Текст книги "Участковая для нечисти (СИ)"

Автор книги: Олеся Шалюкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 36 страниц)

– Па… па?

– Значит, полуночник. Мать была права, тебя эта чаша не миновала.

– Па!

– Домой иди. Машину я отгоню завтра в ремонт сам, – на лице Степана Викторовича царило жесткое непримиримое выражение.

Вопросы задавать было бесполезно. Лида знала, что в таких вот случаях отец просто замыкается в себе. Ничего не говорит, и настаивать на своем не стоит.

Молча кивнув, девушка прошла в дом. Степан Викторович, вытащив из кармана куртки рулетку, двинулся к машине. Замерять следы. Это был второй надежный способ выяснить, с каким полуночником произошла встреча. Первым – была непосредственная встреча.

Дождь шумел по крыше навесного тента, бурным потоком сбегал по водостоку.

Бывший следопыт за полуночниками, а ныне обычный учитель физкультуры пытался понять откуда на территории полуночного заповедника взялся снежный зверь.

Закрыв за собой дверь, Лида прислонилась к ней спиной и выдохнула. В голове вертелось изумленное: «Что это вообще было?»

Участковой и в голову не могло прийти, что отец может знать о полуночниках. И не просто знать! Встав сбоку от окна, Лида осторожно отодвинула занавеску. Степан Викторович сидел на крыше с рулеткой и маневры дочери не увидел.

– Он точно физрук? – поинтересовался Саня, стоящий у окна с другой стороны.

– Последние четырнадцать лет точно.

– А что было перед этим?

– Не помню, – Лида в досаде прикусила губу. – Я не помню.

– Как такое возможно?

– Я не знаю. Судебник… Судебный психиатр, в смысле, он говорил, что память вернется сама по себе. Возможно, там, в прошлом, случилось что-то, что я не хочу вспоминать.

– То есть у тебя ретроградная амнезия?

– Частично, – Лида отступила от окна, сбросила мокрую джинсовку. – Как по минному полю, тут помню, тут нет. Тут мина, и я теряю сознание.

– А гипноз? Обычно же его применяют, чтобы вернуть память.

– А я не подвержена гипнозу. Вообще. Он не то чтобы на меня не действует. Он… Не дает нужного результата. Если я доверяю врачу, я послушно засыпаю. Но не выполняю никаких условий.

– Совсем?

– Увы, да. Оставим тему, – попросила Лида. – Ты совсем промерз. Иди в душ. Я попрошу у Димки для тебя смену одежды. И сейчас поставлю чайник, – а еще, не дожидаясь ответа и бормоча себе под нос, девушка двинулась к дверям. – Надо вспомнить, где спрятана последняя баночка брусничного варенья. Это, конечно, подкуп, но что не сделаешь ради информации!

…Чайник остыл.

Саня, сидя в старой фланелевой майке и растянутых брюках, гипнотизировал его гладкий сверкающий бок.

– Слушай, – поинтересовался он, глядя в спину Лиды, – а что вообще случилось у вас четырнадцать лет назад?

По полу покатился, брызнув в разные стороны осколками, глиняный поднос.

– Упс, упустила… – присела Лида на корточки, разглядывая черепки. – Папа будет расстроен, это один из его любимых подносов. Был.

– Лида?

– Развод, – собирая черепки в кучу, Лида так и не подняла голову. – Развод. Мать нас бросила…

– Точно, вы живете втроем, – Саня зябко поежился. Показалось, что в комнате похолодало. – Прости. Она…

– Второсортная певичка в третьесортном кабаке, – в презрительном голосе девушки звякнули льдинки злобы.

– Она имела в виду, – прошел в комнату Димка с ноутбуком, – что мама прима кабаре-варьете «Лиза». Оно закрытое, и карточка членства там на месяц доходит до пары тысяч зеленых. Вот мама там прима.

Саня, не веря услышанному, взглянул на Лиду.

– Она не подтвердит, она ее ненави…

– Просто не уважаю, – поправила брата девушка, – Это разные вещи.

– Наверное, – счел Саня за лучшее оставить свое мнение при себе.

Поставив перед старшей сестрой ноутбук с открытой страницей, Димка приземлился за стол, подтянул к себе тарелку с горячими бутербродами.

