Текст книги "Голубя тебе на грудь (СИ) "

Автор книги: Оксана Стадник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 31 страниц)

   – Хотя бы уберите ее в коридор! Вы не видите, что я ем?! Она портит мне аппетит своим омерзительным видом! У нее есть блохи?! А ваш коллега, что, глухой?! Или немой? Несомненно слабоумный! И вы меня уверяете, что сможете схватить этого мерзкого предателя?! Хваленая "Мирла"! Сборище каких-то отбросов! – граф в истерике хлопнул ладонью по столу, нечаянно опрокинул чашку и залил скатерть чаем.

   Уполномоченный Камрон его визги пропустил мимо ушей. Тавис Давиот принялся успокаивать вельможу, рассыпаясь в извинениях за грубость коллеги, отчаянно выкручиваясь и сочиняя правдоподобные объяснения его поведению.

   – Отребье! – буркнул лорд Рамзи, утихомириваясь. – А, ну и ладно. Подлец сам сдохнет, так что не важно, найдете вы его или нет. Грэдс уверяет, что его ранил, – дворянин поднял чашку, убедился, что та пуста, и огляделся в поисках слуги.

   Грэдсом оказался второй телохранитель графа Обриана.

   – Да, я слегка зацепил его, – подтвердил он, с подозрением глядя на двух незнакомцев, направленных к нему хозяином.

   К великому облегчению уполномоченного Давиота вельможа не проявил желания участвовать в осмотре места преступления и удалился в свои покои, сославшись на усталость.

   – Шёл ночью по коридору, смотрю – здесь свет горит, – нехотя рассказывал свидетель. – Насторожился. Ну, я зашел узнать, что за дела. А тут Шайн в сумку что-то пихает.

   – Дальше, – велел Тавис, когда мужчина замолчал.

   Все трое находились в комнате, где происходили описываемые события. Валялся сломанный стул, дверцы шкафов были распахнуты, мебель сдвинута, ковер смят – лорд Рамзи запретил слугам здесь что-либо трогать до приезда представителей "Мирлы".

   – Ну, я ему крикнул. "Ты что это делаешь?" или что-то вроде того. Он дернулся и бросился к окну. Я за ним. Потом Шайн вдруг развернулся, активировал окимму и меня атаковал. Я увернулся. Ударил в ответ. Попал.

   – Окиммой? – уточнил Тавис, принимаясь рыться в своем портфеле.

   – Ну, да, – Грэдс с тревогой глянул на второго служащего, пристально его разглядывающего и в разговоре участия не принимающего.

   У его ног стояла кудлатая дворняга, лениво помахивая куцым хвостом.

   – Вот. Ну, Шайн отпрянул, за плечо схватился. Я думал его добить, а он вдруг взял стул, швырнул им в меня, а сам в окно прыгнул, пока я отвлекся.

   Уполномоченный Давиот вынул стопку бумажек и принялся их перебирать.

   – Так, а особенность вашей окиммы... – бормотал он, ища нужный документ.

   – Галлюцинации, – сказал вдруг Барре Камрон, к некоторому удивлению напарника.

   – Да, – с неудовольствием подтвердил телохранитель. – Любой, кто получит хоть малейшую царапину, начинает видеть и слышать всякое. Потом слетает с катушек.

   – Уже нашел, – Тавис принялся читать описание оружия собеседника.

   – Покажи, – велел напарник.

   Мужчина, пораженный столь непривычным приступом общительности со стороны собаковода, оторвал взгляд от бумажки, готовый немедленно отдать ее коллеге, лишь бы закрепить контакт, и обнаружил, что Камрон обращался не к нему, а к Грэдсу. Тот слегка растерялся. Потом пожал плечами. В его правой ладони возникла глефа.

   – У него рука-то хоть на месте осталась? – Тавис глянул на полутораметровое древко, на лезвие, на отходящий от обуха наконечника шип.

   – Да говорю же, что лишь слегка его зацепил!

   Вдруг собака тявкнула и села. Барре, заметив это, вопросительно глянул на напарника. Тот сначала не понял, что от него хотят. Потом, сообразив, принюхался.

   – На кухне что-то подгорело, – доложил он.

