Текст книги "Голубя тебе на грудь (СИ) "
Автор книги: Оксана Стадник
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 31 страниц)
– Кто это? – спросил тот.
– Не знаю, – салум сгрузил бессознательное тело на землю. – Я его с корабля заметил, он среди трупов шастал.
– О, – Айрел сообразил, что теперь ему, похоже, предстояло еще и с ребенком возиться.
Приуныл.
– Я ему не понравился, – сообщил Кеане.
– Он вообще живой? – встревожено нахмурилась Триша, подползая к ребенку и убирая упавшие ему на лицо волосы.
На вид пареньку было лет двенадцать-тринадцать. Светленький, худощавый, давно не стриженый. Темно-синий линялый кафтан, бывший ему явно не по размеру, пестрел неаккуратными заплатками, штаны пацаненку тоже были велики – собирались по ноге гармошкой и держались исключительно за счет пояса.
– Он грозился меня убить, – задумчиво добавил салум.
– Не расстраивайся, – отозвался Айрел.
– Думаю, он был заодно с мародерами, – продолжил Кеане, игнорируя сарказм.
– Живой, – удостоверилась Триша, пощупав у мальчишки на шее пульс.
– Отлично. Выясним, наконец, куда мы попали, – вздохнул бард, снова принимаясь выкручивать никак не желавшую сохнуть рубашку.
***
Пацаненок очнулся где-то через четверть часа. Открыл глаза и несколько секунд смотрел прямо перед собой, пытаясь осмыслить, где он находился и что произошло. Скользнул взглядом в сторону, увидел салума, резко зажмурился и прикинулся спящим.
– А мы всё видели, – протянул Айрел, держа свой кафтан на весу в надежде, что ветер его быстро просушит.
Мальчишка продолжал лежать неподвижно и изображать глубокий обморок, не известно, на что рассчитывая. Кеане присел перед ним на корточки и бесцеремонно задрал ему пальцем одно веко. Еще несколько секунд ребенок мужественно терпел, потом не выдержал и взбрыкнул. Мужчина легко уклонился от просвистевшей в воздухе ноги. Подросток рывком поднялся и бросился на него с кулаками.
– Вот это жажда крови! – провозгласил бард, наблюдая за тем, как гневно сопевший пацан безуспешно пытался добраться до противника.
Паренек старался одновременно пинаться, кусаться, царапаться, бодаться и просто бить руками. Тот факт, что ничто из этого салума не брало, лишь придавал ему бешенства и энергии.
– Я, наверное, его сейчас снова оглушу, – задумчиво протянул Кеане, лениво блокируя град обрушивавшихся на него ударов. – А то мне уже скучно становится.
Взгляд мальчишки горел такой ненавистью, что, казалось, действительно жег. Мужчина схватил его за запястье, крутанул, заломил руку за спину и свалил на землю.
– Узнай у него, что ему от меня надо, – велел он Айрелу, осторожно придерживая коленом извивавшегося ребенка.
Пацан попытался обернуться и смачно плюнул. Плевок в салума не попал и улетел куда-то в сторону.
– Так, парень, – бард понял, что это могло продолжаться еще очень долго, и решил действительно взять переговоры в свои руки. – Если немедленно не угомонишься, я тебе уши оторву, понял?
К некоторому его удивлению, мальчишка замер. Потом принялся отчаянно всхлипывать, кусая губы, чтоб сдержать слезы.
– Ты кто? – музыкант решил развить успех.
Ребенок не ответил.
– Ты был с теми бандитами?
Судя по выражению лица парнишки, он морально готовился молчать под пытками.
Триша, устав смотреть на творившийся беспредел, утомленно закатила глаза, вздохнула и покачала головой.
– Позвольте мне, – быстро улыбнулась она Кеане, ненавязчиво отстраняя его от мальчишки.
Девушка сгребла подростка в охапку и крепко его обняла.
– Бедный ты мой... – причитала она, гладя опешившего пацаненка по голове. – Несчастный. Трудно было, да? Ты молодец, такой молодец, – поцеловала его в лоб. – Всё хорошо. Всё закончилось. Хороший мой, – принялась покачиваться, баюкая ребенка.
