Текст книги "Зачем смерть давала шанс (СИ)"

Автор книги: Николай Садовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 57 страниц)

– Конечно. А ты что думал, что теперь только я на нем буду возить грузы?

– Хорошо тогда по рукам. И за это ты сейчас пойдешь со мной на рыбалку, у меня уже и удочки на берегу лежат.

И не дожидаясь согласия деда, он побежал к берегу, на бегу сделав несколько сальто.

После этого случая Антона можно было найти часто на свалке. Это была большая площадка рядом с кузницей, куда свозили всю отслужившую свой срок технику и даже металлолом, который собирали школьники.

Близилась осень. Рядом с кузницей стоял старенький ЗИС. Председатель попросил Антона помочь водителю с ремонтом. Они сняли кузов, который был до того переломан, что с него не только зерно сыпалось, но и бревна не задержались бы. Кузов ремонтировали плотники, работающие на соседней пилораме, а Антон усиленно помогал, чем мог водителю. В один из дней к ним заехал председатель.

– Доброго всем здоровья, добры молодцы. Заехал посмотреть, как у вас движутся дела с ремонтом.

– И тебе не хворать, Петр Ильич. Дело движется помаленьку. Мужики уже кузов закончили, к вечеру ставить начнем. А вот, что касается машины, ты у Степана спроси, это его конь, ему и ответ держать.

Из-под машины, показалась голова Степана. Вытерев руки о ветошь, он поздоровался с председателем и, выбросив окурок, торчавший в уголке рта, грудным голосом сказал:

– Боюсь я, Петр Ильич, что мой конь до финиша не дотянет. Это будет его последний забег. Укатали сивку крутые горки. Пора ему на покой, не дотянет он до конца уборочной.

– Да понимаю я, Степан, что это не машина, а рухлядь на колесах, но я тебя очень прошу, постарайся, чтобы она хотя бы эту осень проходила. Я в районе все пороги отбил, они обещают подкинуть технику, но только зимой. А сейчас вы даже не представляете, как мне нужна каждая единица. У нас в колхозе сложилась такая обстановка, что в пору мешками с поля самим носить.

– А что так? – спросил подошедший Антон.

– Вам ведь не надо объяснять, какой нынче урожай у нас, загляденье да и только, а вывозить его нечем, в районе объясняют, что такое положение во всем районе, и везде нужна техника, а ее не хватает. Как выразился наш уполномоченный из обкома, «задействуйте все скрытые резервы», – коверкая и шепелявя, передразнил его председатель, – как будто у нас этих резервов пруд пруди. Пойди за околицу свисни, и с гор пара дивизий спустится вместе с машинами.

– Да, тяжело нам придется в этом году, – почесывая за ухом, произнес Тугай. – А то, что не хватает техники, это действительно проблема.

– Хм, – хмыкнул Антон, – тоже мне проблема, пустяки, легко решаемые, вот у меня действительно проблемы, – и, повернувшись, пошел в сторону свалки.

– Это что такое? – возмутился Тугай, – А ну стоять на месте.

– Ладно, оставь Тугай, не горячись, он ведь еще мальчишка, что он может знать о наших проблемах.

– Ты, Петр Ильич неправильно меня понял, так что пока помолчи, а я с ним разберусь.

– Антон, стоять! Кругом! Ко мне шагом, марш! – командовал Тугай. – А ну внучек расскажи нам, что ты там имел в виду насчет проблем?

– Ничего особенного я не имел в виду, просто я считаю, что ваши проблемы по сравнению с моими ничто, вот и все.

– Я что-то не совсем тебя понимаю, давай-ка, дружок, поконкретнее.

– Тугай, оставь мальчишку в покое, просто у него свои заботы.

– Ты погоди, Петр Ильич, я ведь вырастил эту хитрую бестию, и лучше тебя его знаю. Он ведь не зря это сказал, просто так с него и слова не вытянешь. Если он заговорил об этом, то, наверное, в его голове что-то созрело, не зря ведь он вложил в свои слова столько сарказма. Он не просто так это говорит. Ему скорее всего, что-то нужно, – и, обращаясь уже к Антону, сказал – давай уже, выкладывай свою идею, шантажист.

