Текст книги "Голубя тебе на грудь (СИ) "
Автор книги: Оксана Стадник
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 31 страниц)
– Очень сложно узнать хоть что-то в совершенно незнакомом городе, где не к кому обратиться, о человеке, который здесь даже не живет, – с укоризной протянула Триша. – Для того чтоб добыть то, что я уже сообщила, мне пришлось познакомиться с женой мэра, втереться к ней в доверие, напроситься в гости и три часа слушать за чаем ее пустые бредни о самых видных кавалерах Гединора, пытаясь ненавязчиво вывести разговор на интересующую меня личность. Довольно утомительное занятие, хочу сказать.
– А я спросил у прохожего, где можно купить тканей, и прогулялся по мануфактурам, – пожал плечами Кеане. – Их хозяева и работники были только рады поболтать о том, как тяжко им живется. Так что, это было нетрудно. Правда, пришлось каких-то тряпок купить, чтоб их к себе расположить – я тебе под кровать сунул, – обернулся он к девушке.
– Благодарю. Очень мило с твоей стороны, – вежливо отозвалась та, сильно сомневаясь, что мужчина мог приобрести что-то путное, и что эти "тряпки" на что-то ей сгодятся.
– Потратил кучу денег, – словно между прочим добавил оружейник, проглядывая свои записи.
– Я возмещу, – верно истолковал намек Айрел.
– Давай, я подарю тебе новую тетрадь? – предложила девушка, со смесью брезгливости и недоумения разглядывая расклеивающуюся обложку. – Не выглядящую так, словно ты ее на помойке подобрал.
– Меня всё устраивает, – отозвался Кеане. – Она дорога мне, как память.
– Ну и храни ее на дне сумки, никому не показывая. А-то похож на нищего студента, – неодобрительно покачала головой Триша, по роду деятельности очень трепетно относившаяся к производимому впечатлению.
– Давайте вы это потом обсудите, а? – разозлился бард. – Когда с более важными вопросами разберемся.
Самозванка закатила глаза и утомленно вздохнула, но комментарий о занудстве некоторых присутствующих оставила при себе.
– Что-нибудь еще узнала?
– Кучу светских сплетен, – девушка осторожно поправила подол своего парадного платья, чтоб, не приведи Давиана, не зацепить его о шершавую кромку стола. – Какая-нибудь может оказаться полезной, но их столько, что мне искренне лень все сейчас пересказывать. Согласно им, твой Мэрдис – человек хитрый и довольно самовлюбленный. Еще он ведет дела с кем-то в Гармангахисе – с кем именно, почтенная госпожа Лорнис не знает, однако уверена, что это кто-то из знати. Вообще логично – вряд ли бы нашему предпринимателю позволили развести такую деятельность в Кендрии, не имей он покровителя в верхах.
– Личная охрана у него должна быть, как минимум, неплохая, – Кеане задумчиво обвел карандашом невнятно написанные буквы. Поднял на собеседника серьезный взгляд. – Могу его грохнуть.
Триша покосилась на оружейника, гадая, является ли его последняя фраза шуткой. Айрел хмуро тряхнул головой.
– Нет. Я хочу уничтожить его своими руками. Иначе это не будет иметь смысла.
– Хорошо. Тогда я проникну к нему в дом, оглушу и притащу к тебе. А ты его грохнешь, – подкорректировал свое предложение салум.
– Я не буду его убивать. Не в моих принципах, к тому же слишком просто, – музыкант откинулся на спинку стула и заложил руки за голову.
Кеане немного поразмышлял.
– Я его оглушаю, притаскиваю к тебе, ты – пинаешь, сколько душа просит, а потом я отношу туда, где взял, – оружейник вопросительно посмотрел на музыканта.
– Другие идеи? – Айрел отстраненно разглядывал потолок, не собираясь комментировать последние слова спутника.
– Слушай, честно говоря, я слабо себе представляю, что бард может сделать любимому племяннику главы клана Карза, хоть трижды прославленный и знаменитый, – Триша вытащила из прически заколку с цветком и разворошила волосы, позволяя им упасть ей на спину пышной гривой. – Тем более, находящийся в бегах и скрывающий свою личность.
