Текст книги "Зачем смерть давала шанс (СИ)"

Автор книги: Николай Садовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 57 страниц)

Начался массовый падеж скота, что сильно ударило по сельскому хозяйству. Была нехватка продуктов и медикаментов. В стране начался голод и эпидемии.

Это произвело на Антона удручающее впечатление. Он в очередной раз задумался, для чего и кому нужны эти нескончаемые войны, в результате которых гибнут миллионы ни в чем не повинных людей. Он не понимал, что он лично здесь делает, в этой горем истерзанной стране и как может помочь его непосредственное участие.

Заканчивалась третья неделя его пребывания в Эфиопии. Он как никогда раньше с нетерпением ждал своей замены. Ему хотелось быстрее покинуть эту страну и больше никогда не возвращаться. Но ему не суждено было в ближайшее время покинуть Эфиопию.

Случилось так, что с очередным гуманитарным рейсом прибыл представитель министерства обороны с секретными документами для военно-морского флота, базирующегося в Аденском заливе.

Антон должен был организовать вертолет и перебросить его на военный корабль, стоящий в нейтральных водах Красного моря.

Сложность этой операции заключалась не в том, что нужно было пролететь триста пятьдесят километров и десантироваться на корабль, а в том, что полет должен проходить над территорией Эритреи, находящейся под контролем военных Сомали, под руководством американских спецслужб.

Антон разозлился и высказал неудовольствие таким оборотом дела.

– Интересно, каким местом у нас в штабе думают. Разве они не понимают, что вашу переброску можно осуществить только вертолетом. А вам известно, что вертолет – это лакомая добыча для авиации противника? И даже если нам повезет, и мы сумеем проскочить до точки десантирования, это не значит, что мы с пилотом сможем вернуться назад. Вы это понимаете?

– Извините, Антон Максимович, но это приказ министерства, и отменить я его не могу, даже если бы захотел.

– Значит, обрекаете нас на смерть?

– Но ведь тоже самое грозит и мне, судя по вашим словам. Что делать, мы люди военные и приказы надо выполнять.

– Хорошо выполнять приказ, зная, что он разумен, а этот приказ я считаю глупым и убийственным.

– Не надо нервничать, Антон Максимович. Хорошо, что нас никто не слышит, а то глядишь, к вечеру все министерство узнало бы. Вот тогда для нас точно было бы проще погибнуть, чем вернуться на родину.

– Хорошо, давайте действительно закончим этот разговор. Все равно он ни к чему хорошему не приведет. Я просто разозлился и спустил пар. Мы действительно сейчас ничего изменить не сможем. Никому ничего не докажем о безрассудности и глупости такого приказа.

– Вот и хорошо. Когда вылетаем?

– Утром рано, перед самым рассветом. Хотелось бы пораньше проскочить ПВО сомалийцев. В предрассветный час они, мне кажется, не будут ждать от нас такой дерзости. Сейчас выезжаем на машине в Адуа. Там переночуем, а с рассветом вылетаем.

На рассвете следующего дня они погрузились в вертолет, но он как будто предчувствовал беду. Его двигатель никак не хотел запускаться. Пришлось на полчаса задержаться, пока механики колдовали над двигателем.

Вскоре все получилось, пилот на максимально низкой высоте взял курс на Красное море. Пилот, летя на низкой высоте, надеялся, что, используя местный ландшафт и низкую высоту, ему удастся пройти незамеченным ПВО противника, и они не смогут их запеленговать.

Антон согласился с его доводом, и предложил всем крепче пристегнуться ремнями на случай вынужденной посадки. Так и поступили.

При подлете к границе пилот снизился до максимально допустимой высоты. Антон, сверяясь по карте, отмечал пройденный маршрут. Они удалились километров на восемьдесят от границы, когда рядом разорвалась граната, выпущенная из гранатомета. От взрыва пострадала одна лопасть несущего винта. От дисбаланса вертолет стало трясти, медленно теряя высоту.

В это время закончились горы и начались джунгли. Машина продолжала лететь, местами задевая высокие деревья.

