Текст книги "Беззвучная нота (ЛП)"

Автор книги: Нелия Аларкон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)

ГЛАВА 17

Грейс

Даже не знаю, что больше смущает – то, что в Redwood Prep считают, что я сплю со студентом (что теперь правда), или то, что в школе считают, что я убила Харриса (что неправда).

По крайней мере, у первого обвинения были ноги.

С момента возвращения Зейна Кросса из турне он вел себя со мной неподобающим образом, и я не могла сохранять спокойствие рядом с ним. Если бы я была на месте студентов, я бы тоже подняла бровь, глядя на наше общение.

Мне нужен ответ на вопрос: кто убил Харриса и замел следы?

Я знаю, что так и было, даже если полиция закрыла дело и списала его на самоубийство. Для них Харрис был безнадежным человеком, который сдался, потеряв карьеру.

В Redwood Prep тоже так считают.

Правда забавна. Если перевести ее в другой контекст, то то, что произошло на самом деле, оказывается гораздо менее значимым, чем то, что выглядит так, как будто это произошло.

Беверли С. Харлесс говорила: «Каждая жизнь – это история». Если директор Харрис стал жертвой в своей истории, угадайте, кто стал его злодеем?

Мрачные взгляды преследуют меня на пути в учительскую.

Я крепче сжимаю учебники и иду с гордо поднятой головой, несмотря на дрожь в ногах. Коридор расступается передо мной, как это было с тех пор, как поползли слухи о моих отношениях с Зейном.

Студенты Redwood Prep одновременно боятся и почитают Королей. Одного лишь намека на союз с ними достаточно, чтобы «сделать» кого-то другим. Чтобы приблизить их к королевской власти. Заслуженно или нет.

Неприятно, когда лояльность меняется на глазах.

Но это не должно меня удивлять.

В этой школе всегда все было перевернуто с ног на голову. Именно поэтому в престижной академии расцвело нечто столь развратное, как «Благодарный проект».

То, как в Redwood Prep правильное становится неправильным, а неправильное – правильным, – это вирус.

И ты так же заражена этой болезнью.

Я отгоняю эту мысль в сторону.

– Доброе утро, Мейзи.

Я киваю одной из своих самых успевающих учениц.

Она бросает на меня взгляд, захлопывает шкафчик и уходит.

Ну что ж.

Я вздрагиваю и крепче обхватываю руками учебник по классической литературе. Сегодня особенно холодно. Сводчатые потолки, окна, похожие на собор, и мраморные полы встречают меня, как стоическая мачеха Золушку.

– Разве ее не уволили?

– Что она делает, вернувшись?

– Она действительно убила Харриса?

Шепотки впиваются в меня, как крошечные комары. Рой, который все нарастает и нарастает, пока не начинает жужжать в ушах.

Ух, я и забыла, какой захудалой была эта школа. Свежий слой краски и несколько обновлений, но это все те же ворота в ад.

Я бросаю взгляд на Слоан. Она одета в свою клетчатую рубашку на пуговицах, юбку для подготовки к школе в Redwood Prep, а ее волосы собраны в хвост.

– Ты вернулась.

Скучаешь по мне?

– Просто пытаюсь найти закономерность, вот и все. Тебя не было всю ночь.

Она пожимает плечами.

Видимо, твой Зейн-мозг продержался дольше, чем мы ожидали.

– Мой, – я оглядываюсь по сторонам и шепчу: – Зейн-мозг?

Да. Знаешь, как любовь посылает все эти эндорфины и дофаминовые всплески через мозг и делает рациональное мышление нечетким? Когда вы с Зейном начинаете… ну, знаешь, ты вдруг перестаешь меня видеть.

– Я не вижу тебя или тебя там нет?

Я обеспокоенно жую нижнюю губу. От воспоминаний о том, как рот Зейна гладит линию между моей грудью и бедрами, мне становится жарко. Если вчера Слоан присутствовала, но был невидима…

– Ты…не можешь видеть меня?

Я вздрагиваю и поднимаю глаза на первокурсницу, которая в замешательстве смотрит на меня.

Она медленно проводит рукой перед своим лицом.

– Вы говорили обо мне?

Вот дерьмо. Я снова разговаривала со Слоан вслух.

Обиженно смеясь, я достаю свой телефон и нажимаю на него.

Она выглядит облегченной.

Я бегу вперед, а Слоан громко смеется рядом со мной.

Видела бы ты свое лицо!

– Как насчет того, чтобы сделать себя менее заметной, когда я в школе? – бормочу я в трубку. – Ты отвлекаешь.

Эй, я не хочу быть здесь так же, как и ты не хочешь, чтобы я была здесь.

Мои шаги замедляются. Я задумчиво смотрю на нее.

