Текст книги "Участковая для нечисти (СИ)"

Автор книги: Олеся Шалюкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 36 страниц)

– Ага… – пробормотала Лида, потерев кончик нос. – Так, здесь понятнее стало. Нарушен запрет – появляется клеймо, есть клеймо – можно было бы найти маму некроманта. Так. Допустим. С трудом, но допустим… Что-то еще я хотела спросить, но что именно я забыла.

– Вспомнишь, спросишь. Тебя сегодня ждать?

– Да, конечно, – Лида даже не задумалась с ответом. – Сразу после работы я заскочу домой. Надо спросить Тимофея, чем там мои мужчинки питаются, потом заедем в магазин, надо приготовить что-то из жидкого и побольше бутербродов, а то два дня будет идти праздник леса, времени на то, чтобы готовить и нормально есть – почти не будет. Ой! Время, время. Мне еще же к Риму! Кстати, ты говорил, что он прогуливать не начал, а откуда знаешь?

– Обычно реки на Руси замерзают к середине октября, когда чуть раньше, когда чуть позднее. Средняя дата, не знаю уж откуда она взялась – 22 октября. Вот в это время и начинаются занятия в подводной академии. Хотя с каждым годом студентов там становится все меньше и меньше. Нечисть вымирает… Поэтому заповедник этот и был создан. И, кстати, задержишься еще на пять минут, барышня, и опоздаешь.

– Уже бегу! – засмеялась Лида. – Почти убежала!

И не обманула, допила на бегу кофе и помчалась к двери, хмарное настроение осталось где-то за спиной. Впереди была тяжелая пятница и еще более тяжелые выходные…

До заводи Шторм домчал участковую за десяток минут, погарцевал, красуясь, по воде и остался пастись на крутом берегу, пока Лида устроилась на бережке, опустив в воду руки. Прошло всего несколько минут, когда ее ладоней коснулись чужие, и из-под воды, ударив мощным хвостом, появился Рим, замерзший настолько, что даже кончик носа у русала покраснел.

– Как можно жить в таком собачьем холоде? – с трудом выговорил он, пока зубы выбивали бравурный марш.

– А вот так, – улыбнулась Лида, – скрываемся в домах, стараемся на улице показываться только в очень теплой одежде, и конечно носим перчатки.

– Ненормальные люди! – укорил русал, – хорошо хоть я домой уплываю. Там тепло. Но учеба это не так интересно.

– А ты сделай интересной, вступи в клуб, найди новых друзей, влюбись и ни о чем не думай.

– Не получается, – поморщился Рим. – Ни о чем не думать, вечно в голове «ах, если бы», а еще «вот кабы»…

– Знаешь, как у нас говорят, у людей? Если бы, да кабы – то во рту росли б грибы! Ну, я бы еще сказала, что вокруг плодятся гробы, но это будет уже совсем из ряда вон.

– Все совсем плохо?

– Я бы не сказала, – уклончиво пробормотала Лида. – Просто, знаешь, когда всего происходит так много, становится тяжело. Не то голове, не то тому месту, на котором сидишь.

– Я так понимаю, что ты не успокоишься, пока не найдешь некроманта?

– Да, – в ясном взгляде царила уверенность в собственных силах. – Сама с ним не справлюсь, так найду тех, кто сможет это сделать. И, Рим… ты еще вернешься?

– Сразу же, как только закончится курс. Пообещал бы приплыть зимой, но в такой холод, – русал содрогнулся, – я думаю, что я даже внизу не смогу находиться… Я буду скучать, – добавил он тихо.

– Я тоже, но нас же никто не заставляет этот год не видеться и не слышаться. Напиши мне, пришли письмо водной почтой, передай через хозяина водяного или пришли сам.

– Я не смогу, я же говорил тебе, что…

Лида перебила сразу же:

– А меня не волнует! Я хочу получить от тебя письмо, которое ты отправишь сам. Обещаешь? Вот прямо сейчас возьми и пообещай мне!

– Аурен, я бы и рад, но это…

– Раз рад, значит напишешь. Обещай.

И Рим сдался, покачал головой, вздохнул и кивнул, протягивая руку:

– Обещаю.

