Текст книги "Скепсофант, Скепсореал (СИ)"

Автор книги: Николай Фурзиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 38 страниц)

Справиться с насилием якобы способны успехи будущей психологии, обеспечение населения продуктами питания и регулирование его численности введением контроля рождений и предотвращением случайных зачатий (Ларри Нивен «Воители»). Пока эти рецепты одновременно не проверены на практике в широких масштабах. Похожая умиротворяющая роль приписывается растущей цивилизованности, хотя здесь успех тоже приходит не сразу. Любопытный социально-литературный эксперимент на эту тему поставил Пол Андерсон. В долго находившейся в изоляции земной колонии развилась оригинальная культура, в которой работа, развлечение, искусство и личная жизнь составляют единое целое. Злоба и ненависть неизвестны, личность и общество не противостоят друг другу, государственные структуры отсутствуют. Искусство и литература исключительно радостные, в них нет трагического. Страдания и смерть близких переносятся сдержанно. При достаточно высоком уровне жизни население стабилизировано по численности на уровне, безопасном для природы. Для ее сохранения люди отказались от ферм и сконцентрировались в городах. Ездят здесь на электромобилях, а за проложенными дорогами и тропами ухаживают многофункциональные роботы, они же охраняют людей. На охоту ходят с луками и стрелами и только ради необходимой еды или для защиты урожая. Но оказывается, что вежливые, боящиеся самой мысли о насилии люди этой планеты в определенное время легко могут стать полностью невменяемой, неразумной толпой. Такая толпа моментально превращается в агрессивное стадо и может растерзать постороннего или случайно попавшего под руку и даже убить собственных детей. Поэтому незадолго до наступления длящегося несколько дней такого периода они оставляют своих малышей и престарелых под надзором и защитой роботов, изолируют под автоматической защитой всю имеющуюся технику и уходят в близлежащие священные города-лабиринты с большим количеством мест для укрытия одиночек и малых групп, пока не пройдет срок всеобщего помешательства. Дома в городах построены хорошо защищенными, чтобы выдержать возможный всплеск буйства при внезапном наступлении невменяемости, а удаленные фермы пришлось забросить из-за их уязвимости в такое время. Когда-то эти приступы помешательства были нерегулярными и непредсказуемыми, но со временем колонисты догадались приурочить их к наступающим раз в несколько лет периодам цветения местного растения. Аромат этих цветов благотворно влияет на толпу, погружая ее в мир почти безобидных грез, снижая уровень агрессивности и помогая снять напряжение в ходе длительных общих танцев. Но если что-то или кто-то вмешивается в эти грезы, люди снова становятся нерассуждающими, невменяемыми и всесокрушающими существами. По этой причине они выжили только в климатической полосе произрастания этого растения, смягчающего проявления агрессии. Их память почти не сохраняет воспоминаний о случаях жестокости в подобные периоды, напротив, считается, что при этом наступает самый большой праздник, во время которого они сами становятся Богом. Цена перевоплощения в такое божество – то, что с праздника возвращаются не все, некоторые погибают в спонтанных вспышках насилия. В колонии эта тема табуирована, и соответствующие расспросы посторонних не поощряются («Ночное лицо»).

Конечно, полный вымысел, в том числе в отношении путей, способных привести к такому образу жизни, но он отражает реальную психологическую ситуацию: если люди долго сдерживают или подавляют свои эмоции, это может окончиться страшным по своим последствиям взрывом бесчинств. Поневоле задаешься вопросом, что хуже: такой редкий, сконцентрированный во времени жестокий выплеск накопившихся напряжений и эмоций либо более или менее равномерно распределенный? Пол Андерсон подтверждает также мнение, что налет цивилизованности тонок даже на современном человеке, и стоит обществу дать слабину или сравнительно небольшому проценту его индивидов чуть качнуться в прошлое, как в людях просыпаются не знающие удержу звери, чудовищно опасные возможностью совершения самых страшных поступков и действий. Это понимал Дэвид Брин, указавший, что предоставление людям канала выброса агрессии в виде безобидных дублей-големов лишь повышает уровень агрессивного поведения, люди "подседают" на насилие как на наркотик ("Глина"). Кстати, именно этим опасны затянувшиеся серьезные социальные конфликты, особенно с применением оружия, когда само насилие порождает свою дальнейшую эскалацию, а его рецидивы возможны даже после прекращения такого конфликта. Скопление возбужденных масс людей также быстрее приводит к преступлениям (Ларри Нивен "Синдром толпы"), а ситуация безнаказанности – к анархии и спонтанному разгулу насилия (Ларри Нивен "Вуаль анархии"). Или все же можно обойтись без него?