– Слоан, ты все еще не рассказала мне. Та ночь… что случилось…

О, смотри. Сол здесь.

Я поднимаю голову и замечаю, что Сол идет по коридору. Когда я оглядываюсь, Слоан уже нет.

Хм.

Когда возвращаю свое внимание к Солу, он замечает меня и подходит. Как обычно, толпа расступается перед ним. Он на голову и плечи выше их, одет в выцветшую куртку Redwood Prep, винтажную футболку и обычные джинсы.

Почти все, что на нем надето, противоречит дресс-коду.

Но никто не собирается ему ничего говорить.

Сол – один из Королей. Хотя он не Кросс по крови, в нем та же опасная харизма. С тех пор как он дебютировал в качестве школьного поджигателя, она только усилилась.

Забавно, что, будь на его месте любой другой ученик, я бы немедленно сообщила о преступлении. Но поскольку преступник – такой же стипендиат, как и я, я сделала все возможное, чтобы скрыть это, и даже подстрекала Сола к новым поджогам.

Я действительно лицемерка.

Сол подходит ко мне ближе и вздергивает подбородок. Обычно я отвечаю ему спокойным «доброе утро» и продолжаю идти дальше. Раньше я держалась подальше от «The Kings» вне занятий. Не только из-за Зейна, но и из-за их реальной силы.

Я не боялась их, но это не означало, что у меня не было причин бояться. Попасть на плохую сторону Королей означало потерять свое место. Я видела, что они сделали с Майллисом. Одно их слово – и мой ближайший коллега, ставший другом, в один день потерял репутацию и карьеру.

Моя миссия по расследованию смерти Слоан значила слишком много. Я не хотела пускать все на самотек из-за того, что исправила нескольких задиристых подростков с завышенными привилегиями.

А теперь ты замужем за одним из таких привилегированных подростков-хулиганов.

Я наклеивают на лицо вежливую улыбку.

– Мистер Пирс. – Он кивает и проходит мимо меня. Я поворачиваюсь и говорю: – Могу я с вами поговорить?

Сол поворачивается, смотрит на меня, вскинув бровь. Его взгляд опускается к моему оголенному безымянному пальцу, прежде чем он с ухмылкой встречает мой взгляд.

– Он позволил тебе выйти из дома без кольца? – Я мгновенно вздрагиваю.

Ответ прост. Зейн не позволял мне ничего делать. И еще…у нас никогда не было этого разговора.

Зейна не было, когда я вернулась из участка, и он не возвращался домой всю ночь. Он также не ответил ни на одно из моих сообщений, и в итоге перед сном я с ненавистью удалила все свои «где ты» и «все ли у тебя в порядке».

Не то чтобы я действительно могла уснуть.

Подушки все еще пахли нами.

В итоге я швырнула обе об стену и выключила весь свет.

Не помогло.

Кошмары вернулись, и я не могла сомкнуть глаз.

Утром, когда Зейн все еще не вернулся, я была странно раздражительна и даже набросилась на Виолу, когда та предложила мне сделать макияж к моему возвращению в Redwood Prep. Утро выдалось просто отвратительным, и мне не нужно, чтобы Сол еще и язвил.

Я подбегаю к нему поближе и шиплю:

– Этот разговор лучше провести наедине. Я пойду в кабинет психолога. Сейчас он должен быть пуст. Встретимся там через пять…

Он бесшумно отворачивается и идет по коридору.

Головы устремлены в нашу сторону.

Все смотрят.

Сол останавливается и оглядывается.

– Идете?

Я прикусываю нижнюю губу и бросаюсь за ним. Вот тебе и скрытность.

– Это не путь в комнату для консультаций.

Он засовывает руки в карманы.

– Я знаю.

Сол ведет меня в комнату для частных тренировок «The Kings» и протягивает свою карточку доступа.

Мои глаза расширяются.

– О нет. О…ты же не думаешь, что мы встретимся там?

Он бросает мне грубую ухмылку через плечо и открывает дверь.

Я остаюсь на месте, оглядываясь по сторонам. В коридоре пусто, но я уверена, что все видели, в каком направлении мы направляемся.

– Сол, – шиплю я.

Он поворачивается ко мне лицом. Опираясь одной рукой на дверную раму, мурлычет:

– Мисс Джеймисон, хотите вы этого или нет, но вы теперь одна из нас. Это значит, что если вы хотите поговорить, то говорите здесь.

– Я не…

– Одна из нас? – Он смеется. – Зейн не сказал тебе речь «теперь ты принадлежишь мне»? Ему это нравится.

– Да, но…лист бумаги не может передать право собственности на человека. Я не импортный товар.

