Текст книги "Участковая для нечисти (СИ)"

Автор книги: Олеся Шалюкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 36 страниц)

– На кого?

– А вот это вопрос, – согласился негромко Саша. – Не может быть простой участковый опасен для снежного зверя. Но если учесть, что леший говорил и если учесть, что ты вообще его увидела… Я не рискну поставить даже десятую часть своей зарплаты на то, что целью нападения был я сам. Вполне может быть, что целью нападения была именно ты. И мне это не нравится.

– Кому бы понравилось, – пробормотала Лида. – Ну, значит, надо будет внимательнее смотреть по сторонам. И прихватить с собой кое-что еще…

– Кое-что?

– Да, кое-что, что может стать весомым козырем в разговоре с кем угодно и где угодно.

– Меня начинает это беспокоить… – пробормотал Саня себе под нос, но участковая неожиданно услышала и отреагировала:

– Ничего, все хорошо. Поехали.

– А есть более человеческое средство передвижения?

– Козлик. Ну, в смысле я у папы могу взять его старую ниву.

– У вас есть машина?

– У него – есть.

– Ты не умеешь водить?

– Наверное, не умею, – согласилась Лида. – И драться тоже не умею. Сроду не увлекалась ни боевыми искусствами, ни чем прочим.

– Ты же в городе жила! Неужели не страшно было возвращаться одной домой по вечерам? И собственно говоря, Лида, в институте же должны были вас учить!

– Курс самообороны был, – согласилась девушка. – И я экзамен пересдавала восемь раз. В конце концов, даже Лысак, так мы звали нашего препода, схватился за голову. И выдал на последнем экзамене: «знаешь, красавица, ты может и умница, но в отношении боевых искусств ты не просто безнадежность, ты бездарь!»

Запрыгнув в седло, девушка протянула Сане руку:

– Поехали уж, опер отделения казни.

Запрыгнув в седло, мужчина болезненно поморщился. Болело уже все, болело те мышцы, о существовании которых городской житель даже не подозревал.

– Ничего, – взглянула на него Лида через плечо. – Держись крепче.

– Держусь, – вздохнул тяжело Саша. – Поехали уж, участковая…

…В дальней деревне Лида надолго не задержалась. Саня, сидя на капоте старенькой нивы, медитировал над отчетом, который надо было сдать начальству.

– Слушай, Саш, – под ногами подошедшей Лиды не хрустнула даже веточка, и мужчина буквально подпрыгнул от неожиданности.

– Кто так тихо ходит?! – возмутился мужчина.

– Я, – согласилась с улыбкой Лида. – А у тебя совесть нечиста.

– С чего это ты вдруг так?

– Громких звуков боишься. Неожиданного появления боишься. Даже такую маленькую девочку, как я, испугался.

Саша усмехнулся, проигнорировав наглый наезд.

– Все сделала, что хотела?

– Не совсем, если честно, но те двое, с кем мне нужно провести профилактическую беседу, дома отсутствуют.

– Это плохо?

– Почему же, это обыденно. Подкинешь меня к просеке, я до них пешком дойду.

– Они?

– Дровосеки.

– А тебе они зачем понадобились?

– По… Ряду причин, – уклончиво отозвалась девушка, засунув руки в рукава легкой джинсовки.

– Что-то серьезное?

– Говорю же, обычная профилактика.

– Хорошо. Одну все равно я тебя не отпущу.

– Спасибо, – в этот раз Лиде даже не пришло в голову спорить. – Лишним не будет.

– Опасные люди?

– Навязчивые поклонники.

– И много их у тебя? – уточнил Саша, складывая отчет в несколько раз и убирая его в верхний карман пиджака.

– Гораздо больше, чем нужно для спокойной жизни участковой.

– А для самолюбия девушки?

– Для одной конкретной? – засмеялась Лида. – Не люблю поклонников, они мешают мне работать.

– Ты замужем за своей работой?

– Нет, я жду, когда закончится служба по контракту у человека, которого я люблю.

– О!

Лида улыбнулась:

– Заводи козлика, поехали дальше.

Саня виртуозно прокрутил меж пальцев ключи, сел за руль. Рядом села Лида, захлопнула за собой дверцу.

– Пока вперед, а там покажу.

– Ехать далеко?

