Текст книги "Участковая для нечисти (СИ)"

Автор книги: Олеся Шалюкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 36 страниц)

Положив трубку, Лида воззрилась на Саню с некоторой неуверенностью.

– Ты сейчас имеешь в виду полуночный мир? Нет. Лешке я ничего об этом не рассказывала. И не буду. Он человек. Обычный человек, такой же, как и я.

– А если он вернется? Тогда что? Ты откажешься от полуночного мира?

Девушка вздрогнула, опустила голову и отрицательно покачала головой.

Потом, когда она вновь взглянула на Сашу, в ее глазах стояло непримиримое, жесткое выражение:

– Если чтобы быть с полуночным миром, придется отказаться от Лешки, я так и сделаю. К тому же, – убрав прядь волос за ухо, девушка виновато улыбнулась: – Не уверена я, что вообще ему сейчас нужна. Лешка – это Лешка. А я… так, не пришей кобыле хвост, как иногда говорила его бабушка.

Что на это сказать, Саня не нашелся.

Просто молча смотрел, пока Лида не спохватилась и не вернула на лицо подобающее выражение спокойствия и пусть натянутой, но все же улыбки.

До конца рабочего дня чрезвычайных происшествий не случилось, количество звонков дошло до сорока трех, и к пяти часам по счастью шквал телефонный полностью прекратился.

– Тебя проводить? – спросил Саня, поднимаясь со своего диванчика и откладывая в сторону зачитанную до дыр газету.

Девушка отрицательно покачала головой.

– Меня заберут Шторм.

– Конь Мельника?

– Да.

– В таком случае уже неплохо. – Саня двинулся к дверям. – Тогда увидимся завтра, участковая.

– До завтра, Саша.

Дверь за опером в отпуске закрылась. Лида прищурилась.

По какой причине он не спросил ничего про браконьеров? Успел узнать все сам? Или это было указание на то, что не все можно доверять стенам участка? Или не всегда?

Собрав в пакет документы по зимним делам, может быть, удастся теперь, зная немного больше, найти в них что-то еще, участковая закрыла кабинет, затем дом и двинулась по улице вниз, навстречу к гарцующему по дороге Шторму.

И споткнулась, разглядывая сидящую на крыльцо своего дома соседку.

– Мария Ивановна! Вы меня тут что ли ждете?

– Думала, что ты уже прошла мимо, егоза, – всплеснула старушка руками. – Уже и время тебе выходить, а тебя все нет и нет. Уже оперок в магазин убежал, а ты все задерживаешься и задерживаешься. Я уже заволновалась, не случилось чай чего.

– Все хорошо, Марья Ивановна, – улыбнулась Лида, опираясь на забор. – А чего вы меня ждали? Случилось что-то?

– Случилось, Лидочка, случилось. Касатик наш вчера звонил поздно ночью, дали ему отпуск. Дали! Аккурат после окончания Дня леса домой приедет.

Надо было обрадоваться. Надо было всплеснуть руками, переспросить неверным дрожащим голосом: «неужели, наконец-то!»

А Лида даже шевельнуться не могла, только спросила:

– Насколько?

И Мария Ивановна словно и ждала этого вопроса, радостно воскликнула:

– Навсегда возвращается наш касатик, Лидочка! Навсегда! Так что вернется, осмотрится, и всем честным мирком да за вашу свадебку!

Лида не помнила, что сказала соседке, не помнила, как добралась до Шторма. Стерся из памяти путь до мельницы. Она помнила только как буквально рухнула с встревоженного келпи в мельничный пруд.

Холодная вода остудила голову, но не вернула ясность в мысли.

А потом вокруг ее запястья сжались мужские пальцы, и Мельник выдернул Лиду из воды. Покачал головой, взял на руки и понес на мельницу, что-то говоря. Она не могла его услышать. Весь мир вокруг вращался, кружился и шатался.

Пришла она в себя, когда ей под нос мужчина сноровисто подсунул какую-то пахучую гадость.

– Это что? – хрипло спросила девушка, отпихнув от себя руку Михаила.

Тот едва заметно пожал плечами:

– Травка с границы, барышня. Хорошо помогает при шоках.

– Какой еще шок?

