Текст книги "Академия Драконов. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Оксана Гринберга

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 55 страниц)

– Хорошо, – сказала ей. – Раз так, то будем разбираться во всем вместе.

И уже скоро под крыльями Лойрин замелькали черепичные крыши Эльрена, после чего в послеобеденном солнце засверкал позолоченный петушок на шпиле ратуши, а потом показался и роскошный мраморный особняк мэра, выстроенный возле самого Края острова.

Именно там, в доме Генри Лиарса, после двенадцатилетней разлуки я увидела и услышала своего гаррешша.

Сейчас я снова его позвала – мысленно потянулась еще на пути к Эльрену, и он мне сразу же ответил. Возликовал, затем сообщил, что уже спешит к острову и будет на Эльрене в самое ближайшее время.

Удивился, почувствовав присутствие Лойрин в моей голове, на что она изумилась еще больше, не в состоянии взять в толк, что это такое и почему нас уже трое.

А я вздохнула. Ну что же, еще одна проблема, с которой мне предстояло разобраться, но не сразу.

Сперва мне захотелось посмотреть на то, что стало со стадионом Эльрена после ужасного взрыва, устроенного повстанцами, ведь в этом месте закончилась моя прежняя жизнь и началась новая ее глава.

Ну что же, я вернула себе память, узнала, что мои родители живы, и прилетела назад, на Эльрен, со своей драконицей. Но при этом потеряла мужчину, которого любила, а заодно и возможность когда‑либо обрести истинную пару.

Было ли это равноценным обменом?

Я не могла ответить на этот вопрос, потому что мне хотелось всего сразу – и родителей, и Лойрин с гаррешшем, и память, и любимого человека. Но Боги сочли, что для Эйвери Цирессы Власт все вместе будет слишком жирно, поэтому Они выбрали за меня.

Уже скоро мы с Лойрин летели над растерзанным стадионом.

Без вопросов моя драконица зашла на второй круг, заложив крутой вираж. На это я сильнее сжала коленями ее бока и вцепилась в луку седла, уже привыкшая к подобным маневрам, словно полет на спине дракона был для меня естественным делом.

Смотрела вниз, ужасаясь черным горелым проплешинам на мраморном теле стадиона, оставшимся от двух взрывов подряд. Глядела на огромные оплавленные куски стекла, все еще усеивавшие арену, и полностью разрушенные королевскую и ложи для важных гостей, а заодно и на развороченные ряды амфитеатра.

Заодно увидела, как, словно трудолюбивые муравьи, несмотря на поздний вечер, копошились внизу рабочие, разбиравшие завалы, и людей было довольно много.

Они разгребали осколки каменных лавок, стучали молотками, возводя строительные леса, а на месте, где когда‑то стоял поселок для рабочих, похоже, уничтоженный огнем, уже устремлялись в небо остовы новых времянок.

Меня это порадовало – пусть прошло всего‑то двое с половиной суток с момента атаки террористов, Эльрен постепенно оправлялся от удара.

Но мне было интересно узнать, как перенесла подобный удар моя академия. Именно туда я направила Лойрин – к стоявшему на возвышении над городом замку с двумя внушительными корпусами факультетов Всадников и Целителей.

Внезапно задумалась, и Лойрин обратилась ко мне с мысленным вопросом, спрашивая, все ли в порядке.

Этого я пока еще не знала, потому что совершенно забыла об одной важной вещи.

На подлете к острову были патрули. Они заметили меня, а я заметила их. Но черным драконом и всадницей в одежде академии никто не заинтересовался, поэтому они помаячили вдалеке, а мы с Лойрин полетели дальше.

Зато сейчас я засомневалась: пропустит ли нас защитное поле, раскинутое над академией?

Раньше я выходила в город через портал в главном корпусе, где нашу магическую метку проверяли как раз перед телепортом, но сейчас…

Тут показалось то самое едва различимое в вечерних сумерках силовое поле, которое виверны прорывали как нечего делать, а мы с Лойрин…

Получалось, для драконов ограничений не было, а моя магическая метка отозвалась легкой вибрацией в руке – потому что на территорию академии мы попали без затруднений.