– Я голоден! – возмутился он, – так что не смотри так.

Лида, фыркнув, уткнулась в текст, посвященный кликушнице. Дима, набивая рот сухомяткой, невнятно говорил:

– Мама развелась с папой четырнадцать лет назад. Я тогда мелкий был, плохо ее помню.

– Вы не встречались?

– Нет. У нее не хватает времени. Мы с ней часто созваниваемся по скайпу, правда, без видео. А Лида даже открытки ей не подписывает. И подарки на день рождения не принимает.

– Мне не нужны эти подачки, мне… – Лида отвернулась. – Закроем тему. Дождь стихает. Саша, на велосипеде ездить умеешь?

– Конечно. А что?

– Прокатимся по делу, только возьму с собой соль и лавр.

– Не надо, сес, – Димка взглянул на Лиду. – Давай я тебе свой скутер одолжу? Он хоть и старенький, но если туда, куда ты хочешь добраться, можно доехать на велике, то на скутере и подавно!

– Ничего, Дим, не старые, не развалимся. Саш, можешь никуда не ехать. Я могу и одна съездить, все же убийство произошло на моем участке.

Уют теплого дома покидать не хотелось, но выбора не было. С тоскливым вздохом Саня поднялся на ноги:

– Я с тобой. Быстрее доберемся – быстрее узнаем то, что нам нужно, и вернемся.

– Хорошо. Дим, помоги ему, пожалуйста, выгнать велики.

– Вредная, сес!

– Может быть, – обаятельно улыбнулась Лида в ответ.

– Пошли, Саш, – Димка поднялся с места, – эта вредина теперь ничего не скажет.

– Разве я должна что-то кому-то говорить или объяснять? Топайте и побыстрее.

На часах был почти час ночи, когда от дома отъехали два велосипедиста.

Степан Викторович домой не пришел. Не сказав домашним ни слова, куда-то исчез. Мобильный телефон надрывался забытый дома. Поэтому некому было остановить оперативника и участковую.

– Жуткое время, чтобы куда-то ехать, – пробормотал Саня.

– Что ты видишь здесь жуткого? – Лида спокойно крутила педали, не оглядываясь на уже запыхавшегося мужчину.

– Ну как же, ночь, только что закончился дождь, везде лужи, а если упадешь?

– Я с велосипеда не падала даже в детстве.

– А если кто-то нападет?

– Намекаешь на зверя? В этом случае устроим огнестрельный салют в его честь.

– Опасная русская женщина… – в голосе Сани прозвучало искреннее восхищение. И тут же он спохватился: – кстати говоря, очаровательная девушка. Куда это мы? Дорога осталась налево!

– Ну да, – Лида включила фонарик на руле. – Она осталась там, а мы проедем коротким путем. Вместо шестнадцати километров по хорошей дороге прокатимся по короткой дороге местами заброшенной. Тут около трех с половиной – пяти километров.

– И никакого подвоха?

– Почти. Поедем через кладбище.

– Лида! О чем ты сейчас говоришь? Кладбище! Ночью? С ума сошла!

– Там уже лет восемьдесят никого не хоронят. Если быть точнее, последнее захоронение там состоялось семьдесят восемь лет назад. И похоронили там очень… странного человека.

– Странного?! – возмутился Саня. – И, конечно, потом в деревне начались необычные и неописуемые события?

– С чего ты взял подобную чушь? Мы же не в плохом фильме ужасов, когда, пройдя по кладбищу, неожиданно видишь, как разрываются могилы. К тому же мы не идем, мы едем. И больше ничего.

– У тебя плохая фантазия.

– Она у меня отсутствует, вообще, – Лида не вняла голосу рассудка и неожиданно остановила велосипед.

– Лида?

Саня начал притормаживать, и только чудом не полетел через руль от резкой остановки. Колесо попало в лужу, велосипед занесло, и нервы немного сдали:

– Ты чем вообще занята? Ты о чем думаешь?

– Спокойно, не надо столько эмоций в голос добавлять, – девушка вытащила из заднего кармана маленький фонарик. – Стой здесь.

Саня вздохнул, ненормальная девчонка была в первую очередь полицейской, во вторую обычным человеком. От нее можно было не ждать перепуганных воплей и отчаянного крика «помогите».

