Текст книги "Участковая для нечисти (СИ)"

Автор книги: Олеся Шалюкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 36 страниц)

– Барышня?

– Что нужно делать? – спокойно спросила Лида, взяв себя, насколько получилось, в руки.

– Закрой глаза. Выдохни. Вдохни. Теперь ощути тепло моей ладони. Вот она, совсем рядом, очень близко. Ощути тепло моей кожи.

– Твоя рука очень… шероховатая. Мозоли?

– Да. Немного.

– От… То происшествие на мельнице?

– Нечасто я беру в руки оружие. Куда чаще я беру лопаты, грабли, вилы. И все в таком духе.

– Вилы? Грабли? Лопата? – опешила девушка, потом засмеялась. – Для зелий и так далее?

– Конечно, барышня. Дальше. Ощути тепло.

Было не просто тепло, было очень тепло. Всего лишь простое прикосновение ладоней, но как же оно обжигало… Хотелось быть ближе, но – этого было нельзя.

– Ощутила.

– Теперь представь, что часть этого тепла – становится твоим.

– Моим?

– Да, – Мельник кивнул, – представь. Смелее.

– Ты… ощущаешь?!

– Конечно. Магия – это часть меня, такая же, как, например, рука. Барышня, делай. Быстрее сделаешь, быстрее сможешь помочь брату.

– Д… да… – девушка спохватилась, тряхнула головой. Сделала бы себе строгое внушение, но… Скворцовы так просто не сдаются!

Ощутить тепло, почувствовать, как это тепло становится частью ее. Тепло неожиданно теплым пушистым облаком потекло по руке самой Лиды. Взвизгнув, девушка потеряла сосредоточенность, и тепло рассеялось.

Михаил кивнул:

– Уже лучше. Еще раз.

На второй раз тепло успело дойти до локтя, прежде чем ощущения стали еще интимнее, и Лида снова потеряла сосредоточенность.

– Почти «хорошо». Еще раз. И еще.

И еще…

Пока Лида не научилась через Михаила черпать силу и использовать ее. А потом – свою собственную. Правда, к концу экспресс-курса по обучению магии одной баб ежкой, на ногах девушка практически не стояла.

Михаилу пришлось придерживать ее за плечи, в который раз ругаясь про себя на женское упрямство. На ногах она сама, видите ли устоять может!

Но еще больше смущало то, что могущественный Мельник сам не знал, чего ему хотелось. Чтобы девушка позволяла видеть свою слабость немного больше, опиралась на него, или чтобы это все закончилось!

Магия вокруг полыхнула и вернула их на заповедную поляну.

Лида вначале увидела лешего и водяного – слишком уж они бросались в глаза. Полуночники, напоминающие двух переевших пиявок, привалились друг к другу около бьющего родника и уже просто икали, не в силах удерживать в себе такую волну силы. Вокруг бушевала жизнь и магия, много магии, очень много магии, выброшенной Лидой и Мельником.

Вот только сама девушка этого не увидела, Михаил расчетливо держал девушку так, чтобы видела она сейчас только водяную линзу с братом.

– А теперь все просто, – сообщил он, – твоя задача вызвать свою силу, разделить ее на три части и поместить – одну в землю, чтобы отпустить оковы, одну в воду, чтобы разбить линзу, третью – в тело брата, чтобы он открыл глаза.

– У меня не…

– У тебя все получится. Если что, я подстрахую. Мельник присутствовал в ритуале именно для того, чтобы направлять силу бабок ежек. Ну, так, барышня, чем больше мы тут проводим времени, тем меньше у тебя его останется на то, чтобы выспаться. Завтра тебя ждут на работе, ты помнишь?

– А как же отгул?! – возмутилась Лида.

– А отгул ты уже весь потратила. Так что, давай. К тому же, – добавил Михаил сердито. – Я уже голоден.

– Ой!

После такого напоминания, что вообще-то они оба здесь уже далеко не один час, Лида как-то забыла о том, что ей страшно. Зато вспомнила о том, что мужчину нужно кормить, вкусно и разнообразно. К тому же они столько тренировались, да и – он же был рядом! И сказал, что в случае чего поможет и подскажет. И…

Он был рядом.

Этого было достаточно.

