Текст книги "Участковая для нечисти (СИ)"

Автор книги: Олеся Шалюкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 36 страниц)

– То есть… он раньше в заповеднике убивал? Кто-то из полуночников, выполняя его… Да почему кто-то, – Лида схватилась бы за голову, но побоялась показывать тот комочек грязи, который был зажат в ее руке. Что-то подсказывало, что делать этого не стоит. – Снежный зверь! То, с чего все началось! Снежный зверь… и видимо кликушница, которую убили на перекрестке – они выполняли приказы некроманта!

– Скорее всего, – согласился Мельник. – Поэтому ты и стоишь некроманту поперек горла. Он на этот заповедник планы может строил, а тут явилась ты… и все. Все полуночники, что на твоей территории живут – ни один больше не посмеет тронуть человека.

– А пришлые?

– Что? – замер мужчина.

– Пришлые полуночники? Как насчет них?

– Те, что добровольно пришли, приносят присягу, клятву не причинения вреда. Те, что сюда прокрадутся подобно ворам, будут выброшены за пределы территории границей, которая тебя признала.

– Меня признала граница? Когда?

– У тебя на животе капля первородной магии. Я– то все гадал, как так получилось, что ты со мной связаться смогла, а вот как оно вышло.

– Она… – Лида прикусила губу. – Может только дать возможность связи с кем-то?

– Нет, не только. Она дает много возможностей, но изучать их, барышня, будешь самостоятельно. Люди редко удостаивались такой чести, и о них сохранилось слишком мало данных. В любом случае, на сегодня достаточно. Давай закроем тему.

– Но…

– Спать тебе еще нельзя, но тяжелых разговоров достаточно на сегодня.

– А как же…

– Я останусь с тобой. Буду тебя просвещать, барышня, читать наши полуночные сказки.

– Полуночные сказки?

– Да. Человеческие сказки… «наоборот», тебе понравится, – пообещал Мельник негромко. – А завтра утром вернешься на свою любимую работу, займешься своим праздником леса, а там найдем время и до браконьеров доберемся. Так что…

– И это «страшный» Мельник, – пробормотала Лида, прикрывая глаза. – Будет рассказывать девице, попавшей в беду и им же спасенной, сказки. Куда катится полуночный мир?

Ответа она не дождалась, мужчина усмехнулся, глядя на нее с нежной лаской, и тихо заговорил:

– В некотором царстве, в некотором государстве, на краю густого леса, где темные ветви шелестели на ветру, скрывая тайны полуночного мира, стояла избушка…

***

Когда Лида проснулась на следующее утро, голова была ясной, тело полным сил. И о том, что она играла в прошлые сутки в спящую красавицу, разве что поцелуя для спасения не понадобилось, ничего больше не напоминало.

Мельник спал на другом конце огромной кровати, завернувшись в теплое одеяло, как в шкуру убитого медведя. Спал очень тихо, и девушка несколько минут пролежала, изучая его с чем-то, очень напоминающим нежность. Хотя сама этого осознать не успела, испугалась и подорвалась с кровати.

На часах было семь утра, рабочий день начинался в девять, и хотя домой можно было бы не заходить – домовой постарался подобрать такую одежду, чтобы Лида ощущала себя в ней комфортно, все же отцу и брату надо было сказать, что с ней все в порядке. Но для начала следовало что-то сообразить на завтрак.

Будить хозяина дома девушка не стала, двинулась к дверям, около которых сидела черная кошка с лукавым выражением на мордочке.

– Проводи меня, пожалуйста, на кухню, Дари, – попросила Лида тихонько.

Кошка, поднявшись с места, качнула хвостом влево и вправо и двинулась первой по коридору. Девушка отправилась вслед за ней. По узкому коридору, главное было пригнуть голову пониже, чтобы не зацепиться за вязанки трав, пахнущие одуряюще. Затем в низкую дверцу, и гостья оказалась в царстве света от поднимающегося солнца. Комната была восточной, и сквозь огромные – совсем не мельничьи окна, по полу стелились яркие солнечные мазки. Солнечные плитки-пятна разбегались по стенам, подсвечивали золотые крупинки. Пахло ромашкой и зверобоем. Над плитой были натянуты хозяйственные веревки.