– Отсюда не очень. Тебе надо вернуться пораньше?

– Нет, время терпит, – Саня включил зажигание, затем, когда мотор заработал, повернул машину. – Но все же интересно.

– Интересно? Что именно?

– Да начальство… Геннадий Аксеныч говорил, что никто не знает причину, по которой ты из города в деревню переехала. А тут ты так легко раскрываешь мне эту тайну?

– Да это секрет Полишинеля! Его все знают. Геннадий Аксеныч просто подшутил над тобой немного. Он, видишь ли, считает, что для хорошей девушки поклонников у меня преступно мало. Впрочем, вряд ли он думал о тебе в таком качестве, уж прости. Скорее…

– Скорее?

Лида замялась и поменяла тему:

– В любом случае, Аксеныч скорее считал, что дело не потребует твоего привлечения.

– Нет, то, что в деле не все чисто – он знал точно, – руки Сани спокойно лежали на руле. Повернув на просеку, он продолжил: – Большие города для полуночников не подходят, никогда не подходили. Поэтому там начальники участков даже не подозревают о существовании тех, кто не вписывается в рамки обыденности. А вот районные – знают.

– А не опасно вот так, без присмотра и без прикрытия оставлять город?

– Опасно, поэтому у ОСБП есть свои наблюдатели в самых крупных городах, сама служба по традиции расположена в областном центре.

– Вы ютитесь в одном здании с кем-то?

– Не сказал бы, что ютимся. Но ты права, мы делим свое здание с архивом госбезопасности. Так никто не задает лишних вопросов, и никто посторонний не шатается по территории.

– Как все у вас запутанно. Здесь налево, Саша.

– Налево, так налево, – Саня переключил передачу, повернул вбок, и разговоры пришлось оставить. Нива резвым козликом прыгала по ухабам, проваливалась в ямы. И поскольку прикусить язык не хотелось ни оперу, ни участковой, оба замолчали.

Саня смотрел на дорогу, Лида осторожно поглядывала на него, дивясь тому, каким обманчивым было первое впечатление. С первого взгляда ей показалось, что перед ней – смертельно опасный человек. А присмотрелась, узнала получше, и поняла, что Саня человек хороший. Не балагур, но обычный мужчина со своими достоинствами и недостатками. Только работа у него пугающая…

– О чем задумалась?

– О полуночниках, – нашлась Лида с ответом. – Они, значит, попрятались в деревнях?

– Да, особенно много их в заброшенных поселениях.

– Саш, а чем они живут, чем питаются?

– Смотря кто. Домовые, например, не могут жить без человека. Но живут обычно впроголодь, в них не верят, потому и еды почти не перепадает. Воровать у хозяев домовые не могут. А если они заходят в чужой дом, то ничего хорошего из взятой в чужом доме еды не выйдет.

– Отравятся?

– Не сказать, что могут отравиться. Отравить домового могут только хозяева. Еда просто сухая, горло царапает и совсем не насыщает.

– Саш, а полуночников ты видишь постоянно? С самого начала?

– Нет. Первое время полуночников я не видел даже когда произносил заговорные слова. Меня натаскивал ветеран, и уже готов был сдаться, когда меня русалка притопила немного в их заповедном омуте. Я воды нахлебался, выплыл из последних сил и ее увидел. После этого проблем уже не было, я видел полуночников после положенных заговорных слов. А потом возможности снова сделали качественный скачок, и слова мне больше не нужны.

– Для этого качественного скачка тоже понадобился оригинальный допинг?

– Я бы так не сказал. Ну, в смысле, – Саня улыбнулся, – кое-что случилось, но это было не опасно для жизни.

– И было снова связано с полуночниками?

– Конечно, все, что происходит в ОСПБ, связано с полуночниками.

– И всегда все-все плохо? – дотошно уточнила Лида.

Саня задумался, перебирая связанные с полуночниками дела. Потом медленно покачал головой:

– Не хочется этого признавать, но среди всех дел плохих, были и такие, которые заставляли нас удивляться и… Даже отчасти не верить.

– Кстати, Саш.

Мужчина кивнул, сосредоточившись на дороге, она хоть и стала получше, но теперь угрожающе скалилась ветками, мощными суками и даже поваленными деревьями.