Сила легче легкого откликнулась на зов. Послушно собралась в ладонях и так же послушно разделилась на три части.

Лозы, покрывшись цветами, втянулись в землю, став ее естественной частью. Водная линза собралась в тучу и поднялась наверх, чтобы спустя мгновение пролиться теплым дождем вниз. На Лиду не попало ни капли, хотя в момент сосредоточенного колдовства, она даже не заметила, что происходит.

А леший и водяной только (в который раз за сегодня?!) застыли, изумленно глядя, как Мельник накрыл их матушку своей курткой. Потом переглянулись и расплылись в совершенно одинаковых понимающих улыбках таких добродушных старичков, которые только что нашли идеальную пару для любимого внучка или внучки.

Димка, удерживаемый тонкими лозами – уже силой самой поляны, получил в грудь заряд сестры магии, вздрогнул и… открыл глаза.

– Сс… сес?! – изумился он, – а что ты здесь делаешь?!

– Полагаю, она возвращала тебя в мир живых, парень, – сообщил Мельник, пока Лида с торжествующей улыбкой начала просто заваливаться назад. Далеко не упала, оказалась прижата к его плечу. Но опять же – вредина! – на своих ногах.

– Так, Дима, ты идешь за нами. До полнолуния далеко, время у нас есть. Хозяин лесной, хозяин водный, откройте нам дорожку к мельнице. Сейчас это в ваших силах.

Полуночники переглянулись, кивнули. Дрогнул источник, зазвенели серебристыми колокольчиками проросшие около него ландыши… Димка, потеряв равновесие, осел на крыльцо мельницы. Мельник, чуть поддержав его за плечо, взглянул на почти полумертвую от усталости Лиду.

– С такими родными никаких врагов не надо, – посочувствовал он. – Дим, открывай дверь. Уложим твою сестру, после этого поговорим. Разговор будет долгий.

– И серьезный? – догадался подросток, взглянув на свои руки.

Мельник кивнул, проследив за взглядом мальчишки. Между пальцев подростка появились тоненькие перепонки, едва уловимо трепещущие.

– Да. Очень.

Спустя несколько минут Лида спала, а Мельник и Димка устроились в изувеченной кухне:

– Вам придется тут долго делать ремонт, – пробормотал парнишка, осматриваясь. – По крайней мере, сес когда опомнится, будет из-за нее ругаться очень сильно. У нее кухня – это то, без чего она практически не может обойтись. При этом времени готовить у нее очень мало, поэтому все должно быть под рукой.

– Почему ты… – растерялся Мельник. – Вдруг заговорил про это?!

Димка задумался:

– Ну… Не знаю. Просто… показалось почему-то.

Михаил, никак не прокомментировав сказанное, протянул руку, включая чайник:

– Хорошо, оставим в покое именно этот вопрос. Перейдем к более насущным понятиям. Что последнее помнишь?

– Последнее? Помню… – на этот раз Димка задумался серьезно. Помнил он немного, если говорить откровенно не помнил практически ничего! Но в этом признаваться было немного стыдно: – Хорошо. Папа попросил меня добраться до радио. Я поехал на твоем черном коне. Почему-то по воде. В какой-то момент… Сзади появился кто-то, огромный. Шторм мчался изо всех сил, но то, что было сзади, оно догоняло. Я не видел даже. Потом помню боль. Что-то ударило в спину. И вода, темная вода сомкнулась прямо над моей головой. Я еще помню, что почему-то воздуха надолго не хватило. Потом что-то непонятное, снова боль и все. А сколько времени прошло?!

– Не так уж и много. Ты пропустил всего пару дней. Впрочем, случилось за это время…

– Много чего? – не по-детски мудро добавил Димка полувопросительно.

Мельник кивнул:

– Кое-что тебе понравится определенно. А вот кое-что не очень.

– И это кое-что связано именно со мной?

– Не только с тобой. С твоей сестрой, твоим отцом, бабушкой. Много чего придется рассказывать, но главное, ты прав, связано именно с тобой. Ты больше не сможешь жить на земле так, как привык до этого. Часть своего времени ты должен будешь проводить в воде. Впрочем, жить ты можешь так же, как тебе захочется. Кроме некоторых ограничений.

– Ограничения? Я…

– Больше не человек.

– Я такой как ты? – посерьезнел Димка.

