– Привет, Леш, – улыбнулась девушка, заставляя непослушные губы двигаться.

Он изменился. Как же он изменился за эти пять лет, что толком они не виделись!

Три года, пока он учился в офицерской высшей школе, он еще дома был наездами, а потом только работа, работа, работа. Редкие звонки, редкие видеоконференции, и вот вживую, наконец, близко, рядом. И такой чужой, что сердцу больно и холодно.

Куда делся задорный живой синий взгляд? Вместо него – холодная сталь. Привлекательно, но так зябко…

Не просто подтянутый, а военная строгая выправка.

Только разве что голос не изменился.

– Здравствуй, что ли, Скворцова. Хоть обняла бы, а то стою тут, как неродной.

Лед не сломался, но треснул.

Лида улыбнулась уже более живо, по-настоящему, поднялась из-за своего стола и тут же оказалась в мужских объятиях.

– Скворцова, ты не меняешься, – пробормотал Лешка, обнимая ее крепко-крепко. – Не так уж давно общались, и вот уже, оказывается, что ты не просто знаешь о полуночном мире, так еще и по уши во всей этой грязи. А я думал, чего мои ребята написали, что скоро в моих родных Луках будут, а тут оказывается катавасия с некромантом.

– Лешка, – пробормотала Лида, вдыхая горьковатый запах. – Это ты не меняешься, хотя нет, изменился, – отстранилась она, оглядывая мужчину. – Заматерел, возмужал. Сам на себя не похож. Или это просто я тебя давно видела.

– Давно видела, – эхом повторил Лешка.

– Саня, – крикнула девушка. – Иди сюда. Я вас хоть друг другу представлю, а то мало ли. Леш, это Александр, специалист из особого отдела по расследованию дел полуночного мира. Сань, это Алексей, мой жених, и как только что выяснилось, – метнула участковая задумчивый взгляд на Лешку, даже не подумавшего сделать вид, что раскаивается, – один из спецназа. Так, а теперь, Леш, ужасно рада тебя видеть, но…

– Ты на работе, – ухмыльнулся мужчина, – помню. Рад видеть, что хоть какие-то вещи в этом мире остаются неизменны. В том числе и твой трудоголизм, Скворцова. И да, перед тем как уйду, чей зверюга под окнами?

– Временно мой, – отозвалась Лида, уловив что-то похожее на презрение в голосе Алексея.

– Откуда у тебя келпи? – изумился мужчина.

– Мельник ссудил. У нас тут… с некромантом возникли некоторые трудности на личной почве, вот и получилось, что мне понадобилась защита. Мельник мне одолжил своего коня и предложил свой кров. Точнее, предложил он его вместо меня моему отцу, но папу ты знаешь, естественно, он сразу же согласился, не думая. Так что…

– Так. Помедленнее, Скворцова. И знаешь что, дела тебе придется сейчас отложить. Я хочу знать, о чем это ты говорила.

Саня сделал страшные глаза, покачал головой и вышел в коридор, сообщив, что он пойдет пока поработает со свидетелями. Прошло, конечно, достаточно времени, но вдруг им повезло?

Лида, проводив опера задумчивым взглядом, посмотрела на Алексея.

– Присядь, куда-нибудь, – попросила она. – Я сейчас Геннадий Аксенычу звякну, отчитаюсь, что все пока без происшествий, и что я встретила наряд полуночного спецназа, а потом… поговорим.

Алексей с трудом дождался, когда его невеста поговорит с начальством и сразу же, после того как она положила трубку, резко спросил:

– А теперь по порядку, что за личные отношения с некромантом, что за Мельник и что значит, что он предложил тебе свой кров?!

– Не кровать и не руку с сердцем. Лешка, что с тобой такое? Ты умудрился измениться и в характере тоже? Что-то не припоминаю в тебе такой ревности.

– Скворцова, – Алексей как-то сгорбился. – Ты меня в могилу сведешь!