Вскоре двигатель не выдержал такой нагрузки и заглох. Машина камнем упала вниз прямо на верхушку огромного дерева. От первого удара машину развернуло, и они стала медленно падать носом вниз, ломая ветки.

Антон при первом ударе больно ударился левым плечом. В голове промелькнула мысль, что сломал ключицу. Вскоре падение замедлилось, и вертолет повис почти у самой земли между двух огромных веток.

Наступила тишина. Антон прислушался. В округе не слышно было посторонних звуков, кроме шума леса. Он осмотрелся. Пилот был мертв. Его как топором изрубило сучками веток. Представитель министерства тихо стонал, повисший на ремнях безопасности.

Антон, превозмогая боль в плече, сумел отстегнуть свои ремни и стать на перегородку, разделяющую кабину пилота и основной салон. Осторожно подобравшись к раненому, увидел, что его грудь проткнута толстым суком.

Опытный в таких делах, он видел, что раненый жив благодаря тому, что застрявший сук перекрывает обильное кровотечение. Жить ему оставалось не более десяти минут. Антон ощупал свое плечо. Боль была сильной, но перелома он не обнаружил.

– Хорошо, – бормотал он, – вывих сейчас вправим.

Он с силой ударился об перегородку и вскрикнул от боли. Потом почувствовал, что боль постепенно стала стихать. От его крика раненый открыл глаза.

– Антон Максимович, возьмите в кармане ключ от наручников. Теперь этот чемоданчик я поручаю вам, постарайтесь вернуться назад. На корабль, я полагаю, вы все равно уже не попадете.

– Ну что вы говорите, я постараюсь вас вытащить.

– Спасибо за поддержку, но не стоит говорить чепухи. Я прекрасно понимаю, что мне остаются считанные минуты. Вы постарайтесь вернуть документы, но если вам это не удастся, то код на уничтожение 8044. Наберете, и все внутри сгорит, – ему уже трудно довались слова. Помолчав немного, он добавил, – прощайте Антон Максимович, простите меня, и постарайтесь остаться живым.

Раненый замолчал, уронив голову на грудь. Антон проверил, пульса не было. Он сосредоточился. Нужно было продумать план дальнейших действий. Ему нужно было взять все необходимое для выживания. Он аккуратно, стараясь не раскачивать и без того неустойчиво висящую машину, отстегнул наручники и засунул чемоданчик в свой рюкзак. Туда же положил аптечку и комплект боеприпасов.

В рюкзаке находились продукты из НЗ, и термос со свежим кофе, который он налил перед самым вылетом.

Ощупал себя. Пистолет был в кобуре, а запасные обоймы в подсумке, на поясе фляга с водой и в особых отделах формы лежали четыре гранаты. Прихватив автомат, он аккуратно, отодвинув мертвого пилота, выбрался наружу через разбитое лобовое стекло.

Машина покачивалась на толстых ветвях, готовая в любую минуту сорваться вниз. Рискуя быть погребенным под обломками вертолета, Антон перебрался на другую сторону дерева. При помощи лианы, оправдывая свою кличку Тарзан, он перебрался на другое дерево, и только потом по лианам спустился на землю.

Стараясь не оставлять следов, он, как лесная рысь, двинулся в обратном направлении. Идти было трудно – мешали заросли и буреломы. Ему нужно было идти так, чтобы меньше оставлять следов. Он понимал, что противник не мог не заметить, что вертолет поврежден, и обязательно вышлет поисковую группу обследовать место аварийной посадки в надежде захватить живыми пилотов. Такую лакомую конфетку они просто не могли упустить.

Антон, пробираясь через джунгли, делал мысленный подсчет времени. Он рассчитал, что поврежденная машина не могла пролететь больше трех километров. Получалось, что преследователям понадобиться около двух часов на поиски вертолета, плюс минут двадцать на обследование самой машины. Получается что форы у него не более трех часов.

Вскоре его мысли прервал мощный взрыв. Антон понял, его шансы увеличиваются. Теперь у него была одна надежда, но очень слабенькая в том, что у противника не окажется хорошего следопыта. Он старался, как можно меньше оставлять следов, но как ни старайся, опытный следопыт все равно сможет их отыскать.