– Почему мы остановились?

– Ты не слышишь? Вот, вот это.

Зов «кто-нибудь, вытащите меня» звучал откуда-то слева, со стороны могил.

– Я туда ни ногой, – вырвалось у Сани быстрее, чем у него включилась голова.

– Не проблема, – кивнула девушка. – Постой здесь, я сама разберусь.

– Знаешь, вот еще чего мне не хватало, так это за женской юбкой прятаться. Пошли вместе.

Тонкие лучи двух фонарей соединялись и расходились в разные стороны. Источник голоса был с каждым шагом все ближе и ближе. И нашел его Саня, споткнувшись на коряге и чуть не упавший. Когда же оперативник прочухался и смог посмотреть, что у него под ногами, он увидел могилу, на дне которой шевелился парень.

Заметив Саню, тот обрадованно протянул руки наверх.

– Наконец-таки! Я думал, умру здесь. Пожалуйста, помогите мне отсюда выбраться!

– Знакомый голос, – присев на корточки, Лида заглянула в могилу. – Как ты там очутился, Ромка?

– Ударил кто-то по голове. Открыл глаза уже здесь. Думал, охрипну.

– С чего ты взял, что рядом кто-то есть?

– Слышал шаги.

– Нигде ничего не болит? Не чешется? – спросил первым оперативник. – Никто не кусал, не порезал тебя?

– Нет, – помотал парень головой.

– Могло быть и хуже, – Саня стянул куртку с плеч. – Лида, давай свою, вытащим парня. Лида?

– Нас специально отвлекают. Кто-то… Что остается после смерти кликушницы?

– Ты думаешь кто-то убил ее?

– Думаю, когда мы прибудем на то место, где должна быть кликушница, мы найдем только ее труп. Если они вообще бывают.

– Смеешься? – Саня, связав рукава курток, опустил импровизированный канат вниз. – Хватайся парень, сейчас мы тебя вытащим. Потом отправишься домой, а мы проедем на перекресток. Но если ты права, Лида, мы не найдем так никого. Новая кликушница появится сразу же после того, как на перекрестке произойдет первая авария, но она не будет обладать ни знаниями, ни умениями, ни памятью своей предшественницы.

Девушка кивнула. Взглянула через плечо и застыла. Из черных переплетений на нее смотрели ярко-голубые глаза. Глаза зверя. Но прежде чем она успела окликнуть Сашу, зверь исчез. И под его мощными лапами не хрустнула ни одна веточка.

– Лида? – оперативник повернул голову. Фонарь девушки мигнул и погас. А когда включился, у разрытой могилы уже никого не было. Девушка исчезла в никуда.

«Начальство меня убьет», – нервно подумал Саня. Появившегося над краем ямы парня, он выдернул словно репку.

– А где Лидия Степановна? – спросил Ромка.

– Хороший вопрос, – пробормотал Саня. – Очень хороший. Знаешь телефон ее дома? Или брата?

– Почему вы спрашиваете об этом меня?

– Потому что я не дурак и не слепой. Ты в нее влюблен. Это совершенно очевидно.

– Она тоже знает? – у Ромки упал голос.

Но у Сани не было времени его утешать, поэтому он сказал как есть:

– Знает.

– Значит, все безнадежно…

– Парень, очнись! Не до этого. Я задал тебе вопрос.

– Да, да. Сейчас. У меня есть мобильный ее брата.

– Дай номер… Тьма раздери этих операторов! Нет сети.

– У меня есть, держите, – Роман протянул свой старенький мобильный. Но стоило тонкой электронике оказаться в руках Сани, телефон пискнул и сообщил, что сеть не найдена.

– Кажется, мне указывают на дверь… – Саня нахмурился, – ладно. Парень, прости, не знаю твоего имени.

– Роман.

– Хорошо, Роман. Набери номер и спроси Диму, дома ли его сестра.

Гудки следовали один за другим. Телефон, вернувшись в руки хозяина, снова ловил сеть. Только от этого не было никакого прока. Димка не спешил отвечать…

На принятие решения оставались считанные мгновения, а время безжалостно утекало, ускользало сквозь пальцы.

