Текст книги "Участковая для нечисти (СИ)"

Автор книги: Олеся Шалюкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 36 страниц)

– Чем он особенный? – уточнила Лида любознательно.

– Тем, что это день… делает сильных сильнее, слабых – слабее. Некромант очень силен, а в эти лунные сутки станет еще сильнее. И он нападет. Сегодня. На излете лунных суток. Поэтому… где вы будете, Лидия Степановна?

– На мельнице.

– Хорошо. Мои ребята рассредоточатся вокруг мельницы и по деревне. Мы попробуем его перехватить. Шансы у нас есть. Довольно хорошие, в общем-то. Я приду к мельнице сам. И уже от нее буду координировать действия своих ребят.

Лида пожала плечами.

– Не проблема. С Михаилом… с Мельником я договорюсь. Вы же имели в виду именно это, Марат?

– Да. И хотелось бы попросить вас удалить с территории келпи.

– Нет. Об этом не может идти и речи. Келпи мою жизнь уже спасал, а вот люди куда чаще доставляли сплошные неприятности.

Марат скривился, но возражать не решился. Кивнул, поднялся и со словами:

– Я позвоню, – вышел из кабинета.

Лида перевела дух и обмякла на стуле.

Саня хмыкнул:

– Ты с ним не в ладах. А мужик он хороший.

– Да, я вроде и не спорю, что хороший. Но общаться с ним тяжело.

Саня пожал плечами, уткнулся снова в бумаги, спросив словно невзначай:

– Значит, некромант сегодня ночью снова придет за тобой?

– Точно-точно, – также мимоходом ответила Лида, потом подняла голову. – Саш, не знаю.

– Чего?

– Чего он ко мне прицепился.

Мужчина ничего на это не сказал, перелистнул пару страниц и спросил:

– Может, все дело и не в том, что ты матушка полуночников? Может ты ему куда раньше хвост отдавила?

Лида пожала плечами. Это можно было выяснить, но для этого надо было, чтобы заговорил Мельник. На взгляд девушки вот эта возможность стремилась даже не к нулю, а уходила в отрицательную бесконечность.

На что же такое он заговорил ее память, что она начала возвращаться сама по себе, и этот факт Мишу вверг в такой ступор?

И Саня верно сказал. Поведение некроманта очень, очень напоминает что-то связанное с личными обстоятельствами. Вопрос в том, что бы это могло быть.

Если рассуждать логически, то Мельник должен был заговаривать девочку по самому максимуму. Так, чтобы она никогда, никогда ничего не вспомнила.

Укус лича привел к потере дара.

Встреча со снежным зверем в итоге привела к посещению заповедной поляне и приобретению капли первородной магии.

А вот воспоминания… начали возвращаться до этого или после? Если после, то Мельник мог заговорить ребенка на возвращение дара – абсолютно невозможное событие. А капля первородной магии – могла быть принята блоком, как то самое возвращение. Сходится?

Нет. Не сходится. Первый сон-воспоминание пришел в кошмаре, еще даже до того, как Лида смогла выловить Мишу. Нет. Нет… Значит, этот вариант отпадает.

Что еще? На что еще можно заговорить ребенка?

На любовь? Город?

Нет. Не получается понять, что же там такое было и почему.

Не получается.

Что ж, придется отложить этот вопрос до того момента, как она придумает, как вытянуть информацию из Михаила. А пока…

– Сань, – Лида предвкушающе улыбнулась, опер поежился от недобрых предчувствий. – А расскажи-ка мне, чего ты и твои коллеги накопали!

– Ты же отстранена!

– Ну, когда такие мелочи останавливало от участия в происходящем безграмотных участковых? – отозвалась задорно Лида.

Саша посмотрел на нее, не веря своим ушам, потом засмеялся и кивнул.

– Хорошо. Значит, слушай…

…На мельнице Лида после ужина бродила неприкаянным привидением из одного угла в другой, прокручивая в голове все, что стало ей от Сани известно. Многого он ей не сказал, конечно, но информацию для размышления подкинул.

Все время было ощущение, что на поверхности лежит что-то очень важное и серьезное, что-то, что обязательно нужно понять и… И что?! Что дальше?

