Текст книги "Скепсофант, Скепсореал (СИ)"
Автор книги: Николай Фурзиков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 38 страниц)
Жизнь на третьей планете звезды Вега (альфа Лиры) развивалась в течение пяти миллиардов лет (Колин Уилсон «Дельта»). Вега – короткоживущий голубой гигант главной звездной последовательности, она никак не может быть старой звездой, и ее возраст составляет, по разным оценкам, от 350 до 510 миллионов лет. Входящие в ее систему планеты формируются в одно время с ней, и жизнь на них не может развиваться дольше, чем возраст самой звезды, а должна быть заметно моложе. Чтобы в похожем случае успела появиться развитая жизнь, Чарлзу Шеффилду, как более подкованному автору, пришлось предположить, что действие происходит в параллельной вселенной с иными физическими законами («Небесные сферы»).
Через три миллиона лет наше Солнце начнет становиться красным гигантом и увеличит свой радиус настолько, что Землю придется несколько раз отодвигать на более далекие орбиты (Ларри Нивен «Мир вне времени»). Имеющиеся данные говорят, что возраст Солнца насчитывает примерно 4,6 миллиардов лет, при этом оно находится в середине своего жизненного цикла. Не может быть речи ни о каком превращении в красный гигант ранее, чем через несколько миллиардов лет, и это будет медленный и малозаметный за время жизни человечества процесс. На него не повлияет падение на Солнце твердого ядра какой-либо планеты, как описано в романе.
"Планета...вращается вокруг древнего солнца класса G под названием Гидеон, которое, в свою очередь, движется вокруг Гели, ослепительного белого гиганта" (Джек Макдевит «Военный талант»). Существование двойной звездной системы, если исключить почти невероятный гравитационный захват пролетающей мимо звезды, предполагает образование ее компонент примерно в одно и то же время. Но в таком случае яркий белый гигант, который из-за более высокой скорости термоядерных реакций в нем (как в массивной звезде) живет сравнительно недолгое время, всего несколько сот миллионов лет, может соседствовать только с молодой, но никак не с древней, звездой класса G. Гораздо правдоподобнее выглядит, например, двойная система из звезды класса G2, превратившейся ныне в красного гиганта, и белой звезды G8 (Дэн Симмонс «Небесные странники»). Хотя в класс G входят звезды, кажущиеся желтыми, а не белыми, класс G2 имеет видимую температуру выше, чем класс G8. Если с некоторой натяжкой применить эту разницу к внутренним слоям звезд, то через некоторое время первая вполне может раздуться и стать красным гигантом, в то время как вторая продолжит гореть стандартным образом. С другой стороны, судя по нашему Солнцу, звезды класса G2 живут более 9 млрд лет, становясь красными гигантами лишь к концу своего жизненного цикла. А чтобы в системе второй звезды появилась сложная биологическая жизнь, там должны присутствовать не только элементы с малыми, но и со средними атомными массами, в том числе металлы. Поэтому двойная система с участием такой звезды может принадлежать только ко второму поколению, родившемуся после взрывов сверхновых первого поколения. Необходимый зазор между временем жизни Вселенной, равным 13,8 млрд лет, и временем жизни звезды G2 до ее превращения в красный гигант, составляющим свыше 9 млрд лет, существует. Но он не так уж велик для того, чтобы образовались и завершили свою эволюцию взрывами сверхновых массивные звезды первого поколения, а недалеко от их остатков сформировались бы небесные тела второго поколения.
В пернском цикле Энн Маккефри споры, из которых в атмосфере высыпаются опасные для всего живого Нити, формируются в облаке Оорта далеко за орбитой колонизованного людьми Перна – третьей из пяти первоначальных планет Ракбета, местного солнца («Все Вейры Перна»). Их приносит с собой притянутая бродячая планета – Алая звезда, движущаяся по сильно вытянутой орбите с периодом обращения около двухсот пятидесяти лет-Оборотов, из которых примерно пятьдесят занимает время падений Нитей – Прохождение («Заря драконов», «Все Вейры Перна»). Диаметр обходимой за один Оборот орбиты Перна или даже соседней четвертой планеты, откуда Нити еще могут долететь до Перна, во много раз меньше расстояния до облака Оорта («Все Вейры Перна»), поэтому отношение длительности Прохождения к периоду обращения Алой звезды, заявленное как одна пятая, явно преувеличено.