   Коллега кивнул и вернулся к разглядыванию глефы. Ласково провел пальцами по обвитому стальной лентой древку, изрядно нервируя этим ее хозяина.

   – Чудно, – заключил уполномоченный Давиот, закончив изучение описания оружия. – Теперь мы ищем не просто беглого головореза с окиммой, а беглого головореза с окиммой, готового в любой момент тронуться рассудком.

***

   – Бе-бе-бе-бе! – кривлялась девочка, корча рожи.

   – Отдай! – в ярости крикнул мальчик, пытаясь добраться до забравшейся на дерево соседки.

   – Что у нас тут? – та принялась бессовестно рыться в коробочке, отобранной у него ранее. – Фу, что за гадость?! – брезгливо рассмотрела интересной формы камешек.

   Небрежно сбросила вниз. Нашла конфету. Сунула в рот.

   – Это мне дедушка купил! Не смей трогать! – пацаненок, выросший в городе, лазил по деревьям куда хуже своей новой знакомой и ничего в сложившейся ситуации существенно изменить не мог.

   – А это?.. – девчонка извлекла из шкатулки стопку мятых исписанных листков. – Это... Что? Стихи?! Ха-ха-ха! Что за ерунда!

   – Не читай! Верни немедленно! Дура! Злюка! Я тебя убью! – мальчишка в панике схватился за голову и принялся метаться под деревом.

   – "Ветер дунул над опушкой, обернусь-ка я кукушкой", – продекламировала девочка, с трудом разбирая корявый подчерк.

   Согнулась от смеха, чуть не падая вниз. Взяла следующий стих.

   – "Взойдет рассвет у нас в деревне..." Нет, я не могу это читать! Ха-ха-ха!

   – Я вырасту. И стану великим бардом, – с ненавистью прошипел мальчик, прожигая хохочущую подружку пламенным взглядом. – И сочиню про тебя такую песню, что все люди в мире узнают, какая ты гадина, Лей Ханн!

   Что характерно, мальчик действительно вырос. И стал бардом. И даже написал обещанную песню. Которая внезапно стала ужасно популярна. Вскоре ее уже распевали по всей стране на всех праздниках и застольях. История Лей Ханн – девицы, наделенной, похоже, всеми отрицательными качествами, уродствами и психическими отклонениями, которые себе только можно вообразить, пришлась слушателям настолько по вкусу, что некоторые начинающие барды, желая привлечь слушателей, взялись сочинять ее продолжения. Причем каждая версия оказывалась обидней предыдущих. Спустя восемь лет после того, как песню исполнили впервые, сложно было найти в Кендрии человека, который не смог бы припомнить хотя б пару куплетов "о Лей Ханн".

   Девочка тоже выросла и превратилась в Женщину с Целью. И не одной.

   Первая: срочно сменить имя. Является приоритетной. Самый простой способ – выйти замуж. Личность жениха уже не имеет ни малейшего значения – главное, чтоб у него была звучная фамилия.

   Вторая: раздавить, растоптать, уничтожить Айрела Керрана – этого злопамятного поганца, испохабившего девушке всю жизнь.

   Третья: разогнать гильдию бардов, запретить пение на государственном уровне, ввести его в число страшнейших грехов или что-то подобное. Является даже не целью, а голубой мечтой, прекрасной, но вряд ли осуществимой.

   Риелей замолчала и, надувшись, отвернулась к окну.

   – Всё. Теперь вали, – велела она вольготно развалившемуся на стуле Кеане Райнору.

   Беседа проходила у нее в комнате: говорить в общественных местах девушка наотрез отказалась из опасений, что ее трагичную историю может услышать кто-нибудь еще.

   – Мда, – протянул мужчина, и не думая уходить. – А я всегда считал, что Лей Ханн – вымышленный персонаж. Фольклорный элемент.

   – Продолжай считать так же. Только за пределами этой комнаты и моей жизни!

   Новый знакомый не двинулся с места, задумчиво и бессовестно разглядывая нервную собеседницу. Та сидела на кровати, поджав ноги и прислонившись спиной к стене. Изображала гордость и неприступность.

   – Я решил, – сказал он спустя какое-то время. – Ты будешь моим проектом.

   – А?! – насторожилась Риелей, заранее заготавливая гневную тираду.