…И вот уже мы летим над ее корпусами, и мое сердце сжимается от тревоги и волнения.

При этом я понимала, что вернулась домой. В место, которое успела полюбить и считала своим.

«Туда!» – мысленно сказала я Лойрин, когда мы с ней пролетали над садом академии, по дорожкам которого прогуливались студенты.

Кто‑то расположился с учебниками в тени деревьев, парочки обнимались на лавочках, но никто не думал задирать головы и тыкать в нас с Лойрин пальцами. Потому что в небе был лишь очередной дракон из многих, которые сейчас приземлялись на общем плацу.

Именно туда я и направила Лойрин.

Судя по всему, в это время как раз заканчивалась лётная практика у старших курсов, и два капитана Крыльев дожидались прилета своих звеньев. Кружили в воздухе, собираясь приземлиться последними.

Но последними приземлились все‑таки мы с Лойрин. Да, на общем плацу.

Потому что я подумала… Ра уж я собралась с духом и вернулась в академию, то не было смысла приземляться тайком, а потом под покровом ночи пробираться в главный корпус, чтобы подкараулить там декана или ректора и попросить у них убежища.

Ведь я – Эйвери Таккер с острова Чаверти, зачем мне от кого‑то скрываться? Меня выбросило со стадиона взрывом, который устроили повстанцы, но мне очень повезло. Я все‑таки выжила – сперва нас с Кайденом спас Зигурт, но затем последовал и второй взрыв…

После него нас тоже спас Зигурт. Но не удержал, поэтому я упала в море и лишь чудом не разбилась. Затем призвала свою драконицу и вернулась на Эльрен уже с Лойрин.

Да, какое‑то время со мной был Кайден, но то, что произошло между нами на том острове, – это наше личное дело, и оно никого не касается.

Именно этой версии я и собиралась придерживаться, когда на меня накинутся с вопросами.

Потому что на меня с ними накинулись.

Но сперва, стоило нам с Лойрин приземлиться – чуть в стороне, а вовсе не в ровном строю из звеньев, – как на плацу повисла тишина. Все – и люди, и драконы – замерли и уставились в нашу сторону чуть ли не с раскрытыми ртами.

Затем по рядам всадников, подобно порыву ветра, пробежал шепоток. Твердили мое имя:

– Это же Эйвери! Эйвери Таккер! Она вернулась! Она жива!..

А потом ко мне бросились – все, все!..

Но первыми добежали Эйдан МакГилл, Декстер и Эджей… И еще несколько всадников, отбиравшихся в команду Эльрена, а за ними толкались, спеша в мою сторону, и остальные.

Но я смотрела лишь на одного человека, а тот смотрел на меня.

На Кайдена Ритчера.

Командир Правого Крыла – все такой же идеально‑красивый и собранный – стоял чуть в стороне и не делал попыток приблизиться и заявить на меня права. Обнять, сказать, что я принадлежу ему, поэтому остальным стоит быть крайне осмотрительными в выражении своих чувств.

Прекратить уже меня тискать и душить, а также лупить от радости кулаками по спине и плечам, вопя на всю академию, что Эйвери Таккер жива. Она вернулась, а вовсе не погибла во взрыве! Прилетела сама, вернее, на свой драконице, и та – черная, королевская!..

Но какое же это чудо! Слава, слава Богам Нерлинга!

– Эйви, Эйвери! – Эйдан с искренней радостью меня обнял. Прижал к себе – мой дядя, хотя он об этом еще не догадывался. – Как ты, Эйви⁈

– Все хорошо! – улыбнулась ему. – Правда, все хорошо, и я жива. И если сейчас меня перестанут лупить по спине, то, наверное, даже не особо пострадаю.

Но то, что все не слишком хорошо, парни стали подозревать довольно быстро. Только вот спрашивать об этом никто не рискнул.

Потому что Кайден все так же стоял в стороне, не пытаясь ко мне приблизиться. Зато это сделал Зигурт – кажется, его раны уже зажили.

