Текст книги "Участковая для нечисти (СИ)"

Автор книги: Олеся Шалюкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 36 страниц)

Девушка поджала губы, но граница вокруг уже таяла, расступаясь.

И вот уже они стоят на коньке крыши, а рядом, за печной трубой – сидит Марат с пистолетом и царапиной во все лицо.

Гули действительно не могли забираться по стенам, как и пара оставшихся гончих, с добрый десяток скелетов и пара трупно-тупого мяса упырей.

О чем не стоило забывать, так это о том, что в небе осталась одна гарпия. А еще стоило подумать о том, что некромант будет достаточно предусмотрителен для того, чтобы создать резервный летучий отряд. И они ждали того самого момента, когда обороняющиеся заберутся на крышу жилой постройки и посчитают, что находятся сейчас себя в безопасности.

В засаде были еще одни представители летучих тварей. Некроманту даже ничего и придумывать не надо было. Все было просто и в какой-то мере даже изящно. Противник не стал городить на ровном месте заборы и воспользовался многообразием земной фауны – использовал стервятников.

Мощные грифы с загнутыми клювами пикировали вниз, на голову Марата, а рядом торжествующе трубила горгона.

– Чем их убить? – крикнул оперативник, бесславно потративший последнюю пару патронов.

Ответить Мельник успел – жахнул раскатистый выстрел, и один из грифонов рухнул вниз обезглавленной тушкой.

– Все просто, – ровно ответила Лида, – стреляй в голову. Не будет головы – не будет проблемы. Конечно, нужен более убойный калибр, но и с твоим тоже можно в принципе справиться.

Марат присвистнул, а у Мельника, Лида ощутила спиной вспышку его недовольства, лопнуло терпение.

Девушка не успела опомниться, когда было нужно, Михаил двигался не только быстро, но еще и бесшумно.

Обняв Лиду за плечи, Мельник повернул ее и привлек к себе так, что она уткнулась лицом ему в плечо. Вытянул руку в сторону грифонов.

Рядом охнул Марат. И хоть любопытство подстегивало Лиду повернуться, она осталась на месте, потому что Михаил не хотел, чтобы она что-то видела. Наверное, для него это было важно?

Важно было.

Михаил не хотел пугать девушку, а повод был бы. Ему совсем не нужно было переходить на границу, чтобы манипулировать пространством. Граница всегда была с ним, в нем, а еще он мог растягивать ее власть над другими.

Вытянутая ладонь была всего лишь помощником, упрощающим активацию и манипуляцию. Тупые грифы и горгона, слетевшая слишком низко, ничего не поняли. В этих черепах мозгов не было, откуда они у мертвых тварей? Воздух вокруг загустел, мешая махать крыльями. А потом Мельник просто смял воздушный шар, в котором висели противники, как комок пластилина. И еще, и еще, и еще.

Одновременно с первым криком петуха все было кончено. А к третьему крику исчезли все следы случившегося здесь побоища, и Лида получила свободу.

– Миш, – вскинула она голову. – Нам надо в Луки, скорее.

– Для начала, барышня, тебе надо умыться и переодеться. А уже потом говорить про посещение других мест. Шторм знает про то, что с третьим криком петуха все некромантическое тает. И прискачет. Мы будем в деревне очень быстро, так что – приведи себя в порядок, барышня, не пугай родных своим закопченным видом. А то еще перепутают, кто есть кто, и атакуют, не разобрав после бессонной ночи, что это их родственник не подумал умыться.

– Все-все, – засмеялась Лида, – я поняла.

– Это хорошо, – согласился Мельник, все так же обнимая ее за плечи. Потом взглянул поверх русой макушки на Марата. – Опер, не пугайся.

– Понял, – кивнул тот.

Граница откликнулась на зов, послушно расстелилась под ногами, и крыша исчезла. Спустя мгновение Лида оказалась в ванной, а Мельник с Маратом провалились ниже – в подвал. Царапины опера следовало обработать сразу же. Иначе трупный яд, попавший в его тело, с когтей грифона, мог превратить уже его самого в кусок гниющего мяса.

До умывальника Лида дошла не сразу.

Порывисто шагнула и крепко обняла двух огромных кошек, выросших за мгновение из крошечных мышат у стенки.