Скоро умиротворяющее курлыканье начало приносить результат – сопротивлявшийся поначалу парнишка затих, мелко заморгал, потом крепко зажмурился, стиснул зубы, уткнулся Трише лицом в плечо и заревел.
– Тихо, тихо, – приговаривала она, похлопывая мальчишку по спине. – Ну вот и всё, – одними губами сообщила она спутникам, глядя на них с легким превосходством.
Через десять минут.
– Я ненавижу тебя. Хочу, чтоб ты сдох! Прирежу, пока ты спать будешь, салумий выродок. А потом еще плюну сверху, – пацан замолчал и принялся сердито сопеть, с вызовом глядя на Кеане.
Тот кормил своего хомяка сухариком и ребенка откровенно игнорировал.
– Вот увидишь, конец тебе, – с достойным лучшего применения упорством продолжил парнишка. – Я отомщу! Ты кровавыми слезами умоешься!
Он успокоился, драться перестал, сидел на земле возле девушки, и, почти не замолкая, сыпал угрозами и оскорблениями.
– За что именно? – устало поинтересовался Айрел.
– Он убил моего брата! – сквозь зубы прорычал мальчишка, утирая рукавом нос. – Я всё знаю, это он сделал: на нем его одежда.
– А это не твой брат вчера пытался убить нас? – уточнил бард.
Пацаненок смолчал и насупился. Похоже, он считал, что это мужчин не оправдывало. А возможно, злился, что данный факт лишал его права с чистой совестью мнить себя пострадавшей стороной и истово мстить "злодеям".
– Ну вот. Всё честно, – подвел итог мужчина, истолковав такое поведение как положительный ответ.
– Мальчик, тебя как зовут? – ласково улыбнулась ребенку Триша, считавшая общение с людьми и их к себе расположение одним из своих сильнейших навыков.
Тот скользнул по мужчинам суровым оценивающим взглядом и, немного посомневавшись, подался ближе к девушке и что-то прошептал ей на ухо, старательно прикрывая рот ладошкой.
– Скажи, Рафферти, а здесь поблизости какой-нибудь город есть? – громко поинтересовался отличавшийся хорошим слухом Айрел.
Ребенок досадливо скривился и гордо замолчал с таким видом, словно твердо решил до конца жизни не произнести больше ни слова. Девушка незаметно для мальчишки послала барду страшный взгляд: она оправданно считала, что без вмешательства мужчин смогла бы быстрее установить с ним контакт.
– Интересно, если ломать ему пальцы, он станет разговорчивей? – проговорил Кеане, не обращаясь ни к кому конкретно.
Еще через пять минут.
– Ничего я вам не скажу! Вы все тут сдохнете от голода! Будете торчать на этом берегу, пока не помрете, а потом сгниете и пойдете на корм рыбам!
Выяснилось, что правильно подобранные угрозы делали Рафферти общительней, однако, возможно, было бы лучше, если б он продолжал молчать. Мальчишка отказывался отвечать на вопросы, не поддавался на уговоры, смотрел волком и откровенно нарывался на воспитательную порку.
– Да чтоб вас троих на том свете в угли по шею закапывали и серой кормили, – зловеще добавил он, снова плюясь в Кеане и опять промахиваясь.
Триша сделала вид, что его слова ее ужасно огорчили.
– Тебе даже меня не жалко? – вкрадчиво спросила она, жалостливо хмуря брови. – Я думала, мы с тобой друзья....
Пацаненок посомневался.
– Да, даже тебя! – сварливо заявил он, демонстративно отползая в сторону. – Ты с ними заодно! Ненавижу!
– Вот, значит, как! – притворно возмутилась девушка. – Помотросил и бросил?!
– Продажная женщина! На меня не действуют твои чары! – мальчишка гордо хмыкнул и отвернулся.
– "Ну вот и всё", – передразнил ее Айрел.
– Ладно, я хотела по-хорошему. Ребята, была неправа, он ваш. Делайте, что хотите.
Ребенок оказался упрямым. Лишь после того, как Кеане пригрозил сбросить его со скалы в море и даже поволок за шкирку в сторону утеса, Рафферти передумал героически погибать, унося тайну с собой в могилу.
