Текст книги "Голубя тебе на грудь (СИ) "
Автор книги: Оксана Стадник
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 31 страниц)
– А еще помню хорька в ошейнике, – он отчаянно напрягал память, вылавливая из потока разрозненных полузабытых воспоминаний, вываленных на него мошенницей, крупицы, имеющие отношение к Роттери. – Он нападал на мои ноги.
– Еще бы. Догадался же приехать в сапогах из кролика... – отстраненно отозвалась эсса Майра, словно говоря сама с собой.
И Айрел понял, что она поверила.
***
Триша заметила прибытие иностранных гостей не сразу, а когда поняла, что к чему, было уже поздно – эсса перехватила барда до того, как мошенница успела до него добраться и в последний раз проинструктировать.
– Он знает, что делать, – Кеане догадался, о чем думала бледная и слегка растрепанная спутница, до белизны костяшек сжимавшая подол платья, сидя в углу невысокой софы.
Сам он, выглядя абсолютно спокойным, затыкал щель между рамой и подоконником позаимствованными с дивана парчовыми подушками – ему дуло. У девушки мелькнула мысль, что мужчина специально устраивался возле окна, чтоб в случае провала иметь возможность в любой момент через него сбежать.
Майра Роттери для беседы с "другом детства" оккупировала малую гостиную. Триша дожидаться ее итогов в своей спальне, находящейся в другом крыле дома, не пожелала, потому они с салумом засели в курильной комнате – та располагалась практически по соседству. В воздухе витал терпкий запах фефского табака, куда более крепкого и забористого, чем ламарский – обычное курево "приличного общества". Прошлый виконт Гармангахиса в данной сфере по вкусам был ближе к портовым грузчикам и многие годы с упоением смолил вырвиглазный дар далекой южной речной долины. За месяцы, прошедшие с его смерти, табачный дух так и не выветрился. Лорд Дайтон предполагал, что для того, чтоб от него избавиться, пришлось бы сменить всю мебель, шторы и обшивку стен. Впрочем, сам он сюда не заходил, комнатой теперь пользовались лишь во время нечастых приемов, так что в столь радикальных мерах, по его мнению, нужды не было.
Кеане кое-как примостился на узком подоконнике – ему и без подушек было там не больно-то вольготно. Триша отстраненно думала о стирке одежды и мытье головы сразу же по выходе из курильной и старалась избегать мыслей о том, что будет, если Айрел провалит "собеседование". Минуты ползли больными улитками.
В коридоре послышались шаги.
– Эй. Что происходит? – вместо приветствия произнес, входя в комнату, Лайдли. – Почему все в этом доме такие пришибленные? – небрежно захлопнул за собой дверь. – Словно в ожидании войны.
Принюхался, скривился, кашлянул и помахал перед носом рукой.
– Нашли, где сидеть, – буркнул он, встряхивая головой.
– Что вам угодно, господин Вьятель? – подавляя разочарование, вздохнула Триша – она ожидала увидеть кого угодно, только не его. Общаться со старым знакомым не было ни малейшего желания.
– Луисия велела доставить подарочек, угадайте для кого, – мужчина лениво стянул холодный каракулевый полушубок, не глядя, швырнул его на край дивана. – Сама она валяется в постели с температурой, потому сделать это лично никак не может, – плюхнулся между ним и нехотя потеснившейся собеседницей. – Вот ведь какая беда, баронесса почему-то вбила себе в голову, что передать ее бесценные дары с обычным посыльным будет некрасиво. Однако если в качестве оного выступит дражайший сынок барона Вьятеля, "его высочество" не будет оскорблен.
– Как низко вы пали, – вяло отреагировала девушка, надеясь, что говорливый гость отбудет, выполнив поручение.
– Каюсь, каюсь, – Лайдли закинул руку на спинку дивана. – Поначалу данная перспектива у меня, скажу честно, воодушевления не вызвала. Однако потом я решил, что уж лучше смотаться к вам, чем, рискуя заразиться, сидеть у одра болезной, поправлять ей одеяло, слушать хрипы со стонами и срывающимся от волнения голосом заверять, что всё обойдется.