В дальнем углу, куда не дотягивался свет солнца, прищепками были приколоты матерчатые пакеты. И для собственного спокойствия Лида решила даже не приглядываться к тому, что именно там внутри.

Открыла холодильник, нервно икнула и закрыла обратно.

Кошка, сидящая на подоконнике, встретила действия девушки одобрительным мурчанием.

– Еды там, я так понимаю, нет. Я права, Дари?

Снежный зверь Мельника, покосившись насмешливо, качнул головой, вверх, вниз и еще раз.

Лида с трудом подавила желание схватиться за голову.

– А ест он что?

На этот раз кошка задумалась, потом огляделась по сторонам и спрыгнула со своего подоконника. Прошлась вдоль тумбочек, и ловко поменяв очертание кошачьей лапки на лапу мартышки, подцепила замочек выбранной. В открывшейся полутьме Лида увидела ровные стопки… пачек макарон быстрого приготовления.

– Бомж-пакеты, – мгновенно опознала девушка. – Сама на них сидела, но за два года испортила и желудок, и кишечник. И не особо сэкономила деньги, экономия была и весомая только времени. И? Давно он сидит на этом?

Кошка задумалась, сильно задумалась. Задумалась и Лида. В тот раз, когда она забегала на мельницу, Михаил готовил манты. Но сейчас, глядя на утварь в кухне, девушка сомневалась, что хозяин вообще занимается готовкой.

В наличии было: сковорода, тяжелая, чугунная, черная – одна штука. Кастрюлька, низенькая – одна штука. Ковшик маленький – одна штука. Точка.

Две вилки. Около сорока ножей разной формы, правда, судя по вырезанной «а» на рукояти, все поголовно алхимические. Одна ложка деревянная, одна ложка стальная. И в самом углу современного кухонного уголка был электропот. Чайник-термос литров на пять, не меньше.

– Нормальной еды здесь у нас значит не предусмотрено… – пробормотала Лида, а потом, словно мысль-озарение, в голову ей пришло, что в таком случае, она знает, как можно расплатиться с Мельником. Не за свою жизнь, но хотя бы хоть как-то отблагодарить за внимание к ее жизни и ее здоровью. И вернуть это внимание в обратную сторону.

Насколько девушка знала – пренебрегать завтраком никогда нельзя.

Это самый главный прием пищи, который обеспечивает здоровье человека. Обед Лида и сама не готовила, в будни была на работе, по выходным находились другие дела. А сейчас этим занялся Тимофей. На ужин Мельник точно приходить не захочет, а вот сделать так, чтобы он нормально питался по утрам, было вполне в силах девушки.

– Дари, ты сможешь каждое утро забегать ко мне за плетеной корзиной? – поинтересовалась Лида, вытаскивая пакет с одеждой и споро переодеваясь.

В пересмотренных планах значилось отправиться в магазин, закупить продукты, не относящиеся к классу «скоропортящиеся» и сварить нормальный завтрак. А родителю и брату перезвонить уже с работы.

Кошка воззрилась на девушку, как на ненормальную.

– Твой подопечный, – назвать Михаила «хозяином» Лиде почему-то даже в голову не пришло, – нормально не питается. Подрывает свое здоровье. Будем с тобой на пару кормить его завтраками. Я буду готовить, а ты ему приносить и следить, чтобы он все съел.

Выразительный взгляд кошки ясно показал все, что она думает о своей возможности повлиять на Мельника.

– Ну, – смутилась Лида. – На этот счет мы что-нибудь попробуем придумать, о! Знаю! Мы будем бить на жалость!

Если бы Дари могла принять человеческую форму, она бы ее приняла исключительно ради того, чтобы покрутить пальцем у виска. Этого сделать она не могла, к сожалению, но и без того кошачий взгляд был красноречивей любого жеста.

– Ничего. Это он один-два раза попробует отказаться от завтрака. А если мы ему неделю, месяц будем их притаскивать, то на жалость сможем бить безо всяких проблем. Итак… Для начала, о! Тимофей даже мою сумочку положил и зарядное. Так, планшет кажется остался в спальне. Дари, сможешь включить мой планшет на подзарядку? А я пока сбегаю в магазин.