– А бывают случаи «наоборот»? Когда человек на пустом месте убивает полуночников? Они же разумные, обладают, наверное, какими-то правами?

– Конечно же, нет! – Саня нажал на тормоз и плавно остановился перед поваленным стволом дерева. – Все, дальше своим ходом.

– Подожди-подожди! Что значит «нет»? Это, получается, обижай полуночников, кто хочет, за них никто и не заступится?

– Лида, они же не люди! Кому это надо? Да и откуда там особый разум? Большая часть полуночников имеет разум пятилетнего ребенка!

– Но они живые, у них свои интересы, желания! Им тоже больно…

– Даже не думай об этом. Они не люди. Большая часть населения Земли даже не подозревает об их существовании. Почему люди должны думать о ком-то, кого нет?

Лида промолчала, нервно поежилась и выпрыгнула из машины.

– Посиди здесь, – попросила она негромко. – Я скоро вернусь.

– Лида…

Окрик остался без ответа. Раздраженно дернув плечом, девушка захлопнула дверь и почти побежала по тропинке. Саня остался в машине, недоумевая, что в его словах так сильно ее задело.

Все-таки женщины точно создания с другой планеты!

***

«Мужчины инопланетяне! Как можно быть такими злыми и черствыми, – недоумевала Лида, торопливо двигаясь по просеке. – Надо же сказать такое! Раз о полуночниках не знает большая часть Земли, то и заботиться о них не надо. И узнавать причины их убийств. А если причины были более чем… Человеческие? В этом случае с какой точки зрения подходить? Как-то это уж слишком нечестно и несправедливо, и даже жестоко!»

Пыхтя как закипающий чайник, Лида выскочила на небольшую поляну и ойкнула. Дровосеков на ней не было. Зато был кое-кто другой.

С оскаленной пасти на землю стекали длинные нити слюны. Там, где они касались травы, на тонких зеленых листочках появлялся налет изморози. Зверь был огромен. Выше даже волкодава семьи Лиды.

В холке он был примерно по пояс девушке. Исключительными у Зверя были глаза – ярко-голубые. И когти, черные, матовые, словно поглощающие свет, когда этот зверюга поднял лапу. По кончикам встрепанной шерсти скользили снежинки, причудливыми хлопьями падая на землю.

Это невозможно, это безумно, это… казалось бредом! Но Снежный зверь красовался перед Лидой. Хвастался собой, своей морозной и смертельной красотой, как это делает кокетка в новом платье. А потом зверь уперся лапами в поваленное дерево и прыгнул, метя сразу Лиде в горло.

Реакция самой девушки запоздала. Она метнулась вбок и рухнула, не удержав равновесия на подвернувшемся под ноги сухом корне. Перелетев через поваленный ствол, зверь повернулся, оскалился. Но Лида уже была на ногах. Более того, в руках у нее был табельный револьвер. И недобро рыкнув, будто негодуя на самообладание и расторопность участковой, тварь растворилась в переплетении лесных ветвей.

Стороны поприветствовали друг друга и разошлись до новой встречи.

Ноги отказали. По телу прошла отчаянная дрожь, и быстрее чем включился разум, Лида оказалась на земле. Револьвер выпал из безвольной руки и остался рядом. Девушка уткнулась лицом в ладони. Не было сил подняться. Не было сил посмотреть по сторонам.

Впрочем, в себя участковая пришла быстро. Убрав револьвер в кобуру, Лида благодарно погладила узловатый ствол, спасший ей жизнь. Вытянула поудобнее ноги, прислонившись к дереву. А затем за спиной зазвучали голоса.

– А я тебе говорю, что это Петрович был!

– Молчи, болтун. Иначе мы сами умереть можем. Нам как раз жизнь никто не гарантировал.

– Струсил, да?

– В отличие от тебя, я человек исключительно осторожный. Да и с этой досужей бабой лучше без пистолета не разговаривать, тоже мне нашли участковую. Еще лучше пристрелить бы ее, как бешеную собаку.

– Сдурел что ли? – испугался второй. – Ты что говоришь? А если услышит кто?

Двое дровосеков прошли к поляне. Высокий и пожилой досадливо сплюнул, молодой перевел дыхание. А за их спинами зазвучал прохладный голос:

– Как интересно звучит. Не молчи, Петр, продолжай. А я послушаю. Внимательно послушаю.