– Не дождешься, – сообщила Лида. – Я, конечно, девушка исключительной обаятельности, но до могилы пока вроде никого не доводила.

– Вроде?

– Что стало с теми несчастными, кого я покинула, то мне неведомо! – заявила флегматично участковая и шаловливо улыбнулась.

Лешка горько вздохнул:

– Понял. Ладно, давай с самого начала, что более важно, что за некромант и что ему от тебя надо?

– Ну, с некромантом мы немного разошлись во мнениях на тему того жить мне или не жить, – сообщила Лида, нервно затеребив на безымянном пальце серебряное колечко с сапфиром. – Я ему мал-мала дорожку перешла, он мал-мала на меня обиделся.

– Скворцова! Зная твое определение слова «мал-мала», меня интересует, что ты сделала бедному некроманту?

– Ну, засекла убийство, совершенное снежным зверем, согласилась с появлением спеца из особого отдела, не мешала ему изучать окружение… – Лида задумалась, тактично опустив эпизод на кладбище, после которого оказалась в больнице уже сама.

– Это не повод!

– Ну да, – призналась девушка. – А еще я стала участковой для полуночников, занимаюсь их делами, и сейчас собираюсь вернуть веру в лешего и его подопечных на грядущем празднике леса.

– Скворцова, у тебя мания на безнадежные дела?!

– Почему это?!

– Потому что это невозможно, – вздохнул Лешка. – Никогда полуночники и люди не будут жить в мире и согласии!

– Этого и не надо.

– Тогда я тебя не понимаю.

– Я не хочу, чтобы люди знали о существовании полуночников, видели их. Мне достаточно того, что в них будут верить, шептать нужные заговорные слова. А полуночники мне подыграют, еловую лапочку там поломают, знак подадут, рыбку подведут.

– Невозможно. Полуночники такое по своему желанию делать не могут.

– Я им скажу.

– Ты? – Алексей лишь укоризненно покачал головой. – Скворцова! В образовании твоем я вижу не просто пробелы, а зияющие безграмотностью лакуны.

– Что?! Лешка, ты чего?!

– Скворцова, раз не нашлось никого умного рядом – слушай умного меня и запоминай. Поняла? Итак. В мире полуночников есть строгая иерархия. У каждой территории есть свой глава, что-то вроде округа и поставленного над ним правительства. На территории леса – леший. В его подчинении все, кто в лесу находится, в том числе и болотники, и кикиморы. Если есть болото, а леса нет – старший болотник. Речницы, водяницы, русалки, утопленники – все водяному подчинены. Дворовые, домовые, банники подчиняются напрямую бабе яге, если такой на территории нет, то самому старшему домовому из всех. Лесовики со своими проблемами сами справляются, они самостоятельные. Но над ними леший или водяной силу имеет. Если на округе кладбище есть, то над ним костяница поставлена. Она старшая над упырями, скелетами, да вурдалаками. На перекрестках кликушница силу имеет. Последние две упрямые очень, наглые, да нахальные. Бабки-Ежки с ними не дружат, держатся подальше. А вот кащеи, да некроманты в них свою силу находят.

– Лешка…

– Слушай дальше, – не позволил мужчина себя перебить. – Раз уж никто не подумал о том, что эти знания важны для твоей же безопасности, тебя буду я просвещать. Касательно людей и полуночников. Есть три категории людей, которые знакомы с полуночниками. Первая, те, кто полуночников видят на грани между жизнью и смертью. Они стоят на границе между явью и наявью и видят всех, кто принадлежит миру подлунному, полуночному. Это временное явление, но именно из таких людей после смерти получается самая младшая ступень полуночников: утопленники, болотники, упыри и так далее. Вторая категория, это люди, у которых есть определенные задатки, можно назвать их экстрасенсами, если тебе так будет ближе. Из таких людей, со слабым даром, формируют полуночные отделы. Самых сильных – забирают в спецназ. И третья категория людей, которые, собственно говоря, имеют половину крови от полуночников. Бабки ежки, кащеи, мельники. Вот они могут управлять полуночниками. Но приказывать им и быть уверенными в том, что их приказы выполнят, из людей могут быть только «матушка» и «батюшка».

