Текст книги "Голубя тебе на грудь (СИ) "
Автор книги: Оксана Стадник
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 31 страниц)
– Позволь тебя познакомить со своей самой лучшей в мире подругой! Вы с ней пока поболтайте, а я пойду прогуляюсь, – спутница отступила и спешно скрылась среди повозок.
Кеане проводил ее взглядом.
– Здравствуйте, – послышалось немного взволнованное приветствие.
Мужчина посмотрел на застенчиво мнущую подол "лучшую подругу". Чуть подумав, равнодушно ей кивнул.
– Ваша сестра так много мне о вас рассказывала. А когда выяснилось, что мы едем все вместе, настояла на том, чтоб я познакомилась с вами лично. Возможно, она вам тоже обо мне говорила. Я – Норабелл.
Кеане некоторое время глядел на ожидающую реакции собеседницу. Потом развернулся и зашагал в сторону, куда ушла Риелей.
– Вы куда?!
– Пойду с... сестрой пообщаюсь.
"Родственница" была обнаружена очень быстро. Она пряталась за одной из повозок.
– Ты почему здесь?! – зашипела она подошедшему спутнику. – Ну-ка быстро вернулся к девушке!
– Что ты делаешь? – поинтересовался тот, склоняя голову на бок.
– Деньги.
Риелей продемонстрировала ладонь. В ней лежало несколько монет.
– Два серебряных за то, что я ее тебе представила, и еще три за то, что оставила вас наедине, – гордо провозгласила она. – А теперь иди к ней: девушка оплатила десять минут тесного общения.
Кеане буравил собеседницу взглядом и уходить не торопился.
– Слушай, – проникновенно шепнула та, проверяя, на месте ли еще Норабелл. – Половина выручки – твоя. Договорились? От тебя всего-то и требуется, что с ней поговорить да поулыбаться...
Риелей осеклась, сообразив, что ни разу не видела спутника улыбающимся. Решила, что такие мелочи ее не остановят.
– Всё. Иди давай! – сердито развернула мужчину за плечи и попыталась вытолкать его из-за укрытия. – Я не собираюсь по твоей милости лишаться честно заработанного! Если она потребует деньги назад, то расплачиваться будешь ты!
– Значит, половина моя, – Кеане взвесил эту мысль, не обращая внимания на настойчивые попытки сдвинуть его с места.
– Твоя-твоя! – заверила его Риелей.
Мужчина пожал плечами и нехотя побрел к начинающей терять терпение девушке.
Риелей проводила его взглядом. Удовлетворенно кивнула. Услышала за спиной робкое покашливание. Обернулась.
– Скажите, пожалуйста, а этот молодой человек вам кем приходится?
Лицо девушки озарилось улыбкой, излучающей открытость к предложениям и сотрудничеству.
– Братом! А что?
***
"Подлюга" Шайн бежал. Проклятая сумка оттягивала плечо, заставляя руку неметь, и здорово мешалась. Мужчина краем глаза заметил, как сбоку метнулась какая-то тень. Резко обернулся.
Никого.
Чуть не упал, зацепившись носком за траву. Остановился, чтоб перевести дух. Снова засек какое-то движение. Крутанулся на месте, чтоб оказаться к врагу лицом, параллельно активируя окимму.
И снова никого.
Беглец настороженно сканировал взглядом местность, крепче сжимая в руке рукоять кривого кинжала. Кусты, кусты, кусты, деревья, пень, снова кусты, кусты. Почти полную тишину нарушало лишь его хриплое дыхание, да едва слышное потрескивание ветки под ногой.
– Прячется. Салумий выродок, – подумал Шайн, напряженно прислушиваясь.
Закусил губу.
За спиной послышался шорох. Мужчина резко развернулся и рассек клинком воздух.
Пусто.
По виску "Подлюги" ползла предательская капля пота. Раздались звуки шагов. Разбойник снова испуганно огляделся, никого не увидел и, посомневавшись лишь мгновение, сорвался с места и побежал.
