Текст книги "Зов издалека"

Автор книги: Оке Эдвардсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 27 страниц)

61

Отбойные молотки в Эдегорде ревели уже несколько часов. Под цементным полом в подвале нашли одежду. Все пытались подготовить себя к худшему.

Винтер поехал в город. Мир словно потерял глубину, превратился в плоскую, окутанную саваном тумана пустыню между жизнью и смертью. Эдегард олицетворял смерть, все остальное – жизнь. Зарево над городом походило на следы мочи на грязном снегу.

На письменном столе он нашел записку от Бейера и поднялся к нему.

Потом поехал домой, поставил машину в гараж и пошел пешком.

Как и в тот раз, никто не открывал. Он позвонил снова, и дверь внезапно отворилась. Он не слышал скрипа кресла-каталки. Глаза женщины отсвечивали тем же странным, тусклым блеском, что и у Бремера.

– Опять вы, – сказала она.

– На этот раз вам придется меня впустить.

– С чего бы это?

– Потому что все кончено, Бригитта.

– Что ж, это дает немного меньшую вероятность, сказал Бейер.

– Но этого достаточно?

– Да. Иначе тест не занимал бы столько времени и не стоил такую чертову уйму денег.

– Сколько тестов сделано?

– Не спрашивай. Приходи, когда будут рассылать регистр. Он, кстати, может появиться уже в этом году.

Она молча развернула кресло-каталку и покатила в гостиную. Дом затрясся – мимо проехал трамвай. В такой квартире нельзя жить, подумал Винтер. А может, она и не живет. То есть живет, но жизнью это назвать нельзя.

– Как вы меня назвали?

– Вашим настоящим именем. Бригитта.

– Не знаю такую. Никогда не слышала.

– Я же сказал – все кончено. Вам нечего больше бояться.

– Ха-ха.

– Я могу вам помочь.

Она не ответила. Лицо ее было в тени.

– Вы меня слышите, Бригитта?

– Что это вы меня как называете…

– Потому что это ваше имя. Вас так зовут.

– Я хочу сказать… что это… почему вы вдруг ни с того ни с сего окрестили меня Бригиттой? С чего это вы думаете…

– Я не думаю. Я знаю.

– Откуда?

– Во всяком случае, не из поддельных документов, удостоверяющих личность Греты Бремер, – сказал он. – Для этого надо было заподозрить, что они поддельные. Кстати, отличная работа.

Она кивнула. Или ему показалось, что кивнула.

– И ваш… внешний вид. Мне казалось, что вы не можете быть пятидесятипятилетней Бригиттой Делльмар.

– Вот видите. Я даже двигаться почти не могу.

– Я очень хотел верить, что вы Бригитта. Но это казалось невозможным. И подтверждений такому предположению ждать было неоткуда.

– И почему же? С чего вы решили?

Он подошел ближе, встал рядом с каталкой и осторожно сунул руку за подушку под ее спиной.

– Вот с чего. – Он показал ей волос, едва заметный в слабом свете из окна.

– Мои волосы?

– Ваш волос, – уточнил Винтер. – Вы когда-нибудь слышали про ДНК?

– Нет.

– Вы никогда не слышали про ДНК?

– Вообще-то слышала. И что?

Винтер разжал пальцы, проследил, как волос медленно упал на пол и сел в кресло.

– ДНК содержится в клеточном ядре. Как правило. Но она есть и в плазме, так называемых митохондриях. Такую ДНК определять труднее.

Она что-то пробормотала. Винтер подождал немного, но за бормотанием ничего не последовало, и он продолжил:

– ДНК наследуется детьми от матери.

Она повернула голову, как обеспокоенная птица поворачивается на незнакомый звук.

– Вы все выдумываете.

– Нет. Это правда. Переходит от матери к ребенку… к дочери. Такая ДНК есть в тех тканях, где обычная ДНК отсутствует. Например, в волосах.

– Вы взяли мой волос еще в тот раз! Я помню! Вы встали у меня за спиной…

– Воспользовался случаем, – сказал Винтер.

– Чертово кресло.

– Значит, вы Бригитта Делльмар?

– Вы же так считаете.