– Спасибо! С меня, – отступив Лида улыбнулась, уже хорошо зная, как справляться с этими снежными зверями. – Крынка молока и сметана.

– Мурррр, – согласились звери, и пропали оба.

Умывшись, Лида посмотрела на себя в зеркало и сама взвизгнула перепугано.

Из отражения на нее взглянула типичнейшая баба яга после неудачного эксперимента. Волосы дыбом и в мелких барашках, на лице полосы серого праха и копоти (вспышка от горгон не прошла бесследно).

Рубашка порвана, на джинсах прорехи. Пара подобравшихся слишком близко гулей умудрились лишить ее пары весомых кусков материи.

Охнув, Лида схватила мыло и щетку и начала отмываться. Бабушке в таком виде на глаза лучше было не показываться!

***

Как выяснилось, ночь в Луках прошла… И это было единственным плюсом, который можно было упомянуть, не боясь показаться безнравственным человеком, насмехающимся над чужим горем. Горя было много.

В Луках осталось из отряда в двадцать человек всего лишь семеро, Саня с коллегой из главного управления, Степан Викторович, Влада Сергеевна и Димка, ничего после своих компьютерных игрушек не боящийся.

Всего двенадцать человек, Марат был бы тринадцатым, но он пошел предупреждать Мельника и Лиду, что помощь не придет.

На деревню некромант натравил упырей и кошмаров. Спящие не просыпались, даже когда в их дома вламывались упыри и начинали свой кровавый разбой.

В Малых Луках жили постоянно почти двести человек, из них десять погибли, когда было прорвано одно из направлений, около сорока были в коматозном состоянии из-за кошмаров. И примерно семеро были покусаны упырями, а значит, если не принять мер, сами к ночи могли стать такими же вечно голодными, жрущими человечину тварями.

В доме у Степана Викторовича помимо хозяина дома, его мамы и детей были сейчас Мельник, Марат и Саня.

Пока осажденные с мельницы добрались до окраины Малых Лук, стало известно, что деревушка по-прежнему накрыта щитом неизвестной бабы яги. И связаться ни с кем не получится.

На этот случай было, конечно, указание. Если больше двадцати четырех часов оперативники не выходят на связь, то будет выслана группа быстрого реагирования на самолете, вертолете – что понадобится. Но срок истекал только в восемь часов вечера. А до этого времени справляться предстояло исключительно своими силами.

Влада Сергеевна, качая маятником над топографической картой района, пыталась пробить щит или хотя бы до кого-то достучаться, но увы – ее сил после ночного боя уже не хватало.

К тому же, первое, что сделала Влада Сергеевна, когда наступило утро – погрузила в беспамятный сон всех, кто был жив и не затронут ночной атакой.

– Что будем делать? – спросила она тихо.

– Зелья. Мы можем спасти тех, кто еще жив, от незавидной участи стать упырями, – Мельник взглянул на Лиду, прислонившуюся к стене. – Но варить его, барышня, придется тебе.

– Мне? – изумилась девушка.

– Сущность твоей крови, – Мельник взглянул на Марата, потом покачал головой, – оперативник Ахтыров, принесите клятву о молчания, здесь и сейчас.

– Клятву? – переспросил Марат, скосил взгляд на Лиду, потом на Владу Сергеевну и кивнул. – Я понял. Клянусь никогда никому не говорить ни слова о том, что сейчас и здесь услышу.

– Хорошо, – Мельник обернул ленту границы вокруг шеи оперативника. – Цена молчания – твоя жизнь. Другой цены я не назначаю.

Марат кивнул:

– Я согласен уплатить такую цену.

– Хорошо. Лида, яд лича в твоем теле – тот самый компонент, который нужен для того чтобы сварить зелье. Зелье, выгоняющее упыриную слюну, а вместе с ней и трупный яд, может сварить только лич или некромант. Нужна та сущность, которая течет в жилах лича или некроманта. А еще подобная жидкость течет в твоих жилах, Лида.

– Я поняла, – кивнула девушка.