На коже Лиды потеплели лепестки первозданной магии, и когда она приложила ладонь к ладони Рима, сверкнула маленькая серебристая молния.

– Вот теперь, никуда не денешься, – улыбнулась она, наклоняясь и касаясь губами виска русала. – Удачи в новом учебном году.

– Удачи на празднике леса, – кивнул Рим. – Я буду верить, что все закончится хорошо. И что ты сможешь понять, что и как делать.

Девушка ничего не сказала, просто поднялась. К тому моменту, как к ней подошел Шторм, Рим уже ушел под воду. И Лида знала откуда-то, это не то пришло само, не то навеялось переливом речных волн, что первое письмо от названного брата придет всего через пару дней, как раз когда праздник леса закончится… К сожалению, те же волны не пожелали подсказать, чем праздник закончится.

Погладив келпи по бархатному носу, Лида спросила:

– Ну, что, на работу?

– С ветерком домчу, – согласился Шторм, потом добавил: – Хозяйка, ты бы от того держалась подальше…

– От того?

– Который к тебе приходил.

Понятнее не стало. К Лиде приходили многие, но келпи почему-то больше ничего говорить не стал, замолчал, только закусил удила и помчался вперед. А около участка, когда участковая зашла на свое рабочее место, улегся около крыльца, словно большой сторожевой пес. И вид у черного келпи был такой, что до обеда ее так никто и не тронул, что дало возможность поговорить спокойно с Саней.

После обеда участковая собиралась на объезд территории, а пока руки перебирали бумаги, она раздумывала над тем, что ей опер успел рассказать.

Первая новость касалась трех смертей. Как выяснил Саня, кто-то перехватил донесения начальства, и вместо того, чтобы трупы поступили в особый отдел, вскрывал их самый обычный прозектор. Именно поэтому он пропустил то, что пропускать было нельзя. Три трупа лишились кое-какие частей. Если быть точнее, то все три жертвы не досчитались правого желудочка сердца. Ни в каких ритуалах такое не использовалось, поэтому единственным вариантом, который пришел в голову уже оперативникам особого отдела, проблемы были у некроманта с этим органом. Не сказать, что это знание могло особо помочь в поисках некроманта, но вот в качестве доказательной базы или для того, чтобы сузить круг подозреваемых, если такие однажды появятся, вполне подходило.

Еще больше Лиду удивило следующее сообщение: обе жертвы, которые водились с некромантом, были непростыми.

Петровича, оказавшегося мертвяком, действительно, никто не вспомнил. Более того, когда Лида попыталась с Саней заговорить на эту тему, оперативник только покачал головой. Он не помнил о существовании такого человека, как и Роман, который был долгое время напарником прямоходящего трупа. Помнил только Мельник, на которого выверты некроманта не действовали, и сама Лида.

А вот два найденных трупа браконьеров были куда более интересными. Не люди, но и не мертвые, что-то среднее между ними. Некромант экспериментировал с живым материалом, живыми людьми. И для этого ему нужно было очень много подопытного материала. Можно было зацепиться за трупы, выяснить, где именно они пропали, точнее, где именно они когда-то жили. И за счет этого сократить круг поисков.

Сообщил Саня и о том, что ребята из его отдела сильно проштрафились, при перевозке снежный зверь бежал, и можно было ждать гостей.

– Ну, гостей, в любом случае ждать придется, – пробормотала Лида. – Некроманту я как кость поперек горла, и хотел бы вцепиться, но что-то мешает. Сань, может, ты мне скажешь. Я же с ним встретиться тут смогла, как раз, когда второго браконьера нашла. Он сам, лично, мне сказал, что убить меня не может. Других подсылать будет, а сам – никак. Почему?

– Он наполовину полуночник же, – отозвался рассеянно Саша, уткнувшись в рапорты Лиды о Гнилом перекрестке и пытаясь найти там какие-нибудь закономерности или полезные мелочи. – А ты – «матушка» полуночников. То есть, хочет он того или нет, но он не может тебя убить, у тебя над ним в этом смысле власть. Не сказать, что прям такая, что тебе не стоит опасаться, но прямого удара все же не последует.

– А опосредовано, через тех же кошмаров – без проблем?

– Именно.

