Текст книги "Зачем смерть давала шанс (СИ)"

Автор книги: Николай Садовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 57 страниц)

– Ну, Антоха, мы теперь с тобой будем жить как на курорте. Вокруг замечательная природа, собственная жилплощадь, отменное питание, чем не курорт ,– потирая руки, шутил Василий.

– Тебе, наверное, больше всего понравилось, что будешь жить отдельно. Так вот, Василек, предупреждаю сразу, если будешь мне мешать как в Рязани, таская девок, то удавлю как цыпленка. Ты меня знаешь, второго предупреждения не будет.

– Ничего, пусть немного погуляет пока в отпуске, – назидательно сказал командир, – после отпуска я устрою ему такую жизнь, что он надолго забудет про девчат, – похлопав Василия по плечу добавил, – гуляй, босота, пока охота, потом поздно будет, как говаривал один мой знакомый уркаган.

Вскоре Антон приехал на родину. Невеселой оказалась его встреча с близкими.

Умер дядя Егор. Антон как раз приехал на поминки, отмечали сорок дней со дня смерти. За последнее время тетя Наташа сильно постарела и сгорбилась. В повязанном черном платке на голове она походила на старенькую монахиню. Она бесцельно ходила по дому, перекладывая зачем-то вещи с одного места на другое, или просто по долгу стояла у окна, о чем-то думая. У Антона сжималось сердце, глядя на нее.

Когда все разошлись, Антон усадил ее на лавку, сам сел рядом, прижав ее голову к своей груди, тихо прошептал.

– Не надо так сильно убиваться, поберегите себя. У вас еще есть, кого любить и о ком заботится

– Ты, сынок, не понимаешь.

– Милая наша мамочка, – перебил ее он, – я все прекрасно понимаю, даже больше, чем вы думаете. Я понимаю, что вы сейчас чувствуете. Вы ведь сейчас думаете не о детях и внуках. С ними, слава богу, все в порядке. Вы горюете о потере самого близкого и родного человека. Это человек, который за последние пятьдесят с лишним лет, живший с вами бок о бок, стал за эти годы для вас самой лучшей защитой и опорой в этой жизни. Особенным был период, когда из жизни ушли ваши с ним родители и вы остались сиротами. С ним у вас связана вся жизнь. Вам сейчас кажется, что вместе с ним ушло прошлое и настоящее. Что те дорогие вашему сердцу воспоминания о юности и молодости ушли вместе с ним. Вас сейчас страшит, что теперь вам не с кем будет вспомнить все то хорошее, что вас связывало в молодости. Те моменты юности, когда вы вдвоем, улучив момент, убегали из дома и беззаботные, хоть на один вечер, бежали на вечеринку или гуляли до утра, или утайкой целовались в тени забора. Вам кажется, что об этом вы уже не сможете поговорить, да и не захотите обсуждать это ни с детьми, ни тем более с внуками. Вам кажется, что память уходит безвозвратно, и вы не в силах этому сопротивляется. Я прав?

– Да, сынок, – сквозь слезы согласилась она, – ты всегда был чутким, добрым и вдумчивым мальчиком. Таким ты остался до сих пор. Пойми, у меня уже нет больше сил бороться или сопротивляться. Я просто хочу уйти вслед за Егором.

– Ну, мамочка, – еще крепче прижимая к груди, успокаивал ее он, – Это последнее дело иметь такие мысли. Тебе еще надо как минимум женить Илюшу и дождаться правнуков от него. А насчет остального, скажу так. В конце восемнадцатого и в начале девятнадцатого века жил один ученый человек, Жуковский его фамилия. По такому случаю он написал слова:

Слезы свои осуши.

Проясни омраченное сердце.

К небу глаза подними.

Там Утешитель. Отец.

Там Он твою сокрушенную жизнь,

Твой вдох и молитву, слышит и видит,

Стучись, веруя в благость Его,

Если же силу души потеряешь,

В страданье и страхе.

К небу глаза подними:

Силу он новую даст.

