Текст книги "Голубя тебе на грудь (СИ) "
Автор книги: Оксана Стадник
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 31 страниц)
"Часовая мастерская Вигли Спота" – гласила надпись над дверью.
Айрел недоуменно моргнул. Перечитал вывеску. Огляделся. Нет, он не перепутал адрес: вон аптечная лавка, рядом возвышается массивное крыльцо больницы. Когда-то бард жил именно здесь, никаких сомнений. Чуть поколебавшись, мужчина покинул свое укрытие и медленно подошел к дверям. Какое-то время он стоял у входа, рассеянно пялясь на вывеску. Сквозь стекло витрины виднелось убранство помещения: часы, большие и маленькие, стояли на полках, беспорядочно висели на стенах, прилавок, на котором прежде отмеряли ткани, сменился небольшим столиком. За последним сидел незнакомый Айрелу человек, низко склонившись над разобранным механизмом. Еще немного посомневавшись, бард собрался с духом, толкнул дверь и вошел внутрь. Звякнул колокольчик, мужчина за столом поднял голову.
– Добрый день, – неуверенно поздоровался музыкант, блуждая взглядом по сторонам. – Мне говорили, что здесь находится магазин тканей. Он что, куда-то переехал?
– Не знаю, – часовщик равнодушно пожал плечами. – Я уж три года как снимаю тут помещение. Понятия не имею, что находилось здесь прежде. Никогда не интересовался.
Айрел постоял немного в задумчивости.
– Тогда извините, – развернулся и вышел.
Оказавшись на улице, растерянно огляделся, не зная, что делать дальше. Зацепился взглядом за аптечную вывеску. Насколько он помнил, хозяин лавки порой захаживал в гости к его отцу и поддерживал с ним что-то типа товарищеских отношений. Глубоко вздохнув, бард зашагал к облупленной зеленой двери, убеждая себя, что аптекарь вряд ли сможет его узнать спустя столько лет. Если, конечно, еще жив.
Тот оказался живее всех живых. Всё так же сидел, развалившись на расхлябанном стуле и лениво почесывал толстое, обтянутое белым передником пузо, щурясь от падавшего ему на лицо солнечного света и с нетерпением дожидаясь окончания рабочего дня. Хлопок двери мужчина проигнорировал.
– Добрый день, – вывел его из состояния блаженной дремы резковатый и чуть нервный голос.
Аптекарь приоткрыл один глаз и покосился на посетителя. Неторопливо его оглядел, соображая, кем тот мог быть, и видел ли он его прежде. Айрел, изо всех сил старавшийся не выдать своего напряжения, немного расслабился: похоже, его действительно не узнавали.
– Ну здравствуйте, – задумчиво проговорил уже немолодой грузный мужчина, почесывая седеющую бакенбарду. – Что-то желаете?
– Я спросить хотел. Возможно, вы знаете, что стало с магазином тканей Ландри Керрана? – бард старался звучать равнодушно и даже небрежно.
– А вам зачем? – аптекарь чуть прищурил приоткрытый глаз.
– Меня товарищ просил узнать, как дела у его семьи, – быстро нашелся Айрел. – Ивар Керран. Я всё равно в эти места ехал, поэтому согласился посмотреть, – бард помолчал, ожидая реакции собеседника. Убедившись, что тот отвечать не торопился, продолжил. – Я практически уверен, что пришел по нужному адресу, однако вместо ткацкой мануфактуры нашел какой-то магазин часов. Попытался расспросить его владельца, однако тот сам ничего не знал. Решил поговорить с соседями – вдруг кто-то из них в курсе.
Аптекарь изучал музыканта еще несколько секунд, потом открыл второй глаз и с тяжким вздохом сел прямо.
– Ивар, говорите, – буркнул он, поелозив на шатающемся стуле. – Как же, помню, помню. Хороший паренек, нравился мне всегда. Как у него дела?
– Благополучно, – Айрел изредка переписывался с братом, так что имел представление об его жизни. – Пару месяцев назад получил очередное повышение.