– Нет. Таким как я нельзя стать. Хранителем границы – мельником, как и кащеем, как твой отец, можно только родиться.

– А я? Или все зависит от родителей?

– Про генетику знаешь?

– Да, у нас на биологии про нее рассказывали, да и сес потом объясняла, когда я не понял, – мальчишка от души поморщился: – рецессивные, доминантные гены, аллели, наследование. Гадость!

– Может и гадость, – согласился мирно Мельник, – но это работает.

– И это возвращает нас к тому, кто я. Я?

– Амфибия. Человек-амфибия, был у вас, у людей такой фильм и книга была.

– Нам задавали ее для летнего чтения. И я даже читал… Там главный герой мог жить под водой.

– Да. Теперь – ты можешь тоже. Жить под водой. Жить – на суше. Не имеет значения, где и какой мир ты выберешь, ты можешь там спокойно жить. Хотя и есть ограничения, касающиеся того, где ты должен быть во время некоторых природных явлений. Есть запреты на еду и воду, есть запреты на то, какую материю ты можешь использовать, а от какой должен держаться подальше

– Звучит, как аллергия – передернул Димка плечами.

Мельник развел руками.

– Страшно?

– Нет…

Страшно не звучало. Звучало так, словно парнишка попал в какую-то дурацкую историю, и она все продолжается, продолжается, никак не заканчиваясь. И вроде бы все это было неплохо, столько необъяснимого пришло в его жизнь, но с другой стороны – он о таком никогда не мечтал. Просто стал случайной помехой в том катке, который прошелся по его сестре.

– А сес? Что будет с ней? Она теперь… Чем закончилось все?

– Мы отбились. Хотя и противник был достаточно силен, – Михаил взглянул за окно, к чему-то прислушался, потом снова взглянул на Димку. – Выяснили весьма интересную вещь, что некромантом, которое все это время был рядом и просто насмехался над остальными – был Алексей.

– Гу… сар?! – опешил Димка. – Его же так расхваливали его люди. Они его любили, ценили, они его уважали! А он их просто предал?!

– Предать можно только того, кого считаешь за равного, отрок, – нахмурился Мельник. – Нельзя предать кого, кто изначально не был тебе ни другом, ни товарищем. Он с самого начала просто притворялся.

– А сес? Сес это понимает?!

– Кто знает? В любом случае, ей теперь придется очень тяжело.

Димка кивнул:

– Она так его любила.

– Не любила.

– Что?!

– Ты же пропустил и это, – вздохнул Мельник, словно бы бесконечная усталость прилегла на плечи. Он не любил людей. Они были слабыми, в большей своей степени слишком слабыми. Они теряли любимых, позволяли им уйти, убивали их сами, лгали, предавали, изменяли. Люди делали все, чтобы уничтожить тех, кто был им дорог, тех, кто был им важен.

Люди уничтожали места, где жили. Разрушали сами себя…

А когда получали доступ к силе и могуществу зачастую становились еще хуже, чем были до этого.

– Михаил Анд…

– Просто Михаил, – Мельник взглянул на Димку. – Он ее околдовал. Приворожил, присушил, на крови сплел приворот, в кольцо закрепил.

– То колечко? Которое она никогда не снимала?

– Да. Оно удерживало в себе проклятье, было своеобразным стражем. И как только… случилось бы что-то опасное для него, Алексей сразу бы узнал.

– Он и узнал? Поэтому и примчался? Хотя не должен был и не собирался?

– Сообразительный отрок, – кивнул Михаил одобрительно. – Кольцо подало сигнал тревоги, поэтому Гусар сюда и явился, хотя это и было опасно.

– Что теперь?

– Нужно убрать всех, кто дорог барышне, и при этом может пострадать.

– Предотвратить шантаж? – предложил Димка.

– Да. Он захочет ей причинить боль – любой ценой. Одно то, что она не просто осталась в живых, но посмела снять проклятье, для него, как нож по сердцу. Он не простит этого.

– Как будто сес будет его спрашивать! – возмутился мальчишка, потом поник. – Он очень опасен? Этот некромант?

– Ты не ребенок уже, ты отрок, а потому скрывать не буду. Да – этот нечеловек очень опасен.