– Лидия Степановна! – перепугался молодой, поворачиваясь и с непосредственным ужасом глядя на девушку. – Это не то, о чем вы подумали!

Участковая кивнула, не спеша подниматься.

– Уж, конечно, не то. И убить меня никому не хотелось, и разговор шел даже не о жизни.

– Об игре! Лидия Степанна, ну вы же знаете, мой племянник. Он заядлый геймер. Вот, это из игры!

– Игры?

– Да. Там участковая или местный библиотекарь Петрович – один из них…

– Да, да, один из них, – поддакнула Лида и сжалилась. – Ром, хватит. Я верю, что у тебя замечательная фантазия. Ты, говорят, писал великолепные стихи и рассказы, до того как угодил на зону. Но все же, хватит вешать мне лапшу на уши. Достаточно взглянуть на Петра. Под его взглядом сейчас ствол под моей головой задымится. Такая чистая ненависть. Даже страшно… Интересно, что же я такого сделала, чтобы меня так ненавидеть.

– Лидия Степановна! Ну, что вы такое говорите! – высокий и худой как щепка Роман всплеснул руками и наклонился к участковой. – Разрешите вам помочь?

– Да со мной вроде бы все в полном порядке. Впрочем, – Лида с улыбкой протянула руку. – Помоги.

Роман торопливо протянул свою. И когда узкая ладонь сомкнулась на его запястье, помог участковой подняться.

– Лидия Степановна, мы опять в чем-то провинились?

– Нет, я по другому поводу сегодня. У дальнего косогора волков видели. А вы там, говорят, часто бываете и места хорошо знаете. Поэтому вопрос и просьба. Будьте осторожны. Это раз. Трупы, которые обглоданы волками, не самое приятное зрелище. Ну а пункт два – давно вы там были?

– Полторы недели назад, – Роман с неохотой выпустил из своей руки ладонь Лиды. – Там старая лесоводческая заимка. Вот мы туда время от временя и мотаемся, присматриваем за делянкой.

– Как насчет волков?

– Таких, Лидия Степановна, не встречали. У нас обход по плану будет через два дня. Мы туда заедем и следы посмотрим.

– Хорошо, потом мне позвоните. Я дам тебе номер мобильного телефона.

– Хорошо, – кивнул коротко Рома, стараясь не выдавать ту бурю эмоций, что поселилась в его душе. Он получит номер обожаемой участковой! Он сможет ей позвонить и потом… уж повод он обязательно найдет.

– Куда записать есть? – по-деловому сухо спросила Лида.

Роман ответил ей чуть смущенной улыбкой, и вытащил из кармана старенькую раскладушку.

– Пиши, – девушка продиктовала собственный номер, и дровосек тут же сделал на него дозвон, чтобы его номер сохранился.

– Отлично. Не забудь позвонить, и будьте осторожны. Оба, пожалуйста, будьте осторожны, – попросила Лида.

И под двумя взглядами двинулась обратно к просеке. И если молодой парнишка провожал ее влюбленным взглядом, то вот Петр смотрел вслед уходящей взглядом, полным тягучей тяжелой ненависти.

А у конца просеки, прислонившись к стволу дерева, участковую ждал Александр.

– Что-то случилось? – поинтересовалась она, проходя мимо.

– Не сказал бы. Но ты задерживалась, и я пошел встретить.

– Ага, спасибо, – пробормотала Лида, проходя мимо. – Но ты немного задержался, или не задержался, просто, – махнув рукой, она указала на пролом в густом кустарнике, покрытый тончайшим налетом изморози. – Зверь здесь был.

– Ты его видела?

– Он хотел меня попробовать. На зуб, наверное.

– И что ему помешало? – Саня, пытаясь не выдать свое изумление, то и дело поглядывал на Лиду.

Участковая осталась холодна и спокойна. Пусть она не знала о том, насколько эта тварь опасна, но все же – снежный зверь и выглядит впечатляюще, и снег посреди пусть и холодной, но все же весны… Одним словом, это все было ненормально!

– Он не напал?

– Приправа ко мне в виде револьвера показалась ему слишком острой.

Саня почесал в затылке.

– Здесь происходит что-то странное и непонятное, – пробормотал он. – Калибр твоего револьвера слишком маленький. Зверь даже не почувствовал бы выстрела!