– Хорошо, – мужчина задумчиво покивал головой. – Молодец, рад за него, – помолчал, хмуря кустистые брови. Бросил на собеседника испытующий взгляд. – Нет больше мануфактуры Керрана. Да и самого его тоже. Уж лет шесть как.
Бард похолодел, к своей легкой досаде осознавая, что так и не смог полностью выбить из себя привязанность к бросившим его людям.
– Проблемы-то у него уже давно начались, – продолжал аптекарь, отстраненно вертя в ладони взятый с прилавка пузырек. – Лет двенадцать назад, пожалуй. Вроде денег у кого-то в долг взял, а вернуть не получилось. Надеялся расплатился, однако всё как-то круто так обернулось... Когда понял, во что ввязался, рыпаться поздно было. Только и успел, что меньших сыновей из дома отослать – старший-то подле него всегда был, равно с отцом уже в том болоте увяз. Еще лет пять они продержались, а потом как покатилось... Я тогда советовал ему к младшенькому, Айрелу, за помощью обратиться – он в ту пору уже высоко забраться успел, должен был прилично зарабатывать, хотя б частично долги-то погасить мог, а Ландри рогом уперся, мол он детей специально от себя отвадил, чтоб те к этому делу отношения никакого не имели, чтоб им его ошибки расхлебывать не пришлось. Упрямый был, стервец. Уговаривал я его, уговаривал – всё без толку. Сказал, что сам со всем разберется. Как же, разобрался. Сначала магазин прикрыть пришлось, потом станков лишился одного за другим, затем их с Вайте и из дому поперли. Какое-то время они по друзьям да знакомым ютились, а после вдруг пропали. Спустя месяц из речки кафтан Ландри выловили, позже шапку сынка его, да еще по мелочи из их вещей нет-нет да находили чего на бережке. Кто-то полагает, что их люди кредитора порешили, другие считают, будто они сами от безнадеги утопились. Сам я утверждать не берусь.
Мужчина снова вздохнул, не глядя на посетителя.
– Я вот думаю, – проговорил он. – Стоит ли Ивару всё это знать? Или пусть и дальше в неведенье живет? Сами как считаете?
Айрел молчал, уставившись в одну точку, и чувствовал, как земля уходила у него из-под ног. В ушах звенело, сердце противно клевало ребра, перед глазами плыло. Сообразив, что от него ожидали какого-то ответа, бард с трудом разлепил пересохшие губы, однако беспомощно закрыл рот, так ничего и не сказав. Поднес ладонь к лицу, и, зажмурившись, прижал ее к холодному лбу, пытаясь собраться с мыслями.
– Я... Я не знаю, – выдавил, наконец, он, напомнив себе, что пришел сюда как товарищ Ивара, которого подобные известия не должны особо выбивать из колеи. – Мне кажется, он предпочел бы знать правду, – чуть поколебавшись, добавил. – Его очень задело, когда отец выставил его из дома. Он так его за это и не простил.
Аптекарь равнодушно пожал плечами.
– Сами решайте, говорить ему об этом или нет. Оставляю это на ваше усмотрение.
Музыкант постоял в задумчивости, разглядывая узор древесины на полу. Потом снова поднял на собеседника взгляд и, нервно облизнув губы, обратился:
– Последняя просьба, – опасно прищурился. – Скажите, пожалуйста, а как звали человека, у которого отец... Ивара взял в долг?
***
На площадку для даров главного гединорского храма с тихим звоном посыпалась мелочь. Рафферти сурово разглядывал лик женщины с бьющими из ладоней золотыми лучами.
– Владычица, – глухо шепнул он, стрельнув взглядом по сторонам, чтоб убедиться, что его никто не подслушивал. – Не так давно к тебе должен был поступить мой брат, Берлистер Хейдз. Он на меня похож, только старше, у него есть шрам через бровь и родинка на левом плече. В общем, ты его узнаешь. Берли не особо чтил твои заветы, и многие сочли бы его человеком не очень хорошим. Впрочем, ты и сама, наверное, знаешь, каким он был, если поняла, о ком речь. Насколько я понимаю, его душу ждут всякие мучения типа раскаленных штырей, котлов с кипящей мочой, возможно даже жерновов...
Рафферти хлюпнул носом и торопливо утерся рукавом, беря себя в руки.