Антон, как мог, скрывал свои следы. Он шел крадущейся походкой, стараясь не ломать веток и не сбивать ногами прогнившую листву. Это сильно замедляло его передвижение. Ему приходилось часто останавливаться и как дикому зверю прислушиваться ко всем звукам лесного массива.

Ему приходилось опасаться не только преследования, но и диких зверей, который также представляли собой большую опасность для человека, старающегося пройти лес без шума.

Так Антон двигался около часа. Посчитав, что удалился на достаточное расстояние, он достал свой нож. Используя его как мачете, стал им прорубать заросли. Это помогло, и он заметно продвинулся дальше.

Вскоре вышел к деревушке, одиноко стоящей у кромки леса. Стараясь не привлекать к себе внимания, обошел ее с левой стороны. Под прикрытием кустарника и небольшой возвышенности перешел в брод неглубокую речушку. За ней начинались горы.

В горах Антон чувствовал себя в большей безопасности, чем в лесу. Одежда его была мокрой до самых плеч. Нужно было срочно просушить ее, так как солнце уже висело над вершинами гор. Ночь в горах наступает очень быстро, и резкие перепады температуры не очень приятно переносить в мокрой одежде.

Найдя небольшую расщелину, Антон разделся и разложил мокрую одежду на горячие камни. Сам в это время собрал сухую траву и приготовил ночлег. Потом, достав скудный поек, перекусил немного, а остатки собрал и аккуратно сложил в рюкзак.

По его подсчетам понадобится максимум двое суток, с учетом всех задержек, чтобы перейти границу. Еды с натяжкой вполне должно хватить.

Начали сгущаться сумерки. Все это время Антон наблюдал за окрестностями. Преследования не заметил. Он вздохнул с облегчением, понимая, что не зря старался и прятал следы. Ночь должна пройти спокойно – думал он, одеваясь в сухую одежду, а через десять минут уже крепко спал, полагаясь на свое шестое чувство, которое в случае опасности даст о себе знать.

Ночь прошла спокойно. Его чуткий слух улавливал множество ночных звуков. Он слышал рев одинокого льва, крики гиен и ночное беспокойство антилоп, потревоженных хищниками.

На рассвете он не стал завтракать, выпив немного воды, стал подниматься в горы. Используя козьи тропы, поднялся до середины горы. Солнце прогрело воздух. Стало гораздо теплее. Антон нашел удобное место для небольшого привала. Нужно было осмотреться и свериться с картой.

Внизу уже рассеялся туман, и он хорошо мог рассмотреть виднеющийся в нескольких километрах от него небольшой городок под названием Барочит. Сверившись с картой, вычислил расстояние до границы с Эфиопией. По прямой линии было километров около сорока. Если помножить на спуски и подъемы, то выходило в три раза дальше. Это его слегка огорчило, но выбора не было, нужно было идти дальше.

Забравшись на вершину, стал спускаться вниз и только тогда заметил идущий по долине вооруженный отряд.

Антон, спрятавшись за большим камнем, стал наблюдать за ним. Сомнений не было, это поисковая группа и идет она на его поиски. Видимо, все-таки они нашли его следы и теперь пытаются опередить его и сделать засаду.

Они шли по накатанной дорожке, внимательно осматривая окрестности гор. Антон продолжал следить за отрядом. Вскоре вычислил, что пятеро из отряда – это спецназ Сомали, а вот шестой, скорее всего американский инструктор. Он был одет в такую же форму, но отличался походкой, ростом и тем, что командовал отрядом.

Наблюдая за отрядом, Антон уже знал наверняка, что в отряде есть хороший следопыт, это он смог отыскать его следы у вертолета. Они прекрасно знают, что он один и идет через горы. Антон хорошо знал тактику сомалийцев. Они обязательно пошли бы следом через горы, чтобы не терять следов. И в любом случае догнали бы, но здесь вмешалась лень и самоуверенная спесь американского инструктора. Ему лень было идти по горам, и он решил устроить на пути следования засаду.