– Барышня, – Мельник, разложивший на столе серьезный арсенал, которым можно было уничтожить пару-тройку монстров размера с дракона, взглянул на Лиду с укоризной. – Ну, успокойся же ты!

– Я не могу! – огрызнулась Лида. – У меня просто не получается!

– Ты нервничаешь даже больше, чем нервничал я, когда твоя бабушка вызвала меня к тебе знакомиться, – Мельник, отложив в сторону пистолет-пулемет, положил рядом несколько рожков с патронами.

Угадал он верно, Лида тут же замерла и повернулась к нему, возбужденно сверкая серыми глазами. Ну, как же, такая возможность что-то вызнать у самого Мельника!

– А ты нервничал?

– Еще как, – кивнул Мельник. – Чайник поставь.

– А, ага, сейчас, – девушка повернулась, включила чайник, потом потянулась за кружками, за печеньем… закрутилась, замоталась и успокоилась. Когда она села напротив спокойного Михаила, Лида уже взяла себя в руки и ощущала себя… ну, почти что нормально.

– Я вот думаю, – пробормотала она. – Миш, вот чего ко мне некромант привязался?

Мельник, узнавший о явлении Геннадия Аксеновича и его словах, пожал плечами. Просто движение вышло у него настолько плавным, что Лида даже немного засмотрелась, потом спохватилась, что это – неприлично! И снова расстроилась.

Ну, вот что это такое с ней происходит?

У нее есть жених.

Есть. Лешкой зовут. Гусаров фамилия. Они еще со школьной скамьи вместе.

А ощущение такое временами, словно она его не знает вообще.

Подумать головой – это невозможно и неправильно. И поведение ее неправильное, и сама она себя ведет так, что даже уважающая себя нечисть за голову схватится. А она – не хватается.

Лешка ведь всем хорош: пригожий, умный, сильный, с характером. Тяжелым. И поступками дурацкими!

Она столько времени от него ответа ждала, весточки, письма ему сочиняла, а, оказывается, он половину даже не читал!

«Наверное, это во мне говорит обида», – потянувшись за печенькой, Лида обнаружила, что на тарелке, где еще пара минут назад была целая горка рассыпчатого лакомства, печенька осталась одна-единственная.

И она не просто осталась, она была оставлена специально для Лиды, потому из всех – эта единственная была с подгорелыми краешками, в точности как девушка и любила.

На глаза навернулись слезы.

Что между делом творит этот невозможный мужчина?! Он же даже не понял, что что-то сделал особенное! Для него это было в порядке вещей.

Захотелось сказать что-то сердитое, захотелось…

Некоторые вещи мужчинам лучше не замечать, но Мельник вскинул голову и тихо спросил:

– Барышня?

Захотелось закричать, громко, отчаянно. Или хотя бы попросить о помощи, потому что Лида окончательно запуталась в том, кого она любит на самом деле.

В проблемах женщины крайними всегда выступают мужчины, но девушка смогла сдержаться, не сказать того, чего хотелось, что накипело. Сдержалась. Взяла печеньку, начала ее грызть и заставила себя успокоиться. А потом для рефлексии времени не осталось.

С улицы донесся тревожное ржание, Шторм подавал знак, что явились незваные гости. А вслед за этим донесся звук пистолетных выстрелов. Кто-то отстреливался и приближался к мельнице…

– Марат? – пробормотала Лида, поднимаясь с места.

Верный обрез скользнул в руку.

Мельник встал рядом.

Так вдвоем они покинули мельницу. Предстояло взглянуть на ночных гостей.

Выстрелы приближались медленно, и, судя по отзвуку, отстреливался один-единственный человек. Лида, забросив обрез на плечо, погладила по бархатному носу любопытную морду Шторма, которую тот положил ей на плечо:

– Кажется, кого-то застали врасплох, – пробормотала она.

– Главное, чтобы врасплох не застигли нас, – Мельник оглянулся на свои владения, оглядел их, не то что-то рассчитывая, не то что-то решая.

– Миша?

– Не самый лучший день, – пробормотал тот.

– Смотря для чего, – возразила Лида. – Но я что-то вообще не понимаю, о чем идет речь и к чему весь этот разговор.