Кошка задумалась, потом решительно покачала головой и двинулась к Лиде.

Девушка, сообразив, что Дари при ней менять форму не будет, положила зарядное, накинула куртку, обулась и выскочила на улицу, сказав кошке только, что рассчитывает на нее.

Со стороны забора донесся тихий присвист.

– Дени, – улыбнулась Лида, разглядев маленький золотистый шарик на пушистых ножках. – Сейчас-сейчас!

– Что сейчас? – высунулась из воды мельничного пруда черная морда.

– Привет, Шторм. «Сейчас» – в значении, что я выйду за калитку и пойду в сторону дома.

– Ты никуда не пойдешь. Хозяин не велел одну выпускать, хотя и предполагал, что ты утром подорвешься и куда-то помчишься.

– Тебе велел?

– Ага, – келпи выбрался из пруда, отряхнулся, побил копытами, разглядывая Лиду, потом мотнул головой: – Сдается мне, ты не домой.

– Мне в магазин надо. Про него чего-нибудь говорилось?

Конь задумался, потом помотал головой:

– Не было такого.

– Вот! А подбросить меня можешь? До магазина? А то твой… хозяин нормально не питается. Хочу хоть сегодня что-то нормальное приготовить.

Шторм задумался, посмотрел в одну сторону, потом в другую, потом снова на Лиду и наклонился, позволяя на себя забраться.

– Только в другой магазин поедем. Не в тот, где тебя каждая собака знает.

– Хорошо, – не стала возражать Лида, усаживаясь на спину келпи и хватаясь за его шею, когда он выпрямился. – Только тогда побыстрее, чтобы успеть и завтрак приготовить, и Михаила убедить, что меня можно спокойно отпускать на работу.

Келпи заржал, замолотив в воздухе тяжелыми копытами, потом оттолкнулся мощно от воды, и помчался по речной глади прочь от мельницы и от лидиной деревушки.

Комментировать услышанное он никак не стал. В конце концов, с этой девушкой хозяин начал вести себя очень странно, на взгляд келпи, который с ним был уже очень давно.

Не замеченная Штормом, на плече Лиды сидела маленькая канарейка. Дени, дорвавшаяся до хозяйки, упускать ее из вида не собиралась.

…Мельник проснулся к своему изумлению гораздо позже рассвета. Полежал, не веря собственным ощущениям, утверждавшим, что до восьми часов осталось не больше двух минут, и поднялся.

На кровати естественно девушки уже не было.

Умывшись и переодевшись, мужчина двинулся в соседнюю комнату. Смотреть, куда делась беспокойная гостья. То, что уйти с мельницы она не могла, Михаил был уверен. Все-таки Шторм получил на этот счет точные указания.

В полупустой гостиной, не успел Мельник нормально ее еще обставить, было тихо. Не бормотал телевизор, была отключена стереосистема. Сквозь едва-едва приоткрытую штору в комнату пытался забраться луч света.

Не нашлось Лиды и в огромной библиотеке – самой большой комнате, которая была обставлена в первую очередь.

Девушка нашлась на кухне. Под аккомпанемент жарящихся оладушек, воодушевленно размахивающая лопаточкой и что-то рассказывающая Дени. Кошка, устроившись на подоконнике, кивала в такт рассказу.

И на словах:

– Что куда, а тарелка полетела в стену, – Мельник и вошел в кухню.

– О, – обрадовалась Лида, поворачиваясь. – Ты вовремя, еще минут пятнадцать, и я пошла бы тебя будить. Ты кофе пьешь с сахаром и сливками, или как все нормальные люди – черный?

– К нормальным людям, барышня, ты сейчас причислила себя?

– Конечно, – не смутилась Лида. – Кто еще может к ним относиться?

– Действительно, особенно, если вспомнить о том, что я даже не человек. Барышня, где ты продукты взяла? Насколько я помню, в моем холодильнике молока, яиц и сметаны отродясь не водилось.

– Зато они водятся в магазине. А добраться до него при наличии хороших друзей, которые по воде как по асфальту мчатся, не составило никакого труда. А ты вместо того, чтобы разговаривать, Миш, садись и ешь. Потом мой планшет дозарядится, и я поеду на работу.

– Барышня.

