Текст книги "Зачем смерть давала шанс (СИ)"

Автор книги: Николай Садовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 53 (всего у книги 57 страниц)

Когда Анатолий усадил своего пленника на стул, Антон приступил к допросу.

– Ну что, Григорий, я надеюсь, что представляться мне не надо. Вижу, ты узнал меня. Это хорошо. Ты как хочешь, сразу все без утайки мне рассказать, или предпочтешь, чтобы я пытками из тебя выколачивал информацию.

– Ну что ты, Антон. Мы ведь с тобой земляки, и давно знаем друг друга. Не надо ссорится, я все сам расскажу, ты спрашивай, а я все, что знаю, расскажу.

– Правильно мыслишь. Тогда первый вопрос. Почему твой хозяин приказал ликвидировать свою дочь?

– Этого я точно не знаю, но слышал, как хозяин приказал Волку взять ее в полет и убить в вертолете, а тело выбросить над глухой тайгой. А что и зачем, этого я не знаю.

– Хорошо, я тебе верю. А теперь скажи, где сейчас находится твой хозяин?

– Он сейчас, наверное, в Москве. После того, как Ларису сбросили с вертолета, он напился в драбаган, а на следующий день улетел в Москву.

– А, как вы в Москве узнали, что Лариса жива?

– А мы не уезжали туда. Мы здесь живем, в Енисейске. Березняк у нас за главного. Мы на месте занимаемся бизнесом.

– Если перевести на понятный язык, вы крышуете местный бизнес. Короче, занимаетесь вымогательством. Я правильно понимаю?

– Можно и так сказать.

– Как узнали, что Лариса жива?

– Об этом Березняк узнал от одного бизнесмена. Он был на охоте в этих местах и узнал Ларису. Встретившись с Березняком, он удивленно спросил у него, почему дочь высокого начальника вышла замуж за старика, и живет с ним в глухой тайге. Березняк догадался, что Лариса жива, и сильно перепугался. Хозяин перед отъездом приказал ему прошерстить всю тайгу, и найти подтверждение, что Ларисы уже больше нет в живых. Березняк – хитрый, трусливый лодырь. Он не стал искать следы в тайге, ведь тогда пришлось бы и ему мотаться по тайге. Он решил, что вряд ли неопытная девушка выживет одна в тайге, да еще упав с такой высоты. Он сообщил хозяину, что нашли некоторые фрагменты из одежды и часть костей. Все это закопали в землю. Но когда получили сообщение, что Лариса жива, он не на шутку испугался. Об этом знали только мы четверо и знакомый бизнесмен, но он уже никому ни чего не скажет. Здесь Березняк тоже хотел по-тихому разобраться, но он не мог предположить, что здесь окажешься ты.

– Из твоих слов, я делаю вывод, что про то, что вы здесь, не знает никто больше.

– Да, ты правильно понял.

– А что стало с бизнесменом?

– Его машина случайно провалилась под лед на слиянии Ангары и Енисея.

– А это идея, – тихо пробормотал Антон. Затем уже громко добавил, – вот не знаю, что с тобой делать. Гриша, ты ведь меня хорошо знаешь. Ты помнишь, чтобы я хоть раз нарушил свое слово?

– Нет, я такого не помню.

– А помнишь, в нашу последнюю встречу я сказал тебе, чтобы ты завязывал с криминалом, иначе наша следующая встреча окажется для тебя последней?

После этих слов Гришка окончательно побелел от страха. Теперь он понял, что Антон поступит с ним так же, как они хотели поступить с ним. Ему свидетели ни к чему. Антон прочел его мысли. Затем, в наступившей тишине, послал импульс в голову Григория – прости Гриша, но так надо – Гришка поднял голову и обреченно посмотрел ему в глаза. Антон понял, что посланный импульс достиг цели.

Не вставая с места, а до Григория было не менее полутора метра, он, сконцентрировавшись, выбросил правую руку вперед, сопровождая выброс выдохом. Григория, как будто ветром подняло вместе со стулом и, отлетев к стенке, он рухнул на пол, будучи уже мертвым.