Сол смеется и проводит рукой по своим волнистым каштановым волосам. Густые пряди беспорядочно спадают на лицо, отчего он выглядит еще более не в себе.

– Я знаю, что Зейну нравятся вызовы, но, по-моему, с тобой он откусил больше, чем смог прожевать.

– Сол.

Он складывает руки на груди и смотрит на меня сверху вниз со своего смехотворно глупого роста. Непомерно большие дети. Все они.

Уверенно ухмыляясь, он догадывается:

– Ты хочешь спросить, почему я инсценировал ее смерть. – Я тяжело сглатываю. Потом киваю. – И ты предпочитаешь говорить здесь, где нас может услышать любой, а не там? – Я снова киваю. – Хорошо.

Он пожимает плечами и удобнее прислоняется к дверному проему.

– Почему ты это сделал, Сол? – шепчу я, сердце сжимается.

Сол поворачивает лицо в сторону, показывая мне свой профиль. Сильный, но странно уязвимый.

В отличие от других студентов Redwood Prep. Сол другой. Он получает стипендию. У него нет яхты. Нет папы с деньгами, славой или связями. Просто ребенок с талантом и потенциалом. Его известность и уважение пришли к нему из «The Kings», но это не изменит его сущности. Откуда он родом.

Я знаю, каково это – быть в Redwood Prep обычным человеком, бороться за то, чтобы попасть сюда, веря, что это билет в другую жизнь, и понимать, что просто существовать – преступление перед высшим классом. Что меня никогда не будет достаточно для них.

– Не делай этого, – шипит Сол.

Я моргаю.

– Что?

– Не жалей меня.

– Я не…

– У тебя все на лице написано. – Он усмехается, но его улыбка горькая. – Ненавидь меня, презирай меня, бойся меня. – Его глаза вспыхивают. – Я могу жить со всем этим. Но не жалей меня, мисс Джеймисон.

Правда раскрывается передо мной в одно мгновение.

Я ошибалась.

Сол не похож на меня.

Наоборот, он больше похож на мальчишек из моего старого района. На тех, кто бросил школу, чтобы стать членом банды. На тех, кто родился в этой жизни. У которых не было выбора. Тех, кто смирился с тем, что будет жить во тьме, потому что у них не было опыта общения со светом, кто не дал себе шанса даже представить, что у них есть выбор.

– Есть спички, с которыми не стоит играть, Сол. – Я медленно иду вперед, словно приближаюсь к дикому животному в лесу. – Есть костры, которые не должны гореть.

Он смеется.

– Я ведь никого не убил, правда?

– Нет. – Я понижаю голос: – Но ты это проверяешь. Ты сделал так, потому что какая-то часть тебя хотела, чтобы это было правдой.

Его карие глаза сверкают в мою сторону.

– Убей эту тьму, Сол. Не корми ее. Не игнорируй ее. То, что ты игнорируешь, не исчезает само по себе. Они становятся только сильнее.

– Например, твои чувства к Зейну? – Он бросает вызов.

Я застываю, ошеломленная его обвинениями. Но я не позволяю этому остановить меня. То, что Сол вырывается, означает лишь то, что я задела больной нерв.

– Ты не чудовище, – говорю я ему.

Он пожимает плечами и ухмыляется, в его глазах оживает отблеск безумия.

– Я хочу им быть.

Я мрачно хмурюсь.

– Сол…

– Это ты попросила меня устроить пожар, мисс Джеймисон. Давай не будем строить из себя святош, потому что я сделал не совсем то, что ты хотела.

– Ты прав. Ты должен винить именно меня. Возложи на меня ответственность. Признай, что в моих поступках есть что-то неправильное, Сол. Затем ты должен заглянуть внутрь себя и найти путь, ведущий прочь от того места, куда я тебя отправила.

Он снова смеется, звук полон теней и тайн.

– Слушай, я понимаю. Ты думаешь, что раз ты старше нас, то знаешь лучше. Но я не говорю тебе, как жить. И не говори мне, как жить мне.

– Я просто пытаюсь помочь.

– Нет, ты пытаешься облегчить свое чувство вины. – Его глаза ужесточаются. – Зейн одержим тобой. Ты никогда не просила об этом. Так же и со мной. Я не прошу, чтобы меня спасли, мисс Джеймисон. Я не прошу у тебя света. Оставь это для своего мужа.

Сол отступает назад, прежде чем я успеваю сказать еще хоть слово, и закрывает дверь перед моим носом.

ГЛАВА 18

Зейн

Назойливое жужжание вибрирует у моей ноги. Я инстинктивно отмахиваюсь от него и слышу стук где-то рядом с моими ногами.