– С Сашей я созвонилась пятнадцать минут назад, как раз когда первую порцию оладий пожарила. Он мне сказал, что кто-то настолько горит желанием не найти меня на работе, что это уже даже заставило Геннадия Аксеныча забеспокоиться. Я должна быть там.

Мельник промолчал, потом покачал головой:

– При единственном условии.

– Каком?

– Ты возвращаешься сюда.

– … Что?

Растерянность так явно читалась на лице Лиды, что мужчина даже улыбнулся, потом пояснил:

– Ты, барышня, видимо, совсем упустила из вида, что тот тип, который очень старался до тебя добраться, просто так тебя в покое не оставит. Ему смерть твоя нужна, нужна настолько, что впору за голову всем хвататься. Ночью около дома твоего кто-то шатался, отец твой сказал. Поэтому, если тебе так хочется на работу – вперед, но после нее ты возвращаешься на мельницу.

– После этого, – Лида отложила лопаточку в сторону, – твоей репутации, Миша, ничто не поможет.

На этот раз искренне удивился мужчина:

– Моей?!

Девушка кивнула, аккуратно раскладывая по неглубоким мисочкам сметану. Половина пакета ушла Дари.

– Видишь ли, тут какое дело… Меня в деревне пропащей считают, а еще «недоброе приносящей». Именно мужчинам. Ты подумай, хорошенько подумай, надо ли тебе такое… Хотя нет, лучше не думай – ешь. А поговорить и потом можно будет.

– Не о чем разговаривать здесь, барышня. Если ты идешь на работу – то потом ты возвращаешься ко мне на Мельницу. Только при таком раскладе я тебя выпущу.

– Если я отка… – девушка вздохнула. – И чего я задаю глупые вопросы? Наверное, чтобы убедиться в том, что я все правильно поняла. Так вот, если я откажусь, ты меня не выпустишь?

– Верно, барышня. Мельница принадлежит наполовину миру границы, и силы мои здесь, как хозяина ее, гораздо больше, чем силы человеческой девушки. Если ты откажешься сюда вернуться, то я закрою двери, уберу окна. И будешь ты сидеть здесь столько, сколько понадобится.

– Это шантаж.

– Это констатация факта. Других вариантов в данном случае я не вижу, барышня. И если уж ты совсем не хочешь свою жизнь ценить и беречь, – чуть нахмурился Мельник, – то подумай о том, что твой отец и брат не перенесут, если с тобой опять что-то случится. И, между прочим, барышня, подумай еще и моих трудах. Мне же тебя спасать придется. А кто знает, что придумает твой некромантический поклонник в следующий раз.

– Действительно, некроманты на гадости судя по всему весьма изобретательны. А как ты себе представляешь, – схватилась Лида за призрачный шанс избежать такого договора, – что я сюда вернусь добровольно? Вот сейчас соглашусь, а потом не вернусь.

– Раз уж ты со Штормом договорилась, чтобы он тебя до магазина отвез, без седла, то сможешь без проблем на нем до участка доехать и обратно. А уже он тебе свернуть никуда не даст.

– Ты не оставляешь мне выбора! – возмутилась Лида.

– Я с самого начала тебе об этом сказал, барышня, так что ж ты так возмущаешься-то?

– Ну,… – в девичьем голосе прозвучала заминка.

Михаил, уже подтянувший поближе стопку румяных оладий, от них отвлекся, глядя на девушку с непониманием. Говорил то он точно на русском, чего же она мнется?

– Мне домой надо, – наконец, выпалила Лида. – За вещами заехать.

– Тебе все Тимофей собрал.

– Домовой, конечно, все положил. Но он же не рассчитывал, что я у тебя опять ночевать буду!

– Не только ночевать, – Мельник вытащив из-под стола газету, развернул ее, скрывая лицо. – Или пока мы некроманта твоего не прищучим полностью, барышня, или пока мне не пришлют нужные ингредиенты, чтобы я мог защитный амулет тебе сделать. Рассчитывай, что ты временно ко мне переезжаешь. Да, и с отцом твоим я уже договорился.