– Так вот, Владычица, – тише, но решительней прошептал он. – Я хочу выкупить у тебя его, – немного помолчал, словно ожидая ответа на свое предложение. – Это мой первый взнос, ты не подумай, – указал взглядом на медяки, раскатившиеся по камню и откровенно терявшиеся среди прочих богатых подношений. – Вот увидишь, однажды я стану очень богатым. Очень-очень. Меня учат играть на лютне, я стану прославленным бардом, как Орви Маллес или... или даже Айрел Керран! – мальчишка на секунду замолчал, сообразив, что, возможно, несколько погорячился с последним заявлением. Однако молнии за наглость не последовало и, расслабившись, он продолжил. – В общем, я смогу жертвовать тебе очень много. Больше, чем кто-либо. Так что, пожалуйста, пока не наказывай Берли, – сзади раздалось покашливание: очередь желающих обратиться к Давиане намекала, что Рафферти пора закругляться. – По крайней мере, особенно сильно, – торопливо зашептал тот, понижая голос еще больше. – Вот увидишь, я обязательно накоплю нужную сумму! – пацаненок с надеждой воззрился на спокойное каменное лицо.
Так и не получив ответа, он угрюмо попрощался и, протиснувшись сквозь толпу молельщиков, покинул храм. Спустился по каменным ступеням и поспешил к гостинице – рассчитывал раскрутить Айрела на последний урок, прежде чем их пути разойдутся.
-... пропал. Мой дядя как раз тогда в городе был, так что это точно. Он даже газетку привез, где об этом написано, – донесся до целеустремленно шагавшего мальчишки обрывок разговора: шушукались какие-то встревоженные мужчины. Один из них держал в руках замусоленный номер некоего печатного издания.
Паренек уже почти миновал их, когда счастливый обладатель газетки продолжил:
– Вот, читайте сами. "Загадочное исчезновение Айрела Керрана". Видите? Ничего я не вру. Весь Табид на ушах стоит.
Рафферти резко затормозил и недоверчиво обернулся на голос.
– Да-да, я тоже что-то такое слышал, – поддержал оратора второй мужчина. – Якобы Керран заложил салумам душу за то, чтоб стать придворным бардом, вот те за ним и явились, когда желание его сбылось.
Мальчишка, чуть поколебавшись, подошел послушать.
***
Айрел не заметил, как добрался до гостиницы. Дорога до нее, лица прохожих, фасады домов слились в размытую полосу, пролетевшую перед глазами и не отпечатавшуюся в сознании. Кажется, он в кого-то врезался по пути, кто-то крикнул ему вслед что-то гневное. Что именно – бард не расслышал. Всё словно происходило не с ним. Крыльцо постоялого двора, лестница, коридор, дверь. Распахнув ее, музыкант ввалился в комнату.
– Я хочу побыть один, – жестким, почти приказным тоном сообщил он, замечая оружейника, всё так же сидевшего на своей кровати и сосредоточенно выкладывавшего башенку из яблочных огрызков.
Кеане недоуменно поднял голову. Заметив взгляд стоявшего в дверях спутника, удивленно моргнул, чуть подумал, послушно поднялся и медленно вышел из комнаты, прихватив хомяка. Услышав, как за его спиной захлопнулась дверь, остановился, обернулся и какое-то время отстраненно изучал ее крашеную поверхность, жалея, что не проследил за музыкантом и теперь вынужден пребывать в неведении касательно причин такого поведения. Поразмыслив, чем ему теперь заняться, не придумал ничего лучше, кроме как отправиться к Трише. Девушку, распарывавшую свою старую синюю юбку с целью пошить костюмчик для Рафферти, внезапное явление оружейника, вошедшего в ее номер без приглашения и, как ни в чем не бывало, устроившегося на подоконнике, несколько удивило. Поворчав для вида о том, что стучаться надо, не получив разъяснений и комментариев, она обреченно вздохнула и вернулась к своим делам, скоро перестав обращать внимание на незваного посетителя, благо тот сидел тихо и не мешал.