– Значит, будет лучше, если я окажусь там, где он не сможет до меня дотянуться?

– В числе прочего, – одобрил Мельник. – Царство под водой – сгодится. Заодно познакомишься с побратимом барышни, он поможет тебе на первых порах.

– Мне… – Димка опустил голову: – мне нужно собирать вещи?

– Чем быстрее, тем лучше.

– А что мне сказать лучшему другу?

– Для него лучше будет, если ты его обманешь. И для него будет лучше, если ты сведешь вашу с ним дружбу на нет. Потому что ты – полукровка, проживешь теперь куда больше шестидесяти-семидесяти лет, что уготованы простым людям.

– Разве это правильно, кого-то обманывать?

– Нет, – Михаил протянул руку, потрепал мальчишку по вихрам. – Это абсолютно неправильно. Но по-другому не получится. Если твой друг – тебе дорог, если ты не хочешь его ранить, ему навредить.

– Ложь во благо?

– Лжи во благо не бывает. Рано или поздно за любую ложь придется держать ответ. Просто сейчас он не поверит тебе. Отроки всегда рубят с плеча. Потом, когда вы станете старше, когда он станет мудрее и сможет поверить, ты сможешь извиниться за эту ложь. Просто, к сожалению, сейчас ложь – это немногое, что может сохранить будущее этой дружбы.

– Я понял, – серьезно кивнул Димка. – Спасибо.

Михаил едва заметно улыбнулся:

– Почему-то мне кажется, что из тебя получится отличный полуночник, и, возможно, однажды ты придешь ко мне уже как просящий. Чтобы стать из полукровки-амфибии чистокровным жителем подводного мира. Не спеши мне ничего говорить, отрок. Будущее – далеко, а тебе еще бы с настоящим разобраться. Просто знай, что такая возможность есть. У любого полуночника. Ты не будешь особенным, если придешь с таким желанием. А теперь, пойдем, я выдам тебе легкое одеяло, на печке тебе уже постелено, но то одеяло жаркое. Не сможешь спать.

Мальчишка расплылся в благодарной улыбке и проглотил сакраментальное: «кажется, на этот раз моя сестра в хороших руках».

…На следующее утро, едва рассвет тронул серебристую перину тумана над рекой, Лида, ногу за ногу, отправилась на работу.

Мельника и Димку ждал приготовленный завтрак, а совершенно заспанная участковая двигалась на свое рабочее место.

Тяжелый мощный джип вынырнул из-за поворота неожиданно, затормозил около Лиды. Бронированное окно приспустилось вниз.

– Подвезти? – голос Марата, оперативника и правой руки Гусара, а с его предательством – начальника элитного отдела полуночного спецназа, был очень мрачным. Лида, смерив его задумчивым взглядом, только помотала головой:

– Доброе утро, Марат, – нарочито вежливо сообщила она, соблюдая человеческий политес и за себя, и за него в том числе. – Нет, спасибо, за твое предложение, но вынуждена от него отказаться, сегодня у меня в планах немного пройтись. Или ты хотел о чем-то со мной поговорить?

– Лидия Степановна, – оперативник, опешив, даже остановился на мгновение, мотор заглох, и спокойно идущую Лиду ему пришлось догонять. – Да вы язва!

– Какая есть. Говорят, вся в бабушку.

– Влада Сергеевна дама крепкого характера, суровая, но такой вот язвительности в ней нет.

– Много общались с ней?

– Что вы, Лидия Степановна. С Владой Сергеевной общаться мог только Гусар. Остальные равнялись по стойке «смирно» и старались даже не привлекать ее внимание. Чревато.

– Чем это?! – удивилась Лида, останавливаясь.

Марат, приоткрыв дверь, криво усмехнулся:

– Садитесь, Лидия Степановна. И я вам расскажу.

– На любопытство ловите!

– И на него тоже. Ну, так?

– Хорошо, хорошо, – обтерев каблуки сапог о пожухлую траву, Лида устроилась в машине, пристегнулась по привычке и взглянула на Марата. – У вас все хорошо?

– Не считая того, что я узнал, что совершенно не разбираюсь в людях, у меня все просто отлично, Лидия Степановна.

– И что задевает больше всего? То, что Гусар предателем оказался или то, что даже под грузом таких доказательств в это верить не хочется?