Взял и подошел к Лойрин. Но сделал это слишком быстро и самоуверенно – вразвалочку, словно она принадлежала ему и он имел на нее законные права, которые и собирался продемонстрировать остальным драконам.

На это Лойрин огрызнулась. Пыхнула в его сторону огнем, а затем еще и клацнула челюстями, да так, что едва не вцепилась ему в голову.

Растерянный Зигурт попятился.

– Эйви! – уставившись на это, недоуменно произнес Эйдан. – У вас с Кайденом все в порядке⁈

Я пожала плечами.

– А разве не очевидно, что «нас» больше не существует? – спросила у него и сделала это вслух и довольно громко. Решила, что в этом вопросе стоит сразу же поставить жирную точку. – Так что у каждого из нас все в порядке, но по отдельности друг от друга.

На лицах парней застыло растерянное выражение. Кажется, они не понимали, как подобное могло произойти, потому что о таком вряд ли рассказывали в учебниках по Драконологии

Зато на лице Кайдена заходили желваки.

Правда, особо пристально я за ним не наблюдала, но все‑таки иногда посматривала в его сторону, не зная, что от него ожидать. Мало ли, вдруг он начнет кричать: «Предательница! Шпионка Туманного Предела! Держите ее!».

Заодно понимала, что почти ничего не чувствовала, когда вглядывалась в его лицо.

Наверное, потому что боль разрыва я уже пережила – достаточно плакала на том самом острове, где он меня бросил. Внутри осталась лишь пустота и еще сожаление из‑за расстроенного Зигурта, которого не подпускала к себе Лойрин. Точно так же, как бы она не подпустила к себе любого другого дракона, проявлявшего к ней определенный интерес.

Потому что она у меня красавица, и интерес с их стороны, конечно же, был.

– То есть теперь ты свободна? – спросил у меня кто‑то из парней. А потом добавил радостно: – Вот это новости!

– Эйвери! – раздался голос над ухом. Оказалось, пока я смотрела на Лойрин и Зигурта, пропустила момент, когда ко мне подошел Кайден. – Нам нужно поговорить. Наедине!

Но мы с ним так и не поговорили, потому что, растолкав парней, ко мне прорвалась Риз – моя любимая подруга, от которой, как мне показалось, за эти дни остались лишь глаза, а платье болталось на ней словно на вешалке.

– Эйви! – взвизгнула она. – Эйвери, ты жива!

Повисла у меня на шее, а я прижалась к ней, зарываясь в ее волосы, понимая, что мне наплевать на Кайдена Ритчера, потому что я окончательно и бесповоротно вернулась домой.

И еще то, что разговаривать с ним необязательно. Он уже все сказал на том острове, когда меня оставил, а мне к этому добавить нечего.

Поэтому, улыбнувшись парням и пообещав им, что они обязательно обо всем узнают, но позже, я обошла стороной мрачного Кайдена и, прижимая к себе Риз, рыдающую от счастья на моем плече, направилась в сторону общежития.

Но далеко мы не ушли – прибежали остальные мои подружки и устроили визжание на общем плацу, а заодно дикие танцы и прыжки от радости. И только после этого мы снова отправились к общежитию, а два секретаря с цилиндриками вызова от ректора и декана…

Ну что же, администрация академии могла и подождать – сперва я собиралась поговорить со своими подругами.

Глава 4

Суша. Остров Зейдан, восточная оконечность Западного Архипелага

– Я должен туда вернуться, Рауль! – простонал он. – Попасть на Эльрен, как ты этого не понимаешь⁈ Эта девка – она нас всех обошла! Обскакала!.. Едва меня не прикончила, а затем бросила подыхать в той яме, после чего разрушила все наши планы!

Рауль молчал.

Смотрел на Ксавьера – похудевшего, с обезображенной правой стороной лица, сжимавшего в руке уродливую трость, на которую он опирался при ходьбе, потому что подвижность ноги так до конца к нему и не вернулась.

Размышлял о том, что Ксавьер в чем‑то прав, и он прекрасно его понимал.