***
Караван ехал дальше. Риелей висла у Кеане на шее, старательно изображая капризную, ревнивую, помешанную на брате сестренку, согласную выпустить его из объятий лишь за умеренную плату. Тот сидел, флегматичный и равнодушный ко всему происходящему, и дремал, сложив руки на груди. В кармане у девушки уже лежало двенадцать серебряных, и останавливаться на достигнутом она не собиралась.
***
Лаес Даген читал прошение графа Керланда о включении его в список претендентов на получение окиммы. Он довольно быстро вникал в специфику дел "Мирлы" и уже неплохо освоился.
– И много среди высшего дворянства носителей? – обратился он к наставнику.
– Нет, – отозвался тот, попивая чай. – Вельможи, получившие окимму, чаще всего вооружают телохранителей. Им самим она обычно без надобности. Разве что для антуражу, покрасоваться. Пыль в глаза пустить. Но закрепляется она всё равно за ними. И ответственность за всё происходящее тоже несут они, независимо от того, кого назначили носителем.
Старик откинулся на стуле, наслаждаясь покоем и бездельем.
– Печать на прошение шлепни, – велел он новенькому. – Она у меня на столе лежит.
Готовясь в любой момент прийти на помощь или осчастливить советом, пристально наблюдал за тем, как тот ищет штемпель.
– Скажите, – Лаес поставил на лист аккуратный оттиск. – А отобрать окимму за какие-нибудь нарушения можно?
– Нет, – Пирс Блэйз покачал головой с видом умудренного жизнью человека. – Разве что убив носителя или отрубив ему руку. Они не извлекаются и не передаются. Существуют лишь до тех пор, пока жив тот, кому они внедрены. С его смертью – исчезают.
– Это не очень-то удобно, – протянул молодой коллега.
Наставник равнодушно пожал плечами. Лично его не касалось, а потому полностью устраивало.
***
Довольная собой и жизнью Риелей чахла над златом. Ей неплохо заплатили за то, чтоб следующую часть пути она провела отдельно от "брата" и ехала в другой повозке – девушка активно пресекала все поползновения спутниц вступить с ним в контакт, если таковые не подкреплялись материальными подношениями, вклинивалась в разговоры и была просто невыносима. Особенно расщедрилась сестра хозяина каравана – пышная дама в летах, одинокая, но не оставляющая надежд перестать таковой быть.
Риелей убрала деньги подальше, опасаясь, как бы на них кто не позарился. Их уже вполне хватало на оплату проезда да Фаррина на одного человека. Если б удалось заставить Кеане вести себя дружелюбней и хотя бы изредка улыбаться, девушка была уверена, смогли бы набрать на дорогу им обоим. Однако тот сидел с постной миной и таким видом, будто оказывал великое одолжение тем, что не гонит активно знакомящихся с ним попутчиц и изредка им что-то односложно отвечает.
– С поганой овцы хоть шерсти клок, – подумала Риелей, мрачно наблюдая за тем, как чуть в отдалении сестра караванщика активно домогалась ее спутника.
На следующей остановке тот выглядел немного потрепанным и даже еще более отстраненным и равнодушным, чем обычно.
– Ну, тебя еще не изнасиловали? – бодро вопросила его девушка.
Кеане ответил ей долгим взглядом.
– Нет, – сказал он, наконец. – Зато теперь у меня есть идеи на целый параграф. И я даже продумал текст. Очень подробно.
Риелей, как раз собиравшаяся тупо пошутить, закрыла рот и невинно поморгала. Подумала, что стоило вплотную заняться вопросом создания положительного образа себя в глазах спутника, если она не хотела выглядеть чудовищем в его работе. Расплылась в радушной улыбке.
– Кеане, ты, наверное, голоден? – изобразила заботу.
– Нет. Скорее перекормлен.
– Вот как, – девушка почувствовала легкое раздражение.– А я хотела тебя чем-нибудь угостить.
– Спасибо, не надо. Меня уже угостили. И не единожды, – в голосе мужчины прозвучало уныние. – Где мы сейчас?
Риелей взмахнула рукой, указывая на крыши домов, видневшиеся невдалеке.
– Деревня! – провозгласила она.
Спутник посмотрел на нее взглядом "да что ты говоришь?!".