– Всегда остается проверенный вариант с гнусной песенкой, – заметил салум, откладывая тетрадь в сторону и сладко потягиваясь. – "Мэрдис Карза был дурак и редкостный паскуда. Ла-ла-ла", – проговорил он на мотив "Лей Ханн".
– Слишком мягко. К тому же, не хочу повторяться, – поморщился певец.
– А еще этот человек не настолько деликатен, чтоб подобное хоть сколько-то сильно его задело, – добавила девушка, снимая натиравшее шею ожерелье.
Из-за стены доносились неуверенные музыкальные переливы – Рафферти старательно раз за разом повторял одну и ту же мелодию.
Айрел медленно убрал от головы руки и выпрямился на стуле.
– Бард мало что может сделать любимому племяннику главы одного из кланов Кирша, – задумчиво проговорил он. – А княжич? Чудом выживший, скрывавшийся из опасений за свою жизнь, и вернувшийся получить то, что должно принадлежать ему по праву? – пристально уставился на Тришу.
В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь приглушенным бренчанием за стенкой. Девушка растерянно моргнула.
– Ну... – протянула она, снова обретая дар речи. – Ну, тогда, конечно, открылось бы много разных перспектив. Если правильно разыграть эту карту, то можно... то можно... – самозванка погрузилась в мысли. – Давиана Владычица, нет ничего, чего нельзя было бы провернуть, – Триша подперла лоб ладонью. – По крайней мере, в теории, – добавила она. Помолчала еще немного. – Только это очень опасно. Очень-очень. Поэтому давайте не будем рисковать и придумаем что-нибудь другое.
– Ты сама подала мне эту идею, – напомнил Айрел. – И весьма настойчиво пыталась ее навязать.
– Да, но одно дело – немного пощипать наших приграничных лордов, и совсем другое – пойти против клана Карза и самого князя, который, на секундочку, уже однажды не постеснялся убить родного племянника и вряд ли будет рад его внезапному "воскрешению"! – воскликнула девушка. – Особенно с учетом текущей ситуации! Ты читал сегодняшнюю газету? Пишут, что в Кирше вполне может начаться гражданская война, три клана недовольны правителем, всю страну лихорадит. Появись сейчас "чудом выживший Кадар", и... и... – Триша беспомощно взмахнула рукой, не зная, как облечь мысли в слова. – Это всё равно, что обваляться в меду и полезть в улей!
– А Карза входят в число недовольных или поддерживают князя? – уточнил бард, задумчиво теребя подбородок.
Самозванка раздраженно вздохнула.
– Входят. И что?
– Пока не знаю, – Айрел облокотился о столешницу и потер глаза ладонями, чтоб взбодриться – уже хотелось спать.
Рафферти, похоже, решил, что с него на этот день довольно музыки, – лютня затихла.
– На то, чтоб сделать из меня Кадара ведь потребуется уйма времени, – задумчиво протянул бард, убирая руки от лица.
– Ну, да, – Триша складывала в сумочку снятые украшения. – В любом случае придется ждать, пока снова блондином не станешь: рыжеволосый княжич будет смотреться неубедительно. Даже тычущий в отросшие светлые корни в качестве доказательства.
– В общем, давай тогда ты пока начнешь мне рассказывать про Кадара. Даже если в итоге откажемся от этой идеи и придумаем что-то еще, вреда-то не будет, – бард зевнул в кулак.
– Я надеюсь, не прямо сейчас? – напряглась Триша, выразительно поглядывая на темноту за окном.
Музыкант отрицательно помотал головой.
– Не может не радовать, – отозвалась девушка, задумчиво теребя шелковую ленту сумочки. Помолчав пару секунд, она с усилием отодвинула от себя стол. – Пожалуй, так и поступим, – мошенница встала с кровати и, осторожно придерживая подол, чтоб не зацепить его о край мебели, бочком протиснулась в узкий проход. – Начнем делать из тебя Кадара, параллельно думая, как можно использовать его "воскрешение", или разрабатывая альтернативный менее рискованный план, – поправила платье и пошла к двери. На полдороги Триша остановилась и обернулась к продолжавшим сидеть спутникам. – Однако первым делом с утра мы всё же обсудим условия найма и порядок выплат. Спокойной ночи, – за девушкой закрылась дверь.