– Слушай, а психологи есть? В вашем отделе?

– Зачем они тебе понадобились?

– Ну, смотри, вы же ведете учет всех его дел? Я хочу его психологический портрет, описание какое-то, хоть что-то на него вообще есть?

– Немного. То, что есть, я тебе сам скажу, я заведенное на него дело уже наизусть выучил, – Саня отложил бумаги в сторону, потом посмотрел на Лиду. – О, только в голову пришло, я заодно расскажу и то, что о нем точно известно. Высокий мужчина, белый. Проблемы с правой рукой. Что-то там бывает у него такое, не постоянно, но иногда свидетели, мертвые, правда, давали знание о том, что рука его подводит. Вполне возможно, что был перелом, плохо срослась кость. Постоянные жертвы это нивелируют, но стоит прекратиться подпитке смертей хоть на день, как сразу же вылезают застарелые проблемы. Должен быть шрам. На левой стороне внутреннего бедра. Что касается его внутреннего мира: умен, начитан, вежлив, спокоен, редко выходит из себя, но при этом мстителен. Раздражителен. Есть некоторые «крючки», которые очень быстро могут вывести его из себя. Потрясает его физическая сила. Он спокойно проломил двойную дверь, когда добирался до одной из жертв. А, да! Жертвы. Те жертвы, которых он насилует, потом убивает. Встречаются редко, но скорее всего мы просто нашли не все трупы. Извини, если покоробит, но они очень показательны. Это всегда высокие девушки, с короткими волосами, русого и светло-русого цвета, возможны оттенки цвета меда или гречихи. Обязательны серые или светло-голубые глаза. Кожа загорелая.

– Не считая загара, я подхожу под описание его обычного типа сексуальных жертв, – Лида досадливо стукнула ладонью по столу. – Да что ж так не везет-то!

– Он не маньяк, – счел Саня нужным добавить, хотя и понимал, что участковую это вряд ли успокоит. – То есть своих жертв он не мучает, никакого садизма, пыток. Конечно, насилие от этого насилием быть не перестает, но когда мы находим этих девушек, то медиумы говорят, что умирают они спокойно и без мучений. После некоторых сдвинутых… это даже своеобразное утешение.

– Пугающее, я бы сказала. Сколько ему лет?

– А вот этого никто не знает. Первое упоминание его действий появилось примерно семьдесят шесть лет назад. Сейчас наши эксперты говорят, что действия некроманта немного изменились. За последние семь лет он стал… умнее, что ли. Хитрая и опасная тварь, которая нам не попадется, если продолжит в том же духе. Нам очень повезет, если мы его не просто найдем, если мы хотя бы его вычислим.

– Не самая приятная новость.

– Самому мерзко, – Саня махнул рукой. – Ладно, Лидок. Время. Перекуси, да тебе пора выезжать. Кстати. Во время заданий на празднике ты будешь в них участвовать?

– Да.

– Одна?

– Нет, Мельник будет со мной. Насчет Лешки не уверена, он эти праздники еще ребенком терпеть не мог. Я на страшилки бегала, на испытание храбростью, а он никогда…

– Испытание храбростью?! – нахмурился Саша.

– Подростки собираются, выбирают место и отправляются проверять себя на храбрость. Вместе с ними пойдет в этом году Димка. Рядом всегда взрослые. Обычно за такими испытаниями присматривал мой папа.

– А… Степан Викторович, тогда, конечно…

Лида пожала плечами, поставила в микроволновку бутерброды и включила на разогрев, мыслями девушка была уже далеко от перекуса и от испытания храбростью. Хотя по сердцу что-то царапнуло. Что-то из прошлого, она ведь тоже была на этих испытаниях. Так почему же не помнит ничего?

Девушка пошатнулась, схватилась за подоконник, виски заломило, и под испуганное:

– Лида!

Участковая осела на пол.

Мир кружился и качался, перед глазами все плыло, двоилось, троилось, в висках ломило, а потом…

…Избушка была совсем маленькая, покосившаяся. Стены покрылись с внешней стороны не то мхом, не то лишайниками, хотя какие лишайники так далеко от болота? Вокруг были ели. Высокие, стремящиеся дотянуться своими макушками до темного неба. Самодельные факела отбрасывали во все стороны блики света. Самодельные луки и стрелы были наготове, место вокруг было такое нехорошее.