– Эстоль, – крикнул он, отчаянно цепляясь сапогами за землю, когда понял, что его попытки вырваться и отбиться обречены на провал, а мужчина, похоже, был настроен серьезно.
Салум остановился. Шедшие следом Айрел с Тришей последовали его примеру.
– Здесь рядом Эстоль, – повторил мальчишка, шмыгая носом.
Он презирал себя за трусость. Кеане удостоил его долгого испытующего взгляда. Ребенок сердито отвернулся, закусив губу.
– "Рядом" это сколько? – уточнил бард, скрещивая руки на груди и оглядывая открывавшуюся с высоты панораму в надежде заметить вдалеке очертания города.
– Часа три пешим ходом, – угрюмо отозвался Рафферти. – В ту сторону, – добавил он, взмахом руки указывая направление.
– Ну-ка, – Триша решительно подошла ближе, взяла парнишку за подбородок, развернула к себе лицом и пристально вгляделась ему в глаза. – Где, говоришь?
– Там, – повторил свой жест мальчишка, изо всех сил стараясь не отводить взгляд.
– Врет? – поинтересовался Айрел, наблюдая за игрой в гляделки.
– Не могу понять, – нахмурившись, девушка отпустила пацана.
Тот тут же отдернул голову и брезгливо утер подбородок рукавом.
– Всё, – Рафферти попытался гордо высвободиться из хватки Кеане. – Я вам объяснил, куда идти. Пустите меня теперь.
– Ну уж нет, – ласково улыбнулась ему Триша. – Ты, мой хороший, нам дорогу показывать будешь. А то вдруг ты что-то перепутал и послал нас не в ту сторону?
В глазах мальчишки промелькнуло отчаяние, однако прежде, чем он успел что-то ответить, салум бесцеремонно толкнул его стоявшему рядом барду и куда-то пошел.
– Эй, ты куда? – удивленно крикнул ему вслед музыкант, ловя ребенка.
– Лошадей поищу, – отозвался спутник, неторопливо карабкаясь на вершину утеса.
– А? – не понял Айрел, удерживая рвавшегося на волю пацаненка, надеявшегося, что второй из его врагов окажется слабее первого.
– Три часа до города. Люди, серьезно планировавшие ощутимо разбогатеть. Сомневаюсь, что они собирались тащить всё награбленное на себе, – мужчина остановился и, сочтя, что забрался уже достаточно высоко, огляделся.
– Рафферти, милый, ты ничего не хочешь нам рассказать? – лицо Таши лучилось добротой и любовью.
– Да чтоб салумы вас всех на куски рвали, жевали и выплевывали! – со злостью воскликнул мальчишка, вцепляясь ногтями музыканту в руку и со всех сил ударяя его каблуком по голени.
Тут же получил звонкую затрещину. Ойкнул от неожиданности и боли, рефлекторно хватаясь за ушибленную голову. Сразу присмирел.
– Могу тебе обеспечить такое приключение, – негромко, но проникновенно пообещал Айрел, раздраженно встряхивая покарябанной ладонью. – Не в качестве зрителя, разумеется. У меня как раз есть парочка знакомых салумов, думаю, один из них с радостью воплотит в жизнь твою фантазию, если ты передашь ему от меня привет.
– А второй? – поинтересовалась Триша, поддерживая, как ей казалось, игру.
– Второй... Разве что яблоками нашего маленького друга нафаршировать – тогда, возможно, согласится, – еще тише отозвался Айрел, кидая косой взгляд на не слышавшего его комментариев Кеане.
Рафферти полночи перегонял лошадей подальше от утеса, чтоб они "не достались врагам". Почему это было так важно, не знал он сам. Их хозяева лежали мертвыми на освещенном луной пляже, убийцы шли, обходя тела, на свет ламп, а мальчишка стоял на скале, смотрел на это и вдруг отчетливо понял, что, похоже, на него ложилась ответственность за ряд очень ответственных дел.
Как новому главарю банды, коим он себя считал, ему надлежало защитить ее честь, уберечь имущество, набрать новых членов, жестоко отомстить обидчикам. И сделать еще кое-что, самое важное. Парнишка решительно сжал губы, выпрямился, убирая руки от головы.