– Я не призываю вас верить или не верить в бога. Я сам не знаю, есть он или нет. Но я твердо уверен, что человек должен во что-то верить. Без веры человек теряет всякий смысл в жизни. А верить можно во что угодно, можно в бога, можно в светлое будущее, можно в детей или внуков. Главное, чтобы у человека была вера в душе. Если вам в голову ничего не приходит, то такой пожилой женщине как вы, не зазорно будет, если раз или два в неделю вы прочтете молитву за здравие живущих и за упокой умерших. В нашем селе многие бабушки молятся, не смотря на запрет, но никого за это еще не убили и не осудили.

– Спасибо тебе, сынок, за теплые слова. Я постараюсь не огорчать тебя. Вот провели сорок дней, может потом легче станет. Ты лучше скажи, почему от тебя так долго писем не было. Мы тебе писали, когда Егор заболел, и потом телеграмму давали, когда умер. А от тебя не слуху ни духу. Я грешным делом подумала, не случилось бы чего с тобой.

– Ну, что вы, письма я ваши получил, целую пачку сразу, но только две недели назад, в, месте с телеграммой. Дело в том, что туда, где я бываю, письма очень редко доходят. Чаще они дожидаются, когда я приеду домой.

– Значит, Егор был прав, когда мы год назад получили целую пачку твоих писем, написанных в разное время. Егор тогда сказал – если письма приходят пачками, значит адресат не дома, а за границей.

– Вот видите, ничего и объяснять не надо, вы и так все прекрасно понимаете. Я вернулся всего две недели назад. Пробыл я там почти три года. Ничего не поделаешь, такая у меня работа. Главное, чтобы другие не знали о моей работе. Но зато обещание я свое выполняю, каждый свой отпуск я провожу здесь с вами.

– Спасибо, сынок, что не забываешь нас. А насчет твоей работы, меня еще Егор предупредил. Об этом даже наши не знают.

Антон отдыхал не столько физически, сколько морально, сказывалось длительное пребывание на африканском континенте. Накопившаяся за это время нервная напряженность постепенно уходила, сменяясь успокоением.

На состояние Антона больше всего действовала обстановка домашнего уюта, в отсутствии которого он так сильно скучал последнее время. В этом ему оказал неоценимую услугу Илюша, который вырос за эти годы и стал студентом техникума лесного хозяйства. Они вдвоем ходили в тайгу за грибами, за ягодой.

Три дня провели на реке. Антон давно не сидел с удочкой. Но все когда-то заканчивается. У него стали чесаться руки от отсутствия физической нагрузки. Вдвоем они за неделю поправили забор, отремонтировали крышу, как на доме, так и на пристройках. Такую работу Антон посчитал мелочью и решил заменить оконные блоки во всем доме. Старым окнам было, пожалуй, около двухсот лет, они уже давно просились на свалку.

Не став откладывать дело в долгий ящик, он пошел на пилораму. На пилораме не оказалось знакомых. За эти годы кто умер, кто-то был уже на пенсии. Антон обратился к тем, кто был, с просьбой помочь вдове дяди Егора.

– Мы, дорогой ты наш человек, с большой душой поможем тете Наташе. Они с дядей Егором были не последние люди, и мы помним добро, которое они нам делали. Мы еще не забыли, как в любое время суток тетя Наташа приходила по первому зову и не отходила от больного. Конечно, мы для нее сделаем все, что от нас зависит, а об оплате не может быть и речи. Все сделаем бесплатно. Все упирается в материал. У нас сейчас новый директор совхоза. Не удивляйся, у нас уже год как сменился колхоз на совхоз. Вот директор слегка прижимистый. Следит за каждым кусочком доски. Ты сходи к нему, если уговоришь, за нами дело не станет.

– Если он такой, как вы, говорите, то меня чужого для него человека совсем слушать не станет.

– Да ты надави на него, мол, нужно для заслуженного ветерана войны. Он ветеранов уважает, не смотря на молодость.

