Я иду искать. История вторая

Текст добавлен: 15 октября 2016, 01:43

Текст книги "Я иду искать. История вторая"

Автор книги: Олег Верещагин

Жанр:

Боевая фантастика

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 38 страниц)

...После шестого укола, когда пустой, выжатый желудок отозвался желчью, смешанной с кровью, и Олег косо повис в кресле, потеряв сознание, с закаченными глазами и нитями густой слюны, тянувшимися из углов губ, медик аккуратно закрыл дипломат и пожал плечами:

– Ничего не выйдет. Он буквально выблевывает все, что я в него закачиваю. Не могу это объяснить с медицинской точки зрения, но это факт. И кстати, далеко не первый подобный случай, как вы знаете.

АнОрмонд йорд Виардта пробежался по кабинету, сжимая и разжимая кулаки. Остановился возле портрета красивой женщины:

– Проклятье! Давно нужно было устроить охоту на волхвов, это их штучки! – он подошел широкими шагами к Олегу, ударил по щеке так, что голова мальчишки даже не качнулась, а отлетела на другое плечо: – Кто тебя обучал?! Сонмир?! Буеслав?! Радонег?! Кто?! – закричал он по-славянски.

– Ни... кто... – еле расклеивая губы и давясь, отозвался Олег.

– Врёшь!!! Говори, щенок!

– Рысенок... или волчонок... Щенков поищи... в других местах, придурок...

Кулак йорд Виардты врезался Олегу между глаз. Мальчишка булькнул, подавившись хлынувшей ртом и носом кровью, и обвис снова.

– Если вы его убьете, вам станет легче? – поинтересовался медик. Йорд Виардта, успокаиваясь, ответил:

– Вы решили сегодня все за него заступаться? Представляете, за него уже просили! Дочь йорд Зоу. Говорит, что этот мальчишка, ее когда-то спас.

– Не когда-то, – поправил медик, – а во время крушения экскурсионного вельбота. Помните, была недавно такая шумная история, глава «Дильте ордсто» покончил с собой...

– Так что, и вам эта упрямая скотина по душе?!

– Нет, но он мне любопытен... Из любой боли он, похоже, способен выскочить. медикаментозное воздействие отторгается организмом – это же просто чудо! Если бы удалось раскрыть этот секрет...

– Что нам делать с этим чудом?

– Ликвидировать, и поскорее, – равнодушно ответил медик. – Такие очень опасны.

– Он знает кое-что очень важное, – возразил йорд Виардта. – Я, пожалуй, отдам приказ воздействовать на него физически...

– Потеряете время, – позволил себе улыбку медик.

– У меня есть умельцы, против которых ему не поможет никакая блокада.

– Я не об этом... Неужели вы не ведите, что он ПРОСТО НИЧЕГО НЕ СКАЖЕТ? Любые ваши умельцы тут бессильны.

Йорд Виардта еще раз бросил пристальный взгляд на висящего в ремнях мальчишку. И понял правоту врача. Допросы будут потерянным временем, это так.

– Ну нет! – сузил он глаза. – Физические мучения ему не страшны – пусть. Но я его не убью! Я отдам его хангарам, и те продадут скотину на юге в рабство, где он еще раз сто проклянет свое упрямство и свою выносливость!

Медик наклонил голову. Он остался при своем мнении, но зачем заявлять об этом вслух? А из-за Хребта Змея и вправду еще никто не возвращался.

* * *

Бывают рабы, которых боятся хозяева.

Что его боятся, Олег понял еще на небольшом пограничном аэродроме (или как тут это называется?), когда его вместе с тремя десятками других подростков-горожан выпихнули на потрескавшийся горячий бетон. Тут было нестерпимо жарко, неистовое пекло лилось с неба, и бетон обжигал ноги.

Тут, у северного берега озера Хегаал, лежал другой мир. Казалось, время остановилось в раннем средневековье. Данванам было наплевать на своих рабов-хангаров глубоко и надолго, они не пытались их ничем и никак «облагодетельствовать» – может быть, потому, что ханагры и сами неплохо справлялись с этой задачей?

В этом Олег убедился еще в пути. До ближайшего города – Ырганды – было два дня пути по границе между степью и лесом, старой дорогой, вымощенной квадратными плитами. Вдоль дороги лежали скелеты, и их было много. Очень много.