– Я никуда с вами не пойду, пока не похороню брата и всех остальных, – угрюмо буркнул он. – Бейте меня, убивайте, со скалы бросайте, но я без этого ничего вам не скажу. И не доберетесь вы до города.
Душераздирающе шмыгнул носом и заранее напрягся – не сомневался, что ему вот-вот врежут повторно.
***
Мальчишка рыл яму руками – инструмента удобней поблизости не нашлось. Айрел сидел неподалеку на поросшем травой пригорке, приглядывая, чтоб ребенок не сбежал. Он решил не говорить, что действия Рафферти были бессмысленны: море в два счета размоет могилы и тела снова окажутся на поверхности. Возможно, парнишка и сам об этом догадывался, однако выбора не было: удаленную от воды землю без лопаты бы просто не удалось раскопать. Похоже, эти похороны были для него делом принципа. Триша, пристроившись рядом с бардом, отстраненно наблюдала за сосредоточенным пареньком, упорно разгребавшим ладонями сырой песок. Из того всё-таки вытрясли признание, что лошади действительно были, и заставили рассказать, куда он их дел. Кеане ушел проверять его слова и пока не возвращался.
– Подозреваю, мы тут до ночи застряли, – раздраженно буркнул певец.
– Может быть, поможешь мальчонке? – неуверенно предложила девушка, подпирая подбородок ладонью.
– Вот еще, – отозвался музыкант. – В иных обстоятельствах я бы, наверное, ему посочувствовал, ободряюще похлопал по плечу, возможно, даже протянул руку помощи. Однако конкретно данные покойники не вызывают у меня ни малейшей симпатии, поэтому максимум, что я могу для него сделать – не радоваться их смерти особенно шумно. Еще для людей, пытавшихся меня убить, я не старался!
– А ты злопамятный.
– Даже не представляешь насколько.
Посидели молча. Особо следить за Рафферти нужды не было: похоже, он не собирался убегать, не закончив с похоронами.
– Всё-таки мне его как-то жалко, – призналась Триша. – Мелкий еще.
Вопросительно глянула на собеседника.
– А мне нет, – Айрел выдернул травинку, повертел ее в пальцах и небрежно откинул в сторону. – Эти ублюдки затопили корабль, хладнокровно перебили выживших – между прочим, ты сама могла оказаться в их числе, если забыла. Пацан был в курсе происходившего и, насколько я могу судить, не имел ничего против. Не вижу, чтоб он раскаивался, переживал, испытывал хоть какие-то эмоции по отношению к несчастным пассажирам. Так что все его стенания по поводу гибели брата не находят у меня ни грамма сочувствия. Тот ее заслужил.
Спустя пару часов мальчишка закончил рыть яму. Судя по ее размерам, он надеялся уложить в нее всю банду. Парнишка оценивающе оглядел результат своих трудов. Могила вышла мелкой – не больше локтя в глубину. Копать дальше становилось сложно: песок уплотнялся и ковырялся с трудом. В целом Рафферти остался доволен. Отряхнул грязные руки, немного постоял, отдыхая. Отошел на десяток метров в сторону и снова начал копать. Триша, прежде сидевшая в полудреме и особо за действиями ребенка не следившая, проводила его недоуменным взглядом.
– Эй, Раф, – окликнула она паренька. – Ты что, еще и экипаж корабля с пассажирами хоронить собрался?
Мальчишка враждебно на нее зыркнул. Насупился и сердито засопел.
– Что их, валяться оставлять, что ли? – угрюмо буркнул он, нисходя до ответа.