– И в кого вы такая умная, Лидия Степановна?

– Я бы сказала, что воспитание было хорошее, а учителя так вообще замечательные. Особенно некромант постарался.

– Гусар?

– Нет. Я может и явную глупость сейчас скажу, Марат. Но о парне, женой которого я согласилась стать, я предпочту сохранить только хорошие воспоминания. Если мне придется стрелять в некроманта, моя рука не дрогнет. Потому что это совсем не тот рассеянный Лешка, привыкший быть в центре внимания, которого я… по-своему любила. Пусть даже это было и вызвано во многом приворотом. Я, знаешь, считаю, что этот Лешка – стал первой жертвой этого некроманта. Вот и все.

– Лидия Степановна… – Марат попытался и… просто не смог подобрать те слова, которые передали бы, какой сейчас камень с его души сняла эта простая участковая. Простая?!

Перед глазами всплыл прошедший день. Все, что случилось, было как в тумане, но что там говорил… некромант? «Дочь кащея», «восстанавливать силу»?! Это что же получается…

Снова воспользоваться способностями было тяжело. Во-первых, силы Марат исчерпал сверх меры, и они еще не восстановились. А, во-вторых, ранили воспоминания. Но почему-то оказалось очень важным расставить все по своим местам, и мужчина взглянул на Лиду другими глазами.

Еще совсем юная по меркам полуночников девушка, сидящая на сидении рядом – сияла. Не сверкающим хрусталем и серой сталью, как ее бабка, не черно-зеленым огнем, как ее отец, не чистой зеленью, как леший, и не ясной синевой, как водяной. Цвет был куда сложнее и в то же время – проще. Но как ни старался, Марат не смог подобрать ему названия.

А потом пришло в голову – горное озеро в заснеженных вершинах. Когда вода чистая-чистая, как слеза младенца, а дна не видно, глубина неимоверная. Снег вокруг искрится, скачет десятками зайчиков, а у самого озера тень глубокая…

– Как-то раз, – тихо заговорил Марат, – мы зачищали одну пещеру, где появились ледяные великаны. Высоко в горах, рядом с горным озером. Тогда я единственный раз слышал, как Гусар говорит о своей невесте. Он даже не мне говорил, а одному из молодых лейтенантиков в нашем отряде. Мальчишка погиб… в ту ночь даже. Ничего не спасло. Даже наши лекари-экстрасенсы, что с нами тогда были. Хорошо помню, что мальчишка этот тогда спросил «Скажите, а какая она? Ваша невеста?» Алексей тогда усмехнулся… так спокойно… «Если я скажу, ты не поймешь. Кому бы я ни рассказал, этого никто не понимает». «А на кого она похожа? Ну, вот, Алекс недавно свою жену с ланью сравнивал. А Гор свою – с жирафой. А вы?» «А я?» – я помню, он тогда очень долго молчал, потом повернул парнишку к озеру. – «Вот с ним. С озером. Спокойное, смотришь – и глаз отвести невозможно. Оно кажется простым, манит в свои объятия, но в то же время – оно как бездна, зазеваешься, уйдешь под воду и уже не выплывешь. Моя такая. Именно такая».

Лида отвела взгляд.

Горное озеро? Чистое и одновременно бездонное? Гусар был прав. Она действительно была такой. Именно это сочетание в результате его и погубило. Она – его погубила.

– Марат, мы приехали, спасибо, что довез.

– Лидия Степановна. Я что сказать хотел. Мы остаемся здесь до первого снега. Будем рядом. Конечно, мы люди, не всегда поступаем умно, но мы сделаем все, чтобы в тот момент, когда мы вам понадобимся, оказаться рядом и помочь.

– Спасибо, Марат, – девушка улыбнулась, расстегнула ремень безопасности, выпрыгнула из машины и добежала до крыльца, взглянула на небо, погрозила хмурящимся тучам, наползающим друг на друга в поисках самого лучшего места, чтобы пролиться холодным ливнем, помахала спецназовцу рукой, вошла в свой кабинет и выдохнула.

Саня, сидящий перед ее столом, помахал рукой:

– Ты пришла!

– Какая радость в твоем голосе, Сань! Я о чем-то не знаю?

