Текст книги "Седьмая сестра (СИ)"

Автор книги: Николай Беляев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц)

Потом он повертел амулет Малатона.

– Змеиные мотивы… Защита от яда. Нет… скорее, от окаменения. Да, точно… Рядом с Малатоном случайно не было медузы или василиска?

– Были, – подал голос Витя. – Василиски. Но какие-то странные, как будто окутанные каким-то серым дымом, и вонючие.

О том, что взгляд василиска «поймал» именно он, Витя предпочёл промолчать.

– Убитые тенью, – уверенно сказал Вилем. – Такие твари напитаны силой Шар, они могут разряжать заклинания, для волшебников особенно опасны… – он скривился, вспомнив Никсу. Вернуть её они так и не смогли…

Страдание на лице полуэльфа отразилось настолько явно, что Сергей несильно хлопнул ладонью по столу.

– Так, братцы, давайте-ка спать. Дежурит…

– Я подежурю, – вызвалась Женя. – Если Вилем не против – я бы ещё поговорила.

– Я не против, – кивнул тот. – Я ж наполовину эльф, мне сон не так важен…

– Жень, только не доставай парня расспросами, хорошо? – тихонько шепнул Сергей. – Смотри, на нём лица нет… И присмотри за ним.

* * *

Неторопливый разговор затянулся.

Памятуя о том, что Вилем резко реагировал на совсем близкие события, Женя попросила его рассказать об Эльминстере. Удивительно, но Вилем рассказал ненамного больше того, что поведал Азалар днём раньше – правда, добавил, что Эльминстер, по слухам, принц из царства Аталантар, но это было давным-давно, чуть не тысячу лет назад. Женю такие цифры вогнали в ступор – в голове не укладывалось, что человек может прожить столь долго, пусть и поддержанный волшебством. Впрочем, судя по всему, Эльминстер любил поднапустить тумана вокруг своей личности – этим объяснялось то, что о нём знали все, но никто не мог сообщить ничего конкретного. Но, по словам Вилема, единогласно сходились в том, что Эльминстер – один из величайших волшебников этих мест. Полуэльф был уверен, что произошедшее со стариком накануне вторжения – тщательно спланированная акция, поскольку, по его словам, Избранный был способен разметать армию Жентарима чуть ли не в одиночку.

А Женя раздумывала – противник, получается, отлично осведомлён о том, что такое диверсионная война… И умеет действовать в союзе.

Она сказала это Вилему, и тот заметил, что это как раз странно. Большинство организаций типа Жентарима предпочитает «грести под себя», церковь Шар вообще старается соблюдать высший уровень секретности – не зря ж Шар именуют, в числе прочего, «Леди Тайн», а дроу, подземные, или «тёмные» эльфы, настолько ненавидят жителей поверхности, что вообще никогда не вступают с ними в союз… но, тем не менее, Вилем склонялся к мнению, что в этот раз Кручёную башню захватили именно дроу – благо она в своё время именно им и принадлежала. Объединение столь разных фракций – само по себе нонсенс, особенно если добавить к этому удивительно своевременное нападение на Миф Драннор, на который давно точат зубы и дроу, и Жентарим.

Миф Драннор оказался тоже очень любопытным местечком. Огромный и славный город эльфов пал много лет назад при вторжении демонической армии (Женя мысленно схватилась за голову – демоны, которые были привычны даже не как сказочные персонажи, а как чистой воды поповщина, тут оказались вполне реальными и злобными существами), и лишь считанные годы назад эльфам удалось отбить эти территории, за долгие годы побывавшие в руках и демонов, и дроу, и еще Бог знает кого. Поэтому вторжение в бывший Миф Драннор оказалось очень болезненным ударом – в первую очередь по самолюбию эльфов, народа, судя по всему, очень гордого и с древними традициями.