– Жаль, что мы в нее не заедем, – рядом возникла сестра караванщика, томно похлопывая ресницами и демонстративно игнорируя девушку. – Я слышала, что именно сегодня там выступят несколько молодых, подающих надежды бардов. Как бы я хотела послушать их вместе с...
Женщина замолкла, почувствовав, как на ее плече сомкнулась стальная хватка. Растерянно обернулась.
– Повторите-ка, что вы сказали... – проникновенно шепнула ей в ухо Риелей, зловеще поблескивая глазами.
Караван поехал дальше. Правда уже без двух пассажиров.
– Ты уверена, что стоило это делать? – флегматично поинтересовался Кеане, оборачиваясь к спутнице. – Мы могли бы уже завтра быть в Челе.
– О, туда мы еще успеем, можешь не волноваться, – заверила его девушка, буравя отдаленные строения полубезумным взглядом. – Ооо, беспокоиться не о чем. Всё отлично. Даже не бери в голову. Всё чудно-чудно-чудно.
В ее голосе звучала смесь мрачного тожества с предвестием конца всему живому. Мужчина внимательно посмотрел на жуткую улыбочку на лице собеседницы, но от комментариев воздержался.
– "Подающие надежду барды", – пробормотала Риелей, представляя деревню объятой пламенем. – Не сомневаюсь, что кто-нибудь из них непременно затянет эту дурацкую песенку. Наверняка уже горло разрабатывает, чтоб рот свой раззявить...
– Мне кажется, ты себе льстишь. У них что, по-твоему, других тем нет?
– Хе-хе. Хе-хе-хе. Поверь моему опыту. Хе-хе.
Девушка поборола нервный смех и оскалилась.
– Пошли! – велела она спутнику.
Решительно зашагала вперед. Тот послушно побрел следом.
Крепкая ветка с трудом пропахивала в земле неглубокую борозду. Кеане сидел под деревом, с легким интересом наблюдая за тем, как его спутница, взмокшая и уставшая, воевала с неподатливой почвой.
– Может быть, всё же поможешь? – Риелей требовательно уставилась на сопровождающего.
Тот покачал головой, и не думая трогаться с места. Девушка сердито утерла рукавом лоб, ухватила свое орудие труда удобнее и продолжила дело.
Уже два часа как она упорно работала над тем, чтоб изобразить вокруг деревни круг.
– Ты, я полагаю, в курсе, что думает Давиана о том, что ты сейчас делаешь? – поинтересовался мужчина, подпирая подбородок ладонью.
– О, я уверена, она меня поймет, – отозвалась его спутница, прочерчивая еще метр. – И простит.
– Да ну? – свободной рукой Кеане извлек из сумки свой черновик.
– Да, я ей исповедуюсь, – Риелей поглядела на результат уже проделанной работы, чтоб убедиться, что борозда получалась ровной. – Помолюсь, как следуют. Что-нибудь пожертвую...
– Дешево же ты надеешься отделаться, – заметил спутник, нехотя отрывая от лица ладонь и принимаясь что-то строчить.
– Я делаю мир лучше, – огрызнулась девушка, продолжая свое черное дело. – Очищаю его от скверны!
– И ты правда веришь, что тебе удастся призвать силы тьмы? – мужчина поднял на собеседницу взгляд, отвлекаясь от писанины. – Руководствуясь лишь обрывочными сведеньями, что узнала в детстве от жреца, который сам не вполне был уверен, что они правдивы?
Та предпочла сделать вид, что его не слышала.
– Так, – сказала она через пару минут, прерывая свое занятие. – Нам нужна жертва.
Огляделась в смутной надежде увидеть подходящую кандидатуру. Присмотрелась к спутнику. Задумалась.
– Кеане, – позвала она, чуть посомневавшись. – Скажи, а... ты девственник?
– С какой целью интересуешься? – осведомился тот, демонстративно готовясь записать ответ.
Риелей промолчала, продолжая буравить мужчину взглядом. Признаваться было как-то неловко. Подумала еще, ища выход из ситуации.
– Слушай, – осенило ее. – Замани, пожалуйста, сюда какую-нибудь девушку из деревни! Это просто – главное не говори ей в лоб, что женщины тебя не интересуют, и любая с радостью сама с тобой пойдет. А я бы ее "хрясь"...