Выслушав совет, Антон, поблагодарив мужиков, уехал в поселок. У крыльца конторы мужики разбирали ящики. Некоторые из них с усердием изучали инструкцию, по применению какого-то оборудования.

В кругу рабочих стоял молодой еще человек и объяснял рабочим какие-то нюансы чертежа. Присмотревшись внимательно к нему, Антон узнал в нем, своего одноклассника. Это был Валерка Смирнов, бывший запевала в школьном хоре.

– Валера, привет, – приветствовал его Антон.

– Антон? – неуверенно спросил он. – Ты откуда взялся. Я слышал, ты в армии служишь. Что ты здесь делаешь?

– Узнаю друга, целый ворох вопросов. Да, я действительно служу в Московском военном округе, в звании майора. Командую небольшим саперным подразделением. А ты как здесь оказался? Я думал, что ты где-нибудь в институте преподаешь или профессором стал. Ты всегда умненьким был.

– Ну, что ты, какой там профессор, но, тем не менее, диссертацию пишу. Я закончил Московскую Тимирязевскую академию. На распределении попросился домой. Меня отпустили, все равно в нашу глушь никто не поехал бы. Сначала работал агрономом, теперь директором совхоза. Получается, что я дома, а ты у нас в гостях.

– Ты, наверное, забыл, что я тоже вроде бы как дома.

– Не обижайся ты, это я шучу так. А вообще, ты надолго к нам?

– Около месяца еще буду. А вы что здесь строите? Космическую станцию что ли? Вон и антенна уже видна.

– Понимаешь, наш колхоз перепрофилировали в совхоз. С области спустили директиву о расширении посевных площадей и увеличении животноводства. Выделили дополнительные субсидии. Теперь осваиваем. Прогресс движется вперед, и нам приходиться не отставать. Вот получили по разнарядке радиосвязь, а запустить наши «Кулибины» ее не могут. Придется с области специалистов приглашать, а финансов на это нет. Не знаю, что делать.

– Ну, это не проблема. Давай я тебе по-дружески помогу наладить твою связь.

– Взамен что потребуешь? – в тот же миг проснулась в нем хозяйская жилка.

– Ну, вот, сразу наехал на меня. Ничего мне не надо. Просто хочу помочь землякам.

– Что-то вериться с трудом. Ты ведь не зря здесь появился.

– Тебя не проведешь. Ты и пацаном был с хитринкой.

– Я теперь не хитрый, а хозяйственный. Каждую копейку приходиться считать.

– Ты прав, Валерка. Я шел в контору, чтобы поговорить с руководством.

– Ты говори, что за проблемы. Если я смогу помочь, то можешь на меня рассчитывать.

– Понимаешь, Валера, я хочу помочь вдове дяди Егора. Нужно заменить в доме окна, а то они насквозь уже светятся. По пути заходил на пилораму. Мужики готовы в свободное время помочь, но все упирается в материалы. Если поможешь с материалом, я буду очень признателен. По поводу оплаты не волнуйся, я все оплачу.

– Ни какой оплаты не надо. Я думаю, совхоз не обеднеет, если выделит куб досок для заслуженного человека и ветерана войны.

– Так, ты не против?

– Конечно, нет, а менять, кто будет?

– Я сам поменяю, а пока мужики будут делать оконные блоки, я вам установлю и налажу связь. Мне все равно пока заняться нечем, а так и тебе будет помощь и мне.

Через две недели в доме красовались новенькие окна, пахнущие свежей краской, а в совхозе работала хорошо отлаженная связь.

Закончив с этой работой, Антон собрался навестить родителей Тани. Он приезжал к ним на несколько дней в каждый свой отпуск. Родители Тани всегда были рады его приезду и встречали как родного сына.

Как раз в это время пришла телеграмма, Василек приглашал его на свадьбу. Наказ и совет Зуба, он принял как приказ и не тратил время зря.

Наташа, теперь уже жена Василия, понравилась Антону. Она напоминала ему его Танюшу. Такая же бойкая, заводная и с очень добрым характером.