Как возможный пример общества без насилия, Алан Дин Фостер описал инопланетян-квози, которые когда-то также прибегали к агрессии и насилию для разрешения противоречий между собой и затевали войны. Со временем они полностью отказались от таких варварских способов, а зарождающиеся конфликты стали гасить в самом начале сублимацией агрессии в подчиненных строгим правилам ритуальным поединкам-танцам. В них соперники нападают друг на друга, в том числе словесно, стараясь достичь максимального накала схватки, но без нанесения телесного вреда. Если они допускают даже малейшее прикосновение, это приводит к автоматическому прекращению схватки с поражением виновного в прикосновении. Тем же целям успешно служит живопись квози, перенасыщенная вымышленным кровопролитием («Квози»). Очевидный недостаток этого способа заключается в том, что последствия психологических травм от словесных оскорблений могут быть столь же тяжелыми, как и от телесных, и какие из них хуже, заранее неизвестно. Люди могут находить выход агрессивным наклонностям также в имитации охоты своих сильно уменьшенных подобий на термитов, пауков и других опасных членистоногих с весьма правдоподобной передачей испытываемых ощущений самим участникам (Чарлз Шеффилд «Объединенные разумом»). К сожалению, не исключено, что они предпочтут совсем иной вариант, например, когда доступная с детства телевизионная пропаганда насилия приведет к тому, что ради достоверности роль жертв в популярных многосерийных смертельных телешоу будут исполнять не роботы, а живые актеры, которых воскрешают после гибели (Алан Дин Фостер «А что выберут простые люди»). Или не воскрешают, как в случае популярной трансляции недельного полупостановочного преследования убийцами готового на смерть добровольца (Роберт Шекли «Премия за риск»).

Цивилизация октопауков давно обнаружила, что агрессия и насилие в их среде практически исчезают при обратимом химическом замедлении процесса полового созревания, одновременно намного продлевающем жизнь без заметного влияния на интеллектуальные способности. Правда, потомство таких особей немногочисленно и не выделяется умом, поэтому общество сохраняет небольшой резервуар естественно развивающихся членов, преимущественно в целях размножения и искусства, а выбор образа жизни предоставляется каждому октопауку при его совершеннолетии (Артур Кларк, Джентри Ли «Рама явленный»). Здесь заметен прямой отзвук достаточно богатого опыта лекарственной терапии агрессивного поведения, зачастую приводящей к не всегда приемлемой пассивности и безынициативности пациентов. Без насилия обходятся люди на планетах Аврора и Солярия, главным образом потому, что там оно предотвращается роботами и прибегать к нему бесполезно, но не из-за того, что изменились сами люди (Айзек Азимов «Роботы и империя», «Обнаженное солнце»). Посторонняя ментальная коррекция эмоций и намерений также способна предотвратить насилие, но она непременно связана с нежелательным вмешательством в чужое сознание (Айзек Азимов «Край Основания»). Конечно, у нас всегда остается надежда на собственное будущее, на то, что «высокоразвитые цивилизации не должны быть агрессивными и беспощадными. Если бы они такими были, они бы долго не продержались. К тому же они не должны испытывать необходимости в агрессии» (Пол Андерсон «Ради славы вселенной»). Но не зря говорится: и хотелось бы в рай, да грехи не пускают. Без непрестанного самосовершенствования построенное будущее может оказаться слишком безрадостным.