– К птичкам, барышня.

Склонности к дурным шуткам за Мельником Лида не замечала, поэтому и вскинула голову, чтобы увидеть… Ну, да, наверное, это были птички, но только на какой-то очень страшный, нечеловеческий манер.

У них у всех были огромные птичьи лапы, мощные когти с загнутыми когтями. А в какой-то неуловимый момент птичье тело переходило в тело человеческое. Парило все это создание на крыльях, в которые переходили руки.

Человеческие лица были покрыты перьями и искажены болью.

За Лидиным плечом с явным восхищением выдохнул Мельник:

– Какая силища!

– Это сделал некромант? – спросила девушка, повернувшись к нему.

– Да. Гарпии – птицы-предвестники смерти. Падальщики, питающиеся объедками со стола некроманта, и просто сами по себе неприятные порождения.

– Что они могут?

– Многое, например, вот так, – Мельник, не церемонясь, схватил девушку за плечо и дернул к себе, закутывая силой границы.

Гарпия, парящая почти над самой мельницей, распахнула пасть и плюнула в Мельника и Лиду комком черного потрескивающего огня.

На земле, куда приземлился снаряд, осталась черная опаленная вмятина.

– Мило, – пробормотала Лида. – Очень! Она же так может все сжечь!

– Может. Например, помнишь, безумному Нерону приписывают, что он сжег Рим? На самом деле сожгли его эти «красавицы», когда охотились на императора.

– Чем он им не понравился?

– Им наверняка понравился его вкус. А вот хозяевам гарпий не понравилось, как много власти удалось получить Нерону.

– Это единичный случай?

– Нет, – Мельник едва уловимо улыбнулся и продекламировал: – Скажи-ка, дядя, ведь недаром, Москва, сожженная пожаром, была французу отдана.

– Все, – Лида вскинула ладонь, помахала ею перед лицом. – Все-все-все! Достаточно. Я оценила, вняла и… Будем считать для ясности, что испугалась. Слабые места у них есть? В том смысле, справиться с ними как?

– Мои предки разбирались с этими красотками очень даже просто. Лассо на лапы и резко вниз, как только внизу окажется – сверху клетку или полотно, а сразу же после этого отрубить голову.

– Однако, – пробормотала Лида. – У тебя нужные приспособления есть?

– У меня, – взглянул Мельник на девушку, – есть Дари.

– Твоя кошка, – понятливо кивнула девушка.

– Назовем это так.

– А потом?

– Просто смотри.

До этого Лида не увлекалась ни средневековыми фильмами, ни такими же книгами.

Поэтому ей и в голову не могло прийти, что любой острый предмет может быть настолько красивым.

Грация Мельника была впечатляющей и запоминающейся. Он двигался… Лида даже не могла подобрать нужные слова.

Все произошло очень быстро, хотя в основном и за счет эффекта неожиданности. Гарпии были слишком высоко, чтобы до них можно было дотянуться с помощью крючьев-кошек. Поэтому глумящиеся твари были уверены, что никуда от них вкусное мясо на двух ногах не денется.

Темно-серый клубок перьев развернулся прямо в их гуще. Лев, самый настоящий лев с крыльями, кинулся на ближайшую гарпию и утащил ее вниз. Пробил своими страшными когтями крылья, мешая взлетать, удерживая у земли. И тут же Мельник шагнул вперед, занося огромный топор. Оружие, которое Лида не подняла бы вообще, он держал в одной руке. Круто повернулся и смахнул гарпии голову.

Лида, завороженная мягкими, текучими движениями, только ахнула, а все уже закончилось!

Еще одна гарпия спикировала вниз с диким криком, целясь в лицо Михаила своими закругленными когтями.

И тут уже не подвела Лида, движущаяся «птичка» для ее обреза равносильна была стоячей. Обрез жахнул раз и второй, и голову гарпии сорвало. Хотя в отличие от работы Мельника, такого чистого среза не получилось…

– Валькирия! – заржал келпи, глядя на потрясенного Мельника.

Мужчина взял себя в руки, улыбнулся Лиде, прислушался:

– Сейчас появится.

