Текст книги "Голубя тебе на грудь (СИ) "
Автор книги: Оксана Стадник
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 31 страниц)
– Завтра, что ли? – Айрел глянул на указанную в письме дату и время предстоящей встречи. – Кстати, эту таверну я знаю, – добавил он, прочитав и ее место.
Триша решила, что на встречу лучше пойти лишь им с бардом: незачем ходить всей толпой. Выбранный Лайдли трактир был далеко не самым дорогим и престижным в городе, что музыканта немного удивило. Когда-то давно, можно сказать, в прошлой жизни, он сюда заходил и, насколько музыкант помнил, еда здесь была не более чем просто съедобной. Что тут мог забыть обеспеченный сынок барона, он не понимал.
Зал таверны был полон народу. Со всех сторон слышался ропот разговоров, громкий смех, какие-то выкрики. Пахло прогорклым жиром и чесноком. Триша, порадовавшись, что не стала наряжаться, растеряно огляделась. Интерьерчик, мягко говоря, оставлял желать лучшего. Похоже, за всё время существования трактира, никто ни разу не пытался его облагородить. Было грязно и душно. Скользя взглядом по залу, девушка заметила, что человек за дальним столом махал ей рукой.
– Здравствуй, Лайдли. Хорошо выглядишь, – села она на свободный стул.
– Стараюсь, – дворянин вопросительно глянул на Айрела.
– Рел Наррек, – представился тот, тоже присаживаясь.
Бард решил, что новому знакомому совершенно ни к чему знать, кто он такой. Мужчина задумчиво разглядывал его, словно оценивая и взвешивая, подсчитывая что-то в уме. Музыкант почувствовал себя неуютно.
Господин Вьятель выглядел лет на двадцать пять-тридцать. Это был смуглый брюнет с ухоженными длинными волосами, небрежно стянутыми на затылке в пучок. Светло-серые глаза ярко выделялись на его темном лице, производя немного пугающее впечатление. Поверх дорогой, богато украшенной одежды, был накинут простой невзрачный плащ, призванный скрыть прочий гардероб своего хозяина от внимания праздных зевак. У него это получалось не очень хорошо – и вышитые мелким жемчугом бархатные манжеты камзола, и отделанные кружевом рукава рубашки, и ряд золотых пуговиц были открыты всем, имеющим глаза. Лайдли это, казалось, не волновало. Он сидел, облокотившись о стол, и, подперев щеку затянутой в тонкую перчатку ладонью, в свободной руке вертел грубую немного погнутую вилку. Перед ним стояла довольно непривлекательная миска с давленым картофелем и чем-то жирным, бурым и источающим резкий аромат мясной подливки.
– Какими судьбами в Хольде? – Триша завела непринужденную светскую беседу, стряхивая со стола крошки.
– Выгуливаю баронессу Заккари, – дворянин вздохнул с таким видом, словно речь шла о тяжелой неблагодарной работе. – В этом сезоне она решила проявить оригинальность и, вместо того, чтоб, как обычно, поехать куда-нибудь на курорты Ламара, отправилась "изучать родную страну". Разумеется, кто, кроме меня, может сопровождать ее в этом "славном приключении"? Дочку она выдала замуж, мужу уже много лет нет до нее ни малейшего дела, компаньонки скучны, а я мил, обаятелен и хорош собой.
– Бедненький, – усмехнулась девушка.
– Не говори, – Лайдли отправил в рот кусочек мяса и принялся вдумчиво его смаковать. – Впрочем, – добавил он, прожевав и проглотив, – мне кажется, скоро мы повернем назад. Леди Заккари, похоже, изрядно разочарована родной страной. Мы в пути уже больше недели, однако за всё это время нам не попалось по дороге ничего романтичного, захватывающего и поражающего воображение. Хольд ее добил. Уж не знаю, что она надеялась увидеть, но точно не обычный город. Со вчерашнего дня сидит в гостинице и хандрит.
– И ты оставил страдающую женщину одну? – Триша таки рискнула положить руки на край засаленной столешницы, понадеявшись, что платье от этого не испачкается.