Кеане пристально посмотрел на Айрела.
– Кстати об условиях найма, – проговорил он так, словно только что вспомнил о чем-то важном. – Мы так и не обсудили, сколько получу я.
Бард резко приуныл: похоже, в скором времени ему грозила бедность.
– Мы же товарищи, – слабо произнес он, по привычке напуская на себя вид наивного существа из мира искусства, не раз выручавший его в неприятных разговорах.
– Одно с другим никак не связано, – на оружейника это не произвело никакого впечатления. – Но я могу сделать тебе небольшую скидку.
***
Барре Камрон мечтал, наконец, снять осточертевшие сапоги, помыться, искупать свою собаку и завалиться спать часов этак на восемь – неслыханная по его меркам праздность. Мужчина устал. Тот без трех дней месяц, что минул с ночи, когда сбежал Айрел Керран, выдался, пожалуй, самым изматывающим за всю его жизнь. Не в физическом, а в психологическом плане. Его напарник, опасаясь, что две недели вынужденного безделья вычтут из его отпуска, порой изображал кипучую деятельность: требовал отчетов от городской стражи о ходе поисков, придумывал для нее новые задания, ходил смотреть задержанных – в общем, всячески демонстрировал, что держит руку на пульсе расследования. Впрочем, посвящал он этому не более получаса в день, проводя всё остальное время куда увлекательней: гулял, спал, ел, водил к себе каких-то женщин и неизвестно где пропадал ночами. Барре Камрона он не беспокоил, с собой не звал и вообще старался свести их общение к минимуму, что последнего полностью устраивало.
Мужчина сидел на своей жесткой постели, сцепив перед собой руки. Возле его ног крутилась собака – деловито обнюхивала пол, чтоб убедиться, что они действительно вернулись домой. Тишину нарушали лишь цокот ее коготков по доскам да негромкое тиканье карманных часов, закинутых на полупустую полку. Салум отдавал себе отчет в том, что тянуть время бесполезно: несколькими минутами раньше, несколькими минутами позже, но идти докладываться главам общины ему придется всё равно.
– Как прошло твое задание, Барре? – ласково, как и всегда, улыбался Уиллард Хайг, тревожно ощупывая резные подлокотники незнакомого кресла – Фаер Калле добился того, чтоб разговор происходил в его кабинете. Вырванный из привычного окружения своего зала слепец чувствовал себя неуверенно: чуждые запахи, другая акустика, мебель... Впрочем, глядя на его благодушное лицо, никто, кроме, пожалуй, Тайте Оледы, не смог бы предположить, насколько уязвимым он ощущал себя в этот момент.
– Без каких-либо затруднений, гавен, – салум поклонился.
– Не считая его второй части, – рен же, наоборот, чувствовал себя превосходно: в кои-то веки ему удалось заставить старика подчиниться ему хотя бы в мелочи. – Мы получили из "Мирлы" весьма интересный доклад, – Фаер Калле взял с небольшого, стоящего возле его кресла столика стопку листов.
– Указанные в нем события произошли уже после того, как моё задание было завершено, рен. Поэтому "без каких-либо затруднений", – Барре Камрон снова поклонился, но уже чуть менее почтительно: он был старше собеседника почти на десять лет, придерживался точки зрения слепца на существующее в общине "разделение властей" и не особо старался быть образцовым подчиненным.
– В "гнездо" ты вернулся сегодня, то есть, после того, как это письмо было отправлено, ты провел в Табиде еще около двух недель, – подсчитал Фаер Калле.
– Если быть точнее, шестнадцать дней. Мы с напарником покинули город сразу же, как только передали дела прибывшей смене.
– За это время ничего не произошло? Ничего нового не удалось выяснить?
Барре Камрон медлил.
– Судя по всему, ты уже знаешь, что окимму для барда сделал твой ученик, – от Уилларда Хайга это не укрылась.
Что ж, всё равно бы пришлось сказать. Мужчина набрал в грудь воздуха.