Женя осторожно попыталась расспросить об эльфах, но поняла, что Вилем замыкается. Судя по всему, общение с сородичами по материнской линии было для него достаточно болезненной темой. Сопоставив в уме уже услышанное, она решила, что причина лежит на поверхности – явно же народ с древними традициями не особо приветствовал полукровок. Расизм в чистом виде, прямо как в Североамериканских Штатах…

Но по мере разговора девушка поняла реальную причину. Это не был расизм как таковой – просто полукровка оказывался «белой вороной» и среди эльфов, и среди людей. И это при том, что, судя по всему, полуэльфов тут было не так и мало! В результате многие из них примыкали либо к демократичным организациям типа Арфистов, где царила более-менее дружеская атмосфера, хоть и замешанная на духе авантюризма, либо к воровским гильдиям, обильно наводнявшим мало-мальски крупные города – в подобных «стаях товарищей» их наследие интересовало других в первую очередь с точки зрения талантов. В любом случае, жизнь полуэльфа особо сладкой назвать было нельзя.

Мозаика этого мира благодаря Вилему обзаводилась всё новыми элементами. Воистину ценный союзник!

Ситуацию с богами полуэльф тоже немного прояснил. В целом это очень напоминало античную культуру – каждое божество занималось какой-то отдельной сферой. К примеру, уже не раз упомянутый Бэйн покровительствовал тирании и вражде – неудивительно, что его так почитал Жентарим, ориентированный на те же «ценности»! Впрочем, в отличие от античных культур (реальных, не мифологических), здешние божества в жизнь народов вмешивались достаточно активно – духовенство занималось не одной лишь говорильней, а просто-напросто получало доступ к волшебству в ответ на свои молитвы! В отличие от волшебников, обращающихся с Плетением практически напрямую. И если молитва, к примеру, служителей Чонти, богини плодородия, включала в себя ритуалы типа сбора плодов или ухода за растениями, то молитвы Бэйну или Шар, особенно ради мощных заклинаний, вполне могли представлять собой жестокие жертвоприношения.

Женя вспомнила алтарь в подземном «храме» Малатона, на котором Витя выцарапал неприличное слово, и её затрясло. Да там всё подземелье было пропитано какими-то мерзкими ощущениями. Вот они откуда, оказывается… Логично, что ни у кого не возникло даже желания вздремнуть на роскошной малатоновой кровати. Как его назвал Азалар? «Тёмная Погибель»? Много крови на лапах этой твари…

Вилем молча наблюдал за Жениной реакцией – он видел, как у неё ломаются стереотипы.

– Вы ведь солдаты? – вдруг спросил он.

– Да, – Женя не ожидала вопроса. – Это так заметно?

– Есть немного, – кивнул полуэльф. – Одинаковая одежда, выправка, у вас есть командир… Оружие – вот это? – он указал глазами на лежащий на столе наган.

– Это… Азалар сказал – у вас тоже есть чёрный порошок?

– Есть. Лантанские гномы экспериментируют с ним. Но такого оружия очень мало, и, мне кажется, оно гораздо неудобнее вашего… Твой командир сказал, что вы должны были погибнуть. Вы были на войне?

– На войне, – эхом повторила Женя, обхватив голову руками. Последние несколько дней настолько всё смешали в голове, что девушка с трудом понимала, где мираж, а где реальность – в том маленьком польском городке или здесь, на втором этаже средневековой гостиницы? Но война не закончилась – изменился лишь образ подонков, издевающихся над людьми. Война всё ещё идёт…

– С кем вы воевали? – осторожно поинтересовался полуэльф.

А правда, с кем? Как сказать это коротко и ёмко?

– С коричневой чумой, – сказала Женя. – представь себе орду с красно-коричневыми знамёнами с символом, похожим на паука. Они пришли в нашу страну, они хотели, чтобы мы жили под их каблуком. Они жгли дома вместе с людьми, они везде устанавливали свой порядок, они жестоко пытали простых людей, которые не хотели жить по их правилам и пробовали с ними бороться. Они окружили и полтора года держали в осаде огромный город, чуть не заморили его голодом. Они напали внезапно, против всех правил. Мы воевали с ними четыре года. Когда… – она поперхнулась, – …когда это случилось с нашим отрядом, наша армия уже гнала их назад и почти дошла до их столицы…

Девушка замолчала.

– Ваша армия победит, – тихо сказал полуэльф. – С вами или без вас, но победит.

Женя кивнула. В глазах стояли слёзы. Было как никогда обидно, что победа будет… но без них.