Анатолий и Лариса смотрели на происходящее огромными от удивления глазами. В наступившей тишине каждый думал о своем. Антон без всякого презрения смотрел на труп Григория. Он не сожалел о том, что ему пришлось убить сразу четырех человек. В данный момент он чувствовал себя как на войне, где каждый сражался за свою жизнь. Здесь принцип был тот же. Или ты их, или они тебя, третьего не дано. Первым тишину нарушил Анатолий.

– Антон, может, не надо было так с ними.

– А ты предпочел бы лежать сейчас вместо них на этом полу и гореть от хорошего костра. Ты ведь слышал, они хотели всех пустить в расход. Им свидетели не нужны. Им мало убить нас, они, заметая следы, сожгли бы нас в этом доме.

– Да я все это понимаю, но уж больно страшно все это. Пойми, я не первый год живу на свете, а такое вижу в первый раз. А самое страшное для меня это то, как ты убил человека, даже не дотронувшись до него.

– Ты не пугайся. Это действительно несведущему человеку покажется страшным. Я это прекрасно понимаю, но и ты пойми меня. Однажды, несколько лет назад, я уже предупреждал его уйти из криминала, он не послушал меня, да еще хотел увидеть все мои возможности. Вот перед смертью я выполнил свое обещание показать свое умение.

Что касается Григория, то ты не все знаешь. Поверь мне, минуту назад он прекрасно знал, что я убью его, и не держал на меня за это зла. Ты захочешь спросить меня, почему я в этом уверен, просто он не стал говорить это вслух, прекрасно зная, что, сказав мне это мысленно, я пойму его точно так, как сейчас я понимаю твое опасения насчет покойников. Ты думаешь, как выкрутится из этого положения, ведь их будут искать, и могут узнать, что именно ты их повел в тайгу. Можешь не беспокоится. Искать их будет некому. Если даже представить, что все же кто-то у тебя спросит, то скажешь, что проводил до полдороги, объяснил, как ехать дальше и, как найти зимовье, а остальное не знаю, уехал на участок. По всем вопросам, пусть обращаются ко мне.

– Ты действительно страшный человек, даже мысли чужие читаешь.

– Да не читаю я чужие мысли, живи спокойно. Просто иногда прибегаю к этому, когда вынуждают обстоятельства. Поверь, если бы я прислушивался всякий раз, о чем думают другие люди, то поверь мне, я давно бы уже повесился. Это только со стороны кажется забавным, на самом деле это сущее проклятие.

– Хорошо, а как мы будем прятать следы преступления. Какими будут в дальнейшем наши действия.

– Очень просто. Сейчас ты возьмешь пилу и вырежешь майну на реке. Я подвезу трупы к майне вместе со снегоходами. Пока нас не будет, Лариса приберет в доме, чтобы следов крови не осталось. Мы с тобой спустим под лед наших гостей, пусть они дальше едут на снегоходах, но только по дну реки. Скоро начнется ледоход. Все рыбаки снимут на этот период свои сети. Весна, батенька, делает бурными даже мелкие реки. Большим потоком трупы и технику унесет к самым берегам океана. Теперь подумай, кто их будет искать на глубине океана.

– Ну, хорошо, а дальше что?

– А дальше, ты поедешь домой, а утром оформишь мне отпуск по семейным обстоятельствам, только задним числом. Мы с Ларисой приедем к тебе утром рано, будет еще темно. Оставим снегоход у тебя, а сами первым автобусом уедем в Красноярск. Затем поездом до Москвы. Пойми, Анатолий, я не могу ее в таком состоянии отправить одну в тот гадюшник. Как только управлюсь с делами, я тут же вернусь домой.

– Понятно, тогда не будем терять время. Начнем, пожалуй.

Глава 68

3

Спустя несколько дней, они подъезжали к Москве. Пожилой старик и молодая девушка, не вызывали у людей любопытства. Всем казалось, что это внучка везет своего дедушку. Одеты они были неброско.

В Красноярске на рынке купили все, что им могло понадобиться, и теперь одетые как все в китайский ширпотреб, ничем не отличались от простого обывателя. На вокзале Антон сделал один звонок, и убедившись, что семья его друга Василия живет в той же квартире, предложил Ларисе поехать с ним в Марьину Рощу, но она отказалась, сказав, что наведет справки о том, где будет находиться этот изверг, она теперь только так называла своего отца, и как только все узнает, обязательно приедет к нему. Без Антона она не хотела посещать дачу.