– В данном случае, Саша, сказать тебе ничего не могу. Зверь прыгнул. Я упала, он пролетел надо мной. Я вытащила револьвер, ему не понравилось. Он ушел. Точка, история закончена.

– А те двое?

– Петр и Роман.

– Что они здесь делают?

– Работают. Ребята дровосеки. Здесь их заимка.

– А о чем ты говорила с ними?

– Предупредила о появлении волков на дальней их заимке. Ну и попросила проверить, так ли это.

– Какие у тебя с ними отношения?

– Это допрос? – осведомилась Лида ехидно.

Саня, спохватившись, развел руками:

– Конечно же, нет. Извини. Но взгляды этих двоих… Так констатируют.

– Ромка влюблен. Точнее, так думает. Я полагаю, что это просто человеческая благодарность. Я ему помогла устроиться на работу, когда он вернулся с зоны.

– Зоны?

– Четыре года колонии общего режима за воровство. Были смягчающие обстоятельства, он в то время был трудным подростком. Когда вернулся, не знал, куда приткнуться. Образования нет, зато есть судимость. И в голове знания по нулям. Напарник Петра в тот год умер, допился до белой горячки. И мальчишку я отправила в лесничество. Он там и прижился, и с удовольствием занимался своей работой. В прошлом году подал документы на заочку, учится потихоньку. А вот второй меня ненавидит.

– За что?

– Считает, что я перешла ему дорогу в участковом отношении. Браконьерствовать не получается. Ну, и его сын.

– А с ним что? – уточнил Саня.

Лида остановилась, как-то устало пожала плечами.

– Его убили, а я не смогла найти убийцу. Петр считает, что я сделала это намеренно.

– Это случилось недавно?

– В тот год, когда я стала участковой.

– И какие были обстоятельства дела?

– Странные, – сказала как отрезала Лида. – Я за руль?

– Нет, все нормально, я поведу.

Саня, оглянувшись, вгляделся в переплетения ветвей. Где-то рядом бродил снежный зверь, испугавшийся обычного револьвера совершенно обычной участковой. Это заставляло задуматься. Очень и очень крепко!

– Саша? – Лида, вытащив планшет, взглянула в левый верхний угол. Связи не было.

– Да?

– Не спи, зима приснится и замерзнешь.

– Конечно, сейчас поедем, – мужчина сел в машину, дождался, пока сядет девушка, и завел мотор.

Вслед отъезжающей ниве из леса смотрели ярко-голубые глаза. И сыпался на землю искристый и холодный снег.

На столе перед участковой лежали несколько папок по «висякам». Самое старое дело было связано с сыном дровосека Петра, еще три папки касались последних дел. Саня, взяв бумагу и ручку, что-то чертил, подглядывая в дела за деталяи.

Лида занималась текучкой, и на постороннего в кабинете практически не отвлекалась.

До сих пор не убранный планшет лежал на углу стола. Со связью происходило что-то настораживающее: она то появлялась, то исчезала. При этом моментов появления не хватало даже на дозвон оператору.

– Итак, – Саня, отложив последнюю папку, посмотрел на таблицу перед собой. – Однозначно, сына того дровосека убил полуночник. И скорее всего, это был снежный зверь. Давненько он здесь у вас… пасется.

Заправив за ухо выбившуюся прядь, Лида воззрилась на Сашу:

– А все так хорошо начиналось, – укоряюще пробормотала она.

– Там где дело касается полуночников, хорошим быть ничего не может.

– Да, да, – махнула участковая рукой. – Я уже поняла.

– Это серьезно.

– Я понимаю.

– Это действительно опасно.

– Тоже понимаю. Саша, все будет хорошо. Давай лучше подумаем о том, какие вопросы будем задавать кликушнице.

– О звере. Убийствах и не найденных мертвых, – перечислил Саня коротко.

– А если не захочет говорить?

– Так не бывает. Мы сильнее, а кликушницы к этому очень чувствительны.

– Зверь… Разумен? – поменяла резко Лида тему.

– Нет. Он как волк. Без особой нужды к людям не лезет, говорить не умеет. И, я понял, к чему ты клонишь. Запугать кликушницу нельзя, особенно зверем.