   – Хочу поступить в Ратбурнский университет. Будь я дворянином, это не составило бы труда, однако, поскольку знатным происхождением я похвастаться не могу, у меня остается два варианта. Первый: заплатить три тысячи золотых, которых у меня нет и в ближайшее время точно не будет. Второй: написать проект и представить его учебному совету. Если он понравится профессорам, то меня возьмут бесплатно. А поскольку темы интересней тебя мне в голову не приходит...

   – Кеане Райнор, я требую, чтоб вы немедленно покинули мою комнату! – с нажимом произнесла Риелей, надменно вскидывая голову.

   – И вот, – на мужчину это не подействовало. – Я напишу про тебя. "Истинное лицо Лей Ханн и причины популярности песен о ней" или что-то такое. Над формулировкой еще подумаю.

   – И кому ты с таким проектом нужен? – с издевкой поинтересовалась девушка. – Куда его подашь? На факультет теологии? Или, может быть, медицины? Ха!

   – Тема исследования не имеет значения, она может быть абсолютно любой. Проверяют способности соискателя сопоставлять факты, делать выводы, логически рассуждать и владеть речью. Если меня примут, то факультет я смогу выбрать любой из числа тех, чьи деканы не будут возражать против моего у них обучения. А про "истинное лицо Лей Ханн" им явно будет слушать куда интересней, чем про уже набивший оскомину "анализ государственной политики в сфере образования за последнюю сотню лет".

   – Да пошел ты салумьими тропами со своим университетом! – взбесилась собеседница, решительно слезая с кровати.

   Дошагав до двери, резко и с силой ее распахнула.

   – Прошу освободить мою комнату, – жестко отчеканила она, из последних сил сдерживая себя от повторной попытки удушения нового знакомого.

   – Ты не поняла, – мужчина таки поднялся со стула. – Твоего мнения я не спрашивал. Просто поставил в известность, – сообщил он, выходя.

   Риелей с грохотом захлопнула за ним дверь.

   Ночью она сбежала, не расплатившись с трактирщиком. Выкинула свои вещи из окна, вылезла следом, подобрала сумку и растворилась в ночи. Становиться объектом исследования у нее не было ни малейшего желания.

   Девушка в сомнениях потопталась под окнами еще одной гостиницы Найлаха, раздумывая, стоит ли ей туда заселяться. Долбиться в запертую дверь, будить хозяина постоялого двора или его работников, отвечать на всякие вопросы, привлекать к себе лишнее внимание... Ужасно не хотелось. Решила вернуться сюда утром, а переночевать в какой-нибудь тихой подворотне, где ее никто не тронет.

   Устроилась на лавке в сквере.

   – Непорядочная, – услышала она сквозь дрему.

   С Риелей разом слетел сон. Распахнув глаза, девушка увидела Кеане Райнора. Он сидел у нее в ногах и что-то писал. Отсутствие нормального освещения его, похоже, не смущало.

   Беглянка инстинктивно дернулась, запуталась ногами в подоле и чуть не свалилась со своей скамьи. Спешно отползла на самый ее конец подальше от мужчины и, вцепившись в поджатые колени, наконец, сосредоточилась.

   – Ты что здесь делаешь?! – с угрозой в голосе ляпнула она первое, что пришло в голову.

   – Записываю характеристики твоей личности, которые на данный момент мне известны, – отозвался Кеане, не обращая на Риелей внимания.

   Девушка хотела сказать грубость, но вдруг зацепилась за что-то взглядом.

   – Ну-ка, покажи тетрадь, – попросила она, приглядываясь.

   Мужчина показал.

   – Это же книга регистрации постояльцев из нашей гостиницы! – воскликнула беглянка, опознавая обложку.

   – Должен же я где-то систематизировать собранную информацию, – равнодушно пожал плечами мужчина. – Кроме нее поблизости не оказалось ничего подходящего. Тетрадь почти новая, исписанные листы я выдрал. Для черновика – в самый раз.

   Риелей сидела с открытым ртом, не зная, что сказать.

   – Отстань, пожалуйста, – жалобно попросила она, делая вид, что вот-вот заплачет.

   – Просто не обращай на меня внимания, – посоветовал Кеане. – Представь, что меня не существует, и живи спокойно.