Лида почесала кончик носа.

– Так, ага. И что это значит?

– Это когда полуночники добровольно признают свою власть над кем-то, вручают ему… ну, скажем, своеобразный поводок. «Родитель», скажем так, связан с каждым полуночником. Если его убьют – он почувствует это. Вера «родителя» в полуночников делает намного больше, чем может сделать десяток, несколько десятков, сотня обычных людей. Грубо говоря, вера любимого человека дает крылья и возможность совершить невозможное. Вера «родителя» в полуночников дает им магию, большую, чем можно себе представить.

– В обратную сторону это действует?

– Безусловно. Полуночники на своей шкуре понимают, что такое «хорошо» и «плохо». «Родитель» может приказать, и полуночники послушают, чтобы им ни приказали сделать, даже если прикажут нарушить какую-то клятву – они это сделают. Чем больше времени проводит такой человек с полуночниками, тем большую власть получает над ними и тем больше магии и веры им дает. В какой-то момент, он сможет приказывать, и полуночник появится рядом. Помнишь, как из сказок Сивка-Бурка?

– Ага…

– Здесь схожая магия, по крайней мере, ее проявление.

– Так, – кивнула Лида. – А если, допустим! Только допустим! Например, есть полуночники, у них есть «родитель», про которого ты говорил. Выгодно это некроманту там? Или бабе яге?

– Смеешься? Скворцова, ну, включи логику! Некромант, любой некромант хочет подорвать устои полуночного мира, заставить тех, кто живет в подлунном мире убивать людей ради себя. А тут «родитель», который никогда не даст полуночнику сделать что-то плохое. Кто с этим согласится?

– Ага. Мельник точно знал, – Лида загнула палец, – Саня… тоже должен был, хотя он может и не слышал, потому и не предупредил… Хм… В общем, Лешка, спасибо! Как ты вовремя со своей информацией, я теперь хоть знаю, за что меня некромант так прибить хочет. «Родитель» для мира полуночников, да…

Из рук Алексея выпала кружка с кофе. Коричневое пятно расползлось по краю столешницы и по брюкам мужчины. Лида, сноровисто схватившая бумаги, покачала головой:

– Некоторые мужчины все-таки не меняются. Иди домой, переодевайся. А вечером договорим об остальном.

– Вечером я тебя встречу и заберу домой.

– Нет, Леш. Вечером я еду на мельницу. У тебя и так с папой отношения не хорошие, не стоит обострять их сейчас. У нас и так… чуть трагедия не случилась с Димкой, папа сейчас настолько запуган, что за малейший намек на то, что я останусь без защиты… и он сделает все, чтобы мы никогда с тобой не были вместе.

– Скворцова, ну вот о чем ты говоришь? Причем тут Димка?

Лида, словно и не слыша, подхватила тряпку и полотенце. Кинув полотенце на колени Лешке, она начала протирать столешницу:

– Он попал под зов русалки. Откачали… еле-еле. И я еще не расплатилась за помощь тех, к кому пришлось идти на поклон. А папа… я боюсь, Леш, что если я буду настаивать, он – сломается. Поэтому, пожалуйста, подожди, немного. А потом…

– Меня слишком долго не было, да, Скворцова?

И, несмотря на то, что отвечать было немного страшно, Лида упрямо вздернула подбородок и ответила честно:

– Долго, Леш.