– Да! Нет. Немного…

– Если ты решил сделать все, чтобы меня запутать, предупреждаю сразу – не получится. У меня третий дан по распутыванию рыболовных сетей.

– Надеюсь, по распутыванию загадок – будет ничуть не меньший. Смотри сюда…

Саня показал на стол, где сейчас лежала огромная карта с какими-то пометками, потом тщедушный опер светло улыбнулся:

– Добро пожаловать в экстренно собранный штаб по поимке некроманта, коллега. Нас ждут плодотворные денечки, а тебя – груда информации с высочайшим уровнем доступа. Приготовься, после этого твой мир никогда не будет прежним.

– Он уже и без того умудрился встать с ног на голову и обратно, – включив по дороге чайник, Лида рухнул на стул, подтащила к себе оставленную для нее груду талмудов, хмыкнула: – это все мне нужно прочитать?

– Да. Причем выносить из участка нельзя.

– Ну, и не будем, – согласилась Лида. – Мне понадобится пара часов.

– Они у тебя есть. А потом я поясню тебе карту.

– Хорошо, спасибо.

– Не благодари, – помотал головой Саня. – Рано еще пока.

Участковая не ответила. Открыв первое толстое дело, она углубилась в чтение, подумав мимолетно о том, что сейчас делают Михаил и Димка…

В сенцах что-то стукнуло, грюкнуло. Мимо взгляда промчалась Дари, распушив хвост и шерсть на загривке, забилась куда-то на потолочную балку и слезать отказалась, а в приоткрытую дверь скользнула мягкая тень.

Огляделась, постояв на пороге, взглянула на Михаила и склонилась в угодливом поклоне:

– Мир вашему дому, уважаемый Мельник.

Простая ритуальная фраза сообщала, что гость пришел с миром. Вредить не будет, атаковать не будет. Не припрятал в рукаве ножа или яда, и больше всего надеется на ведение мирного, разумного, так сказать, разговора.

– Мир гостю, – Мельник, отложив в сторону ступку с пестиком, где перетирал мелкие черные корешки, показал гостю на аккуратную лавочку. – Что привело такого… необычного гостя на мою мельницу?

– Намекаете, что обычно некроманты держатся подальше от мельников? Как и кащеи, впрочем…

– Ну, что вы, – Михаил, поднявшись, включил чайник, продемонстрировав заодно гостю пустые руки. Только поворачиваться спиной не стал. Пусть даже это была всего лишь тень некроманта, а не он сам, подобная глупость могла быть чревата. Даже смертью. Кто знает, насколько честно соблюдает древние законы тот, кто предал женщину, которой клялся в любви? – Подобных высказываний мы себе не позволяем. К нам в свое время кто только не приходил. И некроманты тоже заглядывали. Чаю?

– Благодарю. Но вынужден отказаться. Я здесь… «инкогнито».

«То есть без физического воплощения», – привел к более привычному выражению слова тени Михаил. Если бы физическое воплощение было, то это означало бы, что и некромант где-то очень близко.

Просто тень, тонкая, эфемерная могла дотянуться при силе некроманта, как у Гусара, хоть с противоположного конца Земли, что не радовало, а только очень-очень огорчало.

– Желаете ли узнать, что привело меня?

– Подозреваю, возможная причина, единственно возможная, это Лидия Скворцова, местная участковая.

– Да, и матушка для нечисти. Признаться, – доверчиво понизил некромант голос. – То, что вы ее защитили, стало для меня очень неприятным сюрпризом. Вот только, сколько я потом не вспоминал случившееся и не анализировал его, я не смог понять случайно вы это сделали или намеренно. Последнее было бы очень неудачным для меня вариантом. А первое – наоборот. Я даже готов выплатить вам определенную сумму. Достойную сумму, чтобы вы убили Скворцову.

– Почему не сделаете это сами? – Михаил, решивший было сделать себе кофе, оставил эту мысль. Руки пришлось спрятать в карманы, так сильно затряслись от ярости пальцы.