Бард метался по комнате, силясь привести мысли в порядок, без остановки вышагивал от стены к стене, сжимал виски, нервно ворошил волосы, кусал губы, нарезая круг за кругом. Старые душевные раны, давно затянувшиеся, похороненные под толстым слоем прочих навалившихся за одиннадцать лет проблем и забот, выходили на поверхность и снова начинали зудеть. Привычная картина мира рассыпалась на глазах, и Айрел не знал, что ему делать. Часть его пыталась хвататься за пошатнувшиеся убеждения, сопровождавшие певца все эти годы, не покидавшие ни на секунду, постоянно, даже в моменты радости и триумфа, сидевшие где-то в глубине сознания, придававшие злости и сил для борьбы. Вторая ненавязчиво оттесняла их в сторону, заставляла посмотреть на ситуацию беспристрастно, без удобного самообмана, без лелеемой обиды.
Итак. Отец хотел его спасти. Старый дурак! Неужели так сложно было объяснить причину своего поступка?! Зачем было заставлять сына, совсем еще мальчишку, ненавидеть своего самого дорогого человека? "Иначе я бы никуда не поехал. Остался бы дома, не желая бросать родных в трудной ситуации", – понял бард. Упрямство было их семейной чертой, отец прекрасно об этом знал. Один другого стоит. Первый назло добился всего, чего только мог, второму не позволила гордость попросить о помощи. А ведь если б отец даже спустя шесть лет объяснил, что произошло, Айрел бы понял и простил, не задумываясь, выслал бы все деньги, что у него были. Если б знал, что его не хотели бросать, что от него не пытались избавиться...
Бард плюхнулся на кровать и, обхватив голову, попытался вспомнить, когда он послал то злосчастное письмо. Только бы оно не успело прийти по адресу! Только бы затерялось в дороге! Мужчина, крепко зажмурившись, тряхнул головой, прогоняя предательски подкравшуюся слезу. Запустил пальцы в волосы. Кстати, странно, что кредиторы сами на него не вышли, не попытались взыскать отцовские долги. Не соотнесли фамилию молодого музыканта и своего должника? В принципе, помимо их семьи, Керранов в стране должно быть немало, могли действительно не углядеть связи. Уже не важно. Певец глубоко вздохнул.
Что ж, зато он знает имя. Айрел распахнул глаза.
***
– Ты представляешь?! – в комнату вбежал взмокший, раскрасневшийся Рафферти. – Я сейчас такое услышал!..
– Закрой за собой, пожалуйста, – попросила Триша, с осуждением глянув на покачивавшуюся дверь, выбитую мальчишкой чуть ли не ударом ноги.
– Айрел Керран пропал! – паренек тяжело дышал – похоже, до гостиницы он бежал, чтоб поскорей поделиться новостью. – Совсем! Никто не знает, где он! Исчез после выступления в Табиде! Говорят, что он продал душу салумам за то, чтоб стать придворным бардом, вот те его и забрали! А еще говорят, что он сбежал с чьей-то женой и теперь живет с ней на пустынном острове, питаясь улитками! Или что он решил отрешиться от мирского и посвятить свою жизнь служению Давиане, ушел в святилище, обрился наголо и дал обет молчания! – Рафферти замолк, чтоб отдышаться. Вспомнив о просьбе Триши, небрежно прикрыл за собой дверь.
Девушка о чем-то задумалась, отвлекшись от почти допоротой юбки, и случайно посмотрела на Кеане. Мужчина, слушавший рассказ с нескрываемым интересом, заметив чужой взгляд, тут же отвернулся и сделал вид, что крайне увлечен открывавшимся из окна пейзажем. Мошенница насторжилась.
– А еще, – мальчишка, пройдя вглубь комнаты и плюхнувшись на свою кровать, продолжил повествование, – кто-то считает, что его забрал к себе Каллихар, и теперь он поет для Владычицы. И это правда: я газету видел, где всё написано, он точно пропал!
– Скажи, а, – Триша с подозрением глядела на подчеркнуто непричастного оружейника, – когда у него было выступление в Табиде?
– Ты что?! – Рафферти посмотрел на "работодательницу" так, словно та только что сморозила несусветную глупость и страшно опозорилась. – Третьего сентября же!