– Ничего. Ей полезно. Эмоции, переживания, душевные метания – хоть какое-то развлечение. К тому же, я ей не принадлежу. Порой приходится об этом напоминать.
Айрел сидел молча, ожидая, когда старые знакомые, наконец, наговорятся и перейдут к делу. Пока что он чувствовал себя откровенно лишним.
– Проведи ее по бедняцким кварталам. Пешком и ночью. Богатство впечатлений гарантировано. Ну или накорми в дрянном трактире, типа этого. Сказать по правде, для меня остается загадкой, почему ты здесь ешь.
– Ты ничего не понимаешь, – Лайдли сокрушенно покачал головой. – Это, – он ковырнул вилкой смесь картофеля с подливой и продемонстрировал ее собеседнице, – вкус моей прошлой жизни. Эта переперченость! Жилистое мясо! Застревающее в горле безвкусное пюре!.. – мужчина вздохнул и шлёпнул прибор обратно в миску. – Иногда, бывает, накатит: ешь на приеме какой-нибудь паштет из соловьиных сердец, запиваешь его столетним вином, а сам думаешь: "Эх... Острой фасолевой похлебки бы сейчас... С кваском...". Еле дожидаешься окончания, бежишь на улицу, находишь какую-нибудь таверну, разумеется, уже в этот час закрытую, долбишься в запертые двери, баламутя всех окрестных собак, а вышедшему с дубиной хозяину предлагаешь любые деньги за миску какой-нибудь оставшейся с ужина бурды.
– Господин Вьятель – большой оригинал, – усмехнулась девушка.
– За что и пользуюсь успехом в высшем обществе, – мужчина картинно развел руками. – Но, если честно, такое было лишь однажды. К тому же, я на том приеме изрядно набрался. Ладно, рассказывай, что ты задумала на этот раз.
– Чудесное спасение Кадара, бесследно пропавшего племянника его величества Гайдора Второго, Великого Князя Кирша, – торжественно прошептала Триша, склонившись к собеседнику.
Какое-то время тот сидел неподвижно, переваривая информацию.
– Ага, – сказал, наконец, Лайдли. – Понял, – добавил он еще позже. – Он? – указал пальцем на Айрела.
Девушка кивнула. Мужчина откинулся на спинку стула и снова принялся задумчиво разглядывать барда.
– А от меня чего хочешь? – поза дворянина была небрежной, но какой-то напряженной.
Триша скользнула взглядом по сторонам, убеждаясь, что их никто не подслушивал.
– Познакомь нас с лордами приграничных провинций, – тихо проговорила девушка. – Ифайн, Гармангахис, Квадро. Дальше мы уже сами.
Лайдли запрокинул голову назад, задумчиво притопывая носками сапог по липкому полу.
– Хм... – протянул он, подаваясь вперед и облокачиваясь о стол.
– Тебя что-то смущает? – насторожилась мошенница.
– Ну, просто я окажусь в весьма щекотливой ситуации, когда вскроется эта ваша афера. Люди быстро вспомнят, кто именно привел вашего "княжича", и, боюсь, моё положение может сильно пошатнуться.
– Так ты отказываешься? – Триша нахмурилась. Она не ожидала такого поворота.
– Я просто думаю, как обойти эту загвоздку, – огрызнулся Лайдли.
***
Пока Триша с Айрелом сидели в таверне, ожидая, когда дворянин найдет решение, двое их спутников тоже проводили время с пользой: один куда-то мирно шел по городу, а второй незаметно крался следом. Рафферти притаился за очередным углом и принялся наблюдать за Кеане, остановившимся возле торговца фруктами. Мальчишка никак не мог выбросить из головы зрелище охранника, распростертого на полу гильдии. Он не знал, что мужчина тогда сделал, однако хотел уметь точно так же. Просто взять и напроситься в ученики не позволяла гордость – салум был единственным, к кому паренек продолжал питать враждебные чувства, кои и старался демонстрировать при любой удобной возможности. Так что предстояло пойти сложным путем. Рафферти задумчиво огляделся.
На другой стороне улицы, прислонившись плечом к дому, стоял крепкий мужик не особо интеллектуальной наружности.