– Ну, посмотрим, как можно изменить эту ситуацию, – криво ухмыльнулся мужчина и двинулся к дверям. И уже из выхода из кабинета, остановился на мгновение и, не поворачиваясь, сказал. – Я не отпущу тебя, Лида. Ты моя невеста, ты станешь моей женой. Я жил в этом полуночном аду, потому что знал, что мне есть куда и к кому вернуться. И пусть меня не было долго, я просто… нет, мы просто начнем заново.

Лида промолчала, и Алексей вышел за дверь, тихо и деликатно прикрыв ее. Разговор был закончен не на самой веселой ноте.

Мельник пришел домой под утро. Он ни о чем не думал, ничего не планировал и все, что сейчас занимало его мысли – это ополоснуться в бане, да лечь спать. Старался он гнать от себя и мысли о том, что Лиды на мельнице сейчас не будет. Не будет, так не будет. Не велика беда. Пятница, как-то побудет без нее день, а потом на выходных так или иначе встретятся. Праздник леса же. Он из-за этого праздника все планы поменял. Чтобы в эти две ночи не ездить никуда, да по границе не ходить. Как маленький, даже хуже.

Маленькие хотя бы не понимают, что делают, но им такое поведение по малолетству положено, а он дурак старый о чем думает? Уже четыреста лет миновало, успел и при царях пожить, и развал застать, и перестройку, и новую Россию, а все туда же. Сколько раз ему мама говорила: «Не влюбляйся ни в кого, сына. Особливо чай от людей держись на расстоянии. Люди хрупки. Давненько повелось, что они все в тайный мир шагнуть желают, да только не все сделать это могут. Полюбишь смертную, счастья ей не будет. И тебе тоже. Не люби, сына, не надо. Из-за любви дурные дела происходят. Береги свое сердце для той, что твоей женой станет».

Мельник грустно усмехнулся. Вот она и должна была стать, договорной брак, внучка бабы яги, дочка той, что стала полурусалкой, была получеловеком. И отец у нее, впечатляющий. Но как все повернулось. Маленькой еще под укус лича попала. После такого не выживают обычно, не успевают оперативники ОСБ вовремя. А он – успел. Он Мельник. Только и его сил не хватило, чтобы маленькой девочке вернуть ее силу, ее магию.

И брак разорвали.

Ни его не спросили, ни бабушку Лиды, что этот брак организовывала, ни маму Мельника. Совет старейших волхвов повелел, и брак разорван был. Цепочка на заветном медальоне порвалась, фотографии в ней выгорели, вот теперь Михаил и мается, как ему на эту девушку смотреть. Могла бы его стать, могла. Только не судьба была. Он эту деревеньку выбрал, чтобы подальше быть, кинулся прочь, как зверь раненный оттуда, где ему все напоминало про нее, чтобы оказаться рядом с ней самой.

Прикрыв за собой дверь тихо, мужчина повесил куртку на вешалку. Прошел в дом, зашел в спальню. Кровать была аккуратно застелена и ни следа чьего-то присутствия. Дари укоризненно поглядела на хозяина из-под шкафа и торопливо нырнула в какую-то щель.

«Дожил ты, Мельник, дожил», – укорил он сам себя, – «уже даже твой снежный зверь на тебя искоса смотрит».

Спать ложиться было бессмысленно, дел до вечера, впрочем, тоже не было. Заказы были, но душа не лежала.

Двинувшись на кухню, поставить чайник, мужчина уже подумывал о том, что неплохо было бы разобрать собственную корреспонденцию. Свет вспыхнул, и Мельник остановился как вкопанный.

На столе стояла тарелка, накрытая полотенцем. Посуда, чисто вымытая, давно уже высохла на полке. Окна были закрыты, а травы, которые у хозяина дома никак не доходили руки перебрать и разложить по мешочкам – исчезли.

Но главным было совсем не это, главным было то, что за столом спала девушка. Короткие волосы спустились вдоль лица, закрывая его. Положив голову на скрещенные руки, в кухне Мельника безмятежно спала Лида.