«Спокойствие. Только спокойствие и ничего кроме спокойствия», – категорично велела себе девушка. – «Если сейчас я ему на голову надену кастрюлю с тестом, это никому не поможет, поэтому…»

– И я об этом узнаю только сейчас?! – прорвалось раздражение в женском голосе. – Зачем бы мне это делать?! Я не согласна!

– Барышня, успокойся. У моей кошки от твоего гнева шерсть дыбом встала. А на меня это не действует. И не надо так смотреть на кастрюлю, ты все равно не успеешь.

– Я не хочу!!! – крикнула Лида и села на стул.

Мельник кивнул, даже убрав в сторону газету, чтобы на нее взглянуть.

– Вот поэтому я и собирался сначала просто поставить тебя в известность, когда бы ты ничего не смогла изменить. И даже времени на возмущения не осталось бы.

– Зачем, Миша?! – у девушки было такое ощущение, что у нее руки просто опустились. Исчезли куда-то и силы, и радостный подъем. Глядя на хозяина дома, чем-то недовольного, она не могла отделаться от ощущения, что опять видит сон. Снова. И это не настоящий мир, и не настоящий Мельник, и она – тоже не настоящая!

– Затем, барышня, что я не хочу, чтобы тебя потом хоронили, – отозвался мужчина. В его голосе прозвучал отдаленный раскат грядущей бури. На этот раз Дари, облизнув усы от сметанных капель, спрыгнула с подоконника и шустрой мышью нырнула в щель между плинтусом и стеной.

– С чего это вдруг?!

– С того, что тот, кто хочет твоей смерти – некромант, барышня.

– Не понимаю причин ужаса. Некромант и некромант, дальше что?

– Барышня, он может поднять все окрестные кладбища и натравить их на тебя. Ты можешь просто не успеть добраться до безопасного места. Или до лешего, водяного, которые могли бы тебя спрятать. Или до моей мельницы. Ты можешь оказаться запертой его волей в своем теле, а можешь наоборот его потерять. Он может наложить на тебя проклятье и сделать так, чтобы ты никогда не вернулась домой. И твои похороны будут в этом списке его возможностей не самым страшным.

– Не может, – перебила Лида всю тираду Мельника. Сама не знала, откуда взялась такая уверенность в собственных словах, но она буквально отмахнулась ото всего, что Михаил сказал.

– Чего он не сможет и почему? Барышня, – сдался мужчина. – Ну, что с тобой делать, скажи? Мы не знаем, кто некромант. Его сейчас ищут, но он умная зараза – легко спрятался, к тому же почти не оставил следов. Выставлены кордоны, оцепление. Нужно время, а ты не хочешь соблюдать даже элементарных мер безопасности.

– Я соблюдаю! У меня…

– Ты драться не умеешь. И собака ваша куда-то пропала.

– В последнее время начинаю задумываться, а была ли она, – пробормотала Лида, ставя на стол локоть и удобно опираясь на ладонь щекой. Раздражение куда-то ушло, а на Михаила почему-то было просто приятно посмотреть.

Как говорит, как двигается, как улыбается, было в нем что-то такое притягательно-мужское, трудноуловимое. Возможно, складка у губ, возможно, короткие темные ресницы, возможно, небольшая синева под глазами, или…

– Барышня, ты меня слушаешь?

– Нет, – честно призналась Лида, вырванная из своих мыслей.

– Ты меня в гроб загонишь, барышня, – вздохнул Михаил.

– Если только упрямством, оно у меня папино, фамильное.

– Тогда скорее уж бабкино.

– Ты ее знал? – мгновенно навострила девушка уши. О бабушке рассказывать папа отказывался категорически, хотя и сама Лида, и Димка даже его пробовали подловить. Бесполезно, могильная плита. И тут такая неожиданность!

В глазах Мельника скакнули и тут же пропали лукавые искорки.

– А я тебе не скажу, барышня. Ты же после работы возвращаться ко мне на мельницу не хочешь, домой рвешься.

– Миша!

– Да-да, барышня?

– Кто ж так делает-то! Я же теперь! Я же…

– Любопытство у тебя тоже должно быть семейным, барышня.

– Ты специально!

– Конечно, – признался легко Мельник. – Ну, так что?

– Мне, правда, домой заехать надо.

– Обязательно сегодня?

– Н… нет, – сдалась Лида.