То заухает что-то страшно, то травы зашелестят, то за спиной кто-то закричит, да так, что кровь стынет в жилах.

И мальчишки держались и не предлагали пойти домой, только потому, что среди них была девочка. Единственная, кто за последние три года решился пойти на это испытание храбростью.

Лиде, оглядывающейся по сторонам, страшно тоже было. Страшно интересно!

И огромные черные деревья, в которых мальчишки видели огромных энтов, которые то и дело тянули к ним свои руки, для нее оставались обгорелыми остовами. Правда, выгорели эти деревья как-то странно – все, что вокруг, цело, а они одни пострадали. Молнии в них что ли прицельно били?

Волосы девочка заплела в две куцых косицы, вместо факела прихватила папин мощный фонарь, и все пыталась понять, что в окружающем мире ей кажется знакомым.

– Ну, все, дошли, почти без проблем, теперь бы обратно вернуться… – пробормотал себе под нос парень, который в этом году вел их компанию. А потом вскинул вверх факел, привлекая к себе внимание, и заговорил громко. – Смотрите вокруг. В этом месте много веков назад жила старая ведьма! Во времена инквизиции ее нашли и сожгли монахи. Ведьма страшно кричала на костре, проклиная своих обидчиков. И среди всех ее проклятий было сказано, что тот, кто посмеет нарушить территорию ее дома, будет проклят! И пусть те, что не поверят в ее слова, будут гореть на костре ее ненависти! Утонут в болоте ее слез! Умрут удушенные кольцами ее отчаяния! И бог услышал ее горячие слова и откликнулся!

– Я так думаю, что был это не бог, – пробормотала Лида, присаживаясь на корточки и прикладывая руку к земле. Влажно. На болоте что ли эту ведьму угораздило свой дом поставить? И кстати, что за дом?

Осторожно обойдя компанию сгрудившихся мальчишек, которые выясняли на «камень-ножницы-бумага», кому идти в дом, Лида поднялась по ступенькам, потрогала ручку и толкнула дверь. С пронзительным скрипом та открылась. Была ночь полнолуния. Яркий свет заливал грязный пол, с многочисленными провалами гнилых досок. Чуть слышно на сквозняке покачивалось старое кресло-качалка, скрипели покосившиеся дверцы огромного шкафа, такой теперь и не делают. Но и в те «стародавние времена», тоже вряд ли такой могли бы сделать, шкаф был с вполне даже современными шпингалетами. Над ржавым ведром у входа висел пластиковый ковшик для воды, чистый, совсем не подходящий этому месту. А около темной ширмы в углу, к которой Лида осмотрительно не пошла, на полу блестели стеклянные осколки.

В избушке кто-то был. Кто-то… Девочка не пошла смотреть, кто прячется там, за темной ширмой, она не стала ничего касаться, вышла на улицу, показав кусочек мха, который сняла с дерева еще в самом начале этого глупого испытания на храбрость.

– Сняла со стены внутри дома. Ничего интересного в этой развалюхе нет, пошли домой что ли? Я думала тут будет что-то пострашнее!

Спорить с девочкой не стали, и очень скоро компания подростков покинула избушку старой ведьмы. Лида, уходя в тень высоких елей, что-то шепчущих на своем древесном языке, оглянулась.

В избушке по стенам танцевал свет от мощного фонаря…

Глаза открылись, и Саня перевел дыхание, пока участковая пыталась сфокусировать на нем взгляд.

– Как же ты меня перепугала! Я уже думал звонить Мельнику, опять звать его на помощь! Кто ж так делает то?!

– Сань. Дело есть.

– Дело?

– Да. Может ли такое быть, что некромант родом из этих мест?

– Нет, однозначно нет. Некроманты, это что-то вроде их этики, что ли, они никогда на родной территории не гадят. То есть, на своей территории они никого не убивают, да и полуночников держат в узде, чтобы не баловали. А с чего тебе это в голову пришло?

– Знаешь, что собой представляют Брянские леса?

– Кошмар любого юного натуралиста! А еще опера. Огромные, с безумной протяженностью, заблудишься – к людям уже не выйдешь.