Дважды в истории Перна случались так называемые долгие интервалы. В середине такого интервала пришелица все так же проходит мимо Ракбета, но на более далеких расстояниях, поэтому такое Прохождение никуда не исчезает, просто оно протекает без падений («Полет дракона», «Странствия дракона»). В результате долгий интервал длится в среднем не 400 Оборотов, как указывается всюду в цикле, а 450, и приводимая Маккефри в нескольких романах хронология пернских событий нуждается в уточнениях. По той же причине межвременные прыжки из начала девятого Прохождения с момента прилета колонистов на четыреста и тысячу семьсот Оборотов в прошлое должны переносить не в восьмое и четвертое Прохождения («Все Вейры Перна»), а в начала двух долгих интервалов. Чтобы попасть в задуманные моменты времени, к длительности первого прыжка надо прибавить полсотни Оборотов, а на втором прыжке – сотню.
При возвращении госпожи Вейра Бенден Лессы с Древними Вейрами из удаленного на 400 Оборотов прошлого за упомянутые одиннадцать межвременных прыжков по двадцать пять Оборотов в каждом («Полет дракона») преодолевается всего 275 Оборотов, и должно остаться еще 125, а не 12, как в романе. Либо таких прыжков должно быть шестнадцать с нулевым остатком, либо надо прыгать по тридцать пять Оборотов с остатком в пятнадцать. Учитывая замечание в предыдущем абзаце, на самом деле прыжков по двадцать пять нужно восемнадцать без остатка, по тридцать пять – двенадцать с остатком в тридцать, по сорок – одиннадцать с остатком в десять Оборотов. Последний вариант лучше других примиряет арифметику с текстом романа.
Впервые всадник Ф'нор на драконе телепортировался в бушующую вихревую атмосферу Алой звезды в начале Прохождения («Странствия дракона»), когда она только начинает приближаться к перигелию и ее нагрев должен быть невелик. Обследования выбранной области поверхности и перенос на нее космического двигателя командой предводителя Вейра Бенден Ф'лара состоялись ближе к середине Прохождения, когда поверхность пришелицы нагревается Ракбетом сильнее всего. Поэтому в эти моменты следовало бы ожидать еще более бурного испарения льда и более сильных вихрей вблизи ее поверхности, хотя Маккефри описывает обратное: в это время планета якобы замерзает, удаляясь от Ракбета («Все Вейры Перна»).
Живые зардалу сохраняются в стазисном поле, замедляющем течение времени в шесть миллионов раз и более (Чарлз Шеффилд «Расхождение»). Застывшее время с оставленным в нем драконом (Клиффорд Симак «Планета Шекспира», «Заповедник гоблинов»). Мумию умершего Прародителя галактов свыше миллиарда лет консервирует сохраняющее поле (Дэвид Брин «Берег бесконечности»). Стабилизирующее поле замедляет биологические процессы до полусекунды за двести лет (Питер Гамильтон "Дремлющая Бездна"). Стазис-контейнеры сохраняют свое живое содержимое более полутора миллиардов лет (Ларри Нивен «Когда наступает прилив»). Используемые в долгих путешествиях через космос стазокамеры могут сжимать время внутри себя до миллиона раз (Аластер Рейнольдс «Дом Солнц»). Квантовые флуктуации в любом случае действуют еще до появления всей нашей Вселенной вместе с ее пространством-временем. Волшебное стазисное поле не в состоянии отменить их действие, поэтому в таком поле все равно не удастся избежать старения живых организмов в результате постепенного разрушения сложных молекул под действием таких флуктуаций (Артур Кларк, Стивен Бакстер «Солнечная буря»).
Массу всяческих применений находит придуманный ретардит – особым образом приготовленное стекло, сильно замедляющее проходящий сквозь него свет. Задержка времени между светом, падающим на одну сторону, и выходящим с другой стороны, может достигать нескольких лет (Боб Шоу «Свет былого»). Здесь явное противоречие с фактами. Если бы слой ретардита мог на самом деле давать столь большую задержку, то для формирования четкого цельного изображения на выходе толщина его должна выдерживаться строго одинаковой по всему куску, иначе разные участки будут давать части изображения, соответствующие отличающимся моментам времени, что годится только для неизменяющихся объектов. В обычном стекле свет проходит расстояние 1 сантиметр примерно за 50-60 пикосекунд, в зависимости от показателя преломления. Для такого же слоя ретардита при задержке в 1 год его толщина должна быть одинаковой с точностью на несколько порядков меньше атомных размеров, что, конечно же, невозможно. Задержать свет, но, естественно, не на годы, могут, например, метаматериалы, составленные из чередующихся слоев пропускающих и отражающих веществ таким образом, что в результате образуется резонатор, в котором излучение долго бегает между отражающими слоями и выходит наружу лишь через некоторое время. Плата за это – неизбежные потери света в любом резонаторе.