Антон решил воспользоваться такой ситуацией и следовать за отрядом на приличном расстоянии. Подождав немного, стал спускаться вниз.

Когда до подножия горы оставалось не более трехсот метров, Антон, зайдя за очередной выступ скалы, нос к носу столкнулся с молодым парнем лет семнадцати. Парень, видимо, охотился на диких коз, так как на его плече висел старенький дробовик. Он от неожиданности остановился, потом медленно потянулся рукой к дробовику. Антон приложил указательный палец к губам и похлопал по автомату, висевшему у него на шее.

Мальчишка оказался смышленым, видимо, понял, что с таким огромным солдатом ему не справиться, и кивнул головой в знак согласия.

– Ты кто такой? – спросил Антон на арабском. – Что делаешь один в горах?

Парень стал делать знаки, давая понять, что не понимает его. Тогда Антон задал тот же вопрос, но на диалекте, которым пользовалось большая часть населения как в Сомали, так и в Эфиопии. Парень продолжал выпячивать глаза и делать непонятные движения руками.

– Послушай, сынок, – уже сердитым голосом сказал Антон, – прекрати передо мной кривляться. Я знаю, что ты меня понимаешь. Не надо изображать из себя глухонемого. Я не собираюсь тебя убивать или грабить. Ты местный и наверняка знаешь все тропы в округе. Укажи мне, по какой я скорее дойду до границы с Эфиопией. Это все, что мне от тебя нужно.

– Граница находится в той стороне, – показал мальчишка в сторону границы, – идти лучше всего по правой стороне ущелья. Там за скалой через пару километров ты найдешь козью тропу. По ней ты поднимешься наверх горы, а дальше я не знаю. Отец мне не разрешает заходить далеко.

– Значит, где-то рядом твоя деревня?

– Нет. Мы живем отдельно от людей. Мы своей семьей пасем скот в горах.

– Семья большая?

– Нет, не большая. Только мать, отец, бабушка, младший брат и три сестры. Ты, правда, меня не убьешь?

– Зачем мне тебя убивать? Я с мирными людьми не воюю. Ты мне не сделал ничего дурного, так зачем мне тебя убивать, сам подумай.

– Хорошо, я тебе верю.

– Зато я тебе не верю, – уже по-русски сказал Антон и, отвернувшись, стал спускаться в низ.

Антон не собирался идти маршрутом, который ему указал мальчишка. Он был уверен на сто процентов, что путь, указанный мальчишкой окажется ложным. Просто мальчик отправил его подальше от дома.

Мальчишка постоял еще с минуту, потом юркнул за скалу и растворился, как в воздухе. Антон спустился в ущелье и, прячась за крупными камнями и редким кустарником, шел своим маршрутом на запад.

Идти было очень трудно, но выходить на дорогу он не решался. Дорога петляла по узкому ущелью, огибая крупные каменистые образования. Идти по такой дороге было очень рискованно. Противник в любой момент мог его заметить первым. Вступать в открытый бой в одиночку опасно. Для такого боя силы были неравны. Да и лишний шум ему поднимать не хотелось. Противнику могут прислать большое подкрепление, тогда ему точно не дойти до границы. Но если по-тихому, не обозначая себя, то возможность есть добраться живым.

Вскоре он заметил, что отряд преследователей возвращается, но теперь на лошадях. Он вовремя затаился за камнями. Принял решение наблюдать за противником.

Отряд подъехал к скале, которую указал мальчик. Все спешились. Два бойца из отряда стали подниматься наверх по извилистой тропе. Остальные внимательно осматривали в бинокли окрестности гор.

Антону пришлось залечь и, набравшись терпения, наблюдать, что будет происходить дальше. Выглянув в очередной раз из-под камня, увидел, что разведчики спустилась вниз, и разговаривают о чем-то, жестикулируя руками.

Решив какие-то свои вопросы, отряд сел на лошадей и поскакал в обратном направлении. По тому, как они настегивали лошадей, было видно, что отряд сильно торопится.