Но до вчерашнего дня они были уверены, что девка, которая не к добру повстречалась им на Эльрене, сдохла. Сгинула в адском пламени, где ей самое место, потому что она встала на пути у революции.

Ну что же, их продуманный до мельчайших деталей план по ее вине провалился, зато Эйвери Таккер настигло справедливое возмездие и огненная доля.

Но вчера по Эльрену прошел слух, что она жива. Эйвери Таккер вернулась в академию, причем на своем драконе и нисколько не пострадала от взрыва.

И это было настоящее чудо – то, что ее уберегли Боги!

Рауль так не считал, понимая, что Боги тут ни при чем. Боги стоят на стороне революции, а то, что Эйвери Таккер вернулась, – это случайное совпадение и ошибка выжившего. Заодно и серьезная проблема, которую им предстояло решить в самом ближайшем времени.

Раз девка жива, значит, скоро она заговорит, и тогда могут всплыть новые подробности. Им это было ни к чему, потому что Армия Справедливости не собиралась отступать от своих планов.

Они думали довершить начатое, потому что Игры Содружества никто не собирался отменять. Их все так же планировали провести на Эльрене, поэтому стадион отстраивали заново, причем в скорейшем темпе. Передумали устанавливать раздвижные лепестки из затемненного стекла, вместо этого собирались расчистить арену, после чего восстановить пострадавшие во взрыве ложи и трибуны.

Для этого снова набрали строителей, и многие из них были с Суши. Жадный мэр продолжал все так же жадно засовывать деньги в карманы, закрывая глаза на проблемы с документами, и тем самым он был лучшим другом революции.

На Эльрен опять вернулись их люди; работали на стройке, продолжали занимать нужные и важные должности в городе, откуда вели наблюдение и отправляли сведения как Раулю, так и в главный штаб Армии Справедливости.

Они‑то и держали Рауля в курсе происходящего, потому что возвращаться на Эльрен ему было опрометчиво – их бригаду и его самого посчитали погибшими во время взрыва, хотя они не потеряли ни одного человека.

Даже Ксавьер выжил – его вытащили из ямы, в которой он лежал, засыпанный горящими досками. Немного подлатали, после чего тот, воспользовавшись неразберихой в переполненном лазарете, сбежал с острова через транс‑переход, прихватив чьи‑то документы.

И вот он здесь, хромой, со шрамами на лице, требует отправить его назад, чтобы он лично разобрался с той девкой.

– Ксавьер, этот вопрос решат другие, готовые послужить славному делу революции, – примиряюще произнес Рауль. – С Эйвери Таккер разберутся уже в самом скором времени. К тому же наши люди в столице разрабатывают новый, еще более грандиозный план, так что мы непременно возьмем свое.

По столице прошел слух, что король Эван МакГилл планирует присутствовать на стадионе в финале Игр Справедливости, и это был отличный шанс для Армии Справедливости заявить о себе во всеуслышание.

Но именно по этому поводу из Нери прибыли королевские дознаватели, теперь рывшие землю, пытаясь выйти на их след. Заодно меры предосторожности на острове были многократно усилены, и теперь повсюду было полно магов – те постоянно что‑то вынюхивали и высматривали.

Поэтому сейчас им следовало затаиться, дожидаясь, когда будет выработан окончательный план, и лишние проблемы им не нужны.

А Ксавьер как раз мог стать той самой проблемой.

– Я должен убить ее своими руками! – не сдавался тот. – Посмотри, что она со мной сделала⁈ Я перережу ей горло, и ты меня не остановишь!

Рауль уже знал этот упрямый взгляд, поэтому, немного помедлив, кивнул. Остановить Ксавьера уговорами, взывая к его разуму, не получится, он прекрасно это понимал, поэтому придется действовать по‑другому.

– Ну что же, никто не в силах отобрать у наших братьев право мести, – произнес Рауль, и уже скоро Ксавьер покинул его кабинет.