– Влада Сергеевна, – Мельник взглянул на бабу ягу, – вам надо отдохнуть. Осенью темнеет рано, время некроманта тоже начнется рано. Второй штурм мы не переживем. Нам не хватит патронов, у нас их просто не осталось. Мы не сможем выжить, без вашей силы.

– Я поняла, – баба яга поднялась, оставив кристалл на столе.

– Лида, – Мельник взглянул уже на участковую, – мы с тобой варим зелье. Марат, вы с Саней идете выбирать место, где мы будем строить баррикаду.

– Я поняла.

– Степан Викторович, нам нужно оружие, как можно больше.

– Я пройду по домам, соберу все, что удастся найти.

– Отличная мысль. Дима, – взгляд могущественного человека обратился на мальчишку. – Мне нужно, чтобы ты тоже кое-что сделал.

– Да.

– Я дам тебе радиостанцию старого образца, с такими бегали наши воины во время второй мировой войны. Мы проверяли, она и сейчас добивает до соседнего городка. Там есть точка, которая день и ночь прослушивает все частоты. Но добить до нее можно только с небольшой сопки, в стороне от Маленьких Лук. Тебя провезет келпи, ты мало весишь, и он сможет вырваться с тобой из-под щита. Ты должен отправить на всех частотах просьбу о помощи.

– Я понял.

– Еще, – на виске Степана Викторовича билась жилка. – Я дам тебе координаты места, где спрятаны несколько ящиков со спецпатронами. Ты привезешь их обратно.

– Понял, – Димка, удивленный неожиданным доверием отца, взглянул на сестру. Та уже стояла около окна, вглядываясь во что-то… невидимое? – Сес?

Лида повернулась:

– Поспеши, – попросила она ровно.

– Сес…

– Я верю в тебя. Так что, выше нос, Димка. Ты должен успеть вернуться до полуночи. Потому что патроны все-таки даже с учетом моего запаса закончатся быстро.

– Твоего запаса? – переспросил изумленно Степан Викторович, ни о чем таком не подозревавший.

Лида взглянула на отца с улыбкой:

– Не думал же ты, что я не подумаю защитить себя?

– Когда ты успела?

– А вот места знать надо! – вздернула девушка голову, потом шагнула к Мельнику. – Отправляемся?

– Да.

И подготовка к ночному штурму началась.

Никто не говорил ни слова о том, что шансы выжить, стремятся к нулю. У противников было слишком много сил и возможностей. О чем Михаил никому не сказал, так это на том, что над его мельницей стояла защита. И основательно потрепать летучий отряд противника он смог только на рассвете, когда сила некроманта ослабла.

И это явно было дело рук бабы яги.

Полуночники попрятались по углам, не в силах помочь Лиде, но в силах не перейти на сторону ее врагов. О том, что попытка враждебной бабы яги перетянуть их на свою сторону все-таки была, сообщил домовой Тимофей.

Шторм, которого озадачили новым заданием, проржал, что для валькирии он в лепешку разобьется, но все сделает, мчался по реке, поднимая радужные брызги. Димка, вцепившись в его холку, надеялся, что успеет.

Яд в телах людей медленно разъедал их кожу и кости, стремясь добраться до крови и органов, чтобы поднять к ночи уже голодных тварей…

…В травницкую Лиду Мельник не пустил, посмотрел задумчиво и отправил сразу вниз, с велением разжигать огонь под тремя котлами.

А на вопрос: «зачем так много», – Лида получила ответ, что варить они будут одновременно три зелья. И если любопытная девушка очень хочет узнать, какие именно – то нет ничего проще. На конторке почти в центре алхимического зала лежит рукописный талмуд, вот пусть туда и заглянет.

Лида и заглянула, сразу же после того, как разожгла под тремя котлами огонь.

Рука у Мельника была тяжелой и почерк таким же – тяжеловесным. Кое-где нажим был таким, что бумага немного продавливалась, а проводя пальцами по странице, подушечками можно было ощутить выпуклости от стороны соседней.

Зелья были записаны при этом не только очень аккуратно, но еще и были систематизированы! Каждое относилось в свой собственный раздел, при этом, что удивило Лиду, хорошо помнящую лекцию о том, чем зелья отличаются от снадобий и настоев, все это по отдельным местам не было расписано.