– Что с ней? – мошенница, не особо стараясь, заставила себя изобразить некое подобие озабоченности.
– Весь день вчера гаржийским скакуном носилась по лавкам, подарки "княжичу" выбирала, – по лицу мужчина промелькнула тень: ему явно пришлось составить ей в том компанию. – Продуло ее, вспотевшую. Отлежится и будет как новенькая.
– Ну и где подарок-то? – меркантильно поинтересовался со своего подоконника Кеане, проявляя невиданную прежде общительность по отношению к дворянину.
– Этот баул, наверное, до сих пор с крыши кареты снимают, – поморщился Лайдли, не сознавая, какую ему только что оказали честь, с ним заговорив. – Теперь ваш "княжич" будет одет и обут до конца жизни. У вас-то что происходит?
– Майра Роттери, – салум поправил сползшую подушку и попытался сесть удобней.
Не успел гость осмыслить услышанное, как дверь снова отворилась.
– Собирайтесь, – стоявший на пороге Айрел выглядел немного потерянным. – Мы едем в Кирш, – скользнул недоуменным взглядом по господину Вьятелю.
В комнате повисло молчание.
– В смысле? – нахмурилась Триша, пристально разглядывая барда и по выражению его лица пытаясь определить, как прошел разговор. – Прямо сейчас?
Бард кивнул.
– Всё хорошо? – на всякий случай уточнила девушка.
Музыкант пожал плечами, потом снова неуверенно кивнул. Мошенница не сдержала вздоха облегчения.
– Боюсь, это невозможно! – доносился из коридора взволнованный голос дворецкого. – Эти люди – гости лорда Дайтона! Они не покинут пределы имения в его отсутствие!
– Я ведь могу расценить ваши слова вот каким образом, – эсса Майра говорила негромко, однако сквозившая в ее тоне веселость заставляла нервничать. – Мой соотечественник удерживается в этом доме против своей воли. Уверена, в каком-нибудь договоре между нашими странами есть пункт, запрещающий подобное. И, поскольку вы первые омрачили безоблачные отношения между Киршем и Кендрией, нарушив этот самый пункт, я, как патриот, для освобождения исстрадавшегося в плену товарища имею полное моральное право применить силу. Мои люди выжгут здесь всё, разрушат этот Давианой забытый дом до основания, а лично вашу голову насадят на пику у ворот. Здорово, правда?
Дворецкий пробормотал что-то неразборчивое.
– Так давайте проверим, хватит ли у меня людей. В чем проблема? Мне отдать приказ запалить крышу?
В курильной молчали и слушали. Кеане равнодушно покачивал свисавшей с подоконника ногой и делал вид, что его интересует лишь вид из окна, Айрел стоял угрюмый и сосредоточенный, Триша беспомощно поглядывала на спутников, не зная, что делать: она не была вполне уверена, что киршийка не выполнит обещание. Быть причиной пожара и кровопролития ей не хотелось. Девушка обратила внимание, что Лайдли задумчиво теребил подбородок и чему-то улыбался. Заметив обращенный на него недоуменный взгляд, мужчина подмигнул старой знакомой, встал с дивана, подошел к двери и прислонился к косяку. Скрестив руки на груди и закинув ногу на ногу, он заинтересованно прислушивался к беседе, получая от нее явное удовольствие. Очень скоро разговор затих – на слугу подействовали угрозы. Убедившись, что продолжения не последует, дворянин приоткрыл дверь шире и выглянул в коридор. Нос к носу столкнулся с как раз собиравшейся войти киршийкой.
– О, добрый день, прекрасная госпожа, – не растерялся он. – Позвольте представиться. Лайдли Вьятель, – оценивающий взгляд скользил по лицу и фигуре девушки. Чуть задержался на шраме, но тут же вернулся к прерванному маршруту. – Третий сын барона Вьятеля, имеющего в Квадро обширные охотничьи угодья...
Эсса протиснулась мимо него в комнату.
– ... и среди прочего небольшой замок, откуда открывается прелестный вид на долину Жеревьевы, – как ни в чем не бывало, продолжал не смущенный подобным пренебрежением дворянин, следуя за ней. – По семейной легенде именно в нем проходил знаменитый военный совет...