– Мистра уже благословила вас, – так же тихо продолжил Вилем. – Ради своей земли вы делали всё, что могли, верно? Помогите нашей, и вас не забудут. Никогда.

Он назвал эту землю своей. Полуэльф, чужой в любом обществе, обречённый быть вечным бродягой. Но для него важна даже эта деревенька, жизни тех, кто живёт здесь…

Мы поможем. Мы просто на очередном задании. Делай, что должно – и будь что будет.

Слёзы высохли.

Женя улыбнулась и повторила последнюю фразу вслух. Вилем кивнул:

– Так и есть.

Слегка потрескивало пламя полусгоревшей свечи. За окном тихо падал снег. Двое сидели за столом. Они говорили на одном языке.

* * *

Достав из подсумка скобу-обойму, Женя выщелкнула из неё пять винтовочных патронов. Аккуратным рядком поставила их на стол перед Вилемом.

– Заряды к вашему оружию? – полуутвердительно спросил тот. Девушка кивнула.

Полуэльф взял один, повертел. Попробовал на зуб материал пули, постучал ногтями по гильзе. Вопросительно посмотрел на девушку:

– Медь, латунь, и внутри свинец или олово, судя по весу?

Женя уважительно наклонила голову.

– Ещё порох – он внутри, отличается от вашего. И вон там капсюль – осторожно, может пальцы оторвать.

Полуэльф поставил патрон к остальным, выровнял рядок:

– Да, сделать такие вряд ли получится. Можно, но очень сложно. И здесь мы вряд ли найдём нужного мастера. Разве что в Лантане или в Серебряной Луне… или на Эвермите, но нас туда никто не пустит. Эх, был бы тут Эльминстер! Он бы точно что-то придумал. С его опытом он мог бы просто скопировать их своим волшебством…

– Погоди-ка… – оживилась Женя. – Что, при помощи Плетения можно и правда скопировать предмет?

Эта мысль даже не приходила ей в голову.

– При помощи Плетения можно практически всё, – улыбнулся полуэльф. – Но волшебники работают с ним не напрямую, а через заклинания. Понимаешь, как это?

– Не совсем.

– Плетение – это как сеть, тончайшая паутина, опутывающая весь мир…

Женю так и подмывало сказать что-то вроде «я знаю, я видела», но она сдержалась.

– …но вряд ли кто-то может просто ухватить и сплести вручную его нити. Заклинания волшебников или молитвы жрецов – как готовый набор правил для того, чтобы переплетать эти нити. Заклинание можно выучить, подготовить и наложить – и оно сделает нужные изменения в Плетении. Получим в результате кусок мяса, палку, огненный шар, возможность летать или врата в другой мир – смотря для чего заклинание предназначено. Это понятно?

– Понятно, – кивнула Женя. Вилем объяснял вполне доходчиво.

– Все заклинания когда-то разработаны волшебниками, – продолжил полуэльф. – Некоторые даже носят имена тех, кто их изобрёл – похищение жизни Ларлоха, по имени старого некроманта… – увидев недоумение на лице Жени, Вилем пояснил: – Специалиста по магии жизни и смерти. Или кислотная стрела Мелфа. Эльминстер тоже вроде разрабатывал свои заклинания, но не думаю, что он ими делится. Уверен, что он жив – скорее всего, его перебросило куда-то защитное заклинание, разработанное как раз на случай внезапного вторжения… – он негромко хлопнул в ладоши: – Впрочем, я отвлёкся. Так вот, любой волшебник может изучить уже разработанное заклинание – нужно всего лишь найти его текст и правила и освоить их. Некоторые заклинания достаточно лишь произнести, к некоторым добавляются жесты руками, для самых важных нужен и какой-то материальный компонент – например, огненный шар не получишь без комочка серы, а все свойства редкого предмета вряд ли узнаешь без жемчужины… Жрецам немного проще – им не нужно ничего изучать, заклинания им дарует божество, которому они служат. Но и они связываются с Плетением через заклинания…

Женя заинтересованно слушала.