– Что в голову приходит с криминальной точки зрения? – вкрадчиво спросила девушка.

– Прятаться здесь великолепно. Никто не найдет. А если в лесу самом поселиться, то искать могут до скончания веков. Рядом пройдут, в двух шагах, не увидят, не услышат и в голову не придет рядом искать.

– Бинго! А теперь внимательно меня послушай. Малые Луки и Большие Луки стоят в очень интересном месте. Рядом река, раньше были пойменные луга чудесные, но в последние годы, когда и местный водяной сгинул, она начала мелеть. А вот болото, которое в лесу…

– Болото? В лесу?! – опешил Саня.

– Ну, да, – кивнула Лида. – Заболоченные территории, идешь спокойно, под ноги смотришь – земля только топкая немного, а так все хорошо. Еще метр пройдешь – и все, бочага, ухнешь с головой и… И нет тебя. Или с пригорки вниз спустишься – а там зеленая топь, ряской прикрытая.

– А… а… ага… Ладно… Сделаю вид, что я все понял.

– Так вот, – продолжила участковая. – Достоверный факт, подтвержденный документально, что за последние сто лет там погибло людей… больше трех сотен. А если добавить сюда, что в годы Великой Отечественной войны немцы до Брянских лесов дошли и тут засели, то количество это можно смело умножать на два, а то и на три. Но! Самое интересное, сохранились дневники дочери одного из председателей, которые отвечал за Малые Луки в те годы. Одной из жертвой была ее сестра! И она откровенно недоумевала, что в том болоте забыла девушка, которая готовилась к собственной свадьбе с любимым человеком, и которая смертельно боялась змей и на болота никогда добровольно не ходила.

Саня встал, заходил по комнате. Лида, перебирая бездумно карандаши в высоком стакане, продолжила:

– Я тебе больше скажу. В укромном месте, не зная тропинки – безопасно не пройдешь, стоит избушка. В этой избушке на первый взгляд, все старо и гнило. Но я помню… вспомнила, что когда я принимала участие в испытании на храбрость, было полнолуние. И в избушке кто-то был.

– Детей нельзя туда пускать, – мгновенно отреагировал оперативник. – А вот нам стоит наведаться.

– Именно. Но не сейчас, а в субботу, в ночь с субботы на воскресенье, когда должно было проводиться новое испытание – и когда будет полнолуние!

– Зачем?

– Потому что, когда на небе не полная луна, избушку найти невозможно.

– Господи! Избушка на курьих ножках! Избушка Бабы Яги!!! А некромант, получается, появился здесь… в начале двадцатого века. Нам надо, нам обязательно надо там побывать, – Саня занервничал, потом взглянул на Лиду. – Послушай, ты кому-нибудь об этом говорила?

– Я сама об этом вспомнила только что. Я же тебе говорила, что у меня частичная амнезия, а теперь она отступает, возвращая мне мою память. Не самое приятное по ощущениям дело, зато сколько интересного вспоминается!

– Лида! Это очень важно. Не уходи никуда. Вообще никуда!

– Мне надо на объезд.

– Я сейчас ребятам из спецназа отзвонюсь, пусть кто-нибудь из них тебя проводит.

– Проводит куда? – поинтересовались из окна.

Саня, подпрыгнул и ругнулся, Лида заинтересованно выглянула через его плечо и улыбнулась Лешке.

– Выспался? Я думала, ты еще часа два проспишь, соня.

– Скворцова, все то ты знаешь!

– Я знаю твои привычки, ты всегда, когда приезжал на выходные домой, первый день спал, как сурок. Думаю, в этом смысле измениться ничего совершенно не могло.

– Скворцова, будь хорошей девочкой, – поморщился мужчина. – Не заговаривай мне зубы. О чем сейчас шла речь?

– О том, что мне надо на объезд, а Саня считает, что одной мне ездить никуда не стоит.

– Правильно считает, я с тобой.

– Леш, я на келпи, ну кто на меня позарится, когда я верхом на таком звере?

– Не знаю кто, – нахмурился Гусар, – но одну я тебя не отпущу. Думаю, твой отец одолжит мне Красавчика, а гонять по лесу все равно нельзя, если этот монстр не желает поломать ноги.

