Текст книги "Зачем смерть давала шанс (СИ)"

Автор книги: Николай Садовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 57 страниц)

– Ясно – со вздохом ответил начальник.

Поведение начальника колонии показалось Антону подозрительным. Но он не придал этому большого значения. Все-таки буза в зоне – это всегда неприятности для руководства.

Операция по усмирению бунта, и правда, при содействии Антона прошла быстро и без большой крови. Антон, имея опыт переговорщика, уговорил заключенных освободить заложников и разойтись по баракам. Пообещав со своей стороны, что преследования не будет.

Эта маленькая победа стоила ему тяжелого ранения в грудь, и совсем не со стороны заключенных, а со стороны своих. Кто сделал этот роковой выстрел, никто не узнает, и следствие прекратят. Зато узнает Антон, правда много лет спустя.

По этому эпизоду разгорится межведомственный скандал. Но толку от этого будет мало. Антон вновь попадает в руки нашего доктора. После тяжелейшего ранения он очень медленно возвращался к жизни. Его, теперь уже молодой и крепкий организм, взял верх над смертью.

Вскоре он настолько окреп, что доктор Сомов разрешил ему прогулки по территории госпиталя.

Было начало сентября. На деревьях появлялись первые желтые листья. В парке было красиво и тепло. Антон с удовольствием гулял, наслаждаясь красотой парка и дыша свежим воздухом.

В один из таких дней, гуляя по парку, он вдруг почувствовал резкую боль у основания черепа. Он знал, что его интуиция подсказывает ему, где-то рядом поджидает опасность. Сосредоточившись, стал прислушиваться к окружающей местности. Напрягшись, он вычислил ее. Опасность исходила от человека, идущего за ним по тропинке.

Вскоре он услышал щелчок. Такой звук издавало лезвие ножа, когда его выталкивает пружина из рукояти.

Антон ожидал нападения. Он ни разу не обернулся, полагаясь только на свои ощущения. Дождавшись нужного момента, резко обернулся к нападающему. Это был молодой человек, совершенно неспортивного вида, зато с холодными, как лед, глазами.

От неожиданности парень оторопел. Антон за доли секунды успел заметить, что перед ним обыкновенный уголовник. Видны были даже наколотые перстни на пальцах. Ударом ноги Антон выбил из рук нож. Парень оказался опытным в таких делах. Догадавшись, что перед ним очень серьезный противник, в считанные доли секунды он перемахнул низкий кустарник, и, петляя между деревьями, побежал к забору. Антону не было необходимости преследовать его, поэтому он наклонился, поднял нож и положил в карман.

Во второй половине дня, как и раньше, в его палате собрались друзья. Василек, Сокол и, конечно же, Док. Антон очень любил его. Этого уже слегка постаревшего, невысокого, человека, с его странными, смешными очками, которые всегда висели у него на кончике носа. Его просто нельзя было не любить. Гриша был широченной души человеком с добрым сердцем и золотыми руками.

Этими руками он тысячи человек вытаскивал практически с того света и Антон – не исключение. Он был потрясающе надежным другом. Всегда заботился о друзьях, порой проявлял несгибаемый характер, доказывая перед начальством свою позицию.

Вот и в этот день, по-видимому, созвонился и назначил встречу. После приветствий и объятий первым заговорил Сокол.

– Ну, что? Живой, бродяга.

– А ты что, уже похоронил меня? Даже не надейся. Док спокойно умереть еще никому не давал. Друзья, вы не поверите, но этот эскулап прописал мне столько уколов, что моя задница похожа на сито. Я теперь даже сидеть не могу. Но я не отчаиваюсь. На ближайшем пикнике я на нем отыграюсь. Залью в него все спиртное, какое на тот момент у нас будет. Если будет сопротивляться, то сниму с него штаны и посажу голым задом на муравейник. Пусть они ему уколов наставят.

– Вот теперь узнаю нашего Тарзана, – от души посмеялся Сокол, – а теперь рассказывай все, что произошло и как всегда с подробностями.

Антон рассказал друзьям все, что с ним приключилось в командировке со всеми подробностями.

– Теперь все понятно, – высказался Сокол после подробного рассказа, – и верю только тебе, потому что знаю тебя лучше других. Но то, что говорит противоположная сторона, меня сильно напрягает.

– А в чем дело?