Скорее структура в разделе была такой: первым разделом были зелья лечебного характера. Видимо, потому что чаще всего обращались к мельникам за помощью именно в отношении здоровья. И на каждой странице был цветной выпуклый значок, что-то вроде детских наклеек. Узкие фиалы с темно-фиолетовой жидкостью внутри – означали, что на странице рецепт полуночного зелья.

Толстая колба, в которой переливалась ярко-золотая жидкость, символизировала отвар – сделанный только из чисто-человеческих ингредиентов.

А узкий пузырек зеленым настоем внутри означал сбор – смесь трав с мира человеческого и добавление ингредиентов с границы.

Следом шел раздел бытовой – различные отвары, настои и сбор, помогающие в делах домашних.

Потом раздел любовный, ветеринарный, боевой, защитный, некромантический.

Вот в последнем разделе зелье, которое варить предстояло именно Лиде и обнаружилось. И даже, к ее удивлению, с преамбулой! Для кого писался этот талмудище?!

Ну, видимо для кого-то очень важного.

Зелье, которое предстояло варить, было темным, истинно некромантских и… требовало неаппетитных ингредиентов. Называлось «кровь старшего». И завершающим элементом этого зелья – была кровь того, кто ее варил. По идее варить должен был некромант, и его кровь несла в себе тот самый трупный яд, который успешно отравлял жизнь Лиды уже более десяти лет.

Если бы зелье варил лич, ему пришлось бы добавлять в зелье кусочки своей плоти или прах от них. В тексте преамбулы было указание, что даже низшие лич, поднятые некромантам, не только обладали зачатками разума и моторной памятью, но и могли выполнять заданную последовательность действий. Высшего лича было почти невозможно отличить от человека.

Вариться все это должно было в пяти литрах воды. Прикинув на глаз, что «ее» пятилитровый котел – это средний, матового цвета, стоящий в дальнем углу, Лида перешла к нему, остановилась, с опаской разглядывая темную на глаз жидкость.

– Мертвая вода, барышня.

– А в большом? – повернулась Лида к вошедшему Мельнику.

– Просто родниковая. В малом же – вода живая. Догадаешься, что еще на чем варить будем?

– Чтобы из комы вывести – на живой воде, – предположила неуверенно Лида. – Соответственно, на родниковой воде надо будет варить что-то из бытовых зелий.

– Например?

– Я бы предположила, что что-то вроде… – девушка задумалась. Действительно, а что могло прийти в голову Мельнику? – Миш, а как нас определяют мертвяки? По запаху?

– Увы. Нет, в таком случае было бы их легко очень обмануть, например, сотрудникам службы оперативного реагирования. Но этого не происходит.

– Тогда почему? Они слышат?

– Да. Дыхание и ток крови в венах.

– Это у них такой слух?! – неприятно изумилась Лида.

– Очень острый. Поэтому бытовое зелье, которое мы будем варить – это зелье заглушающее. Наносится на стены дома или того места, которое надо заглушить, и с внешней стороны ничего не будет слышно.

– Значит, мы будем прятаться?

– Пока не вернется твой брат. Нам нужны патроны. Я сомневаюсь, что сотрудников… – Мельник вздохнул, – дружинников на старый, привычный мне лад, учат в обязательном порядке холодному бою. Марат хорошо владеет боевым цепом. Твой знакомый Александр, которому отдали твое дело – и правильно сделали, неплохо умеет обращаться с алебардой. Твой отец мастер в обращении с саблей. Если он взял ее в руки, лучше близко не подходить.

– А бабушка?

– Влада Сергеевна? Нет. Она по холодному оружию не знаток и не мастер.

– Как насчет ребят-оперативников?

– Нам придется разделиться. С нами им будет опаснее. Я создам особый участок на границе, куда мы закроем всех людей. Но… порождения границы для обычных людей не менее опасны, чем порождения некроманта. Так что, дружинники займутся тем, чем и должны – будут защищать людей, хоть это будет и немного не их профиль.

– А… зелье пойдет на тот дом, где спрячемся мы?

– Верно.

– И… что за дом это будет?