Айрел пару раз задумчиво притопнул. Пожевал губу, отстраненно глядя вдаль. Искоса глянул на подростка, рывшего могилу с суровой непоколебимостью на лице. Полы и манжеты его кафтана покрывал слой мокрого налипшего песка. Наверняка руки уже онемели на ветру. Бард предполагал, что Триша предложит ему самому заняться похоронами хотя бы пассажиров, и даже заготовил на этот случай ответ. Он собирался сказать, что одного-двух он бы еще как-то закопал, а этих было слишком много, что погибшие были ему никем и он не обязан ковыряться ради них в грязи, что это – глупая и бессмысленная затея, что они не в том положении, чтоб беспокоиться о мертвецах и еще многое другое. Девушка данную тему в разговоре так и не подняла, так что ничего из этого ему говорить не пришлось. Вдруг ему пришло в голову, что почти все покойные были взрослыми крупными мужчинами. Это ж сколько каждый из них весил? Хилому мальчишке, и так уже, наверное, жутко уставшему, придется долго корячиться, чтоб приволочь их к могилам. Стало как-то совестно.
Музыкант обреченно вздохнул, мысленно добавив: "Давиана Владычица, ну и зачем мне это нужно?" Нехотя поднялся. Поплелся к пацаненку, явно напрягшемуся при его приближении.
– Ладно, – снова вздохнул бард, останавливаясь возле него. – Так и быть, тела до ям я дотащу.
Рафферти неразборчиво буркнул что-то недружелюбное, однако открыто от помощи отказываться не стал.
Возвращения Кеане никто не заметил. Просто в какой-то момент, оторвавшись от похоронных дел, музыкант обнаружил, что тот сидел неподалеку, с отсутствующим видом грыз сухарь и равнодушно наблюдал. Изможденная ночными событиями Триша дремала, устроив голову на своем саквояже. Мальчишка старательно утрамбовывал песчаный погребальный курган. Айрел настоял на том, чтоб первыми закопали пассажиров: опасался, что пацан попытается сбежать, как только закончит с захоронением своих товарищей, поэтому певец оставил их напоследок.
– Ну что, нашел? – крикнул бард.
Салум кивнул. Рафферти обиженно надулся и закусил губу. Тот факт, что он сам проговорился о том, где находились лошади, не умалял в его глазах подлости его врагов.
– А сюда пригнал? – решил уточнить музыкант, пока не до конца разобравшийся в образе мыслей спутника, и считавший, что от того всякого можно было ожидать.
Кеане повторно кивнул. Указал себе за спину. С той точки, где находился, Айрел не мог видеть, что там происходило за пригорком, поэтому решил поверить ему на слово.
– Помочь не хочешь? – осведомился он, волоча один из трупов к могиле.
Оружейник отрицательно покачал головой. Захрустел новым сухарем.
– Ну и не надо, – буркнул бард, досадуя, что спутник оказался умнее его.
***
Задерживаться в этом месте до вечера не пришлось – уже через час с погребением было покончено. Рафферти понуро полоскал в море грязные руки, решив, что с одежды песок, засохнув, осыплется сам.
Лошадей было пятнадцать, салум не поленился пригнать их всех и теперь с серьезным видом выбирал, какая ему больше нравилась. Проснувшаяся Триша проверяла, крепко ли привязан к седлу ее саквояж – в вещах покойных хозяев животных нашелся приличный моток веревки. Музыкант присвоил себе лохматого каурого конька и даже назвал его Персиком, не посчитав нужным выяснить у мальчишки, как его звали на самом деле. Паренек слишком устал, чтоб скандалить из-за того, что трое столь бесцеремонно обращались с не принадлежавшим им имуществом, словно они тут были полноправными хозяевами. Добавив пунктик к мысленно составляемому списку совершенных ими грехов, поставил зарубку, когда представится возможность, отомстить в том числе и за это.
– Всё, поехали, – велел ему Айрел.
– Мне кажется, кое-кто тут обдумывает идею самопожертвования путем заведение врагов в глушь с риском быть ими за то убитым, – проговорила девушка, подозрительно глядя на просветленное лицо сидевшего верхом парнишки.
Тот разом скис и отвернулся.
– Ай-яй-яй, как нехорошо, – покачала головой Триша. – Нарушаем обещание. А ведь мы позволили тебе похоронить тех людей, то есть нашу часть сделки выполнили. Вот и доверяй после этого людям.
– Сказал же, приведу, – угрюмо буркнул Рафферти, с неодобрением наблюдая за тем, как мужчины навьючивали свои кули на одну из лошадок.