– Тогда согласно моему волевому решению, барышня, мы поступим так. Напиши список, я его отдам твоему домовому. Ему же ты доверяешь собрать то, что тебе нужно, но что ты категорически не желаешь озвучивать мне?

Девушка кивнула.

– Отлично. Тогда сейчас ты допиваешь свой кофе, идешь за Штормом и едешь на работу, – подытожил Мельник утренний спор. – Вечером возвращаешься ко мне на мельницу. А после ужина мы идем в лес разбираться с браконьерами. А сегодняшний день я проведу с оладьями и книгой, – мужчина с совершенно изумительной улыбкой, от которой сердце Лиды стукнулось об ребра и разучилось биться, потянул к себе вторую тарелку с оладьями. – А ты поспеши, барышня, поспеши, а то опоздаешь.

– А… ага, – девушка поднялась со стула, тряхнула головой, допила залпом кофе и бросилась с мельницы так, словно за ней духи границы по пятам гнались. Мельник проводил ее задумчивым взглядом, потом отложил в сторону газетный лист. Внутри лежал чистый лист бумаги. Увидь его посторонний – отправил бы без раздумья в мусор или в список черновиков.

Взгляду мужчины предстал коротенький перечень баб-ежек, которые не могли иметь детей от людей, а значит, в итоге могли нарушить правила и ради ребенка лечь с полуночником.

Таких было немного, но все же были.

Мельник собирался начать свое расследование.

***

После двадцать шестого звонка, Лида осторожно положила трубку на рычаг и с ужасом воззрилась на Саню:

– Вчера было точно так же?

– Не, – отмахнулся оперативник, с удобством разлегшийся на диванчике с книгой в черном переплете. – Вчера было хуже. Тебя не было. Это сегодня они все придумывают, как выпутаться из ситуации «она есть – а что сказать не знаю». Вчера они просто хотели услышать, что тебя нет, а еще задавали интересные вопросы.

– Очень интересные?

– Аксенычу понравились.

– Ты ему звонил?

– Он сам звонил, после того, как узнал от твоего отца, что ты на мельнице, – Саша отложил книгу, поняв, что спокойно почитать ему деятельная участковая не даст, и пояснил. – В особом отделе с Мельником стараются не связываться. Он у нас личность… почти легендарная.

– Может быть, – Лида отвела взгляд, чтобы не выдать блеснувшее в них торжество: «источник информации!», – ты знаешь, сколько ему лет?

– Не знаю. Но вряд ли мало. Наша служба была организована 145 лет назад, и, насколько мне известно, первый начальник этой службы был выбран с легкой руки Мельника.

– Так много! – ахнула девушка.

– Он же не человек, – укоризненно покачал головой Саша. – Да и войны нет. Знаю точно, что самому известному мельнику на момент смерти было 727 лет, и прожил бы еще дольше, да не повезло – ему голову отрубили, а потом похоронили – голову отдельно, тело отдельно. Жители городка были очень «счастливы» получив привидение без головы, которое по ночам заглядывало в окно и деликатно спрашивало: «Вы не видели мою голову?»

– Это была не Россия?

– Нет, мужика занесло за рубеж. Вторую жену ему захотелось… Вот и дохотелся.

– Хм… – девушка задумалась. Звякнувший телефон сняла мгновенно, не успел он еще разразиться негодующей трелью. – Участковая Скворцова слушает. А, Геннадий Аксенович.

– Как ты там, Лидок? Успешно держишь оборону?

– Так точно!

– Ну, держи. Мы тут с начальником особого отдела смотрим, какие ниточки потянутся от звонящих тебе к тому самому таинственному, кто обустроил тебе бешенство телефона. Скажи мне, Лидок, ты никому дорогу случайно не перешла? Из живых? Или дело все-таки касается особого отдела в первую очередь?

– Сама который день уже ломаю над этим голову. Но боюсь, что касается в первую очередь все-таки дел особого отдела, – повинилась девушка, накручивая телефонный провод на палец.

– Значит, Лидок, давай-ка я тебя познакомлю.

– Я сам Аксеныч, – раздался голос с ленивой прохладцей в телефонной трубке. – Здравствуйте, Лида.