– Ваш, барышня. Мельница в этот раз станет ключевой точкой привязки, чтобы еще больше не пострадали мирные жители. Если ты захочешь…

– Нет, – Лида, подойдя ближе, безошибочно вытащила из рук мужчины те баночки, которые нужны были именно ей, потом повернулась и двинулась обратно к котлу. – Чтобы ты не сказал, я не останусь здесь одна. Буду вместе со всеми, кто… мне дорог. Или, ты тоже остаешься здесь?

– Нет, барышня, – Михаил даже не удивился неожиданному вопросу. – Чтобы поддерживать безопасный полог на мельнице, мне не обязательно самому быть здесь.

– Значит, будем все вместе, – подытожила Лида, вытаскивая из банки сушеные хвосты крыс, а из верхнего ящика стола, за которым устроилась, костяной нож. – Миш.

– Что, барышня?

– Для чего тебе такой огромный талмуд? Да еще и с такими разделами. Вроде любовных зелий или некромантических. Откуда?

– Некромантический раздел – это еще и раздел кащеев, барышня. Они тоже имеют некоторую власть над миром мертвых. Поскольку в полуночном мире мало вариантов для… романтических встреч, немудрено, что в фамильных деревьях встречаются… разные люди. В роде Мельниковых есть и бабы яги, и кащеи, и мельники, и простые люди.

– Простые люди откуда?

– Раз в пять поколений, чтобы кровь не застаивалась, принято вводить в род чистокровного человека. А раз в двенадцать – чистокровного полуночника.

– А такое возможно?! А… Да, – спохватилась Лида. – Саня же говорил, что он – чистокровный человек, станет таким же чистокровным полуночником.

– Верно. Обратное тоже возможно, когда мы, – Мельник помялся, потом все же сказал прямо, – покупали для своих детей жен и мужей из рода полуночников. Кровь за кровь, жизнь за жизнь. Мы получали полуночника в род, чтобы кровь не застаивалась и могущество не исчезало. А в народе полуночников появлялся чистокровный человек, ставший могущественным полуночником. Там все довольно сложно, но работает по сей день.

– А твои родители также делали?

– Да, – кивнул Мельник. – Мою мать так вытащили из привычной ей среды обитания. Но, барышня, сейчас не время для таких разговоров.

– Извини… – Лида опустила голову.

– Барышня, я не сказал, что не хочу отвечать на вопросы. Я просто сказал, что сейчас не самое подходящее время для них, – проходя к шкафам в дальней стороне лабораторного зала, Михаил мимолетно скользнул ладонью по макушке девушки.

Взять себя в руки и не сказать лишнего – удалось в самый последний момент, но Лида с этим справилась. Опустила пониже голову, уткнулась взглядом в ингредиенты и начала мелко резать хвосты. Отвращение к делу, которым она занималась, где-то запаздывало.

Говорить ни о чем не хотелось. Рядом с этим мужчиной было даже уютно молчать.

Он не стремился подсказывать, лезть под руку, руководствуясь принципом «Не маленький ребенок, нужна будет помощь – попросит».

Присматривал только за самой Лидой, чтобы она ненароком не поранила себя, чего-то не зная, и занимался собственными зельями.

К исходу отпущенного времени, к шести часам с небольшим, его работа была почти завершена, да и у Лиды зелье почти закипело. Осталось всего ничего – добавить охлажденное молоко из-под черной коровы, три ягоды вороньего глаза и ее собственную кровь.

– Миш… – Лида вскинула голову. – Слушай, а дар бабы яги и яд лича могут существовать вместе?

– Никто не знает. После лича не выживали обычно, барышня. То, что я оказался рядом – просто… случайность.

– Я бы сказала, чудо.

– Упрямая барышня.

– Ты это всегда знал!

– А я и не спорю. Я всегда знал, что ты, барышня, возмутительно упрямая.

– Возмутительно?!

– Именно, – Миша подошел ближе, сжимая в пальцах тонкий скальпель. – Ягоды добавила?

– Да. И три раза по часовой стрелке помешала. И молоко влила и… его тоже размешала.

– Что ж, тогда последнее, руку давай, барышня.

– Может, я сама? – предложила Лида задумчиво, потом помотала головой, протягивая правую ладонь. – Нет, сама не смогу.