То, что речь шла о Марате, Лида догадалась сразу. А вот вид оперативника, показавшегося из-за редкого подлеска, стал для нее сюрпризом.

Марат был уже потрепан, хотя при этом все равно не растерял своего ледяного хладнокровия.

– Доброй ночи, Лидия Степановна, Михаил.

– Привет, Марат.

– Судя по вашему виду, – Лида поглядывала вверх, где кружила толпа крылатых тварей, – называть ночь доброй не стоит. Где ваши ребята?

– Не придут, Лидия Степановна. Некромант нас переиграл по всем направлениям. Мы собирались его ловить, а он собрался нас всех перебить. И сделал для этого все необходимое. Я видел от леса, что над мельницей появились гарпии, к этому времени деревня была уже наводнена трупами. Если бы не Влада Сергеевна и не Степан Викторович, имеющие запас спецпатронов, нам пришлось бы совсем плохо. Попробовали дотянуться до вас, но… Ни сотовая связь, ни магия не сработала. Влада Сергеевна сказала, что пройти к вам сможет только один человек. Хотел Саня, но все же пошел я. Ваш домовой, Лидия Степановна, позвал хозяина водяного и лесного. Они дали мне защиту и проход и добавили, что сюда, к мельнице движется целое войско.

– Кто напал на деревню?

– Скелеты, – Марат, вытащив из кармана запасную обойму, перезарядил пистолет, с яростью глянув наверх, на гарпий. – Вот мерзкие.

– Совершенно согласен, – Мельник, засунув топор в специальную петельку на поясе, к пистолету даже не потянулся. Его калибр здесь был совершенно бесполезен.

– Мертвые воины… – пробормотала Лида, – мертвые воины… Ну, да! Я же говорила, что во время второй мировой, скорее всего, здесь пропали много людей. Ведь никто особо не считал потери тогда, многих обвиняли в дезертирстве, но, сколько на самом деле сгинуло бесследно в ритуалах тех же некромантов, никто не скажет. Скорее всего, здесь конкретно погибло немало.

– Так, значит… Болото и не скелеты, а или упыри, или гули, – Мельник вставил в автомат рожок с патронами. – Что первое, что второе последнее, с чем я хотел бы познакомиться. Шторм.

– Помню. Я защищаю Валькирию.

– Если что-то случится, врагов будет слишком много или ситуация выйдет из-под контроля, гонишь Вьюгу к воде.

– Но!

– И это не обсуждается. Лида.

Девушка взглянула на Мельника растерянно, все это время она разглядывала гарпий, чтобы не пропустить момент новой атаки. Но страшные полуженщины-полуптицы только летали с отчаянными криками, а нападать не спешили.

Ждали, может быть, пока подойдет основное войско?

– Я скажу, кто придет к нам в гости. Сейчас запоминай их слабые места. Упыря ты убьешь в любом случае, стреляй, куда стреляться будет. С гулем сложнее, у них очень крепкая кожа, и чтобы ее пробить, нужен крупный калибр или нечеловеческая сила. Точка третьего глаза или в раскрытый рот – стреляй, куда покажется удобнее. Не обязательно из обреза, в гуля можешь стрелять и из табельного. Еще могут пришагать скелеты. Чтобы этих упокоить, нужно стрелять в позвонок, соединяющий голову с туловищем.

– Поняла.

– Марат, – Мельник сверху вниз взглянул на оперативника. – Возьми себе что-то из моего арсенала.

– А патроны?

– Все специальные.

– Хорошо, с благодарностью принимаю ваше предложение.

Мельник что-то пробормотал. Гарантировать точность Лида не могла, но, кажется, в одном предложении там звучала предусмотрительность и мерзкая казуистика.

Внутри все начало сотрясаться мелкой и очень мерзкой дрожью. Лида подумала о том, что это даже не самое страшное из того, что на ее долю выпало. В конце концов, с личем она уже познакомилась и даже пережила это знакомство, практически без проблем.

Практически. Вся соль в этом слове.

Страх не считается, страх много чего может, например, подтолкнуть, остановить или заставить замечать намного больше мелких деталей.