Договорившись о встрече, они расстались. Чем будет заниматься Лариса два дня, Антон не думал. Он в это время входил в квартиру вдовы своего друга.

– Здравствуй, Наташа. Гостей принимаешь?

Наташа, не веря своим глазам, но сердцем понимая, что это Антон, смотрела на него со слезами на глазах, не имея сил даже унять трясущийся подбородок.

Когда закончились первые охи и ахи, она усадила Антона на диван, а сама побежала на кухню готовить ужин. Антон, обойдя знакомую ему квартиру, понял, что теперь в этой семье достатка нет. Зайдя на кухню, спросил.

– Ну, Наташка, рассказывай, но без утайки, как живете, как дела у Мишки и Сашки.

– Все в порядке, Антоша. Мишка закончил юридический с отличием, а Сашенька, заканчивает экономический. Они такие у меня умницы, я не нарадуюсь на них.

– Наталья, не морочь мне голову, я ведь просил откровенно. Неужели ты думаешь, что я не вижу по обстановке, как вы живете. То, что дети у тебя умные, я и без тебя знаю. Я спрашиваю, как и на что живете. Я не идиот, и вижу, что достатком здесь не пахнет.

– Ты прав, Антоша, – горько вздохнула она. – Достатка действительно нет. Я теперь работаю техничкой в небольшом офисе, хорошо еще, что недалеко от дома. Денег, естественно, платят мало. С горем пополам насобирали небольшую сумму, купили подержанную машину, теперь Мишка таксует на ней. Сашенька тоже старается кое-где подработать, но этого, как видишь, все равно не хватает. Квартиру в Подольске у нас забрали, теперь все живем вместе.

– Но ведь Мишка окончил институт, неужели не может найти работу?

– В этом и вся беда. Трудно устроится, все вакансии заняты. Теперь даже профессора торгуют на Черкизовском рынке. Свое дело открыть тоже не можем. Нужны деньги, и не малые. Одних взяток нужно отдать по сумме больше в сотню раз, чем стоит само предприятие.

– Постой, у тебя ведь алмазы есть, которые мы привезли с Васькой из Африки. Или уже продала?

– О чем ты говоришь. Как я могла продать камни, которые мне не принадлежат?

– Наташка, вот я смотрю на тебя, вроде умная баба, а дура дурой. Неужели ты так до сих пор так и не поняла, что эти алмазы мы привезли для твоей семьи. И просили тебя сохранить их для трудной, жизненной ситуации.

– Не знаю. Я, может быть, и рискнула бы продать несколько камней, но в это смутное время, я просто побоялась. Хороших знакомых нет, а чужой человек за такие камни может и голову отрезать. Такие уж времена теперь. Я уже попробовала однажды продать серьги и кольцо, ну, те, что вы с Васей мне подарили, когда я Сашеньку родила. Пошла в ювелирную лавку, там оценщик предложил смехотворную цену, как будто я не знаю, как ценятся настоящие бриллианты. Я отказалась. Тогда он предложил позвонить знакомому ювелиру. После звонка, он увеличил стоимость в несколько раз, и предложил придти в течение часа, мол, к этому времени придет его друг с деньгами. Но я ведь не дура, сразу сообразила, что не стоит связываться, ну и ушла, и больше не пыталась торговать. А ты говоришь, продать все камни оптом.

– Хорошо. Завтра я арендую твоего Мишку, как таксиста. Ты приготовь камушки, я попытаюсь за пару дней продать их. Думаю, что тот пройдоха, который делал тебе те серьги, продолжает заниматься ювелирной работой. Таким прощелыгам смутные времена только на пользу. Они нигде не пропадут и выгоду свою поимеют. И еще. Пока меня не будет, к тебе может придти молодая женщина. Она представится Ларисой, и скажет, что сестра Лешего. Ты приюти ее, пока я не приду.

– А эта Лариса, она что, твоя жена?

– Нет, это действительно моя сестра, только очень дальняя.

Весь следующий день ушел на поиски ювелира, и только к вечеру им удалось отыскать его.