– Дело в том, что этим инцидентом заинтересовалась прокуратура МВД. Заметьте, без нашего участия, хотя наше подразделение принимало в этом непосредственное участие, и пострадал в нем наш человек. Зато активное участие принимает контора. Из данных дела можно делать вывод, что ты сам назначил себя руководителем операции. Стрелял в тебя кто-то из заключенных. Оказывается, что операция по подавлению бунта оказалась под угрозой срыва, и это продукт деятельности неподготовленного и самоуверенного сотрудника ГРУ. Короче, они ищут козла отпущения и жаждут твоей крови.

– Понятно, а что будет теперь со мной?

– Плохие дела, Антон. Они хотят показательного суда над тобой. Ты был прав, когда говорил нам, что у тебя есть очень влиятельный враг в конторе и, по-видимому, не простой. То, что они затеяли такую возню, говорит о том, что враг этот занимает у них очень высокое положение. Я подключался к этому делу. Навел справки и свои выводы доложил руководству. Мои выводы подтверждают и твои слова. Конечно, руководство согласилось со мной. Мы стали на твою защиту, но сделать ничего не смогли. Тебе ведь не надо объяснять, что страной сейчас правит контора. На армию сейчас всем наплевать. Должного расследования не будет, и заниматься этим никто не будет. Тех выводов, которые они сделали, для суда будет достаточно. Но мы все же надавили на них, и пришли к компромиссу. Ты будешь уволен и отправлен на пенсию. Стажа для этого у тебя с лихвой хватит. Пойми, Антон, правды мы все равно не добьемся, а только навредим тебе еще больше. Извини меня, но я уже отправил рапорт об отставке от твоего имени. Это нужно было сделать как можно быстрее. Время не ждало, а ты был на грани жизни и смерти. Поэтому я взял на себя такую смелость и от твоего имени написал рапорт, зная, что ты поступил бы также. Теперь ты пенсионер и гражданский человек. Остальные документы мы оформим после полного выздоровления.

– Но как же так, – возмутился Василек, – неужели командующий ничего не мог сделать?

– Василек, ты право, как ребенок. Поверь мне, мы выходили на министра обороны. Он тоже не смог ничего сделать, а может, просто не захотел из-за полковника ссориться с властями. Не знаю. Единственно чего мы добились, так это увольнения без всяких скандалов и судов.

– Как же так. Он что не министр уже, и что значит, не хочет ссориться?

– Ты, Василек, вроде как не в Москве служишь, а где-то на необитаемых островах. Ты что не видишь, что творится в стране? Власть взяла в свои руки контора. Им глубоко наплевать и на самого Горбачева, и на министерство обороны. Ты посмотри, финансирование армии сократилось в несколько раз. На военных заводах сворачиваются новейшие разработки. Наши высокотехнологические предприятия начинают выпускать вместо военной техники кастрюли и сковородки. И это вместо ракет и кораблей. Генеральный секретарь, под неусыпным контролем своей жены, ездит по всему миру, разглагольствуя о мире во всем мире и заниматься разоружением, заметь, в одностороннем порядке. Идет масштабное сокращение стратегического вооружения. Под резак стали пускать подводные лодки. Да что я вам все это объясняю. Вы взрослые люди и видите все не хуже меня. Я уверен, что если так будет продолжаться, то нашей страны просто не станет.

– Меня, конечно, это тоже беспокоит, – не унимался Василек, – но в данный момент я больше переживаю за Антона. Не будут ли они преследовать его на гражданке?

– Насчет этого дела можете быть спокойными. Я ведь тоже не сегодня спустился с пальмы. И у меня есть свои каналы в МВД. Я навел справки и выяснил, что в той зоне были большие хищения. Заключенные не выдержали издевательств и голода, поэтому и подняли бунт. Только благодаря этим данным они пошли со мной на компромисс. Дело против Антона сожгли у меня на глазах. Мне кажется, что возобновлять его они уже не станут. Я не исключаю того, что они могут возобновить гонения на Тарзана, но тогда им придется придумать новую версию. Мне кажется, что они на время оставят Тарзана в покое. Я не плохо разворошил этот гадюшник. Им срочно пришлось снять все руководство колонии, а начальника перевели куда-то далеко на север. Там ему самое место. А насчет покушения на Тарзана скажу. След его тянется в контору, это однозначно, и сомнений быть не может. Кому-то Тарзан стал поперек горла. Вспомните хотя бы случай трехгодичной давности. Мне не удалось узнать, кто за этим стоит, но то, что именно оттуда несет сильной вонью, в этом нет сомнения. Кто-то очень сильно хочет убрать Антона.