– Дедуля, а вот грубить и ругаться на ребенка, особенно при посторонних, не педагогично. Что могут обо мне подумать люди, а так как я твой внук, то плохо подумают в первую очередь о тебе.

– Ты договоришься у меня, лучше выкладывай, что придумал, а за одно и, что взамен просишь. Я ведь по глазам вижу, что тебе что-то надо, опять мастерить собрался.

– Ладно, хватит ругаться. Конечно, я кое-что придумал. Это решает некоторые ваши проблемы, и, главное, затраты будут минимальные.

– Ты не тяни кота за хвост, а говори конкретнее.

– Если конкретнее, то пойдемте, я лучше вам наглядно покажу, а насчет моих слов в отношении проблем, то вы, Петр Ильич, на меня не обижайтесь. Вы ведь хорошо должны меня знать, я не зря почти все лето проходил у вас в учениках. Или забыли? Так вот, я кое-чему научился и отслеживаю до сих пор ситуацию в колхозе.

– А ты прав, Тугай, ему палец в рот не клади. Ты извини меня, Антон, просто я уже отвык за это время от твоих советов.

– Вот, сами смотрите, – жестом руки показал Антон, когда они подошли к свалке.

– И что мы здесь должны увидеть? – спросил Тугай. – Мы и без тебя знаем, что здесь много железа.

– Эх, и темный вы народ взрослые, да здесь настоящий Клондайк для предприимчивого человека. Вот смотрите, – и он развернул газетную полосу, на которой были наклеены тетрадные листы с чертежами. – А теперь смотрите сюда, видите два сгоревших автомобиля, они естественно восстановлению не подлежат. Зато от них можно взять раму и мосты. Внутренности мостов не нужны. Нужны только ступицы, я надеюсь, это вы, Петр Ильич, сможете организовать. Остальное можно здесь отремонтировать. Из старых списанных комбайнов, мы возьмем бункера и сварим между собой, получится хороший вместительный кузов. Установим его на раму, получится тракторный прицеп. Я уверен, что два-три свободных трактора в колхозе найдется, и не говорите, что их нет, есть, я уже проверил. Сенокос закончился, а зябь пахать только после уборочной, так что, Петр Ильич, за вами согласие и колеса.

– Покажи мне твой чертеж, – попросил его председатель, изучив его, спросил. – Смотри, Антон, у тебя кузов получается конусом, да к тому же очень высокий, людям на току будет трудно выгружать.

– А выгружать не надо, мы внизу сделаем заслонку, трактор загоняет прицеп на площадку, открывает заслонку, и зерно само высыпается, а насчет высоты, беспокоится не надо, просто мы замеряем высоту до выгрузного шнека комбайна, и сделаем так, чтобы кузов подходил под шнек.

– Хорошо придумано, – заинтересованно пробормотал председатель, поняв, какую выгоду принесет это новаторство. – Что еще ты можешь предложить, ведь как я понимаю для наших МТЗ, это будет довольно тяжелая ноша. Я имею в виду, что им будет тяжело, прицеп довольно вместительный, а наш народ приучен грузить до самого верха. К тому же им не только по дороге придется ехать, но и по полю. Не боишься, что мы за один сезон угробим и трактора.

– Я уже думал над этим. А что, если задействовать один из гусеничных, пусть таскает прицепы по полю, а на накатанной дороге перецепляют к колесным. Мы ведь все равно не сможем использовать гусеничные трактора, слишком мала скорость, это не рентабельно, а вот использовать его непосредственно на пашне для отбора зерна из-под комбайнов, вполне разумно.

– А что, Тугай, у твоего парня отлично варит голова. Мне идея нравится. Так, когда приступите и сколько вам понадобится времени на это?

– Смотри, дедушка, как он взял быка за рога. А где помощники, а где обещание выделить премию за идею? Что-то я об этом ничего не слышу.

– Да, Тугай, ты был прав, он не зря затеял этот разговор, ну что же выкладывай, что от меня нужно, кроме оплаты, премия по результатам года у тебя обязательно будет, это я клятвенно обещаю.