– Где-то три недели назад, – задумчиво подсчитала девушка.
– И вот, говорят еще!..
Дверь снова распахнулась. Стоявший на пороге Айрел, скользнув взглядом по комнате, зацепился им за мошенницу.
– Что ты собираешься делать дальше? – обратился он к ней, бесцеремонно перебивая ребенка, собиравшего поведать еще одну сплетню. – Уже решила, куда отправишься после Гединора?
– Говоря-я-ят, – мальчишка снова попытался привлечь к себе внимание.
– Рел Наррек, Рел Наррек, – проговорила Триша, словно перекатывая слова на языке. – Ты знаешь, я тут попробовала переставить в твоем имени буквы и, приняв во внимания кое-какие факты и наблюдения, пришла к одной забавной догадке...
Бард зашел в комнату, прикрыл за собой дверь и, скрестив руки, прислонился к ней спиной. Увидев выражение его лица, девушка замолчала и удивленно моргнула.
– Пока не знаю, – ответила она. – А что?
– Я хочу тебя нанять, – голос певца звучал зло и резко. – Мне нужен хороший организатор.
– Ммм, – Триша, нахмурившись, разглядывала собеседника. Ее волновали перемены, произошедшие с ним буквально за пару часов. Бледный, губы плотно сжаты, глаза странно блестят, поза напряженная, ладони стиснуты в кулаки.
– Вопрос оплаты – не проблема. Назови любую сумму, – добавил Айрел, по-своему истолковывая ее замешательство.
– Двести полновесных ульгартинов, – ляпнула девушка первое, что пришло ей в голову.
– По рукам, – спокойно согласился бард, ни капли не шокированный заломленной мошенницей ценой.
Та лишилась дара речи: на двести ульгартинов, если тратить их с умом, ей можно было безбедно жить целый год. Эти монеты некогда ввел в обиход достославный король Ульгарт, чтоб наверняка увековечить свое имя в памяти людей. Каждая из них стоила три золотых, поэтому большая часть населения Кендрии и мечтать не смела о том, чтобы когда-нибудь подержать ее в руках или хотя бы увидеть вблизи. Триша, в общем-то, хотевшая перевести слова собеседнику в шутку и немного разрядить обстановку, даже не думала, что тот воспримет ее ответ серьезно, и уж тем более, что согласится на такую сумму. Заволновалась по-настоящему.
– Послушай... – начала она, в растерянности убирая со лба выбившуюся прядь волос.
– Я могу себе позволить такие траты, – прервал ее бард. – Нужно только добраться до банка.
– А. Видимо, я угадала, – меланхолично проговорила девушка. – Айрел Керран, я так полагаю?
Музыкант, помедлив секунду, кивнул. Рафферти, сидевший надувшись, что ему не дали договорить, встрепенулся, недоверчиво повертел головой, сообразил, о чем шла речь, шумно вдохнул, глядя на музыканта со смесью ужаса с восхищением, и обмер.
– Что сделать-то нужно? – хмуро поинтересовалась Триша, откладывая юбку в сторону.
– Помочь мне уничтожить одного человека, – бард растянул губы в холодной улыбке.
13.
Три пары глаз уставились на музыканта. Его последние слова застали врасплох всех.
– О ком речь? – краем сознания Триша отметила, что в ней говорило любопытство не столько праздное, сколько профессиональное.
– Имя "Мэрдис Карза" о чем-нибудь говорит? – мужчина вопросительно склонил голову на бок.
Девушка удивленно моргнула.
– Ты серьезно? – недоверчиво спросила она, глядя на барда с нескрываемым опасением за его психическое здоровье.
– Более чем, – Айрел отлип от двери, схватил за спинку стоявший у стены стул, выволок его в центр комнаты и сел лицом к собеседнице.
В его позе: скрещенных на груди руках, прямой спине, закинутой ноге на ногу – читались окончательность и непреклонность.
– Ты хоть в курсе, кто это? – Триша хмурилась.
– Ну, – музыкант призадумался. – Если честно...