– Хочу услышать это от вас.

– Какая разница? Для вас это важно?

– Да.

Она потерла свои изуродованные ноги.

– Да. Я Бригитта Делльмар. Но счастливее от этого никто не станет.

– И Георг Бремер вовсе не ваш брат?

– Нет. Он не мой брат.

– А почему он сказал нам, что он ваш брат?

– Думал, что может меня запугать. Я же была его сестрой все эти годы. Мне пришлось играть эту роль. Они так решили. – Она посмотрела в глаза Винтеру. – Но запугать меня он не мог.

Зазвонил телефон. Она сняла трубку, сказала «да» и несколько секунд слушала.

– Подождите… – Она зажала трубку рукой и повернулась к Винтеру. – Вы еще долго здесь пробудете?

Винтер решил не отвечать на этот дикий вопрос.

– Я потом позвоню, – сказала она и нажала на рычаг.

– Два дня назад вы звонили Бремеру.

– Откуда вы знаете, что это была я?

– А разве не вы?

– Я. Позвонила, когда он вернулся из полиции.

– А вы понимали, что мы будем проверять его звонки?

– Может быть…

– И почему тогда звонили?

– Ему пришла пора умирать. Он слишком долго жил. Он… убил моего ребенка.

Лицо ее исказилось жуткой гримасой. Она откинулась в кресле, уткнулась в подушку и некоторое время лежала не шевелясь. Внезапно, у него на глазах, она постарела лет на сорок, теперь ей было не меньше ста. Что-то она шептала, неразличимое. Когда она выпрямилась, лицо ее было залито слезами.

– Я ему сказала: «Ты убил своего ребенка». Я это знаю. Он не знал, что я знаю… – Она почти кричала, это был слабый крик, словно издалека. – Он не знал, что это я во всем виновата.

Она внезапно замолчала и уставилась на Винтера.

Молчать и ждать, решил он.

Она опустила голову, чуть не коснувшись подбородком груди, но сразу подняла.

– Я сказала ему, что он убил своего ребенка. Я ему это сказала!

Винтер молчал. Под окнами опять прошел трамвай. Часы на стене внезапно остановились.

– Я сказала ему: «Ты убил своего ребенка. Потому что Хелена была твоей дочерью».

Она опять посмотрела Винтеру в глаза.

– Нет ничего страшнее убийства. А убить своего ребенка – это…

– Вы рассказали ему, что Хелена его дочь?

– Да.

– И это правда?

– Нет.

– Но вы ему это сказали?

– Я хотела, чтобы он страдал. Он никогда не страдал. Он не знает, что такое страдание. Не знает.

– А что вы имели в виду, говоря, что во всем виноваты?

– Она была моей девочкой, – произнесла Бригитта таким тоном, словно мысленно перенеслась на много лет назад. – Хелена была моей девочкой. Она была не похожа на других… Мы были не похожи на других.

– Она ваша девочка…

– Ей было очень трудно. – Она вдруг двумя руками схватила ладонь Винтера. – Она очень страдала… и в этом была моя вина. И я не выдержала… рассказала.

– Что вы рассказали? Что вы – ее мать?

– А? Да… она знала, что я ее мать. Она знала.

Ее пальцы то сжимались, то разжимались. Руки были теплыми и ледяными одновременно. Он чувствовал ее пульс.

– Когда она об этом узнала? – Винтер наклонился к Бригитте. – Когда она об этом узнала?

– Всегда знала… всегда знала, еще когда была малышкой.

– Но она же воспитывалась у приемных родителей. Много лет! И когда она вернулась сюда, она была… одинока.

– Она всегда знала. Она понимала. А когда вернулась, опять узнала.

И Бригитта рассказала. Она была ранена. После ранения они прятали ее, а потом она и сама пряталась ото всех так долго, что мир перестал для нее существовать. Нет таких препаратов, которые она бы не попробовала, чтобы покончить с жизнью. И каждый раз ее постигало разочарование. Она даже не знает, сколько лет это продолжалось. Не знала. Они позволили ей располагать частью денег, снабдили фальшивыми бумагами, и она вернулась в Швецию, к своему так называемому брату.