– Откуда же я знаю, тебе виднее. Вставай уж, барышня. В промокшей насквозь одежде сидеть не лучшее дело. Заболеешь, и никаких браконьеров тебе не будет. Или ты уже передумала?

Взгляд у Мельника был такой, что на язык просилось: «да, я передумала», но Лида не была бы упрямой участковой Скворцовой, если бы сдалась просто так.

– Тимофей одежду мою передал?

– Да, барышня.

– Тогда я пойду переодеваться. И охотиться на браконьеров. Сейчас положительные эмоции мне крайне необходимы.

Если быть точнее, крайняя необходимость у Лиды была – «смотреть под ноги», потому что когда она встала… под ноги ей попала рукав ее собственной снятой куртки. Не успев даже охнуть, девушка рухнула.

У Мельника была хорошая реакция, но «снаряд», набравший инерцию, так просто остановить было нельзя.

Стул завалился.

Вместе с ним мужчина, и сверху, с неожиданно мягким приземлением, оказалась Лида.

– Сегодня не мой день, – пробормотала девушка, опираясь ладонью об пол.

– Возможно, – не стал спорить Мельник. – Вставай, барышня. Иначе еще немного, и менять одежду придется мне тоже.

– Ой!

– Вот тебе и «ой», – усмехнулся мужчина. – Не тяни, барышня, тебе переодеваться надо и побыстрее. Иначе не будет тебе ни праздника леса, ни работы в ближайшую пару дней. Это я тебе как опытный хозяин границы говорю.

– Да, да, – кивнула Лида и не встала, разглядывая лицо Михаила. Спокойное, словно и не было этой ситуации, достойной разве что комедийных мелодрам. – Я тебе совсем не нравлюсь?

– Барышня, ты сейчас сама слышишь, о чем говоришь? Тебе не хватает комплиментов? Вроде бы, на девушку, которая жизни без них себе не представляет, ты не похожа.

– Нет, – мотнула Лида головой. – Я не об этом.

– А очень похоже, – не дал Мельник сбить себя с проторенной дороги, потом поднял руку, убирая влажные пряди волос за ухо, чуть погладил большим пальцем по нежной щеке. – Вставай, барышня. Вставай. Иначе еще минут пять, и мне придется отправить тебя в баню.

– Не хочу туда, – девушка дернулась в сторону. Пол и потолок поменялись местами. Голова закружилась так резко, что невольно вырвался стон.

Диспозиция поменялась мгновенно. Уже Лида лежала на полу, а Мельник нависал сверху, тревожно разглядывая ее бледное лицо.

– Барышня, с кем сегодня разговаривала?

– Со многими… Человек сорок звонили, с лишним.

– А лично?

– Только с Саней и… бабушкой Лешки…

– Твоего жениха?

– Да. Он возвращается… уже скоро. Навсегда.

– Разве он собирался?

– Ага… Обещал. Но то ли забыл, то ли…

– Барышня, она тебя касалась?

– Нет. Не помню… мне плохо стало… – девушка потрясла головой, пытаясь выбраться из трясины дурноты. – Она хорошая!

– С этим никто и не спорит, барышня. Полежи спокойно. Сейчас станет легче.

Мельник куда-то пропал, а потом вернулся.

Приятная прохлада легла на лоб, потом на шею, на грудь. Легче стало почти сразу же. Лида лежала с закрытыми глазами, поэтому не видела, как три светлых камня, сияющих своим собственным светом, вначале почернели, набухли недобрым злым оттенком и запульсировали.

– Вставай, барышня, – велел мужчина, сноровисто пряча камни в карман, чтобы потом их перебросить на границу. – Иди в ванную, Дари проводит, и переодевайся. Я пока… другим займусь. И пока я не вернусь, за границу мельницы ни ногой. Кто бы к забору не подошел и не начал упрашивать тебя выйти, ясно?

Девушка кивнула, осторожно поднимаясь с пола, опираясь на протянутую руку.

– Даже если ты? – спросила она тихо.

– В этом случае, барышня, тем более. Дари, присмотри.

Кошка, выбравшаяся откуда-то из-под кухонного стола, кивнула. Мельник придержал пошатнувшуюся Лиду и покачал головой:

– Барышня, приходите в себя. Хоть немного, иначе в ванную, приводить вас в порядок, нам придется идти вместе.

– Я сама! – вспыхнула девушка.