– Карза – один из кланов Кирша, – прервала его мошенница. – И, говоря "клан", я имею в виду не просто большую дружную семью, а один из семи дворянских родов. Богатых, влиятельных и очень злопамятных.
– Что ж. В этом мы похожи, – Айрел растянул губы в быстрой недоброй улыбке.
– Послушай, я не представляю, чем тебе насолил этот человек, однако мой тебе совет: не связывайся, – девушка почувствовала раздражение: бахвальство в данной ситуации она считала неуместным. – Я жила в Кирше, поэтому знаю, о чем говорю. Тронешь кого-то одного – придется иметь дело со всем кланом. Тебя раздавят, пережуют и выплюнут, а твой труп повесят где-нибудь на видном месте, чтоб другим неповадно было. И им за это ничего не будет, можешь мне поверить! Получат от князя какое-нибудь послание с просьбой впредь вести себя хорошо или с предупреждением, что следующее такое происшествие повлечет за собой последствия: например, необходимость прибыть ко двору, покаяться перед правителем и выслушать порцию монарших нравоучений. Ах, ну да! Еще их попросят убрать труп, чтоб глаза не мозолил.
Триша замолчала, чтоб перевести дыхание. Рафферти сидел неподвижно, не сводя с барда восторженных глаз, и явно витал в мыслях, никак не связанных с нравами дворян соседнего государства. Самозванка, поздно спохватившись, подумала, а не выставить ли ребенка из комнаты, ибо разговор велся не детский, но решила, что с учетом жизненного опыта мальчишки, того уже мало что могло шокировать.
– Я, конечно, преувеличиваю, – добавила она, снова обращаясь к мужчине. – Но совсем не много.
– Какое положение в клане занимает этот Мэрдис? – Айрел выцепил из потока слов крупицу потенциально полезной информации.
Девушка вздохнула, смиряясь с тем, что ее монолог не произвел на собеседника должного эффекта.
– Не глава точно, – откинула со лба лезшую в глаза прядь волос. – Можно вопрос?
– Давай.
– Мне, конечно, жутко интересно, каким образом ты умудрился, находясь в Табиде, покуситься на уникальные права его величества, однако спрошу я о другом. Кем твой друг является на самом деле? – Триша указала на Кеане.
Салум вопросительно уставился на барда, словно тоже впервые об этом задумавшись.
– Нас сложно назвать друзьями. В лучшем случае – товарищами, – "по несчастью" мысленно добавил музыкант, бегло глянув на объект разговора. – Он мой телохранитель.
– И всё? – в голосе мошенницы звучало недоверие.
Айрел пожал плечами.
– И всё, – озвучивать основную "профессию" спутника он не считал нужным.
– Просто хотелось сразу прояснить этот вопрос, чтоб в будущем не столкнуться с сюрпризом типа сегодняшнего, – судя по выражению лица, самозванка собеседнику не очень-то поверила.
– Так ты согласна мне помочь? – уточнил певец, обратив внимание на "в будущем".
Триша развела руками с видом "пользуйтесь моей добротой".
– Ну, ничто не мешает мне хотя бы выслушать твой план и сказать, почему он провалится.
– Плана пока нет даже в наметках, – бард немного расслабился, услышав ответ.
– Почему-то я даже не удивлена, – вздохнула девушка. – Когда ты говорил "уничтожить", то имел в виду?.. – выразительно замолчала, приглашая собеседника закончить фразу.
– Именно то, что говорил, – Айрел не стал утруждать себя развернутым комментарием.
– Ясно. Значит, просто кинуть в него тухлым яйцом тебя не устроит, – Триша тряхнула головой и в задумчивости потерла запястьем бровь.
– Что тебе известно об этом человеке? За исключением того, что он из Кирша и у него влиятельная семья, – музыкант подался вперед, облокотившись о колени.
– Ничего конкретного. Никогда прежде им не интересовалась: всегда старалась держаться от кланов подальше, – девушка поворошила лежавшую рядом юбку, глядя, сколько еще оставалось распарывать.
– Нужно о нем узнать, – Айрел в задумчивости притопнул ногой.