Самостоятельной социальной проблемой может стать слишком широкое распространение суровых наказаний в обществе, например, систематическая изоляция или иное изъятие людей, которые по какой-то причине хотели бы изменить сложившееся положение вещей. Применение к таким людям тюремного заключения, ссылки или психокоррекции поведения при ее всеобщем применении может убить инициативу, тягу к изобретательству, стремление превзойти других и постепенно привести к созданию общества усредненных безвольных индивидуумов, готовых доносить на себя по воображаемым преступлениям. Подобное общество не развивается, оно безнадежно застыло на месте (Роберт Шекли «Цивилизация статуса»). Операции с памятью или иное манипулирование с разумом преступников или правонарушителей, как и атомно-молекулярное сканирование разумного существа с его последующим копированием, также потенциально опасны из-за возможности введения в мозг индуцированных чувств или воспоминаний либо выполнения аналогичных вмешательств в мозг копии. Например, внесения в разум заданных изменений, скажем, привязанности к определенному лицу или желания служить ему (Пол Андерсон «Чувства Инкорпорейтед», Клиффорд Симак «Проект Ватикан»). Изъятие и полный перенос сознания в другое тело (Роберт Силверберг «Замок Лорда Валентина») с возможностью полного стирания сознания нарушителя и записи в его мозг совершенно иной личности представляют опасность из-за их использования в корыстных целях (Роберт Силверберг «Стархевен») или для маскировки преступлений (Боб Шоу «Отбытие Орбитсвиля»). С помощью подобной техники могут создаваться лица, не имеющие почти никаких прав (Ларри Нивен «Мир вне времени»). Непомерно жестоким выглядит применение практически по любому поводу, особенно за протесты против установившейся диктатуры, высшей меры наказания, которой служит направление в банки человеческих органов (Ларри Нивен «Подарок с Земли»). Такая подавляющая неразборчивая суровость не всегда оправдана, потому что некоторая доля агрессивности полезна обществу: «человек, избавленный от агрессивности, лжи, предрассудков, ритуалов и табу – ничего не имеет впереди... Общество должно обладать структурой и целями» (Пол Андерсон «Еутопия»). Обычным клапаном для людей с агрессивными наклонностями всегда служило их направление на фронтир или на военную службу. Более цивилизованным людям лучше подходит творчество того или иного рода.

Роберт Хайнлайн описал альтернативную будущую Землю, разделенную на множество небольших государств, которые сформировались в результате балканизации их более крупных предшественников. Несмотря на политическую раздробленность, планетой фактически правит исторически сложившийся транснациональный монополист в виде конгломерата компаний, связанных с поставкой исключительно дешевой аккумулированной энергии. Накапливающиеся противоречия между руководителями этих компаний приводят к финансированию конгломератом движений и сект самого разного толка и синхронным повсеместным вспышкам вооруженного террора с политическими и массовыми убийствами. Состояние общества автор характеризовал следующим образом: «...умирающая культура всегда отмечена личной грубостью каждого ее представителя. Дурные манеры, нежелание хоть в чем-то уступить другому. Утрата элементарной вежливости и хороших манер гораздо более симптоматична, чем какой-то заговор... Особенно серьезен этот симптом потому, что тот, кто выказывает его, никогда не считает его признаком болезни, а наоборот, принимает за доказательство своей силы». (Не в бровь, а в глаз, если применить эту цитату к Советскому Союзу перед его распадом, к сегодняшней России!) В качестве выхода из описанного положения он предложил эмиграцию на другие пригодные для жизни планеты, считая более приемлемым для людей образ жизни колонистов-пионеров («Фрайди»). Недостаточную для массовой эмиграции вместимость традиционных космических кораблей предлагается обходить открытием гиперпространственных туннелей между поверхностями Земли и выбранной экзопланеты (Роберт Хайнлайн "Туннель в небе"). Изобретение фантастического двигателя спиндиззи позволило уходить в космос без постройки специальных кораблей целым городам со всем населением в поисках работы и сырья для промышленности и производства продуктов питания (Джеймс Блиш серия «Города в полете»). Этот вымышленный способ может быстро снизить популяционное давление на Земле, так как в городах сосредотачивается основная часть населения. Оборотной стороной является фактическое превращение улетевшего города в кочевое племя с вождем-мэром во главе и жесткой полувоенной организацией всей его деятельности, необходимой для выживания. Примерно такой же рецепт будущего избавления от распространенной вопиющей бедности и безработицы в США изобразил Клиффорд Симак, предлагая перебрасывать бедняков, безработных и прочих неудачников через туннели во времени в подходящую для жизни, но далекую от современности миоценовую эпоху прошлого («Мастодония»). Эмиграция общин верующих-единомышленников на свободные планеты с основанием на них колоний предлагается для снятия религиозных противоречий (Роберт Силверберг «Время перемен», Джон Барнс «Миллион открытых дверей»).