– Дяденька-дяденька, – услышал он детский голос.
Опустив взгляд, мужчина увидел милого белокурого мальчика, смотревшего на него самыми честными в мире глазами.
– А я слышал, как он, – парнишка указал на стоявшего чуть в отдалении Кеане, – говорил, что вы – вонючий кастрированный баран, и что он может вас одной рукой побить. – Рафферти выдержал паузу, прикидывая, нужно ли продолжать, или собеседнику и этого хватит. – Так и сказал, – добавил он, убеждаясь, что большего тому не требовалось.
Мужик отлип от своей стены и пошел в сторону салума. "Так. А теперь смотрим-смотрим-смотрим!" – думал мальчишка, подбираясь ближе. Мужчина подошел к оружейнику, что-то ему сказал, тот ответил мутным, ничего не выражающим взглядом. Парнишка аж прищурился, чтоб лучше различить, что будет дальше. "Кастрированный баран" замахнулся, однако вдруг согнулся пополам и повалился на землю. Рафферти раздраженно цыкнул – он не успел разглядеть движений наблюдаемого. Решив, что слишком далеко стоял, огляделся в поисках новой жертвы.
***
– Я вот подумал, – Лайдли меланхолично вырисовывал вилкой в подливке круги. – А что, если вас приведу не я, а леди Заккари?
Собеседники ничего не ответили.
– Смотрите, как хорошо получается, – дворянин оставил в покое несчастное блюдо. – Она как раз умирает со скуки, потому появление "княжича" воспримет с восторгом. Баронесса – женщина доверчивая и незамысловатая. К тому же, питающая слабость к красавчикам, вроде меня. Ну, или тебя, – снисходительно добавил он, обращаясь к Айрелу. – Заглотит вашу легенду, не усомнившись в ее правдивости. Да она такую шумиху вокруг этого "чудесного спасения" поднимет, что самим мало не покажется. В курсе будут все.
– Не жалко свою покровительницу подставлять? – в голосе Триши проскользнуло неодобрение.
– Ну, во-первых, она у меня не единственная, – равнодушно отозвался Лайдли. – Во-вторых, всем известно, что она доверчивая и незамысловатая. И что теряет способность ясно мыслить в присутствии мужчин. Так что в злом умысле ее никто не заподозрит – посчитают жертвой твоего коварства и обмана. Мне же подобное с рук не сойдет.
– Согласен, – Айрел подал голос второй раз за всю беседу. – Когда с ней можно будет увидеться?
– Когда вы будете готовы, – дворянин вытянул под столом ноги и совсем не элегантно потянулся. – Думаю, смогу удержать Луисию в Хольде еще дней шесть-семь, не больше. Так что постарайтесь уложиться в этот срок.
– Мы уже готовы. Можем встретиться с ней, хоть завтра, – бард был настроен решительно.
– Да неужели? – Лайдли едва заметно усмехнулся, скользнув пренебрежительным взглядом по натянутой до ушей шапке и щетине на лице собеседника.
– Так что насчет завтра? – вклинилась Триша.
Дворянин вздохнул, скрестил на груди руки и задумчиво поднял глаза к потолку.
– Здесь есть какой-нибудь сквер или парк? – спросил он.
– Есть. Возле главного городского храма. Еще один рядом с резиденцией мэра, – Айрел хорошо знал Хольд.
– Отлично. Остановимся на первом варианте. Тогда в полдень я поведу баронессу гулять по парку, а вы думайте, как привлечь ее внимание. Надеюсь, вы не рассчитываете, что я буду говорить ей что-то типа: "Смотрите, а не исчезнувший ли киршский княжич там идет?" – в голосе Лайдли прозвучала ирония.
– Не рассчитываем, – кисло улыбнулся бард.
– Ах да. Когда я получу свои деньги? – невинно улыбаясь, поинтересовался дворянин.
– Когда "Кадар" встретится с лордами приграничных провинций, – припечатал музыкант. – Так что в ваших интересах, чтоб это произошло как можно скорее.
Лайдли опасно прищурился. Айрел тоже добавил наглости во взгляд.