– Есть заклинания для изготовления или копирования предметов. Но ими можно создать что-то несложное и известное – например, построить каменную стену, или скопировать металлическую фигурку, да и то не навсегда. Чтобы получить нечто необычное – нужно волшебство очень высокого ранга, доступное лишь мощным волшебникам. Или способность взаимодействовать с Плетением напрямую – но о таком я не слышал… Мощный жрец может молиться своему божеству о сотворении чуда – на самом деле, в этом случае уже само божество сыграет на нитях Плетения нужную мелодию… – Вилем сделал паузу и улыбнулся. – Если Мистра позволит.

– А она может и не позволить? – подняла брови Женя. – Почему тогда твари типа Малатона вовсю пользуются Плетением для своих тёмных делишек?

– Плетение – часть этого мира, – развёл руками полуэльф. – А Мистра просто не имеет права на эмоции – она хранитель Плетения… да нет, ОНА по сути и есть Плетение. Увы, она не человек… хоть когда-то и была им.

Женя мучительно пыталась ухватить за хвостик какую-то ускользающую мысль, но информации было слишком много – мысль мелькнула и исчезла.

– Была человеком?

– О, это отдельная история, – покачал головой Вилем. – В Смутное Время и не такое случалось… Старые боги гибли, новые божества появлялись… Несколько лет назад на Побережье Мечей и южнее, в Тетире, такое творилось – дети Баала, бога убийств, резали друг друга вовсю… а ведь сам Баал был убит ещё тогда, семнадцать лет назад.

Женя слушала, а в голове у неё крутилась ещё одна мысль, которую она боялась озвучить: а можно ли попробовать увидеть, почувствовать и «взять» Плетение руками, как тогда, в замке, у портала?

* * *

Сергей проснулся, когда за окном занималось серенькое утро. Женя и Вилем все ещё сидели за столом, и Сергей почти в приказном порядке отправил девушку спать – впрочем, та не сильно и сопротивлялась.

– Уморил ты Женьку, – усмехнулся сержант, подсаживаясь за стол к Вилему. – Или она тебя?

– Она любознательная, – улыбнулся полуэльф. – Впитывает информацию, как нишруу магию.

– Не вспоминай ты эту нечисть, – поморщился Сергей. – Какие у тебя планы на сегодня?

– Собирался как раз искать информацию, – развёл руками Вилем. – Собирать по крупицам. Но узнал от вас столько, что план, можно сказать, перевыполнен… Расскажешь о том, что произошло в замке Краг?

– Расскажу…

Когда где-то через час начали просыпаться остальные, Вилем уже сидел, схватившись за голову – информации и для него оказалось многовато.

Пашка, увидев полуэльфа, почти не удивился – подошёл, булькая водой из фляги.

– Ёлки, чувствую себя, как с похмелья…

– А нечего спать, как пожарная лошадь, – буркнул Сергей. Впрочем, Пашка явно не виноват в том, что на него подействовали сонные чары. Указал на полуэльфа. – Знакомься, это Вилем. Поблагодари его за свой здоровый сон. Вилем, это Павел.

Пашка недоверчиво пожал руку полуэльфа. Покосился подозрительно:

– Это ж ты был со стариком внизу?

– Он, – ответил за Вилема Сергей. – Почти официальный представитель местной… разведки, так скажем. И очень много интересного рассказал.

Полуэльф же чуть ли не приплясывал задом на стуле – сам он узнал интересного ничуть не меньше. Обвёл бойцов взглядом:

– Ребята, вы хоть понимаете, что сделали?

– Ставим палки в колёса этому самому Жентариму, – буркнул Пашка.

– Нет! – торжествующе посмотрел на него Вилем. – Вы перекрыли Жентариму самый быстрый канал поставок – это раз. Уничтожили верховного священника Жентарима в Тенистой Долине – два. Спасли Сайлуни и Азалара – три. Наконец, вы выяснили, что тут вообще происходит – четыре. Знаете, что и где искать дальше – пять. И это за какую-то пару дней! Я и за десять дней не рассчитывал добиться таких результатов – самое большее, разобрался бы, что, где и как… Мне нужно срочно отправить доклад Арфистам.

– У тебя есть связь? – заинтересовался Кирилл, зевая.

– В лесу неподалёку есть пара тайников, как раз для таких случаев, – пояснил полуэльф. – Через три дня информация уже будет там, где надо.

– Можно рассчитывать на помощь? – Сергей надеялся, что фраза прозвучала не слишком просительно.