– Премия – это, конечно, хорошо, но не только мне, дедушка тоже будет принимать участие. И второе, в помощь нам нужно хотя бы три-четыре человека. Тогда мы за две недели управимся, как раз к началу жатвы.

– Ну, я не знаю, с людьми у меня трудно сейчас, – начал издалека председатель.

– Вот-вот, теперь вы почувствовали, что в вас проснулась хозяйственная жилка, но вы жестоко ошибаетесь. Это не хозяйственник у вас внутри, а закоренелый бюрократ, все думаете, а вдруг пролезет, и не надо будет нести затраты. Так вот, говорю вам, не выйдет, иначе вам придется снять всех женщин с тока и пусть они носят зерно ведрами, а я пошел.

Антон повернулся, и втихаря подмигнув деду, направился к кузнице.

– Ладно-ладно, не сердись. Ну не получилось у меня, да не больно-то хотелось. Я ведь понимаю, что работы много, а сроки невелики, я подумаю и, наверное, человек пять пришлю. Пару человек в МТС выпрошу, а остальных вон на пилораме возьмем, ну как, по рукам, шантажист?

– По рукам. Но это еще не все.

– Как не все? – председатель даже в лице изменился.

– Да вы так не пугайтесь. В счет премиальных отдайте мне козлика или продайте.

– Какого козлика? – не понял председатель.

– У вас, на машдворе валяется разбитый учетчиком мотоцикл. Его все равно никто восстанавливать не будет, вот я и прошу вас отдать мне его.

– Фу ты, – с облегчением вздохнул председатель, – как камень с души упал, я грешным дело подумал, что ты еще что-нибудь потребуешь невозможного, а эту груду железа хоть сейчас можешь ехать забирать, я предупрежу завсклада. Теперь надеюсь все?

– Теперь все. Вы только про колеса не забудьте.

– Об этом у меня голова не будет болеть, это в наших руках. Проблема будет, как узаконить самоделки, если милиция поймает, то по головке не погладят.

– А вы, дядь Петя,, поручите этот вопрос Шепелявому, Это же он посоветовал вам задействовать все резервы.

– Тугай, я начинаю уже бояться твоего внука. Так глядишь, вместо прицепов он завтра придет и скажет, хватит председательствовать, освобождай, дорогой товарищ, место.

– Правильно делаешь, что боишься, я вот не боюсь за свое, не больно охотники за ним в очереди стоят. А тебе надо опасаться, таких вертких как мой Антошка, – пошутил Тугай.

– Поверь, Тугай, как я мечтаю, чтобы пришел вот такой, как твой Антон, и сказал, давай мол, дядя Петя, иди уже, отдыхай, а я за тебя руководить стану. Я бы с дорогой душой уступил ему место.

– Ты прав, Петр Ильич. Нынче вся молодежь норовит в город уехать. Скоро в деревне некому будет коров пасти.

– Да, кадры бегут. Вот тебе Антон, сколько сейчас лет?

– Семнадцать, вы что, дядя Петя забыли, я ведь весной школу закончил.

– Помню конечно. Я о другом хотел тебя спросить, раз к слову пришлось. Ты куда хочешь поступать учиться или в колхозе решил остаться?

– А почему вы об этом спрашиваете?

– Я сейчас подумал, может тебе поступить в политехнический. У тебя голова хорошо соображает, да и школу ты закончил на отлично. Мы тебе от колхоза дадим направление, отучишься, вернешься домой, инженером будешь. Если не получится в Читинский, поступай в Иркутский. Там еще лучше, есть военная кафедра, будешь еще и офицер запаса. Все равно тебя в армию не возьмут.

– Это почему меня не возьмут, я что, уже калека что ли?

– По закону не возьмут, у тебя ведь кроме деда никого нет, а он уже пенсионер, к тому же заслуженный. Орденоносец, участник двух воин, а ты теперь являешься его так сказать единственным кормильцем на старости лет.