И так же скоро к Раулю вошли два брата‑циркача с Цирона, которым он приказал остановить Ксавьера, а потом сделать так, чтобы тот исчез навсегда, раз уж он стал доставлять слишком много проблем Армии Справедливости.

Братья переглянулись, затем сказали, что им все понятно. Они выполнят приказ, и о Ксавьере можно позабыть.

Вскоре Рауль остался один. Выкинув из головы неприятные мысли о том, что по его приказу Армия Справедливости потеряет верного бойца, он погрузился в сладкие мечты, в которых король Нерлинга со всей своей драконьей кликой исчезает в огне справедливого пожара революции.

Но Рауль не знал, что, скрываясь от королевских ищеек, несколько лет назад два брата с Цирона обзавелись третьим, кровным. Еще на Чаверти они поклялись друг другу в верности, и это родство для них означало то же самое, что и семейные узы.

Получив приказ от Рауля, они не собирались уничтожать своего брата, объятого жаждой мести. Вместо этого решили присоединиться к нему на Эльрене и сделать то, что тот задумал.

Эта девка должна умереть.

* * *

…Затем в академию прибыл распорядитель из столицы – когда стало ясно, что Игры Содружества все равно состоятся, причем на Эльрене, как и планировалось ранее.

И даже если наш несчастный стадион взорвут несколько раз подряд все радикальные организации, существующие в Нерлинге, мы все равно будем состязаться в магии и боевых искусствах на его развалинах.

Если, конечно, нас не взорвут вместе со стадионом.

– Такое уже не раз случалось в Нерлинге – проклятые террористическое атаки! – скорбным голосом сообщил нам невысокого роста мужчина с подвижным лицом, представившись господином Варлином Уорли.

Добавил, что он – распорядитель Игр Содружества, прибывший на Эльрен по приказу королевской канцелярии, и для участников нашей команды на ближайшие недели он станет отцом родным, а заодно матерью, братом и лучшим другом.

Так что все вопросы, жалобы и предложения насчет Игр мы теперь должны направлять прямиком к нему.

Именно ради него всех студентов Эльрена, хотя в команду отбирали всего восьмерых, собрали в раннюю рань на центральном плацу, после чего мы битый час слушали об огромной чести и великой роли, выпавшей нашей академии, – послужить делу благополучия и будущего процветания всех трех королевств обитаемого мира.

Наконец закончив с процветанием и благополучием, Уорли перешел к гостеприимству, которое, по его словам, мы должны будем оказывать прибывавшим командам из других стран.

– Никакой вражды, запомните это! – вещал распорядитель. – Вбейте это себе в головы, напишите на своих стенах, сделайте татуировки, если у вас имеется склонность к забывчивости. Теперь они – все они, даже кхемерцы, даже проклятые маги из проклятого Туманного Предела – так вот, теперь они ваши лучшие друзья! Можно сказать, что братья!

На это студенты Академии Драконов ответили ему смешками и неверящими возгласами. Но Варлин Уорли был неумолим:

– За любое проявление вражды к участнику из противоположной команды ученик Академии Эльрена будет немедленно исключен, после чего отправлен доучиваться на Сушу. И это в самом лучшем случае! Знайте, теперь это королевское дело, так что пощады и заступничества со стороны руководства академии можете и не ждать!

Руководство академии в лице ректора и двух деканов, стоящее позади Уорли, ответило на подобную сентенцию мрачным молчанием и хмурым видом.

Я прекрасно их понимала – никому не нравилась королевская длань, протянувшаяся аж из самой Нери и теперь грубо вмешивающаяся в правила и привычную жизнь академии. Но как руководству, так и нам пришлось с этим смириться.

Мы знали, что все эти неудобства и новые правила будут действовать исключительно во время Игр Содружества, после чего все станет как прежде.

Хотя, услышав последние слова, мы с Риз переглянулись – неужели Уорли считал, что отправить студентов доучиваться на Сушу такое уж страшное наказание?

Но, судя по стонам, прокатившимся по рядам, так думал не только он, и многие сочли это серьезной угрозой.