Стимулировать желательную экспансию можно не только путем поощрения инициативных людей и добровольцев. Для формирования в обществе подобных долгосрочных целей годятся даже не очень приветствуемые в других случаях жесткие методы воздействия на массовое сознание. Ради переориентации погрязшего в повседневных заботах населения Земли на вторую волну экзопланетной колонизации ее правительство намеренно обостряет конфликт с богатыми самостоятельными колониями, провоцирует и быстро проигрывает кратковременную войну с ними. После этого среди землян будет нарастать желание поквитаться и отомстить, что вызовет массовый выход в космос таких желающих (Айзек Азимов «Мать-Земля»). В другом случае искусственное притеснение и ограничение прав образованного меньшинства на будущей Земле вынуждает это меньшинство организовать за свой счет колонизационную экспедицию на недавно открытую землеподобную планету и заселить ее, приспосабливаясь к новым для себя условиям жизни (Пол Андерсон «Нелимитированная орбита»). Оба эти примера иллюстрируют возможность выделения ресурсов для космической экспансии даже в перенаселенных обществах. Гордон Диксон допускал, что колонисты могут отбираться полупринудительно путем всеобщей лотереи («Пограничник»). Хоть тушкой, хоть чучелом, главное, чтобы полетели, и желательно – в большом количестве. Еще одним способом экспансии может служить беспилотная доставка на подходящую планету законсервированных человеческих зародышей с последующим их развитием под наблюдением роботов (Артур Кларк "Песни далекой Земли"), а то и передача на межзвездные расстояния личностных копий с их телесным воплощением на месте назначения (Иэн М. Бэнкс «Черта прикрытия»).

С другой стороны, само предлагаемое отселение избыточного населения на другие планеты, как у Роберта Хайнлайна ("Фрайди") или у Айзека Азимова ("Роботы Утренней зари", "Роботы и империя") в определенном смысле напоминает осовремененную и поэтому полностью неканоническую вариацию загробной жизни. Это относится и к экспансии на параллельные миры, сдвинутые по времени относительно друг друга (Клиффорд Симак "Кольцо вокруг солнца"). У Симака даже есть похожие на библейские предварительные испытания кандидатов на переселение невзгодами в виде потери работы и цели в жизни. В другом его романе "Зачем их звать обратно с небес" существование людей по их возвращении к жизни после длительного пребывания в замороженном виде прямо называется "второй жизнью". Преимуществом фантастических версий обычно служит возможность связи между метрополией и колониями или между параллельными мирами, чем не может похвастаться чисто религиозная концепция.

Звездная экспансия интересна в других отношениях. Расселение человечества по множеству удаленных друг от друга планет с нерегулярным сообщением между ними может привести к изоляции отдельных групп колоний и формированию самостоятельных рас, каждая из которых может начать считать себя лучше остальных. Эти тенденции отчасти смягчаются интенсивной межзвездной торговлей и взаимообменом людьми между самыми различными планетами (Шарон Ли, Стив Миллер серия «Лиад»). Часть людей может предпочесть оседлой жизни постоянное кочевое существование, перелетая между населенными планетами и образуя собственные культуры (Джеймс Блиш серия «Города в полете», Роберт Хайнлайн «Гражданин Галактики»). Кроме того, сейчас на Земле приверженцы разных точек зрения, скажем, консерваторы и сторонники прогресса, находятся в «одной лодке» и вынужденно взаимодействуют друг с другом, выводя некую среднюю линию развития. Преимущественный уход в космос одной стороны смещает равновесие в другую сторону, которая начинает преобладать. Такой вариант рассмотрел Айзек Азимов, описавший версии человеческих культур на колонизованных людьми планетах и их возможное грядущее объединение (цикл «Роботы», серия «Основание»). В этом же направлении работал Артур Кларк, у которого оставшаяся на Земле после длительного имперского периода и отлета мощного флота кораблей к другим галактикам малая «оседлая» часть распалась на две ветви, выбравшие разный путь развития. Первая из них стала совершенствовать возможности своего разума и придерживалась жизни рядом с природой при минимальном привлечении техники. Вторая сознательно изолировалась в закрытом и полностью автоматизированном городе и выбрала долгую электронную жизнь в банках памяти, лишь изредка перемежаемую воплощениями в живые тела. Так век за веком прошел миллиард лет, пока полуслучайное появление инициативного воплощенного человека не положило начало стиранию искусственных преград сначала между двумя общинами, а затем, возможно, и между ушедшей в космос частью человечества («Город и звезды»). Это, конечно, идеализация, потому что в каждой отдельной культуре неизбежно появляются свои консерваторы и прогрессисты, анархисты и этатисты. Их постоянное взаимодействие вместо отдаленного объединения далеко ушедших друг от друга крайностей было бы естественнее и понятнее. Кроме того, для объединения людей даже ради большой цели обычно недостаточно внутренних побуждений, оно чаще стимулируется вескими внешними причинами, затрагивающими сразу многих (Айзек Азимов «Мать-Земля»), в частности, общей для всех климатической угрозой (Ким Стенли Робинсон «2312»).