   Девушка мрачно молчала. Придя к какому-то решению, она обреченно вздохнула, спустила ноги со скамьи на землю. Поправила подол. Резко вскочила и бросилась по аллее прочь. Мужчина посмотрел вслед быстро удаляющемуся девичьему силуэту. Немного подумал, не двигаясь с места. Захлопнув тетрадь, отложил ее в сторону и растянулся на скамейке, подложив руки под голову.

   Через полчаса Риелей вернулась. Злая и ненавидящая весь мир, включая саму себя. Зыркнула на занявшего ее место Кеане. Перевела взгляд на свои вещи, лежавшие возле его ног. Задумалась, сможет ли она повторить свой рывок, не забыв на это раз их захватить.

   – "Растяпа", – проговорил мужчина с закрытыми глазами. – Напомни мне утром это записать.

   Свесил руку, нащупал сумку девушки, поднял ее и, перевернувшись на бок, устроился с ней в обнимку. Заснул.

   Риелей стояла чуть в отдалении, серьезно рассматривая вариант бросить всё свое имущество и уйти нищей. Отказалась от этой мысли. Попробовала осторожно вытащить вещи из хватки спящего, его не разбудив, однако тот держал крепко. Девушка всплакнула над своей горькой судьбой, беспомощно нарезая круги вокруг скамейки. Пришла к выводу, что ее единственный выход – забить Кеане до смерти чем-нибудь тяжелым или хотя бы просто оглушить. Даже притащила откуда-то кусок кирпича.

   Минут десять стояла над спящим мужчиной, замахнувшись, и собиралась с духом. Так и не собралась. Проклиная свою нерешительность, опустила руку. Шмыгнула носом, сдерживая рвущиеся из самой души рыдания. Понурив плечи, выронила кирпич. Сморгнула таки проступившую слезинку и оглядела пустой сквер в поисках заступника и утешителя. Самая вероятная кандидатура лежала перед ней на скамейке, бессовестно дрыхла, обнявшись с пухлой сумкой, и в ус не дула, что рядом страдала беспомощная хрупкая дама.

   Риелей поборола порыв со всех сил пнуть своего мучителя, стиснула зубы и глубоко вздохнула, успокаиваясь. Обошла скамью кругом, пристроилась с краю. Бесцеремонно потеснив мужчину, легла рядом. Постаралась заснуть.

***

   Утро в канцелярии королевской службы "Мирла" выдалось тихим и спокойным.

   Пирс Блэйз с легкой досадой глядел на стоявшего перед ним молодого человека, присланного руководством ему в помощники.

   – Ты хотя бы в курсе, чем мы тут занимаемся? – полюбопытствовал он.

   – Мне сказали, что вы всё объясните, – ответил Лаес Даген, не слышавший о существовании "Мирлы" до момента, пока пару дней назад его вдруг сюда не перевели с предыдущего места службы.

   – Об окимме знаешь?

   Парень не знал. Он с отличием закончил юридический факультет, был принят в секретариат судебного департамента и вполне успешно там проработал три года, но ни о чем подобном никогда не слышал.

   Пирс Блэйз обреченно вздохнул. Уж об этом-то юношу могли б и сами просветить. Что за привычка вешать все проблемы на старого больного человека?!

   – Короче, – сказал он, смиряясь с судьбой наставника. – Это оружие, которое внедряется в организм человека. Внешне его носители почти ничем не отличаются от обычных людей, окимма в деактивированном состоянии не заметна. Появляется исключительно по желанию хозяина. Каждая из них уникальна. Как внешне, так и функционально.

   Заметив, что слушатель стоит с тупым выражением лица, растерянный и не знающий, как относиться к словам служащего канцелярии, оратор замолчал.

   – Легенду о Лайбруке Завоевателе в детстве учил? – попробовал зайти с другой стороны.

   Юноша кивнул.

   – "И ударил он молотом по земле, и растрескалась та, вздыбилась, зашаталась. Заржали в испуге кони вражеские, попятились. Попадали..." Припоминаешь?

   Лаес Даген снова кивнул. Кажется, он начинал понимать, что к чему.

   – Это и есть окимма? – всё же уточнил он.

