Текст книги "Бездна обещаний"

Автор книги: Номи Бергер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 32 страниц)

– Со мной что-нибудь серьезное, да?

– Нет. Ты просто сильно ушиблась.

– Если так, то почему мне не разрешают встать?

– Хотят сделать рентген.

Попытавшись приподняться, Кирстен почувствовала невыносимую боль в спине, но еще больше она страдала от вида расстроенного лица Джеффа.

Не в силах сдержать рыданий, он склонился над матерью и обнял ее за шею. Кирстен выглядела такой маленькой, такой беспомощной и беззащитной! Больше всего на свете Джеффу хотелось ухаживать за ней так же, как ухаживала за ним она, когда он был маленьким. Наконец-то Джефф увидел мать без обычных темных очков, и хотя кожа ее теперь была золотистой, а не цвета слоновой кости, хотя волосы из черных превратились в серебряные, глаза светились все тем же аметистовым цветом, какими Джефф помнил их с детства.

Кирстен обняла сына, и, хотя его рыдания разрывали ей душу, хотя его слезы обжигали ей щеки, она была счастлива как никогда за эти долгие годы разлуки.

– Джефф. – Кирстен откинула голову чуть назад, чтобы лучше видеть лицо сына. – Я должна тебе что-то сказать.

Джефф улыбнулся сквозь слезы:

– В этом уже нет необходимости, я все знаю, мама.

Кирстен вздрогнула. Неожиданно все те мельчайшие куски, на которые когда-то раскололась ее жизнь, стали быстро собираться в одно целое.

– Но как?

– Ты сама намекнула мне, помнишь?

– Дебюсси?

Джефф кивнул.

Глаза Кирстен сияли, когда она, протянув руку, погладила сына по щеке.

– О, Джефф, мой драгоценный Джефф, мне так много нужно тебе сказать!

– Мне тоже, но не сейчас.

– Нет, именно сейчас. – Кирстен вцепилась в рукав его фрака. – Ты должен знать теперь же, что я люблю тебя, Джефф, и всегда любила. Я не хотела оставлять тебя, никогда не хотела, мой мальчик, но на то была не моя воля.

– Думаю, теперь я это знаю точно.

– О Боже! – простонала Кирстен. – Мне так многое нужно объяснить тебе, чтобы ты понял. Так многое…

– Позже, – настаивал Джефф. – Впереди у нас куча времени. А сейчас я пойду и позвоню, чтобы отменили концерт. А потом…

– О, нет, ни в коем случае. – Никем не замеченный Майкл проскользнул в палату и стоял прямо за спиной Джеффа. – Вы – профессионал, молодой человек, а профессионалы всегда держат слово. Спросите у своей матери. Если вы решили покорить вершину, это – первое правило, которое вам следует усвоить.

– Майкл. – Кирстен заметила, какое благоговейное выражение было на лице сына, когда она представляла их друг другу. – Джефф. Он прав, мой мальчик, – обратилась Кирстен к сыну. – Знаешь, он ведь прав. Ты не можешь сейчас отказаться, если хочешь, чтобы тебя принимали всерьез. А ты этого хочешь, я вижу.

Джефф разрывался между желанием остаться с только что вновь обретенной матерью и желанием дать ей повод гордиться своим сыном.

– Но я подготовил новую пьесу, специально к этому концерту, – запротестовал он. – Как же я смогу ее сыграть, если тебя не будет в зале?

– Если ты посвящаешь пьесу мне, – уверила Кирстен с озорной улыбкой, так хорошо знакомой Истбоурну, – я ее услышу.

Кирстен не спрашивала Джеффа, что за пьесу он подготовил, – в этом не было необходимости. Они понимали друг друга без слов. Из них получалась великолепная команда.

Обнимая мать на прощание, Джефф прошептал ей на ухо:

– Я вернусь, как только кончится концерт, даже если я провалюсь.

Кирстен поцеловала сына в обе щеки и легонько в губы.

– Радость моя, сделай так, чтобы я гордилась тобой.

– Клянусь…

Широкая прощальная улыбка, досадливый вздох – и Джефф исчез за занавесом.

Сияющая Кирстен обернулась к Майклу.

– Мой сын, – произнесла она, смакуя два простеньких слова. – Ах, Майкл, я вернула себе сына!

Майкл молчал: слова, готовые было сорваться с языка, вдруг разом исчезли. Робко присев на краешек кровати, он взял руку Кирстен и поцеловал внутреннюю часть ее ладони. И не спрашивая, он уже чувствовал, какой ответ его ожидает.

– Майкл, относительно предложения выйти за тебя замуж…

Но Майкл тут же перебил ее:

– Ш-ш-ш. Не сейчас. У тебя было мало времени, чтобы подумать.

– Ты не прав. – Голос Кирстен был полон нежности. – Я долго думала. Кажется, ты всю жизнь был частью моих мыслей… Иногда я с трудом верю, что наши встречи можно пересчитать по пальцам. Я люблю тебя, Майкл. – Голос Кирстен оборвался. – Правда, люблю. Но я не могу выйти за тебя замуж. Нельзя построить будущее только на прошлом. Ты думаешь иначе?