«Мельчайший возможный отрезок восприятия, известный Культуре или другим Вовлеченным – это пикосекунда» (Иэн М. Бэнкс "Эксцессия). Уже несколько десятилетий используется лазерная техника, где длительность отдельных лазерных импульсов измеряется в фемтосекундах. Развиваются методы генерации аттосекундных импульсов, и начинается их применение.
Инопланетное существо, проникшее в мысли путешествующего человека-паранормала, замедляет его субъективное время (Клиффорд Симак «Что может быть проще времени»). Напоминает последствия приема психоделиков. Они еще и не то могут, с ними такие инопланетяне примерещатся, что ой-ой-ой!
Уцелевший при давнем крушении на Земле космического корабля молекулярно-электронный пришелец Кошарик – инженер времени, он способен без всяких технических приспособлений прокладывать временные туннели, открывая и закрывая их в любой момент. Он может также научить человека разговаривать телепатически и передать ему умение самостоятельно торить пути во времени. Проложенные им туннели в прошлое стали использоваться для охотничьих сафари. Другие возможные их применения – отправить туда безработных и бедных, разрабатывать месторождения руд и драгоценных камней, закрыть путешествия в чувствительные для мировых религий времена, использовать для секретных операций (Клиффорд Симак «Мастодония»). Только в сказках и фантастике встречаются такие пришельцы-умельцы, и мало кто, кроме Симака, систематически «запрягает» их для решения крупных социальных проблем. А разработка месторождений в прошлом неминуемо вызовет их истощение к настоящему времени, разве это неясно? Ведь путешествия во времени способны виртуально размножить только те объекты, которые участвуют в подобном путешествии, и даже тут их подстерегает закон сохранения энергии и прочие законы природы. Месторождения по времени не «бегают», и их можно эксплуатировать только один раз.
Пожалуй, всех перещеголял в своем отношении к времени тот же Клиффорд Симак в романе «Снова и снова». По его мнению, этот атрибут Вселенной есть продукт умственной деятельности, сознания людей, только оно может наделить время обнаруживаемыми нами свойствами, и за его пределами эти свойства не проявляются. Отголосок этого мнения слышится в следующей его цитате: «Жизнь расположена в одной-единственной точке времени и движется по мере того, как идет время, вместе с ним». Поэтому мир прошлого мертвый, в нем нет жизни, а от искусственно сделанных предметов остаются только тени (Клиффорд Симак «Что может быть проще времени»). Может быть, написано это отчасти в шутку, но здесь слишком велика доля необоснованного антропоцентризма и солипсизма сразу. Первый же вопрос: что в такой концепции происходило до появления человечества? Он возникает естественным образом из-за слишком большой разницы всей истории человека, насчитывающей не более нескольких миллионов лет от его самых далеких человекообразных предков, и почти четырнадцатимиллиардного возраста Вселенной. Неужели все предыдущее время Вселенная ждала появления сознания для своего пуска, как готовая, но не работающая машина? И в какой именно момент, на каком из наших предков состоялся этот пуск? Как обстоит дело с другими разумными цивилизациями, они тоже причастны к запуску времени или нет? Не вяжется эта идея ни с геологической историей Земли, ни с палеоантропологически или генетически реконструированным происхождением человека, ни с многочисленными накопленными астрофизическими данными о развитии Вселенной, первыми признаками которой являются время и пространство.