– На силовую – вряд ли, – покачал головой Вилем. – А вот совет или ответы на вопросы получить можно.

– А кстати, о вопросах, – вспомнил Сергей. – Сайлуни говорила о Дробящем Заливе и логове Алоккайра. Где этот залив? Тут есть море?

– Моря нет, – уверенно ответил Вилем. – Про залив спрошу. А Алоккайр… Я слышал это имя.

Бойцы обратились в слух.

– Это было давно, лет восемьсот назад, – пояснил полуэльф. – Тогда Долин ещё не было, тут раскинулось государство Хлонтар. Хлонтарского короля-волшебника как раз и звали Алоккайром…

Вот как. Дела давно минувших дней, преданья старины глубокой…

– Это был могучий волшебник, тиран, страну держал в кулаке, – продолжал Вилем. – В конце концов его дочери подняли восстание, он многих казнил, в том числе и дочерей, кроме одной, но его, тем не менее, изгнали… С тех пор о нём никто ничего не слышал.

– Так он помер давно, – протянул Пашка.

– Не обязательно, – внимательно посмотрел на него полуэльф. – Эльминстер намного старше, но жив до сих пор. А этот мог стать личем – вполне в его характере… – увидев непонимание на лицах, пояснил: – Намеренно лишить себя жизни, стать волшебным существом, бессмертной нежитью.

– Кощей Бессмертный, – протянул Витя. Вилем недоумённо посмотрел на него, и тот пояснил: – Есть у нас такой персонаж сказок, бессмертный. Чтобы его убить, надо уничтожить его смерть – или иглу, или яйцо, которые очень хорошо спрятаны.

– Так и есть, – полуэльф почти не удивился Витиной осведомлённости. – Жизненная сила лича собрана в сосуде души, филактерии – это может быть любой предмет. Если филактерию не уничтожить – лич возродится максимум дней через десять, будь он хоть в лепёшку раздавлен.

Сергей почесал затылок. Кого-кого, а Кощея встретить он ну никак не ожидал. А Вилем продолжал:

– Представляете, на что способно подобное существо? Которое несколько столетий обучалось магии, да ещё и не боится погибнуть? А вдобавок… – он помолчал. – …вдобавок, лич скорее всего обучен использовать Теневое Плетение. Ну сами подумайте – если эта поганая Эсвел ведёт свой ритуал в его логове, то он наверняка знает, чем ритуал грозит.

– Может, он сдох давно? – предположил Кирилл. – И Эсвел просто использует его… логово?

– Может, – кивнул Вилем. – Но предполагать надо худшее. Что Алоккайр жив и что он помогает Эсвел… Погодите, что получается? Залив – это иносказание. Логово не может быть где-то у моря. Плетение рвут именно здесь, то есть – и логово где-то в этих местах!

– А что это может быть? – поинтересовался Сергей. – Замок, или ещё что-то?

– Скорее пещера, – уверенно сказал полуэльф. – Замков тут почти нет, те, что есть – в руинах, от Хлонтара за восемь столетий почти ничего не осталось. Личи любят уединение, ненавидят, когда им мешают. А пещер тут – уйма. На западе Тенистый Хребет, за востоке – Лисий Хребет, там пещерами всё усеяно…

– Иголка в стоге сена, – задумчиво пробормотал Сергей.

– Не такая уж иголка, – парировал Вилем. – Только нужно это обдумать. Там не только лич, там есть и люди – им нужно питаться. Это первое. Им нужны жертвы для ритуала – значит, они наверняка похищали людей, и похищали поблизости. Это второе. И третье, учитывая, как жрецы Шар «любят» своих дорогих союзников – наверняка это место расположено так, чтобы там было как можно меньше жентиларов… Когда поймём, какой район отвечает всем трём условиям – сильно сузим место для поиска, понимаете?

Кирил восхищённо покачал головой – полуэльф отлично раскладывал всё по полочкам.

– Вереганд обещал карту, – сказал Сергей.

– Вереганд? – обернулся к нему Вилем. – Вы к нему ходили? Ваше мнение?

– Мерзкий тип, – поморщился Витя.