Кинув взгляд на часы, мужчина осознал, что переносить ее в кровать поздно, скорее уже будить надо. Вот как ее будить? Голосом или руку протянуть? Где взять терпение, где взять мужество, чтобы себя понять, и ее любое решение принять. Надо ли ей жизнь калечить. Она ведь любит, другого любит.

Из-под ворота расстегнутой рубашки выскользнул защитный медальон.

И взгляд Мельника прикипел к нему. Не собирался он его делать.

С самого начала! Ни делать, ни отдавать…

Не собирался, но делал.

С самого первого дня, как ее увидел и узнал.

Сложно не узнать было, когда она хоть и изменилась, а все такой же осталась. Разве что выросла. Она и в детстве волосы длинные не любила, и глаза также смотрели, задорно и вместе с тем мягко. И кожа ее стала лишь едва-едва загорелой. Да и на отца она была похожа, а с Степаном Викторовичем за двести лет Мельник не раз встречался.

Он даже не отдавал себе отчет, что не сможет надеть этот медальон, не сможет объяснить его существование. Просто пошел на границу, чтобы набрать самые сильные травы и взять крови у местного хозяина пограничного леса. И сделал медальон, который мог уберечь ото всего на свете, а не только от попыток некроманта свои руки дотянуть. Был бы этот медальон на шее Лиды с самого начала и ни заклятие того русала-юнца до нее бы не дотянулось, ни некромант до нее не достал и на границу не вытолкнул бы. А так, нет худа без добра, наверное.

Только… не след девушке на кухне холостяка спать так безмятежно. У нее жених есть, домой вернулся. Вот разберутся с некромантом…

«Уеду», – Михаил протянул руку, погладил девушку по плечу. – «Вот как только разберемся с этим некромантом, сразу же и уеду».

– Миша? – ресницы дрогнули, и Лида распахнула глаза. Чуть дернулась, оглядываясь по сторонам, потом головой покачала. – Я так в кухне и уснула?! Давно ты пришел?

– Минут пять назад от силы, – отозвался мужчина, отходя в сторону и ставя все-таки чайник. – Время позднее, барышня, тебе уже и в кровать идти смысла нет.

– Нет, – согласилась Лида, глянув на часы. – Мне еще до заводи сегодня до работы надо. Рим домой возвращается.

– Домой?

– У него еще и занятия начинаются. Я так поняла, что он их и прогуливать начал?

– Нет, барышня, – Мельник открыл холодильник, чтобы занять руки, а сам в итоге удивленно посмотрел на ряды появившихся продуктов, которых еще вчера тут не было. Вытащил сгущенку, повертел в руках и поставил обратно, только разве что головой покачал.

– Пирожки будешь? – спросила девушка, не видя его.

– А с чем?

– С вареньем, малиновым, одни. А вторые с яйцом и зеленью.

– Тогда буду, барышня, – согласился мужчина, поворачиваясь. – Только когда ты их сделать успела?

– Вчера после работы пришла и сделала. Тесто пока подходило, я начинку сделала. Думала, ты рано придешь, а ты…

– По делам пришлось съездить.

– По личным?

– Да вернее будет по твоим, барышня. Сядь.

Лида, старательно глядя куда угодно, только не на Михаила, села за стол, потом тряхнула головой.

– Пойду я сначала умоюсь, – просительно взглянула она на мужчину. – Заодно и чайник пока нагреется.

– Ну, беги, – кивнул Мельник.

Девушка буквально вылетела из кухни, оставив его одного.

Впрочем, далеко не отбежала. Закрыв за собой дверь, Лида прижалась к стене и прижала к горящим щекам руки. Что! Что она делает?! Что с ней происходит? Этот мужчина, даже не человек, совсем сбил ее с толку. И теперь внутри настоящий ураган. Ей одновременно хочется быть и дальше от него, и ближе! Столько всего спросить хочется, узнать, рассказать. А он как чужой ведет себя! Может, они чужие и есть?