Посмотрев на солнце, Антон понял, почему так торопился отряд. Через несколько минут должны наступить сумерки. По-видимому, в отряде не хотели провести ночь под открытым небом, и поспешили туда, где взяли лошадей.

Теперь Антон был уверен, что именно мальчишка навел отряд на него. Нужно было искать место для ночлега. Антон так же не хотел идти ночью. Ходить по ночам в горах, это равносильно самоубийству.

Он осмотрелся вокруг и заметил на небольшой высоте хороший уступ. Ему повезло. На уступе обнаружил маленький грот, в который едва мог вместиться, но зато в нем оказалось хороший запас сухой травы. Теперь ему не придется ночевать на холодной скале.

Понимая, что его поиски не возобновятся до рассвета, он съел кусок шоколада, запив его водой, и спокойно уснул, утомленный лазаньем по скалам. Проснувшись перед рассветом, он съел остатки хлеба и, запив его водой, спустился вниз. Прячась за камнями и спотыкаясь в сумерках раннего утра, торопился, как можно больше пройти, пока его преследователи еще спят.

Вскоре солнце разогнало остатки ночной прохлады. Камни и почва раскалились, и теперь в ущелье стояла нестерпимая жара. Январь и февраль в этих местах считаются самыми жаркими и засушливыми.

Стараясь не замечать жаркого зноя, он продолжал двигаться как можно быстрее. За очередным поворотом показалась хижина, одиноко стоявшая под наклонным выступом скалы. Построенная из тонких жердей и обложенная высохшим камышом, она полностью сливалась со скальным ландшафтом. Рядом с хижиной были грубо сколоченные загоны для скота.

Антона насторожило то, что в загонах не было животных и, не смотря на позднее утро, рядом с хижиной не бегали дети, и невидно было взрослых. Вокруг все звенело тишиной. Внутри Антона было ощущение чужой беды.

Стараясь сливаться со скалами, он подошел к самой хижине. Вдруг услышал тихий детский плачь. Заглянув за хижину, увидел мальчика лет двенадцати, который сидел рядом с кучей мертвых тел и скулил как израненный волчонок перед неминуемой гибелью.

Антона поразила жестокость, с которой были убиты люди. У пожилого мужчины и старушки были отрезаны головы. Женщина и три девушки были изнасилованы, а потом им вспороли животы. Мальчишку, с которым он встречался в горах, видимо пытали. Он был связан. Отсутствовали фаланги пальцев и у отрезанной головы были выколоты глаза.

Антону приходилось видеть много смертей, он мог оправдать убийство на войне, но он никак не мог смириться с жестокостью по отношению к мирным жителям.

Антон подошел ближе. Мальчик не реагировал на его присутствие. Находясь в шоковом состоянии, он не видел никого вокруг. Он теперь оставался один на один со страшной реальностью на этой дикой, суровой земле.

В голове Антона промелькнула мысль, что у его брата были дурные мысли по отношению к нему. Он тогда в горах, посылал его в совсем другую сторону, а сам, кратчайшим путем пришел домой и предупредил отряд боевиков. Те в свою очередь проверили тропу и, не найдя никаких следов, в ярости убили всю семью. Все эти мысли пролетели в его голове, как одно мгновение.

Присев рядом с мальчишкой на корточки, тихонько спросил.

– Мальчик, кто это сделал?

От звука чужого голося, ребенок как бы очнулся от забытья и повернул голову. Увидев чужого человека, он в страхе затрясся весь. Но в его взгляде, Антон прочел не только страх, но и гнев, перемешанный с готовностью напасть на убийц и яростно защищать свою жизнь, и мстить за убитых родных. Он уже готов был набросится на незнакомца, но Антон остановил его.

– Успокойся, малыш, я не сделал тебе ничего дурного. Меня не надо бояться, я не обижу тебя. Я вчера в горах встречался с твоим братом и ничем его не обидел. Не хочу обижать и тебя. Ты меня понимаешь?

Мальчик постепенно стал приходить в себя. Видимо, в голове его наступило прояснение, он вспомнил, как брат рассказывал о незнакомце встреченным в горах. И тот незнакомец не обидел брата, а эти, которых все считали защитниками, убили всю его семью.