По своей сути все опирающиеся на экспансию предложения слабо отличаются друг от друга, это почти всегда то или иное отражение эскапизма (Джек Финней «О пропавших без вести»). Они сводятся к оттягиванию решения существующих проблем, попытку отложить их в надежде – а вдруг рассосется. «Все, что мы делаем с колонизацией планет,– это создание нового подобия Земли, причем по одной-единственной причине – ради своих личных, эгоистических интересов. Новые колонии создаются для богатых людей, создаются для того, чтобы они не мучились старыми проблемами и ограничениями» (Питер Гамильтон «Дракон поверженный»). Но если человечество не решает назревшие вопросы вовремя и не усваивает опыт такого решения, оно неизбежно несет эти проблемы с собой и повторяет то же поведение на других колонизуемых им планетах (Роберт Шекли «Проблема туземцев», Клиффорд Симак «Планета Шекспира», Джек Макдевит «Двигатели Бога», Стивен Бакстер «На Линии Ориона»). Некоторой отсрочкой может служить достижение примерно той же критической плотности населения. Наступающая перенаселенность ведет к истощению ресурсов, а затем – к столкновениям и коллапсу (Бен Бова «Колония»). Сегодняшнее количество людей на Земле прирастает с большей скоростью (Пол Андерсон «Планета, с которой не возвращаются»), чем способны вывозить даже будущие транспортные корабли (Роберт Силверберг «Всемогущий атом», Чарлз Шеффилд «Объединенные разумом», Боб Шоу серия «Орбитсвиль») или создаваемые прямо на поверхности планеты гиперпространственные туннели (Роберт Хайнлайн «Туннель в небе»). Звездная экспансия – не выход еще и по этой причине, даже если она приписывается не только людям, но и инопланетянам (Пол Андерсон серия «Доминик Флэндри», Алан Дин Фостер «Квози», Ларри Нивен серия романов о мире-Кольце). Поэтому видеть далекую судьбу Земли такой, что с нее в космос улетело большинство населения (Клиффорд Симак «Роковая кукла»), немыслимо без указания реальных способов такой эмиграции. Экспансия не всегда пригодна для попыток смягчения религиозных трений, так как со временем внутри первоначально единой эмигрировавшей общины неизбежно проявляются различные мнения и течения. Накопление противоречий между ними может привести к новым конфликтам, во многом воспроизводящим прежние (Роберт Силверберг «Время перемен», Джон Барнс «Миллион открытых дверей»). Различие мнений и предпочтений заметно даже в полностью вымышленном мире фантазии (Ричард Маккенна «Страна мечты»).