– Вот так-то лучше, – одобрил мужчина, круто повернулся и вышел из кухни.

Лида, посмотрев ему вслед, закусила губу и пробормотала:

– Значит, так и буду. Ванная, ванная, переодеться и привести себя в порядок, чтобы быть похожей на человека. Во избежание… чего-либо во избежание. И почему я вечно попадаю в такие ситуации?!

На риторический вопрос девушке отвечать Дари не стала. Мягким пушистым клубком скользнула у ног и двинулась первой к ванной. Горячая вода заговаривающейся гостье была просто необходима!

…Ванная действительно помогла.

Перед тем как опуститься в горячую воду, девушка бросила туда несколько зеленых веток и цветов из тех, что принесла Дари.

Горячий пар, смешавшийся с травами, вернул ей не только ясность мыслей, но еще и способность трезво оценить свои поступки.

– Вот и в кого я такая? – вздохнула грустно Лида, опираясь локтями и подбородком на бортик огромной ванны. В меньшую бы Мельник просто не вместился.

Дари, сидящая на деревянной тумбочке, махнула хвостом. Рядом сидела ее точная копия. Снежный зверь Лиды зачем-то счел нужным показаться полуночной хозяйке мельницы, и теперь две кошки не только подружились, но еще и явно что-то задумали.

– Да, да, – согласилась девушка. – Раньше думать надо было, раньше. А теперь… состав ушел, дергаться поздно. Надо думать, как выпутываться из ситуации с наименьшими потерями.

Два снежных зверя переглянулись, на глазах у девушки превратились в двух маленьких мышек и спрятались в верхнем ящике тумбочки. Лида проводила их насмешливым взглядом и снова оперлась на бортик ванны.

Тихий стук в дверь и встревоженный голос Мельника вырвал ее из размышлений спустя почти полчаса.

– Барышня, ты там не утонула часом?

– Почти заснула, сейчас выйду.

– Хорошо. Я поставлю чайник.

– Спасибо.

На кухне Лида уже появилась полностью одетая, взяв себя в руки и спокойная. Ну, на последнее, по крайней мере, она искренне надеялась.

Мельник пил чай. На лавке около двери в сени лежало ружье, кобура с пистолетом и небольшой топорик.

– Это что?

– Это аргументы для общения с браконьерами, – сообщил мужчина, не отвлекаясь от кружки. – Мед на полке, малина в полке. Чашки где стоят – знаешь.

– У тебя она всего одна нормальная чашка! – отозвалась Лида удивленно. – Почему во множественном числе?

– Теперь их две, – вздохнул Мельник.

– Зачем?!

– Барышня, одному мне очевидным кажется, что если в доме два человека, то нужны две кружки?

Девушка растерялась. Это что же получается, «делом» Михаила была поездка за кружкой? Но зачем?! Она же…

Действительно. Она пока живет здесь, с ним, в его доме. Непонятно почему он так о ней заботится. Всемогущий Мельник и вдруг…

Может быть, там в детстве было что-то еще? Что-то, о чем обязательно надо вспомнить?

– У тебя не только кружки, тебе еще и посуду надо нормальную купить, – сообщила девушка, вытаскивая белую кружку с зелеными побегами на стенках.

– Нет, барышня. Если ты хочешь нормальную посуду, то на выходных поедешь со мной в город, сама выбирать будешь.

Простые слова неожиданно отдались болью под сердцем.

Лешка ненавидел покупки.

Самые простые, даже канцелярию. Поэтому когда надо было что-то купить очень большое, весомое, он появлялся на пороге Лидиного дома, со словами:

– Степан Викторович, я вашу дочь на покупки позаимствую!

Они с Лешкой ссорились каждую неделю, потом мирились. Но Лида никогда не отказывалась, а парень при этом никогда не злоупотреблял ее добротой.

Как раз незадолго до своего отбытия, они с Алексеем вместе ездили в крупный гипермаркет. Выбирали набор посуды. Большой, для семьи: кастрюли, сковороды, ковшики, тарелки, кружки, миски, столовые приборы – чтобы все было в одном стиле.

Этот набор так и стоял не распакованный в доме Марии Ивановны – Лешкиной бабушки.

– Барышня?