– А вот вам еще одно доказательство, – Антон бросил на стол нож, отобранный утром у напавшего на него парня, – не удивляйтесь, сегодня во время прогулки в парке меня этим ножом хотел какой-то урка жизни лишить. Как видите, своих намерений они не оставляют. Это не простое совпадение или банальное ограбление. Представьте себе, какой грабитель станет грабить больного человека, который прогуливается в одном больничном халате. Поэтому я считаю, что Сокол правильно поступил. Я уйду на гражданку. Найду работу в какой-нибудь школе. Буду преподавать иностранные языки или физкультуру. Думаю, что без работы я не останусь.

– И что, вот так запросто ты сдашься, – начал шутливо Док, сам в душе довольный, что наконец-то его друг будет, как все люди жить рядом, а не где-нибудь в Африке. – А как же жажда справедливости и мести? Как же высокое чувство патриотизма за доброе имя нашей армии? Или для тебя эти слова уже пустой звук? – ехидно глядя на Антона, закончил он.

– Ты меня просто засыпал вопросами. Не знаю, как тебе отвечать на них. Вопросы трудные.

– Но ты ведь у нас самый просвещенный, вот и постарайся на них ответить. Или такие простые вопросы поставили тебя в тупик?

– Док, не надо прикидываться глупцом, особенно перед друзьями. Мы знаем тебя даже лучше, чем ты сам себя. А вот что касается твоих вопросов, то они действительно трудные. Но, тем не менее, я постараюсь на них ответить. Начну с мести. Мстить я никому не собираюсь, по крайней мере, до тех пор, пока они меня не достанут окончательно. Если оставят меня в покое, то еще раз повторюсь, мстить я не буду. Что касается справедливости, то боюсь, что ее в нашей стране никогда не будет. Справедливости нет не только в нашей стране, ее нет во всем мире.

Возьми, к примеру, любое государство или народность. Везде сильные и богатые угнетают бедных и слабых, и совсем не важно какую они при этом исповедуют идеологию. Возьмем, к примеру, флору и фауну. Здесь все предельно ясно. Борьба идет за выживание, если я не съел тебя сегодня, ты съешь меня завтра.

Но мы-то в этой среде существа разумные и, кажется, что должны были договориться, но не тут-то было. Идет жестокая борьба между себе подобными. Каждый, добравшись до кормушки, старается урвать, как можно больше власти и богатства. Где же тут вести разговор о справедливости. Нет ее у нас, думаю, что в ближайшие столетия не будет. Что касается доброго имени нашей армии, то не мы это имя втаптываем в грязь. Это чинуши из мира высокосидящих втоптали в грязь не только имя армии, но и наши имена, а также имена тех, кто с риском для жизни исполнял свой долг, не задумываясь о привилегиях и богатстве. Если ты сомневаешься в моих словах, то пять минут назад то же самое тебе сказал Сокол. Что касаемо чести и достоинства. То ты знаешь, что, к примеру, я не уронил ее за те двадцать пять лет моей службы на благо родины. А как меня отблагодарила родина за мою службу, ты только что узнал от Сокола. Обидно не за то, что меня власть выбросила, как на помойку изношенную деталь механизма. Обидно, что за все эти годы преданной службы, меня еще хотят посадить в тюрьму. Конечно, мне обидно, что это никого не интересует кроме друзей.

– Не ты первый, не ты и последний, – философски заметил Док, – ты должен отбросить чувство обиды, иначе какой из тебя патриот своей страны. Или чувство патриотизма для тебя уже ничего не значат?

– Вот в этом наша беда. Какой пример патриотизма может для себя уяснить молодой еще человек, глядя на то, как его старшего товарища выбрасывают на улицу, при этом пытаются повесить на него все грехи чиновников. А мы при этом все как попугаи в один голос твердим, ну не одного же меня, есть еще люди, которым хуже, чем нам. Если человек будет утешать себя такими сравнениями, то о каком патриотизме вести разговор. А ведь именно такую идеологию нам навязывают с самых пеленок. А тому обывателю, который будет иметь свое мнение, действительно будет гораздо хуже, чем кому бы то ни было. Тогда будет плохо не только обывателю, но и всей его семье, и даже его родственникам. Думаю, что вам не надо напоминать о великих репрессиях тридцатых-сороковых годов. Можно сказать, что то же самое продолжается и по сей день, только не в таких масштабах как раньше.