Кеане поглядел на спутницу так выразительно, что та смутилась и замолчала, сообразив, что зря всё это сказала.
– Ээээ... Корову! – поправилась она. – Собаку. Курочку... Мышь?
Девушка затихла, сильно жалея, что подняла тему. Напряглась в ожидании реакции собеседника.
– Риелей Ханн, я не понимаю, почему ты так переживаешь из-за этих песен, – проговорил мужчина, глубоко вздыхая. – В жизни ты куда гаже, чем то, что о тебе поют.
Осуждающе покачал головой и снова углубился в тетрадь. Объект исследования неподвижно стоял на том же месте, сжимая в руке свою палку, и беспомощно моргал.
– Ммм... А что ты там пишешь? – осторожно поинтересовалась девушка через некоторое время.
– Правду, – отозвался мужчину.
– Я бы всё равно не смогла никого прирезать, – сообщила спутница, еще немного помолчав. – Духу бы не хватило.
– О, – Кеане к признанию остался равнодушен.
– Честно! – жалостливо воскликнула Риелей, только сейчас сама это понимая.
Глупо было убивать столько времени на занятие, успех которого зависел от действия, на которое она была заведомо неспособна.
Девушка выпустила из рук палку и закусила губу. Постояла неподвижно, осмысливая ситуацию. Потом побрела к спутнику, плюхнулась рядом с ним на землю и громко заревела. Тот непонимающе на нее уставился.
– Я такая д-ду-ура!
– Согласен.
Риелей прекратила плакать и сердито зыркнула на мужчину.
– Что? – спросил Кеане.
– Ничего, – буркнула девушка, отворачиваясь.
Еще глупее было надеяться на поддержку и утешения с его стороны.
– Ты должен был меня остановить, когда я захотела сойти здесь! Уже завтра мы могли бы быть в Челе! – Риелей шагала по деревне, грозно озираясь по сторонам.
– Да неужели?
Село было довольно крупным, к тому же располагалось не очень далеко от Найлаха, так что существовала большая вероятность, что следующий караван пройдет мимо него весьма скоро. Нужно было хотя бы попытаться выяснить, когда именно. А также решить, где коротать время в ожидании его.
– Что-то мне как-то не верится, что сюда могли приехать сразу несколько бардов, – поведал Кеане, глядя на плетни и сараи.
Пахло навозом. На другой стороне улицы с негромким кудахтаньем стайка курочек обыскивала землю в поисках чего-нибудь съедобного. Стояла разбитая телега. На крылечке одного из домов вальяжно потягивался откормленный кот. Это село никак не походило на место, куда рвались бы выступать толпы музыкантов.
– О, еще как могли. Всякая мелочевка, – Риелей настороженно прищурилась и зыркнула по сторонам, проверяя, не притаился ли поблизости кто-нибудь с эмблемой объединения певцов на рукаве. – В города их пустят лишь после того, как гильдия убедится, что народу они нравятся. Вот и колесят по деревням, мучая их жителей своими истошными воплями. А сюда так вообще должны косяками валить: село-то не мелкое. Весьма неплохое местечко для начала карьеры. Ты, наверное, всю жизнь провел в большом городе, да?
– Почему ты так думаешь?
– Потому что этого не знаешь. Горожанам, до которых добираются лишь лучшие из бардов, не интересны страдания простых сельских жителей, которым приходится слушать эти душераздирающие завывания.
Путники поприставали к местным жителям, чтоб выяснить, как часто здесь проходят караваны. Оказалось, что в среднем по одному в неделю. Заодно выяснилось, что выступление бардов состоялось за пару дней до этого и тех уже и след простыл.
– Спасибо тебе, Давиана Владычица, что уберегла меня от греха, не позволила душу свою преступленьем очернить... – бубнила Риелей, медленно бредя по деревенской улице вдоль забора.
– Какие идеи насчет того, как нам отсюда выбраться? – поинтересовался Кеане, шагая рядом и не особо переживая из-за сложившейся ситуации. – Следующий обоз появится в лучшем случае дней через пять. Собираешься его дожидаться?
– Не оскверняй таинство молитвы! – рыкнула на него спутница.