Свадьба прошла весело и с большим размахом. Антон веселился от души. Он был счастлив за друга, но больше трех дней веселья не выдержал, уехал домой. А через десять дней они подъезжали к Загорску, уже не вдвоем, а втроем.

Началась новая служба со своими нюансами и тренировками. Но, как правило, долго спокойная служба продолжаться не могла. Начались новые командировки, связанные с обучением спецназа в вооруженных силах различных стран Африки. С небольшим перерывом Антон провел три года в Сомали и Анголе.

Его перебрасывали из одной страны в другую, но весной 1975 года, когда отряды УНИТА стали теснить повстанцев Анголы, его назначили военным советником повстанцев. Когда отряды УНИТА при поддержке спецназа ВДВ ЮАР и войск Родезии стали теснить их, было принято решение о введении в Анголу войск Кубинской освободительной армии. Их перевозили военные корабли СССР, в том числе и батальон спецназа из СССР.

В этой затяжной войне основную роль играло противостояние между СССР и США. Основной задачей спецслужб было захват и доставка на родину новейших военных разработок противника, которые с успехом испытывались во всех горячих точках планеты.

В военных конфликтах погрязли практически все страны африканского континента. В каждом из этих конфликтов принимали активное участие США и непременно СССР. Каждая из сторон поддерживали те противоборствующие стороны, которые поддерживали политический курс сильного брата.

Каждая из сторон старалась предоставить своим новейшее вооружение, с одним желанием обкатать новые системы в боевых условиях.

Изобилие оружия особенно пагубно отражалось на тех странах, экономика которых была подорвана крушением колониальных империй и внедрением коммунистических идей. Новые конфликты окончательно подорвали стабильность этих стран. Ввергли их в пропасть кровопролития и нищеты. Гражданские войны длились десятилетиями, истощая их и так небольшие ресурсы, обрекая мирное население на нищету и голод. Но это не останавливало правительства сверх держав.

Конфликты вспыхивали один за другим, охватывая все новые территории континента. Антону, как непосредственному участнику военных действий, приходилось не только учить африканских солдат воевать, но и самому принимать участие в военных операциях, охотясь за новинками в оружии.

Порой приходилось отбивать свои технологии, захваченные противником. Был такой случай в его практике. Небольшой отряд спецназа ЮАР при поддержке местных партизан захватил новейшую установку ПВО, стоящую в джунглях. Кто-то из охраны в последний момент успел сообщить о нападении в центр.

Группе Антона приказали отбить установку, а противника уничтожить. Группа Антона, состоящая из пятнадцати человек, успешно десантировалась недалеко от цели. Их группу уже ждали, поэтому пришлось сразу вступить в бой. Потеряв в бою девять человек, Антон приказал отступить. Нужно было разработать план действия. Противник оказался боеспособным и обученным, к тому же превосходил в живой силе. Антон приказал отдыхать и готовиться к следующему бою.

– Василек, ты идешь со мной. Надо все как следует разведать, а то нас здесь как мух положат.

Выдвинувшись вперед, они нашли удобное место для наблюдения. Глядя в бинокль, Антон заметил, что солдаты противника о чем-то спорят у трупов его солдат.

– Василек, посмотри, что они там делают.

– Тарзан, ты что, никогда не видел мародеров. Они просто дерутся между собой за право обыскать труп. А что, Тарзан, тебе слабо наказать вот эту группу из восьми человек

– Это идея. Они сейчас не ждут нашего нападения. Работаем только холодным оружием, нам пока шум не нужен. Обходим с двух сторон, а начинаем по готовности.

Прошло всего несколько коротких минут, и к погибшим добавилось еще восемь трупов, но уже противника.

– Может, дальше продолжим – вдохновленный успехом предложил Василек.

– Продолжим, но только пусть наши аборигены начнут первые. Они отвлекут противника, а мы зайдем с тыла и постараемся без лишнего шума сработать. Наши пусть ведут интенсивный огонь. Противник знает, что нас очень мало, и будет считать, что перед ними весь наш отряд. Для обеспечения полной победы нам с тобой нужно как можно меньше шума создавать.