– Извини, просто вспомнилось… кое-что. Но я поняла, если я хочу готовить в эти дни нормально, то мне просто придется озаботиться покупкой нормальной посуды.

– Точно, барышня, точно.

– Может быть, – неуверенно предложила Лида, – мне что-нибудь сейчас приготовить?

– Нет, барышня. Сегодня в лес лучше идти с не переполненным желудком. Можешь съесть бутерброд или пару печений, но не больше.

– Почему-то, – нахмурилась девушка. – У меня такое ощущение, что ты знаешь больше, чем говоришь.

– Не понимаю, о чем ты говоришь, барышня. Не понимаю. Знаешь что, до выхода еще часа два, так что можешь перекусить даже плотнее и идти подремать. И нет, барышня, не спеши злиться, – примирительно улыбнулся мужчина. – Я не уйду без тебя.

Верить Мельнику хотелось, очень хотелось, поэтому девушка кивнула и двинулась к леднику – за овощами и делать салат. По крайней мере, это было гораздо лучше, чем бутерброды, и не просто вкуснее, а еще и соблазнительнее.

И хоть Михаил не сразу смог сообразить, что задумала его обворожительная гостья, салатом он соблазнился. А потом, пока девушка пытала его на предмет кулинарных предпочтений, впервые задумался о том, что будет, когда она уйдет…

Лида о его мыслях даже не догадывалась. Составляя список продуктов, которые надо будет купить, чтобы были про запас и на ближайшую готовку, она старательно гнала от себя размышления и о Михаиле, и о Лешке.

Пресловутое русское «авось» отлично действовало и на логичную в поступках и делах участковую. Авось все как-то решится само собой. Авось наступит завтра, новый день, новые мысли – и она найдет решение. А может быть, никакого решения и не понадобится, потому что Лешка… Лешке она уже не нужна.

– Итак, предлагаю на завтра такое меню…

– Барышня, – Мельник покачал головой. – Какое меню, скажи на милость? Если тебе комфортнее готовить – готовь. Но никакого меню и предварительного согласования, особенно если учесть, что ты успела вызнать все мои вкусовые предпочтения. И… иди лучше, куртку теплую тебе Тимофей передал. Одевай. Выедем пораньше, к лешему завернем. Поговоришь с ним, как у него успехи в подготовке к празднику. Все ж лучше, чем сидеть дома.

Лида благодарно кивнула и двинулась в спальню.

Глаза пекло.

И сделав себе внушение «совсем ты расклеилась, участковая», – девушка двинулась в обратном направлении. Браслет на предплечье жег руку, но на свою беду Лида на это даже не обратила внимания.

На заповедной поляне было не по сезону тепло. Устраиваясь на каменной скамейке, окруженной чуть подросшими зелеными побегами, Лида даже избавилась от куртки. В стороне от поляны, не пересекая ее границы, в воде резвились келпи. Белую подругу черного Шторма звали очень соответствующе – Вьюга.

И хотя Мельник не стал подтверждать мысли девушки о том, что келпи могут что-то еще, кроме как очень быстро бегать, в том числе и по воде, Лида осталась убеждена в том, что у этих копытных есть еще какая-то тайна.

Леший вместе с водяным появились почти через полчаса, впрочем, заигравшаяся с воздушными пузырями девушка в обиде не была. Более того, порция хорошего настроения, которую эти самые пузыри ей обеспечили, была очень ко времени. Скорее, была предельно необходима, потому что оба хозяина были расстроены.

– Итак, – Лида опустив воздушные пузыри и проследив, как они впитались в купол, села удобнее на скамейке. – Рассказывайте, что случилось.

– Браконьеры, матушка, – Леший отвел взгляд. – Все порушили. Все, что мы последние полтора месяца делали. И заградки, и норки, и безопасные дорожки, и капканы. Ничего не осталось.

– Браконьеры?

– Да, матушка, они как появились, так и начали все разрушать. И хоть мы старались не допустить этого, им все равно было! Они как заговоренные мимо наших ловушек проходили, обманки наши не видели.

– От них посторонним ничем не пахло? – спросил Мельник, бросив взгляд на бледнеющую на глазах Лиду.

– Пахло. Черным, гнилым, – кивнул водяной.

– Некромант? – спросила девушка.