– Что сидим? – Майра без особого восторга оглядела собравшуюся в комнате "свиту".
– ... накануне битвы при Нервике...
Киршийка, не оборачиваясь, грубо заткнула рот Лайдли ладонью.
– До наступления темноты нужно успеть в Рег, если вы, конечно, не хотите ночевать в лесу. Потому выезжаем, самое позднее, через час. И мне не нравится, что вы до сих пор не пакуете вещи, – девушка отпустила лицо слегка опешившего от такого обращения Вьятеля, развернулась и покинула комнату.
– Говорю же, собирайтесь, – буркнул Айрел, проводив ее взглядом.
Кеане лениво сполз с подоконника и вышел вместе с бардом.
– Как думаешь, за час реально смотаться в Вельбру и вернуться назад? – Лайдли выглядел как человек, не то вдруг осознавший некую истину, не то наоборот позабывший, как его зовут. Во всяком случае, такого странного взгляда у него мошенница ни разу не видела за все годы знакомства.
– Ну... да, – девушка, аккуратно раскладывая по местам брошенные оружейником подушки, недоуменно на него поглядела.
– Добраться до гостиницы, схватить вещи... – задумчиво бормотал дворянин, потирая пальцем висок. – Не успею всё-таки, – нахмурил брови и с досадой закусил губу.
Так и не понявшая, к чему вели размышления бастарда, Триша проскользнула мимо него и заторопилась в свою комнату.
– Слушай, – догнал ее в коридоре вдруг оживившийся Лайдли. – Ты должна знать. У нас с "его высочеством", случайно, не один размер одежды? – схватил знакомую за локоть.
– Ну, – растерянная мошенница окинула собеседника оценивающим взглядом. – Может быть.
– Отлично! – просиял мужчина.
Чмокнул девушку в лоб и побежал назад в курильную за оставленным там полушубком.
Вернувшийся из Вельбры гонец сообщил, что лорда Дайтона в городском совете не было, и что никто не знает, куда он уехал. Пока дворецкий агонизировал по этому поводу, запряженный "княжеский" экипаж уже стоял во дворе, готовый к отбытию. В очередной раз вставший вопрос, где взять кучера, решил Кеане, заявивший вдруг:
– Так и быть. Я поведу.
– Ты что, умеешь? – с подозрением покосилась на него Триша, здорово раздосадованная тем фактом, что помыть и высушить голову она явно не успевала.
– Ты поразишься, сколько всего я умею, – мужчина закинул на крышу кареты свой нехитрый скарб.
– Тогда какого салума мы всё это время платили ордену Фалкиона?! – сердито прошипела девушка, очень не любившая бросать деньги на ветер.
– Я телохранителем нанимался. Не извозчиком, – Кеане бережно пристроил на сиденье обернутую шерстяным платком хомячью клетку.
Подошли Лайдли и покосившийся под весом объемного тюка слуга, очень жалевший, что так неосмотрительно попался на глаза родовитому гостю.
– Так. Это грузите сюда, – распорядился дворянин, указывая на крышу экипажа.
– Подарочек? – Кеане был впечатлен щедростью баронессы.
– Вот еще. Мой багаж, – отозвался дворянин. – Левее, левее. Ага, отлично, спасибо. Не могу же я отправиться в другую страну без элементарной смены белья, – пояснил он в ответ на вопросительный взгляд Триши, когда слуга торопливо скрылся в доме.
– Ты что, едешь с нами? – мошенница не знала, как реагировать на это известие. В поисках поддержки обернулась к салуму, как раз поднимавшему ее саквояж наверх и явно не собиравшемуся влезать в разговор.
– Я всегда знал, что каждый миг, проведенный со мной, наполняет твое сердце неизбывной радостью, – Лайдли поправил распахнувшийся на груди шарф и скупо улыбнулся собеседнице.
– Зачем?
– Да какая разница? – легкомысленно пожал плечами господин Вьятель.