– План принимается.

– Тогда приступаем. Зови остальных.

Васильку и Тарзану пришлось показать противнику все, на что они были способны. В пылу боя они даже не заметили, что их форма залита кровью от макушки до самых пяток. Зато через полчаса бой был закончен, спаслось бегством только трое партизан, которые скрылись в топких болотах.

Своих солдат Антон отправил в погоню, приказав уничтожить противника. Оставшись вдвоем, они проверили наличие блоков управления, и только после того как убедились, что все на месте, связались с центром с просьбой обеспечить охрану объекта.

– Ну, что Василек, пойдем трупы таскать, а то к вечеру разлагаться начнут, дышать будет нечем, я тут не далеко приличную яму видел.

– Ты прав. Придется нам их таскать, смена наша не факт, что через сутки прибудет. Мне тоже не улыбается дышать трупным запахом.

Стаскивая трупы к яме, Антон спросил.

– Василек, ты не смотрел, что они там воровали и прятали?

– Сейчас гляну.

Василий проверил у одного из погибших подсумок, и обнаружил в нем маленький кожаный мешочек с несколькими камушками.

– Тарзан, ты только посмотри, – протянул он на ладони камушка. – Это же алмазы, а они знают толк в них. Теперь понятно, за что они воюют. У этих африканцев одна идея: убить и награбить.

Антон взял один камень и провел острым концом по стволу автомата. На металле остался небольшой след.

– Да, это алмазы, причем, очень хорошего качества. Теперь давай думать, что с ними будем делать.

– А что тут думать? Обыщем всех, и чужих и наших. Соберем все, что найдем, потом решим, что делать.

Так и поступили. Обыскали всех, до единого. Набралось приличное количество камней разного размера. Взвесив на ладони мешочек, Василий отметил.

– Тарзан, прикинь, а они на приличную сумму обокрали свою страну. Вот начальство обрадуется, когда мы придем сдавать это богатство.

– Василек, ты прав только в одном. Алмазы эти ворованные, и теперь не принадлежат никому. Но ты не прав, что их мы будем сдавать, вороватому правительству.

– Ты, что предлагаешь взять их себе.

– Я конечно не мародер, но и закапывать такое добро не следует – Антон почувствовал, что в нем просыпается кровь его предков. – Не удивляйся и не считай меня вором. Помнишь, на этой неделе к нам прилетал чиновник из КГБ. Так вот, я видел у него такой же мешочек, только гораздо большего размера, и он был до верха забит, чем не знаю. Теперь догадываюсь, что это были, скорее всего, алмазы. А теперь скажи мне, почему им можно их иметь, а нам нельзя. Ты только посмотри, что творится. Все те военные, которых мы обучаем, охраняют многие производства, в том числе и рудники по добыче алмазов. Они входят в контакт с рабочими или чиновниками и спокойно воруют.

– Понял. Рабочие воруют на прииске, а они берут с них дань за то, что разрешают им выносить камни за территорию. Вот почему те, кто служит на рудниках, не заставишь воевать, только под угрозой расстрела. Я не раз замечал, что некоторые прячутся за спины товарищей. Мне казалось, что это неопытные бойцы и скоро все пройдет, а это оказывается, они боялись потерять свою добычу.

– Ты прав, юаровцы стараются в первую очередь убивать отстающих солдат, видимо, знают их повадки. Потом стараются при первой же возможности погреть свои руки за счет других. Теперь подумай, как эти вояки ради камней и своего благополучия прячутся за нашими спинами. Мы в это время остаемся ни с чем, подставляя свои головы под чужие пули, рискуя жизнью. Мы все эти годы живем вдали от родины. В невыносимых жилищных условиях. Мы не видим ничего кроме войны и крови. Наши близкие в это время стоят в длинных очередях, чтобы купить кусок мяса, да бы накормить детей. Что видят семьи таких офицеров, как мы. Ничего кроме общежития, общей кухни и туалета. Они годами не видят своих мужей и отцов, они живут как матери одиночки, заботясь о наших детях. Порой, не имея даже простых товаров, не говоря о тех, которые высокое начальство достает свободно по блату.