Скованную за шеи партию по ночам не расковывали, а Олег оказался в ее середине, и его добавочно запихнули в колодку с отверстиями для шеи и рук – тяжелую и натиравшую плечи. Кроме того, в ней страшно неудобно было спать. Но его ни разу не ударили, хотя плечи и спины остальных мальчишек уже к первому полудню были исполосованы следами плетей. И даже когда набивали эту колодку – держались так, словно перед ними был опасный зверь, от которого вовремя нужно успеть отскочить, случись что. Он то и дело ловил на себе опасливые и злобные взгляды, замечал, как хангары часто касаются, проехав мимо него, оберегов, гроздьями висевших где только можно, слышал краем уха шепот «мулдус». Это значило «колдун». По-моему, новые хозяева и сами были не рады, что данваны навязали им Олега.

Он не обольщался относительно своего положения. Именно из страха его и убьют. Запугают себя настолько сильно, что зарежут или зарубят. Надо было бежать, но такой возможности не было. Железную цепь не порвешь. И Олег шел со всеми, ел, что дают и напряженно думал.

Ребята, скованные с ним, были в большинстве случаев элементарно похищены из дома. В товарищи по побегу или плену они не годились – на всех уже «отплясалась» вовсю данванская «цивилизация», каждый из них думал только о себе, охотно притаптывал соседа, если тот был послабее и до судорог боялся хангаров, которым этот страх доставлял невыразимое наслаждение. Трудно было поверить, что вокруг – тоже славяне. Впрочем, оно и понятно. Храброго и решительного не украдешь, как цыпленка. Да и не для рабства крадут такого – а просто чтобы убить будущего возможного лидера сопротивленцев (и вылавливают из реки, находят на пустыре обезображенные трупы, которые охрана правопорядка списывает на «маньяков»). Или – чтобы превратить такого в хобайна.

А сюда попадают те, кто уже готов к рабству. Кто уже раб в душе. Или те, кого сознательно хотели подвергнусь этакой «отсроченной смерти» – но таких, кроме Олега, тут не было...

... Что такое хангарский город? Он огромен. Над городом возносятся пышные храмы, в которых ревут гонги. Ырганда не более и не менее мерзок, чем любой другой хангарский город его пошиба и масштаба. Ночью он, как две капли воды, похож на «Город страшной ночи», так жутко и талантливо описанный Киплингом в одноименном рассказе – но ночь, по крайней мере, скрывает то, что люди неискушенные называют «колоритом», а те, кто поближе знает жизнь таких городов – адом.

Построенный в форме ромба с наискось стесанными острыми углами, Ырганда раскинулся вокруг холма. Одна стена опоясывает сам город, вторая – выше и не глинобитная, а каменная – дворец сюууджи – правителя, высяшийся рядом с храмом Чинги-Мэнгу, в центре, на холме, Население – более двухсот тысяч полузверей, столько же тощих собак и миллиарды мух, блох, крыс вшей и навозных червей, считающих – не без оснований! – город своей законной вотчиной.

Ырганда богател не только на работорговле – ей толчок дали данваны, начавшие поставлять через Змеевы Горы (Гаан-Шоог по здешнему) рабов. Древнее богатство его составлял озерный жемчуг с отмелей озера Хегаал. Но представьте себе, какая тошнотная вонь несется на город от свалок за стеной, где разлагаются выпотрошенные жемчужницы, где сотни нищих роются в этой гниющей массе, выискивая товар «посвежее», сражаясь с крысами и благословляя Чинги-Мэнгу за его доброту!

На людных площадях и широких улицах торгуют крикливо и навязчиво сотни лавок и лоточников. Проезжают бронированные отряды стражи; кое-где данваны несут над толпой свое холодное величие; вихрем проносятся конные гонцы, лупцуя плётками толпу и стаптывая неповоротливых, неловких, нерасторопных, увечных; рядами сидящие вдоль стен нищие выставляют напоказ раны и увечья такие ужасные, что не знаешь – вывернуть ли кошелек в подставленную чашку или бежать прочь, сломя голову, причем трудно понять – настоящие ли это увечья или искусная подделка для возбуждения жалости (а больше – любопытства, жалость редка среди ханваров); стайки «детей улицы» носятся в толпе, получая пинки, удары и проклятья, готовые украсть, попросить, отобрать; верблюды и лошади плывут над людскими головами вместе с хургами – неповоротливыми исполинами в костной броне, которых ловят и приручают на южном берегу залива Хурагэн – таща грузы, грузы, грузы... на рынке рабов у подножия второй стены можно найди все, что угодно: от дешевой и тупой рабочей силы до славянских мальчиков «для забав», от домашней прислуги до танцовщиц, годных ко двору хаанна. Над всем этим – непроницаемое облако вони и мух... В закоулках, где гниют отбросы и трупы, где с писком шарахаются из-под ног, разбрызгивая лужи помоев, громадные крысы, таятся до поры беспощадные, кошмарные болезни – чума, холера, тиф, проказа, язва, один вид больных которыми должен заставить людей отшатнуться от этого жуткого места. Между тем – и здесь живут люди!!! Они рожают детей!!! Они что-то едят!!!