– Так и есть, гавен, – салум всегда считал самообладание одним из сильнейших своих качеств. – При повторном допросе свидетельница назвала имя.
Повисло молчание.
– Итак, ты имел почти месяц на то, чтоб обдумать ситуацию. К чему-то пришел? – незрячий взгляд впился в лицо Барре Камрона.
Тот растерялся. Вопросительно посмотрел на Фаера Калле.
– Гавен имеет в виду следующее. Твой ученик нарушил важный пункт договора с королем, поставив под удар всю общину, и теперь находится в розыске – Клай и Йеспер выехали за ним несколько дней назад. Когда они его привезут...
Уиллард Хайг положил на плечо рену сухую горячую ладонь, призывая помолчать.
– Так что ты намерен делать, Барре? – спросил он, когда убедился, что сидевший в соседнем кресле мужчина согласился доверить ему ведение разговора.
– В каком смысле, гавен? – сохранять невозмутимость становилось всё сложнее и сложнее. – Мальчик совершил серьезное преступление и понесет заслуженное наказание. Разумеется, я поддержу вынесенный вами приговор. Разве я могу поступить как-то иначе?
– В твоем голосе слишком много равнодушия, Барре. Говори ты искренне, его было бы куда меньше. Оно многих может обмануть, но только не старика, привыкшего очень внимательно слушать, – слепец прикоснулся кончиками пальцев к левому уху. – Я могу представить, что ты чувствуешь: сам вырастил двоих учеников. Окажись любой из них в подобной ситуации, я бы не стал сидеть спокойно, – Уиллард Хайг прищурил глаза и задумчиво провел ладонью по усам.
– Я не понимаю, какого ответа вы от меня ждете.
– Знаешь, Барре, мне кажется весьма занимательным тот факт, что именно ты оказался на "месте преступления". А тебе? – старик лукаво усмехнулся.
Мужчина молчал, внешне спокойный и почтительный. Смотрел на восседавших напротив него глав общины. На стене за их спинами висел гобелен – кружащиеся в синем небе белый ястреб с черным вороном в окружении стайки голубей.
– "Мирле" нужен либо твой ученик во плоти, либо неоспоримые доказательства его смерти, – гавен резко убрал руку от лица и выпрямился в кресле. – Кто сказал, что их нельзя сфальсифицировать?
Последняя фраза застала Барре Камрона врасплох. Он с опаской покосился на Фаера Калле. Говорить такое в его присутствии...
– Не беспокойся, как это ни удивительно, в это раз мы с реном солидарны в своем мнении, – Уиллард Хайг не смог сдержать довольной ухмылки: у его собеседников в этот момент наверняка были очень интересные выражения лиц. Он бы очень огорчился, если б узнал, что те давно привыкли к подобным его догадкам и перестали на них реагировать. – Мы с ним, будучи главами общины, связаны по рукам и ногам, лично ничего не можем сделать в данной ситуации. Ты прекрасно понимаешь, что никто из салумов не станет рисковать собой ради твоего ученика, поэтому Клай с Йеспером приложат все усилия, чтоб его найти и доставить в "гнездо". А ты сам?
Старик выдержал паузу, давая подчиненному возможность проникнуться этим вопросом. Барре Камрон смотрел на него в упор, не меняя каменного выражения лица, и ждал, что последует дальше.
– Мы ни к чему не станем тебя принуждать. Это исключительно твоё решение, и никто тебя не осудит, что бы ты ни выбрал. В случае если ты не захочешь сидеть в стороне, рен и я сделаем всё, что в наших силах, чтоб тебе помочь. Однако если "Мирла" узнает о происходящем и явится к нам за разъяснениями, мы сделаем вид, что этого разговора никогда не было, что мы ничего не знаем, что ты действовал по своей инициативе, предав общину. Если это произойдет, мы от тебя отречемся – у нас не будет другого выбора: лучше потерять двоих, чем подставить под удар всех. Так же лучше лишится одного, чем двоих, поэтому постарайся быть осторожным, не поддавайся эмоциям. Если будешь видеть, что помочь мальчику невозможно, не делай глупости, отступи и не ввязывайся, – гавен побарабанил пальцами, вспоминая, всё ли сказал, что хотел. – Подумай хорошенько и реши, – проговорил он, убирая руку с резного подлокотника. – Впрочем, если ты готов ответить уже сейчас... – старик замолчал, вопросительно склонив голову набок.