– Я, конечно, этого не знал, а честно сказать не интересовался, но вам, дядь Петя, спасибо за заботу. Мы с дедушкой уже предварительно обговорили этот вопрос. Дедушка, как и вы, хочет, чтобы я поступал в Иркутск, но я против. Я так решил. Этой осенью в Читинском техникуме открываются годовые курсы от института природных ресурсов сибирского отделения РАН. Будут готовить специалистов лесного и охотхозяйства. Вот годик отучусь, поступлю на работу, вот тогда и поступлю в институт, на заочное отделение. Я уже узнавал, так тоже можно. Вы, дядя Петя, конечно, правы, и я поддерживаю вас в том, что у дедушки уже возраст и все остальное. Он, конечно, еще крепок здоровьем и хоть сейчас выйдет на медведя с одной рогатиной, но ведь дело не в этом. Возраст есть возраст, и всякое может случиться. Вот я и решил, надолго от деда не уезжать. Дед – это единственный родной мне человек, и я его никогда не брошу. А Иркутск, это, конечно, хорошо, но оттуда много не наездишь.

Тугай стоял молча чуть в стороне от них. Во время разговора глаза его блестели от наполнявшей их влаги, но все равно сквозь эту пелену читалась в них и радость, и гордость за внука.

– Да, Тугай, как быстро бежит время. Кажется, только вчера, он бегал босоногий с удочкой по берегу, а сейчас стоит перед нами высокий крепкий парень, и ему уже не дашь семнадцать лет. Теперь это совершенно взрослый, здравомыслящий мужчина. Я по-доброму тебе завидую, хорошего ты парня вырастил. А тебе, Антон, скажу, ты молодец и правильно поступаешь, я одобряю, но помни хоть и на следующий год, но все равно мы дадим тебе от колхоза направление.

– Спасибо, дядя Петя, я вас не подведу.

– Хорошо, сынок, я тебе верю, – и меняя тему он спросил. – Антон, а не скажешь мне старику, зачем тебе понадобилась эта куча железа, которую ты так настойчиво от меня добиваешься. Или это секрет?

– Нет, это не секрет. Хочу дедушке жизнь облегчить, – видя, что дед пытается, что-то сказать, перебил его. – Сначала выслушай, а потом вынесешь приговор. Вы, дядь Петя, видели у нас трехколесный велосипед, который я сам сделал. Так вот, я хочу сделать такой же только с мотором, дед будет на нем зимой и летом ездить.

– Ну, допустим, летом это понятно, но вот зимой как, колеса сразу провалятся в снегу, а снега, как ты знаешь, у нас всегда с избытком.

– Я и это продумал, летом будет на одних колесах, а на зиму будет ставить другие. Вместо переднего колеса, можно поставить охотничью лыжу, а вместо задних можно ставить колеса, сделанные из автомобильных камер. Сошью из сыромятной кожи что-то вроде сетки, туда вставлю камеру и накачаю. Получится хорошее широкое колесо, которое не будет проваливаться в снегу. Ну, как вам моя идея?

– А что, Тугай, в этом что-то есть. Ну и голова у этого мальчишки, я тебе скажу. И как только ты с его этими идеями уживаешься.

– Ты думаешь мне легко. Мучаюсь и выживаю, – с гордостью ответил дед.

Глава 23

Антон выполнил свое обещание. К назначенному сроку прицепы были готовы. К первому сентября он уехал в город, нужно было приступать к занятиям. На этом закончилось детство Антона, а впереди его ждала сложная взрослая жизнь.

Трудно приходилось Антону. Дедушка в колхозе получал небольшую пенсию. А остальной заработок его был в трудоднях, а это не совсем деньги. В городе, наоборот, нужны были именно деньги, и Антону пришлось пойти искать себе дополнительный заработок, уж слишком не хотелось обременять деда.

Учеба ему давалась легко, благо он прошел хорошее обучение у дедушки. Многое знал из того, что преподавали. Поэтому у него оставалось много свободного времени.

Освободившись от занятий, Антон бежал в общежитие, быстро обедал, потом бежал на товарную станцию, где подрабатывал на разгрузке вагонов.