   – Да, Лайбрук был носителем. Так вот. Служба "Мирла" как раз и занимается окиммами и теми, кто ими обладает. Мы ведем их учет, расследуем происшествия...

   – Эти штуки же держатся в секрете?

   – Скорее, просто не афишируются, – поправил собеседника Пирс Блэйз.

   – Ну, – нахмурился юноша. – Я получил достойное образование, интересуюсь государственными делами и ситуацией в мире, имел доступ к информации, закрытой от большинства людей... Однако при всем этом ни разу и нигде не встречал ни одного упоминания об окиммах или "Мирле".

   – Кому надо, те в курсе. То, что ты и люди из твоего окружения не входите в их число, говорит о том, что прежде тебе не нужно было это знать. Однако это не значит, что существование окимм держится в строжайшем секрете. Вспомни легенды. Ломающий землю молот Лайбрука – далеко не единственное оружие чудовищной силы, упоминаемое в них. Многие носители любили красоваться и работать на публику. Выйти в одиночку против вражеского войска, к примеру, было вполне в духе некоторых из них. Разумеется, свидетели всего этого пускали слухи дальше. Просто мало кто воспринимает их всерьез.

   – И что? – Лаес Даган был настроен скептически. – Они, правда, побеждали целое войско?

   – Обычно нет, – признал Пирс Блэйз. – Чаще всего погибали, не рассчитав силы. Но, признай, делали это очень эффектно.

   Молодой человек промолчал, переваривая информацию.

   – А что будет входить конкретно в мои обязанности? – поинтересовался он, решив, что более глобальные вопросы подождут.

   – Канцелярия принимает и регистрирует прошения тех, кто желает получить окимму. После этого они направляются его величеству, и он решает, кому отказать, а кого включить в список претендентов. Идем, я покажу тебе, где у нас тут что, – старик вылез из-за стола и заковылял к двери.

   Похоже, ему начинало нравиться быть наставником.

***

   Риелей оглянулась и помрачнела. Кеане Райнор стоял прямо позади нее. С самого утра таскался за ней, как пришитый. Заметив обращенный на него взгляд, мужчина прошептал: "Меня здесь нет", – и жестом велел девушке не обращать на него внимания. У той уже не было сил беситься, раздражаться или выяснять отношения.

   – На десять шагов назад, пожалуйста, – устало попросила она настырного спутника.

   Тот послушно отошел.

   Риелей горестно вздохнула и отвернулась. Засыпая этой ночью, она была твердо настроена при первой же возможности схватить свое барахло и сбежать. Кеане, похоже, догадывался об этом замысле, поэтому ее сумку носил сам и из рук не выпускал.

   – Хоть какая-то польза, – думала девушка, почти смирившаяся со сложившейся ситуацией и решившая извлечь из нее всю возможную выгоду.

   Теоретически ей нужно было искать себе потенциального мужа, приставать к людям на улице, выяснять их фамилии... На практике же, на это тоже не было ни сил, ни настроения. Ночные события измотали Риелей, выпили из нее все соки и оставили разбитой. Хотелось спать, есть и ничего не делать.

   – Эй ты, – окликнула она мужчину. – Купи мне чего-нибудь пожрать.

   Тот, подумав, полез в сумку, достал бывшую книгу регистрации постояльцев, открыл ее. Пошарив в кармане, вынул карандаш.

   – "Нахлебница", – проговорил Кеане, сосредоточенно вписывая новые данные.

   – Да чтоб тебя салумы драли, салумий выродок! – с чувством проговорила девушка.

   – Для дамы ты очень много выражаешься, – заметил мужчина, поднимая на нее взгляд.

   – А тебе-то что? – огрызнулась Риелей.

   – Просто делюсь наблюдением.

   – Ага, записать не забудь, – ядовито посоветовала собеседница. – "Матершинница" или там "бескультурная".

   – Уже. Еще вчера, – Кеане, развернув тетрадь, продемонстрировал девушке свои заметки.

   Та обиженно засопела, надув губы. Потом прищурилась, силясь что-нибудь разобрать с такого расстояния. Затем, наплевав на принципы, подошла к спутнику и вчиталась.

   Действительно, здесь были и "бескультурная", и "матершинница", и много чего еще.