Мужчина вернулся в свою комнату, закрыл дверь, сел на кровать. Глубоко вздохнул, расслабляя плечи и опуская голову. Мечта помыться и поспать как-то позабылась. Верный пес с приглушенным рыком ожесточенно грыз выуженный из-под кровати ботинок. Как следует его обслюнявив, успокоился. Отошел от потрепанной обуви, постоял, удивленно разглядывая хозяина, шлепнулся на спину, подставляя кудлатое пузо. Мужчина нехотя свесил руку и принялся задумчиво почесывать мохнатый живот.
Комната Барре Камрона выходила на внутренний дворик.
– Быстрее, не отвлекайся! – доносился с улицы голос Регана. – Что я говорил про концентрацию?
Точно. Уезжая из "гнезда", мужчина слышал, что тому дозволили взять ученика. Некоторое время салум слушал становившиеся всё более раздраженными напутствия молодого коллеги, отстраненно перебирая шерсть замершего от удовольствия питомца. Не удержав любопытства, встал и подошел к открытому окну посмотреть на нового обитателя замка. Собака перекатилась на живот, недовольно тряхнула ушами и уткнулась мордой в сложенные лапы.
Парнишка опасно балансировал на вертикально установленном бревне, одновременно пытаясь вращать в руках длинную палку. Милый мальчуган: конопатый, курносый, бодрый. Тут ребенок резко обернулся, обращаясь к наставнику, потерял равновесие и свалился. "Пожалуй, даже чересчур бодрый", – подумал Барре Камрон, наблюдая за тем, как Реган, что-то брюзжа, проверял, не сильно ли ученик ободрал при падении локоть.
Мужчина отвел взгляд в сторону. Отошел от окна.
***
Тавис Давиот, блаженно развалившись, возлежал в кресле. Наконец-то дома! И двух месяцев не прошло! Или прошло? Мужчина нахмурил лоб, подсчитывая "бездарно потраченное" на задание и дорогу время.
В Обхарнайт он вернулся этим утром, но планировал сказать начальству, что прибыл поздно вечером: лень было сразу идти докладываться. От напарника избавился за три дня до этого – тот свернул на уходившую в сторону от главного тракта дорогу в "гнездо". Барре Камрон должен был давно туда добраться, пообщаться со своими ренами-гавенами, отоспаться и позаниматься прочими незамысловатыми делами. До следующего общего задания можно отдыхать от общества друг друга – вряд ли их пути пересекутся раньше, чем месяца через три-четыре.
Работник "Мирлы" жил один, снимал небольшую квартирку в респектабельном, но не очень дорогом районе столицы. Две комнаты, уборная и никого постороннего. Впервые за эти два месяца можно было расслабиться, не боясь опозорить службу в глазах общества. Мужчина разбросал по полу одежду, больше часа отмокал в горячей ванне, распевая песню об атаке конницы, расхаживал по квартире босиком и в теплом халате на голое тело, на ходу обгладывал купленную по дороге жареную индюшачью ногу, запивая ее неплохим вином прямо из бутылки. Удовольствие омрачало лишь сознание факта, что утром всё равно придется идти на работу, однако пока вечерок выдавался совсем не плохим. Тавис поставил бутылку на пол и, зажмурившись, потянулся всем телом.
В голую щиколотку ткнулось что-то холодное и мокрое. Мужчина, не глядя, тряхнул ногой. Псина Камрона совсем распоясалась – знает же, что он не любит, когда она к нему лезет! Работник "Мирлы" замер с поднятыми наверх руками, осмысливая последнюю мысль. "Псина Камрона"?! Недоверчиво скосил глаз вниз. Возле ножки кресла действительно сидела мелкая некрасивая дворняга. Сидела и стучала по полу хвостом, свесив розовый язык. Тавис какое-то время мрачно разглядывал "друга человека", соображая, как тот мог сюда попасть, потом обреченно вздохнул, уронил руки на колени и обернулся.