Разорвана была ли та помолвка? Вот как спросить об этом?

Как можно сказать: «Ты знаешь, моя память очень странно себя ведет, и в последнее время я начала понемногу что-то вспомнить. Вот вспомнила тебя и то, что я была твоей невестой!»

Особенно хорошо, если такое за столом прозвучит. Так и подавиться можно. Насмерть.

Если бы это помогло, Лида бы даже извинилась с удовольствием. Но за что извиняться?!

За то, что запуталась в собственной душе? За такое извинения не просят. За то, что не знает, чего ей от Мельника надо? Так ее проблемы же! Да и к тому же, не будет счастья той, что Мельника полюбит! Но и не любит она его, она Лешку любит… Только не того, что вернулся. Лида любила того, который ушел. А вернулся чужой, тот которого она совсем не знала, который изменился.

Какой этот новый Лешка? Из его глаз исчезла жизнерадостность, появилась сталь. Там, где была мягкость, остались только колючки. Не изменилось только то, как он ее называл. Скворцова.

Всегда одно и то же.

А у Мельника обращение звучит ласково «барышня», какая она ему барышня? Она даже себе не барышня, так, малолетка, даже хуже! Хуже!

Прикусив губу, до крови, от души, Лида оттолкнулась от стены и решительно пошла в ванную. Надо было и умыться, и расчесаться, и переодеться тоже. Умудрилась же, заснуть за столом, да такого со студенческих времен не было!

Потом кофе… вместо завтрака, кофе на обед, кофе на ужин, а к ночному патрулированию этот кофе у нее из ушей польется. Хотя нет, с пятницы на субботу дежурить ей самой не обязательно. По деревне народная дружина будет гулять, укомплектованная спецами из отдела Сашки. Еще четверо ребят прибыло. Около территории, не рядом с домами, а по широкому кругу, будут патрулировать ребята из спецназа.

Одна маленькая участковая погоды не сделает. Ее главная задача – объехать сегодня всю территорию, после обеда проверить все ли готово к приему гостей, убедиться, что проблем не будет и поговорить, наконец, с Саней.

И узнать о чем говорил Михаил, какими это ее делами он занимался!

Вернулась девушка уже на кухню вполне даже успокоенная. Впрочем, душевное равновесие куда-то снова делась, когда мужчина пододвинул к ней два блока горького шоколада.

– Покупал в другом месте, поэтому получилось немного больше.

Лида улыбнулась и закивала, стараясь не обращая внимание на тепло, зародившееся в груди:

– Спасибо!

– Не за что, барышня.

Приняв из рук Михаила кружку с кофе, девушка вытащила из горки ароматных разогретых пирогов пирожок поменьше и поинтересовалась:

– О каких моих делах идет речь?

– О некроманте.

– Ага. А что с ним?

– Дети из чистого воздуха не рождаются, барышня. Некромант может родиться только у бабы яги. Я навестил российских бабок ежек, которые не смогли завести детей от людей.

– И что, ты надеялся, что они сами тебе все расскажут?

– Ничего не надо рассказывать, барышня. Тот, кто имел тесные отношения с полуночниками, получает метку, которая никогда не сотрется, которую никоим способом нельзя замаскировать, удалить. Вообще. Не придумали, не нашли, хотя пытались.

– Ага. Ладно. Допустим, но… – Лида чуть порозовела. – Объясни мне, как?! Дети же не от поцелуев рождаются, или с полуночниками все обстоит по-другому?

Мельник подавился, раскашлялся, потом воззрился на девушку, как на восьмое чудо света.

– Барышня, что у тебя в голове?

– Мусор. Работа, – честно сказала она, хотя и опустила последнюю часть «ты и Лешка».