А вот патриотизм, мой друг, это совсем другое явление в наше время. Ответить на этот вопрос, ой как трудно. У каждого человека свое понятие о патриотизме. Смысл этого слова каждый человек понимает по-своему. Для одних – это он и его семья, для других – это власть над людьми, для третьих – еще что-нибудь. Только для очень небольшого круга людей патриотизм – это чувство долга, как перед собой, так и перед своей семьей и перед родиной, перед землей, на которой он живет, и перед людьми, которые ее населяют. Это чувство, которое начинают воспитывать в человеке с первого его вдоха и до последнего. Так из поколения в поколение, человеку прививают любовь к своей родине, к своему народу, к своим родным и близким. Человек, воспитанный с правильным понятием о патриотизме, может без всякого колебания пожертвовать собой ради высоких целей, направленных на благо своего народа, или для защиты своей родины от внешних врагов. Он, не раздумывая, пожертвует собой ради спасения детей или близких ему людей. Раньше такое было повсеместно и воспитанию любви к родине, уделялось очень большое внимание.

– А разве сейчас не воспитывают? Или ты считаешь, что современное воспитание хуже, чем было раньше?

– Док, не надо мои слова переворачивать с ног на голову. Я хочу сказать, что в наше время, если и происходит где-то героический поступок, то это событие, как правило, замалчивают. Посмотри, перед тобой сидит живой пример. Наш Василек, герой СССР, а много о нем знают другие люди? Никто не знает, кроме узкого круга людей. И таких примеров можно привести уйму. Но зато у нас много дутых героев. Некоторые из них палец о палец не ударили. Просто им повезло оказаться в нужном месте в нужное время. А ведь это просто обман. Вспомните, что началось, когда раздули метод Стаханова. Это чистой воды обман населения. Власти нужен был предлог заставить народ работать до изнеможения, вот и заставили на примере Стаханова. У власть имущих одна забота. Пусть обманутые батраки работают до седьмого пота, чтобы времени им хватало на скудный обед и сон. Они заставляют народ думать только о том, как больше заработать, чтобы прокормить свою семью. А представьте, что народ будет сытым и свободным. Да это же грядущая революция. Естественно, власти этого не хотят, для этого и загоняли нас в колхозы, заставляя работать за трудодни, лишая этим всех людей простых человеческих свобод.

– Так ведь раньше тоже были богатые и бедные.

– Согласен с тобой, – перебил его Антон, – я понимаю, что ты хотел сказать. Пойми и ты. Меняются времена. Проходят столетия, и жизнь не стоит на месте. Я понимаю, что у нас исчезла неграмотность, и прогресс шагнул далеко вперед. В наш космический век сильно развиты различные технологии, и многое другое. Вот тут-то сам бог велел воспитывать людей, а особенно молодежь, на высоких чувствах патриотизма. Я приведу один пример из девятнадцатого века. Я полностью текст не смогу восстановить этого рассказа, но я постараюсь вам рассказать так, как я его понял.

Во время войны 1812 года молодой юноша семнадцати лет готовится к сражению с войсками Наполеона. Его денщик, уже немолодой солдат, помогает ему. Он подводит к барину двух лошадей. Молодой барин спрашивает его:

– Ты зачем привел две лошади? Мне вполне хватит и одной. Оставь вторую лошадь в хозяйстве. Без нее будет очень трудно, – он имел в виду, что в то военное время в поместьях очень мало осталось лошадей. Так как основная часть их была реквизирована на нужды войны.

– Как скажете, – ответил ему солдат, – но имейте в виду, что я не поспею за вами, если буду пешком без лошади.

На что барин ему ответил:

– Нет, мой боевой товарищ, теперь эта битва моя, а не твоя. Возможно, эта битва будет для меня первой и последней, но я обязан быть там впереди своего отряда. И если мне будет суждено пасть на поле брани, то я буду уверен, что жизнь свою я отдал не зря. Я с легкостью отдам свою жизнь за царя и отечество, за свой дом и свой народ. Знай, мой дорогой солдат, что если я погибну, то во славу родины и чести мундира. Ты помни это и передай всем, что мундир мой будет запачкан только пятнами вражеской крови, но никак не пятнами трусости и позора.

– Но барин, – не понимал солдат, – почему вы в столь трудное время не возьмете меня с собой. Я старый солдат, но будьте уверены, я сумею прикрыть вашу спину.