Другого мнения придерживается Роберт Силверберг, допускающий возможность путешествий в прошлое и вместе с тем запрещающий путешествия в будущее, чтобы при многократном возвращении из него не размножить самого себя. В моменты наиболее примечательных событий прошлого происходит вполне ожидаемое накапливание туристов из будущего («Вверх по линии»). Несимметричный запрет на путешествия во времени не совсем логичен: ведь, побывав в прошлом и зафиксировавшись там, путешественник возвращается в будущее относительно этого времени. Либо полный запрет, либо вызываемая фактом путешествия взаимосвязь двух моментов времени или даже всей его линии – выбор невелик. «Размножение» путешественников во времени противоречит закону сохранения энергии. Туризм – способ за свои деньги и в свое свободное время побывать там и увидеть то, где давно были и хлопали глазами другие. Еще в одном романе автора «Лагерь Хауксбилль» сначала реализуются путешествия в прошлое, лишь через некоторое время приходит пора путешествий в будущее. Читать можно, верить не стоит ни тому, ни другому.
Несмотря на все попытки изменить будущее, человек-провидец ощущает предстоящие события предопределенными и равнозначными со случившимися в другие моменты. Провидец как будто считывает их с другого такого же мира, но с идущим вспять временем, в котором они принадлежат прошлому (Роберт Силверберг «Провидец»). Чтобы согласиться с автором, необходимо, как минимум, существование параллельного мира, по всем подобного нашему, но со встречным течением времени и с такой же его скоростью, а также взаимодействие провидца с этим миром и его умение считывать. Вероятность такого сложного события почти нулевая.
Гемикрания – симптом неудачливых путешественников во времени. Сопутствующее боли образование кинина стимулирует переход человека в другое, вероятностное время, перпендикулярное текущему. Сам переход осуществляется миниатюрной подкожной хрономоторной капсулой. Вдовец убитой маньяком женщины разработал такую капсулу и отправился в прошлое, чтобы предотвратить преступление. Там он заранее убил маньяка, но, вернувшись в настоящее и встретившись с самим собой, нарушил тем самым равновесие между двумя временами. Это грозит невероятными последствиями, вплоть до уменьшения гравитационной постоянной, деградации солнечной системы и вымирания населения Земли от рака и новых смертельных болезней (Боб Шоу «В двух лицах»). Говорят, от головной боли и на стенку заберешься, а тут всего лишь во времени ходят. Видимо, опыт таких болей, перенесенных автором или кем-то из его близких, отлился в невероятный сюжет. Кинины выполняют много функций в организме, в том числе служат сосудистыми регуляторами, участвуют в формировании болевых ощущений, но во временных путешествиях их все же трудно заподозрить. Гравитационная постоянная определилась при формировании нашей Вселенной в самом начале инфляционного раздувания, изменить ее не так просто. Перпендикулярное время – неуклюжая попытка пристроить еще одну, совершенно лишнюю, координату к времени, что-то вроде пятого колеса к телеге. Вероятностный характер этой координаты, как и ее существование, ни на чем не основан. В остальном – усиленная, возможно, той же головной болью, версия серьезных изменений настоящего, вызванных вмешательством в прошлое (Рэй Бредбери «И грянул гром»). Напоминает присказку для малышей: не ходите, дети, в прошлое гулять, а то будет плохо и бо-бо.
Умение путешествовать во времени по собственному желанию вызывается генным резонансом. Оно может быть следствием заражения искусственным вирусом. Путешествие в прошлое эквивалентно движению со сверхсветовой скоростью (Пол Андерсон «Настанет время»). Математически, сверхсветовое перемещение относительно остального мира должно приводить к опережению хода событий в этом мире. Может быть, поэтому оно не случается (Аластер Рейнольдс «Дом Солнц»). В биологии спрятать такую возможность негде, она вполне хорошо описывается существующими представлениями, просто сложность и разнообразие многоатомных органических молекул и их внутренних и внешних взаимодействий пока намного превышают наши возможности их расчета и интерпретации.
Отличия машин времени: интравертор ускоряет ход времени внутри себя, экстравертор – снаружи (Боб Шоу «Стой, кто идет»). Такие машины времени должны уметь отличать внутреннее пространство от внешнего и определять, где проходит граница между ними. Какие напряжения возникнут на этой границе, и выдержат ли их сами машины? Слишком сложно получается.