   – "Полное отсутствие девичьей скромности"?! Это вообще откуда взялось?! – оскорбилась Риелей, делая попытку выдрать исписанный лист с целью порвать его в клочья.

   – Ты провела ночь с едва знакомым мужчиной, – реакция у Кеане оказалась превосходной, так что он без труда спас свои записи от загребущих рук объекта исследования.

   – Что?! – переспросила девушка, угрожающе упирая кулаки в бока. – Я?! Это ты о сегодняшней ночевке говоришь?! Мы просто лежали рядом! Тоже мне! Мужчина нашелся! Ха!

   Собеседник снова задумался и, повернувшись к спутнице полубоком, дописал что-то еще.

   – Эй-эй! Тебя же нет, забыл?! – "девичью скромность" Риелей была намерена отстоять. – Я всю ночь зябла на скамейке в одиночестве. Разве нет?!

   Кеане засомневался.

   – Хорошо, – согласился он. – Этот пункт уберем.

   Что-то вычеркнул. У девушки отлегло от сердца. Вздохнула и немного взбодрилась.

   – Так, я хочу есть, – провозгласила она, теряя интерес к записям. – Пошли.

   Принялась оглядываться в поисках вкусной и дешевой еды.

   – Десять шагов позади? – уточнил мужчина.

   Риелей серьезно обдумала этот вопрос.

   – Ладно уж, можешь не отходить, – милостиво позволила она, картинно разводя руками и качая головой с видом "ничего не поделаешь". – Я сегодня великодушная.

   В глубине души девушка изголодалось по общению, когда можно быть самой собой, не притворяясь и не опасаясь разоблачения. С Кеане по крайней мере можно было не чиниться. К тому же, когда он был рядом, Риелей ловила на себе полные зависти женские взгляды. И это ей нравилось непередаваемо.

   Они сидели на том же парапете, что и за два дня до этого, решив не тратиться на обед в приличном заведении, и ели купленные у лоточника жареные куриные ножки.

   – Сколько тебе понадобиться времени, чтоб написать свой проект? – девушка подозрительно понюхала завернутую в промасленную бумагу цыплячью конечность.

   Ее терзали смутные сомнения, что птица вполне могла умереть своей смертью за некоторое время до того, как познакомилась со сковородой.

   Мужчина меланхолично пожал плечами.

   – Я это к тому спрашиваю, – Риелей мужественно продолжила есть, памятуя об уплаченных за пищу деньгах. – Что мне бы хотелось точно знать, сколько ты собираешься за мной таскаться.

   Кеане ничего не ответил, равнодушно жуя свою курицу, не особо задумываясь о свежести продукта.

   – Если пару-тройку дней, то я, так и быть, потерплю, – продолжила девушка, уже почти решившая, что здоровье дороже потраченных медяков. – Если дольше то...

   Отрицательно помотала головой.

   Немного постояли молча.

   – Слушай, ты же не можешь меня заставлять! – начала закипать говорившая. – Если я скажу, что против твоего присутствия, ты должен будешь оставить меня в покое и уйти! Давай обойдемся без ругани и истерик! Просто обсудим этот вопрос, как взрослые, цивилизованные люди, и придем к соглашению! Ты – уважаешь моё мнение и не лезешь в мою душу, я – позволяю тебе какое-то время находиться рядом со мной. Ты – не навязываешься, не терроризируешь меня и не угрожаешь раскрыть кому-либо мою личность, я – позволяю тебе задавать мне деликатные вопросы о моей жизни. Если мне кажется, что ты перегибаешь палку, или твое общество начинает меня тяготить, ты немедленно уходишь и ищешь себе другой объект для исследования. Договорились?

   Выдохлась и требовательно уставилась на спутника в ожидании ответа. Не дождалась.

   – Скажи уже что-нибудь, – с нажимом попросила девушка.

   – Мне казалось, ты неплохо справляешься с беседой одна, – мужчина доел и вяло огляделся, размышляя, куда ему девать промасленную бумажку.

   – Так договорились?! – рыкнула Риелей.

   – Нет.

   Собеседница растерялась.

   – Я от тебя отстану только тогда, когда сочту, что узнал всё, что хотел. К тому же, если б я согласился на твои условия, то должен был бы уйти немедленно, потому что моё общество тебя тяготит со вчерашнего дня.