– Точно. Значит так… – Михаил задумался, потом кивнул, приняв решение. – Водяной, леший, я вам дам сферы с силой. Воспользуетесь ими, чтобы восстановить все, что порушили эти браконьеры. Сдается мне, если бы мы барышне о них раньше сказали, то всего этого бы не было. Поэтому вина моя в случившемся тоже есть. Барышня, а ты не…

«Раскисай раньше срока», – мужчина счел за лучшее оставить за кадром.

Девушка медленно подняла голову. В глазах исчезла радужка. Остался только черный-черный зрачок. И водяной, и леший уловив что-то, исчезли с глаз мгновенно. Леший – в землю втянулся, водяной в воду прыгнул.

– Если они не люди – я убью их на месте. Имею на это право, Миша?

– Имеешь. Ты как участковая полуночного мира, можешь сделать все, что посчитаешь нужным. Но…

– Шторм, – крикнула Лида, круто повернувшись и двинувшись к границе. Сама заповедная поляна торопливо раскрыла перед девушкой щит, чтобы только она до него не дотронулась. – Подкинешь?

Келпи заржал насмешливо, чуть наклоняясь:

– Валькирия! Как будто дома очутился.

– Барышня! – окрикнул Михаил разозленную девушку.

– Они на моей земле поганить вздумали, – круто повернулась она. – Я им такого разрешения не давала! И не дам! Выкину отсюда, как котят, если живые. А если мертвые – убью на месте!

Мельник только вздохнул.

А ведь была такой очаровательной малышкой, как вот выросла такая фурия?

Догнать «фурию» ему удалось только уже у дальней заимки, той самой, про которую Ромка говорил, когда про браконьеров рассказывал. Ту самую, около которой следы снежного зверя появлялись. Но последний факт дошел до Лиды слишком поздно, только когда в лицо пахнуло снегом, только когда раздался перезвон ледяных сосулек с крыши, и от крыльца поднялся мощный зверь.

Он не бросился ни на нее, ни на Мельника, толстая цепь крепилась не только к его ошейнику, но и к кандалам на всех четырех лапах.

– Значит, в прошлый раз они искали именно его, – пробормотала девушка, спешиваясь.

– Барышня, стой здесь, – велел Мельник, спрыгивая с Вьюги.

– Стою я, стою, – буркнула Лида. – И даже никуда не двигаюсь. Хотя все равно он с цепи не сорвется.

– С этой – нет. Уже отсюда вижу, сколько на ней некромантических следов. Надо же, как этот зверь некроманту нужен был. Нам нужны здесь эксперты. Барышня, звони своему оперу. Прямо сейчас звони.

– И что ему сказать?

– Пусть звонит начальству, кому угодно, но чтобы эксперты были здесь через полчаса.

– С такой скоростью сюда можно добраться только на вертолете.

– Ничего, барышня, как только в его управлении узнают, чей след здесь найден, не только старый вертолет, а реактивный, последнего поколения, возьмут на пару дней у ближайшего олигарха.

– Ради одного некроманта?

– Ради очень особенного некроманта, барышня. Звони.

– Не-а, – через пару мгновений отреагировала девушка. – Не могу. У меня на телефоне нет связи.

– Возьми мой.

Черный «кирпич» пролетел по воздуху и рухнул в подставленные ладони.

– Ой! У тебя пять антеннок. У меня столько не было даже на горочке!

– У нас свои секреты, барышня. Звони.

– Звоню, звоню.

Вызов прошел.

– Лида, на часы смотрела? Половина двенадцатого! – раздался тихий раздраженный шепот Сани.

– Не смотрела. И тебе сейчас не до них будет. Саша, нам срочно, немедленно, вот прямо сейчас, нужны эксперты особого отдела.

– Лид, какие эксперты. Ночь!

– А если я тебе скажу, что у нас есть снежный зверь на цепи и очень весомые следы некроманта? Вполне возможно, что того самого, ты мне что скажешь?

– Что через полчаса они будут у тебя!

В ухо полетели короткие гудки, Лида с удивлением воззрилась на Мельника и успела только заметить, как расширяются его глаза. А потом поняла и причину. К ее виску был приставлен пистолет.

– Вот говорил же, – раздался знакомый глуховатый голос с раздраженными интонациями. – Давайте убьем девку. Кому от этого плохо будет? Никому.