– Позвольте, я же не самоубийца! Несмотря на то, что я был далеко от нее, я хорошо знаю многое из того, что происходило с этой девушкой. У меня был… своеобразный маячок. Собственно, знаете, он меня и позвал обратно, начав посылать сигналы тревоги примерно сразу же после вашего появления. Но я такой растяпа. Я не сразу вспомнил вашу фамилию. Потом подумал мало ли, какие однофамильцы есть на русской земле. Потом забеспокоился и проверил. Каково же было мое удивление, когда я увидел эти строчки… Так, позвольте, уважаемый Мельник, я повторю вопрос: вы случайно защитили мою многострадальную Скворцову? Или нет?

– Вы же знаете ответ, господин Гусар. Вы знали его еще до того, как пришли.

– Я могу предполагать, Михаил Андреевич. Но как врага лучше знать в лицо, так и возможные проблемы лучше тоже услышать лично.

– Вы же не пришли сами.

– Я прислал свою тень, – Гусар, перехватив полностью контроль над своей тенью, развалился на скамье, – обидно, знаете ли, Михаил Андреевич. Я эту девчонку долго пестовал, холил, лелеял. И все ради того, чтобы вы неожиданно вернулись и ее спасли!

– Если скажу, что подобной цели не имел, когда сюда направлялся, вам станет легче?

– Увы. Тогда все станет только еще хуже. Потому что придется задуматься о том, что сюда вас привела судьба. А она, как и удача, дама капризная. Никогда не угадаешь, на чьем поле она сыграет в этот раз. Так, Михаил Андреевич? Мне считать вас неприятелем? Или сразу смертельным врагом? Или вы – на деле мой союзник? Или даже моя правая рука, поскольку, как и меня, вас категорически не устраивает та система полуночного мира, что сейчас сложилась?

– Врагом, – уронил Михаил. – Сразу смертельным. Мне решительно не подходит тот вариант, при котором у Лиды появятся еще несколько кошмаров, и опять по твоей вине. Так что, я должен попросить прощения, заранее, но умрешь ты от моей руки.

– Давненько я не слышал такой спокойной уверенности в своих словах, – тень некроманта поднялась с места, взглянул на часы. – Признаться, мне пора. Все же, несмотря на то, что мы не пришли к компромиссу и определенно, просить вас убить Скворцову бесполезно, это знакомство было познавательным. Встретимся в следующий раз, Михаил Андреевич. В другом месте. И посмотрим, чья возьмет. Я буду очень счастлив, если вы умрете до этого, поэтому, пожалуйста, постарайтесь доставить мне такое удовольствие. Всего Вам самого недоброго, Михаил Андреевич.

– Всего доброго, – усмехнулся Мельник.

Сохраняя чувство собственного достоинства, тень, поднявшись, поклонился, подошел к окну и покинул мельницу.

Михаил остался стоять в кухне, спокойно глядя туда, где только что был его самый смертельный враг… Сильнейшая ярость поднималась из души, но мужчина, взяв себя в руки, придушил все недолжные эмоции. Он сказал Гусару чистую правду. Могущественный Мельник собирался сделать все, чтобы Лиде не пришлось добавлять себе еще тяжелых и гнетущих воспоминаний. А значит, умереть некромант должен был от его собственной руки.

Было даже не очень важно, ощущает ли Лида что-то на самом деле к Гусару, или все ее чувства были продиктованы приворотом. Не имело значения, что сейчас ощущает смелая и гордая барышня к Мельнику. Мужчина просто собирался сделать все, чтобы защитить Лиду. Неважно, какие для этого потребуется приложить усилия. Неважно, как далеко ради этого придется зайти. Неважно, какая награда последует и будет ли она вообще.

Важна была только одна Лида.

– Логика отсутствует напрочь! Она потерялась, она где-то спряталась под шкафом и отказалась вылезать! – сердитый женский голос донесся с крыльца.

Михаил, чуть улыбнувшись, «помяни ведьму», от души понадеялся, что его лицо лишнее не выражает и поднялся.

– Что тебя так рассердило, барышня? – спросил он, открывая окно.

Лида сидела на крыльце со стопкой толстых дел. Сердитая, обиженная, кажется, даже на весь свет.

– Я не буду спрашивать, чем они думали! – вскинула она голову к Михаилу. – Но, Миш, определенно не тем, на что надевают фуражку! Это какой-то кошмар! Это какое-то безобразие. Знаешь с какой формулировкой меня взяли в следственную бригаду?! «Чтобы не натворила глупостей!» И начальник еще и посмеивался! Видите ли, поскольку я одна из намеченных жертв некроманта, он точно за мной придет. Я точно буду делать что-то, чтобы предотвратить возможную драму или трагедию, а они меня! Меня!