Проследив за неосторожно брошенным им взглядом, девушка увидела Майру Роттери, о чем-то разговаривавшей с Айрелом возле своей кареты. Сразу всё поняла.
– Слушай, – позвала она, продолжая наблюдать за киршийкой. – А она для тебя не слишком... молода? – недоверчиво покосилась на собеседника.
– На что вы изволите намекать, госпожа Хайгели? – Лайдли изобразил непонимание.
– Ну, господин Вьятель, памятуя о ваших прошлых пассиях... – Триша не стала продолжать фразу, подвешивая ее окончание в воздухе.
– Не нужно путать мои беспринципность и продажность с сердечной привязанностью, назовем это так, – нравоучительно возвестил дворянин, вытаптывая в снегу цветочек.
– В том-то и дело. Я сильно сомневаюсь, что эсса Майра согласится оплачивать твои счета, – прямо сказала девушка.
– У вас на уме одни лишь деньги, моя милая госпожа, – Лайдли взял собеседницу за руку и небрежно, словно мимоходом чмокнул в обтянутую перчаткой ладонь. – Как можно быть столь корыстной?
– Я не понимаю, – Триша, с раздражением высвободив облобызанную конечность, спрятала руки в широких рукавах. – Надеюсь, ты в курсе, что она отлучена от церкви? Отношения с ней не принесут тебе никакой...
– Слушай, я же в твою жизнь не лезу, – грубо оборвал ее господин Вьятель. – Вот и ты в мою не суйся.
Девушка нахмурилась, но промолчала. Лайдли насупился, засунул руки в карманы и постучал ногой о ногу, сбивая с обуви снег. Невдалеке Айрел пытался вежливо отвертеться от приглашения ехать в экипаже киршийки – перспектива путешествия с ней наедине, наверняка сопровождаемая разговорами о "прошлом", его откровенно пугала. Впрочем, дворянка не особо настаивала, тоже не горя желанием пускать в свое личное пространство кого бы то ни было, будь то сам наследник престола. На почтительном расстоянии от них стоял дворецкий, хватающийся за последнюю надежду, что гость его хозяина в последний момент всё-таки передумает уезжать.
– А как же баронесса Заккари? – не удержалась Триша.
– А что с ней? – буркнул Лайдли, прищурившись, наблюдая за вялым общением барда с эссой.
– Ну, среди прочего, её явно встревожит твое исчезновение, – мошенница выпустила изо рта облако пара.
– Не встревожит, – дворянин поправил чуть съехавшую на затылок меховую шапку. – Кучер передаст ей записку, содержащую увлекательный рассказ о том, что я уехал с княжичем – следить, чтоб его не забывали кормить и никто не обижал, – мужчина одернул воротник полушубка и отряхнул с плеч редкие снежинки. – Ладно, пойду осчастливлю свою будущую жену известием о том же самом.
Величаво направился к киршскому экипажу под пристальными взглядами воинственных сопровождающих эссы. Вскоре Айрел, воспользовавшись появлением у девушки нового собеседника, отошел к товарищам.
– Он что, правда едет? – недоуменным шепотом поинтересовался он у Триши, с нескрываемым скепсисом следившей за разворачивающимся неподалеку разговором.
– Похоже на то, – отозвалась та, про себя отмечая, что Майру Роттери такой поворот событий в восторг вовсе не приводил.
– Зачем? – бард с опаской покосился на попытавшегося залезть в экипаж эссы мужчину.
– Салум его разберет, – буркнула девушка, слабо верившая в слова дворянина о сердечной привязанности.
Троица понаблюдала, как эсса вытолкала из кареты вознамерившегося ехать вместе с ней бастарда. Воины клана стояли неподалеку, своим видом давая понять, что в любой момент готовы протянуть киршийке руку, а то и ногу помощи в деле вразумления незваного кавалера. Очень скоро тот вновь стоял перед товарищами, ничуть не обескураженный неудачей.
– Придется вам потесниться, – Лайдли поправил сползшую на бок шапку. – Надеюсь, никто из вас не храпит?
– Час истек, – крикнула Майра Роттери, кивком веля своим всадникам седлать коней.