Необычную конструкцию машины времени предложил Пол Андерсон в романе «Коридоры времени». Стоит человеку попасть в скрытый подземный коридор, как движение вдоль него становится эквивалентным перемещению во времени в пределах до шести тысяч лет. Эти коридоры с выходами наружу через каждые несколько веков построены вблизи мест критических исторических событий для использования двумя группами людей из будущего, издавна конкурирующими за присмотр над предшествующим развитием человечества и его возможную корректировку. Один год приходится примерно на три метра коридора, а ширина выхода соответствует двадцати пяти годам. Поэтому конструкция не в состоянии обеспечить высокую точность, и путешественники вынуждены выбираться из коридора заранее и, находясь вблизи места назначения, дожидаться наступления нужного момента времени. Это годится только для неспешных действий, а также заметно увеличивает срок и риски пребывания в чужом времени и биологический возраст путешественников, если предположить возможность путешествий во времени.
В путешествиях во времени чрезвычайную опасность представляет возможное совмещение с каким-либо предметом, занимающим то же место во времени назначения (Роберт Хайнлайн «Дверь в лето», Энн Маккефри «Все Вейры Перна», «Морита – повелительница драконов»). Но Роберт Силверберг утверждает, что служба времени в целях безопасности предусмотрела такой вариант, и в этом случае срабатывают автоматические амортизаторы, отбрасывающие путешественника обратно в исходный момент. Единственный недостаток таких амортизаторов, вымышленных настолько же, как и путешествия во времени – большой расход энергии («Вверх по линии»). Если уж продолжать заботиться о безопасности, то в подобных фантастических путешествиях необходимо учитывать изменение в пространстве положения исходного места на Земле (или другом теле, на котором первоначально находится путешественник) между моментами отбытия и прибытия.
Обитатели планеты Саладин умеют жить, перемещаясь во времени. Их беременным женщинам делать это труднее (Боб Шоу «Корабль странников»). То же справедливо для землян будущего (Боб Шоу «Схватка на рассвете»). Не надо надеяться, что в нашей Вселенной реализуются путешествия во времени. Поэтому, беременна путешественница или нет, важно только для автора.
Путешествия во времени вызывают появление огромного количества парадоксов (Роберт Силверберг «Вверх по линии», «Пасынки Земли»). Стоит только взмахнуть «бритвой Оккама», и все эти надуманные парадоксы – под корень. Потому что «...путешествия во времени– плод нашего воображения и ничто больше...», они «...невозможны, какого бы уровня развития ни достигла мировая цивилизация...» (Ларри Нивен, сборник «Полет лошади»). Другая, более точная, точка зрения: «Вернее, путешествие было возможным, но для этого следовало преодолеть сопротивление континуума, что требовало чудовищного количества энергии, равного тому, которое будет израсходовано на создание новой вселенной со всеми изменениями, внесенными в ее причинную ткань» (Жерар Клейн «Время не пахнет»).
Путешествия во времени невозможны, потому что время есть неотъемлемая часть универсальной матрицы, оно слишком плотно переплетено с пространством и материей как энергией (Клиффорд Симак «Зачем их звать обратно с небес»). По этой логике, невозможно было бы передвигаться и в пространстве, так как оно точно тем же образом переплетено со временем и материей в той же придуманной универсальной матрице. Представляете, ни шагу шагнуть, ни на транспорте не сдвинуться с места. Как при такой тесной связи вообще может течь время? Автор не подумал о самом простом следствии своих рассуждений. Но при более грамотном изложении они могут иметь определенный смысл, как в свое время гениально продемонстрировал Эйнштейн. Более мягкий вариант запрета на переходы во времени объясняется тем, что время якобы состоит из отрезков, и каждый отрезок – одна из фаз столь обширного мира, что человеческая мысль пасует перед ним, отказываясь постигнуть его целиком. Поэтому путешествия во времени невозможны, можно лишь перейти в один из множества других миров. Каждый из этих множественных миров сдвинут на отрезок времени относительно соседних (Клиффорд Симак «Кольцо вокруг солнца»). Если и невозможны подобные переходы, то вряд ли по указанной причине, потому что время непрерывно вплоть до планковских масштабов. Заметим, что приведенные возражения относятся только к аргументам автора и не оправдывают возможность таких путешествий.
ТЕХНИКА И ТЕХНОЛОГИЯ
ТРАНСПОРТНО-КОММУНИКАЦИОННЫЕ НЕЛАДЫ
Космический корабль разгоняется до околосветовых скоростей с помощью технологии снижения его инерции, обеспечивающей ему ускорение, в несколько раз превышающее стандартное ускорение тела в гравитационном поле Земли. Для проведения спасательной операции от него в разные стороны выпускаются четыре шаттла, летящие с той же скоростью (Аластер Рейнольдс «Ковчег спасения»). Фантастическое устройство, снижающее инерцию, находится на корабле и действует только на его массу. Вылетевшие шаттлы выходят за пределы действия устройства, и их инерция восстанавливается до нормальной. Поэтому для поддержания того же ускорения шаттлам были бы необходимы двигатели с отношением тяги к массе, во столько же раз превышающим аналогичное отношение для корабля.