Симонов Яков Иосифович хоть и был достаточно пожилым человеком, но выглядел быстрым, непоседливым, что совсем не вязалось с его профессией. Казалось, что такому человеку по характеру не подходит специальность ювелира, в которой ценится усидчивость, но Антон знал, какие прекрасные вещи выходили благодаря его умелым рукам. Разговор в первые минуты не клеился. Что-то настораживало ювелира. Антон не стал затягивать разговор. Он достал из кармана кольцо и серьги.

– Яков Иосифович, ведь это ваша работа?

– Да, моя, – ему было достаточно одного взгляда, чтобы спустя несколько лет узнать свою работу.

– Хорошо. Эти украшения мы с моим другом заказывали у вас. Вы должны помнить, мы тогда предупредили вас, что алмазы, привезены из Африки и, причем, контрабандой. Это в то время не смутило вас.

– Тогда были совсем другие времена. Многое поменялось с тех пор.

– Не буду спорить. Времена действительно изменились, но поверьте, что я остался прежним, хотя и потерял своего друга. Теперь пришла пора помочь его сыну.

– Что вы хотите от меня?

– Вот смотрите, – Антон высыпал алмазы на стол. – У вас я вижу хорошая мастерская. Вы занимаетесь бизнесом. Я хочу вам продать эти камни, вы уже знакомы с этой партией. Именно из этих камней вы сделали тогда украшения.

– Ну, не знаю. Мне нужно подумать, как следует оценить материал.

Антон уже видел, как стали блестеть глаза ювелира, когда он увидел кучу прекрасных камней, но он также уже понял, что его хотят кинуть, и ювелир усиленно ищет предлог, чтобы пообещать, купить, но только чуть позже. Антон прошептал ему на ухо.

– Сейчас вы будете смотреть мне в глаза, но мой голос будет звучать у вас в голове. Это для того, чтобы мой спутник не слышал нашего разговора.

Михаил с удивлением смотрел, как два пожилых человека молча смотрят друг на друга, а как будто разговаривают. А тем временем Антон вбивал каждое слово в голову ювелира.

– Не надо из меня делать лоха. Я прекрасно разбираюсь в стоимости камней. Вы также видите, что камни изумительной чистоты. Вам достаточно было одного взгляда, чт бы дать предварительную оценку. Теперь слушайте внимательно. Я точно знаю, что вы имеете нужную сумму для покупки камней. Вы даже в эту минуту, думаете о тех огромных барышах, которые можете получить за реализацию. Я предлагаю вам двадцать процентов от стоимости камней. Это очень приличная сумма. Если учесть, что вы реализуете их в обработке и в готовых изделиях, это будет хороший заработок. И еще. Не надо придумывать повод, как меня кинуть, предупреждаю, у вас это не получится. Поймите, если свяжетесь с братками, то будете иметь проблемы и с братками, но если я их грохну, то с их паханом, а главные проблемы я сам вам устрою. На этих алмазах столько крови, что кровь ваша и вашей семьи будет капелькой в огромном водоеме.

Затем вслух добавил.

– Ну что, Яков Иосифович, договоримся? Поймите, я человек честный. Если не пытаются обмануть меня, то я с удовольствием заключаю сделку.

– Хорошо, – хрипло выдавил из себя ювелир, – камни действительно хороши, но у меня в данную минуту нет таких денег. Если вас не затруднит, и вы придете сюда завтра, ближе к обеду, то думаю, что нужная сумма у меня будет.

– Яков Иосифович, – весело смеясь, сказал Антон, – ах вы старый еврей. Я ведь предупредил вас, что кидать меня не надо, а вы опять за свое. Я ведь хорошо осведомлен, что в вашем тайнике, помимо сейфа, конечно, лежит сумма, в десятки раз превышающая нужную. Я же вам сказал, что я честный человек. Будь я бандит, я давно уже забрал бы ваши деньги из тайника, а я, как порядочный человек, предлагаю вам сделку, причем честную, – улыбнувшись, добавил, – может, сказать, где находится тайник и как открывается?

– Извините, но сейчас такие времена, что трудно узнать, кому можно доверять, а кому нельзя. Вы побудьте здесь несколько минут, я принесу нужную сумму.

– Вот здесь вся сумма, – подавая Антону целлофановый пакет с пачками долларов, смущенно сказал ювелир, – можете пересчитать.