Остановилась и села на землю, прислонившись к забору. Действительно, надо было решать, что делать дальше. Мужчина стоял рядом, равнодушно разглядывая окрестности в ожидании, когда спутница разродится идеей. Прошло около минуты. С бодрым похрюкиванием перебежала дорогу свинья. Со стороны ближайшего двора доносились кудахтанье и хлопанье крыльев дерущихся куриц.
– Получается, этот твой Айрел Керран – один из лучших? – скорее утверждая, чем спрашивая, проговорил Кеане, приходя к выводу, что девушка могла сидеть здесь до позднего вечера, так ничего и не решив.
– Он, слава Владычице, не мой, – огрызнулась Риелей, раздраженная такой формулировкой. – Но да, его можно назвать одним из лучших, раз уж он готовится выступить в Табиде. Формально, разумеется.
Подобрала камушек, хмуро повертела его в пальцах и откинула в сторону. Уткнулась подбородком в колени и глубоко вздохнула. Настроение было отвратное.
– Кто бы мог подумать, что этот сопливый мальчишка заберется так высоко... – буркнула она.
– Вы были друзьями? – мужчина скинул сумки с плеч и сел рядом со спутницей.
– Да какое там, – Риелей презрительно фыркнула. – Он на месяц приезжал в гости к своим дальним родственникам, жившим с нами по соседству. Нам с ним тогда было лет по восемь-девять. Ходил весь такой чистенький, аккуратненький, воспитанный. Познакомились мы на дне рождения моего дедушки – вся его семья была приглашена. Помню, стоял тогда на табуретке, песню какую-то пищал. Я еще подумала, что у меня уши поотваливаются это слушать. Пару раз играли вместе, потом разругались.
За забором послышался топот. Распахнулась калитка и на улицу выскочила раскрасневшаяся взволнованная девушка. Русые волосы, собранные в растрепанную косу, руки, по локоть испачканные землей, простое пыльное коричневое платье, босые ноги и зажатый в кулаке сорняк.
– Вы... вы знакомы с Айрелом Керраном?! – обратилась она к Риелей с дрожью в голосе.
Путники недоуменно помолчали, изучая местную жительницу. Переглянулись.
– Эээ... да, – девушке очень не понравился взгляд, которым ее пожирала незнакомка.
Так обычно смотрят на всяких пророков или мессий.
– Ооо... – крестьянка медленно разжала руку, позволяя выдранной траве шлепнуться на землю. – Оооо, – повторила она, краснея еще больше и нетвердым шагом бредя к сидящим под забором людям.
Те следили за ней со смесью настороженности и любопытства.
***
Уиллард Хайг восседал в кресле и ласково улыбался. Напротив него стояли трое ребят. Он слышал их дыхание, ускоренное сердцебиение, шорох одежды, скрип половиц под ногами. Чуял запахи. Молоко и мед – слева, сосновая смола – справа. Центральный мальчишка пах сиренью.
– Подойди, – старик приглашающе шевельнул рукой.
Шаги. Сопение приблизилось. Уиллард протянул морщинистую ладонь и, осторожно поводив ей в воздухе, нашел лицо ребенка. Мягкие волосы, курносый нос, большие глаза.
– Чей это ученик?
– Мой, гавен, – последовал ответ из глубины комнаты.
– А, Маерет, – старик одобрительно кивнул, узнав голос. – Хорошо. Очень хорошо.
Бережно похлопал ребенка по плечу и жестом велел вернуться на место.
– Кто еще здесь? – мужчина обвел комнату невидящим взором.
– Я! – послышался звонкий детский голос справа.
Кто-то предостерегающе шикнул. Кто-то осуждающе кашлянул. Уиллард Хайг усмехнулся.
– Реган и Ланса, – тут же определил он.
За десятилетия старик отточил слух до совершенства.
– Да, гавен, – покорно отозвались два мужских голоса.
– Еще вчера вы трое вот так же впервые стояли передо мной, а теперь пришел ваш черед взять себе учеников, – слепец выглядел счастливым родителем, следящим за развитием родных детей. – Сердце моё наполняется радостью, когда я думаю об этом. Воспитайте их хорошо.
– С вашей поддержкой – всенепременно, гавен!