– Я уверен в твоей храбрости и мужестве, – ответил ему барин, – вот поэтому ты остаешься дома. Не обижайся на меня солдат, я знаю и уверен, что в эту лихую годину ты был бы для меня тем самым надежным щитом, который прикрыл бы мою спину. Но поверь мне, этим щитом ты сейчас будешь здесь в усадьбе. На твои, солдат, плечи ложится забота о всех тех, кто сейчас остается дома. Их тоже нужно защищать от лихих людей. Я уверен, что с этим ты справишься, хоть и будет тебе нелегко. Из нашего рода я ухожу на войну последним. Теперь весь груз ответственности за женщин и детей, да и за всех крестьян нашего имения, ложится на твои плечи, и кто знает, кому из нас будет легче.

– И что ты этим хочешь сказать, – не сдавался Док, – в чем конкретно заключается суть твоего рассказа?

– А суть, на мой взгляд, такова. Уходя на войну, юноша, прекрасно понимал, что опыта в военном деле у него мало, а шансов выжить в этой битве просто нет. Он уверен, что не вернется, хотя мог бы остаться дома, и никто его за это не осудил бы. Но он идет, оставляя вместо себя своего денщика, без которых в то время офицеры не могли обходиться.

Оставляя его дома, он возлагает всю ответственность за судьбу своей семьи на старого солдата. Он уверен, что старый солдат справится с этой задачей и не предаст ни его, ни его семью. Вот в этом и заключается настоящий патриотизм. В то время в богатом сословии молодые люди, не зависимо от их основного образования, в обязательном порядке получали еще и военное образование. Даже в мирное время они проходили в обязательном порядке военные сборы.

Но при первых же признаках военных действий они оставляли свои гражданские дела и вновь поступали на военную службу, не дожидаясь призыва. Это считалось долгом и честью – послужить своему отечеству. Посмотрите, что творится сейчас.

Сынки чиновников не хотят учиться, но их папы все равно стараются пристроить свои чада в престижные вузы, мешая тем самым талантливым детям пробиться в хорошее учебное заведение. Я не говорю о том, как они ограждают своих детей от службы в армии. Вот такие нахлебники, недоучки, потом присасываются как пиявки к телу трудового народа и сосут его кровь.

Но мало этого, они ведь совершенно не заботятся о тех, чью кровь пьют, и более того, стараются еще укусить побольнее. А когда приходит время воевать, то у них один ответ: моя хата с краю я ничего не знаю, и стараются спрятаться за спину простого народа.

И таких становится с каждым годом все больше и больше. Они, присосавшись один раз, уже не отрываются, а наоборот, тянут за собой своих детей и других родственников. Они никогда не поинтересуются у рабочего человека, как он, отпахав свою смену у станка или на полях, выстаивает огромные очереди у пустых прилавков магазинов, стараясь хоть что-то урвать, дабы прокормить свою семью. У таких как они, всегда все есть. Есть у них и роскошные квартиры, и дачи, и автомобили с персональными водителями. Им необязательно стоять в очередях. Они обеспечены продовольственными пойками, с такими названиями продуктов, что простой люд даже во сне не может таких названий услышать, не то чтобы попробовать.

Вот такие кровососы и стараются побольнее укусить простого человека, чтобы угодить своему высокому покровителю. Мы заблуждаемся, когда говорим, что о нас кто-то заботится. Напротив, все говорит о том, что у нас всегда будет вестись борьба чиновников против своего народа. Мне кажется порой, что эта война никогда не закончится, сколько бы народ революций не делал.

После любой революции одни кровососы сменяют других, и все переходит в следующую фазу противостояния. Всегда найдутся те, кто хочет вкусно есть и сладко спать.

Во время разговора Сокол молчал, задумчиво глядя в окно. Зато Док и Василий напали на Антона, как стервятники, защищавшие свое гнездо с птенцами. Они с жаром утверждали, что политика партии и правительства направлена исключительно на благо населения, и все что делается, все это только для народа и во имя его.

Они упрекали Антона в том, что он, будучи непартийным, мало понимает о деятельности партии. Действительно, из них только Антон был беспартийный. Его партийное руководство не раз упрекало по этому поводу, но он всякий раз находил причины. Он часто ссылался на то, что он не готов еще, или нет времени пока находится в командировке, и множество еще различных причин. Он делал все возможное, чтобы, как он считал, быть свободным от обязательств. Потом как-то само по себе все их старания забылись, и в конце концов на него махнули рукой и забыли.