– Это сделали те люди, которые приходили к вам вчера?

– Да, это они, – сквозь слезы стал объяснять малыш, – один из них белый, а остальные Сомали. Когда они пришли к нам, отец рассказал, что мой брат видел чужого человека и послал его по плохой тропе. Отец подробно рассказал, как найти эту тропу. Они взяли наших лошадей и уехали. Вечером они вернулись и убили всю мою семью.

– А ты как остался жив?

– Когда они вошли в хижину, там были только женщины и я. Мы сильно испугались. Бабушка, раздвинув камыш, вытолкнула меня наружу и сказала, чтобы я прятался в горах и до утра домой не приходил. Я убежал и всю ночь прятался в маленькой пещере наверху скалы. Утром я увидел, что солдаты уехали на наших лошадях. Я спустился вниз, а здесь все убитые лежат.

Мальчик вновь зарыдал. Антон обнял его за хрупкие плечи, прижимая к себе. У него внутри бушевала ярость. Он готов был идти на поиски убийц, но его остановило присутствие мальчика. Его сейчас нельзя оставлять одного с кучей покойников.

Антон отвел ребенка на другую сторону хижины и усадил на циновку у очага.

– Скажи, малыш, у тебя есть родственники, которые смогут тебя приютить.

– Здесь недалеко живет старший брат моего отца, это мой дядя, я боюсь, что эти убийцы придут и к нему.

– Давай поступим так. Ты сейчас пойдешь и приготовишь свои вещи и немного еды на дорогу. Я постараюсь похоронить твоих родных, чтобы падальщики не растащили. Потом ты покажешь дорогу, я провожу тебя к твоим родственникам. Хорошо?

Мальчик, все еще продолжая всхлипывать, пошел собираться в дорогу. Антон нашел лопату и пошел копать могилу. Земля оказалась песчаной, она постоянно осыпалась, ему стоило больших трудов выкопать подходящую яму. Сложив в нее покойников, он прикрыл их циновками, потом засыпал песком и положил на место могилы лопату, чтобы отметить место захоронения.

За это время мальчик немного успокоился и даже развел огонь и подогрел оставшуюся пищу, которую не успели уничтожить непрошенные гости.

Похоронив усопших, они, проголодавшись, плотно поели. Остатки еды Антон положил в рюкзак. На этот раз Антону было легче идти по незнакомой местности. Несмотря на юный возраст, мальчик, хорошо ориентировался в горах и знал, по-видимому, все тропинки.

Следуя друг за другом, они пересекли ущелье и поднялись на вершину горы. На вершине оказалось небольшое плато. В тенистых местах лежал снег. Пронизывающий холодный ветер заставлял их идти быстрее. Закутанный в плащ-палатку, мальчишка уже еле переставлял ноги от усталости и холода.

– Ты устал. Может, передохнем за большими камнями?

– Слишком холодно. Нужно спуститься ниже. Внизу есть удобная пещера. Там тепло и можно отдохнуть.

Мальчик показал направление. Антон взял его на руки и осторожно стал спускаться. Спустившись метров на сто, он действительно почувствовал, что ветер прекратился. Стало гораздо теплее. За поворотом одной из скал оказался приличный грот. Зайдя внутрь, он увидел, что грот не очень большой, но зато в центре из камней был сложен очаг. В углу лежала куча хвороста и большая циновка из камыша.

– Здесь можно жить.

– Это убежище для охотников на случай опасности или непогоды.

– Ну, что же, давай отдыхать.

– Нужно разжечь костер и вскипятить чай. В углу под циновкой есть все необходимое, а вода есть у нас.

– Может, не будем разводить костер. Мы привлечем внимание наших врагов. Они могут подойти на близкое расстояние и забросать нас гранатами.