– От мусора надо избавляться. Знаешь, что… Сейчас детям внушают, что с незнакомыми людьми ходить никуда нельзя, ни в коем случае. А пошло это еще из далекой древности, еще когда даже не Русь была, а разрозненные славянские племена жили. Девицы-молодицы, парни удалые, женщины-красавицы и даже те, на кого никто не позарится – все знали, что с незнакомыми людьми уходить никуда нельзя. Особенно, если встретишь таких на местах силы, где традиционно разгул нечисти происходит. На перекрестке, в лесах, на болотах. Встретит молодица красивого парня у болота, когда морошку набирает, он ей голову вскружит, а через девять месяцев ребенок родится, только не человеческий.

– Господи, – ахнула Лида. – Полуночники могли обращаться в людей?

– Да. Когда у них было много силы, когда в них верили многие, сил у них было намного больше. А вместе с силой и возможностей. Это сейчас они слабое подобие себя прежних, а тогда с нечистью связываться даже инквизиторы не решались. Потом, правда, позвали коллег из Европы, и общей силой справились, хотя бед наделали.

– Так. Хорошо, – девушка сжала виски. – Поняла. Значит, полуночники могли обращаться в людей. Если наберут много силы, то и сейчас смогут.

– Верно. За своих не бойся, на твоей территории полуночники, которым в голову не придет к людям идти. Продолжим просвещение?

– Если я скажу, что я не хочу больше ничего знать, но надо… что ты сделаешь?

– Единственный вариант, это уйти, но тебе его предлагать не стоит, я помню. Слушай дальше. У бабы яги может родиться сын или дочка. Дочка всегда станет следующей бабой ягой, исключений не бывает. Потом ребенок, безусловно, может отказаться от своих сил, жить как человек, подальше от изломов и границы, но силы бабы яги у нее есть всегда. С ребенком мужского пола возможны два варианта: кащей или мельник.

– В чем разница?

– В полюсе силы. Если у ребенка силы темные, то он станет кащеем. Если тебе будет проще, то можешь считать, что это вроде светлого некроманта. Он также может общаться с мертвыми, но в отличие от темного некроманта, который ненавидит людей, кащей к ним равнодушен, также как и большинство людей друг к другу. При полюсе силы светлом, ребенок станет мельником.

– Это если ребенок от человека. А у него всегда будут какие-то… мистические силы?

– Обязательно. Баба яга передает свою кровь ребенку в полном объеме. От отца ему достаются способности, которые человеческие, род, который будет защищать ребенка, характер, человеческая сущность – так проще всего объяснить это.

– А если ребенок рождается у бабы яги от полуночника? – уточнила Лида. – То есть баба яга осознанно идет на преступление?

– Если дочка – она будет бабой ягой, обязательно. Если сын – некромантом. Других вариантов не бывает.

– А почему тогда… подожди, если я правильно поняла, у баб ежек очень малая численность.

– Точно.

– А от полуночника шанс забеременеть выше?

– Он стопроцентный.

Девушка с трудом сдержалась, чтобы присвистнуть.

– А от людей? – осторожно спросила она.

– Пять, может десять, редко больше.

– Тогда почему бабы ежки поголовно не нарушают запрета?

– Потому что если родится девочка, она будет иметь сущность бабы яги, но она не будет иметь человеческой внешности. И что самое страшное, она никогда не сможет эту внешность получить.

– Но ведь ее родитель второй мог! Полуночник!

– Именно. Но это умение лежит в той области, за которую отвечает сущность чистокровного полуночника, чистая кровь. А рожденная малышка – становится как бы полукровкой, и ее не получает.

– Ужас…

– Поэтому баба яга идет на отношения с полуночником, когда уже все, когда нет сил, нет надежды, нет терпения. Но остается клеймо. В России сейчас шесть бабок ежек, которые могли бы пойти на нарушение запрета. Я был сегодня ночью у всех из них, но ни на одной клейма нет. Написал еще матушке, чтобы она по своим каналам спросила, может быть, кто-то из зарубежных бабок нарушил запрет.