– А воспитанный человек бы постучался! – раздраженно сообщил он стоявшему у стены салуму.
Навыки домушника последнего не раз и не два оказывались полезными в ходе заданий, однако уполномоченный Давиот предпочел бы, чтоб напарник не обкатывал их на его квартире. Интересно, как давно он здесь находится и слышал ли песню про конницу?
– Ну и кто меня за язык дернул упомянуть при нем, где я живу?! – злясь на самого себя, думал мужчина, садясь ровно и одергивая халат. – Что надо? – совсем не вежливо поинтересовался он. – Только не говорите, что уже соскучились!
Барре Камрон молчал, равнодушно разглядывая небогатый интерьер. Тавис раздраженно притопывал босой ногой, гадая, когда ж тот соблаговолит пояснить цель визита. Постепенно недовольство сменилось тревогой: в голову приходил только один ответ, зачем салуму могло потребоваться заявиться к человеку на ночь глядя, да еще и открыв дверь отмычкой. Он же не посмеет?.. У работников "Мирлы" иммунитет!.. Мужчина медленно поднялся с кресла. Если незваный гость действительно пришел его забрать, то владелец квартиры ничего не сможет сделать, даже оказать хоть какое-то сопротивление или сбежать. Позвать на помощь? Никто не успеет прийти.
– Уполномоченный Камрон, – как можно тверже проговорил Тавис Давиот, стараясь выглядеть уверенно. – Что вы хотите?
Оружейник постоял еще несколько секунд, потом неспешно тронулся с места и пошел к двери. Собачонка, заметив, что ее хозяин собрался уходить, засеменила следом. Замерший на месте владелец квартиры проводил их недоуменным взглядом. Щелкнул замок – ночной посетитель потрудился за собой запереть. Убедившись, что, похоже, нежданный визит этим и ограничится, Тавис Давиот с облегченьем вздохнул, плюхаясь обратно в кресло. Нашарил рукой недопитую бутылку вина.
– Ну и что это было? – думал он, прикладываясь к горлышку. – Нет, вот что это такое было?!
***
Барре Камрон сосредоточенно шагал по городу. Салумам нет дела до обычных людей – о чем можно говорить с рабочим материалом? А "Мирла" – организация, следящая за каждым шагом оружейников, подавляющая их, унижающая самим фактом своего существования. Враждебная. В "гнезде" бы мужчину, мягко говоря, не поняли, если б узнали, ради чего он поехал в Обхарнайт. Однако тот не мог не попрощаться со своим напарником. На всякий случай.
***
– Любимое блюдо?
– Жареные с луком грибы. Только лук должен быть порезан крупно, чтоб его было легче выковыривать, – Айрел лежал на кровати, закинув ногу на ногу, и позевывал.
Шел пятый день, как из него начали делать Кадара.
– Верно, – Кеане, сидя на подоконнике, внимательно проглядывал свои записи – он тщательно конспектировал все Тришины рассказы о невинно убиенном княжиче и его окружении. Девушка таки купила ему новую нарядную тетрадочку. – Что с домашними животными?
– Собака, – снова зевнул бард, переворачиваясь на бок.
– Как звали, что случилось?
– Это была прелестная зверушка, – вещал бард с наигранной ностальгией в голосе. – Мой верный друг и товарищ по имени Сельги. Белый с коричневыми ушами и пятном на брюхе. Он погиб под колесами кареты кого-то из прибывших на, не помню за давностью лет, какой праздник гостей. Ревел неделю, – музыкант выдернул из подушки перо. – Я, а не пёс, – добавил он, соображая, что его фраза звучала несколько двусмысленно.
На стуле в уголке сидел скучающий Рафферти – ждал, когда Айрел освободится и сможет уделить ему время. На коленях у ребенка лежала лютня, по которой он периодически многозначительно постукивал пальцами. Триши не было – она всё окучивала жену мэра, знакомилась через нее с прочими влиятельными людьми города, в первую очередь, имеющими какое-то отношение к торговле. Несмотря на все ее старания, никто из них так и не сообщил о Мэрдисе Карза ничего существенного, помимо того, что удалось узнать в первый же день.