– Ну что ж, – заключил Айрел, заканчивая с погрузкой и залезая в седло. – Можешь начинать вести. Поехали.
10.
В Эстоль добрались без проблем и приключений. По дороге Рафферти вел себя прилично, от пакостей воздерживался, вредить не пытался. Триша предположила, что он копил силы для будущих свершений.
– Всё. Дальше я не пойду, – буркнул мальчишка, когда впереди показались городские стены и крыши. – Отдавайте лошадей и ступайте себе пешочком.
Демонстративно остановил свою конягу и сурово насупился.
– Чего это вдруг? – немного удивился Айрел, тоже притормаживая.
– Дай угадаю, – зевнула девушка. – Ваша банда наворотила таких дел, что даже твои портреты висят по всему городу с припиской "Разыскивается живым или мертвым". И это в столь юном возрасте. Куда катится мир?.. – Триша вздохнула с видом скорби за будущее страны.
– Ничего там не висит! – огрызнулся Рафферти, крепче сжимая потертые кожаные поводья. – Просто не хочу и всё!
– Никто тебя и не заставляет, – отозвался бард. – Иди, куда знаешь. Ты всё равно нам больше не нужен.
– Эй, я что сказал?! Коня отдал! – крикнул мальчишка вслед Кеане, продолжавшему ехать в сторону Эстоля, и не думая выполнять его распоряжений.
Салум его проигнорировал.
Парнишка торопливо спрыгнул на землю, побежал за неспешно вышагивавшей вперед лошадью и, догнав, повис на узде, едва не сворачивая коняге шею. Та испуганно всхрапнула, споткнулась, попятилась и попыталась высвободить голову.
– Листопад – мой! – прорычал сквозь зубы Рафферти, разве что не цепляясь за животное ногами.
Кеане отстраненно глядел вдаль, видимо, дожидаясь, когда мальчишка устанет и сам отвалится.
– Слушай, там у утеса осталось лошадей, наверное, десять, – вздохнул Айрел, неспешно подъезжая ближе. – И все тебе одному. К тому же, мы имеем право на маленькую компенсацию – наши-то потонули с кораблем. Напомнить, по чьей вине это произошло?
– Ты тоже с Серого слазь! Чего расселся?!
– Парень, не начинай сначала, а! – разозлился бард. – Успокоился же уже, вроде!
– Во-о-оры, – обличительно протянул Рафферти, ненавязчиво пытаясь стянуть стремя с ноги салума.
Тот уже с нескрываемым интересом наблюдал за его манипуляциями, ожидая, что мальчишка будет делать дальше.
– Раф, тебе есть, куда идти? – поинтересовалась Триша, захапавшая сразу двух лошадей – себе и саквояжу. – Родственники остались?
– Не твое дело! – буркнул пацан, с сердитым сопением пытаясь вытолкнуть носок сапога из металлической рамки.
– Я серьезно спрашиваю, – нахмурилась девушка. – О тебе точно есть кому позаботиться? Если нет – я могу пристроить тебя кому-нибудь в городе. Служкой или подмастерьем. Вкусишь честного труда.
– Не надо мне ничего! – как-то вяло, отозвался Рафферти, раздумывая, как бы стащить Кеане с седла.
– Не надо, так не надо, – огрызнулся потерявший терпение Айрел. – Тебе помощь предложили – ты от нее отказался. Так что никаких потом претензий. Всё. Пока.
Заметив, что мужчина тронулся с места, мальчишка прекратил тянуть салума за ногу и бросился ему наперерез. Не дожидаясь, когда он до него доберется, бард послал Серого в галоп. Остальные последовали его примеру. Мальчишка метнулся к ближайшей лошади – не догнал, кинулся ко второй – снова неудачно. Некоторое время упрямо бежал за троицей, однако быстро понял, что это ему ничем не поможет. Остановился и, с ненавистью глядя на спешивших к городу всадников, смачно плюнул им вслед.
– Вы у меня кровью умоетесь! Поняли, да?! – заорал Рафферти, сжимая в бессильной ярости кулаки. – Я этого так не оставлю!
Гордо утер нос рукавом.