– Нет, что вы. Бесшумно к нам подойти не возможно. Вы видели, какая здесь сыпучая почва. Как не старайся, все равно, будут сыпаться из-под ног камни. Это наверху их звук поглощает ветер, а здесь, в пещере, очень хорошо все слышно. Когда услышим опасность, мы можем пролезть через запасной ход в соседнюю пещеру. Вы его не видите, но там, в темноте, за циновкой есть узкий проход. Взрослый человек тоже может пролезть. Я туда не ходил, боялся заблудиться, но мой брат бывал неоднократно. Он говорил, что там много ходов и можно по ним даже спуститься почти к самому подножью горы, обратно в ущелье. А костер можно разводить, его все равно снаружи увидеть невозможно. Ладно, чего зря болтать, – серьезным тоном в роли старшего сказал мальчишка, – разводите огонь, а я приготовлю посуду. Все равно нам ночевать придется здесь.

– Почему здесь? До темноты у нас есть как минимум три часа.

– Этого не хватит, чтобы спустится. А в темноте спускаться опасно. Остаться ночевать на склоне тоже небезопасно. Часто случаются обвалы. Почва на этом склоне слишком неустойчива. Придется дождаться утра и только тогда начинать спуск.

Антон был удивлен рассудительностью мальчишки. А удивляться было нечему. В этих суровых условиях жизни, при непрекращающихся войнах, дети гораздо раньше взрослеют, чем их сверстники, растущие в более благоприятных условиях.

Они приготовили душистый чай, поели, потом, укрывшись плащ-палаткой, уснули. Утром, допив остатки еще теплого чая с уже успевшей подсохнуть лепешкой, начали спускаться вниз. Они были уже у самого подножия горы, когда заметили вооруженный отряд из одиннадцати человек, который двигался через долину в их сторону.

– Али, – сказал мальчику Антон, – видишь вон ту группу людей? Давай спрячемся за камнями и понаблюдаем за ними.

Отряд приближался. Али дернул за рукав Антона.

– Я знаю их. Это мой дядя и его сыновья. Вон тот маленький, который едет последним, это мой двоюродный брат Махмуд. Я сейчас их позову, – обрадовался Али.

– Постой – Антон силой усадил его за камень – Али, это хорошо, что ты узнал дядю и братьев, а остальных ты узнаешь?

– Нет, я их не знаю.

– Зато я их узнал. Это те люди, которые убили твоих родных и хотят убить меня.

– Дядя трус и предатель. Я доберусь до него, и тоже убью всю его семью, – в сердцах, со слезами на глазах, грозно сказал мальчик. – Дядя, дай мне свой автомат. Я пойду навстречу и убью их всех.

– Не горячись, Али. Твой дядя наверняка не знает, что именно они убили твою семью. Они обманули твоего дядю. Мне кажется, что если бы твой дядя узнал, что именно они убийцы, то обязательно отомстил бы им за убийство. Пойми, эти подонки очень опытные солдаты и твоим родственникам не справится с ними.

– Но что делать? Они ведь потом убьют дядю и всю его семью.

– Скорее всего, они так и сделают, а мы должны перехитрить их. Давай поступим так. Ты постарайся незаметно спустится вниз и спрятаться вон за тем камнем. Когда бандиты проедут мимо тебя, привлеки внимание своего брата. Все равно они на него внимание не обращают. Не высовывайся, а постарайся в двух словах объяснить брату, что собой представляют эти бандиты. Пусть он незаметно предупредит своего отца. Я постараюсь отвлечь бандитов. Твой дядя не должен вмешиваться в бой. Пусть сразу уезжает дамой, иначе бандиты убьют их. Ты меня хорошо понял?

– Да, хорошо, и сделаю так, как ты сказал.

Они разделились. Мальчик спустился вниз. Антон, прячась за камнями, уходил вдоль ущелья, стараясь сохранять дистанцию, отделяющую от вооруженного отряда.

Двигаясь вперед, он не забывал отслеживать ситуацию у себя за спиной. Вскоре заметил, что последний всадник плотно прижался к скале и остановился. Он спешился и стал поправлять седло, съехавшее на бок, но оно вскоре упало на землю. Он закричал вслед удаляющемуся отряду. От группы отделился всадник.