   Девушка удивленно моргнула: она совсем об этом забыла. Мужчина, заметив выражение ее лица, вопросительно склонил голову набок.

   – Что, уже не тяготит? – поинтересовался он.

   – Не говори ерунды! – воскликнула Риелей раздраженно. – Видеть тебя не могу!

   – Не смотри, – спокойно пожал плечами Кеане, беспомощно глядя на куриную обертку в своей руке.

   Спутница сердито молчала, спешно придумывая, чего бы еще такого сказать. Мимо прошел какой-то молоденький франтик. Девушка проводила его задумчивым взглядом.

   – Вон, – указала она на прохожего. – Его исследуй. Совместишь приятное с полезным, как говорится.

   – Говорил же, что мужчины меня не интересуют, – отозвался собеседник, лишь мельком глянув на гуляющий вдоль набережной объект разговора.

   Смесь неприкрытого скепсиса с ехидством на лице Риелей он оставил без комментариев.

   – Ты оправдываешься, – заметила собеседница.

   – Вовсе нет. Просто констатирую факт.

   – Хочешь выглядеть в моих глазах лучше, чем есть на самом деле! Я тебя раскусила! В душе ты скромный и застенчивый, боишься оказаться отвергнутым, если окружающие узнают о тебе правду! Во мне ты увидел родственную душу и, подумав, что я смогу принять тебя таким, какой ты есть, держишься за меня изо всех сил. Навязываешься и преследуешь, не считаясь с моим мнением, потому что боишься потерять!

   – Тебе не приходило в голову, что я не считаюсь с твоим мнением, потому что мне в принципе на него глубоко наплевать? – поинтересовался Кеане, когда девушка сделала паузу, чтоб перевести дух.

   Риелей, хотевшая было продолжить свой монолог, замерла. Моргнула. Несколько секунд посидела молча. Спрыгнула с парапета и обиженно зашагала прочь. Через пару кварталов вспомнила о снова забытой сумке, остановилась и оглянулась. Мужчина стоял в десяти шагах от нее.

   Девушка резко отвернулась и поджала губы. Ей пришло в голову, что можно было бы обратиться к службам правопорядка, пожаловаться на преследователя. Его бы задержали, вернули бы Риелей ее вещи...

   – Что ты планируешь делать? Обуть еще одну гостиницу? – поинтересовался Кеане, лениво разглядывая фасад ближайшего дома.

   – Подумываю сдать тебя стражникам, – огрызнулась девушка.

   – О. Тебе придется им назваться, – равнодушно откликнулся мужчина. – Имя, фамилия, все дела.

   – Это меня и останавливает!

   – Тебя будут допрашивать, выяснять обстоятельства и всё такое.

   Кеане Райнор поглядел на неподвижную спину впереди себя. Риелей молчала. Немного подумав, он подошел и встал рядом. Скользнул взглядом по сердито поджатым губам, по насупленным бровям, по покрасневшим кончикам ушей. Вздохнул и снова принялся отстраненно изучать виды Найлаха, словно ожидая чего-то. Девушка косо на него глянула. Заметила, что мужчина всё еще сжимал в руке комок смятой жирной бумаги.

   Шагнула вперед. Спутник тут же сделал то же самое. Оба остановились.

   – Встали тут посреди дороги, – раздраженно буркнула какая-то тетка, задевая Риелей плечом. – Проход весь загородили. Словно других мест нет!

   Утопала дальше.

   – Пирожок будешь? – поинтересовался Кеане у спутницы после того, как в нее врезался еще один прохожий.

   – С чем? – жалобно спросила та, окончательно отчаиваясь.

   – А с чем любишь?

   Девушка тоскливо и неопределенно пожала плечами.

   – Всякие, – отозвалась она, снова глядя на упаковку из-под жареной курицы в ладони собеседника.

   – Тогда пошли, на месте решишь, – предложил тот.

   – Зачем тебе это? – хлюпнула носом Риелей, указывая на комок бумаги.

   Кеане проследил за ее взглядом и уставился на мусор в своей руке. Несколько секунд подумал.

   – Не знаю, куда деть, – признался он, поднимая взгляд.