– С игрушками что? – Кеане прикрыл тетрадь и потянулся, разминая затекшую спину.
– Ну, была деревянная лошадка. Однажды я пытался накормить ее кашей и так изгваздал, что бархатное седло пришлось менять. Еще солдатики...
– Какого цвета была лошадка?
Бард задумался, напрягая память.
– Коричневая, – ляпнул он на удачу.
– Не правильно. Черная. Дальше.
Рафферти глубоко и громко вздохнул, напоминая о том, что не просто так тут сидит.
– Слушай, иди пока на улице погуляй, – посоветовал Айрел, порядком уставший от намеков разной степени прозрачности со стороны мальчишки. – С ребятами какими-нибудь поиграй, побегай.
Парнишка недовольно поджал губы и отвернулся.
– Ну, как у вас дела? – спросила Триша, входя в комнату.
Красивая, наряженная, как на свидание, с прической и макияжем.
– Он не помнит цвет лошади, – "сдал" музыканта оружейник.
– Позор, – отозвалась девушка, стягивая кружевные перчатки. – Сейчас переоденусь и вернусь, – опять ушла.
– Мы остановились на игрушках, – напомнил Кеане, снова утыкаясь в свои записи.
Мошенница явилась спустя полчаса, умытая, надевшая повседневное платье, собравшая волосы в простой крендель без признаков изысканности. Мальчишку уже три дня как перестали выгонять с важных разговоров, решив, что он в любом случае всё узнает и даже будет вынужден участвовать в грядущих событиях. Вначале тот гордился оказанным доверием, однако очень быстро понял, что ничего интересного на этих советах не говорилось, поэтому чаще всего молча сидел в углу, дожидаясь их окончания – торчать в соседнем номере в гордом одиночестве было еще скучнее.
– Я уже расспросила всех, кого могла. Даже в торговый дом Карза наведывалась. Ничего принципиально нового. Мне кажется, ловить в Гединоре нам больше нечего. Разве что ждать, что нам случайно попадется человек, близко знакомый с нашим пациентом, если таковые в этом городе вообще водятся – у меня закончились идеи, как его найти сознательно, – девушка присела на кровать, потеснив лежавшего на ней барда. – К тому же, боюсь, оставаться здесь опасно: это ж твой родной город, тебя здесь будут искать в первую очередь.
– В гильдии бардов наверняка сказали этой "Мирле", что я за всю свою карьеру ни разу не согласился сюда приехать, – Айрел подвинул ноги, давая девушке больше места.
– И тем не менее.
– А твою гильдию никак использовать нельзя? – Кеане рисовал на полях тетради корявую лошадку. – У тебя ж там, наверное, остались какие-то полезные знакомые, которых, если что, можно будет привлечь?
Музыкант болезненно поморщился.
– Даже не хочу туда соваться – случайно узнает не тот человек и всё, конец. К "не тем людям" я отношу всех, кроме Риона – часть сдаст, чтоб себя защитить, остальные – из личной неприязни. А его я подставлять не буду.
– Что у нас вообще есть? В плане козырей, – Триша подперла щеку ладонью и вопросительно глянула на лежавшего рядом мужчину.
– Деньги, – тут же ответил тот.
– Которые еще нужно обналичить, – Кеане пририсовывал к лошадке длинную волнистую гриву.
– Что не помешало бы сделать как можно скорей, – согласилась девушка. – Наверняка расходы предстоят немалые. Дальше.
– Эээ... Мои талант и обаяние? – Айрел, прищурив один глаз, вопросительно глянул на собеседницу, ожидая от нее обвинений в завышенной самооценке.
– Ладно. Предположим, – к удивлению барда, согласилась та. – Тогда и мои тоже.
– А я скромно промолчу, – оружейник едва заметно дернул рот в усмешке.
– Что, такой бездарный? – Триша изобразила сочувствие.
Мужчина наградил ее долгим мутным взглядом, развернул тетрадь и продемонстрировал свою корявую лошадь, с показной гордостью щелкнув пальцем по рисунку.