– Ты что здесь лекции мне читать по моральному кодексу собрался? Меня агитировать не надо. Просто я не знал, как тебе предложить то же самое. Меня теперь беспокоит, как мы их в Союз доставим.

– Не волнуйся, время еще есть, что-нибудь придумаем.

Через месяц такой случай им представился. Закончился срок командировки. Они ждали транспортный самолет из Союза, который благодаря нерасторопности чиновников все время задерживался или откладывался.

За время томительных ожиданий группа спецназа случайно захватила у противника французскую установку ПВО с документацией по применению. После доклада в Москву о таком неожиданном трофее, Москва ускорила отправку транспортного самолета. Антону, как руководителю группы, было поручено доставить кейс с документацией в Москву.

– Василек. Делаем так. Ты даешь свою фляжку с кубинским ромом. Мы берем простой презерватив и, опустив один конец во флягу, будем засыпать в него алмазы. В процессе наполнения лишний ром выльется, мы завяжем узелок, резина стянет камни в один комок, и не будут они греметь. Понял мою мысль?

– Хорошая идея, но как пронести флягу при проверке в комендатуре?

– А мы ее положим в кейс с документацией. Код замка знаю только я, а им никто не позволит вскрывать секретный чемоданчик.

– А если нас будут встречать прямо у трапа, и твой чемоданчик заберут, тогда как.

– Вот тогда и будем решать. Я думаю, что вдвоем мы выкрутимся.

Все произошло не так, как предполагал Антон. Самолет приземлился намного раньше, чем предполагалось. Они прошли досмотр. Оставалось сдать анализы в лаборатории. Неожиданно появился полковник генерального штаба в сопровождении трех охранников. Он предъявил документы, подтверждающие его полномочия и потребовал передать ему кейс. Антон, сделав счастливое лицо, сказал:

– Спасибо полковник. Вы облегчили мне задачу, теперь мне не придется ехать в штаб, терять время. Мы так долго отсутствовали, что готовы на крыльях лететь домой.

После этих слов, он передал чемоданчик полковнику. Повернулся, чтобы уйти, но остановился, как будто что-то вспомнил, сказал:

– Простите, там в чемодане мой сувенир, можно я его заберу.

– Не понял, что еще за сувенир?

Антон взял его под руку и, отведя в сторону, шепнул ему на ухо:

– Не волнуйся, полковник, эту документацию в кейсе готовил лично я. Перед отлетом я проверял целостность документации и оставил в чемодане фляжку с кубинским ромом. Вы ведь понимаете, что таможенная служба обязательно изъяла бы его. Пойми, это подарок от наших братьев с Кубы. Они просили обязательно выпить за их здоровье по прилету домой.

– Хорошо, открывай, если знаешь код замка.

Антон набрал шифр, открыл кейс и достал фляжку. Он отвинтил пробку и, наливая в нее ром, предложил выпить полковнику за знакомство и благополучное возвращение их на родину. Полковник сначала отказывался, но потом уступил настоянию Антона и выпил, ром ему понравился. Антон выпил вместе с ним.

Глава 30

Вскоре они были дома. Хранение алмазов поручили Наташе, оставив их реализацию до лучших времен, а что они настанут, Антон не сомневался.

В короткие промежутки между командировками, Антон старался следить за тем, какие перемены происходят в стране в его отсутствие. Он прекрасно видел, как постепенно исчезают товары первой необходимости с прилавков магазинов. Народ часами простаивал в очередях, в то время, когда страна посылала огромные гуманитарные конвои в так называемые братские страны.

В стране процветала коррупция и казнокрадство. Штаты чиновников пухли как на дрожжах, при этом каждый из них чувствовал себя в высоком кресле удельным князем. Его мозг постепенно приходил к мысли, что правительство ведет никому ненужную политику за рубежом.