– Леш! Ну, я же не маленькая девочка, да и… мне уже надо отправляться!

– Я понимаю, Скворцова, терять время понапрасну ты не любишь, но одну тебя я не отпущу, смирись. Пока ты попьешь кофе, я доеду до Степана Викторовича и вернусь. Заодно обсужу с ним целесообразность твоего нахождения на мельнице. Защитить свою невесту от некроманта и его тварей могу и я. Так что, не скучай, пей кофе и жди меня.

Лида только досадливо головой дернула, а Гусара уже и след простыл.

Взглянув на Саню, она помахала ладонью у него перед лицом:

– Саня, начинай дышать!

– Ты не понимаешь! Лида, ты не понимаешь! Он же легенда!

– Лешка то?

– Да! Он легенда! У него не бывает провалов и осечек. Все, понимаешь, все его дела выполняются быстро и в срок. Он не срывает сроки, не отделывается отписками. Его кидают на безнадежные дела, а он их выполняет!

– Сань, ну, ты же не ребенок, чтобы фанатеть так по бравым парням. К тому же, ты сам к ним относишься. А Лешка такой же человек, как ты и как я. Разве что, дар у него есть… экстрасенсорный. Господи, вот вляпалась в какую-то чушь! И деться же еще никуда от нее не получится, даже если захочется.

– Лидок, ну, ты как скажешь. Такой же человек! Он Гусар! Это… это…

– Бедный Лешка, если его постоянно так воспринимают, это же рехнуться можно от такого поклонения! Сань, он человек. А человеку свойственно ошибаться, поэтому ты восхищайся, но свою голову на плечах держи крепко.

– Ты не романтик! – нахмурился Саня.

– Я циник, а еще практик.

– Красивой девушке такой быть не положено.

– Саня, – протянула Лида укоризненно. – Романтикам на нашей работе быть не положено, сгорают быстро, спиваются или под чужие пули кидаются. А я хочу прожить долгую и счастливую жизнь, желательно при этом работая на любимом месте и занимаясь тем делом, которое у меня лучше всего получается. Никакого флера романтики я не хочу, и для «жили они долго и счастливо» она тоже особо не подходит.

– Ну, ты скажешь!

– Скажу, – кивнула девушка, потом взглянула на часы и вздохнула.

Не хотелось. Почему-то совершенно не хотелось, чтобы Лешка ехал вместе с ней в лес.

Не хотелось его ждать. Не хотелось думать о некроманте, хотелось все силы отдать на то, чтобы праздник леса прошел удачно, чтобы все остались довольны, чтобы не случилось никаких эксцессов. Хотелось просто качественно выполнить свою работу. Да много чего хотелось, только не моглось! И возможностей ситуацию исправить у Лиды пока не было.

– Ладно, сидя тут мы ничего не добьемся, отмирай от своего приступа фанатского восторга, звони Олесю Руслановичу, рассказывай о том, что мы узнали, что он даст, какую команду, а я собираться.

– Куда?

– На объезд территории.

– Так еще Гусар же не вернулся!

– Так он сейчас подъедет, – пожала плечами Лида. – Я слышу ржанье Красавчика. Это ты, добрый молодец, в городе засиделся, а мы, деревенские, далеко слышим, хорошо слышим, и звуки трактуем мгновенно. Но то, что Лешка быстро вернулся значит только одно, с папой он не договорился.

Девушка не ошиблась. Появившийся Лешка был мрачен и раздражен, Степан Викторович даже выслушать его не пожелал. Сказал, что отлично знает, где именно служит Алексей, но его дочери будет безопаснее на мельнице, под защитой давнего друга. А раз ее жених хочет поспособствовать быстрейшему воссоединению со своей любимой – пускай прикладывает все свое рвение к тому, чтобы поймать этого придурка-некроманта, который сам не живет спокойно и другим жить не дает. Жестко, в некотором роде даже жестоко, но в то же время правдиво.

– Мимо? – очень даже искренне посочувствовала девушка, вылезая через окно, когда к нему через пару минут подъехал Лешка.

– Скворцова.