В котле кипело зелье, черный дым, поднимающийся от него, скользнул по кольцу, пачкая его, покрывая металл слоем копоти.

Лида, завороженная выглядывалась в темно-синий сапфир в кольце на безымянном пальце, и именно поэтому она увидела тот момент, как по камню прошла змеистая трещина.

– Миша!

– Вижу, – отозвался мужчина задумчиво. – Барышня, ты кольцо снимала хоть раз?

– Н… нет… Каждый раз, когда мне приходило это в голову, что-то происходило.

– Плохое?

– Нет. Не всегда… Ну, в большей своей части просто какая-то мелочь.

– Хорошо. Разрешишь, я его сниму?

– Нет! – отчаянный вскрик сорвался быстрее, чем Лида успела обдумать то, о чем ее спросили.

Взгляд Мельника немного изменился, в агатовой глубине глаз поселилось что-то темное, недоброе, от чего засосало под ложечкой.

Стало страшно, потому что сейчас на Лиду глянул очень могущественный полуночник, которого к числу людей причислить уже было невозможно.

А потом взгляд смягчился, Михаил коснулся протянутой ладони. Скальпель скользнул по коже, не причинив никакой боли. Капли алой крови упали в котел, и от них – Лида не могла оторваться! – в разные стороны покатились алые-алые волны. Зелье, которое еще мгновение назад, имело отчетливую зернистую структуру, начало меняться. Все катышки, комочки, маленькие кусочки, которые еще целиком не растворились в зелье – стали исчезать. На глазах за несколько мгновений, зелье стало прозрачным, как самая чистая вода, разве что с едва уловимым оттенком малахита, а потом пропал и он.

– Пять литров зелья?! – спохватилась Лида, поворачиваясь к Михаилу. – Да еще два твоих огромных. Мы это все не дотащим!

– Дотянем, – не согласился с ней мужчина. – Взгляни на зелье живой воды.

– Взглянуть? А там есть на что смотреть? – девушка с неохотой вытянула ладонь из руки мужчины, взглянула мимолетно на порез, прикидывая, чем бы его перебинтовать и застыла. Пореза не было. – Как?! – круто повернулась она обратно.

Михаил улыбался.

– Я же всемогущий Мельник, барышня. А, да… Чуть не забыл.

Лида не успела и глазом моргнуть, как мужчина резким рывком прижал ее к себе, что-то шепнул и словно обруч на руке лопнул.

– Минус еще одна оплата, – пояснил Михаил, как ни в чем не бывало, и двинулся к дверям. – Пока будешь смотреть, что с зельем, я схожу за канистрами и будем отправляться.

– Миш!

Мужчина остановился в дверях, но Лида сама не знала, зачем и почему его окликнула. И так и не сказав ни слова, всемогущий Мельник вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

***

В доме Скворцовых, где предстояло выжидать вторую атаку, а никто из мужчин не сомневался, что она все-таки состоится, к тому моменту, как вернулись Мельник и Лида, уже никого из лишних не было.

Влада Сергеевна, устроившись с трубкой на террасе, качалась в кресле-качалке, проглядывая свежую газету.

Саня, сидя на крыльце, точил лезвие топора. Игольчатое копейное острие уже чуть заметно поблескивало.

– Яд, – пояснил Саша безмятежно, поднимая на нее взгляд.

Лида, ошарашенно разглядывающая оружие, только потрясла головой.

– Да я не по тому! Я ее на стене видела. И… игрушкой… считала.

– Наивная чукотская девушка, – засмеялся оперативник, потом поднялся, забросив алебарду на плечо. – Впрочем, когда ничего не знаешь о полуночном мире, то такое мнение – даже хорошо. Девушки не должны участвовать в войне.

– Сань, тебя куда потянуло? – поинтересовалась Лида, двинувшись к крыльцу.

– К оптимизму, – отозвался мужчина.

И девушка, со смешком, скрылась за дверями.

Мельник уже стоял с Маратом и появившимся рядом с ними Тимофеем, им втроем предстояло за два часа до захода солнца покрасить территорию дома.

Забросив в комнату свитер, Лида двинулась в комнату к Лешке. Остановилась в дверях, разглядывая его спокойное лицо, и чуть не закричала от неожиданности, когда он открыл глаза.