***
Лорд Дайтон вернулся домой по своему новому обыкновению поздно. О том, что что-то не так, он догадался уже на въезде в имение – отворившая ему ворота охрана выглядела виноватой. Подозрения усилились при виде непривычно нервного дворецкого, ожидающего хозяина на крыльце. Правитель Гармангахиса прошел в дом, скинул шубу на руки буквально горевшему желанием выслужиться слуге. Горничные явно избегали взгляда дворянина, при его появлении опуская головы ниже, чем того требовали правила, и старались как можно скорее скрыться с его глаз. В доме было тихо. Тише, чем обычно. Со стороны кухни не доносилась брань старой кухарки, обычно в это время громко распекавшей нерасторопных судомоек, не было слышно сдавленного хихиканья молоденьких служанок, считавших, что хозяин не знает, как они каждый вечер наблюдают за ним из-за прикрытой двери гардеробной. Все затаились.
Виконт, делая вид, что ничего не заметил, неспешно поужинал в пустой столовой при свете единственного зажженного канделябра на три свечи. Положив приборы на опустевшую тарелку, он откинулся на спинку стула и невинно поинтересовался у застывшего рядом каменным изваянием дворецкого: "Как прошел день?"
Тот, бледнея и потея, сбивчиво поведал о произошедших в отсутствие хозяина событиях. От правителя Гармангахиса не укрылся тонкий и очень вежливый намек на то, что если б он оставил распоряжения на случай непредвиденных ситуаций, то всё могло бы сложиться иначе. Слуга закончил рассказ и замолчал, напряженно ожидая реакции слушателя. Тот ничего не говорил, лишь задумчиво постукивал пальцем по краю тарелки – самообладания дворянину было не занимать. Дайтон Валфрид неспешно убрал из-за ворота накрахмаленную до хруста салфетку, с точно выверенной небрежно бросил ее на стол, поднялся и, не глядя на собеседника, покинул залу. Он был в бешенстве.
Кто рассказал Роттери о "Кадаре"? Баронесса Заккари? Граф Фауэл? Кто-то еще? Кто же посмел спутать все карты?
Правитель Гармангахиса зашел к себе в кабинет. Свечи не горели, мрак помещения лишь слегка разбавлял блеклый лунный свет, рисуя белесые прямоугольники на полу под окнами. Шевелились тяжелые шторы: горничная приоткрыла рамы, чтоб проветрить комнату. Морозный воздух скользил по паркету, пробирался под одежду, еле слышно шелестел бумагами на столе. Мужчина в раздражении захлопнул окно, затем второе, не дожидаясь, когда это сделают слуги: он терпеть не мог холод.
– Пусть разожгут камин, – отрывисто велел он зашедшему следом дворецкому. – И пошли кого-нибудь в Вельбру, дом 15 на Липовом бульваре. Нужно передать графу Скадери, что я жду его завтра в гости для важного разговора.
Вскоре камин уже пылал, на столе подрагивал огоньками принесенный из столовой канделябр. Виконт сидел в кресле, облокотившись о колени, и отстраненно смотрел на пламя. Спать мужчине не хотелось. Проскользнувший в комнату дворецкий, стараясь не привлекать к себе внимания, поставил возле подсвечника запечатанный сургучом керамический сосуд – подарок от эссы. Так же незаметно ушел. Дворянин покосился на объемную бутыль, изящную, как колода. Он догадался, что это такое – по киршскому обычаю гостям предписывалось преподносить хозяину дома какую-нибудь наливку или любой другой алкоголь собственного изготовления. Майра Роттери проявила вежливость. Почему-то это нервировало еще больше. Мужчина в раздражении выдернул из-за спины мешавшуюся подушку, швырнул ее на пол.
Путь от Шессы, вотчины Роттери, до Вельбры обычно занимает трое суток. С учетом погоды – чуть дольше. С публичного появления "княжича" не прошло и недели, а если быть совсем точным, то... "Пять дней", – правитель Гармангахиса помрачнел. Есть всего один ответ, как в Кирше узнали о нем так скоро. Води Заккари знакомство с киршской знатью, "княжичу" не пришлось бы обращаться к лордам приграничных провинций, следовательно, баронесса здесь не при чем. А больше никто в столь сжатые сроки не успел бы передать сообщение так, чтоб эсса уже сегодня хозяйничала в его доме, если только не владел голубятней и не держал в ней птицу из Шессы. Аливьер Скадери. Виконт стиснул зубы.