– Самой-то еще такая жизнь не надоела? – лениво поинтересовался господин Вьятель, теряя к певцу интерес.
– Ну-у-у... Не знаю, – пожала плечами Триша.
– Хочешь, сведу тебя с каким-нибудь знатным старичком? Разваливающимся на ходу, но всё еще мнящим себя неотразимым. Будешь поправлять ему подушки, читать книжки вслух и кормить с ложечки жидкой кашкой. Конечно, если ты не против стать полноценной содержанкой, могу найти тебе кого-нибудь помоложе и покрепче..
– Господин Вьятель подался в сутенеры? – усмехнулась девушка. – Может быть, как-нибудь. Не сейчас.
– Ты смотри. Еще несколько лет и твой товарный вид сильно подпортится. Против юных прелестниц у тебя не будет шансов.
– Какая жалость, – притворно вздохнула Триша. – Ладно, не будем отвлекать тебя от обеда, – поднялась она из-за стола. – Увидимся завтра.
***
Рафферти куском кирпича торопливо нацарапал на стене человеческий силуэт. Отступил на шаг и, подобравшись, аккуратно ткнул кулаком в середину фигуры. Так, удар должен приходиться куда-то сюда. А руку надо немного провернуть... Мальчишка высунулся из-за угла – по его прикидкам третий "испытатель" уже должен был добраться до Кеане. Пацан все надеялся разглядеть действия спутника в мельчайших подробностях.
Пылающий праведным гневом небритый мужчина в замызганной одежде стоял посреди улицы и беспокойно вертел головой по сторонам. Рафферти нахмурился и, вытянув шею, присмотрелся, выискивая среди прохожих знакомую спину в бордовом кафтане. Не нашел – оружейника нигде не было. Разочарованно поджав губы, мальчишка вернулся к своему корявому рисунку. Задумчиво его оглядел, мысленно отмечая особо вопиющие ошибки в анатомии. Ладно, что Кеане там делал во второй раз?
Паренек примерился к "противнику", принял какую-то немыслимую, спонтанно придуманную боевую стойку, выждал секунду, концентрируясь, и обозначил удар.
– Бам! – торжественно прошептал он, отрывая кулак от штукатуреной стены.
Вдруг услышал над ухом громкий яблочный хруст.
***
Вернувшись в гостиницу, Айрел с Тришей застали Кеане за кормлением хомяка.
– Завтра большой день, – сообщил бард, торопливо стягивая с себя кафтан. – Первое явление Кадара людям. Бросай крысу и займись делом.
Оружейник последнюю фразу проигнорировал.
– Мне волосы мочить или и так сойдет? – музыкант обернулся к девушке, срывая с головы шапку.
– Кеане, принеси таз воды, – распорядилась та. – Пожалуйста. Прямо сейчас, – добавила она, заметив, что мужчина не торопился подчиняться.
– Не коротковато будет? – Айрел запустил пальцы в волосы и, оттянув прядь вперед, постарался ее рассмотреть.
– Ничего не поделаешь, – Триша мельком глянула на шевелюру спутника и еле заметно поморщилась. – Кеане, я всё еще прошу тебя принести таз воды. Кстати, где Раф?
Салум молча указал в сторону соседнего номера. Продолжил взбивать хомячью солому.
– Вода, Кеане! – обманчиво ласково улыбнулась девушка, выходя за дверь.
Очень скоро она вернулась.
– Кеане, – позвала она с угрозой в голосе.
– Ты повторяешься, – откликнулся мужчина, закрывая клетку и бережно пристраивая ее на пол. – Или настолько нравится моё имя?
– Как это понимать? – мошенница сурово притопывала ногой.
– Я помню. Вода, – оружейник соизволил обернуться к собеседнице.
– Ты что с ребенком сделал?!
– А. Это, – салум нехотя поднялся со стула.
– Что такое? – Айрел переводил заинтересованный взгляд с одного спутника на другого.
– Иди и посмотри! – Триша шагнула в сторону и драматично взмахнула рукой, приглашая выйти за дверь.