***
– Ну вот и всё, – сказала Триша, когда они въехали в Эстоль. – Спасибо, что не бросили бедную девушку в трудную минуту, выручили, поддержали. Здесь я вас, пожалуй, покину.
– Что собираешься делать? – из вежливости поинтересовался Айрел.
– Для начала найду общественную баню. Не появляться же в цивилизованном обществе в таком виде, – девушка окинула свое платье тоскливым взглядом, ощупала грязные взлохмаченные волосы, скорчила недовольную рожицу.
– Да уж, Арсия Лиммер скончалась бы от разрыва сердца, будь она сейчас на твоем месте, – безжалостно подтвердил бард.
Триша ему кисло улыбнулась.
– До свидания, Кеане, – с нажимом пропела самозванка, настойчиво глядя на салума.
– Ага, – нехотя отозвался тот. – Всего хорошего.
***
Эстоль был обычным городом: не большой и не маленький, не бедный и не богатый. Его жители очень гордились открывавшимся отсюда видом на залив, и впрямь весьма живописным, так что возле пристани несколько "местных самородков" приторговывали своими акварельками, изображавшими окрестности. Их любили покупать заезжие дамы в подарок кому-нибудь из своих дальних родственниц или приятельниц в качестве сувенира из путешествия. Больше здесь не было ничего особо интересного, если не считать таверну Эртона Фленгиля – заведение веселое, но неспокойное. Впрочем, Айрел решил остановиться в более респектабельном месте – постоялом дворе "Сушите весла", потому что покой и безопасность в данный момент ценились им куда больше увлекательного времяпровождения.
– Так, что мы делаем дальше? – бард сидел за столом в общем зале гостиницы и напряженно думал о будущем. – Надо выяснить, какие корабли сейчас стоят у пристани. Если ни один нам не подходит, то придется здесь подзадержаться, – мужчина скептически оглядел помещение. – Или же пешком отсюда валить, – добавил он мрачно.
Кеане флегматично ковырялся вилкой в тарелке, в разговоре участия практически не принимая. Айрел давно свыкся с мыслью, что тому, похоже, было глубоко безразлично, что делать, куда ехать и чего ждать от следующего дня. Барда это раздражало: вначале он надеялся, что его спутник сможет взять на себя функции Риона, то есть обеспечит решение всех бытовых проблем. В действительности же вышло так, что ему самому пришлось озаботиться этими вопросами: салум был практически бесполезен там, где дело касалось общения с другими людьми, по этому поводу не переживал и ничего менять не собирался. Музыкант горестно вздохнул. Имевшиеся у него запасы денег стремительно таяли, кошель существенно полегчал с момента побега из гильдии, а ближайшее отделение банка располагалось в Найлахе, куда певец ну никак не хотел ехать, поскольку был там слишком хорошо известен. К счастью, салум пока не требовал платы за наем, не то положение бы осложнилось еще сильнее. Хоть иди на улицы петь, в самом деле...
В зале началось какое-то оживление. Обернувшись, бард заметил, что вошел некто с лютней. Некто устроился на высоком стуле возле стойки, драматично откашлялся, привлекая к себе внимание, и вдарил по струнам. Уже на второй строчке песни Айрел испытал непреодолимое желание разбить инструмент исполнителю об голову. Отвернулся и постарался сосредоточиться на мыслях о дальнейших планах.
Вдруг на стол перед ними опустилось блюдо с жареной индейкой в печеных яблоках с черносливом. Мужчины недоуменно поглядели на неестественно радушного трактирщика – крупного лысоватого мужчину в белом чистом переднике, невесть когда успевшего подойти.
– Мы этого не заказывали, – нахмурился бард.
– Небольшой подарок от нашей гостиницы, – хозяин постоялого двора нервно потирал ладони, виновато отводя глаза в сторону.