Мерзкий, выживший из ума старикашка! О чем надо было думать, чтоб сдать "княжича" Роттери?! Самому упертому и недальновидному из кланов! С ними же невозможно договориться! Это стадо ослов скорее согласится сгинуть в бою, чем пойдет на разумный компромисс!
Мужчина встал с кресла и пару раз прошелся по комнате, заложив руки за спину и сурово печатая шаги. Возможно, стоило заняться "княжичем" сразу. Возможно, не стоило терять эти пять дней – срок, как лорду Дайтону казалось еще этим утром, незначительный. Но, салум их всех раздери, не мог же он предпринимать какие-то шаги, хорошенько не обдумав ситуацию!
В дверь постучали.
– Милорд, боюсь, граф Скадери уже покинул город, – доложил вернувшийся гонец. – Еще вчера отбыл в Ифайн.
Виконт в ярости ударил кулаком по оказавшемуся рядом столу. Пламя свечей испуганно дрогнуло, по восковым столбикам стекли горячие желтые слезы, а бутылка с киршским самогоном качнулась, задребезжала и чуть было не улетела на пол. Слуга, никогда прежде не видевший хозяина в гневе, испуганно попятился. Заметив это, дворянин постарался взять себя в руки.
– Что-то вы расслабились, лорд Дайтон, – думал он, встряхивая ушибленной ладонью. – Совсем расслабились. Отдохнули, пора и за ум браться, – правитель Гармангахиса откинул со лба нависшие волосы. – А то уже негоже.
Решив, что достаточно успокоился, он выпрямил спину, поправил воротник, расправил складки сюртука. Делая вид, что никакой вспышки ярости с его стороны никогда не следовало, виконт случайно скользнул взглядом по столу. Заметил лежавшую поверх стопки с корреспонденцией записку.
«Благодарю за оказанную Вами помощь. Хотел бы проститься лично, но, к огромному сожалению, не имею такой возможности. Желаю всех благ»– разобрал он довольно корявый подчерк в подрагивающем желтом свете трех фитилей.
Айрел хотел, чтоб послание звучало нейтрально и вежливо, впрочем, не особо усердствуя в его составлении. Истинное отношение "княжича" к адресату легко читалось между строк. Лорд Дайтон просмотрел текст снова, отдельно отметив издевательское "всех благ". Еще полгода назад подобное пренебрежение не вызвало б у него особых эмоций, благо было явлением привычным, теперь же оно ощутимо било по самолюбию правителя Гармангахиса.
Заметив выражение лица своего господина, и без того нервничающий слуга неуклюже поклонился и торопливо выскочил за дверь, не желая становиться свидетелем новой вспышки гнева. Виконт презрительно поджал губы. Он вдруг подумал, что ему не хватало Хавена: тот бы не сбежал в подобной ситуации, не оставил в затруднительном положении. Что, впрочем, не преминул сделать в момент триумфа: вскоре после гибели Нериана, ссылаясь на старость и немощь, старик попросил расчет и уехал доживать свой век на какой-то дальний хутор.
Лорд Дайтон подчеркнуто спокойно сел за стол, размеренно и неторопливо порвал записку на лапшу, представляя на ее месте то Айрела, то графа Скадери, то бросившего его старого слугу.
– Ладно, это только начало. Мы еще поиграем, – правитель Гармангахиса педантично измельчил каждую из полос по отдельности и аккуратно ссыпал бумажные обрывки в еще отцовскую хрустальную пепельницу, так и не убранную некурящим потомком куда-нибудь в дальний ящик. Затем снял с канделябра одну и свеч и, стараясь не закапать стол расплавленным воском, поджег образовавшуюся кучку. Полюбовавшись, как она горит, виконт воткнул огарок на место и отряхнул руки.