– Ты всегда был подхалимом, Маерет, – старик хрипло рассмеялся. – Всё. Можете идти.
Шаги и шорохи. Удаляющийся скрип половиц.
– А почему он меня не ощупывал? – шептал кому-то мальчишка, пахнувший смолой.
На ребенка снова шикнули. Дверь закрылась.
– Регана ждут веселые деньки, – думал Уиллард Хайг, улыбаясь. – Похоже, ученик ему достался бойкий. Хороший паренек. Посмотрим, что из него получится.
Старик усмехнулся, поймав себя на последней фразе. Слепота, пожалуй, один из самых неудобных недостатков, какой только можно себе вообразить. В детстве и юности мужчине казалось, что из-за нее он находился в куда более невыгодном положении, чем все остальные, не представлял, как будет жить. Поначалу даже не мог самостоятельно передвигаться по замку, не говоря уж о том, чтоб выйти за его пределы. Однако в итоге отсутствие зрения не помешало ему стать одним из лучших и занять кресло гавена.
Тишину кабинета нарушало лишь привычное тиканье часов. Однако его обитателя это не обмануло.
– Тайте, – окликнул он.
– Я здесь, гавен, – отозвался голос у него за спиной.
– Знаю, – Уиллард Хайг очень гордился собой в такие моменты. – Видел детей?
– Да. Думаю, Реган еще намучается со своим учеником.
– Согласен, – старик довольно кивнул. – Как думаешь, что возьмет верх: непосредственность мальчика или любовь к порядку его учителя?
– Поживем – узнаем, гавен.
Формулировка не ускользнула от внимания слепца.
– Ты тоже подхалим, Тайте, – заключил он.
– Разумеется. Иначе как бы я стал вашим доверенным лицом, – легкомысленно отозвался мужчина.
Уиллард Хайг усмехнулся. Посидел в раздумьях.
– Все ушли? – на всякий случай уточнил он.
– Да, гавен.
– Тогда скажи мне, как обстоят дела с ней, -старик обернулся, вперяя невидящий взгляд в стоящего возле кресла помощника. – Ты ведь был сегодня у нее?
– Да, конечно, – отозвался Тайте, выходя вперед так, чтоб собеседнику не приходилось выкручивать шею, чтоб оказаться с ним лицом к лицу. – Процесс отторжения продолжается. Боюсь, ничего не изменилось.
– Надо увеличить концентрацию дурмана, – задумчиво пробормотал слепец.
– Мы уже трижды так поступали. Девушка всё время находится по ту сторону разума, по сути, вообще не приходит в сознание. Боюсь, если раствор станет еще крепче, она просто не выдержит.
– Увеличь концентрацию дурмана, – с нажимом повторил Уиллард Хайг.
Тайте равнодушно пожал плечами. Сообразив, что старик его жест видеть не мог, добавил вслух:
– Как угодно.
Гавен теребил губу, погруженный в свои мысли. Помощник, чуть посомневавшись, сообщил:
– Фаер Калле что-то подозревает.
Слепец презрительно фыркнул.
– Он расспрашивал меня о том, что происходит в вашей части замка.
– Фаер Калле – трус. Он предал искусство. Превратил его в простое ремесло.
– Да-да, вы – последний истинный творец, гавен, – смиренно проговорил Тайте, слышавший это ни раз и ни два.
– Мы всегда были вольными! Совершенствовались и искали пределы возможного! А теперь вынуждены подчиняться жалким королям, действуя лишь по их указке. Фаер Калле считает, что это правильно. Как это досадно, когда тобой правит тот, кто напрочь лишен полета фантазии и не способен видеть дальше своего носа. Что ты ему ответил? – рыкнул своему помощнику Уиллард Хайг.
– Что вы держите там личный гарем. Экзотические полуголые танцовщицы, юные наложницы со всех уголков мира, прославленные проститутки и всё такое прочее.
Гавен застыл, осмысливая услышанное.
– О, у него, кстати, было точно такое же лицо, когда я это сказал, – сообщил Тайте, ни капли не смущаясь. – Зато больше с вопросами он ко мне не приставал. Разве что поинтересовался, какая польза вам от танцовщиц.