– Да уж. Талантище, – кашлянула мошенница.
– Он очень хорошо дерется, – отозвался с кровати бард.
– Что ж, пожалуй, это компенсирует недостаток обаяния, – Триша широко улыбнулась оружейнику. Тот на нее никак не отреагировал. Убедившись, что спорить и развивать эту тему Кеане не собирался, девушка вернулась к основному вопросу. – Ладно, что еще у нас есть, кроме умения массово убивать людей, которое вы упорно скрываете и замалчиваете?
Рафферти, до этого болтавший ногой с изнывающим от скуки видом, замер и побледнел. Повисло молчание.
Девушка, сообразив, что напрасно заговорила об этом в присутствии лишившегося брата ребенка, постаралась замять неловкость.
– В принципе, я знаю нескольких людей, к которым могла бы обратиться за помощью, – сообщила она таким тоном, будто предыдущей фразы не было. – Некоторые могут оказаться весьма полезными. Правда, никто из них бесплатно не работает, как ты понимаешь. Вообще, если мы всё же остановимся на идее с Кадаром, то ничто не мешает нам, перед тем как лезть в Кирш, чуть-чуть разорить приграничных лордов, а добытые деньги потратить на боевые нужды, в том числе оплату услуг всяких нужных людей. Тебе самому это выгодно – не останешься голодранцем, когда всё закончится.
– Посмотрим, – отозвался бард, обхватывая руками подушку.
– У Мэрдиса Карза есть покровитель в Гармангахисе, – словно между прочим произнес Кеане, сосредоточенно закрашивая лошадку, стараясь не вылезать карандашом за границы рисунка.
Айрел сел на кровати.
– Точно, – кивнул он, проводя пятерней по волосам. – Я как-то выпустил это из вида.
– Значит, как минимум туда нам прогуляться не помешает, – заметила Триша. – Вообще, я считаю, что нам нужно, чтоб о возвращении Кадара узнало как можно больше народу – тогда нас будет сложнее незаметно убрать. По крайней мере, наших потенциальных врагов хоть в какой-то степени будет сдерживать боязнь народного гнева.
– Нужна хорошая легенда, как именно княжич спасся и где пропадал все эти годы, – Кеане отложил тетрадь в сторону и спрыгнул с подоконника, чтоб размять затекшие ноги.
– Хорошая легенда будет, – заверила девушка, задумчиво кусая губу. – Я вам такую легенду придумаю, что комар носа не подточит.
– Тогда что делаем? Перебираемся в Хольд? – бард вопросительно глянул на собеседников. – Там есть банк.
Триша пожала плечами.
– Хольд, так Хольд. Вариант не хуже прочих.
14.
Банк Агсби имел славу учреждения престижного, влиятельного и очень-очень надежного. Последнее выражалось не только в том, что за его более чем трёхсотлетнюю историю никому так и не удалось его ограбить, но и в том, что здесь никогда не выдавали своих клиентов. Политика банка гласила: "Мы храним ваши деньги. Больше нас ничто не касается". Это изрядно нервировало власти Кендрии, неоднократно обращавшиеся к Агсби с настоятельной просьбой содействовать государству в поимке преступников. Банк отказывался извещать соответствующие органы о том, что какая-нибудь находящаяся в розыске личность заходила обзавестись наличностью или наоборот от нее избавиться. Не работали никакие требования и уговоры: банк принадлежал богатому семейству из Ламара и не подчинялся даже королю Кендрии. От угроз и каких-либо решительных мер, впрочем, власти воздерживались – портить отношения с Агсби было не в интересах страны. В народе шутили, что сюда берут на работу лишь людей слепых, глухих да отличающихся скверной памятью. Поэтому, когда как-то поутру в одно из банковских отделений зашел молодой человек, якобы бесследно пропавший некоторое время назад, никто не стал поднимать вокруг этого шумиху и бегать по улицам, разнося новости. Мужчину спокойно обслужили, пожелали ему хорошего дня и вернулись к прочим делам. Лишь после его ухода многозначительно переглянулись, да обменялись за послеобеденным чаем фразами типа "Видел, кто у нас был?" и "Жаль, не догадался автограф попросить".