– А если кто-то сильный прикажет ей сохранять молчание? Ты же сам говорил, что эта снежная… снежная же? В общем, эта тварь ведет себя так, словно его кто-то натравил.

– Невозможно. Снежный зверь никому не подчиняется. Он одиночка.

– А как насчет пары? Они же как-то размножаются?

– Не спариванием, – Саня отмахнулся. – Любое покушение на свою территорию зверь воспринимает как вызов на бой.

– И исключений не бывает?

– Никаких.

– Никогда? – Лида, покручивая в руках карандаш, смотрела за окно. На улице темнело. До конца дня еще оставалось время, а тяжелые тучи уже нагнали сумерки. – Будет гроза…

Саня, отложив свою шпаргалку в сторону, тоном заправского психиатра осведомился:

– Вас это волнует? Вы хотите об этом поговорить?

– Саша!

– Ты имеешь в виду, что буря помешает нам встретиться с кликушницей?

– Да. Помешает же?

– Не обязательно. Если будет маленький дождь, то на машине доедем, а там возьмем зонты и пройдемся. От вас до перекрестка не так уж и далеко.

– А если сильный?

– То отложим на завтра.

– Хорошо, – сдалась Лида. – Расскажи мне, кто такая кликушница?

– Не могу, – усмехнулся мужчина. – Сам толком не знаю. Кликушница не относится к опасным видам. Она не может убить человека, поэтому мы их не изучаем так полно, как теоретически опасные виды.

– Откуда вообще тогда ты о ней знаешь?

– На занятиях изучали виды, которые теоретически могут стать источником информации, вот в числе всех возможных вариантов была кликушница.

– Значит, информации ноль. Ничего не понятно, ничего не известно.

– Мы можем только подождать погоды и полуночи, – извиняясь, сказал мужчина.

– Ненавижу ждать, а еще догонять, – пробормотала девушка, поднимаясь со стула. – Ладно, идем.

– Лида?

– Ты за руль, я возьму планшет. До сих пор нет связи. А мне нужен Димка.

– Твой брат?

– Да. Он сможет найти то, что меня интересует. Например, расскажет о кликушнице.

– Откуда человек может о ней знать?

– Интернет – большая помойка, Саша. В таком месте можно найти все, что надо. Главное, правильно задать вопрос. А это искусство он изучил сполна.

– У тебя интересный подход к жизни. Ты всегда так въедливо подходишь к делу?

– Мне приходится, – пожала плечами Лида. – Въедливость замечательная черта, которая может обеспечить успех в самых неожиданных вопросах.

– Неожиданных?

– Ну, да.

– Идем уж, – усмехнулся мужчина, протянув руку к Лиде.

Девушка шагнула к нему, но не дошла. Рабочий телефон на столе подпрыгнул и разразился возмущенной трелью. Саня, посчитавший при первом взгляде, что это чудовище – стоит для красоты, почти как музейный экспонат, подпрыгнул вместе с ним.

– Такой допотопный? Он еще работает?!

– Как видишь.

– Не вижу, слышу. Ты отвечать планируешь?

– Полагаю, мне придется.

– Именно придется? – Саня покрутил на пальце ключи, взглянул за окно. За несколько минут там потемнело еще сильнее.

– Саша, ну, на время посмотри! В конце рабочего дня с хорошими новостями звонить не могут. Вообще никому это в голову не придет, – помявшись у дверей, Лида шагнула обратно, подняла трубку. – Участок номер сто девяносто девять. Скворцова слушает.

– Лидия Степановна?

– Да. Кто это?

– Мое имя вам ни о чем не скажет. Меня попросили передать вам кое-что особенное. Я буду на вашем участке через два дня, на рассвете. Знаете Гиблый перекресток?

– Конечно.

– Я буду ждать вас там за несколько минут до восхода солнца. Пожалуйста, не опаздывайте.

– Хорошо. До встречи.

– Добре. Будьте осторожны, Лидия Степановна.

В трубке зазвучали короткие гудки. Вернув трубку на рычаг, Лида в недоумении потерла переносицу.

– Лида? – Саня, уже открыв дверь на улицу, вернулся в кабинет.

Участковая крутила листком бумаги с назначенным местом и временем встречи. Вопрос она словно не услышала, и мужчине пришлось ловить ее за запястье и останавливать насильно.