Крепкого и старательного парня брали с удовольствием в любую бригаду. Некоторые из студентов, в основном кто проживал в городе, посмеивались над ним, и проводили большую часть свободного времени или на танцах, или в кино. Но были и те, кто вырос в деревне и хорошо понимали и знали тяжелую деревенскую жизнь, с ее вечной нехваткой самого необходимого. Вот такие ребята относились к Антону с большим уважением. Порой сами иногда напрашивались к нему, чтобы также немного подзаработать.

На праздники, каникулы или выходные он старался уехать домой. Он сильно скучал без деда. Но бывало время, когда он не мог уехать, то в выходной он, также как все, старался развлечься и отдохнуть.

Часто молодежь собиралась в общежитии, Антон брал гармошку, и тогда они устраивали танцы. Антон обладал хорошим музыкальным слухом, наверное, сказывалась в нем цыганская кровь, потому он без всякого труда легко освоил игру на гитаре, причем в короткое время. Обладая неплохим голосом, порой развлекал своих сокурсников пением старинных романсов под гитару.

Но это было немного позже. А вот в начале учебного года произошел случай, круто изменивший его досель беззаботную жизнь.

Случилось это сразу после ноябрьских праздников. В первой половине ноября снег уже основательно покрыл слегка подмерзшую землю, и руководитель группы Бердышев Сергей Иванович предложил всей группе студентов с утра выехать на природу в окрестности города, чтобы на практике изучить следы диких животных и птиц.

Ребята были в восторге, им не терпелось поскорее выбраться на природу и побродить по свежему снегу в зимнем лесу. Молодым и энергичным, им хотелось быть на свежем воздухе, а не томится в душных аудиториях.

Утром, как и положено, подогнали крытый грузовик. Сергей Иванович предупредил ребят о мерах безопасности, и, запрыгнув в кабину, они тронулись в путь. Из кузова разносились по всей округе песни и смех. Ребята не заметили, как через час машина, свернув на проселок, оказалась на окраине леса.

Ребята гурьбой высыпались из кузова, и тут же принялись играть в снежки. Во всей этой шумной компании заводилой была Самохина Таня. В группе было двадцать человек, из них только три девушки. Но из всей группы своим шумным и неуемным характером выделялась только Таня. Стройная, симпатичная девушка с длинной русой косой она была вроде локомотива у ребят.

Легкая на подъем, она умела в считанные минуты организовать любое мероприятие. Люди легко поддавались ее влиянию. Родом она была из деревни Красный Горняк, что близ Амура. Мама была учительницей русского языка и литературы, отец работал егерем в лесничестве.

С раннего детства она больше времени проводила с отцом, чем с матерью. Это и наложило свою печать на формирование характера девушки. Вместе с отцом они порой неделями находились в тайге, делая обход участка. Она привыкла обходиться без домашних удобств и хорошо чувствовала себя в лесу, к тому же прекрасно владела оружием. Так что, перед ней не стоял вопрос, куда пойти учится. Для нее, по ее словам, тайга – это и мать, и отец, и дом родной.

В первые дни учебы некоторые ребята, кто-то подшучивал над ней, а кое-кто попытался ухаживать, но все получили от ворот поворот, на этом рвение у всех пропало. Зато ее приняли как друга. А сделать это оказалось очень легко. Имея характер больше похожий на мужской, чем на женский, она легко сходилась с ребятами, и они порой забывали, что она девушка, а не парень.

Сергей Иванович с трудом угомонил ребят. Пришлось напомнить для чего они сюда приехали.

– Ребята, сейчас мы все станем в цепь и пройдемся вон по тем камышам, – он стал показывать направление движения. – Потом пройдем, кустарники и углубимся в лес. Пройдем немного по лесу и выйдем с другой стороны машины. На все нам отводится четыре часа. Так что, прошу вас, по пустякам время не терять. Кто найдет следы, мы будем их изучать совместно. Потом двигаться дальше. И еще, я очень вас прошу не отставать и держать друг друга в поле зрения.

– А почему так мало времени? – зашумели недовольно ребята.

– Ничего не поделаешь, я и сам бы рад задержаться здесь подольше, в такой красоте не грех и отдохнуть. Ничего не поделаешь, нам нужно до обеда вернуть машину, иначе в следующий раз нам ее уже не дадут, всем все ясно?