– Петр, – всплеснула девушка руками.

– Он самый, участковая, он самый. Давно я тебя, гадину, убить хотел, а все никак не получалось. То хозяин категорически запретит, то вокруг тебя народ шатается. Тц! Ты, мужик, не двигайся. Стой, где стоишь. А то я ей полчерепа снесу быстрее, чем ты успеешь «а» сказать. И за ножиком своим не тянись, не тянись. Даже если метнешь, ничего толкового не получится.

– Почему это?

– Потому что мертвый я, – усмехнулся Петр, перемещая пистолет с виска к затылку и подталкивая Лиду вперед, к крыльцу и загону со снежным зверем. – Иди, девка, к зверю иди. Я тебя ранить не хочу, тут волки вокруг шастают, на запах свежей крови быстро набегут. Поэтому, топай, топай к зверю. Мы его впроголодь держим, а тобой он, бедолага, не только закусит, но и наестся от пуза.

– Подожди, подожди, – Лида шагнула в сторону к насторожившемся зверю. – Как это мертвый ты?

– Сдох, в сорок втором году, когда партизанил в местных лесах. Наша бригада в основном на подрыве железнодорожного полотна специализировалась. Мы с сыном хорошей боевой двойкой были, а потом, когда немцы прорывались, и погибли, не дав им по мосту пойти. Сами тоже не ушли. Нас хозяин поднял, ему служить обязав. Жаль тебя велел не трогать, а давно бы убили.

– А кто хозяин? – заинтересованно спросила девушка.

– Ишь какая, верткая. А не скажу я тебе, – сплюнул Петр. – Даже если бы и захотел, не сказал.

– Миш, о чем он говорит?

– Мертвые, поднятые некромантом, не могут нарушить заклинание, запечатывающее уста.

– И обойти это никак нельзя?

– Пробовали, не получилось. Если бы лич был, а так…

– Ты, мужик, – испугался лесник от резкого движения Мельника. – Ты не дергайся!

– Стою я, стою! – поднял Михаил руки вверх.

А Лида продолжила гнуть свою линию.

– Значит, практическая полезность этого типа нулевая?

– Увы, единственное, на что он способен, это просто угрожать тебе. И не более.

– Ты мне тут поговори! – вскипел Петр, выдвинувшись вперед и становясь на одну линию с Лидой.

А ей этого только и надо было.

Браслет с предплечья скользнул по руке горстью раскаленных шариков и собрался уже в руке в дробовик.

– Прощай, – сообщила Лида негромко, вскидывая обрез и стреляя прямо в упор.

Мертвый еще успел рассмеяться, свято веря, что человек ничего не сможет ему сделать.

Человек! Просто, ничтожный… девка, гадина, которую он ненавидел с первого дня ее появление в Малых луках. Ставшая виной смерти его сына!

И вдруг…

Петр не сразу сообразил, что происходит что-то недоброе. Он просто тянулся пальцем к курку, в надежде выстрелить, но пистолет уже утекал по его телу, как по зыбучим пескам. А следом таял он сам…

Пока на земле не осталась грязная лужа.

Снежный зверь улегся на землю, закрыв морду лапами и тихо подвывая. А потом, когда от мертвого не осталось даже и заметного пятна посреди осенней последождевой хляби, поднял морду и завыл от души.

Лида содрогнулась всем телом. Выронила дробовик, но тот исчез, возвращаясь на свое место быстрее, чем долетел до земли. Девушка обхватила себя за плечи, мелко дрожа.

– Я убила человека… Я его убила!

– Барышня! – Мельник спрыгнув с крыльца, обхватил оседающую на землю девушку за плечи. – Ну-ка, посмотри на меня! Нет никакого трупа. Это был не человек! Слышишь меня? А раз так, то и нечего голосить. Ты вернула земле – то, что ей всегда принадлежало. Заодно, эта тварь голодающая не будет на кладбище могилы разрывать. Так что успокойся.

– Голодающая тварь?

– Да. И Леший говорил, что браконьеров было двое, значит еще один где-то здесь бродит, – постарался Михаил разговорами отвлечь девушку от мыслей.

Она отрицательно покачала головой:

– Двое, Миш, двое. Это местный. Лесник наш. Что я скажу, когда меня спрашивать будут, куда он пропал?