– Уверен, он работает на Жентарим, – повторил его гримасу полуэльф. – Но доказательств нет. Он не говорил, где возьмёт карту? Вообще карты, особенно хорошие – штука редкая.

– Сказал, что кто-то скопирует для нас жентаримскую карту. Припугнули, что сдадим его за это Жентариму, и сбили цену, – ухмыльнулся Витя.

– Хороший ход, – рассмеялся Вилем. – Но, надо думать, ключевых мест на карте будет немного – тот, кто станет копировать, себе не враг… А вообще, карта пригодится – что-то на ней и я смогу отметить… Много запросил?

– Двести золотом. Сбили до полутораста.

– Индюк жирный, – поморщился полуэльф. – Местная карта стоит в пределах тридцати. Ну, в военное время – пусть до сотни… Но сейчас переигрывать поздно. Зато он себя раскрыл во всей красе.

У Сергея перед глазами встала картина – люди несут безвольно обвисшее тело Сулкара Ридо мимо лавки Вереганда… Кому смерть. Кому прибыль…

Он остервенело грохнул кулаком по столу. Проснулась и вскочила спавшая до этого Женя. Все удивлённо уставились на командира.

– Мерзость какая, – сквозь зубы процедил Сергей. – И ведь не сделаешь ничего с ним… Кирюх, собираемся. Пойдём, сходим в дом Сулкара, пока наёмники по городу просыпаться не начали. Вилем, покажешь, где это?

– Покажу, – кивнул тот, вставая.

* * *

Дом семьи Ридо оказался совсем рядом, буквально за лавкой Вереганда. Это был добротный деревенский (точнее, по-местному – фермерский) дом с окнами не только на первом этаже, но и под крышей – значит, и чердак жилой. Дерево, из которого построен дом, потемнело, но строение выглядело крепким. Чуть дальше, ближе к главной улице, стоял старый, слегка покосившийся амбар – Вилем негромко пояснил, что это тот самый сарай Сулкара, где он ночевал в предыдущие ночи. Рядом раскинулось заснеженное поле, на котором чуть дальше, метрах в двухстах, виднелись палатки военного лагеря – жентилары не желали жить вплотную к оккупированной деревне. Впрочем, и на улице в этот ранний час народу особо не было – лишь в конце улицы маячил парный патруль жентиларов, но они, похоже, даже не заметили бойцов.

Тропинка к дверям дома протоптана, но снег не расчищен – если бы не слабый дымок над трубой, домик выглядел бы покинутым. На крыше – огромная шапка снега.

Сергей несильно постучал в дверь – никто не отозвался. Стукнул ещё раз, не дождался ответа и, переглянувшись с Кириллом, потянул дверь на себя – та со скрипом отворилась. Вошли в полутёмную прихожую, потянули вторую дверь…

В просторной, но мрачноватой комнате с невысокими потолками были трое – одетая в траур пожилая женщина, совершенно невзрачная, похожая на серую мышь, женщина лет сорока в простой одежде и мужчина чуть помоложе её, с руками, огрубевшими от тяжёлой работы. Все они стояли у стола, на котором покоился Сулкар, одетый в ветхие, но чистые одежды.

Последовала пауза. Потом глаза пожилой женщины расширились, на лице её отразился испуг.

– Зелёные, – прошептала она.

Зелёные. Те солдаты на улице сказали так же. Большинство здесь одето в чёрные, коричневые или серые кафтаны, иногда с оторочкой – но вот униформы защитного цвета не было, кажется, больше ни у кого…

Она же знает, кто тогда вытащил её мужа из зала (а это жена, несомненно – возраст, траур) – ей наверняка сказали. Зелёные. Вот эти, которые сейчас явились сюда…

Сергей увидел, как сжимаются кулаки мужчины – но никакого оружия в доме не было. Доказывать что-то было бессмысленно. Он снял шапку и сделал шаг вперёд, Кирилл последовал его примеру.

Люди молча расступились. Старик лежал на столе, холодный и чужой. Сергей натолкнулся на взгляд пожилой женщины – столь же холодный и полный непонимания…

Он знал этот взгляд.