–Ясно, – уныло заворчали ребята.

– Ну, если всем все ясно, тогда прошу вперед.

Ребята растянулись цепью и двинулись к камышам. Идти было легко. Глубина снежного покрова не превышала пяти шести сантиметров.

Вскоре стали появляться следы птиц и зайцев. Ребята дружно наперебой предлагали свои версии. Учитель выслушивал их ответы и давал свои наставления, объясняя, как правильно прочесть тот или иной след.

В лесу близь дубов стали попадаться следы кабанов. Тогда учитель предупредил, чтобы ребята издавали больше шума, он опасался за жизнь ребят. Ведь неизвестно, что у кабана на уме. Возможно, что кабан испугается за безопасность своего стада и тогда может просто напасть на человека.

Вскоре, после двух часов хождения, многие с непривычки устали и разбившись на небольшие группы, просто брели по следам идущих впереди. Учитель, заметив очередные большие следы, остановился и подождав отстающих спросил:

– Ну, ребята, кто из вас скажет мне, о чем говорят вот эти следы, и кому они принадлежат?

Начались обсуждения, много было предложено версий. Одни предположили, что это прошел тигр, другие, что это медведь, некоторые засомневались и стали объяснять, что медведи уже залегли в спячку, а это следы крупного волка и так далее. Кое-кто предположил, что это неизвестный зверь на трех лапах, так как четвертого следа практически не видно.

Подошел к остальным и Антон. Присев на корточки, он стал внимательно изучать их. Затем снял рукавицу и пощупал след рукой, лицо его при этом сильно нахмурилось. В это время учитель стал настойчиво подзывать отставших ребят, в его голосе слышалась едва уловимые нотки тревоги. Он был прекрасным преподавателем, грамотным и знающим теорию. Он мог отличить любой след, мог много о нем рассказать, но он много провел времени, преподавая свой предмет, а вот практики было мало. Он прекрасно отдавал себе отчет, чем грозит им встреча с хозяином этих следов, но до конца, как охотник, он прочесть его не мог.

Антон, хмурясь, встал, прошелся вдоль следа еще раз, внимательно рассматривая его, потом подошел к преподавателю.

– Что тебе удалось узнать, наш юный следопыт?

– Я скажу так. Следы медведя, это первое, второе, это крупный самец и уже на склоне лет, хотя еще очень силен. Третье, это шатун, и то, что он не залег в спячку, говорит о том, что он очень голоден и опасен. Для спячки он не набрал достаточно жира, а виной этому поврежденная нога. У него сильно болит передняя лапа. Посмотрите на след, вы увидите, как он передвигается. Видите, задние лапы оставляют равномерный след, а правая передняя, видите, какой она оставляет след твердый и тяжелый. От левой, остаются чуть заметные борозды, это говорит о том, что ему очень больно, он устает держать лапу на весу, тогда когти касаясь земли, оставляют борозды на снегу. Не могу сказать, насколько он опасен сейчас, но к середине декабря он начнет нападать не только на зверей, но и на людей. Голод толкнет его на все.

– Это все? – все также тревожно спросил его учитель.

– Нет, не все, – в тон ему ответил Антон, – самое прискорбное, что зверь прошел здесь не более получаса тому назад, а может и того меньше, и это представляет уже для нас большую опасность. Вот теперь все.

– Молодец, Антон, все правильно прочел. Я тобой доволен. Так, а теперь ребята осмотритесь, все ли на месте, никто не отстал? – посмотрев на испуганных ребят, он добавил, – не надо так бояться, медведь, он ведь слегка трусоват по своей натуре, и не рискнет нападать на большую группу людей.

– Ой, – вскрикнула в это время одна из девушек, – а Танька еще не вернулась.

– Где она? – забеспокоился учитель.

– Она еще в кустарнике отстала, сказала, что догонит, – почти шепотом закончила она.

– Ребята, давайте дружно позовем ее.

Но позвать они ее не успели. Недалеко от них, на границе между кустарником и лесом, раздался душераздирающий крик, оборвавшийся на высокой ноте. Все замерли на месте. В душе у каждого нарастало неотвратимое чувство неизбежной беды.