Решить задачу перенаселения вполне можно на самой Земле. По мнению Ларри Нивена, это возможно при всеобщей контрацепции и тотальном регулировании деторождения ("Воители") или путем длительного запрета на производство потомства людьми с наследственными заболеваниями, заодно решающего проблему голода ("Мир вне времени"). На планете САтлэм после нескольких неудачных попыток обеспечить едой чрезмерно быстро растущее население это делает волевым решением нанятый планетным правительством генный техник. Он понижает возведенное в религию повышенное стремление к деторождению путем повсеместного распространения в атмосфере соответствующего летучего агента вместе с необходимой для производства продуктов питания новейшей сельскохозяйственной культурой. Иначе вялотекущий вооруженный конфликт с малонаселенными соседними планетами мог бы перейти в полномасштабную космическую войну (Джордж Мартин "Манна небесная"). Роберт Силверберг изобразил в романе "Хозяин жизни и смерти" человечество, находящееся под строгим контролем службы регулирования численности. Эта служба обладает абсолютными, непересматриваемыми возможностями переселить сотни тысяч людей из густонаселенной области в районы с низкой плотностью населения, приговорить к смерти новорожденных, у которых обнаружены генетические дефекты или предрасположенность к опасным болезням, либо стариков с неизлечимыми заболеваниями, чтобы обеспечивать жизнь остальных. Еще более жестоко поступают некие инопланетяне, намеренно распространяющие смертельные для большинства живущих заболевания, которые быстро уменьшают число людей на Земле (Роберт Шекли "Чумной район").

Как показало время, столь драконовские меры не являются абсолютно необходимыми. Китай резко сократил прирост своего самого большого в мире населения централизованным принудительным регулированием числа детей в семьях и сейчас смягчает эти меры ради улучшения возрастной структуры. По мере урбанизации, повышения уровня жизни и образования в странах Западной и Восточной Европы, включая Россию, за последние десятилетия рост населения остановился без применения специальных мер, напротив, кое-где наблюдается даже спад его абсолютной численности. В результате Евросоюз видит выход в расширении приема мигрантов и беженцев, Россия также вынуждена поощрять иммиграцию русскоговорящих работников и их семей и стимулировать повышение рождаемости. Так что стабилизация численности населения планеты – задача, вполне решаемая в обозримое время самим человечеством, а не только придуманными Силвербергом дирнианами.

Бедность можно побороть, когда общество способно гарантировать достойный уровень жизни всему населению (Грег Иган «Город Перестановок»). Одной из форм является, например, обсуждаемый в последнее время базовый доход (Филип Фармер «Пассажиры с пурпурной карточкой», Питер Гамильтон «Иуда освобожденный»). Считается, что бедности в обществе с базовым доходом не должно существовать. На самом деле просто порог бедности будет более высоким, так как при этом не устраняется неравенство, необходимое как один из важнейших стимулов развития. Базовый доход полезен по другой причине, он высвобождает людям время и силы, которые они могут потратить на образование, социализацию, работу, воспитание детей, вместо сосредоточения на повседневном выживании. Другой способ – освоение новых ресурсов, например, колонизация плодородной планеты небольшим числом людей, каждого из которых будет обслуживать много роботов (Айзек Азимов «Обнаженное солнце»). Строго говоря, это не борьба с бедностью, на самом деле автор предложил предотвращать имущественное расслоение в изначально богатом обществе, способном обеспечить поголовно всех колонистов избытком недешевых роботов. Добавим, что средств, необходимых для колонизации новой планеты и создания немалого количества роботов, может оказаться достаточно для искоренения бедности в самой метрополии. Поэтому заранее неясно, что выберет эта метрополия: острые социальные вопросы, которые надо решать сейчас (Пол Андерсон «Нелимитированная орбита», Джек Макдевит «Двигатели Бога»), для нее могут оказаться важнее далекой колонии, польза от которой сомнительна, даже в будущем. В результате колонизацией экзопланет будут заниматься не государственные организации, а корпорации и отдельные лица частным образом и на собственные деньги (Пол Андерсон «Нелимитированная орбита», «Мы выбираем звезды», «Звездный лис», серия произведений о Торгово-технической лиге, Питер Гамильтон «Дракон поверженный»). Либо даже автономные летающие города (Джеймс Блиш серия «Города в полете»). Эта тенденция заметна в США, где частные компании давно занимаются созданием космической техники, а сейчас они дополнительно берут на себя ее запуски и оказание целого ряда космических услуг, эффективно используя разработанные технологические заделы и развивая новые направления.