– Я не хочу знать, что ты ему на это ответил, – пробормотал старик, отстраненно размышляя о том, что, вероятно, был пьян, когда назначал этого человека своим доверенным лицом.
***
Крестьянку звали Када. И была в ее жизни единственная, страстная любовь, составлявшая смысл ее жизни вот уже несколько лет, имя которой "Айрел Керран". Судя по тому, что всё это она радостно поведала в первую же минуту знакомства, преданно сияя глазами, Риелей, как лицо, приближенное к ее кумиру, с ее точки зрения была кем-то вроде апостола и тоже имела легкий флёр божественности.
Первым порывом Риелей было разорвать естественного врага в клочья или хотя бы повыдирать ему волосы. И она честно бегала за девушкой вокруг стоявшей у дороги телеги, всячески ее поносила и хлестала по спине сорванной со спутника шапкой. Тот всё так же сидел под забором, безучастно наблюдая за происходящим. Потом преследовательница выдохлась. Остановилась отдышаться, буравя еще сильнее растрепавшуюся Каду злобным взглядом. Та не понимала, за что ее бьют, терялась и не знала, как реагировать, но мудро следила за тем, чтоб между ней и "апостолом" всегда находилась телега.
– Кеане, – позвала Риелей, утирая рукавом лоб. – Лучше держи меня.
– Зачем? – поинтересовался мужчина, не торопясь исполнить просьбу.
– Я ж ее... – девушка, не в силах подобрать слова, красноречиво изобразила жестами, что именно она сделает с новой знакомой.
– О, – отозвался ее спутник, устраиваясь удобней и подпирая щеку ладонью, готовясь наблюдать.
– Тебе что, плевать на ее судьбу? – разозлилась Риелей, жаждавшая драматически вырываться из удерживающих ее рук, выкрикивая проклятья, и раздраженная невозможностью осуществления этого без посторонней помощи.
– Да, – зевнул Кеане, поглаживая полосатого деревенского кота, подошедшего к нему из любопытства и трогательно тыкающегося усатым носом мужчине в колено.
– Может быть, тебе и на меня плевать?! – девушка временно потеряла к Каде интерес и обернулась к спутнику.
Тот задумался.
– Я не знаю, – сказал он через некоторое время.
– О, – Риелей была удивлена.
Лично она ожидала, что Кеане в этот раз тоже скажет "да", и уже даже мысленно составляла гневный монолог, изобличающий его бессердечность. Растеряно поморгала, смущенно заправляя за ухо выбившуюся из прически прядь волос. Но не успела девушка дойти в умозаключениях до всяких льстящих самолюбию выводов о том, какие чувства к ней скрывает спутник за маской равнодушия, как их прервала Када, решившая напомнить о своем существовании.
– А заходите ко мне в гости! – инстинкт самосохранения ей, похоже, был чужд. – Я вам стол богатый накрою, накормлю знатно.
Девушка доверчиво хлопала глазами, глядя на Риелей всё с тем же обожанием, хоть и слегка неуверенно. Упускать чуть ли не единственный в жизни шанс узнать о любимом практически из первых рук она не собиралась даже ценой собственного здоровья. "Первые руки" же изучали ее хмурым взглядом, раздумывая, чего им больше хочется: треснуть крестьянку по голове оглоблей, или же поесть задарма.
– Что ж, – изрекла, наконец, Риелей, напуская на себя степенный вид. – Думаю, будет невежливым отказаться от приглашения.
– "Беспринципная", – шепнул Кеане, вынимая свою тетрадь и карандашик.
***
Девушка неподвижно лежала на простой койке. Взгляд пустой и расфокусированный, под глазами синяки, дыхание слабое, щеки впалые. Руки были раскинуты в стороны, а крепкие кожаные ремни, обхватывавшие запястья и щиколотки, тянулись к ножкам кровати. Необходимость в них возникла после того, как девушка во время очередного приступа попыталась содрать себе ногтями кожу на плечах.
Тайте Оледа смотрел на нее со смесью раздражения и любопытства.
– Она приходила в себя? – спросил он у человека, менявшего бинты.
Тот покачал головой.
– И не удивительно, – провозгласил помощник гавена. – Как думаешь, дурман уже полностью уничтожил ее личность?