– Поняла, не ехидничаю, – ухмыльнулась Лида, запрыгивая в седло келпи. Шторм косился на мужчину и молчал, будто воды в рот набрал.

Объезд закончился быстро. Водяной и леший, получившие от Мельника заимствованную силу, в короткие сроки восстановили все покореженное. Сил хватило еще и на то, чтобы добавить магическую страховку от повторения подобных действий.

Все было готово к приему гостей, и леший волновался как мальчишка. Успокоив его, и напомнив, что не только хозяин лесной будет заниматься этим, но еще и водяной рядом будет на подхвате, и сама Лида присмотрит, так что все пройдет если и не отлично, то очень даже хорошо.

Леший поверил.

А всадники повернули обратно к дому.

– Скворцова… – Лешка подвел Красавчика вплотную к келпи.

Девушка вопросительно взглянула на него. Чтобы Гусар мялся и так осторожно выбирал слова? Это было чем-то новеньким, но интересным. Раньше он просто говорил то, что пришло в голову, а там хоть трава не расти.

– Леш, ты чего?

– Ты… – мужчина махнул рукой и улыбнулся.

Такая знакомая улыбка, задорная, подбивающая на шалости была Лиде хорошо знакома. Но как же давно она ее не видела!

– Лешка…

– На свидание пойдешь? После праздника леса?

– Сможешь у меня выиграть – я подумаю.

– А просто так?

– Не интересно, – засмеялась Лида. – К тому же, не дай тебе достойного повода, ты участвовать будешь спустя рукава. Разве это интересно?

– А что будут достойные противники?

– Мельник будет участвовать, – коварно заметила девушка, и угадала.

Лицо Алексея застыла, по щеке прокатились желваки.

– Мстишь?

– Именно, – согласилась легко Лида.

– Скворцова, ты изменилась.

– Ты же не ждал, что я останусь такой же, как и была?

– Ждал. Хотя сам дурак, надо было остаться рядом с тобой и смотреть на то, как ты меняешься и взрослеешь, как твой характер становится все более твердым и закаленным. Огонь-девка.

– Леш, открою тебе страшную тайну, то, что ты сейчас говоришь, на комплимент похоже мало.

– А это не комплимент, Скворцова! Это я просто говорю то, что думаю, – засмеялся Лешка. – Не все ж тебе надо мной подтрунивать.

– Ты меня, Леш, всю школу мучил, так что, наберись терпения и смирись. Я пока не отомщу – не прощу.

Мужчина хмыкнул, протянул руку и, взяв ладонь Лиды, коснулся губами запястья.

– Я найду, чем тебя подкупить. Ну, что, ты на мельницу сейчас?

– Вначале домой.

– Я тебя провожу до упора.

– Спасибо, – кивнула девушка.

Красавчик двигался по пожухлой траве, келпи изобразил, что готов вот-вот куснуть Лешку за колено, отгоняя его в сторону, потом поддал задними ногами, не подпуская ближе, и помчался вперед, оставив Лешку за несколько минут далеко позади.

…Около дома, когда Лида подъехала, народу было неожиданно много.

Димка разбирал спальники, маркируя их, рядом стоял тот самый коротко стриженный шатен, который удивлялся тому, что у Лиды все-таки есть интуиция. Степан Викторович в стороне разговаривал с Маратом – временным главой отряда. Он же первым и заметил появление участковой.

– Лидия Степановна, добрый день.

– Добрый день, Марат, вы уж извините, не знаю, как вас по отчеству.

– Игоревич я.

– Отлично, – улыбнулась Лида. – С Яной Алексеевной общий язык нашли?

– Еще как, – усмехнулся спецназовец.

Участковая кивнула, потом спешилась и повела Шторма к воде – напиться. Степан Викторович, отвлекшись от палаток, крикнул:

– А Красавчик где? И Лешку своего где потеряла?

– Шторму надоело плестись, как улитке, к тому же, на вечер у нас еще планы, так что мы побыстрее метнулись, а Лешка сейчас приедет. Ну, не совсем сейчас, но все же скоро.

– Бросила значит жениха.

– И никого я не бросала. Не пойду же я пешком!

– Действительно, имея такого помощника, – бросил Степан Викторович восхищенный взгляд на келпи, – ходить пешком было бы глупо.