Повышение производительности труда в ближайшем будущем только увеличит долю безработных. Безработица уже в сегодняшнем обществе становится обычным занятием многих миллионов людей, существующих на доходы других членов семьи или на достойные социальные пособия (Дэвид Брин "Глина", Джек Макдевит "Берег бесконечности"). За неработающими остаются функции учебы, базового потребления, ведения домашнего хозяйства, продолжения рода, воспитания потомства, благотворительности, волонтерства. Тем более что исполняющие роль инициативной закваски работающие образованные члены общества часто вынуждены откладывать время своего вступления в брак и появления детей. Конечно, можно изобрести занятия для гораздо большего объема населения, сочетая продвинутые технологии с индивидуальным производством при высокой доле ручного труда (Ларри Нивен, Джефри Пурнель "Мошка в зенице господней", "Хватательная рука"), предлагая всем переключиться на науку и искусство или на физическое самосовершенствование (Айзек Азимов "Обнаженное солнце", "Роботы и империя"). Будущие технологии машинной записи разума решают проблему тем, что телесное воплощение хранящихся в банках памяти личностей получают только те из них, для которых гарантированно находится занятие (Грег Бир "Эон").

Употребление наркотиков, к сожалению, тоже одно из основных занятий безработных, возможно, как прижившийся искусственный фактор отрицательного отбора, подменяющий замедлившийся естественный отбор. Они останутся огромной проблемой, так как развитие технологии и более полное понимание природы человека могут привести к появлению совершенно новых мощных наркотических средств и их аналогов, обеспечивающих человеку иллюзорные временное наслаждение, блаженство и всемогущество. Привыкание к ним быстрое, а отвыкнуть крайне тяжело или невозможно (Алан Дин Фостер «Зелье», Чарлз Шеффилд «Объединенные разумом», «Небесные сферы», Ларри Нивен «Смерть от экстаза», «Инженеры Кольца», Дэн Симмонс «Флэшбэк», Уильям Гибсон «Идору»). Эти качества легко использовать для шантажа и подчинения людей (Джек Чалкер серия «Колодец душ»). Могут появиться вещества, заставляющие человека поверить во все, что ему скажут (Пол Андерсон «Настанет время»). Пока неясно, удастся ли в будущем справиться с наркоманией, например, путем опережающего выявления склонности к ней при постоянном ношении напрямую взаимодействующих с мозгом универсальных коммуникационных приспособлений (Артур Кларк «3001: Последняя Одиссея»).

Те же приспособления, по мнению автора, пригодны для борьбы с другой бедой, вызванной революционными изменениями в цифровой технике и методах коммуникации – с хакерством, сочинением и запуском в коммуникационные сети опасных компьютерных вирусов, удаленным взломом чужих компьютеров и сетей. Подобные поступки приписываются исключительно инициативе талантливых неуравновешенных психопатов, что в корне неверно. Большинство таких действий предпринимается ради обыкновенной наживы путем краж денег с банковских и карточных счетов, сбора номеров телефонов и карт с последующей их продажей оптом, шантажа, доступа к коммерческой тайне, кибершпионажа. Очень часто этими действиями занимаются государственные, окологосударственные и крупные частные структуры, нанимающие тех же хакеров (Уильям Гибсон «Сожжение Хром», «Нейромантик»), поэтому винить во всем одних незрелых юнцов не следует. Кроме того, соревнование средств защиты и взлома способствует скорейшему развитию цифрокоммуникационной отрасли. Например, опаснейшие компьютерные вирусы пригодились для вывода из строя огромной суперсложной кибермашины галактов, которая могла угрожать существованию всего человечества (Артур Кларк «3001: Последняя Одиссея»). Конечно, в целом набор проблема гораздо шире – другая часть их, к примеру, представляет собой отношение к интеллектуальной собственности, когда обладатели прав на нее желают извлечь из факта владения как можно больше прибыли, а многие пользователи считают это несправедливым и отстаивают полезный для дальнейшего развития неограниченно свободный доступ к информации. Возможно, решение лежит в наметившемся сочетании двух крайностей, в одновременном существовании областей строгого соблюдения прав собственности и свободного, но ограниченного по своему потенциалу, программного обеспечения, бесплатно доступного всем желающим, причем часть прибыли от коммерческой части тратится на развитие некоммерческого сектора. Почти противоположного подхода требуют накапливающиеся в инфосфере массивы данных по неявно фиксируемым и анализируемым передвижениям и предпочтениям каждого пользователя («big data») и введение ограничений на доступ к нему государства и криминальных кругов.