Подъехав к нему, он поправил седло и вскочив на лошадь помчался догонять остальных, а второй так и остался стоять на месте, держа лошадь под уздцы.

Всадник догнал отряд. Антон уже хорошо видел приближающийся отряд. Расстояние до него было не более восьмидесяти метров. Он видел, как сунниты что-то обсуждают между собой.

Антон посчитал, что уже пришла пора ему вмешаться. Прицелившись, выстрелил. От выстрела первая лошадь дернулась, и мертвый всадник завалился вместе с лошадью на бок.

Не давая возможности опомнится противнику, он выстрелил второй раз, и, не глядя на жертву, переменил позицию на несколько метров влево.

Бандиты спешились и открыли беспорядочную стрельбу по тому месту, где минуту назад находился Антон. Он выглянул из-за камня и сделал еще один прицельный выстрел.

Звук его выстрела слился с винтовочным залпом, который прогремел позади сомалийцев. Еще четверо всадников лежало на земле. От выстрелов неуправляемые лошади метались по долине.

Антон внимательно посмотрел на лежащих врагов и заметил, что американец, перевернувшись, целится в сторону суннитов. Выстрелить он не успел. Пуля, выпущенная Антоном, пробила ему голову.

Наступила тишина, только слышно было, как волнуются лошади, перебирая ногами, стуча подковами по дорожной щебенке. Антон покинул свое убежище и спустился вниз.

Вооруженный отряд суннитов ждал его внизу, настороженно следя за ним. Пока спускался Антон, к ним подъехал Али, сидя на лошади позади своего брата.

Подойдя к ним, Антон поприветствовал их и, повесив автомат на плечо, молча посмотрел в глаза пожилому человеку, понимая, что перед ним старейший из рода. Молодые парни уже успели собрать оружие и теперь стояли за спиной у Антона с оружием наизготовку.

– Ты, уважаемый, скажи своим сыновьям, пусть не стоят у меня за спиной. Я не люблю этого.

– Ты русский? С сильным акцентом старик спросил Антона на русском языке.

– Да, я русский, – не стал скрывать этого Антон, – и, тем не менее, я прошу тебя. Скажи своим сыновьям пусть не целятся мне в спину. Пусть уйдут и не стоят у меня за спиной. Если ты знаешь и понимаешь мой язык, значит, ты знаешь, какие мы порой бываем упертые. Если я сказал, что им надо уйти, значит надо уйти. Третий раз повторять не стану, просто уберу их сам. Можешь мне поверить, я смогу это сделать.

Суннит весело рассмеялся и махнул рукой, подавая знак, чтобы сыновья встали рядом с ним.

– Теперь давай присядем. Ты должен мне рассказать, что случилось, и почему погибла семья моего брата.

Они присели на камень. Антон в подробностях рассказал ему все, о чем знал и что видел.

– И еще одно. Я, как мог, похоронил за хижиной погибших. Не хотелось, чтобы шакалы растащили покойников. Ты когда будешь там, похорони их по своим обычаем. Али тебе покажет место захоронения.

– Да, ошиблись мы с братом. Он за эту ошибку заплатил высокую цену. Теперь продолжателем его рода будет этот мальчик, и я сделаю все возможное, чтобы сохранить ему жизнь. Слава Аллаху, что моя семья осталась в живых. Это будет мне наукой. И все же в их смерти виноват ты.

– Объясни, уважаемый, почему именно я?

– Это тебя они искали. Ты наш враг. Поэтому и погибла семья брата.

– По твоим словам можно судить, что они летели на гражданском вертолете, а я их сбил. Потом три дна гонялся за ними по горам, как за дикими зверями. Это я, потеряв следы, пришел в дом твоего брата и как баранов перерезал их ножом, а перед этим надругался над женщинами. Это они, а не я несли твоего племянника через горы. Нет, уважаемый. Это я не дал возможности твоему племяннику обнаружить себя. Это благодаря мне ты узнал правду о гибели брата. И теперь ты, благодаря мне оставшись в живых, обвиняешь во всем меня. А вот их, – указал он на лежащих бандитов, – ты считаешь воплощением добра ниспосланных господом богом.