– Вот! Ты меня понимаешь, – согласилась довольная Лида и двинулась в дом – ставить чайник. Девушка надеялась, что задерживаться Лешка нигде не будет, и перед тем, как ехать в магазин за продуктами, с ним удастся немного поговорить. О том, что надо было предупредить ребят-спецназовцев о том, кто именно едет к дому, Лиде в голову не пришло.

К тому же, ничего особенно легендарного в Лешке она все так же не видела, да и раз Лешка знал о том, что в его родных Луках появится его отряд, то, наверное, об этом и сам отряд знает?

Отряд, как выяснилось, не знал.

Взрослые мужики, прошедшие не одну боевую точку в полуночном мире, застыли как суслики перед взглядом удава, когда верхом на Красавчике со стороны леса показался Гусар.

– А… А… Алексей Петрович!!! – раздался слитный вздох и тишина… Спецназовцы, кто как где был, тот так и остался, даже боясь тронуться с места.

Лида, увидев происходящее из окна кухни, высунулась на улицу, распахнув окно, и поинтересовалась:

– Леш, они всегда так реагируют на твое появление?

– В большинстве своем, – согласился Гусар.

– Да… С таким подходом можно и комплекс заработать, неполноценности, а еще проблемы с адекватностью самооценки, – пробормотала Лида,

– Когда у меня такая невеста как ты? Это невозможно, Скворцова. С тобой рядом надо внимательно смотреть по сторонам, чтобы не увели, а постоянный тонус помогает корректировать любую самооценку. Бойцы, отмереть, ать-два! Знакомьтесь, девушка с мерзким характером, светлой головой, перманентной ехидностью, въедливая, очень въедливая, не имеет кумиров, не пресмыкается перед вышестоящим начальством, всегда добивается поставленной цели. И это чудо – мое! Моя невеста и моя будущая жена, поскольку я в вас верю, и точно знаю, что вы костьми ляжете, но не подпустите к моей красавице некроманта.

– Нет, вроде как и похвалил, – пробормотала Лида, для устойчивости опираясь на подоконник, – но настолько в своей непередаваемой манере, что хочется взять сковородку!

Лешка хотел было подойти к девушке, спешившись с коня, но не успел, его команда собралась вокруг него, заинтересованная буквально всем сразу.

Коротко хмыкнув, участковая вернулась обратно в дом, прикрыла окно. Покидала в рюкзак пару вещей, о которых просить Тимофея не хотелось, и вышла на улицу. Постояла на крыльце, разглядывая своего… жениха? В окружении его отряда.

Сейчас Лешка казался совсем недоступным, совсем незнакомым. Властный, строгий и в то же время открытый для всех и сразу.

Лида уже собралась идти к Шторму, когда на дворе появилось новое действующее лицо.

Точнее вначале около ворот развернулась и остановилась Волга, черная, с мягким переходом крыльев, совершенно тихим мотором. Машина производила впечатление перебранной до винтика. Обертка осталась прежней, а начинка полностью изменилась.

Со стороны водителя вышел мужчина в деловом костюме, обошел машину и открыл заднюю дверцу, выпуская пассажира.

На землю опустились туфли. Черные лакированные туфли, на устойчивом каблуке со странным серебристым блеском. Совершенно женственные и впечатляющие. Вслед за туфлями можно было рассмотреть ноги в капроновых колготах, юбку-карандаш, темно-серую блузку с серебристым отливом, седые волосы, завитые в букли. Стальной взгляд синих как предгрозовое небо глаз, неожиданно мягкую улыбку на полных губах, чуть высоковатые скулы, ухоженные тонкие брови и задорный вздернутый нос.

– Господи, – ахнул с крыльца Степан Викторович, – мама?!

Димка, уронив спальники, повернулся на его голос. Лида обернулась, чтобы увидеть, к кому он обращается, но взгляд упал совсем на другое. Казалось, что удивить девушку невозможно, что спецназовцы уже сделали все, чтобы она считала себя повидавшей больше, чем ей хотелось. Но это только казалось. Ребята из боевого отряда вытягивались во фрунт с бледными как бумага лицами и застывали статуями. И впереди всех – стоял точно такой же бледный Лешка.