Взгляд Лиды скользил без остановок, рядом ощущалось спокойное присутствие Михаила. Марат с оружием уже был готов к любому исходу и вообще к чему угодно. Гарпии все так же метались вверху, четко над одной точкой. Если бы все они оттуда сразу же метнулись вниз, то…

Опустив глаза ровно по прямой, вниз от потрепанной немного стаи, Лида подумала, что там может быть что-то интересное или просто полезное. Или…

Внизу был человек. Человек?!

Серебристый зверь сидел у ног этого человека, напружинившись. Потоки вихря разносили по окружающему там месту снежный нанос, высветляя огромный круг и позволяя лучше видеть.

Луна еще не убыла в достаточной мере и давала столько света, что не составляло никаких проблем, разглядеть того, кто там был.

Хозяин снежного зверя. Показывать свое лицо он не собирался и был в темном плаще с глубоким капюшоном.

От фигуры… Нет, страшно не было и внутри ничего не задрожало. Экстрасенсорная чувствительность молчала, словно там, в этом круге вообще никого не было!

– Миша?

– Да, барышня?

– Вот там. В круге. Зверь и его хозяин.

– Зверь – да, его хозяин там не совсем сам. Он прислал свою тень.

– Тень?

Мельник помолчал, потом кивнул и пояснил:

– Некромант умеет отправлять свою тень туда, куда ему нужно, смотреть глазами тени и даже применять часть своей магии. Об этом мало, кто знает, конечно, но ты запоминай. Тень некроманта существует сама по себе. Она как кривляющийся ребенок повторяет движения, но если некромант начинает нервничать и утрачивает контроль над тенью, она начинает действовать сама по себе. Может не успеть сделать шаг за своим хозяином или неправильно отразит его движение.

– Миш, ты…

– Я думаю, что ты была права. Некромант родом из этих мест. И раз уж он просчитал все, что будет делать Марат, он близко. Он очень близко к нам, а значит, барышня, мы можем ждать от него еще неприятных сюрпризов. Хорошо известно, что он очень умный человек, и в вопросах уничтожения себе подобных вряд ли он знает равных. А если его еще и баба яга поддерживает, все совсем плохо. Водяной, леший, наша нечисть – неизвестно могут ли они сопротивляться ее приказу, или они уже выдвинутся против нас.

Глаза Лиды сверкнули мертвенной зеленью.

– Нет уж! – с яростью мотнула она головой. – Полуночники мои! И через меня ни одна тварь до них не доберется!

…О чем Лида не знала, так это о том, что в тот самый момент, когда она с жаром кинулась отстаивать принадлежность собственных полуночников, заклинание, которое плела противостоящая им баба яга, разлетелось на осколки. А сама баба яга, жалобно охнув, свалилась на скамью, схватившись за сердце…

Мельник на жаркие слова внимания не обратил, его ладонь легла на макушку девушки и легонько погладила:

– Охолонь, барышня. Никто и не сомневается в том, кто теперь хозяйка этой территории. А теперь тихо, они идут.

Лида кивнув, обратилась вслух, но за мгновение до того, как она смогла бы хоть что-то услышать, ее взгляд, как по ниточке, скользнул к тени некроманта. И тот… Если Лиду не обманывали глаза, он поклонился! Согнулся в насмешливо-угодливом поклоне, не отводя от нее взгляда.

В сердце ударило догадкой.

«Мы знакомы! Мы знакомы, может, даже я его не знаю настолько хорошо, насколько он знает меня!»

– Барышня?

Губы пересохли. Лида, не отводя глаз от снежного круга, кивнула.

Он не нападет. Она помнила его слова, что лично он ничего не сделает. Но продолжит попытки ее уничтожить, пока не добьется положительного результата.

«Не дождешься!» – со злым азартом подумала участковая, вскидывая обрез.

Угодливость тени исчезла. Когда некромант выпрямился, Лида поняла, что ее мысли, ее чувства тайной для него не стали. И это было тоже поводом задуматься и насторожиться.

А потом она услышала это. Шорох, шелест, ворчание, бурчание, пожалуй, даже рык.

Кто бы там ни шел, но кажется, одним перечнем тех, кого назвал ранее Мельник, дело не исчерпывалось.

Их было семь колонн. Первыми шли… воины. В истлевшей форме, с ружьями наперевес. За ними две колонны скелетов.