Голос у начальника Сани был впечатляющий, отлично поставленный, с таким голосом выступать в опере, а не командовать особым отделом. И что самое главное, девушка узнала его практически мгновенно.

Они были знакомы, ее отец и начальник особого отдела, хотя о его должности Лида узнала только в этот момент.

Раньше она просто очень уважала этого высокого подтянутого мужчину, всегда хорошо одетого и благоухающего очень приятным «лесным» одеколоном. А еще любила слушать в его исполнении сказки и колыбельные для Димки.

Насколько Лиде было известно, начальник особого отдела мог стать действительно опереточным певцом, но над ним висел самый настоящий злой рок. Он три раза пытался поступить в консерваторию по классу вокала и трижды проваливался. В первый раз сломал ногу и во время экзамена был в карете скорой помощи, во второй раз попал в тяжелую автомобильную аварию и этот день провел в реанимации. Третий раз – оказался в доме с обрушившимся потолком. В итоге, сдался и подал документы, куда «повезет». Повезло милицейской академии.

– Здравствуйте, Олесь Русланович.

– Узнала?

– Конечно, ваш голос, – витиевато отозвалась девушка, – навсегда в моем сердце. Только я не думала, что вы начальник особого отдела.

– Ну, признаться, мне и в голову не пришло бы, что с отличием закончив милицейскую академию, ты решишь вернуться в свою деревушку, Лида. Что у вас там происходит, я наслышан. И хотя очень удивлен, что ты – маленькая разумница-скептица неожиданно оказалась вовлечена в самый центр полуночного мира.

– Так получилось, Олесь Русланович. И вообще это не я даже! Он сам ко мне пришел.

– В лице…

– В морде будет точнее.

– Хорошо, хорошо. В морде снежного зверя.

– Точно, – вздохнула Лида, не горевшая желанием вспоминать то снежное, зимнее расследование, закончившееся не просто неудачей, а еще и больницей.

– Знаешь что, Лида, пока Саша там с тобой, начните снова копаться в том давнем деле.

– Мы что-то упустили?

– Нет. Но вполне возможно, о ч`м-то вы просто не подумали, а теперь с новыми знаниями можете и подумать.

Саня, последние две минуты, после имени своего начальника, слушавший разговор через параллельную трубку, сухо кивнул. Действительно, было ко`-что о чем он не рассказал Лиде.

А девушка наоборот отрицательно покачала головой:

– Олесь Русланович, сейчас никак не можем мы копаться в том старом деле. Впереди праздник леса, не будет ничего хорошего, если мы погонимся за двумя зайцами.

– Праздник могла бы и отменить. На кону твоя безопасность твоя жизнь.

– Ну, уж нет! – вскипела мгновенно Лида. – Я обещала! У меня уже все готово! И сценарий, и в лесу, и полуночники только своего часа ждут. Отменить это?! Да ни за что! Только через мой труп!

Олесь Русланович усмехнулся и отключился, не сказав ни слова. Саня, осторожно положив трубку на рычаг, покачал головой:

– Так значит, вот причина, по которой за тобой охотится некромант.

– Ага, – согласилась Лида, поворачиваясь на своем стуле всем телом и глядя с грустью в окно. – Она самая. Но я не могу бросить полуночников. Они мне доверились. Они… ждут моей помощи, ждут, когда в них снова начнут верить. Не могу же я просто вот так взять и сдаться на полпути! Это хуже чем просто «плохо» – это отвратительно.

– Слишком ты честная. И упрямая.

– Ага, – девушка скрестила на груди руки. – А еще я вредная и злопамятная!

– Вспыльчивая и совсем не понимаешь шуток. Как на тебя еще кто-то позарился?

– Кто-то? – спесь в мгновение ока слетела с лица Лиды, а потом она расплылась в безудержной улыбке. – Его зовут Алексей, а для меня он еще со школой был Лешкой.

– Твоя первая любовь?

– Ага, – согласилась Лида, подавшись вперед. – А твоя? Какая она? Была первая?

– Последней, – отозвался Саня с легким налетом тоски в глазах.

– Она… погибла?

– Нет.

– Тогда… Почему последняя? – не понимая, уточнила Лида.