   Чуть посомневавшись, девушка забрала у него промасленную обертку и бросила ее на тротуар. Перешагнула и пошла вперед по улице.

   – Кто-то обещал мне пирожок, – обернулась она к мужчине, стоящему возле валяющейся на земле мятой бумажки.

   – Какие у тебя планы? Останешься в Найлахе?

   Риелей выглядела куда веселей и бодрей после того, как съела всё, что только могла. Благо оплачивала пиршество не она. Неопределенно пожала плечами.

   – Маловероятно, – сказала девушка, облизывая пальцы. – Я должна добраться до Табида как можно скорее, так что время здесь терять не могу.

   – А что в Табиде? – поинтересовался мужчина.

   – Очень важный для этого паршивца концерт.

   – О, – Кеане хлебнул кофе.

   – Видишь ли, каждый певец, желающий стать придворным, обязательно должен выступить в этом городе, – Риелей в свое время досконально изучила данный вопрос и теперь могла даже работать консультантом в гильдии бардов. – Выступить очень успешно. Если концерт провалится...

   – Хочешь насолить Айрелу Керрану?

   – Конечно! Табидское выступление имеет огромное значение. Шанс там спеть выпадает бардам не часто. И если всё пойдет наперекосяк, то, во-первых, через ларцы позор Айрела услышат тысячи людей по всей стране, во-вторых, он сможет помахать ручкой своей мечте выступать на всяких важных государственных мероприятиях, перед королевской семьей и графьями. Придется ему довольствоваться пивнушками да базарными толпами.

   Девушка злорадно заулыбалась своим мыслям. Кеане молча за ней наблюдал, поднеся чашку к губам и так замерев.

   – Всё. Я решила. Сегодня же отправляемся в путь!

3.

   Караван ехал на восток. Вёз он специи, вино да людей, желавших попасть из Найлаха куда-то еще.

   – Так, – говорила Риелей, изучая карту. – Слезем в Челе.

   Кеане ничего не ответил, равнодушно разглядывая неторопливо уползавший за горизонт унылый пейзаж.

   – Нет, если ты за меня заплатишь, то можно доехать аж до Фаррина. И этот вариант куда удобней.

   Девушка с надеждой уставилась на спутника. Тот обращенный на него лучезарный взор игнорировал.

   – Поэтому едем в Чел, – буркнула Риелей, отворачиваясь. – Раз уж ты такой жлоб, что не можешь взять на себя расходы свой прекрасной, но стесненной в средствах спутницы.

   Вдруг поймала на себе оценивающий взгляд. Соседка по повозке, сидевшая у ее противоположного борта, поняв, что была замечена, спешно сделала вид, что смотрела в другую сторону. Так же поступила еще пара женщин, когда девушка огляделась по сторонам. Героиня популярнейших песен недоуменно хлопнула глазами, размышляя, чем ее скромная персона могла столь всех заинтересовать. Потом поняла и расплылась в душе злодейской улыбкой.

   Подползла к своему спутнику вплотную и, страстно обвив его руку, с томным вздохом сложила голову ему на плечо. Тот медленно перевел на нее слегка недоуменный взгляд.

   – Задашь тупой вопрос – сломаю тебе ребро, – проворковала Риелей, с выражением блаженства на лице.

   Незаметно глянула на реакцию наблюдательниц. Увиденным осталась довольна.

   Кеане какое-то время смотрел на девушку, потом решил, что есть вещи, которые он знать не хочет, и потерял к ней интерес.

   Во время следующей остановки к Риелей подошла давешняя соседка по повозке и завела дружескую беседу, в ходе которой весьма неумело попыталась выяснить, кем собеседнице приходится ее спутник.

   – Эээ... – девушка хотела наврать с три короба.

   Потом у нее внезапно возникла интересная мысль.

   – Братом! – сказала она, широко и радушно улыбаясь.

   Мужчина стоял возле впряженной в телегу крепкой лошадки и лениво поглаживал ей бок.

   – Дорогой мой брат! – услышал он за спиной торжественный голос.

   Обернулся. Рядом с Риелей, буквально излучавшей предвкушение и агрессивное добродушие, стояла незнакомая девушка, которая, вроде бы, ехала вместе с ними.