– Гиблый перекресток? – взглянул он на написанное. – На рассвете? Это не по работе? Или у тебя такие оригинальные информаторы?

– Это как посмотреть… Но нет, это не мой информатор. Просто будет проезжать нас на рассвете, попросил встретиться там, чтобы мог что-то передать. Ума не приложу, кто мог таким оригинальным способом мне что-то передать…

– Леший сказал, что с кликушницей мы сможем встретиться на перекрестке… Как раз на этом? Он и есть Гиблый?

– Точно, – Лида вытащила из верхнего ящика тонкую папку, покрутила в пальцах и решительно бросила ее в сумочку.

– Почему называется перекресток Гиблым? Это же не старая заброшенная дорога?

– Именно. Это крупная транспортная развязка. От нас километров двадцать, наверное. Если интересно – посмотри потом по навигатору. Областная трасса пересекается с региональной. И вот на этом перекрестке народу погибло не перечесть сколько.

– Почему не смертельный? Там… не проклятый, не аварийный. А именно что гиблый?

– Да потому что гибли просто так. Засыпали за рулем, абсолютно здоровые люди теряли сознание. Добавь сюда аварии. Выживших практически не было, но зато регистраторы внутри машины очень даже сохраняли разные… звуки, потусторонние. Вой, скрежет. Проезжающие неоднократно слышали, что рыдает там кто-то в полнолуние. Машины всмятку привычное зрелище. Ломается надежное оборудование. Последним таким случаем была рыба. Фура с холодильниками везла свежую рыбу. Новейшее оборудование никогда не подводило, но водитель решил сэкономить время на дороге. Изучив карту, он увидел Гиблый перекресток и поехал по областной дороге. Он приехал на шесть часов раньше. Но все холодильники испортились, и вся рыба протухла. Одним словом место гиблое, недоброе. Вот перекресток так и назвали.

– Лихо…

– Что?

– Какая-то у вас аномалия, – Саня, сев за руль, тревожно взглянул на небо. – Снежный зверь, кликушница, леший – все на одной территории. Да еще возможно и лихо одноглазое. Так не бывает. У тебя есть дела с перекрестка?

– Дома есть копии. Хочешь взглянуть?

– Хочу. Скорее даже горю желанием. Лида, садись в машину. Не нравится мне эта туча.

– Похожа на работу кого-то из полуночников? – иронично спросила девушка. Вот только Саша ироничный тон не поддержал. Правое веко оперативника неожиданно мелко дернулось, еще раз и еще.

– Да. Похоже.

– Еще и погода, – в притворном испуге всплеснула девушка руками, хотя в машину послушно села. – А это в чьих силах? Того водяного, о котором упоминал леший?

– Да. Держись.

– Зачем? – изумилась участковая.

Вместо ответа машина неожиданно взвизгнула шинами и резво сорвалась с места. Вот только попавшая под правое колесо глубокая лужа дальнейшее продвижение остановила мгновенно.

Ниву развернуло и занесло, прямо на огромного зверя с вздыбленной шерстью. Прыжка снежной твари в царящей темноте полицейские не увидели, зато крыша жалобно застонала. Пара центнеров живого веса прогнула толстый лист металла. А вслед за этим зазвучал мерзкий скрежет.

Саня выматерился, Лида охнула, вжимаясь в сиденье.

– Не бойся, – бросил ей Саня.

– Извини, боюсь, – Лида нырнула в бардачок, вытаскивая оттуда кобуру с револьвером. – Как я буду машину возвращать отцу?! Как я буду ему объяснять происхождение этих царапин, вмятин и разнесенного ветрового стекла?

– Стекло же цело!

– Уже не очень, – вскинув револьвер, Лида выстрелила прямо в оскаленную пасть спрыгнувшего вниз зверя.

Вот только не попала. Револьвер неожиданно дал осечку, а по ветровому стеклу разбежались многочисленные трещины от удара когтистой лапой.

Саня, выпрыгнув из машины, выхватил свой пистолет и выстрелил. Раз. Второй. Третий. Пули вжикнули в воздухе, зверь гневно рыкнул, метнулся в сторону и растаял в тени домов.

Все было очень быстро, почти мгновенно.

И снова – ничья.

– Не самая удачная встреча, – подытожил Саня. – Надо вызвать спецов и пройти по следам.