Он окончательно уверовал в это, когда началась полномасштабная война между Сомали и Эфиопией в конце семидесятых годов. Обе противоборствующие стороны поддерживал Советский Союз, поставляя обоим вооружение, продовольствие и военных специалистов.

Антон побывал в обеих странах военным советником, обучая спецназ, и хорошо изучил нравы и возможности этих государств. СССР хоть открыто не участвовал в военных действиях, но вооружение и специалистов поставлял регулярно в обе страны. Война велась в основном советским оружием под управлением Советских специалистов. Бывало, что наши спецы воевали друг против друга. Были среди них и жертвы.

Это в корне не нравилось Антону, но он не мог изменить ситуацию. Положение в корне изменилось, когда вновь избранный президент Сомали разорвал дипломатические отношения с СССР и Кубой одновременно. Сотрудникам дипломатических миссий обеих стран было предписано покинуть пределы страны, а все имущество объявили собственностью государства.

Ультимативно был назначен срок, согласно которому все военные и гражданские специалисты обязаны покинуть страну вместе с семьями.

После выступления президента резко ухудшилось отношение враждебно настроенного населения страны к советским гражданам. Их оскорбляли, забрасывали камнями. В аэропорту советские люди подвергались унижениям и издевательствам, вплоть до физического насилия.

Глядя на такое положение, командующий Тихоокеанского флота приказал высадить десант морской пехоты в столице Сомали для защиты своих граждан и их имущества.

Высадка морского десанта отрезвила головы зарвавшегося руководства страны. Люди были эвакуированы, а морская пехота демонтировала основное оборудование и, погрузив все на корабли, вышли из порта.

Так закончилась история базирования в портах Сомали. Оставшись без поддержки СССР, руководство страны стало усердно искать ее у других стран, враждебно настроенных к СССР. Но западные страны отказались поставлять Сомали новое вооружение. Им пришлось довольствоваться небольшими партиями стрелкового оружия давно снятого с вооружения западных стран.

Но, не смотря на столь плачевное состояние армии, они все-таки выбили хорошо вооруженные эфиопские войска за территорию своей границы.

В одном из боев перед самым подписанием договора о мире между двумя сторонами, Антон был тяжело ранен и вывезен в Союз для лечения в Московский военный госпиталь.

Антон вновь попал в руки своего друга доктора Сомова Григория Андреевича. Сомов, по кличке Док, был одного возраста с Антоном. Дружба их началась с тех пор, как Антон попал в спецотряд. Они были в составе одной группы.

Док был очень талантливым врачом. На его счету за время службы в отряде было множество спасенных жизней. Ему порой приходилось делать безнадежные операции в полевых условиях. За его умение и талант он пользовался огромным авторитетом среди сослуживцев. Заметило его и руководство, после чего он был переведен в военный госпиталь. Но и после этого его дружба с Антоном и Василием не прекращалась ни на минуту.

Они всегда, когда выпадала возможность, встречались вместе с семьями, ехали на пикник, или просто в домашних условиях отмечали очередной праздник или юбилей.

После сложнейшей операции, когда Антон пришел в себя, в его палату заглянул Сомов. Антон лежал на кровати и грустным взглядом смотрел в окно, покрытое морозным узором.

– Тарзанчик, ты, что там увидел, у тебя такой взгляд, будто ты сейчас горько расплачешься?

– Привет, Док. Понимаешь, друг, вот смотрю в окно, а за ним зима. Знаешь, как я соскучился по зиме. Сколько лет я проторчал в этой Африке. Там ведь зимы нет, а я приезжал на родину всегда только летом. Ты даже представить не можешь, как мне сейчас хочется пройтись на лыжах по заснеженному лесу. Дышать полной грудью свежий морозный воздух. Или как в детстве поиграть в снежки, потом упасть в пушистый сугроб и кататься в нем, как собака перед непогодой. Ты, Док, городской житель, и никогда не сможешь понять меня. Ты понятия не имеешь, что такое деревня, скот, и как убирают хлеб. Ты ведь до сих пор считаешь, что хлеб растет большими булками на деревьях среди парка Горького.