Рафферти лежал на кровати, плотно обмотанный двумя одеялами от подбородка и до пят. Его шерстяной кокон был туго перетянут веревкой, изо рта мальчишки торчал кляп. У края постели стояло два стула, подпиравшие ее спинками, не позволяя ребенку скатиться на пол. Судя по сбитой и сморщенной простыне, тот пытался освободиться, однако так в этом деле и не преуспел, лишь выдохся. Музыкант давно не видел в глазах ученика столько злости.
– Воспитательные меры, – пояснил Кеане в ответ на вопросительный взгляд барда.
– И давно он так? – Айрел отодвинул стулья в сторону.
– Минут двадцать, – пожал плечами салум.
– Нормальному человеку бы и в голову не пришло так поступить с ребенком, – заметила Триша с укоризной.
– Нормальный человек при виде этой картины развязал бы веревку, а не привел зрителей, – парировал Кеане, выходя из комнаты.
Рафферти промычал в свой кляп что-то гневное, сердито зыркнул и принялся извиваться, силясь высвободить хотя бы руки.
Размотанный мальчишка на расспросы не отвечал, жаловаться на оружейника не торопился и вообще не горел желанием разговаривать.
– Видимо, за дело получил, – предположила Триша, вынимая из саквояжа расческу и ножницы. – Ладно, будем надеяться, что воду нам всё-таки принесли. Пойдемте стричься, ваше высочество.
***
Баронесса Заккари была разочарована. Парк, расхваленный молодым Лайдли Вьятелем, оказался на редкость унылым местом. Таким же скучным, как и весь Хольд, по какому-то недоразумению считавшийся одним из красивейших городов Ифайна.
– Полноте, Луисия. Хватит дуться, – лучезарно улыбался спутник, ведя ее под ручку по аллее. – Я могу подумать, что вы не рады моей компании.
– Не дразните меня, Лайдли. Вы же сами прекрасно знаете, что это не так, – женщина раздраженно поджала губы и отвернулась.
Парк, наверное, был весьма миленьким – летом. В конце осени же навевал тоску. Голые ветви казались мертвыми. Землю покрывал слой побуревшей листвы, изредка прорезаемый колючими пучками отмершей травы. Тени лысых стволов расчерчивали мощеную дорожку темными полосами. В холодном воздухе витал тонкий запах разлагающейся органики. Баронесса поежилась в своей меховой накидке – день выдался солнечным, но зябким. Других желающих прогуляться было не очень много: пара-тройка матерей с укутанными детишками, несколько влюбленных парочек да четыре степенных старика на скамейке, аккуратно одетых и с тросточками. До леди Заккари доносились обрывки их размеренного, на редкость скучного разговора. На высокой ели, единственном зеленом пятне на всю округу, каркала наглая городская ворона. Под нарядными отороченными мехом ботиночками дворянки тихо шуршала сухая съёжившаяся листва.
За поворотом дорожки начинался живой лабиринт – стены плотного стриженого кустарника выше человеческого роста. При виде него баронесса презрительно поморщилась – в ее саду подобный был куда больше, внушительней и ухоженней. Попытка городских властей за его счет облагородить парк казалась ей жалкой.
– Давайте вернемся, – попросила леди Заккари. – Мне здесь не нравится.
– Даже не покормим уток? Выходит, я зря несу булочку? – голос Лайдли звучал так, словно у него на глазах рушился мир.
Женщина еле удержалась от возгласа умиления, чуть не захлебываясь нежностью. С сожалением подавив в себе порыв обнять спутника, обернулась к нему, согласная в этот момент кормить уток, кошек, собак, бездомных – кого угодно.
– Прошу вас, ваше высочество, одумайтесь! – послышался из-за ограды взволнованный девичий голос. – А если вы погибнете?!
– Я принял решение и не собираюсь его обсуждать, – отвечал решительный мужской. – Если боишься – уходи. Я никого не держу.
– Но ведь от вашей жизни зависит судьба всей страны! – в тоне невидимой баронессе девушки промелькнуло отчаяние.
– Пока – нет. Будет, когда я получу корону. Однако трусу ее не добиться никогда!
Леди Заккари позабыла, что хотела сказать. Беспомощно посмотрела на своего спутника.