Саша смотрел на нее долгих несколько минут. Участковая даже снова уловила своим особым профессиональным инстинктом, когда из расслабленности оперативника проглянула сталь убийцы – палача полуночников, нарушивших закон, а потом все пропало, будто бы и не было никогда. Привиделось, причудилось, показалось.

– Ее зовут Алария, и она русалка.

Изумление было всеобъемлющим. Лида смотрела на опера и не верила своим ушам.

– Помнишь, я рассказывал тебе, что вопреки ожиданиям наставника очень долго не мог переступить через себя и увидел полуночников только после того, как меня притопила русалка?

Девушка кивнула, жадно вслушиваясь и боясь пропустить хоть слово.

– Это была она?

– Да. История в итоге вышла дурацкая, расследование касалось водяного и его семьи, подозревались все, и она в первую очередь.

– И как в плохом детективе убийцей оказался тот, на кого меньше всего думали?

– Нет, убийцей оказался некромант, которого мы до сих пор поймать не можем.

Напускное спокойствие с лица Сани слетело как луковая шелуха.

– Он сам убивает очень редко, только когда невмоготу или закончились все силы. Мы знаем о нем только, что это мужчина, что у него в подчинении был лич, высший. Лича того убил Мельник во время какого-то личного заказа, а больше высших некромант не поднимал почему-то. О том что «наш» и «твой» один и тот же некромант стало понятно только четыре дня назад, когда наконец-то закончилась экспертиза паранормальных исследователей. Тебе привычнее, наверное, слово «экстрасенсы», а мы называем их паранормы. Они такие же, как некромант – дети человеческого и полуночного миров. Очень редко, один ребенок из тысячи, но такое бывает.

– Так! – Лида вскинула ладонь. – Погоди, некромант это интересно, но твоя русалка ближе к шку… К телу. Извини. Так, она русалка, ты человек. Вы же не можете быть вместе!

– Ты права и неправа одновременно.

– Как это?

– Человеку и полуночнику никогда не быть вместе. Но один из них может принять сущность другого. Это очень дорого, но можно заплатить Мельнику. И… Быть вместе.

– Она решилась стать человеком?

– Нет, – Саня покачал головой. – Она русалка… И дочь водяного всех озер и рек на Руси. Ей никогда не позволят покинуть водное царство. Она – мать будущего водяного. Помимо веры в полуночников, они могут немного сохранить свою силу за счет чистоты крови. Алария – одна из таких детей.

– Тогда как же…

– Она говорит, что моя проклятая работа однажды меня убьет. Она подождет, пока это случится и заберет меня в мир воды.

– Она… – ахнула Лида.

– Может это сделать, из-за чистоты крови. Она их водяной маг. И по ее воле я стану не банальным утопленником, а русалом.

– И ее отдадут тебе?!

– Уже отдали, – Саня, закатав левый рукав свитера, показал серебристую татуировку.

Лида искренне улыбнулась.

– Значит, ты уже женат?

– Точнее будет помолвлен. Как и ты?

– Нет, – Лида покачала головой. – Помолвка у нас была больше шуточная, когда его провожали.

– А кольцо?

– Да, кольцо он мне надел. Мы друг другу поклялись в верности. И… Если бы не то, что его отправили в горячую точку, я бы стала его женой. А так… получилось, что теперь я его жду.

– Он знает? – Саша нервно сжал и разжал кулаки, глядя на опять зазвонивший телефон.

– Двадцать девять, – поставила девушка новую палочку у себя на листочке и подняла трубку. – Участковая Скворцова слушает. Да. Да, на месте. Отменить праздник леса? Никак не получится, на него приезжают люди не только из нашей области, но и из соседних. Вы представляете, что будет, они приехали, а тут – пусто? Это традиция, которая никогда не была отменена и отменена не будет. Да. Да. Приехать? С ночевкой? Одну минуточку, да. Еще есть два дома, которые готовы принять гостей. С остальными что? Уже заняты. Сколько всего? Сто пятьдесят у нас, около восьмидесяти у соседей. Да, да. А еще палатки. И в машинах некоторые спят. Почему так много? Так уже который год проводится! Да. Да. Хорошо. Запишите номер телефона, созвонитесь напрямую с хозяевами. Будем ждать. Спасибо.