Оставшиеся от вымерших цивилизаций машины фон Неймана летают только на субсветовых скоростях и вместе с тем управляют временем, создают в пространстве мгновенно действующие транспортные порталы (Роберт Уилсон «Ось»). Не совсем корректная версия галактических исследований, с одной стороны, якобы обходящаяся без сверхсветовых полетов, а с другой – вводящая эквивалентные им мгновенные путешествия во времени и пространстве.
«На орбите находится спин-звездолет класса „Акира“ водоизмещением триста тысяч тонн» (Дэн Симмонс «Эндимион»). Космические аппараты, способные транспортировать людей и грузы, традиционно называются кораблями. Но они приспособлены для движения не в воде, а в среде, имеющей столь ничтожную плотность, что вместо водоизмещения правильнее употреблять термин «масса».
Закрепленный в трюме построенного из одревесневших водорослей небольшого парусного корабля мощный магнетрон при его запуске взаимодействует с расплавленным ядром водной планеты Гидрос и приподнимает корабль, ослабляя удар гигантской волны (Роберт Силверберг «Бездна»). Это не тот случай, с которым можно согласиться. Магнетрон представляет собой вакуумный электронный генератор, в котором энергия электрического и магнитного полей, взаимодействующих со свободными электронами, преобразуется в энергию электромагнитного излучения, используемого, в частности, в СВЧ-печах и радарах. Поля магнетрона, за исключением выходящего наружу генерируемого излучения, «заперты» внутри его оболочки и практически не взаимодействуют с внешними полями, чтобы не искажать выходные характеристики. Но даже при допущении такого взаимодействия оно было бы незначительным из-за малой величины собственного магнитного поля обычной планеты с металлическим ядром и толстой силикатной корой и не столь уж высокой мощности магнетронов, не превышающей десятков киловатт для самых мощных моделей. За счет этого взаимодействия нельзя поднять корабль, пусть и небольшой. «Оттолкнуться» испускаемым излучением тоже не получится из-за его небольшой мощности и нулевой массы покоя его квантов. Из одного только названия магнетрона совсем не следует, что он является своеобразным магнитом, отталкивающимся от планеты. Наконец, для его работы нужна электроэнергия мощностью не меньше выходной, а откуда ей взяться на примитивном паруснике, если на всем Гидросе ее только начинают производить электрохимически в малых количествах на нескольких плавающих островах? Без электроэнергии магнетрон представляет собой мертвую металлокерамическую игрушку, совсем не проявляющую магнитных свойств. Силверберг, похоже, даже не подумал об этом.
Достаточно неправдоподобным выглядит морской флот разумных пауков, состоящий из легких плоскодонных деревянных многопалубных парусных кораблей длиной восемьдесят, шириной шестьдесят и высотой тридцать метров, имеющих малую осадку (Джеймс Уайт «Двойной контакт»). Такие высокие бескилевые суда уместны на реках и озерах, но чрезвычайно неустойчивы в штормовую погоду в открытом море и могут опрокинуться под действием больших волн или даже сильного ветра. А погода и прочие условия на планете пауков, судя по описаниям в романе, весьма напоминают земные.