– Ладно, – решился оперативник. – Сделаем так. Роман, мне нужна твоя помощи. Ты возьмешь велосипед Лиды… Лидии Степановны и отправишься к ее дому. Я дам тебе свой телефон. Если она там, то ты перезвонишь мне. Хотя нет, позвони в любом случае.

– Я понял.

– Отлично. Тогда поехали, Роман. И если нам повезет, мы еще не опоздали.

Впечатленный парнишка чуть ли не бегом припустил к велосипеду. Проводив его задумчивым взглядом, Саня вытащил из кобуры пистолет и снял его с предохранителя. Почти десять лет работы в отделе ОСПБ научили его, что люди так просто не исчезают. И хотелось верить, что этому исчезновению найдутся разумные объяснения. Очень хотелось.

Также, Саня искренне надеялся, что на Гнилом перекрестке он найдет кликушницу, и полуночница разубедит оперативника, сможет развеять его подозрения. Происходящее было безумно похоже на то, что Зверь питался около деревни не пару месяцев, а побольше. И только кликушница могла сказать, сколько смертей на перекрестке не были вызваны человеческим фактором.

Если же кликушницы на перекрестке не будет… Саня поморщился. В этом случае ему придется признать сразу несколько пунктов, не самых лестных для самолюбия. Во-первых, сделать вывод, что зверя кто-то натравил на деревенских намеренно. И это было помимо всего прочего самое настоящее убийство, связанное с обоими мирами сразу. Во-вторых, придется констатировать факт, что Саня с заданием не справился и вызывать подмогу.

Поэтому, только бы кликушница была жива!

Звонок мобильного телефона настиг Саню в тот самый момент, когда он стоял над сине-зеленой кашей с комочками. Тем немногим, что можно было назвать трупом кликушницы.

– Доброй ночи, еще раз. Это Роман.

– Отлично. Как Лида?

– Она дома.

– Давно?

– Непонятно. Я нашел ее на крыльце. У нее на затылке шишка и кровь. Дима, ее брат…

– Да, я понял.

– Вызвал скорую. Мы ждем сейчас карету.

– А Степан Викторович?

– Его нет дома.

– Хорошо. Я скоро буду.

Бросив последний взгляд на труп кликушницы, Саня сел на велосипед и повернул обратно.

Происходило что-то непонятное. Зачем убили кликушницу? Что она такого знала, что не должна была никому рассказать?

Что за загадка с необъяснимым вторым убийством?

Почему зверь так упорно нападал на Лиду? Что такого в этой девушке, чего нет в других?

Кто и зачем назначил ей встречу на рассвете на этом самом перекрестке, на которую она, очевидно!, уже не попадет.

Наконец, кто и с какой целью напал сегодня ночью на участковую?

Вопросы множились. Ответы на них потерялись где-то, возможно в том самом кладбищенском тумане, сопровождавшем Саню на пути к дому Лиды.

Велосипед остановился около дома в тот самый момент, как от него отъехала карета скорой помощи. Лиду увозили в больницу.

… Саня провел в деревне почти неделю. За это время Лида так и не пришла в себя. Все это время она провела в реанимации, и врачи характеризовали ее состояние, как стабильно тяжелое.

Зверь не появлялся. Ни в деревне, ни в лесу, ни на территории полевиков и водяного. И Сане пришлось признать свое окончательное поражение. Как раз в это время всех молодых оперативников созвали в Астрахань, где разгулялась банда вурдалаков.

Но даже там Саня продолжал держать связь с Димкой.

Дни, недели…

К концу первого летнего месяца Лида пришла в себя и стремительно пошла на поправку. Четвертый лунный день не принес нового убийства. И влажный июнь сменился засушливым июлем.

Жизнь в деревне пошла на лад. Деревенские забыли про умерших людей, забыли про похороны. Сплетники радостно обсуждали Лиду, вернувшуюся из больницы. Димка готовился к экзаменационной сессии в своем дистанционном университете. Ромка по-прежнему ходил на работу, влюбленно смотрел на Лиду и подбрасывал ей букеты полевых цветов прямо на подоконник.