Тут же подоспевшие официантки, улыбаясь так, словно это был счастливейший день в их жизни, торопливо, но осторожно принялись выставлять с подносов прочую снедь: миску маринованных опят, какие-то фрукты, вареного омара со свежими овощами и лимонами, закуски, напитки... Сделав неумелые книксены, девушки поспешили прочь. Трактирщик, потея и краснея, расхвалил принесенные гостям угощения, скомкано пожелал приятного аппетита, раскланялся и спешно удалился. Айрел проводил его настороженным взглядом. С нескрываемым подозрением принялся оглядывать подношения, терзаясь тревогами и сомнениями. Его же не могли узнать? Может быть, произошла какая-то ошибка? Или это такая тактика: накормить якобы бесплатными деликатесами, а потом сообщить, что клиент всё неправильно понял, и стребовать плату? Мужчины посмотрели друг на друга. Кеане пожал плечами, подцепил вилкой печеную черносливенку и задумчиво ее сжевал. Потянулся за второй. Бард же, отличавшийся большей мнительностью и осторожностью, только собрался сходить к трактирщику и выяснить причины его немотивированной щедрости, как раздался знакомый голос.
– Привет, мальчики. К вам можно?
Триша, чистая, переодетая и благоухающая лавандовым маслом, сжимала в руках изящную дамскую сумочку. Волосы были уложены по последней столичной моде – с искусственным цветком на заколке, с кокетливой кудрей вдоль виска, с косым пробором. Бледно-синее шелковое платье украшала замысловатая вышивка.
– Ты что здесь делаешь? – ляпнул Айрел вместо приветствия. – Ты же ушла!
– Но никогда не говорила, что насовсем, – заметила девушка. – Я тоже здесь остановилась. Так мне можно присесть?
– Пожалуйста, – пожал плечами бард.
Собеседница продолжала стоять, явно чего-то ожидая.
– Вас не затруднит предложить мне стул? – вздохнула она, убеждаясь, что мужчины не понимали, чего именно. – А то, боюсь, дама, коей я представилась, никогда не стала бы самостоятельно выдвигать его из-за стола, имея под рукой двух кавалеров. Было бы обидно разрушить легенду из-за такой мелочи.
Кеане, осмелев, перешел от чернослива к индюшачьей ножке. Его спутник тоже не горел желанием шевелиться, однако, поймав на себе требовательный взгляд самозванки, нехотя поднялся. Немного издевательски поклонился, выдвинул стул, преувеличенно галантно подал девушке руку, усадил.
– Благодарю, – снисходительно улыбнулась Триша, поправляя подол. – Вы очень любезны.
– И? Кто ты теперь? – бард плюхнулся на место.
– Да так. Вымышленный персонаж. Дама из Обхарнайта, богатая, но одинокая. Готовая подарить свою любовь и состояние достойному человеку, согласному заботиться о ней до конца дней своих.
– И что? Много желающих позаботиться? – Айрел решил последовать примеру салума, отринуть сомнения и приступить к трапезе.
Разборки с трактирщиком можно было оставить на тот момент, когда возможность вернуть ему угощения была бы безвозвратно потеряна в связи с их уничтожением. Если тот что-то перепутал – сам виноват.
Девушка с завистью смотрела на то, как мужчины на пару выкручивали конечности поджаристой индейки – не к лицу было изысканной даме, даже очень голодной, рвать птицу руками.
– Я пока к поискам оных не приступала, – вздохнула она, отворачиваясь от аппетитно пахнувшего мяса. – Однако в прошлый раз один такой претендент оплатил мне плаванье на том злополучном корабле, а еще парочку я развела на покупку мне модных тряпок – таки мой внешний вид должен соответствовать заявляемому мной положению в обществе. Кстати, хозяин гостиницы уверен, что вы двое – путешествующие инкогнито служащие Особого Комитета, влиятельные и злопамятные, на секретном задании.
Спутники замерли, прекратили жевать и настороженно посмотрели на собеседницу. Кеане, впрочем, почти тут же вернулся к трапезе.
– С чего бы? – слабо поинтересовался Айрел, с трудом проглотив пищу.
– Я его в этом убедила, – Триша пришла к выводу, что изысканная дама вполне может позволить себе стащить пару фруктов с чужой тарелки. – Сказала, что видела вас на одном из столичных приемов в форме Комитета. И что якобы про вас ходят слухи, будто вы способны уничтожить человека, если он вам просто чем-то не понравился, – пользуясь замешательством музыканта, принялась выедать из стоявшего рядом с ним блюда нарезанную дольками грушу.