Вытащил из верхнего ящика стола чистую бумагу, щелчком откинул крышку с серебряной чернильницы. Несколько секунд разглядывал тисненный в верхнем угла листа герб Валфридов, собираясь с мыслями, затем обмакнул перо и, локтем отодвинув пепельницу в сторону, начал писать:
«Высокоуважаемому саэ Ригилу Карза. Считаю должным сообщить Вам, что согласно моим сведеньям в настоящий момент Роттери скрывают человека, именующего себя Кадаром Аверил, сыном покойного великого князя Тамрина. Будучи заинтересованным в стабильности торговых отношений между нашими странами, не могу не выразить своего беспокойства касательно данного факта...»
Перо остановилось посреди фразы – лорду Дайтону она не нравилась. Мужчина перечитал написанное и недовольно поморщился. Ну ничего, до утра времени много, правильный текст еще сложится.
***
Утром следующего дня в небольшом подвальном зале "Мирлы" было необычно многолюдно – создавалось новое оружие. Обычно при ритуале присутствовало человека три-четыре, максимум – шесть. В этот раз же сидела служба почти в полном составе.
Нанесения рисунка затягивалось. Будущий носитель, сынок герцога Пфайсета, спустя годы ожидания таки дождавшегося своей очереди на окимму, скулил, кричал на оружейника и уже трижды просил прервать процесс, дабы "отдышаться и прийти в себя". Тавис Давиот наблюдал за происходящим со смесью злорадства и раздражения, с нетерпением ожидая момента, когда то дойдет до логического финала. Завитые волосы, одежда по последней моде, золотые с бриллиантами часы, по прибытии продемонстрированные дворянчиком всем, кто попался ему на глаза... Мальчонка явно не собирался идти к отцу в телохранители. И уж точно не пошел бы свершать подвиги на войну, разразись та ненароком, даже если она подойдет к самому его крыльцу. Окимма ему перед дружками повыделываться нужна: не часики чай золотые, кое-что подороже да попрестижнее. Будет, небось, исключительно в безрукавках расхаживать, чтоб всем видна была.
Лаес Даген, впервые присутствовавший при установке, с интересом наблюдал за процессом. Сидевший рядом с ним Тавис, прежде всё это видавший и не единожды, уже начинал скучать: обычно за то время, что прошло с начала действа, всё успевало закончиться. Салумов в этот раз тоже было куда больше, чем обычно: помимо самого оружейника, выполнявшего установку, присутствовал его наставник – для парня это была первая окимма, потому контроль оного был весьма желателен. Также у дальней стены зала стояло еще шестеро: три подростка лет четырнадцати со своими учителями – "голуби" привезли свой молодняк, решив, что тому пора увидеть всё своими глазами. Детишки держались нагло – идея салумьево превосходства уже крепко обосновалась в их головах, а вот мозгов, как с ней жить дальше, пока не набралось. Натренированные шакалята с презрительными взглядами и косыми ухмылками смотрели на "простых людей", занимавших противоположную часть зала, со смесью вызова и пренебрежения. Такое количество оружейников нервировало главу "Мирлы". Чтоб "получить численное превосходство", почти все его подчиненные были в приказном порядке отправлены наблюдать эту обычно довольно интимную процедуру. В зале было тесно и становилось довольно душно: здесь не было окон, горели масляные лампы, выжигая и так не хватающий на запертых людей кислород. Юного Пфайсета тихо ненавидели уже многие из собравшихся.
Тот снова вскрикнул и что-то злобно зашипел. Салум, выцарапывавший на плече парня затейливый узор, вздрогнул и чуть не воткнул иглу глубже, чем нужно. Он здорово волновался: проволочки, вопли будущего носителя и необычно большое число зрителей здорово выбивали его из колеи. Не самая лучшая атмосфера для создания первой в жизни окиммы.
– Спорим, наш кучерявый друг полагает, что самая болезненная часть процедуры осталась позади, – шепнул канцеляристу Тавис Давиот, замечая, что оружейник отложил иглу в сторону.
Лаес Даген присмотрелся к герцогскому сыну. Тот и впрямь теперь выглядел куда счастливей и облегченно улыбался.