Участковая занималась делами, пытаясь справиться с болью, которая поселилась в ее голове. Разница с ее прежней жизнью была небольшой и полуночной. По дому помогал домовой. А природные полуночники старались сделать все, чтобы Лида чувствовала себя комфортно на их территории. В отместку девушка занялась делами полуночников. Она хорошо помнила о том, что никто этого не делал. Но вот ее как раз это не волновало. У полуночников было полно проблем, которые легко решались человеческими силами. Звонок хорошему другу в колхозе, и все поля, которые были важны для полевиков, распаханы. Звонок Петру, и дровосеки занялись больным участком леса. Вовремя пущенный слух, и на территорию медвежьего малинника не сунулся ни один человек. А то место, где пропадал урожай, наоборот подверглось нашествию окрестных жителей. По просьбе водяного была отремонтирована старая запруда, а вместе с ней и восстановлена мельница.

Деревянное здание недолго служило колоритным украшением села. Неожиданно здание обрело хозяина, и там поселился мужчина, с легкой руки, а точнее языка деревенских, получивший прозвище Мельник.

Саня держал уже Лиду в курсе расследования, но дело обещало перейти в категорию висяков. Все следы были утеряны…

И было кое-что еще, что мешало Лиде вернуться в ритм нормальной жизни. Степан Викторович, ее отец. Он ушел в ту страшную ночь и так и не вернулся…

2. Мельник

Рассвет еще только выпутывался из перины серых облаков, а быстрая искристая река уже была не пуста. На берегу почти у самой воды сидела фигура в темно-зеленом дождевике. Удочка стояла у воды сама по себе даже со смотанной леской. В ведре плескались три крупных рыбины. Больше гостье реки было не нужно.

Можно было уже собирать снасти и уходить, но то ради чего Лида пришла к реке, еще было не выполнено. Ранняя рыбалка была лишь попутным прикрытием для встреч с водяным.

Вообще-то в возможности речного хозяина входили и перемещения себя, своего голоса или сознания в любую каплю воды на территории водяного. Но в него, как и во всех остальных полуночникам давно уже никто не верил, и территории хватало только на то чтобы самому водяному да двум русалкам жить впроголодь. Правда, с появлением Лиды и ее не веры – знания о существовании полуночников, хватило, чтобы немного расширить территорию речного хозяина. И это, по словам все той же участковой, было только началом.

Лида замахнулась, ни много ни мало, на то чтобы весь ее участок начал верить в невидимых полуночников.

Вода плеснулась о берег, по темно-серому слипшемуся песку прошагали невидимые ноги, оставляющие мокрые отпечатки. На Лиду пахнуло рыбой, тиной, и рядом показался грузный водяной.

– Умаялся я, матушка. Нам рыбу запустили, на пробу приживется или нет, а за ней глаз да глаз нужен!

– Терпи, – отозвалась Лида с усмешкой. – Не так уж и сложно тебе за ней присмотреть.

– Нет в вас понимания, матушка, – всплеснул водяной волной у берега.

Чистые капли плеснули Лиде в лицо.

И стерев влажную дорожку, участковая кивнула:

– Нету, нету.

Водяной снисходительно улыбнулся и замолчал.

В самом начале оказалось, что на территории Лидиного участка собрались очень непростые полуночники. Не с разумом максимум пятилетнего ребенка, а древние, подрастерявшие свое могущество, но не знания и не ум. Они называли Лиду «матушкой», но относились как к ребенку, которого надо оберегать и защищать.

Очень быстро до девушки дошло и кое-что еще: всех полуночников в их район привозили немеряно. Кто-то начал делать из территории вокруг деревушки заповедник полуночников. Начало было положено хорошее, а вот дальнейшее исполнение подкачало. И теперь не зная первоначального замысла создателя заповедника и его целей, заниматься делами полуночников предстояло участковой.

В ее сильных сторонах были: работа, связи семьи, брат, интернет и некая необъяснимая способность. Лиде не нужны были заговорные слова: она видела полуночников и без них. Достаточно было провести рядом с ними несколько минут. И с каждым днем количество необходимых минут уменьшалось.

От десяти минут до полутора. Прогрессировала эта способность участковой пугающими скоростями.

– Матушка?

Лида скосила глаза на водяного, поощрительно промолчала.

– Я вот что спросить хотел. Запруда та…

– Ее построили, – кивнула Лида. – Точнее, ее просто очистили. На том месте старая мельница с запрудой была. А сейчас… Новая мельница с новым хозяином. Запруда очищена. Рыбу опять же, он запустил. Но… Не нравится мне этот Мельник.