Июль сорок первого, отступающая пехотная колонна. Дорога, забитая беженцами. Плачущие дети, измученные лошади, ругань шофёров, пытающихся объезжать людей, тоска и безысходность…

После налёта фашистских стервятников на обочине остался лежать старик. Рядом потерянно стоял маленький мальчик, и старушка, как две капли воды похожая на эту, смотрела на проходящую колонну бойцов полным непонимания взглядом.

«Что происходит, бойцы? Ведь вы должны были нас защитить?!»

«Этих, вот тут, мы не обязаны защищать», – вкрадчиво пропел внутренний голос. – «Это их дело, мы тут оказались случайно».

«Не бывает ничего случайного».

«Ты не сможешь помочь им всем. Тут слишком многие пострадали от Жентарима. Ты один, а их десятки, сотни. Тебя не хватит и на семерых – не то что на всех. Зачем тебе этот старый алкоголик?» – продолжал голос.

«Заткнись. Узнать и не помочь – это ещё ладно. Увидеть своими глазами и не помочь – это слишком. Не в этот раз».

Вокруг ладони Сергея разливалось серебристое сияние. Та женщина, что помоложе, испуганно ойкнула…

Грудь Сулкара поднялась, впуская в лёгкие воздух. Дёрнулись руки.

– Серебряный огонь, – почти неслышно прошептал мужчина. – Избранные вернулись…

Сулкар закашлялся и резко сел, озираясь по сторонам. Взгляд его скользнул по ошарашенному Вилему, по односельчанам, по жене, губы тронула еле заметная улыбка… Потом взгляд упёрся в Сергея с Кириллом.

– Я знаю вас. – Голос был твёрдым, ничего общего с той размазнёй, которую Сергей пытался поднять в задней комнате за обеденным залом. – Вы помогли мне в таверне.

Он перевёл взгляд на жену:

– Делла, что происходит? Алиина, Берр, вы что здесь делаете?

Он же не просыхал уже много дней, понял Сергей. А после смерти организм очистился от алкоголя, и сейчас Сулкар Ридо трезв как стёклышко.

– Ты же был мёртв, – ошеломлённо прошептала Делла.

– А кто тебя убил? – не давая старику опомниться, спросил Сергей.

Сулкар повернулся, свесил ноги со стола.

– Жентилары. Трое или четверо. Ударили, сбили с ног… дальше не помню, – он спрыгнул на пол, пошатнулся, покряхтел… Кивком поприветствовал полуэльфа: – Рад тебя видеть, лесной брат.

Делла повисла на шее мужа и зарыдала.

– Лесной брат? – вопросительно поинтересовался Кирилл у Вилема.

– Эльф, – коротко пояснил тот.

Сергей понял, что на него в упор смотрит тот, кого назвали Берром.

– Это был серебряный огонь, – полувопросительно, полуутвердительно сказал мужчина. – Тут, в Тенистой Долине, его знают все. Вы Избранные Мистры?

Ах, как он хотел услышать положительный ответ! Для этого не надо быть провидцем…

– Нет, – покачал головой Сергей. – Увы… Ты умеешь держать язык за зубами?

Берр поначалу вроде сник, но при последних словах Сергея вскинулся:

– Семья Селгардов поколениями живёт в Тенистой Долине. Жизнь Долины – наша жизнь.

– Тогда поговорим…

* * *

Пока Делла металась по дому, то и дело начиная рыдать на шее у Сулкара, и пыталась собрать что-то на «праздничный» стол, бойцы пообщались с Берром и Алииной.

Селгарды оказались владельцами кузницы. Их отец Бронн и старший из сыновей погибли во время обороны Тенистой Долины при вторжении – и погибли совершенно напрасно, армия Тёмной Надежды смела защитников-горожан, словно их и не было. Осталось пятеро детей, включая Алиину и Берра, и их раненая мать.

Кузница, впрочем, продолжила работу – отцовского мастерства у уцелевших парней не было, но Жентарим это мало волновало – работы оказалось много даже по обычной перековке лошадей, не говоря уж о ремонте оружия. Командование расщедрилось и даже выделило в подмастерья трёх солдат, от которых, впрочем, особой пользы не выходило. Надо ли говорить, что никакого дохода кузница уже не приносила?