Первым опомнился Антон. Он бросился бежать в сторону раздавшегося крика. На бегу подобрал с земли огромную суковатую палку. Остальные в нерешительности последовали за ним.

Пробежав несколько метров, Антон, увидев в промежутке между деревьями медведя, который, ворча, подходил к неподвижно лежащей девушке, пытаясь ее обнюхать. Сделав еще несколько шагов, он, что есть силы, закричал. В голове его крутилась только одна мысль, если медведь только подходит, значит, девушка жива, нужно как можно быстрее отвлечь внимание зверя.

Медведь, подняв голову, зарычал, но не грозно. Антон прекрасно понимал, что медведь знал, о их присутствии. Медведя не так просто застать врасплох, обладая прекрасным нюхом и слухом он знает за версту, что твориться вокруг.

Антон снял куртку, и громко крича на медведя, стал на него наступать. Медведь опять повернулся к Антону, на этот раз всем корпусом. Антон, не останавливаясь, отломил сучек от своей палки и бросил его в медведя.

Почувствовав исходящую от человека опасность, он поднялся на задние лапы и грозно рыча, двинулся на противника, забыв на время о своей жертве. Антон стал размахивать курткой и тыкать в сторону медведя палкой. Зверь начал злится, наступать на Антона. Этого Антон и добивался от него. Отведя немного медведя подальше от Тани, он еще сильнее его раздразнил, а потом набросил ему на голову свою куртку.

Пока разъяренный зверь пытался с помощью покалеченной лапы сбросить с себя нечто, сильно пахнущее человеком, Антон подхватил Танюшу на руки и бегом побежал в сторону бежавших ребят.

– Ребята, – крикнул им Антон, – кричите громче.

Ребята стали громко кричать и медленно наступать на зверя. Медведь, видя толпу, стал на четвереньки, и, рыча бросился убегать, оставив на месте преступления в клочья разорванную куртку Антона.

Антон, опустив Таню себе на колено, похлопал ее по щекам, привел в чувство. Придя в себя, Таня закричала и судорожно обняла Антона. Но, повернув голову, увидела улыбающиеся лица ребят и, смутившись, стала объяснять им, что за кустарником прячется медведь. Антон прикрыл ее рот ладонью и тихонько на ухо объяснил, что с ней произошло. Немного успокоившись, Таня, немного смущаясь, сказала:

– Мне раньше приходилось встречаться с медведем. Но тогда все было по-другому. На этот раз я просто не заметила его вовремя, он оказался прямо у меня за спиной. В такое время я просто не ожидала его увидеть. От неожиданности я закричала и, наверное, тогда потеряла сознание. А вообще огромное вам спасибо, ребята, что спасли меня.

– Все ребята, – перебил их разговор Сергей Иванович, – слава богу, что все живы и здоровы, на сегодня хватит с нас приключений. Собирайтесь и пойдемте к машине. Уже и мороз начал усиливаться, а Антон раздетый, давайте, наперегонки к машине.

Ребята с шумом подхватили девчонок под руки, крича и улюлюкая, бросились на перегонки.

Узнав в чем дело, водитель достал свой полушубок, который всегда возил с собой в зимний период, набросил на плечи Антона.

– Держи, герой, а то еще замерзнешь по дороге.

Вечером вся группа без исключения вновь собралась в самой большой комнате. Обсуждали происшедшее в лесу. Таня сидела рядом с Антоном. Еще тогда, в лесу, когда она в порыве страха обняла его, Антону показалось, что у него все внутри перевернулось. Что-то защемило в сердце, он как-то по-другому взглянул на девушку. Вот и сейчас, она сидела рядом с ним, крепко прижавшись к его плечу.

Кто-то из девушек заметил по этому поводу:

– Теперь, Антон, ты как настоящий мужчина в ответе за спасенную тобой девушку, и потому обязан теперь на ней жениться.