– А мне, матушка, запруда.

– Почему?

– Нет мне, матушка, туда хода. Ни мне, ни русалкам моим.

– А так бывает? – изумилась Лида.

Водяной прерывисто вздохнул:

– Сколько, матушка, вы о нас еще не знаете! Сколько вам еще предстоит о нас выучить.

– Много, – согласилась Лида с укором водяного. – Но о вас почти ничего неизвестно. Достоверная информация только в детских сказках. А все остальное – байки! Вот если я в тебя святой водой плесну, ты разве грязной лужей обратишься?

Водяной захохотал. Гулкий булькающий смех раскатился по берегу. Стих дружный хор лягушек, затихли птички. А хозяин речных просторов никак не мог успокоиться. Колыхался огромный живот, по воде у берега разбегалась мелкая дрожь.

– Ой, матушка, насмешила, – вытер водяной слезы из уголков глаз. – Чай мы не нечисть необразованная, чтобы нас святой водой гонять. Нам святая вода даже полезна. Вы, люди, йодом прижигаете ранки. А мы для дезинфекции – святой водой пользуемся.

Лида кивнула и пожаловалась:

– И вот такая чушь составляет две трети всего, что удается найти, еще треть даже озвучивать стыдно. Придумать такое можно только во время белой горячки, не иначе.

– А как же призрачная библиотека?

– А что это такое? – вопросом на вопрос ответила Лида.

Водяной помолчал, покачал головой:

– Вот, матушка, если у меня или у лесного станет сил побольше, мы вас проведем туда через наши земли.

– Договорились. А теперь давай-ка вернемся к нашим делам. Вас что-то в запруду не пускает вроде ограды? Или там кто-то другой живет и свою территорию охраняет?

– Непонятно, матушка.

– Ладно, давай сделаем так. Я днем до мельницы схожу. Мне с Мельником официально познакомиться надо, помочь ему с телефонами местных. Кому, куда звонить в каких случаях. Посмотрю на запруду днем, а потом мы с тобой в полнолуние к запруде подплывем и посмотрим на нее. Если там кто-то живет, то в полнолуние он должен показаться.

Водяной промолчал, глядя на Лиду с уважением.

Действительно, у полуночников были разные ритмы жизни. Они ни перед кем не отчитывались, ничего, никому не обещали. Кто-то верховодил днем, кто-то ночью. Но общим для всех была полночь полнолуния. Полуночники должны были выйти к луне, иначе следующие лунные сутки могли стать для них последними.

С чем было связано такое ограничение, Лида пока не поняла. О плюсах лунного свидания знала. В такую ночь полуночники получали силу и «еду», которая позволяла им прожить без людей.

Водяной и участковая еще немного помолчали, потом Лида поднялась.

– Пойду я, речной хозяюшко, до работы еще дел много переделать надо.

Подняв с земли сетку с пакетиками и коробками, Лида передала ее Водяному:

– Спички. Соль. Перец. Гребни твоим русалкам.

– Спасибо, матушка.

– Отдыхай на сегодня, хозяюшко. Через пару дней накануне полнолуния к тебе приду.

Не дожидаясь ответа, Лида махнула рукой, подхватила ведро с рыбой и двинулась по узкой тропке вверх по косогору.

Водяной посмотрел ей вслед с отеческой улыбкой, прижал к груди пакет и двинулся к воде. Повезло им с матушкой, ой, повезло. Она и человек душевный, и их видит, и их делами почему-то решила заняться. А если уж сил поболе будет, можно будет начать территорию свою обустраивать. Главное, помнить о том, что люди неприкосновенны. Убьешь хоть одного – сам в живых не останешься. ОСПБ за этим внимательно следит, тут и заступничество матушки не поможет, еще и ее саму подвести можно, а этого никак допускать нельзя!

Так что, о людях забыть придется. Надо подождать, ОН обещал, что однажды придет время и тогда…

…Звонок телефона раздался в тот самый момент, когда Лида, прыгая на одной ноге, пыталась второй попасть в штанину фирменных брюк. Димка нашел изумительную книгу, посвященную славянской нечисти, и Лида преступно зачиталась. Поэтому на работу и опоздала. Победив непокорные штаны и застегнув ремень, Лида выдохнула, подняла трубку и ровным спокойным голосом спросила:

– Участковая Скворцова слушает! Алло, вас не слышно. Алло?