– Я доверяю вам, но если в пакете вдруг окажется кукла, или будет не хватать одной купюры, вы ведь понимаете, что я вернусь, и камня на камне не оставлю от вашей мастерской, а вас захороню в вашем же тайнике. Так что, пересчитывать или поверить?

– Вы простите меня, но на этот раз все без обмана.

– Вот на этот раз я вам верю. Прощайте, приятно с вами иметь дело. Надеюсь, что вы не держите на меня обиды, – не слушая его бормотание, Антон с Михаилом покинули мастерскую.

Когда они вернулись домой, Антона уже ждала Лариса. Они с Наташей сидели на кухне, пили чай, мирно беседуя о чем-то женском. После взаимных приветствий Лариса назначила встречу Антону на семь утра, а сама, сославшись на некоторые дела, уехала. Проводив Ларису, Антон высыпал деньги на стол. Видя такое количество денег, Наташа возбужденно воскликнула.

– Наконец-то господь услышал мои молитвы. Миша, сынок, я думаю, что половины этих денег нам вполне хватит открыть небольшое дело. Я рассчитываю, что потом, когда дела наладятся, мы сможем сэкономить, и купить тебе отдельную квартиру. Может, у тебя хоть жизнь наладиться. А мы тут потихоньку с Сашенькой как-нибудь проживем. Ты, Миша, не переживай. Я на первых порах помогу тебе с бухгалтерией, ну и с другими документами, – затем грустно вздохнула. – Хоть и нет с нами нашего отца, но он и с того света нам помогает. Спасибо тебе, Антон, за заботу. Ты как, завтра совсем уедешь, или останешься?

– Не знаю еще. Думаю, что пару дней побуду. Посмотрю, как дела пойдут, а то, может, и завтра вечером уеду.

– Миша, ты приготовь дяде Антону его половину денег, и напомни ему, чтобы не забыл перед уездом.

– Наташа, я уже вчера называл тебя дурой, тебе что и сегодня повторить об этом. Какая половина, все эти деньги ваши.

– Как это наши? Это ведь не только Васины алмазы, но и твоя половина.

– Да пойми ты, вам эти деньги нужнее. Ты ведь знаешь, я не привык к деньгам. Живу один, и то как спартанец. Мне много не надо, я на хлеб всегда заработаю, ну уж если совсем невмоготу будет, то тогда попрошу у вас на кружку чая, – закончил он шутливым тоном.

– Ну, это как-то не по-честному получается. Деньги все нам, квартиру тоже нам отдал. Мне стыдно, что все нам, а тебе ничего.

– Все, Наташа, забудь. Василий был моим другом и братом, я просто обязан по возможности поддержать его семью. Я уверен, что будь он на моем месте, он поступил бы так же.

На следующее утро он встретился с Ларисой в назначенном месте. Ларису было трудно узнать, так изменила она свой облик. Одетая в китайский пуховичок, с платочком на голове, и в дешевых сапожках, она походила на женщину с ограниченным достатком. Этому облику придавала шарма корзинка с продуктами, часть которых выглядывала из под прикрывавшего их полотенца.

– Сестричка, ты прелесть. Конспирация на высшем уровне. Теперь ты выглядишь как заправская дачница, торопящаяся на дачу в первые погожие деньки.

– Ты будешь выглядеть так же ,– она протянула ему складную трость. – Ты с этой тростью вполне сойдешь за моего отца, которого я везу на свежий воздух ранней весной. Только не забывай слегка сутулится, и все будет нормально. В таком виде мы ни у кого не вызовем подозрения.

– Вот это конспирация. Тебе только в разведке работать.

– Я некоторое время там и работала, пока папочка под свое крыло не забрал, сволочь такая. А что касаемо конспирации, то я уже в таком виде побывала там. Кое-что узнала. Этот изверг последнее время не покидает дачу. Ждать, это неизвестно сколько продлится его добровольное заточение. Скорее всего, он будет жить на даче все лето. Столько ждать я не могу. Я решила, что проберусь через потайной ход, и просто грохну его. Не возражай, я понимаю, что он мой отец, но пойми, у меня ведь тоже сердце есть. Я, как только вспомню во что превратил он нашу семью, скольких людей заставил страдать, а скольких убил. Нет, таким извергам не место среди людей. Пусть будет так, как я решила, а настанет судный день, господь сам определить степень моей вины.