– Да неужели?! – всплеснула руками девушка. – Давиана Владычица, кто бы мог подумать?! – поймав взгляд собеседника, решила, что было не лучшее время для сарказма. – Ладно, я поняла, – примирительно вздохнула она. – Сейчас пойду и попробую что-нибудь выяснить. Будьте добры освободить комнату. Все трое.
– Зачем? – не понял бард.
– Ну не могу же я идти в город в таком виде! – Триша картинно указала на свое простое платье и с напускной сокрушенностью покачала головой.
***
Номер мужчин отличался от апартаментов девушки разве что расположением окон: дешевая мебель, потертый половик на полу да запах пыли.
– А ты правда Айрел Керран? – Рафферти топтался у двери, не решаясь пройти дальше.
Восторг во взгляде ребенка сменялся скепсисом и недоверием.
– Типа того, – бард, заложив руки за спину, бессмысленно расхаживал по комнате.
– Точно? – с угрозой в голосе проговорил мальчишка, подозревая, что над ним могли жестоко глумиться.
Певец поленился отвечать – ему было не до насупившегося, вцепившегося в поисках поддержки в дверной косяк паренька.
Кеане затолкал хомяка обратно в клетку, сел на кровать и подтащил к себе валявшуюся на полу сумку. Порывшись в ней, извлек потрепанную, деформированную от воды тетрадь с потеками размытых чернил на твердой обложке. Задумчиво ее пролистнул.
– Я так понимаю, этот Мэрдис Карза имеет какое-то отношение к твоей семье? – проговорил салум, распрямляя загнувшиеся страницы. Глянул на нервно вышагивавшего спутника в ожидании подтверждения.
Бард, немного посомневавшись, буркнул что-то утвердительное.
– Нет, ты скажи-и-и! – упрямо гнул свое Рафферти, сурово хмуря брови и пристально следя за всеми перемещениями музыканта по комнате. – Ты правда-правда-правда Айрел Керран?
– Да заколебал уже! – огрызнулся музыкант, раздражаясь. – Ответил же!
Мальчишка, вдруг поверив, с шумом втянул воздух и замер с благоговейным видом.
– Подробней, пожалуйста, – снова пошарив в сумке, оружейник достал сломанный карандашик. – Мне нужно от чего-то отталкиваться, чтоб знать, к кому обратиться за сведеньями об этом человеке.
Айрел остановился и растерянно уставился на собеседника. Как-то не ожидал он от него проявления инициативы и готовности добровольно взвалить на себя довольно хлопотное дело, не входящее в его обязанности.
– Мы же товарищи, – пояснил Кеане, замечая обращенный на него удивленный взгляд. – Ты сам сказал, – снял с пояса нож.
– А. Ну да, – рассеянно кивнул бард.
Он не придал этим своим словам никакого значения, однако, если подумать, для оружейника, никогда не имевшего человека, которого он мог бы назвать другом, должно быть, они были не пустым звуком.
– Поэтому я постараюсь помочь, – салум неторопливо заточил карандаш, роняя опилки на пол. Проверил пальцем остроту грифеля. – Так что он сделал? – вопросительно посмотрел на собеседника.
Тот вздохнул и стрельнул сердитым взглядом в сторону Рафферти.
– Разорил и уничтожил отца с братом, – ответил он нехотя.
Пожалуй, не будь здесь мальчишки, мужчина рассказал бы услышанную им историю в подробностях, присовокупив свои мысли и эмоции: Кеане и так был в курсе ситуации. Посвящать же ребенка в самое болезненное переживание своей жизни у него не было ни малейшего желания – больно много чести. Пацан всё так же стоял возле двери и восторженно глядел на барда, не догадываясь, что его общество последнего не радовало.
– Ладно, хватит и этого, – равнодушно пожал плечами салум, что-то записывая. – Посмотрю, что можно узнать.
Захлопнул тетрадь и, встав с кровати, направился к выходу.
– А что мне делать?! – потеснился мальчишка, давая дорогу оружейнику.
Как оказалось, он не только пребывал в мыслях о том, что напросился в ученики, возможно, к известнейшему барду современности, но и следил за разговором.
– Э-э-э, – Айрел оценивающе глянул на разом позабывшего обо всех обидах, излучающего преданность и жаждущего оказаться полезным Рафферти.