Ни один из городов средневекового славянского мира даже в худшие свои времена не был так велик, богат, пышен, страшен, беспощаден и безжалостен, как Ырганда – далеко не худший город Ханна Гаар!

А теперь представьте себе, что вы в этом городе. И вы в нем не на время. Вы даже не его житель. Вас там... ПРОДАЮТ.

...Продавали с хрестоматийного помоста, чтобы все видели, какой товар выставлен на продажу. Славяне утонула в массе самих же хангаров – своими сородичами эти существа торговали с абсолютным хладнокровием и без каких-либо комплексов – но в первую очередь покупатели расхватали именно славян.

Однако, Олег остался сидеть на темных от времени досках. На чего косились. Кое-кто издавал завистливые звуки, похожие на посвистывание змеи, Но желающих купить не находилось – а все разговоры между конвоирами и потенциальными покупателями, похоже, сводились к взаимным оскорблениям и явному нежеланию покупать рослого мальчишку с полудесятком шрамов на худощавом мускулистом теле, жутковатой татуировкой на груди и вовсе не рабским взглядом.

Солнце пекло беспощадно. Хотелось пить, а еще больше – сломать колодку и проломить головы всем, до кого успеешь дотянуться. Этот вариант пока что был недоступен, но его Олег обдумывал с особым наслаждением. Время текло мимо равнодушной рекой. Временами Олег обводил толпу взглядом, надеясь увидеть хоть одно человеческое лицо – не хангара и не раба. Пусто. Никого. Подкатывали тоскливые мысли о том, что он был в одном шаге от дома. В одном шаге! И что будет с ним дальше? Неужели все-таки смерть, будь она неладна?!

Он сморгнул пот и еще подумал – если суждено вырваться, он не перестанет воевать. Со всем этим воевать НУЖНО. Это так же необходимо, как подметать полы в доме. Если горцы ушли – это еще не значит, что борьба окончена. Горы стоят и леса зеленеют – и тут, и на Земле. И он ЗНАЕТ людей, на которых можно положиться. И ЗНАЕТ, как обращаться с оружием. И ЗНАЕТ пути. А больше ничего и не надо.

Хангары вокруг неожиданно засуетились, залопотали громче, хотя и так гам от них стоял невыносимый. Впечатление создалось такое, что они стараются отхлынуть с середины проезжей части. Олег насторожился – и через миг понял, что слышит песню. Четыре или пять мальчишеских голосов слаженно выводили:

– Амис ана прияс –
Вит айта, на фари,
Сам Вайу йати,
Басийа Вайу!

– а мужские голоса гортанно подхватывали:

– Аой! Аой!

– Уйаны, – подался назад, к своим, стоявший с краю помоста хангар, все тут же положили руки на рукояти сабель и стиснули их. А Олег увидел едущих анласов.

Три или четыре десятка их шагом ехали через толпу, которая раздавалась перед всадниками быстро и легко. Под анласами были могучие рыжие кони-гиганты, двигавшиеся тем не менее мягко и стремительно. Всадники сидели на конях без доспехов, в одной поддоспешной коже, штанах, жилетах-вестах и сапогах с завязками, подбитых сталью. Непривычно прямые ноги – вставлены в низко опущенные стремена, рыжие волосы – заплетены в косы, спускающиеся на грудь. Доспехи они, как видно, везли в сумах, но слева у седел висели треугольные щиты, на поясах – длинные мечи и большие ножи, за спинами – большие луки с натянутой тетивой и тулы со стрелами. В правой руке каждый держал пику с граненым наконечником, длинным и узким, как игла, уперев конец древка в носок ноги. Анласы блистали браслетами, ожерельями, обручами на волосах, посматривали вокруг презрительно, но добродушно, с усмешкой, и пели. Запевали едущие впереди несколько парней-ровесников Олега, а припев дружным хором подхватывали остальные.