– Ты это твердо решила?

– Да, я в этом уверена, к тому же, не будет его, некому будет меня искать. Ты вспомни о его сподручных из Енисейска. Он вскоре узнает, что они пропали и начнет усиленный поиск. Я хорошо знаю способности этого подонка. Я уверена, что через несколько дней он почувствует неладное, пошлет бригаду головорезов, которые не остановятся ни перед чем, пока не добьются своих интересов.

– Ты права, нет человека – нет проблемы.

– Антон, у меня к тебе просьба, не трогай его, я должна это сделать сама, ради мамы и брата, ради себя, наконец.

– Обещаю, но как ты будешь действовать?

– Я его просто застрелю, у меня даже пистолет есть. Сейчас на рынке при желании даже танк можно купить.

– Хорошо, когда будем приступать?

– Прямо сейчас. Нам нужно сесть на электричку, и как дачники доехать до нужной станции, а там через лес.

– Тогда поехали.

Выйдя на нужной остановке, они по чуть приметной тропинке, двинулись в лес. Лариса хорошо ориентировалась на местности. Было видно, что она не раз преодолевала этот незамысловатый путь. Но, что больше всего удивило Антона, так это то, что Лариса всегда наступала на сухое место, покрытое листвой. Она не наступала на сырые места, на которых мог остаться четкий след.

Минут десять они шли молча. Вскоре она остановилась.

– Антон, давай обсудим план действий.

– А что, у тебя и план разработан? – пошутил он.

– Ну, я, может, и не военный стратег, но кое-что и я могу, – она протянула ему листок. – Здесь полный план строения и всего участка. Я указала, где находятся обычно охранники, где установлены видеокамеры.

– Что, даже такие новшества применяются?

– Это не страшно. Камеры фиксируют только периметр самого дома, а охранник у ворот следит за съемкой. Нас это не должно беспокоить. Мы проникнем в дом по проходу из сарая. Эта пристройка со старым инструментом, и что немаловажно, она находится рядом с калиткой с задней стороны участка, и не попадает под объектив камер. Ключ от калитки у меня есть.

– Сколько охраны в самом доме?

– Двое охранников в сторожке у ворот, один у парадного входа, но самый опасный из них всегда находится в соседней комнате с кабинетом. Иногда он сидит вместе с моим папашей в кабинете. Ты как-то говорил, что знаком с ним, это Волков.

– Знаю такого, вот этот субъект точно мой. Этого я постараюсь обезвредить, но ты хочешь стрелять. На выстрелы прибегут охранники с улицы. Поднимется шум, нам трудно будет уйти.

– Не беспокойся. Шума не будет. Если ты тихо ликвидируешь Волка, то в кабинете, свободно можно стрелять. Там установлена такая шумоизоляция, что можно стрелять из орудия. Этот изверг боялся прослушки. Он боялся, что кто-то услышит его замыслы и интриги.

– Тогда вперед, нас ждут дела возмездия.

– Пошли, но перед тем, как войдем в калитку, надо убедиться, что рядом с домом нет посторонних машин. Если будут машины, то в доме могут быть посторонние люди. Тогда придется подождать, я не хочу лишних жертв.

– Это правильно. Пошли, а там вскрытие покажет, как говорил мой покойный друг.

Когда вошли в пристройку, Антон был поражен тем бардаком, который творился внутри сарая. Здесь все походило на свалку. Все, что было ненужное, все это складировалось здесь.

– Так вот почему сарай не закрывается, здесь даже бездомным украсть нечего.

– Это правда. За порядком здесь следить некому. Оно и к лучшему. Сюда редко кто заходит, поэтому я спокойно пользуюсь проходом, не опасаясь, что меня могут здесь застать.

Лариса подошла к небольшому стеллажу, на полках которого в беспорядке валялись старые болты, гвозди и некоторые запчасти от грузовика. Явно, такое добро не могло заинтересовать воришку. Она потянула за брусок, прибитый к полке, и стеллаж легко сдвинулся с места, обнажив проем в стене. Оказалось, что за стеллажом спрятано узкое пространство, из которого по ступеням нужно было спускаться в подвал. Антон догадался, что сам сарай снаружи гораздо больше, чем внутри. Это иллюзионный обман зрения. Оказывается, что весь этот хлам отвлекал внимание, не давая сделать правильный расчет помещения.