Она неожиданно рассмеялась. Сухой, каркающий смех.

– Потом девочка попыталась начать собственную жизнь и завела ребенка…

– Кто отец Йенни?

– Никто не знает.

– Даже вы?

– Она почему-то считала, что мне это вообще не надо знать.

– Почему?

Она пожала плечами. Шея у Винтера была совершенно мокрой от пота.

– Все из-за меня. Я начала опять с ней встречаться. Она вообще трудно сходилась с людьми… а потом стала все больше и больше уходить в себя.

– Как часто вы встречались?

– Не часто.

– Здесь?

– Иногда здесь. Я помогла ей вернуть память. И она погибла.

– Простите?

– Ее память. Ее погубила память.

– В каком смысле?

– Я рассказала ей то, что она уже не помнила. И то, что никогда не знала, но все равно об этом думала. Обо всем, что случилось.

Винтер кивнул.

– Бремер убил ее отца.

– Отца?

– Кима. Моего Кима.

– Кима Андерсена? Вы имеете в виду Кима Андерсена? Кима Мёллера?

– Бремер его убил.

– И вы сказали это Хелене?

– Я сказала ей все. И она его нашла. Я же знала, где его логово. И она несколько раз к нему ездила. А я рассказывала и рассказывала… Наконец она узнала почти все и сказала ему об этом. Он сначала думал, что она лжет. Он был уверен, что он ее отец. А я так боялась… Хелена тоже боялась, но она как узнала, что ее настоящий отец Ким и что Бремер его убил, у нее вроде и страх прошел. А что с ней-то случилось… – Бригитта Делльмар наклонилась, как будто ей стало не по силам держать голову прямо. Она выглядела очень утомленной – видимо, отвыкла так долго разговаривать. – Она ему все и выложила… Ты не мой отец, а убийца… А я… я боялась. Боялась, потому что хотела сохранить деньги… они мне были нужны. И Хелене они были нужны. Это мои деньги, я имела на них право! – вдруг крикнула она. – Мы имели право на наши деньги! И Йенни… Кое-что осталось… основное-то забрали они, но кое-что осталось…

Винтер набрал воздуха, перед тем как задать следующий вопрос. Он словно изготовился к прыжку.

– Где Йенни?

Она посмотрела на него пустым взглядом.

– Он может убить опять. Он же все время убивает.

– Где Йенни? Он убил ее?

Во рту у него совершенно пересохло, ему еле удалось выговорить эти слова.

– Он может убить опять… Он же сумасшедший. Он убил Оскара. Бедняга Оскар. И это тоже из-за меня… Убил… наверняка убил…

– Оскара? Оскара Якобссона? Бремер убил Якобссона?

Бригитта начала раскачиваться в кресле – вперед-назад, вперед-назад… Она постепенно удалялась от него.

– Он убил Якобссона? – повторил Винтер.

– Убил, убил… наверняка убил. Оскар для него тоже был опасен. И Хелена. Хелена тоже была опасна. Она встречалась с Бремером, только я не знаю когда… Он, наверное, пожалел, что… что он…

– О чем он пожалел? Что он собирался сделать? О чем он пожалел?

– Она хотела знать. И все. Ей ничего не было нужно. Хотела знать, и все. Говорила, имею право все знать. Мне-то она рассказывала, но мало… не все она мне рассказывала. А потом было поздно.

– Что было поздно?

– А откуда мне знать, что случилось? – спросила Бригитта Делльмар. Она не отвечала на вопросы Винтера – вела диалог неизвестно с кем. – Может, и несчастный случай… кто его знает. Несчастный случай. Не знаю, как это случилось… знаю только, что случилось. Моя Хелена не вернулась… а теперь и не вернется.

– Где Йенни? На этот вопрос вы обязаны ответить.

– Бедняга Оскар… Он и вообще ничего не знал. Он-то был добрый. Они были знакомы… А вы этого не знали? Старые знакомые, как же…

– Да… старые знакомые.