Все наперебой стали убеждать его, что он теперь непременно должен так поступить. Слушая их шутки, Антон голосом Сталина произнес:

– Это вопрос политический, а главное своевременный. Мы вынесем его на партбюро. Посоветуемся с товарищем Татьяной, и я, как глава партии, приму соответствующее решение. О результатах решения вам доложат соответствующие органы. Надеюсь, ваше любопытство будет удовлетворено. Я правильно изложил нашу мысль, товарищ Таня?

Все дружно рассмеялись, не дав Тане ответить, а кто-то из ребят отметил:

– Тебя, Антон, если не посадят в тюрьму за антисоветчину, то обязательно встретит этот шатун на узкой дорожке.

И никто из ребят, даже Антон со своим обостренным чувством к опасности не могли себе представить, что в шутку сказанные слова окажутся такими пророческими.

Всего полтора месяца спустя, именно этого медведя Антон встретит в лесу, только совершенно в другом месте. А еще через много лет он действительно попадет в тюрьму. Но все это произойдет в будущем, а пока ребята веселились, шутили, радуясь жизни и молодости.

Глава 24

Ночью Антон не мог уснуть. Его голову будоражило множество мыслей. Он вновь возвращался в то злополучное утро. Перед его глазами вставали картины одна за другой. Он с теплотой вспоминал, как испуганная Таня обняла его. И как, глядя в ее испуганные глаза, Антон вдруг почувствовал щемящее нежное чувство, к этой на первый взгляд сильной и смелой девушке, у которой оказывается нежная, добрая и светлая душа, требующая заботы о ней и ласки.

Вскоре между ними завязалась теплая дружба, а через некоторое время переросшая в крепкую любовь. Не представляя себе больше жизни без Тани, Антон попросил ее стать его женой. Таня не стала отказывать и дала свое согласие. На следующий день, они объявили всей группе, что наказ пожениться они выполнят.

За это время они побывали у Тани в деревне. Антон познакомился с ее родителями, а в следующий раз они побывали у Антона. Для них оказалось сюрпризом, что отец Тани и дедушка Тугай оказывается хорошо знакомы. Разговаривая с дедом наедине, он спросил его.

– Дед, ну что, дашь мне свое благословение на женитьбу.

Тугай отвернулся, посидел немного, смахивая набежавшую слезу, затем повернулся и уже с улыбкой сказал.

– Я очень рад за тебя, ты даже представить не можешь, как я рад. Мне так хочется на старости лет вновь понянчить малыша и почувствовать себя по-настоящему дедушкой.

– А я, что уже, и не внук тебе что ли? – с обидой в голосе сказал Антон.

– Ты, сынок, не обижайся на мои слова. Ты для меня больше сын, чем внук. За эти годы я себя и не чувствовал дедом, а больше отцом. А теперь, когда я по-настоящему становлюсь стариком, мне хочется иметь внуков, я надеюсь, что когда-нибудь, ты поймешь меня.

– Ну, что ты, дедуля, как же я могу обидится на того, кого люблю. Ты у меня самый лучший и единственный на свете дедушка и отец. Я рад, что ты сейчас мне это сказал и понимаю тебя.

– А когда вы решили свадьбу отмечать?

– Дед, ты что забыл, сначала нужно засватать, а потом свадьбу гулять.

– Прости, я это и хотел спросить, да перепутал на радости.

– Вы, о чем тут так долго говорите? – спросила с порога вошедшая в комнату Таня.

– Ты как всегда кстати. Дедушка интересуется, когда мы поедем тебя сватать? Как ты на это смотришь?

– Ты какой-то странный в последнее время. Или ты надеешься, что это я приеду тебя сватать? Я считаю, что ты мужчина, тебе и решать, когда ты приедешь.

– Ну что, получил. Так тебе и надо. Молодец, Танюша, ты строже с ним, а то глядишь, привыкнет и будет всегда все перекладывать на хрупкие женские плечи.

– Ну, сговорились уже, – проворчал шутливо Антон, – ну если так стоит вопрос, значит, я принимаю решение, и мы на новый год приезжаем к вам на сватовство. Приговор ясен? Отказ не принимается.

– Слушаюсь и повинуюсь, мой господин. Назовите, мой господин, конкретную дату и количество важных гостей?

– Дедушка, как ты думаешь, мы ответим на вызов ее величества Шахеризады?