В недавнем прошлом фантасты достаточно часто описывали самодвижущиеся дороги из нескольких соседствующих полос с увеличивающейся скоростью движения (Айзек Азимов «Стальные пещеры», Клиффорд Симак «Заповедник гоблинов»). Иногда эти дороги мыслятся даже как едва ли не единственная, питающаяся солнечным светом альтернатива прочим видам сухопутного транспорта при истощении ископаемых источников энергии (Роберт Хайнлайн «История будущего»). Последнему верить точно не стоит, так как непрерывное перемещение дороги в целом или даже более медленных и узких движущихся тротуаров-бегунков (Роберт Хайнлайн «Астронавт Джонс») или транспортных лент (Роберт Силверберг «Всемогущий атом») требует гораздо больших затрат энергии, чем индивидуальных или групповых транспортных средств. Их невозможно изготовить из дешевых природных материалов, бетона и асфальта, на них, как минимум, надо тратить более дорогой металл, а под всей дорогой надо устраивать систему несущих ее механизмов, которая не будет достаточно надежной. К тому же такие дороги не могут образовывать сплошную или даже достаточно густую сеть, и для обслуживания лежащих между ними значительных площадей опять же нужен дополнительный транспорт, подобно служебному транспорту под самой дорожной сетью. А еще надо так продумать топологию таких бегущих дорог, чтобы их полосы закольцовывались, причем по отдельности для полос, движущихся с одинаковыми скоростями, иначе на их возврат опять же понадобится расходовать энергию. Общие потребности подобной сети дорог в энергии достаточно велики и не могут обеспечиваться фотоэлектрическими батареями, как изображено в «Истории будущего» Хайнлайна, из-за сравнительно невысокой мощности падающего на поверхность Земли излучения Солнца. В максимуме она достигает киловатта на квадратный метр в ясный полдень на экваторе, из которого современные батареи в лучшем случае используют пятую часть. «В конце концов, солнечный свет не является... сильно концентрированным источником энергии» (Пол Андерсон «Прогресс»). В этом отношении солнечная энергия многим уступает не только ядерному, но даже ископаемому топливу, в котором она постепенно накапливалась в преобразованном виде в течение долгих миллионов лет, а высвобождается за намного меньшее время. Для обеспечения энергией таких самодвижущихся дорог в темное время суток дополнительно требуются емкие аккумуляторы.
Одним из возможных направлений развития транспорта будущего считаются машины на воздушной подушке (Айзек Азимов «Роботы Утренней зари», Гордон Диксон «Тактика ошибок», Уильям Гибсон «Граф Ноль», Иэн М. Бэнкс «Вспомни о Флебе», Дэн Симмонс «Гиперион»). Ими могут быть даже грузовые крейсеры, способные двигаться как по морю, так и по суше (Клиффорд Симак «Принцип оборотня»). Несмотря на кажущуюся привлекательность воздушной подушки при езде по бездорожью, она производит больше шума, чем подъемной силы, поэтому обычно применяется в дополнение к основному движителю. На неровной местности, где нагнетаемый воздух бесполезно вытекает, не работая на подъем, исчезают даже ее минимальные достоинства. Укрупнение подобного транспорта еще менее вероятно из-за пропорциональности подъемной силы поверхности, т.е. примерно квадрату характерного размера, в то время как объем, а, следовательно, масса, растет в среднем пропорционально кубу этого размера (см. также Гигантам и драконам – хана).
Огромный фургон команды жонглеров плывет на тридцатисантиметровом столбе теплого воздуха, генерируемого магнитными роторами (Роберт Силверберг «Замок Лорда Валентина»). Сам по себе теплый воздух может поднять лишь легкий воздушный шар, и даже в этом случае требуется большой объем такого газа. При его малом объеме поднять тяжелый нагруженный фургон невозможно. Нагревать воздух некими магнитными роторами сложно и неэффективно, намного проще делать это пламенем или другим простым источником тепла. Если же роторы создают воздушную подушку для движения, тогда излишним кажется нагрев.
Основной транспорт для перемещения на дальние расстояния на столичной планете Трантор – магнито-левитационные туннели общей длиной много тысяч километров, проложенные под поверхностью земли, в том числе под океанским дном, и позволяющие двигаться со скоростью в два с половиной раза выше скорости звука в воздухе. Аппараты для передвижения по этим туннелям могут также двигаться по земле, а с выдвинутыми крыльями – и в воздухе, но с меньшими скоростями (Айзек Азимов «Прелюдия к Основанию»). Магнитная левитация применяется для устранения трения между опорами транспорта и соприкасающимися с ними элементами дороги, что позволяет повысить скорость передвижения. Последняя ограничивается в основном мощностью привода и сопротивлением воздуха, поэтому магнито-левитационному транспорту придаются обтекаемые формы, что в будущем позволяет надеяться на его возможное передвижение по воздуху, если это будет экономически выгодно.
![Книга Песни далекой Земли [сборник] автора Артур Чарльз Кларк](http://itexts.net/files/books/110/oblozhka-knigi-pesni-dalekoy-zemli-sbornik-33294.jpg)