Следом еще одна колонна тварей, напоминавших костяных собак, с рогами и шипастым воротником. Хвосты тварюшек заканчивались шипастым шаром.

– Гончие, – выплюнул сердито Марат.

А вот пояснять ничего не захотел, и Лиде пришлось просительно смотреть на Мельника.

Добродушно-спокойное выражение его лица изменилось. Он смотрел холодно и зло. Выражение его лица было застывшей маской воина, собирающегося убивать.

– Миша?

– Да. Гончие, у них тонкий и гибкий хвост, который может растягиваться и сжиматься. На конце булава, пробивает деревянный щит, окантованный железом. Закончиться подобная встреча может очень плохо.

– Уязвимые места? – спросила деловито Лида. Ощущение было такое, словно она оказалась внутри сна, а потому и страшно не было.

– Вначале разбей наконечник хвоста. У них там нервный центр, и как только ты уничтожишь эту «кисточку», хвост станет недвижим. После этого стреляй, как в волка. Главное, чтобы сразу насмерть.

– Хорошо, – кивнула Лида. – Воины – гули?

– Да.

– Ясно, – девушка облизнула губы, задумчиво посмотрела на Мельника. – У нас на всех просто не хватит патронов.

– На всех и не надо, – пробормотал Мельник, – нам нужно просто дожить до рассвета. Как только трижды прокричит петух, все закончится.

– Сказки и на этот счет не врали?

– Сказки никогда не врут, милая барышня.

– Это сколько же тогда страшилок правдивы?! – с деланным испугом спросила Лида.

Но Мельник шутливый тон не подхватил, покачал головой:

– Много, барышня, очень много.

А воинство некроманта еще не закончилось.

Вслед за отрядом гончих появились три отряда неповоротливых, но крупных тварей.

– Упыри. Убить легко, но могут задавить количеством.

– Хозяин? – Шторм наклонился к Мельнику. – Мне?

– Скелеты. Просто разноси им череп. Марат, я возьму на себя упырей, постараюсь удерживать их подольше на расстоянии. Барышня…

– Гули. И возможно, гарпии. Вряд ли эти летуны продолжат держаться на расстоянии, куда скорее, что они нападут в самый неподходящий для нас момент.

– Увы, – кивнул Мельник, – скорее всего, так все и случится.

Лида смотрела на него с удивлением и непониманием. Осознание ситуации, в которой они оказались, опаздывало. Взгляд скользнул к тени некроманта. Зверя уже не было, а тот, словно поджидая Лиду, стоял с поднятой рукой. Снег таял, а вместе с ним исчезала и видимость.

Он таял, пропадал – эта тень не собиралась ждать результатов, словно боясь, что если задержится, то поймают самого уже некроманта…

Поднятая рука опустилась, и вся лавина поднятого войска обрушилась на Мельника, Лиду и Марата. А тень некроманта просто растаяла, возвращаясь туда, где ждал ее хозяин.

– Барышня?

Отложив в сторону свой обрез, а точнее попросту вернув его в браслет с пополненным боезапасом, Лида взглянула на Мельника и взяла из приготовленного им арсенала пистолет и обрез.

– Значит, нам надо всего лишь дотянуть до утра? – спросила она задумчиво.

– Да, – кивнул Мельник, – всего лишь.

Лида хотела что-то сказать, даже губы приоткрыла и не смогла сказать ни слова. Он был рядом, но сейчас казался далеким, но не чужим. Как так может быть?

Шагнув ближе, девушка положила ладонь на плечо Мельника. Спокойный русский богатырь. Принц-медведь.

Хотелось, чтобы он обнял, прижал к себе, хотелось уткнуться лицом в это плечо, чтобы он взъерошил волосы. Не хотелось быть сильной, хотелось спрятаться за этой широкой спиной и забыть обо всех невзгодах, но…

Лида была Скворцовой Лидией Степановной, упрямой участковой, бьющей в десятку. Невзгоды легче переживались, когда их делили на двоих, и прежде чем думать о том, кого именно она любит на самом деле, следовало сначала дожить до первого снега, а там уже со всем разбираться. Что делать, с кем и почему.