Майкл, не отрывая взгляда от маленькой ладони Кирстен, которую держал в своей руке, медленно покачал головой:

– Я надеялся, что время все устроит за нас.

– Ах, Майкл!

Они посмотрели друг на друга взглядами, в которых отразились одновременно и вечность, и мгновение.

– Ты уверена, что твое мнение никак с ним не связано? – наконец выдавил из себя Майкл. – Я имею в виду того блондина с внешностью древнегреческого бога.

– Эндрю?

Невозможно. Эндрю здесь?

– Эндрю! – Кирстен сбросила с себя простыню и свесила ноги с кровати.

В палату ворвался Эндрю. Он подхватил Кирстен на руки и покрыл все ее лицо поцелуями. Ни он, ни она даже не заметили, как Майкл тихонько вышел. Не заметили и Маркоса, на цыпочках прошмыгнувшего в палату.

– Кирстен, мы хотели сделать тебе сюрприз. Я даже купил два билета на сегодняшний концерт, но потом… – Эндрю прервался. В этот момент уже ничего не имело значения. – Ах, Кирстен, Кирстен, ты представить себе не можешь, до чего я по тебе скучал! – Эндрю целовал Кирстен в губы, в щеки, глаза. – Я люблю тебя, Кирстен Харальд! Боже, как же я тебя люблю!

Все свою жизнь Кирстен ждала этих слов, так долго, что не сразу смогла их понять. И все-таки она была к ним готова.

Улыбаясь, она обратила сияющее лицо к Битону:

– И я люблю тебя, Эндрю. И я хочу, чтобы завтра было сейчас.

Джефф поклонился в очередной раз, а потом сделал шаг вперед. Стоя на краю сцены, он объявил:

– Я хочу адресовать ваши аплодисменты моей матери, Кирстен Харальд. Эту пьесу я посвящаю ей: Клод Дебюсси. «Отражения в воде».

Прошло пять минут, прежде чем стих шторм аплодисментов и Джефф смог начать игру.

Бис!
1984

Ослепительный свет юпитеров ударил им обоим в лицо, и публика встала. Поднялся и весь филармонический оркестр Нью-Йорка. Кирстен сияла, серебряные волосы ореолом осеняли ее прекрасное лицо; тяжелые складки сиреневого шелкового платья, словно лепестки цветка, подчеркивали изящность фигуры, делали ее как бы выше ростом. Она повернулась и улыбнулась сыну. Джефф ответил матери улыбкой и, пожав ей руку, заставил в очередной раз ощутить на пальце тонкое обручальное кольцо с бриллиантом. Еще раз поклонившись публике, они разошлись в разные стороны – каждый к своему концертному «Стейнвею», стоявшим напротив друг друга на сверкающей сцене «Карнеги-холл».

Потребовалось немало времени, прежде чем стихли бурные аплодисменты и восторженные возгласы. Сидящий в первом ряду Эндрю подмигнул Маркосу. В ответ молодой человек выразительно покосился на прослезившегося от охватившего его волнения старика. Это был Нельсон Пендел. Шумно вздохнув, он полез в нагрудный карман смокинга за носовым платком. Его жена Би протянула мужу свой. Непосредственно за Эндрю и Маркосом, неудобно зажатая между Алеком и Дирдрой, стояла Лоис Холден, застывшим взглядом смотрела прямо перед собой. Единственным человеком, не пришедшим сегодня вечером на широко анонсированный концерт Кирстен Харальд Битон, был Джеффри. Несмотря на то что страх окончательно потерять сына заставил его согласиться с решением Джеффа жить с матерью, он все еще отказывался побывать хотя бы на одном выступлении.

После свадьбы Кирстен и Эндрю официально усыновили Маркоса и все вместе с Джеффом жили в купленной сдвоенной кооперативной квартире на Восточной Восемьдесят третьей улице. Они сохранили за собой дом в Лондоне, а яхта Битона, переименованная в «Кирстен», все еще стояла на якоре в порту Тавиры. Эндрю и Кирстен пользовались этой своей собственностью, когда решали, что им пора отдохнуть от ребят, да и вообще ото всего мира.

Эндрю снова стал свободным художником по обложкам и выставлялся во всех крупнейших галереях Нью-Йорка. Последним его заказом был портрет Кирстен для журнала «Мисс» как образа женщины восьмидесятых годов, успешно сочетающей в себе замужество, материнство и карьеру.

Кирстен потрогала руками золотой амулет, висевший на тонкой цепочке у нее на шее, и улыбнулась. Верный своему слову, Пендел сдержал данное Кирстен обещание. Верная своему, Кирстен выгравировала на амулете надпись. Все случилось так, как она себе представляла: они с Джеффом сыграли Концерт ля-бемоль мажор для фортепьяно с оркестром Мендельсона. И даже галстук на Джеффе был сиреневого цвета.

Кирстен мысленно отметила галочкой имя Клеменса Тривса в своем списке, после чего выбросила его из головы. Все кончено – она победила.

Майкл Истбоурн поднял палочку, и в зале воцарилась тишина. Майкл сперва взглянул на Джеффа, потом – на Кирстен. На какое-то мгновение взгляды их встретились и задержались. Миг пролетел.

Потом была только музыка.