– Ну, хорошо, – перебил жаркий спор друзей Антон. – Вы говорите, что у меня нездоровая ностальгия по прошлому.

Вы сами подумайте, если бы один чиновник пришел к барину и обидел его крепостного крестьянина. Он бы не стал долго раздумывать, а просто наказал бы чиновника всеми для него доступными способами. Помещик ведь не дурак, он прекрасно понимал, что благодаря его крепостным, он имеет хорошее благосостояние и положение в обществе. Я не говорю, что все было так идеально. Помещики тоже обижали своих крепостных. Но это можно понять, это его крепостные, и никому другому этого позволить он не мог.

Я не оправдываю ни в коем разе крепостное право, но и в то жестокое время барин заботился о своих людях, даже в случаях неурожая он поддерживал своих людей, не давал им погибнуть от голода.

А что было при нашей власти? Возьмем, к примеру, колхозы. Разве колхозники не те же крепостные крестьяне? Они такие же крепостные, с той лишь разницей, что в роли барина выступает государство. У них тот же самый каторжный труд, от темна до темна. С одной разницей, что за каторжный труд крестьянина кормил барин, а наше государство, не заплатив за трудодни, дает возможность крестьянам выживать самим, как они сумеют.

Оно открестилось от них небольшими приусадьбенными участками. Вспомните, как их государство отблагодарило за их тяжелый труд. Зимой люди от голода выходили в поля и из-под снега раскапывали оставшиеся от урожая прогнившие колоски. Они собирали их замершими руками, надеясь хоть как-то прокормить своих детей. Но нет, и этого им не позволяли. Власть считала, что лучше пусть эти колоски сгниют на полях, но не достанутся людям.

А результат. Родителей ловили на полях, и сажали в ГУЛАГ, из которых не все возвращались. Дети, если не умирали с голода, то попадали в детские дома, лишившись заботы и ласки родителей. И я спрашиваю вас. Разве это самая лучшая доля для народа, разве об этом мечтает простой человек?

Вспомните, как раньше богатые меценат, строили на свои средства пансионаты, больницы, школы. Вспомните, в то время благотворительность была модной, как сейчас модная зарубежная косметика для богатых модниц. На пожертвования меценатов были построены лучшие театры, храмы, уникальные соборы. Строились дома с такой архитектурой, что и ныне люди любуются ей. И даже в наше время на них приезжают полюбоваться зарубежные гости, и мы, не стесняясь, ведем их смотреть и с гордостью показываем какие мы молодцы, что у нас остались все же некоторые достопримечательности из нашей истории.

А какой архитектурой можно похвастаться в наше время? Стоят безликие коробки, с квадратными проемами для окон. Даже административные здания и те однотипные, серые и обязательно с памятником Ленина перед фасадом. И это все в наше время с новейшими технологиями строительства.

Раньше заботились о духовности человека, поэтому и строили с художественным вкусом и на века. По возможности богатые люди скупали за рубежом скульптуры и произведения искусств. Я не стану вам говорить о том, как с этими ценностями поступила наша молодая советская власть.

Вы знаете, что после революции были разграблены не только музеи, но и храмы. Все, чем гордилась империя, и все, что она скопила за последние столетия, все было уничтожено, а самое ценное вывезено за границу и продано за бесценок. Наша родина лишилась не только ценностей.

Вспомните, как уничтожалась научная элита общества. Мы ведь в то время остались без учителей, без инженеров, без грамотных экономистов. Интеллигенция была полностью уничтожена. Наша страна в то время могла лишиться и Сибири с дальним Востоком. Только благодаря такому реформатору как Столыпин, который за очень короткий срок сумел заселить людьми всю Сибирь и восток. Люди смогли отстоять свою землю от иностранных интервентов. Но нашлись горячие головы, которые прямо в театре застрелили Столыпина, лишив страну грамотного экономиста и реформатора.

Зато потом устроили революцию. Разрушили все, что смогли. Храмы и монастыри взрывали или превращали в конюшни. Священников сотнями казнили. К власти пришли совершенно неграмотные люди, зато с большими амбициями и потребностями. Подтянули к себе своих сторонников, и началась тотальная борьба с собственным народом.