– Барышня…

– Миш, – Лида отступила. – А где-то спрятаться у нас от них получится? Там, на крышу если забраться потом?

– Можно будет попробовать, барышня. Но выпускать их отсюда нельзя. Если хоть один ускользнет и останется на твоей территории, хоронить людей будем долго.

– Нет, так, не получится, – Лида вскинула обрез, – так я не хочу, – полыхнула оружейная вспышка, и бегущая первая гончая злобно взвизгнула и свалилась, убитая.

– Отличный выстрел, – пробормотал Марат.

– Не первый, – взглянула на него Лида сердито и улыбнулась, – и не последний.

Кровавой кашей то, что происходило дальше, назвать было нельзя. У напавшей армии не было крови, были только кости и куски сгнившего мяса.

Первую волну было сбить легче всего. Пушечное мясо упырей, прячущееся за спинами неуязвимых гулей, было недостаточно поворотливо, а потому очень легко расстрелялось. Гули теряли куски плоти и продолжали ползти, их даже не имея. Гончих сдерживали на расстоянии два идентичных крылатых льва. Из-за того, что рядом они не появлялись, Мельник был уверен в том, что лев только один. Лида также точно была уверена в том, что львов сейчас два.

Количество гарпий уменьшилось еще на две, одна потеряла голову от рук Мельника, а вот вторая пострадала от удачного выстрела Марата. Последняя оставшаяся кричала горестно, но близко больше не приближалась, наученная горьким опытом.

Самыми опасными противниками оказались как раз таки гули. Келпи и снежные звери легко разобрались со скелетами. В «нежных» руках Лиды кинжальный огонь из автомата не оставил ничего от упырей. А вот гончие в связке с гулями, явно сохранившими некоторую часть мозгов, оказались очень неприятным противником. Они изо всех сил пытались разъединить Мельника, Лиду и Марата. Но если мужчины вполне успешно огрызались, то вот что касалось Лиды, дела обстояли не так гладко. Если бы не келпи, уже дважды девушку могли бы оттереть в сторону.

– Достаточно! – Мельник, отбросив в сторону ружье, к которому закончились патроны, подхватил Лиду под руку. – Шторм, уводи Вьюгу.

Возражать келпи не посмел, махнул копытами, размозжил голову еще парочке гулей и помчался к воде.

Лида, взглянув на Мельника вопросительно, спрашивать ничего не стала, а он уже взглянул на Марата:

– Идем.

– Куда? – уточнил оперативник сердито, отбрасывая бесполезный автомат.

– На крышу. До рассвета несколько минут. Думаю, понимают это и они, сейчас пойдет самая страшная волна. Мы просто не выдержим массированной атаки.

– Мы можем постараться!

– Чтобы нас всех перебили? – Михаил взглянул на Марата тяжело, и оперативник притих, глядя в ответ исподлобья. – У меня еще работа, и свои планы, в которые смерть не входит. Так что, если хочешь красиво умереть, то погибай лучше при исполнении, защищая невинные человеческие души. А не здесь, где твоя смерть обернется только еще большим количеством жертв.

Марат промолчал, Лида едва ощутимо погладила Мельника по плечу и спросила:

– Как мы попадем на крышу?

– Пойдем туда, – отозвался Мельник, – я проведу вас обоих сквозь границу, там я могу манипулировать пространством.

– А какая связь? – непонятливо удивилась Лида.

Марат злобно хохотнул:

– Потому что манипулируя пространством там, Мельники влияют и на то, что находится здесь. Связь зеркала и отражения. Когда Мельник здесь, там не более чем отражение, но ситуация ровно наоборот, когда он там. Уже наш мир становится отражением.

– Поэтому, – добавил Мельник ровно, указав Марату на древко топора, – нас считают чудовищами и или ненавидят, или боятся. Другого не дано. А, нет. Еще можно делать вид, что нас терпят или с нами мирятся, но факта того, что нас боятся или ненавидят – это не меняет.

Лида бросила заполошный взгляд на Марата, в надежде получить опровержение, но мужчина молчал, не говоря ни слова.

Мельник был более чем просто прав. Его уважали, за силу, которую он мог поставить себе на службу. Конкретно Михаила Мельникова многие уважали за его характер и спокойствие.