– Лешка!

– Привет, Скворцова, – по губам еще мгновение назад спящего человека скользнула мягкая улыбка. – Ты как?

– Куда уж лучше, чем ты!

– Действительно, во всех смыслах сразу, – согласился Лешка. – Иди сюда, будешь рассказывать, что тут вообще происходит. И почему даже отсюда я ощущаю, как воняет мертвячиной от тебя.

– Воняет?! – испугалась Лида, завертевшись вокруг своей оси. – Ну, да… Наверное, воняет. Всю ночь промудохались с ними.

– С ними? – нахмурился Лешка.

– Короче, так, – Лида, выглянув в коридор и никого там не увидев, прошла в комнату и устроилась на стуле рядом с кроватью. – С чего бы начать. Что последнее ты помнишь?

– Что отключился после того, как ты разобралась с личем. Боевой воин-красавица, Скворцова-тян. Ты хоть была бы немного послабее, а то так непонятно, как тебя вообще защищать.

Лида вздохнула и напоминать о том, что если бы она была чуть послабее – трупами в парке остались они оба. Перешла сразу к делу.

– До машины мы дошли вместе, – деликатно опустила она слова о том, что под конец Лешка уже вис на ее плече больше, чем шел своими ногами. – Там я села за руль. Здесь уже все знали, тебя на кровать и лечить. А ночью на нас напали.

– Кто? И зачем? И… Скворцова, знаешь, ты безнадежна. Позови мне лучше кого-нибудь из мужчин, кто понимает в происходящем.

– А никто ничего не понимает, – мстительно ответила Лида. – Разве что, может быть, немного понимает Мельник. Он подойдет?

– Других вариантов нет?

– Есть. Но ты несправедлив, Леш.

– Я знаю, – мужчина даже не стал отрицать очевидное. – Я несправедливый и нехороший редислух.

– Не смешно.

– Это ты меня так называла.

– Да-да, сборное слово из «редиски», «лука» и «олуха».

– Скворцова, – Лешка с трудом, но все же привстал в кровати. – Скажи мне только одно. Я хорошо понимаю, почему олух… Более-менее могу догадаться, почему ты называла меня редиской. Но лук?!

– Да потому что я из-за тебя плакала больше, чем от лука! И это с учетом того, что вся готовка была на мне!

Мужчина не смог сказать ни слова, Лида высунулась из окна по пояс, огляделась по сторонам и крикнула во весь голос:

– Марат!

– Да? – оперативник вынырнул снизу, со стороны угла дома, Лида ткнула пальцем за спину. – Звали, Лидия Степановна?

– Тут твое начальство в себя пришло, желает пообщаться с человеком, у которого есть хотя бы частично представление о том, что же тут такое у нас происходит. Ты займись просветительской деятельностью, а я… Мельнику помогу.

И не давая опомниться ни Лешке, ни Марату, спрыгнула с подоконника на улицу.

До Лешки донесся ее раздраженно-усталый голос:

– Можешь войти также.

Следом торопливые шаги, и Лида пропала.

Легендарный Гусар в очередной раз попал впросак…

Завернув за угол дома, Лида, ничего не видевшая от душившей ее обиды, врезалась в кого-то, дернулась прочь и застыла, пойманная в уютные объятия.

– Барышня? – сочувствующий голос Мельника подействовал подобно ушату ледяной воды.

Что это с ней такое? Никогда себе не позволяла расклеиваться и по более серьезным причинам, а тут ее слова посчитали бессмыслицей, а она уже обиделась так, словно небо на голову упало!

Закружилась голова, показалось, что на безымянном пальце кто-то вцепился в кожу, девушка даже дернулась, но…

– Барышня, – руки Мельника на плечах были надежным якорем, удержали в мире реальном, прибили к нему.

– Миш, – девушка запрокинула голову. – Слушай, а если у бабы яги недомерка, недоделки, жутко мерзкое ощущение грядущей беды, это что-нибудь значит?

– Кто знает, – Михаил приложил ладонь ко лбу Лиды, проверяя температуру. – Возможно, даже значит куда больше, чем ты думаешь. Кстати, барышня. Ты у меня Марата забрала зачем?