Над ладонью салума взлетел небольшой золотистый шарик. Молодой оружейник бросил на наставника вопросительный взгляд. Тот едва заметно кивнул. Уполномоченный Давиот предусмотрительно заткнул пальцами уши.
– Советую сделать то же самое, – ответил он на недоуменный взгляд Лаеса Дагена.
Через секунду сын герцога Пфайсета значительно расширил свои познания о боли.
Салумы уехали восвояси к облегчению главы "Мирлы", не выкинув ничего этакого. Бледный канцелярист на ватных ногах возвращался в свой отдел.
– Да полноте, – увещевал его вполне довольный жизнью Тавис Давиот. – Подумаешь, покричал чуть-чуть.
– Чуть-чуть? – слабо переспросил Лаес Даген, в какой-то момент серьезно опасавшийся оглохнуть.
– Конечно, – его собеседник, не испытывавший к носителю тёплых чувств, спокойно пожал плечами. – Не упади он так быстро в обморок, голосил бы куда дольше.
– Больше никогда не буду смотреть на это дело, – канцелярист прошел в кабинет, плюхнулся в кресло и, запустив пальцы в волосы, глубоко вздохнул. – Кстати, нашелся корабль, – добавил он, чуть помолчав.
Уполномоченный Давиот, собиравшийся идти к себе, замер в дверях, пытаясь сообразить, о каком корабле шла речь.
– Недалеко от Эстоля. Разбился о рифы, – Лаес Даген не заметил замешательства собеседника.
– Ах, вот вы о чем, – услышав название города, служащий "Мирлы" всё вспомнил. – И что? Тело Керрана нашли?
Канцелярист покачал головой.
– Как занимательно, правда? – усмехнулся Тавис. – Интересно, чем он сейчас занят.
– Лежит на дне морском и кормит собой рыб, – Лаес и в лучшем состоянии духа не был особо оптимистичным.
– Вариант скучнее многих, – у его собеседника было куда лучше с фантазией.
***
Карету потряхивало – кучер из Кеане оказался посредственный. Айрел бессовестно писал свою песню в конце тетради салума, втихаря позаимствованной из его сумки, пока тот не видел. Присутствие Лайдли Вьятеля удерживало барда от этого весь прошлый вечер, но к утру ему уже было глубоко на него наплевать: баллада настойчиво рвалась наружу, и знать ничего не желая о не самой лучшей для того обстановке. Дворянин иронизировал по поводу неожиданного для себя увлечения спутника, улыбался с видом "чем бы дитя ни тешилось" и не скрывал сомнений касательно одаренности "княжича" в сфере стихоплетства. Никто не счел нужным ему отвечать, потому вскоре он предпочел продолжению темы здоровый сон. Угрюмый и нелюдимый хомяк прятался в своем соломенном гнезде: ему было холодно, даже несмотря на шерстяное покрывало, у кого-то стащенное его хозяином. Сам оружейник наоборот был куда счастливей, чем за день до этого: с утра он добыл в Реге крестьянский тулуп, грубый и уродливый, но настолько теплый, что можно было не бояться самых лютых морозов. В имевшемся у него до того гардеробе он разочаровался уже спустя час после отбытия из усадьбы, когда столкнулся с перспективой отморозить почки.
Заснеженные кендрийские пейзажи за окном сменились киршскими – фальшивые документы, добытые Тришей на всю компанию за вычетом дворянина еще в Хольде, позволили беспрепятственно пересечь границу. Айрел, решив, что сделал максимум возможного без музыкального инструмента под рукой, с сожалением захлопнул тетрадь. Эх, будь под рукой хотя бы лютня... Откинувшись на сиденье, он отстраненно глядел сквозь заиндевелое стекло на белые поля и холмы. На горизонте возвышались едва различимые на фоне облачного неба Волчьи горы. Лайдли, почти всю дорогу дремавший, укрывшись своим полушубком, лениво выглянул из-под курчавого воротника. Усмехнулся, неверно истолковав тоску во взгляде спутника.
– С возвращением домой, ваше высочество.