– Мне не послышалось? – тот нахмурился и с беспокойством глянул на изгородь, словно гадая, что могло скрываться за ней.
– Мертвецу – тем более! Ваши враги слишком сильны и многочисленны! Когда князь узнает, что вы живы...
– Может быть, театральное представление? – Лайдли небрежно пожал плечами. – Пойдемте, Луисия. Утки ждут.
Женщина ему не ответила. Выпустив руку компаньона, она медленно пошла к входу в лабиринт, напрягая слух. Жизнь баронессы была довольно скучной. Девичьи мечты о пламенной и романтичной любви обернулись замужеством по расчету, картины блистательного будущего в ее воображении с течением лет блекли всё сильнее и сильнее. Вместо интересной и захватывающей жизни, которую она себе представляла, леди Заккари получила рутину и обыденность, в которой приемы и балы давно превратились из увеселений в утомительное бремя: заезженные фразы, набившие оскомину темы, пустые разговоры, поверхностные отношения, грязные сплетни и немножко танцев. Несколько раз в год она ездила отдыхать заграницу, в надежде, что там всё будет иначе. Однако просаживать деньги в игорных домах ей быстро надоело, дышать целебным горным воздухом было интересно лишь в первый раз, люди в соседних странах, как она поняла, ничем не отличались от кендрийцев, а красоты природы всегда оставляли ее равнодушной. Луисия Заккари мучительно жаждала какого-нибудь чуда и в его поисках объездила кучу мест. В замках Эужерии и Ликсы ей не встретилось ни одного привидения, несмотря на то, что по слухам они там водились в избытке. В маленьком уединенном храме, расположенном на границе с Киршем, статуя Давианы вовсе не шевелилась и не вращала головой, вопреки всем россказням. А на вершине ламарской горы Тристес не нашлось ни следа гробницы древнего героя, что бы легенды там ни говорили. В общем, разочарование следовало за разочарованием.
– Князь узнает, что я жив, – голос скрытого кустами мужчины прозвучал тяжело и с налетом обреченности. – Ему ведь предстоит со мной сразиться.
Баронесса остановилась у входа в лабиринт и, секунду помедлив, осторожно туда заглянула. Никого. Женщина растерялась, беспомощно оглянулась на спутника. Тот вопросительно поднял брови. Леди Заккари перевела взгляд обратно в образованный густыми зарослями проход и, немного посомневавшись, шагнула вперед.
– Скажите же что-нибудь! – где-то за поворотом требовала неизвестная девушка. – Быть может, вас он послушает!
– Слова о том, что орать в общественном месте небезопасно, вас устроят? – равнодушно осведомился третий голос. – Мало ли кто может нас услышать и к чему это приведет.
Женщина старалась ступать очень тихо, словно боясь спугнуть возможное чудо. Она попыталась подглядеть сквозь голые ветви кустарника, что происходило в следующем витке лабиринта, однако ничего не различила. Голоса удалялись.
– Вам необходима помощь! – продолжала настаивать невидимая девушка. – Знаю, люди пойдут за вами до конца, однако без поддержки дворянства...
– Может быть, всё же подумаем о безопасности и замолчим, а? – прервал ее флегматичный мужской голос.
– Не имея сторонников среди знати, вы практически обречены! – прозвучало уже гораздо тише.
Разговор перешел чуть ли не на шепот. Баронесса изо всех сил напрягала слух, но смогла разобрать лишь "князь не позволит", "снова попытаются убить", "принадлежит по праву" и "ваше высочество". Прижав в волнении руку к груди, она ускорила шаг. Сквозь толстый слой пудры на щеках женщины проступал давно позабывший туда дорогу естественный румянец, сердце гулко стучало, а мех накидки лип к взмокшей шее. Страх, что загадочные незнакомцы исчезнут и леди Заккари никогда их так и не увидит, мешался с опасениями быть ими замеченной: вряд ли эти люди с восторгом бы отнеслись к факту слежки.
Баронесса свернула в очередной коридор лабиринта, остановилась на развилке и беспомощно огляделась. Снова никого. Куда идти? У женщины даже мелькнула шальная мысль, что, возможно, она имела дело с привидениями. Прошло несколько мучительных секунд, пока, наконец, слева не послышался гул уже знакомых голосов. Вздохнув с облегчением, дворянка поспешила вперед.