«Наверняка именно Бремер дал Якобссону деньги, чтобы платить за квартиру. Может быть, чтобы навести на него подозрения… Нет, тут что-то другое. Может, хотел, чтобы мы его нашли и… собирался свалить на него вину за то, что сам сделал с ребенком, которого когда-то считал своим…»

– Я не решалась, – вдруг сказала она совершенно трезво и осмысленно.

Она внезапно пришла в себя.

– Я не решалась… и не решаюсь. На мне моя собственная вина. Они знают. Они видят.

– Кто это – они?

– Вы и сами знаете.

– Знаем… и не знаем. Доказать ничего не можем.

– А так и всегда было. Никто не чувствует себя свободным.

– Бремер умер, – сообщил Винтер, внимательно глядя на нее.

– Что? Умер? Бремер умер?

– Да.

– Вы хотите сказать, что он наконец-то умер?

Винтер только сейчас понял, что это сообщение стало для нее новостью.

– Мы еще не сообщали… но его нет в живых. Он повесился.

– Меня послушался, – сказала она тихо.

– Где Йенни?

– Я попыталась ее спасти.

– Спасти? От кого?

– От него. От них всех. Я хотела ее спасти. – Она посмотрела на Винтера. – Йенни тоже… очень одинока. Ей нужна защита.

– Почему вы не заявили об исчезновении Хелены? Вы же могли сделать это анонимно.

– Я не знала.

– Не знали, что она исчезла?

– Поначалу не знала. Мы уже не встречались. Я ее долго не видела. Иногда на нее вдруг находило, и она не хотела меня видеть. Можно понять…

Она опять посмотрела Винтеру в глаза.

– А может, все это сон… сказка. Может, ничего этого и не было.

Если и сказка, то очень страшная, подумал Винтер. Нельзя ожидать, что Бригитта объяснит все до мелочей. Но он должен знать конец сказки. Хорошо, они перекопают весь хутор. А дальше что? Если они ничего не найдут, что дальше?

Она сделала попытку встать с кресла. Зазвонил телефон.

– Пусть звонит, – отмахнулась она. – У вас есть машина? Можете меня донести?

– За машиной я схожу, – сказал он.

Она указывала маршрут – на юг, в Сереледен. В окне машины то появлялось, то исчезало море. Она за все время не произнесла ни единого слова, только показывала рукой, где и куда сворачивать.

Асфальт кончился, теперь они ехали по посыпанному гравием проселку. Винтер вспомнил Эдегорден. Нет, здесь дорога шла не лесом. Чувствовалась близость моря. В небе парили чайки, особенно эффектные на фоне свинцового неба. Ему стало трудно дышать, и он опустил стекло. В лицо ударил соленый запах моря.

Она показала налево. Дорога становилась все уже. Внезапно в тучах появился прогал, и сверкнуло солнце. Она попросила у него мобильный и позвонила.

Дом лежал в низине, окруженный забором. Они остановились у тяжелых ворот. К ним вышел парень с автоматом и посмотрел на Бригитту. Та кивнула. Он нехотя открыл ворота. Они въехали во двор, и Винтер остановил машину. Близость моря здесь чувствовалась еще сильнее, ему даже показалось, будто он слышит тяжкие вздохи прибоя. Бригитта неподвижно сидела рядом с ним. Потом показала направо. Он вышел из машины. «Она безумна, а я безумен втройне», – подумал Винтер. Парень с автоматом по-прежнему стоял у ворот. Он подошел к торцу дома. Газон уходил наверх. Он поднялся по рыжей осенней траве и увидел море. Солнце светило прямо в глаза. Он сложил ладонь козырьком и вгляделся. Навстречу ему с берега шел ребенок. Рядом с ним была женщина. Они приближались. У женщины были светлые волосы. Лица он не видел – только солнечный ореол светлых волос.

Они остановились прямо перед ним. У Йенни в руке были камушки и еще что-то похожее на водоросли. Винтер почти ничего не различал из-за солнца и внезапно подступивших слез. Он присел на корточки. Женщина не шевелясь стояла рядом. Он зажмурился, а когда открыл глаза, она исчезла. Будто растворилась в солнечной дымке. Винтер протянул руку и прикоснулся к плечу ребенка. Словно потрогать птичку…

– А ты кто? – спросила девочка и улыбнулась.