Впрочем, это можно было сказать обо всех бывших доходных местах города – и кузница, и таверна, и гончар, и другие мастера работали большей частью себе в убыток. Тенистая Долина требовалась Жентариму как плацдарм, и вкладывать в жизнь деревни какие-то средства никто из командиров не планировал. Все лучшие здания забрали под казармы, местный «дом культуры» превратили в бордель (Сергей поморщился), а в храме, посвящённом богине удачи Тиморе, устроили игорный дом – впрочем, Вилем тихонько подсказал, что идея игорного дома принадлежала скорее всего самим жрецам – это позволило им избежать осквернения храма, а игра вполне укладывалась в сферу, которой покровительствует Тимора. Сергей только головой покрутил – настолько это не укладывалось в его понимание духовенства…

Кстати, обозначились имена жентаримских главарей. Верховным священником был Тёмная Погибель Малатон – именно на его руках кровь минимум десятка человек, публично принесённых в жертву ради осквернения здешних храмов. Сергей не стал говорить, что Малатон мёртв – рановато для подобных новостей, сначала бы подумать, как оправдать воскрешение Сулкара… разве что тем, что, дескать, старик был сильно избит, но оклемался. Впрочем, колотых или резанных ран у него и не было – жентилары только били.

Главой небесных магов – именно так называли «авиаторов» – оказался некий Эрегул Свободный Посох, волшебник, по словам кузнеца, достаточно опытный – хотя бы потому, что мог ездить верхом на той летучей твари. Тварь его отличалась от виденной раньше – более крупная и злобная, не «чистый» грязнокрыл, если уместно подобное сравнение, а с явной примесью драконьей крови. Главенствовал в войсках Фортар Хелвенстрон, здоровенный бритоголовый бородач. Верховным командиром жентиларов, как и говорил раньше Азалар, назвали Сциллюа «Тёмную Надежду», которой в деревне сейчас не было, но при одном упоминании её имени Селгарды начали сбиваться, путаться и свернули разговор. Вилем шепнул, что сам расскажет о ней.

Надолго задерживаться в доме Ридо не стоило. Сергей, строго посмотрев на селян, сказал, что не стоит рассказывать всем о том, что видели. Ответом были энергичные заверения в том, что так и будет, но… не стоило сомневаться, что весть о чудесном воскрешении Сулкара по деревне так или иначе разойдётся, не пройдёт и недели. Вилем авторитетно заявил – сидеть дома, не высовываться, спиртного ни-ни… и Сулкар уверил, что так и будет. Похоже, мозги старика крепко крутануло… правда, не совсем понятно, что именно – то ли смерть, то ли появление надежды в виде бойцов с серебряным огнём.

Полуэльф напоследок сделал ещё одну вещь: дохнул на мутное оконное стекло и нарисовал на нём пальцем странный символ: три пересекающихся кольца, расположенных в форме треугольника.

– Кто-нибудь из вас видел что-то похожее?

Селяне внимательно посмотрели на рисунок, но лишь пожали плечами. Все, кроме Сулкара.

Тот смотрел довольно долго, силясь что-то вспомнить, и наконец сказал:

– Видел. Но очень, очень давно – я ещё пацаном был. Точно помню, что видел где-то в округе. Полустёртый рисунок на камне. А вот где… – он развёл руками. – Уж простите старика, не помню!

На лице Вилема на мгновение мелькнула досада, но он тепло поблагодарил Сулкара и вышел на улицу вслед за остальными.

– Что это ты рисовал? – поинтересовался Сергей, идя по тропинке.

– Символ Алоккайра, – пояснил полуэльф. – Не зря же я интересовался историей этих мест – помню… Волшебники любят клеймить своим знаком всё подряд – вот и любое место, связанное с этим магом, вполне может носить его символ…

На улице уже слонялись наёмники, многих пошатывало – видимо, после бурной ночи. Вереганд открывал окна своей лавки – увидев Сергея и Кирилла, аж перекосился и отвернулся. Хорошо хоть, не видел, откуда мы идём, подумал Сергей.

В гостинице заглянули к Турко на кухню, попросили принести что-нибудь поесть. Тот аж рот разинул, увидев Сергея с Вилемом, но ничего не сказал. Буркнул только, что еду принесут вместе с выстиранным бельём.