В трубке молчали, и, решив, что проблема в очередной раз на телефонной станции, Лида с чистым сердцем повесила трубку. Надела туфли, и, уже устойчиво стоя на двух ногах, набросила фирменный китель. Покрутилась у зеркала и одобрительно кивнула, выглядела участковая что надо – представительно и официально.

Надо было заглянуть к председателю сельского совета, обсудить пару жилищных вопросов. А уже после этого пройтись до Мельника.

Идея, которая еще на рассвете казалась хорошей, почему-то начала казаться недоброй. Словно туча какая-то над Лидой нависла из-за этого Мельника и его запруды.

Телефон зазвонил вторично, и снова повторилась история с молчанием в трубке, и снова Лида, греша на подстанцию, спокойно положила трубку. После этого вытащив из сейфа автоответчик, возмутительно новый и современный по сравнению с монстроподобным телефоном, Лида включила его, подхватила ключи и выскочила на улицу. Времени не было на промедления, надо было еще очень много всего сделать.

И начиналось это «очень много» прямо от крыльца.

– Марь Иванна! Твоя коза опять на территории участка!

– Ой, Лидочка, – выскочила на соседское крыльцо сухонькая симпатичная старушка. – Прости, не уследила я за прохиндейкой! А забор сама видишь какой!

– А внуки? Марь Иванна, они же собирались к вам приехать.

– Ой, Лидочка, приехали, на забор посмотрели, деньги мне впихнули и уехали. А что мне с этими деньгами делать? Раньше Порошке на бутылку бы дала, он бы и подправил забор мой.

– Ясно. Марь Иванна, я Роме позвоню.

– А чей он будет, Лидочка?

– Из лесничьих он, Марь Иванна. Сколько у вас есть?

Старушка пожевала губами. Подумала. Потом подняла руку с четырьмя растопыренными пальцами.

– Столько Лидочка.

– Хорошо, Марь Иванна. Я ему скажу, он подъедет к вам, посмотрит, сколько и чего нужно купить будет и сколько ему за работу останется. Если согласится – сам сделает. А если не согласится, я председателю скажу о вашей проблеме.

– Спасибо, Лидочка. Дай Бог тебе здоровья.

– Рано благодарите, Марь Иванна, вот сделаем забор, я к вам на чай с пирожками заскочу.

– С малинкой то пирожки лепить, егоза?

– С малинкой, – рассмеялась Лида.

Поправила китель, папку с документами взяла поудобнее. Вид приняла взрослый, серьезный, а потом засмеялась и пошла по дороге.

До председателя Лида дошла минут через сорок, хотя от ее участка до здания администрации идти всего три минуты быстрым шагом было. Но разве по селу пройдешь спокойно?

Там раскланяешься, там поговорить надо, там слово доброе сказать, там внимательно выслушать, там попутно профилактическую беседу провести.

– Лидия Степановна! – председатель, добродушный рыжий мужчина с пышными усами поднялся из-за своего стола, раскрыв объятия. – Сколько тебя, плутовку, не видел уже!

Послушно позволив себя обнять, Лида села на стул перед столом председателя.

– Болела я.

– А сейчас как, Лидок? Может, об отпуске похлопотать? Да поедешь отдохнуть куда?

– Нет, дядь Макар, хорошо все.

– Смотри мне, Лидок. Нам нужны живые бойцы фронта, а не их мрачное напоминание.

Девушка улыбнулась. Дядя Макар был давним другом семьи, пасечником. На пост председателя администрации не рвался. Упросили деревенские. И ведь не прогадали же. Новый глава у села получился хоть куда.

– С какой бедой ты ко мне сегодня, Лидок?

– Да я по поводку Мельника, дядь Макар. Знаешь что о нем, рассказать можешь?

– А тебе зачем, Лидок?

В голосе председателя неожиданно звякнули колкие льдинки. Не понравился ему вопрос участковой, не по сердцу пришелся.

– Так новый человек на участке, – развела Лида руками, – я за них отвечаю. Должна же я знать, чем живет он, чем дышит.