Его ценили просто как хорошую самодостаточную личность, но никому и в голову бы не пришло называть его человеком. Мельник был нужен и той стороне, и той, но нигде не считали его за своего.

Может быть, это было и не слишком честно, но это было правдой.

Люди не понимали пограничных жителей, потому что они были слишком могущественны или чужды их обычной жизни. При этом для полуночников те, кто живет на два мира – были слишком правильными и живыми. У них был больше спектр эмоций, они мечтали о том, зачастую о чем полуночники даже не знали. И, главный камень преткновения, могли прожить без людей.

Как бы полуночники не относились к людям, а как успела узнать Лида, когда даже тонкие стеклышки розовых очков потрескались, в большинстве своем людей они ненавидели. Нет, не до смертоубийства, никому и в голову бы не пришло людей убивать, делать с ними что-то, строить какие-то мелкие пакости. Но все же, полуночники людей ненавидели. И была бы возможность, полуночники с удовольствием прожили бы без людей. Им не нужно было их убивать, они просто хотели иметь возможность жить без них. И больше ничего.

– Барышня?

Лида улыбнулась, пожала плечами:

– А для меня это не имеет никакого значения, – сказала она ровно. – Монстр не монстр, чудовище – не чудовище. Меня это не интересует. Для меня – ты мой принц-медведь, а остальные могут идти лесом.

– Лесом? – опешил Марат.

– Для особо надоедливых и непонимающих, могу предложить болото, – взглянула она на него через плечо.

В уголках губ Михаила задрожала улыбка, и мир вокруг дрогнул. Это была уже граница. Воздух пах гнилью и порохом. Кислотой и вместе с тем чем-то… грязным, какой-то запах, от которого кружилась даже голова.

Вокруг были все те же куски гнили и мяса, разбросанные кости и разводы чего-то сопливого. А еще в воздухе было очень много черных разорванных лент, каждая из которых вела куда-то в одну сторону.

Лида загляделась на них настолько, что когда мир вокруг начал повышать свою высоту и вместо прямо дороги под ногами оказалась ступень чего-то похожего на лестницу, девушка споткнулась.

– Барышня?

– Черные… ленты. Что это?

– Ты их видишь? – вместо того, чтобы сразу сказать, о чем речь, Мельник ответил вопросом на вопрос, потом спохватился. – Ну, раз спрашиваешь, значит – видишь. Это след заклинания, которым некромант поднимал свое воинство. Что-то вроде тех нитей, которыми кукловод приводит в движение свои марионетки. Здесь то же самое.

– А… Ага. А по ним можно проследить, кто некромант?

– Нет, – ответил уже Марат, опомнившийся от неожиданности слов девушки, которую он, по правде говоря, считал обычной деревенской курицей, – нельзя. Неопытного некроманта, который не знает, как управлять этими нитями – можно. Но наш некромант опытная тварь, он их рвет, подсаживает паразитами к другим магам, а еще очень любит делать обманки. Мы гонялись за одним таким фантомом почти четыре месяца. Он спокойно жил обычной жизнью человека, а оказался чем-то вроде поддельного фантома с кусочком тени. Одним словом, наш некромант совсем не дурак, как бы нам не хотелось обратного. И эти ленты… не так уж много людей их видят. Так что… увы.

– Жаль, некоторые вещи могли бы сделать жизнь простых людей куда проще, – посетовала Лида, шагая по невидимой лестнице.

Михаил огляделся, кивнул, повернулся к Марату:

– Отпускай топор и отступай, пока я не скажу стоп. За твоей спиной в реальном мире окажется печная труба.

– Понял.

Марат послушно выполнил сказанное и пропал.

Мельник обнял Лиду, прижал к себе, чтобы переставить в другое место, но она не дала, обхватила его лицо ладонями.

– Миша.

– Что, барышня?

– Кем я была для тебя?

– Зачем ты спрашиваешь, барышня?

– Я хочу знать.

– Многие знания – многие печали, – улыбнулся Михаил, поворачиваясь сам и переставляя Лиду, как маленького ребенка рядом. – Потерпи, барышня. Ночь почти закончилась.