Отряд поравнялся с помостом. Олег смотрел на всадников с тоской и неясной ему самому надеждой, понимая, что он им не нужен и не важен. Если бы он мог окликнуть их на анласском!..

Среди мальчишек крайним к помосту ехал анлас – не рыжий, как большинство остальных, а с волосами светлее, чем у Олега – практически белобрысый. Конь под ним так и ходил, вскидывая голову и задом напирая на оказывавшихся слишком близко хангаров. Успокаивая его одними коленями, анлас оказался рядом с помостом; его лицо, верхового – вровень с лицом сидящего на досках Олега.

Глаза анласа удивленно расширились. Но Олег опередил его, изумленно выдохнув:

– Ва... дим?!.

Интерлюдия: «Мальчик»

Мы сыты водой из трюмов
И байками о погоде.
Всё те же движенья в танце,
И пары одни и те ж...

Лишь мальчик глядит угрюмо,
Как в душную ночь уходят
Триста его спартанцев.
Триста его надежд.

Тряпочки для обтирки
И всяческие излишки
Смешались в свином корыте
В объедочный парадиз...

Держи же меня за шкирку,
Живущий во мне мальчишка!
Держи же меня за шкирку –
Не дай мне скатиться вниз...

Дай мне руку, мальчик.
Дай мне руку, мальчик.
Дай мне руку, мальчик –
Быть может, я ещё жив...

Мальчик уже не плачет
О прошлогоднем снеге.
Мальчик глядит в окошко,
И – там, где к плечу плечо! –

Себя различает мальчик –
Могучего, как Шварцнеггер!
И львиное сердце бьётся
Под алым его плащом...

Книжка – в отбой. Сказка – в отбой.
Война стоит у дверей.
«Здравствуй, мальчик! Я за тобой –
Вставай, и двинем скорей...»

Под коврик ключ и – шаг за край,
И – счастье тем, кто не спал.
В седьмое небо идёт трамвай,
Сдувая листву со шпал...

Дай мне руку, мальчик.
Дай мне руку, мальчик.
Дай мне руку, мальчик –
Быть может, я ещё жив...

Джинсы мои потёрты.
Чернила мои разлиты.
Прости мою слабость, малый –
Но день мой не наступил...

Шагай же – легко и твёрдо! –
Туда, где твои гоплиты
Точат мечи о скалы
Непроданных Фермопил...

Дай мне руку, мальчик.
Дай мне руку, мальчик.
Дай мне руку, мальчик –
Быть может, я ещё жив... [44]44
Стихи О.Медведева.

[Закрыть]

Конец истории второй[45]45
В тексте романа использованы как примеры народного творчества славян и анласов, а также в качестве стихов О. С. Марычева и Звенислава Гордятича стихи и песни следующих авторов: В. Сорокин; Ю. Кузнецов; М. Гаврюшин; А. Драт; И. Давиденко; Дж. Селби; А. Васильев; Ю. Михайлов; A. Розенбаум; Д. Ревякин; B. Верещагина; В. Сидоров; В. Коркия; В. Высоцкий; Н. Фоменко – а также русские народные песни, причеты, заговоры, славянские былины, русские солдатские и бардовские песни разных лет, стихи, былины и песни, созданные автором романа.

[Закрыть]

Дополнение

В связи с большим объёмом второй истории издательство разбило авторский текст на две книги:

1. Красный вереск [= Я иду искать. История вторая. Часть первая] (2009)

СПб.: Ленинградское издательство, 2009 год

Серия: Боевая фантастика

Тираж: 5050 экз.

ISBN: 978-5-9942-0238-8

Тип обложки: твёрдая

Формат: 84x108/32 (130x200 мм)

Страниц: 448

Художник – Вячеслав Коробейников.

Если не во что верить – изменит самый верный.

Если не на что надеяться – побежит самый стойкий.

Если нечего любить – отчается самый храбрый.

Верь. Надейся. Люби. И не опускай оружия, ты можешь только стоять. До конца. До смерти. До понимания жизни... Либо умереть – как лягут карты судьбы. Как человек. Или как тварь дрожащая. Тебе выбирать.

В этом мире редко доживают до тридцати.

2. Не вернуться никогда [= Я иду искать. История вторая. Часть вторая] (2009)