– Лидок, – мужчина побарабанил пальцами по столу. – Работает дома, над книгой что ли. Сказал, с удовольствием мельничные жернова в наем отдаст, если нужно кому будет. Никого не задевает. От закона здесь не прячется, обычный он, Лидок.

Участковая кивнула. Сохраняя нейтральный вид, задала еще несколько вопросов и с напугавшей ее саму отчетливостью поняла, что дядя Макар ей врет.

– Ну и ладно, – поймав подходящий момент, махнула Лида рукой. – Нормальный, и Господь с ним. Сегодня зайду, представлюсь, телефоны дам всех наших важных лиц. Да попрошу, чтобы в журналах расписался.

По лицу председателя катались желваки. Ой, не хотелось ему, чтобы Лида ходила к Мельнику, ой, как не хотелось!

– Дальше, дядь Макар, в дальней деревне провода оборвались, второй день электрика дождаться не могут. Поторопи ребят, что ли? Люди без света. На такой жаре вся еда испортиться может, жалко же!

– Жалостивая ты, Лидок. Всех жалеешь. Сама на работе надрываешься… Да не смотри на меня так, сейчас ребят отправлю и машину им дам, чтобы добрались быстрее.

– Спасибо, дядь Макар. Пойду я. Мне еще к Анатоль Петровичу подойти надо, чтобы он дал пару деревяшек. Там мост подновить бы надо, да колодцу крышку сделать, а то с ней совсем беда.

– Лидок!

– А что Лидок? Должен же кто-то этим заниматься?

– Но не ты же!

– Дядь Макар, не переживайте. Я все успеваю.

– Смотри, Лидок, не надорвись. Тебе после болезни нельзя напрягаться!

– Да я и не напрягаюсь! – засмеялась девушка. – Тяжелого не поднимаю, сама ничего не таскаю. Димка даже в магазин ходит. Смеется, что нежданно-негаданно стал хранителем очага.

– А отец?

– Командировка, – развела руками Лида.

Председатель помолчал:

– Лидок, если чего, знай, что всегда можешь ко мне обратиться!

– Дядь Макар, знаю я, спасибо. Теть Нине привет, а я дальше по делам помчалась!

Мужчина кивнул. А когда за Лидой закрылась дверь, потянулся к телефону. Деятельная участковая, считающая своим делом все, что происходит в деревне, могла ненароком кой-кому перейти дорогу. И следовало хоть что-то сделать, чтобы позаботиться о девчонке, раз удержать на одном месте все равно не получится.

– Алло. Михаил Андреевич? Это вас Макар Никифорович беспокоит, председатель сельского совета.

Лида, оттолкнувшись от стены, мрачно посмотрела на дверь кабинета председателя администрации. Вот тебе и Мельник. Чтобы глава администрации к нему на «вы»? Дядя Макар губернатору области тыкать не стеснялся. Ой, что-то здесь не так.

В приоткрывшуюся дверь секретарской скользнула Любочка.

– Никто не звонил. Он не звал, – заговорщицки прошептала Лида.

– Спасибо тебе, выручила. Только, Лидия Степановна, никому не слова, ладно?

– Обижаешь, что я, зверь что ли? Смотри, Любаш, коммуникатор. Зовет тебя.

– Ой, точно, побегу тогда.

– Ну, беги.

Выйдя из приемной, Лида немного постояла в теньке развесистого клена и двинулась вниз по крыльцу.

Итак, истинную природу ее попадания в больницу никто не узнал. В селе до сих пор уверены, что все дело в аварии, в которую она попала. Аварию придумал Саня. Врачам была скормлена подходящая легенда, опер ОСПБ посверкал перед всеми интересующимися внушительными корочками, и на этом была поставлена точка. Сестре о происходящем рассказывал потом Димка, когда ее перевели в обычную палату.

Лида полагала, что вывели ее из строя не случайно. Краем она зацепила что-то слишком уж важное. К тому же скорость… Можно подумать, что от кладбища, где ее ударили, до дома ее везли на бесшумной машине. И это по паршивой дороге, где даже двум велосипедистам безопасно не разъехаться!

В голове неожиданно словно набатом ударило. Лида охнула и прислонилась к стволу развесистого клена, хорошо еще далеко не ушла. Это тоже было из последствий той ночи, наряду с исчезновением отца.