Вспомните, как доведенные голодом до отчаянья люди начали бунтовать, их просто согнали сотрудники ЧК и расстреляли. Не пожалели даже малых детей и беспомощных стариков. Я где-то читал, что после одной из таких акций, один высокопоставленный чекист жаловался, что у него, видите ли, устали пальцы нажимать на спусковой крючок, расстреливая непокорных сепаратистов.

И не надо меня убеждать в том, что власть заботится о людях. Вы сами были в командировках в европейских странах. Видели, как выглядят там фермерские хозяйства. Все у них построено аккуратно и с удобствами. Вот у них власть заботится о своих крестьянах. Им выделяются и кредиты под малый процент, и субсидии различного направления. Они не ссылаются на то, что страна в разрухе после войны. Европа тоже пострадала, не только мы.

Если бы наше правительство не старалось устроить коммунизм на всей планете, а думало о своем народе, то и мы жили бы не хуже европейцев, а даже лучше. Пока наш народ живет в нищете, наше правительство вкладывает огромные средства в экономику разных бедных стран. Вспомните Кубу, Латинскую Америку, а скольким странам в Африке мы помогали, а тот же Вьетнам, Корея, Китай. Все эти вложения пущены на ветер, а свой народ голодает.

Мне хоть и трудно говорить об этом, но я все же скажу. Долго такое продолжаться не может. Я уверен, что не за горами то время, когда народ взбунтуется и грянет буря. Возможно, что вновь начнется братоубийственная война, и мы опять начнем убивать друг друга. Поверите, не я один так думаю. Вам об этом ненавязчиво уже намекал и Сокол. Он, конечно, по своему статусу не может вам сказать напрямую, но я, будучи уже гражданским человеком, говорю вам все прямо и открыто. Я прав, Сокол? На сколько еще хватит терпения у людей? На десять лет или на пятнадцать?

– Ты полностью прав во всем, что сейчас сказал, и я с тобой во всем согласен. Не согласен только в сроках. Боюсь, что изменения в нашей стране начнутся раньше, чем мы думаем. Мне кажется, что в ближайшие пять лет может все измениться, и не только я так считаю. Многие там, наверху, придерживаются такого же мнения. Если наш всеми любимый Михаил Сергеевич и дальше будет летать по стране и кормить народ обещаниями лучшей жизни, а не займется радикальными изменениями в стране и экономике, то народ не выдержит и взбунтуется. А если наш народ восстанет, то его трудно будет остановить, и крови прольется много. Горбачеву срочно надо разогнать дом престарелых в правительстве. Надо набрать молодую боеспособную команду из хороших экономистов, хозяйственников и начать действительно радикальные реформы. Но до тех пор, пока он будет слушать советы собственной жены, ничего не изменится, а только будет хуже. Я вообще не могу понять, кто у нас руководит страной?

Все молчали. Разговор, действительно, оказался непростым, но даже в какой-то мере опасным. Док уже и сам был не рад, что затеял все это. Ему просто было интересно, что по этому поводу думал Антон. Он был удивлен тем, что Антон, казалось бы, равнодушный к политике, вдруг так ясно и понятно проанализирует действия политиков.

Тишина затянулась. Каждый думал о чем-то своем. Первым не выдержал Сокол.

– Ну, что, бойцы, замолчали? Нечего сказать в ответ? А Антон – молодец, разделал вас под орех. Учитесь у него анализировать обстановку, в которой вам приходится жить. Ладно, друзья, закончим этот разговор. Нас слишком еще мало, чтобы переломить позвоночник всей системе. Давайте будем расходиться, а ты, Док, долечивай этого инвалида, а мы найдем еще время для этого разговора.

Антон, оформив нужные документы, стал гражданским человеком. Сидеть без дела в таком возрасте он не захотел, поэтому обратился в одну из школ в поисках работы. Директор школы, пожилая дородная женщина, ознакомившись с его послужным списком, не раздумывая, зачислила его в штат, даже не взирая на то, что учебный год уже начался.

Теперь Антон был преподавателем английского языка, и в некоторых классах вел уроки физкультуры. Два раза в неделю он по вечерам руководил спортивными секциями. Все шло прекрасно. Антон постепенно отвыкал от военной жизни. Этому способствовал тот факт, что ему больше всего нравилось заниматься с детьми. Занимаясь с подростками, он сам как будто молодел.

В возрасте почти пятидесяти лет его организм был двадцатипятилетнего человека. Обладая такой молодой энергией, он и сам часто дурачился с детьми. Детям это очень нравилось, но, тем не менее, дисциплина на занятиях была строгой.