Уорли тем временем продолжал:

– Любые драки будут причисляться к преступлениям против закона Нерлинга. К очень серьезным преступлениям, запомните! Увечье, нанесенное участнику противоположной команды вне состязательной арены, станет рассматриваться в суде, и наказание за подобное преступление будет жестоким и неумолимым. Расплата окажется такова, что вы станете жалеть о содеянном всю свою оставшуюся, но очень короткую жизнь.

Произнеся это, Уорли замолчал, давая нам время осознать его слова. Молчали также наш ректор и деканы.

Повисла скорбная тишина – лишь трепыхались на ветру черные мантии прибывших с Уорли магов из столицы, хлопая по их ногам. Эти самые маги собирались обеспечивать безопасность команд на Играх Содружества и во время их пребывания на Эльрене.

По застывшим лицам наших стражей стало ясно: за порядком в академии они станут следить так же старательно, как и за исполнением правил Игр, поэтому не стоило и думать их нарушать.

– Даже если вас будут подстрекать ваши противники из других команд, вообразите себя героями Нерлинга и молчите! – перешел к «дельным» советам Уорли.

– А если нас станут бить, то нам стоит вообразить себя героями‑мучениками Нерлинга? – поинтересовался кто‑то с пятого курса.

По голосу мне показалось, что это был Джерри Кандер, но я не смотрела в его сторону. Стояла в хвосте Левого Крыла, самая последняя в последнем звене, и старательно глядела на Уорли, его магов и еще немного на Риз.

Место меня вполне устраивало – я могла быть как со всадниками из своего Крыла, так и рядом с подругой, еще не обзаведшейся драконицей.

Хотя Риз уже перестала чесаться, и я сказала ей, что это очень хороший знак. Да, знак того, что ее драконица вот‑вот прилетит!

И Риз ждала ее все свободное от занятий и добровольной работы в лазарете время.

Я тоже ждала, хотя у меня было полным‑полно забот – помимо домашних заданий и лётной практики, я занималась тем, что старательно игнорировала все попытки Кайдена Ритчера поговорить со мной наедине.

Это было непросто, потому что даже сейчас, стоя во главе своего Крыла, он смотрел вовсе не на Варлина Уорли и даже не на своих всадников или на ректора с деканом. Не отрываясь, Кайден глядел в мою сторону, потому что все это время – за те несколько дней, прошедшие с моего возвращения в академию, – мне удавалось его избегать.

Уж и не знаю, что именно Кайден собирался сказать, но я решила, что мне это неинтересно, потому что я уже все услышала на том острове.

К тому же избегать его получалось довольно ловко.

На учебе мы не пересекались, а в остальное время я была окружена либо подругами, либо парнями со своего курса, которые решили больше не бояться Кайдена Ритчера.

Сложнее оказалось на лётной практике, но я сразу же попросилась в Левое Крыло к Эйдану МакГиллу, и тот, к моему счастью, принял нас с Лойрин. Правда, кронпринц не забывал и про своего кузена, поэтому постоянно приставал ко мне с просьбами все‑таки с тем поговорить.

– Не знаю, что между вами произошло, Эйви, но тебе стоит дать ему шанс, – твердил мне Эйдан.

– Обойдется и без шансов, – отвечала я.

– Позволь ему хотя бы объяснится. Он тебя любит!

– Мы с ним уже объяснились, – пожимала я плечами. – Кайден высказал мне все, что у него на душе, а затем он это еще и сделал.

– Эйви, прошу тебя!

Но я была неумолима.

– Не я разорвала нашу Связь, а он! – заявила Эйдану. – Не я бросила себя саму на том острове, это было его решение! Не я разлюбила его, а он…

– То есть ты все‑таки его любишь, – сделал Эйдан ошеломительный вывод, и я растерялась и раскрыла рот, прикидывая, как принц до такого дошел.

Или же это я оговорилась подобным глупым образом?

– Но я больше его не люблю, – сказала Эйдану. – Мне все равно, существует ли Кайден Ритчер на этом свете или нет.

Но принц мне не поверил.