Спустившись в подвал, они прошли узким коридором и оказались в тупике. Лариса осветила стену, найдя нужный рычаг, потянула на себя. Оказывается, что это была не стена, а скрытая дверь в другое отделение подвала. Теперь они оказались в настоящем подвале. Все стены и пол, были заставлены банками и другими емкостями, включая бочки с разными заготовками.

– Это наша кладовая. Мы сейчас находимся под домом. Теперь будь внимательней, мы выйдем в кладовку рядом с кухней.

Открыв дверь, поднялись по ступеням и оказались в помещении, действительно похожей на кладовку для прислуги. Прислушались, в доме была тишина. Антон первым выглянул в кухню, никого не увидев, взял за руку Ларису, повел вслед за собой. Из кухни они попали в коридор.

Не производя ни одного шороха, тихо двигались вдоль стенки, готовые к любым неожиданностям. За первым дверным проемом оказался большой холл. Не увидев там никого, продолжили идти вперед. В следующие две двери они не стали заглядывать, там были спальни. Их интересовала комната, из которой вела лестница на второй этаж, где был кабинет Белова, в котором он проводил все свое время.

Заглянув в нужную комнату, Антон увидел сидящего в кресле крепкого мужчину, который, по-видимому, спал, склонив голову на плечо. Это было препятствие. Антон, как кошка в три прыжка оказался рядом с ним, и резким, точным ударом пальцев в сонную артерию надолго лишил того сознания. Лариса, взглянув на обмякшего мужчину, брезгливо прошептала.

– Это правая рука Волкова. Будем уходить, я эту тварь собственными руками задушу.

– Тихо, по-видимому, Волков наверху в кабинете генерала. Это к лучшему. Застанем их врасплох. Эффект неожиданности сыграет нам на руку.

Наверху, возле кабинета, никого не было. Как предполагал Антон, Волков был в кабинете вместе с хозяином. Антон обратил внимание, что массивная дверь кабинета слегка приоткрыта, из-за которой доносились приглушенные голоса. Хозяин и Волков о чем-то увлеченно разговаривали.

Антон резко открыл дверь, и в два прыжка оказался рядом с беседующими. Беловоторопелыми глазами смотрел, на странного старика, так неожиданно ворвавшегося в кабинет. Зато Волков среагировал мгновенно. Все-таки сказывалась старая школа. Он вскочил на ноги и замахнулся, чтобы нанести удар столь дерзкому гостю, но возраст брал свое. Реакция была замедленной, хоть и достаточно быстрой.

Антон, не останавливаясь, без замаха, коротким ударом тыльной стороны ладони нанес удар в область переносицы, почувствовав при этом легкий хруст. Это лобная часть черепа разломилась от удара. На пол Волков упал уже мертвым. Антон знал это. После такого удара сломанные кости разрывают мозг на части. Выжить у Волкова шансов не было.

Антон повернулся в сторону Белова, но тот уже не смотрел на него, теперь в его глазах читался страх, он видел перед собой убитую им дочь с пистолетом в руке. Ее взгляд не внушал ему оптимизма, а скорее наоборот, источал ненависть.

– Ну здравствуй, дядюшка, хотя назвать тебя дядей язык не поворачивается. Тем не менее. Ты столько лет проявлял заботу обо мне, что я счел черной неблагодарностью с моей стороны, лично не поблагодарить тебя за твою заботу и ласку.

– Ты кого привела сюда, дура. Мало того, что месяцами не появляешься дома, так еще тащишь с собой всякий сброд.

– Смотри, Антон, это мерзкое чудище еще мне и мораль читает. По-твоему, это я сама, без твоего разрешения, самовольно покинула гостеприимный вертолет. Ты, наверное, такой поступок женским капризом назовешь. Не ты ли, тварь, приказал меня убить? А теперь сидишь здесь и изображаешь из себя невинную овечку.

– Это ты? – не слушая дочь, он неотрывно смотрел на Антона, услышав из уст дочери его имя. – Значит, ты живой. Все надо делать своими руками, ни на кого нельзя положиться.