– Кофе будешь? – спросил Мельник, поймав паузу между вдохом и выдохом. – С шоколадкой.

– Я? Кофе?

– Ты. Кофе. С твоей любимой шоколадкой.

– Буду! – решительно кивнула Лида, – сейчас приду. Спасибо.

– Приходи, – согласился Михаил. – Оставь свою макулатуру на крыльце. Я занесу.

– Но…

– А сама иди переодеваться, ты же не будешь ходить дома в форме?

«Дома?» – Лида на мгновение настолько растерялась, что даже не сразу нашлась с ответом. Потом активно замотала головой:

– Нет, нет, я сейчас переоденусь.

– Вот и займись этим.

Хозяин мельницы вел себя странно. Оставив в покое толстые талмуды, Лида подошла к окну, пользуясь своим высоким ростом протянула руку и прижала ладонь ко лбу Михаила:

– Странно. Холодный. Мне показалось на мгновение, что у тебя жар. У тебя все в порядке?

– В полном. К тому же, дураки не болеют.

– Так то дураки, – не растерялась Лида.– Ты к ним не относишься.

– Все-то ты знаешь, востроглазая барышня.

– Знала бы все, было бы легче. А пока я знаю только часть, и точно не того, что нужно! – пожаловалась сердито Лида, потом положила руки на подоконник. – Миш.

– Что, барышня?

– А может, ну, его кофе и шоколад. Пойдем к реке? Скоро лед встанет, не погулять будет. А погода – хороша!

– Волхвы ждать не будут. А встретиться с ними нужно обязательно.

– Почему-то мне кажется, что ничего хорошего из этой встречи не получится.

– Почему же?

– Интуиция. Хотя она у меня всегда была не слишком хорошая.

– Придется, – Михаил отстранился, двинулся вглубь кухни, – твоей интуиции на этот раз, как обычно, ошибиться.

– Волхвы прислали… место и время?

– Да. Их проведут на границу.

– А как по их мнению на границу должна пройти я? – удивилась Лида. – Я же… Миш! – поднявшись на крыльцо, нетерпеливо разувшись и пройдя на кухню, девушка воззрилась на спокойного Мельника. – Вот скажи, а они меня за кого держат? За человека или за бабу ягу?

– Влада Сергеевна говорила, что их очень интересует феномен «вернувшегося дара».

– То есть, они ждут на встречу бабу ягу… – девушка задумалась. – Интересно, можно ли это использовать?

– Кем ты видишь их сама, барышня?

– Тем, кто не желает мне ничего хорошего, – подумав, ответила Лида. – Понимаешь, дело даже не в том, что случилось в детстве, дело в том, что как-то это все странно следует одно за другим. Неправильная логическая последовательность. Если бы они были хотя бы нейтральными, они появились бы еще на этапе, когда неожиданно зарегистрировали резкий всплеск полуночной активности в этом регионе. Но они не появились. Если бы они были друзьями, они появились бы в истории с личем. А так… Все складывается в картину, в ходе которой единственно возможный вывод – это то, что они как минимум не на нашей стороне.

– Барышня.

– Да, Миш?

– Если получится, на поляне не отходи от меня ни на шаг.

– Ты будешь держать меня за руку? – спросила Лида.

– Да.

– Тогда никаких проблем. И… еще кое-что.

– Да?

Лида подошла к Михаилу, отобрала у него измочаленный пучок чайного сбора:

– Не нервничай! Все будет хорошо. Ведь у тебя есть я!

Мельник мог бы сказать «какая восхитительная наивность», Мельник мог бы напомнить, что защитить участковая едва-едва сможет саму себя. Но он только подумал о том, какая шальная и искренняя улыбка у Лиды и кивнул:

– Хорошо, барышня. Пусть будет так. Только ты все же переоденься.

– Сейчас! – засмеявшись, девушка убежала.

Михаил, сделав кофе и вытащив шоколад, занес в дом стопку дел, скользнул мимолетным взглядом по названиям, но вчитываться не стал. Двинулся к мельничной запруде и Шторму. Лечить келпи было нужно в любом случае.