Собеседник пожал плечами. Снял повязки с плеча объекта разговора и оглядел глубокие рваные царапины. Сквозь них проглядывал изящный черный узор.
– Даже если и нет, то это – вопрос времени. Велено увеличь крепость раствора.
Человек замер и поднял на Тайте недоверчивый взгляд.
– Да, я знаю, что всё это – лишь пустая трата времени и средств. Однако мы с тобой верно служим гавену, поэтому, на самом деле, ведь думаем обратное, да?
Собеседник отвел глаза в сторону и посмотрел на исхудавшую фигурку. Взмокшие волосы липли ко лбу и шее растянутой на ремнях девушки. Постель была несвежей, а дешевый белый сарафан уже давно испачкался и пропах потом и мочой.
– Какая глупость, – думал Тайте Оледа. – Ясно же, что эксперимент провалился. Даже если удастся остановить отторжение ценой утраты личности подопытной, без последней всё равно ничего не выйдет.
Мужчина устало вздохнул. "Последний истинный творец" не мог этого не понимать, значит, придется и дальше маяться ерундой, надеясь сокрушить основы и создать нечто, считающееся невозможным. Помощник гавена поглядел на украшающие плечи девушки рисунки. Утонченная вязь образовывала круг, в узоре повторялись символы и руны, а каждый завиток был выполнен столь искусно, что Тайте взяла зависть. Что ни говори, а Уиллард Хайг и впрямь был Художником. И если б его задумка осуществилась, это было бы Красиво.
***
"Подлюга" Шайн прятался.
– Меня не видно, – шептал он мысленно, всем телом вжимаясь в землю возле старого гнилого дерева. – Меня не видно! Меня не видно! Меня здесь нет!!!
Мужчина крепко зажмурился и стиснул кулаки, стараясь не выдать себя громким дыханием. Оставалось лишь молиться, чтоб низко свисающие ветви да грязно-зеленый плащ укрыли его от чужих глаз.
Вокруг кто-то ходил. Шаркал ногами, шелестел опавшей листвой, прорывался сквозь кусты. Открыто и даже не пытаясь таиться.
Разбойник больше не мог бежать. Он и так мчался почти без остановок уже несколько дней. Нужно было отдохнуть. Обработать рану. Нормально поесть и выспаться. Если б только преследователи его потеряли!
Шайн осторожно приоткрыл один глаз и рискнул выглянуть из укрытия.
В нескольких метрах от него стояло существо. У него была красная чешуйчатая кожа, мощные когтистые лапы, полный рот зубов и очень-очень голодные глаза.
– Салум! – мужчина оцепенел от ужаса. – Как есть – салум!
В одно мгновение он взмок. Чудовище, которым его пугали в детстве за плохое поведение, и в существование которого он не больно-то верил, стояло перед ним и принюхивалось. А потом вдруг посмотрело на разбойника в упор и хищно улыбнулось.
"Подлюга" Шайн вскочил на ноги и, активировав окимму, приготовился к бою. За спиной послышались шаги и шорох раздвигаемой прошлогодней листвы. Противник явно был не один.
Беглец запаниковал, сорвал с себя сумку, швырнул ее в стоящее перед ним существо и бросился прочь со всех ног.
***
Риелей ела. Не то, чтоб она была особо голодна, просто считала своим долгом опустошить вражеский дом. Кеане сидел через стол от нее и флегматично поглаживал захваченного с улицы кота. Обжираться только для того, чтоб отомстить Каде за ее жизненную позицию, он не собирался. Та же, весьма довольная собой, похоже, не догадывалась, что ее семья рисковала столкнуться с проблемой голода, если девушка не прекратит выставлять на стол съестное.
– Разжиреешь и замуж никто не возьмет, – сообщил мужчина, когда хозяйка снова куда-то убежала, шлепая босыми ногами по дощатому полу.
Риелей замерла, обдумывая эту мысль. Медленно прожевала то, что было у нее во рту. Проглотила. Нерешительно оглядела горы еды на столе, ощущая свою беспомощность. Впрочем, сомнениями она терзалась недолго и быстро нашла выход – принялась заталкивать провиант в сумку.