– А разве кто-то спрашивать будет?

– Нет?

– Нет. О мертвых, как только они теряют свое воплощение, забывают даже те, кто с ними связан был. Никто ничего не вспомнит, ничего не скажет. Встряхнись, сейчас же, барышня! Если здесь еще двое, и они нападут одновременно, мы ничего не сможем с ними сделать. Поняла?

Лида кивнула.

– Да, – мертвым голосом сказала она. – Я все поняла. Прости. Я сейчас соберусь. Вот прямо сейчас…

– Барышня, знал бы, что ты так отреагируешь, оставил бы на мельнице.

– Ну, уж нет! – сверкнули злостью ясные глаза.

– Вот так-то лучше. Давай, барышня. Приходи в себя. До приезда экспертов нам надо найти браконьеров и разобраться с ними.

– А если они не здесь? Если они на границе? Поэтому Леший ничего с ними не смог сделать?

– Тогда, – Мельник чуть улыбнулся. – Мы последуем за ними!

Лида зажмурилась инстинктивно. В лицо ударила волна кисло-пряного воздуха. Волосы у висков чуть завились от высокой влажности. Под ногами чавкнула влажная земля. Над головой было темное небо, некоторые крупные звезды нависали так низко, что до них, казалось, можно было дотянуться рукой.

Граница была добродушно настроена, а повинуясь воле своего хозяина, подсветила разноцветной краски две пары следов. Одни вели на север, вторые на юг. И каждая пара была довольно светлой. Хозяева успели уйти не только далеко, но еще и это было давно.

– Кажется, – улыбнулась Лида криво. – Здесь нам придется расстаться. Мы не успеем вдвоем проверить и те, и те следы. Так что…

Мельник взглянул на следы, потом на Лиду. Потом снова на следы и снова на девушку, кивнул и начал расстегивать собственную рубашку.

Девушка даже опомниться не успела, как он снял со своей шеи кулон и накинул его на шею самой Лиды.

– Защитит. От чего угодно. Но даже с учетом этого, барышня, не рискуй. Ясно?

Растерявшись, Лида кивнула, Мельник, осмотрев следы, повернул ее по направлению к светло-зеленым следам, что-то шепнул и окружающая граница расплылась.

– Я найду тебя, – пообещал мужчина негромко. – Иди и не поворачивайся по сторонам, назад не смотри. Когда следы доведут тебя до места, убей браконьера, кем бы он ни был. А сразу же после этого я найду и заберу тебя. Поняла?

Лида кивнула и двинулась по следам. Дальше и дальше от Мельника, от заимки и самого первого убитого полуночника.

Вокруг царила темнота, не живая, какой бывает переполнен лес, а мертвая, которую можно увидеть в застывшей картинке фотографии или видео. Словно время остановилось в одном отдельно взятом участке вокруг Лиды, а потом так и двигалось вслед за ней по тропинке из следов.

Помня наказ Мельника, по сторонам девушка не смотрела. В памяти еще были свежи слова о том, что можно заблудиться на границе, и уже никогда не вернуться домой. А домой вернуться было надо.

Слишком уж много дел накопилось, которые решить надо. И праздник леса, который теперь неизвестно пройдет удачно или будет сорван. И мир полуночников, который не все тайны раскрыл перед ней. Или даже сама Лида! Что таится в ее памяти? Что за таинственный медальон освобождается мало-помалу из-под земли границы сейчас в банке с раствором в ее сейфе?

Что вообще происходит в ее жизни? Или все самое главное уже случилось, а теперь она только пытается разгрести все то, что было… и не было сделано.

Лида не знала, только ощущала, что ее мир никогда не будет больше прежним.

И что быть обыкновенным человеком ей не понравилось. В том прошлом, где маленькая девочка разговаривала с растениями, ей нравилось гораздо больше. Там, где был Мельник.

Интересно, вот действительно он ее не вспомнил? Или снова соврал?

Что настоящее в этом мужчине, его удивительная мягкость и спокойствие? То лукавство, с которым он называл ее «барышня» или забота и нежность, которая таилась на дне его глаз. Или то хладнокровное выражение воина, привыкшего убивать, но совсем не умеющего защищать?