– Начальство его в себя изволило прийти. А я вернулась тебе на помощь.

– Не надо мне помогать, Тимофей сам справится. Кстати, сколько уже в вашем доме обретаюсь, а до сих пор не удосужился спросить, что твой домовой умеет?

– Мой? – Лида хлопнула ресницами и улыбнулась. – Мой домовой умеет все! Он же мой!

…Кисть, которую Тимофей не мог поднять уже пять минут, стала легкой-легкой. В руки вернулась былая сила, и домовой, залихватски присвистнув, опрокинул зелье на землю, одним махом нанеся его все тонким кольцом поверх забора.

– Ай да, матушка, – пробормотал он тихо. – Ай, да…

Мельник усмехнулся, отпустил девушку.

– Ну, значит, раз все умеет, сам справится. Скажи мне, барышня. Что за патроны у тебя? Специальные?

– Да, – кивнула Лида. – Попросила Рима, чтобы еще до праздника леса мне привезли пару ящиков.

– А рассчитывалась с ним как?

– Обменом. У них высоко ценятся обычные товары, причем на их ярмарках у них он стоит куда дороже, чем тот курс, по которому мы совершили обмен.

– Но я не привозил в Брянскую область никаких спецпатронов. Доставка нескольких ящиков была… прямо на Черное море… – Миша вздохнул, поняв, в чем его переиграли. – Когда он на пару дней якобы домой метнулся, чтобы уладить дела с учебой, верно? Даже от лешего скрыли! Как ты этого добилась?

– А это, – по губам Лиды скользнула мягкая довольная улыбка. – Пусть останется моей собственной тайной!

Мужчина на девушку посмотрел укоризненно, потом обнял за плечи и повлек к дому, со словами:

– Хватит здесь стоять. Тебе надо что-то съесть и готовиться к ночной атаке.

Лида, идя послушно рядом, смотрела на Мельника искоса и изо всех сил старалась не дать губам разъехаться в улыбке. Ну, кому скажи, что русала удалось подбить на авантюру благодаря детским водостойким краскам? Разве кто поверит?

На кухне дома был только Степан Викторович. Лидин отец сидел за столом, прочищая одно из ружий. Рядом лежала коробка со спецпатронами.

– Вот скажи мне, – взглянул он на дочь, – в кого ты такая предусмотрительная? В меня пошел Димка – что в голову пришло, то и сделал. А ты предусмотрительная умница-разумница.

– А я в бабушку, – отозвалась Лида, включая конфорку под чайником и усаживаясь на стул рядом, взглянула в глаза отца и чуть не рухнула. В их серой безмятежности скользили ярко-зеленые огни. – Папа?!

– Глаза, – пояснил Мельник, усаживаясь на диванчик в углу. – Сила кащея возвращается?

– Осталось всего немного, – согласился Степан Викторович. – От силы пара лет, и можно будет начать колдовать. А там подобное к подобному, и сила быстрее начнет возвращаться.

– Колдовать? Сила?! – Лида, рухнув головой на стол на скрещенные руки, только вздохнула. – Господи, ощущаю себя участницей какого-то водевиля!

– Не хватает песен, – сообщил Степан Викторович.

– Сейчас организую, – опасно прищурилась Лида, поднимаясь. – У меня аудиосистема по всему дому раскинута, так что никаких проблем ни с песнями, ни с танцами. Всего полной мерой будет!

– Барышня, – Мельник перехватил девушку на середине движения. – Спокойнее, смотри, сейчас чайник закипит.

– Все равно его пить не с чем, – вздохнула Лида.

– Думаешь? – Михаил опустил руку в карман своего пиджака, Степан Викторович сейчас не видел их, Лида спиной загораживала от него происходящее в углу. Поэтому и черную шоколадку, вытащенную мужчиной отточенным жестом фокусника, он тоже не видел.

– Ой…

– Теперь есть?

– Да…

– Значит, чайник выключай и заваривай чай.

Лида закивала, спрятала шоколадку уже в своем кармане и двинулась торопливо к плите. Мельник проводил ее задумчивым взглядом под усмешкой Степана Викторовича:

– Вот как надо обращаться с этой своевольной упрямицей. Надо взять у тебя пару уроков.