– Да, генерал, позволь я так буду тебя называть. Все-таки звания тебя не лишали, а называть тебя по-другому я не в силах. Но если ты против, могу назвать тебя твоим настоящим именем, это вурдалак, вампир, чудовище, детоубийца, выбирай любое, таких эпитетов к твоей персоне можно еще тысячу подобрать. Благодаря твоим молитвам, я еще жив и здоров, да еще дочь твою неразумную домой вернул. Теперь, в знак благодарности, жду с твоей стороны сердечного рассказа о твоих жизненных похождениях.

– Ты что несешь, молокосос, – придя в себя, уварено заговорил он, – неужели ты думаешь, что я начну каяться перед тобой?

– Может, оно и к лучшему, что ты отказываешься разговаривать. Я, конечно, не могу знать всех злодеяний, которые ты совершил в своей жизни, но то, что касается меня, я знаю все. Начнем с самого начала. Это ты был тем человеком, который предал своего брата и его любимую жену с младенцем, – при этих словах Белов резко посмотрел на свой стол. – Ты можешь сказать, что не ты убил своего брата, а сподручные Барона, но ведь это ты предал, это на тебе лежит ответственность за преступление.

Говоря это, Антон, уловивший взгляд Белова, подошел к столу. На столе лежали различные бумаги, книги, и множество различных приборов. Все, как у любого чиновника. Но одна вещь особо заинтересовала его. На самом краю стола стояла небольшая рамочка с портретом красивой девушки с пышными черными волосами. На фото было видно только лицо и часть груди, но грудь скрывали волосы, видна была только часть жемчужной нитки.

Антон долго всматривался в этот портрет. Лицо его стало темным, дрожали руки. Придя в себя, он тихо произнес:

– Посмотри Лариса, это портрет моей мамы.

– Этот портрет появился у него на столе на следующий день после похорон мамы. Этот ублюдок не дождался даже девяти дней.

– Я хорошо запомнил ее облик.

– Как ты можешь это утверждать? – не выдержал Белов. – Ты не можешь помнить свою мать.

– Помнишь, Лариса – не обращая внимания на слова Белова, Антон продолжил, – я тебе рассказывал, когда меня укусила змея в Эфиопии? Тогда именно этот образ показал мне пещеру, где я укрылся на долгих две недели. Только благодаря маме я остался жив, – затем обратился к Белову. – Значит, ты ее так любил, что решил свою месть обратить против меня?

– Да, да, да. Я любил ее, а она предпочла моего брата. Я ненавидел своего брата и ненавижу тебя!

– Бедненький ты мой. Посмотри, какая ненависть тебя гложет. Я могу понять твою ненависть ко мне, но ведь ты убил множество людей, совсем не связанных со мной. Я знаю, что именно ты собственными руками убил мою жену и грудного еще ребенка. Ты пытался всю свою жизнь мстить мне, но что плохого сделали другие люди, в частности твои дети и жена. За что их ты решил убить?

Белов вдруг обмяк, он догадался, зачем весь этот разговор. Он понял, что живым его не оставят, а разговор этот нужен, чтобы возбудить ненависть к нему его дочери. Чтобы в будущем она не сожалела о свершенном акте возмездия.

– Почему ты убил старую цыганку, она была больна и стара, и не представляла для тебя угрозы?

– Я в то время, – начал говорить он уставшим голосом, – уже знал о твоем существовании, так как знал о беременности Рады, и предполагал рождение ребенка. Я также знал, что убили Раду и Максима, но про ребенка разговора не было. Я следил за вздорной старухой, зная, что не зря она оказалась в той глухомани, наверняка она ищет ребенка. Цыгане – это не милиция, и даже не КГБ. У них связи по всей земле. Я видел вашу встречу на вокзале. Жаль, что предотвратить уже не мог, но понял, что старуха многое тебе рассказала. Я хоть и не боялся твоей мести, уж слишком разным у нас с тобой был жизненный статус, чтобы бояться, но, тем не менее, решил оставить тебя в поле моего зрения. Старуху я убил, не могу сказать почему. Может, просто разозлился на нее, а может на себя. Сам не знаю. Твою жену с сыном я убил, сбросив вовремя камень на дорогу. Хорошо получилось, списали на несчастный случай. Да, я пока был молодой не считался ни с чем для достижения своей цели. Я по головам шел, но достиг и власти, и уважения, и богатства. Я достиг всего, чего хотел.