Лиде почему-то нестерпимо хотелось его разгадать. Хоть немного приблизиться, заглянуть за ту стену, которой почему-то Миша себя окружил. Что-то там было. Простая логика, которой оперировала участковой, намекала, что там, в прошлом, было что-то еще, почему так отчаянно не хотел папа, чтобы вернулась к Лиде память.

Там…

Мысли о прошлом растворились, исчезли, подобно опадающему золотому листопаду с высоких берез.

Перед глазами мелькнули кровавые мушки, впереди появилось что-то упругое и заклинание оборвалось. Путь вывел Лиду на пологий берег.

Вниз, к воде вела утоптанная тропинка, хотя следы были оставлены и не людьми.

Под светом полной луны хорошо видны были золотые и алые листья, покрытые не кровью – зеленоватой светящейся субстанцией.

К сожалению, вряд ли это был фосфор.

К еще большему сожалению, Лида опоздала.

Следы заканчивались у воды. И под взглядом девушки начинали стираться, возвращаясь обратно, туда, откуда она пришла.

Темный куль, залитый ядовитой зеленью, мог быть только одним – трупом.

А еще нежданно-негаданно участковая умудрилась на месте преступления оказаться не представителем судебной власти, а свидетелем.

Убийца еще только выпрямлялся, стряхивая зеленые капли с черных рук. Из-под темного капюшона на Лиду смотрели зеленые-зеленые глаза.

– А, – раздался тихий смеющийся голос. – Участковая. Тебя мне и надо.

– Убивать будешь?

– Ну, что ты. К сожалению, тебя убивать лично мне нельзя. Через третьи руки, не обессудь, еще не раз попытаюсь, пока попытка не станет удачной.

Некромант, а это был он, перешагнул через труп и не пошел – полетел в сторону Лиды, застывшей на месте замороженным столбиком. Сердце девушки стучало часто-часто, как пойманная в клеть птица.

«Как же страшно!»

Страх окутывал некроманта темной пеленой. Он стоял рядом со своей второй жертвой, а она даже взгляд поднять не могла, чтобы на него взглянуть. Просто стояла и умирала под зеленым жгучим взглядом.

– Удивительно, – пробормотал некромант. – Я представлял тебя совсем другой.

– Что, – вскинула Лида голову. – Более смелой?

– Нет. Более умной. Но твоя глупость только на руку мне играет. Я не буду с тобой прощаться, участковая. В следующий раз мы увидимся уже сразу на твоих похоронах. Ты мне живая столько крови попортила, что после своей смерти будешь отрабатывать свои долги мертвой, под моим началом.

Рука в черной перчатке скользнула по щеке, росчерк лунного сияния отразился на лезвии кинжала, в воздухе мелькнула опускающаяся прядь женских волос.

– А это, – раздался мягкий шепот, – что-то вроде залога твоей очень долгой послежизни, участковая, так что, сделай милость, умри побыстрее.

Некромант ушел почти сразу же после этого. Равнодушно отвернулся, не глядя больше на поверженную противницу. Шагнул к воде и скрылся в ее темной глубине.

Мельник появился почти через полчаса после этого. Лиду он нашел на пригорке. Девушка сидела под высоким развесистым кленом, притянув коленки к груди. По бледным щекам катились слезы. Потрясение сегодняшнего дня было столь велико, что ее нервы окончательно сдали.

Мужчина, появившись из тени деревьев позади девушки, молча сел на пригорок рядом с ней, положил огромную руку на плечо, потом просто притянул к себе. Плач стал еще горше и отчаяннее, Лида повернулась всем телом и приникла к большому и теплому Мельнику.

– Что случилось? – тихо спросил Михаил.

– Некромант здесь был, – сквозь всхлипывания прорвался тихий голос. – Отрезал у меня прядь волос. Сказал, что сам меня убивать не станет, а вот через третьи руки – пока не получит положительного результата. А после смерти я на него работать буду.

– Вот гаденыш, – покачал головой мужчина, поглаживая плачущую девушку по голове. – Барышня, ты мне веришь?

– Ага…

– Вот чтобы поднять после смерти человека, недостаточно просто владеть его волосами. Нужны частицы кожи, ногтей. Нужна обязательно кровь, отданная добровольно. Кость потом берется из трупа. И уж поверь, есть способы сделать так, чтобы ни один некромант не смог поднять труп человека.