– Дай ему шанс, Эйви! – не сдавался он. – Мы все совершаем ошибки, но даже самые злостные преступники в Нерлинге смеют надеяться на искупление. Кузен признает, что был не прав, так позволь ему все‑таки с тобой поговорить!

Затем Эйдан покачал головой и добавил, что понятия не имеет, что именно между нами произошло на том острове, но подозревает, что случилась ужасная ошибка. Ему было бы проще, если бы мы оба ему доверились, а то он чувствует себя довольно глупо – пытается примирить две стороны, не понимая сути дела.

Но никто не собирался его посвящать.

Правду знали только трое – мы с Кайденом и еще Риз, от которой я не стала ничего скрывать. В этом не было никакого смысла – она и так видела татуировки Туманного Предела на моей спине.

Но, услышав о том, что сделал Кайден, – бросил меня одну вдали от цивилизации из‑за этих самых татуировок, вдобавок еще и обвинив в том, что я учинила взрыв на стадионе, потому что была с повстанцами заодно…

На это Риз округлила глаза, затем покачала головой, сказав, что всегда будет на моей стороне. А Кайден Ритчер – он настоящий мерзавец!..

Если бы он только видел последствия того взрыва – то, что предстало перед их глазами в первые минуты, когда исчез огонь, а потом и часы, когда стали доставать раненых из‑под завалов, то он не стал бы разбрасываться подобными обвинениями!

Как он вообще посмел заявить мне подобное⁈ Вся академия, все на Эльрене знают, что мне почти удалось остановить злоумышленников и спасти всех от взрыва!

Вот, она сама жива только благодаря мне! И остальные тоже!

Но Риз все же не стала рассказывать мне об ужасах лазарета в первые часы после взрыва – берегла мои нервы. Так же как и я не стала говорить ей о том, что на неизведанном острове Суши я встретила свою маму – потому что берегла ее жизнь.

Понимала: эта тайна слишком опасна, поэтому мне стоит держать ее при себе.

Вместо этого я открыла Риз и подругам лишь часть правды. Рассказала им о прилете Лойрин, о нашем первом контакте и о том, как мы остались на том острове на целый день, чтобы привыкнуть друг к другу. Затем скитались сперва по Южному Архипелагу Суши, а потом и по Нерлингу, разыскивая дорогу на Эльрен.

– Но все‑таки, почему Кайден тебя бросил? – круглили глаза подруги, а на них, тяжело дыша, напирали остальные целительницы.

Наша комната была набита битком, девушки сидели на стульях, кроватях и на полу, а кто‑то даже выглядывал из ванной комнаты и толпился в коридоре.

Потому что всадницы тоже пришли.

Все, кроме Кэсси, которая, по слухам, снова была с Кайденом, и такие подробности ее не интересовали.

Зато остальным очень хотелось узнать.

Мои приключения с Лойрин в поисках дороги на Эльрен не вызвали у них особого интереса, вместо этого все ждали драмы – рассказа о Кайдене Ритчере и разорванной им драконьей связи. На меня уставилось несколько десятков пар любопытных глаз, и я немного растерялась, прикидывая, что всем сказать.

Сперва я думала привычно отмолчаться, но на меня смотрели все, все!.. Хотели услышать хоть какие‑то подробности и не собирались оставлять меня в покое, пока из моих уст не прозвучит более‑менее правдоподобная версия произошедшего.

– Потому что Кайден – мерзавец! – внезапно в сердцах воскликнула Риз, а больше ничего объяснять не стала.

К удивлению, хватило и этого. Все внезапно заговорили и дружно пришли к выводу, что Кайден Ритчер – настоящий мерзавец, так как захотел на том острове от меня… большего.

После того, как меня спас, он стал рассчитывать на мою, так сказать, искреннюю и глубокую благодарность, но я на подобное не согласилась. Отказала ему, поэтому неотразимый красавец Академии Драконов, в постели которого побывали слишком многие, разозлился и разорвал нашу связь.

Да, как раз потому, что я посмела ему отказать!

Решил, что уже достаточно меня ждал, оберегал и ухаживал, и такая несговорчивая истинная ему ни к чему.