– По-моему, мы занимаемся ерундой, – еле слышно шепнул Айрел, оборачиваясь.
– Не ной, а делай то, что я велела, – прошипела в ответ Триша. – Мне лучше знать.
Девушка торопливо поправила сползший с плеч палантин. Нервно провела ладонью по волосам, проверяя сохранность прически. Не то, чтоб это имело какое-то значение для дела, просто сознание того, что выглядит превосходно, ее успокаивало.
Трое шли по лабиринту, постоянно притормаживая, чтоб баронесса не сбилась со следа, однако довольно шустро, не позволяя ей их догнать или хотя бы увидеть. Триша уверяла, что это заинтригует женщину и разожжет в ней любопытство. Айрел был согласен с тем, что просто подойти и представиться будет плохой идеей, поэтому решил довериться мошеннице.
– Она вообще точно сюда идет? – бард прищурился, пытаясь различить разодетый в меха силуэт сквозь прорехи в изгороди.
– Подходит к повороту, – Кеане был куда наблюдательней своих спутников и слышал шаги их преследовательницы.
Он согласился на костюм "здравствуйте, я подозрительная личность" без каких-либо возражений. Более того, тот ему, похоже, очень нравился. Для солидности ему убрали с лица челку, сочтя, что небрежные кудри не подходили к образу сурового телохранителя в черной коже.
– Скажи что-нибудь, – нетерпеливо взмахнула рукой Триша, обращаясь к барду.
– Э-э-э... – растерялся тот, спешно придумывая что-нибудь новенькое – повторяться не хотелось. Беспомощно глянул на собеседницу.
Та сделала страшные глаза.
– Знать поддержит меня, – тут же нашелся Айрел. – Дядя показал себя неспособным правителем. Киршу же нужен сильный князь. Кланы это понимают.
Спутники забежали за следующий поворот за мгновение до того, как леди Заккари осторожно выглянула из-за угла.
– Теперь? – шепнул музыкант, увидев, что лабиринт практически закончился.
– Спрячься где-нибудь здесь! – велела девушка Кеане и, подхватив юбку, побежала к выходу. – Быстрее, – прошипела она, оборачиваясь к Айрелу.
В парк спутники прибыли за три часа до назначенного времени и успели его неплохо изучить. Они знали, что за приближавшейся прорехой в живой изгороди располагался спуск к пруду. На берегу росло живописное дерево, очень старое, с узловатым, свисающим над водой стволом, всё какое-то перекрученное и деформированное. Выглядело оно так, словно попало сюда из сказки. Голые ветви причудливо топорщились и подрагивали на ветру, тихо шелестел сухой пожелтевший камыш, на поверхности водоема покачивались опавшие листья. Большинство парковых дорожек проходило на другой стороне пруда, так что сюда мало кто заходил. Триша решила, что лучшего места для встречи с впечатлительной баронессой просто не придумаешь.
– Смотри не упади, – девушка с опаской наблюдала за тем, как бард шагал по наклоненному стволу.
– Не упаду, – мужчина счел, что зашел достаточно далеко, и осторожно сел.
Под ногами у него легкой рябью морщилась вода, дерево еле ощутимо покачивалось под весом Айрела. Что ж, теперь бард был в лучшем случае похож на неординарную мечтательную личность, в худшем – на великовозрастного кретина с суицидальными наклонностями. Уцепившись за бугристую кору, мужчина чуть сдвинулся, ища положение, в котором неровности поверхности доставляли бы ему минимум неудобств. Ветер над прудом оказался куда неприятней, чем за его пределами. Певец поежился. Выдернул из-под себя замявшийся подол кафтана и красиво его расправил. Тут же об этом пожалел – задувать под одежду стало гораздо сильнее.
– Будет обидно, если всё это не сработает, – раздраженно думал Айрел, суетливо придумывая эффектную позу.