– Все? Монолог исчерпан? Теперь послушай меня. Ты сам, балбес, загнал себя в эту Африку. Теперь пеняй на себя. Уже десять лет ты безвылазно бурлачишь там. Может, пора остепениться и дать возможность молодым вместо тебя проявить свою пригодность в военной специализации. Я предлагаю тебе отказаться от командировок и посвятить себя обучению молодежи, здесь, у себя дома.

– Что я могу сделать? Я военный. Мне приказывают, я еду. Я ведь не могу послать всех на три буквы.

– Посылать их не надо, это чревато последствиями, а вот отдохнуть года два или три тебе просто необходимо. Я со своей стороны постараюсь составить медицинское заключение. На основании этого заключения тебя в ближайшие годы не будут беспокоить командировками. Тебе просто необходим душевный отдых. У тебя сейчас уже столько ранений и контузий, что на твоем месте другой человек давно уже лежал в психушке и тихонько воробьям дули крутил. Так что, у меня есть все основания составить заключение, не запятнав своей совести.

– Спасибо Гриша, мне, правда, нужен небольшой перерыв.

– Хорошо, ты сейчас спи и поправляй здоровье. Я займусь этим вопросом, главное, чтобы было твое согласие. Да, не забудь, в ближайшее время ты обязан жениться. Хватит ходить в холостяках. Моя с Васькиной Наташкой, нас достали. Бегают, ищут тебе невесту. Найдут подходящую, так тебя нет. Она бедная ждет, а потом, не дождавшись, выходит замуж. Наши опять начинают искать. Я уже начинаю прятаться от них. Ваське проще, он хоть иногда теперь сбегает в командировки, а я постоянно дома, вот они на мне и отыгрываются.

– Хорошо, передай им, что как только найду красивую и глупую, обязательно женюсь.

– Хорош болтать. Спи, давай. Я позже зайду, как только освобожусь. Тут недавно очередную жертву привезли, готовят к операции. Ты сейчас спи, а мне нужно идти.

– Подожди, Гриша, не уходи. У меня к тебе просьба есть.

– Давай, выкладывай, только недолго, у меня минут десять всего.

– Гриша, ты сейчас постоянно находишься здесь, в центре, и знаешь больше, чем я. Понимаешь, я хочу найти возможность вступить в кооператив на строительство квартиры. От нашего государства все равно мне ничего не светит. Вон Васька с двумя детьми до сих пор мается в общаге. А мне эта общага как кол в горле стоит. Государственную мне все равно никто не даст, я ведь холостой пока. Ты узнай, к кому мне нужно обратиться по этому вопросу. После ранения мне положен отпуск. Вот я и хочу во время отпуска заняться этим вопросом.

– Хорошая идея. Ну, а деньги на кооператив у тебя есть?

– Деньги есть. За эти годы, в банке скопилась приличная сумма. Хватит и на квартиру, и на мебель. А если угораздит меня жениться, то и на свадьбу не придется занимать. Ты ведь знаешь, что мне негде и некогда было тратить. Зарплата у нас неплохая, плюс командировочные и боевые. Так что, сумма приличная собралась.

– Хорошо, я поговорю с нужными людьми и все узнаю. У нас лечатся не только такие бедолаги, как ты. Есть и приличные люди, как они себя называют. Среди них есть и высокопоставленные чиновники. Думаю, что в ближайшее время я буду обладать самой свежей информацией.

Через три недели, перед самой выпиской из госпиталя, Док принес конверт Антону.

– Держи письмо. Придешь по этому адресу. Найдешь начальника строительного треста. Передашь ему письмо. Он, конечно, и так будет в курсе твоего прихода. Письмо – это вроде официального обращения. Там тебе объяснят, что от тебя потребуется. Скажут, какие справки ты должен собрать, какой взнос внести, скажут в каком районе Москвы будет квартира.