Вот, Кэсси, его прежняя любовница, снова вешается ему на шею – многие этому были свидетелями, а прошло всего‑то несколько дней после нашего разрыва!

То есть Кайден снова взялся за старое – но ничего другого от него не ожидали!

– Ну вот о чем вы говорите⁈ – вздохнула я. – Все было совсем не так!

Разговоры тотчас же стихли, все уставились на меня, но моя версия о том, что Кайдену не понравилось, будто бы я обогнала его на последнем испытании, поэтому он не захотел подобного соперничества в паре, выглядела довольно жалкой и неправдоподобной.

Настолько, что никто в нее не поверил.

Зато среди парней бытовала совсем другая версия.

Поговаривали, что как подружка в академии и временная любовница Кайдену я еще подходила. Зато как избранница, с которой Лорду Севера придется связать свою жизнь, вовсе нет.

Поэтому, чтобы не жениться на простолюдинке, он сделал то, что сделал. Разорвал нашу связь, пока это было возможно – раньше, чем наши драконы сблизились в физическом плане, – и теперь он совершенно свободен.

Волен снова заводить себе любовниц и искать ту, которая станет ему правильной женой.

Ну что же, подобная версия выглядела даже логичнее, чем та, которая взяла верх в женском общежитии, и я знала, что многие из парней не осуждали Кайдена. Наоборот, жалели его – потому что тому выпала такая неудачная пара в моем лице, – довольно громко заявляя, что он все сделал правильно и вовремя исправил ошибку.

Да, такие тоже имелись.

И пусть Кайден приказывал им заткнуться и не нести ерунду, но они ее несли. За это их имена торжественно записывались в черный блокнотик, хранительницей которого назначили Марлин.

Этот блокнот содержал черный список парней нашей академии.

Кстати, Кайден Ритчер занимал в нем не только первое, почетное место, но его имя еще и было несколько раз обведено черными чернилами, а рядом стояла приписка «Мерзавец» с множеством восклицательных знаков.

Какое‑то время я еще пыталась сопротивляться, заявляя, что все было не так… Затем перестала, решив, что в академии немного побурлят, но скоро утихнут, и все вернется на круги свои.

Меня подобные сплетни нисколько не трогали – жизнь на Чаверти закалила, а после того, что наговорил мне Кайден на острове, кажется, я окончательно утратила способность обижаться на чужие злые слова и домыслы.

Что же касается самого Лорда Севера, то, пусть его авторитет среди девушек еще сильнее пошатнулся, для него самого ничего не изменилось. Рядом с Кайденом были его друзья – те, кто одобрял и даже радовался его поступку, считая, что так и нужно с нами, с безродными самозванками с Суши!

Подле него так же верно стояло Правое Крыло, беспрекословно подчиняясь приказам своего командира. И еще рядом с ним были его кузен, кронпринц Нерлинга, и Кэсси, смотревшая на Кайдена влюбленными глазами, а на меня с видом победительницы.

Но подобные взгляды меня не трогали – от нашей связи остались лишь клочья, и теперь мы были вольны жить как хотим.

Мне даже удавалось его удачно избегать, но ровно до момента, пока меня не взяли в команду академии Эльрена. Тогда‑то игнорировать Кайдена стало намного сложнее.

Правда, это произошло уже после того, как я успела побеседовать сперва с ректором, а затем с нашим деканом, заверив обоих, что с моим физическим состоянием и моральным здоровьем все в полном порядке. И если меня возьмут в команду академии, то я смогу спокойно выполнять приказы капитана, кем бы он ни стал, потому что на это место претендовали сразу двое – либо Кайден Ритчер, либо Эйдан МакГилл.

Решать столь сложный вопрос собирались на закрытом собрании руководства и попечителей академии, на которое также ожидали прибытие лорда Винслера, уже начавшего покидать лазарет, и еще двоих советников из столицы.

…Наконец, нас собрали на плацу – через два дня после моего возвращения на Эльрен и за день до прибытия Варлина Уорли с его магами.

Первым слово взял наш ректор.