Голоса замолкли. Баронесса прислушивалась, даже задерживала дыхание, чтоб убрать все лишние звуки – ничего. Похоже, лабиринт опустел. Женщина ускорила шаг – эти люди вряд ли успели далеко уйти, она может посмотреть на них хотя бы издалека, со спины. Ткнувшись в пару тупиковых ответвлений, она, наконец, добралась до выхода. Глубоко вздохнув, собираясь с решимостью, выглянула наружу.
На свисающем над прудом дереве, поджав ногу, сидел молодой человек. Его темно-синий кафтан ярко выделялся на фоне унылой буро-коричневой палитры пейзажа. Прядки коротко стриженных светлых волос трогательно топорщились на макушке. Уткнувшись в колено подбородком, он отстраненно смотрел перед собой, уйдя в свои мысли. Было в его позе что-то ребяческое, беспечное, но одновременно с тем – величественное. Незнакомец небрежно покачивал свисающей ногой, казалось, совершенно не смущаясь того факта, что был зябкий день поздней осени, а он сидел в общественном парке на дереве, рискуя в любой момент свалиться в холодную воду пруда. Рядом стояла девушка, одетая тепло и добротно: закрытое темно-зеленое платье с длинным рукавом, пошитое из плотной шерсти, да широкий коричневый палантин на кроличьем меху, укутывавший ее до самых бедер. Никаких украшений или вышивок – одна лишь практичность. Русые волосы были собраны на затылке в простой удобный крендель. Ни следа макияжа или иных признаков того, что девушка стремилась выглядеть привлекательно – не иначе как преданная спутница принца в изгнании, готовая идти за ним до конца и жизнь положить ради достижения им своих целей. Не совсем принца и не совсем в изгнании, но Триша была бы очень довольна, если б узнала, что производила именно то впечатление, на которое рассчитывала.
Леди Заккари неуверенно топталась на месте, не зная, как быть дальше. Идея подойти и расспросить, что к чему, не казалась ей такой уж удачной. Можно было прятаться за кустами и наблюдать в надежде, что всё прояснится само собой. Простояв неподвижно минуты две-три, женщина забраковала и эту мысль – стало скучно и холодно, начинали неметь ноги. Поднадзорные ничего не делали, лишь переговаривались настолько тихо, что баронесса не могла разобрать ни слова. Дворянка выждала еще немного. Решила, что, пожалуй, ей стоило вернуться к своему компаньону: быть может тот смог бы что-нибудь придумать. Очень надеясь, что за время ее отсутствия незнакомцы никуда не денутся, леди Заккари шагнула назад. Испуганно развернулась, вдруг во что-то врезавшись. Слишком поздно она вспомнила, что был еще и третий голос.
– Она шпионила за нами, – возвестил Кеане, демонстрируя спутникам пойманную баронессу.
Женщина, с которой никогда прежде не обращались столь бесцеремонно: не выталкивали грубо из живых лабиринтов и не волокли за локоть, дергая и подгоняя – пребывала в состоянии полнейшей растерянности. Даже не сообразила позвать на помощь.
– Нет, я... совсем не... ну... – лепетала дворянка, ощущая себя совершенно беспомощной.
– Вы что-то слышали? – Айрел медленно перевел на нее взгляд.
Леди Заккари стало не по себе. Мужчина смотрел так, словно перед ним был кто-то мелкий и незначительный, помеха на пути к чему-то великому, светлому и прекрасному. Бард годами оттачивал этот взгляд специально для ряда своих самых "любимых" конкурентов.
– Практически ничего, – поспешно заверила женщина, немного кривя душой. – Самую малость! Я даже не поняла, о чем речь! – она слабо дернулась, попытавшись высвободиться из хватки Кеане, однако тот держал крепко.
Трое переглянулись. Повисло молчание.
– Я предупреждал, – меланхолично заметил оружейник.
Девушка нахмурилась, уставившись себе под ноги и явно размышляя о чем-то неприятном.
– Кто вас послал? – спросила она.
– Никто! Я просто шла мимо! – оторопь прошла, и баронесса серьезно заволновалась о своей судьбе.
В отчаянии оглянулась, надеясь, что Лайдли, настороженный ее долгим отсутствием, пошел следом и вот-вот явится ей на помощь.