– Думаешь, они будут после дождя? – возразила Лида, предусмотрительно не покидая покореженной машины.

– Какого? – запрокинул голову к небу Саня.

– Вот этого, – прозвучало от Лиды одновременно с первой крупной каплей, упавшей мужчине на нос. Вслед за первой поспешили ее товарки, оставив влажные разводы на плечах Сани.

– Поспеши, – порекомендовала девушка. – А то будет беда. Тебя смоет.

На этот раз мужчина счел за лучшее не задавать вопросов и вернуться в машину.

Крупные дождевые капли выбили на крыше пиратскую мелодию и стихли. А потом подобно стене, дождь рухнул вниз, закрыв своей пеленой весь мир.

Ничего не было видно. Свет включенных фар не мог пробить темноту и осветить даже дорогу.

– Придется немного подождать, иначе попадем в аварию, – Лида щелкнула по бардачку, вытащила оттуда апельсиновые леденцы. – Будешь?

– Пожалуй, откажусь.

– Как хочешь. И мотор же не включить, даже если включим печку, тепла все равно не будет. А похолодает сейчас быстро.

– Не зима же!

– Зато ливень и сильный ветер, – указала Лида на очевидное. – Сейчас еще немного, и все тепло, накопленное за день, из машины выдует. Хорошо хоть крышу до конца не сломало, а только покорежило.

– Что скажешь отцу?

– Ничего. Он завтра утром на сутки. Я же завтра отгоню машину знакомому механику. И к вечеру он крышу или сделает, или поменяет.

– Подожди, подожди. В смысле на сутки? Он же у тебя учитель физкультуры?

– Учитель. Но дважды в неделю подрабатывает на нашем комбинате.

– Сторожем?

– Инженером технологического цеха, – отозвалась Лида, вытащив планшет. – Связи нет. И не удивляйся, Саша. У нас в деревеньке необычные люди живут, и странные люди от жизни прячутся.

– У вас точно какая-то аномалия. А что за комбинат?

– Вода, газированная, негазированная, у нас тут несколько скважин с очень примечательным минерально-солевым составом.

– Почти как на Кавказе?

– Ничуть не хуже.

– Такое разве бывает? – не поверил мужчина.

Лида промолчала, зябко засунула ладони в рукава джинсовки. Было не холодно, еще пока, но как-то стыло.

– Знаешь что, поехали-ка мы потихоньку.

– Боишься что зверь вернется?

– Нет. Не этого, – Лида покрутила головой, пытаясь облечь мысль в слова. – Дело в другом.

– В чем же?

– В непонимании, – ушла девушка от ответа. – Знаешь, мне подумать немного надо. Поговорим, когда доберемся до дома, хорошо? А кликушница на сегодня точно откладывается. Дождь, думаю зарядил надолго.

Слова участковой насчет дождя оказались пророческими. А вот с машиной и планами по ее ремонту Лиде категорически не повезло… Потому что отец Лиды ждал дочь на крыльце. И двор был залит светом двух мощных прожекторов.

– Итак? – в суховатом голосе Степана Викторовича звучал неподдельный интерес. – Успела уже придумать, как объяснять природу возникновения замятий крыши?

Лида, выйдя из машины, мялась, не находя слов.

– Я жду.

– Это случайность!

– Да я и не сомневаюсь.

– Я могу все объяснить.

– Ну, а я тебя внимательно слушаю. Только не ври мне сейчас про огромное дерево, которое свалилось на ниву. Давай, правду.

– Ты не поверишь!

– Я постараюсь, – пообещал Степан Викторович. – Саша, проходите в дом.

– Спасибо.

– Так, может, и мы дома поговорим? – предприняла девушка попытку побега.

– А вы, юная леди, домой зайдете только в том случае, если все объясните. От начала и до конца.

– Пап, а давай потом?

– Когда ты придумаешь, что врать?

– Зачем врать? – оскорбилась Лида. Запальчивое выражение, царящее на ее лице, было смазано звонким чихом.

Степан Викторович вздохнул, посмотрел на замерзшую дочь недовольно:

– Ты мне хоть скажи, это был человек или полуночник?

Если бы машина сейчас выправилась сама собой, это произвело бы меньшее впечатление. А так Лида замерла перепуганным зайцем.