С его точки зрения, лучшее, что тот мог сделать – сесть в угол и не мешаться.
– Иди репетируй "У твоего балкона", – сурово велел он. – Вечером вернусь – проверю, – тоже направился к выходу.
– Ты, конечно, можешь пойти, – обратился к барду Кеане, открывая дверь. – Однако отдельно от меня, пожалуйста, – шагнул за порог. – Только мешаться будешь, – донеслось уже из коридора.
Музыкант в замешательстве остановился и неуверенно переступил с ноги на ногу. Пожалуй, подобное отношение его задело. Кто, по мнению этого клятого салума, среди них четверых лучше знал город? Кто это только "мешаться будет"?! Айрел хотел было сказать что-то в свою защиту, но опоздал – пока он пребывал в растерянности, оружейник успел уйти. Мужчина сердито скрестил на груди руки. Покосился на стоявшего рядом Рафферти. Мальчишка обиженно топырил нижнюю губу и исподлобья смотрел на певца с укоризной, изредка шмыгая носом. Меж прутьев стоящей на подоконнике клетки торчал маленький розовый нос оставленного хозяином хомяка.
Если подумать, пойди бард расспрашивать людей в городе о Мэрдисе Карза, могут возникнуть проблемы. На него обратят внимание, запомнят, еще, не приведи Давиана, узнают...
– Ладно, неси лютню, – вздохнул Айрел. – Погоняю тебя, пока время есть.
***
Поздно вечером трое сидели вокруг вытащенного в центр комнаты столика. Рафферти уныло бренчал в своем номере – девушка решила, что на "совете" ребенку делать нечего, чем изрядно того задела. Огурчик меланхолично грыз соломинку, равнодушно разглядывая сборище.
– Значит так, Мэрдис Карза, по слухам, любимый племянник нынешнего главы клана, – Триша, пристроившись на кровати, размеренно накручивала на палец прядь волос. На подушке валялась ее вышитая сумочка. – Возраст – около пятидесяти лет. Вдовец, законных детей не имеет. В молодости был интересен, однако с годами изрядно подурнел. Богат, что, впрочем, и так понятно. Занимается торговлей. Часто бывает в Кендрии по делам, – Триша замолчала, с удивлением заметив, что Кеане за ней записывал.
Салум, решив, что девушка сказала всё, что хотела, пролистнул свою тетрадь на несколько страниц назад и, найдя взглядом нужную строчку, кашлянул.
– По слухам, владеет чуть ли не крупнейшим в Кирше производством тканей, – докладывал он, проглядывая текст. – Видимо, планирует подмять под себя рынок в этой части страны – последние годы активно разоряет ткацкие мануфактуры в наших приграничных провинциях. В настоящий момент в Гединоре их осталось две, причем одна закроется уже в следующем месяце. Вторая – крепко стоит на ногах и, скорее всего, ничем не рискует: имеет протекцию графа Дерошера и является главным поставщиком ордена служителей Фалкиона – вряд ли Мэрдис Карза захочет связываться с кузеном короля и довольно влиятельной организацией, – мужчина перевернул страницу и, сосредоточенно нахмурив брови, несколько секунд ее изучал. – Для сравнения, два года назад их было четыре, пять – семь, а десять – все двенадцать, – продолжил он. – Прежде Гединор не только полностью обеспечивал себя тканями, но и поставлял их в окрестные села. Сейчас местные жители стоят перед выбором: покупать их у торговой компании Карза или заказывать из других частей Кендрии – собственное производство покрывает лишь малую часть потребностей города.
– Неплохо, – оценила мошенница, глядя на оружейника с нескрываемым удивлением.
– Я умею собирать информацию, – отозвался Кеане, не отрывая глаз от своих записей.
Айрел тоже был впечатлен: прежде он искренне верил, что его спутник совершенно бесполезен там, где дело касается общения с людьми.
– Что-нибудь еще? – спросил он, стараясь не обращать внимания на то, что в этот момент Рафферти ужасно фальшивил, хотя буквально пару часов назад бард несколько раз показывал и объяснял ему, как нужно играть этот отрывок.