Мои глаза распахиваются, я щурюсь от резкого солнечного света, льющегося через лобовое стекло. Проведя рукой по лицу, поднимаю руку, чтобы потянуться, и резко останавливаюсь. Мышцы, о которых я даже не подозревал, болят. Моя спина просто убивает меня.

– Чья это была идея – снова спать в машине?

– Твоя, – говорит Финн, не отрывая глаз от входа в тюрьму.

– А, точно. – Я ворчу и потираю щеку, садясь чуть прямее. Запястье чешется как сумасшедшее. Я хватаю ручку и изо всех сил стараюсь дотянуться до места. – Пока ничего?

Финн кивает.

Я нащупываю свой телефон.

– Вон там, – Финн указывает на место.

Тянусь, чтобы поднять его. Стук, который я слышал ранее, должно быть, был звонком телефона, проскочившего под моим креслом.

– Он включен?

– Нет. – Я поворачиваю его, чтобы осмотреть. – Но я уверен, что слышал, как он жужжит.

– Поймай Грейс, пока она не улизнула в школу.

Я смотрю на брата.

– Как ты…

– Твой телефон зазвонил, а потом снова разрядился.

Я провожу рукой по волосам.

– Какого черта?

– Телефоны иногда так делают.

Финн говорит все точно. Как будто он знает все о телефонах и батареях. И, честно говоря, я не удивлюсь, если так оно и есть. Иногда я уверен, что мой брат – андроид.

Выпрямившись, смотрю через лобовое стекло на рассвет. Грейс, должно быть, еще спит. Возможно, в моей толстовке. Я представляю ее свернувшейся калачиком на кровати, волосы убраны в пучок, а рот слегка приоткрыт.

Проклятье. Я должен быть рядом с ней, прижимать ее к своей груди, гладить ее волосы. Целовать ее, чтобы она проснулась.

У меня болит грудь, и это на время отвлекает меня от зуда в гипсе.

– Дай мне свой телефон. Мне нужно позвонить Грейс.

– Возьми. – Он упирается подбородком в ячейку на консоли. – Она собирается развестись с тобой, как только сможет.

Я останавливаюсь и бросаю на него взгляд.

– Ты пытаешься затеять драку?

– Может, тебе не стоит так крепко держаться за нее. – Финн пожимает плечами. – Может, отступление поможет. Может, даже заставит ее скучать по тебе или что-то в этом роде.

– С каких это пор ты даешь советы по браку?

– С каких пор ты стал поклонником брака?

– Похоже, ты сейчас очень одинок, Финн. Может, не стоит совать голову в отношения между мной и моей женой?

Он смеется.

Сейчас мне хочется придушить его больше, чем когда-либо.

Финн все еще ухмыляется, пока он держит тюрьму на прицеле, и я решаю не душить его, потому что лучше не убивать своего брата на глазах у тюрьмы.

Тишина затягивается.

Я смотрю на телефон. Номер Грейс прямо там, готовый к тому, чтобы я нажал «ВЫЗОВ».

Блокирую его.

Финн смотрит на меня, вскинув бровь.

Я раздражен, голоден и возбужден, потому что снова заставил Грейс раздеться и даже не попробовал ее на вкус. Поэтому, даже зная, что Финну наплевать на этот разговор, я все равно настаиваю на нем, потому что хочу драки.

– Будь честен. Ты думаешь, что все это, – я трясу рукой с кольцом, – шутка?

– Какая разница, что я думаю?

– Просто ответь на этот чертов вопрос.

– Все, что с тобой происходит, – шутка.

Я насмехаюсь, искренне раздражаясь.

– Ты ничего не доказываешь тем, что ты весь есть у нее.

– Если ты просишь меня отступить, то я не знаю, как это сделать.

Со мной либо полный вперед, либо ничего. Никаких промежутков. Если мне что-то нравится, об этом узнают все.

То же самое было с девушками.

С выпивкой.

С барабанами.

Я на 100 % отдаюсь тому, что меня интересует.

– Ты знаешь, чего хочешь. Все знают, чего ты хочешь. А чего хочет мисс Джеймисон? – Финн бросает вызов.

– Месть за Слоан.

– И это все?

Я перебираю в уме. Если верить вчерашнему вечеру, у Грейс есть и другие желания, но они не идут ни в какое сравнение с тем, что она готова сделать ради Слоан. Черт, она вышла за меня замуж, чтобы раскрыть убийство своей лучшей подруги.

– И это все.

– Тогда ладно, – говорит Финн таким тоном, будто он не согласен.

– Да, тогда ладно, – рычу я, чувствуя себя еще более расстроенным, чем до этого глупого разговора.

В этот момент открывается задняя дверь тюрьмы.

Мы с Финном одновременно замечаем это.

– Приготовься. – Я хлопаю его по груди.

Он заводит машину.

Уборщица выходит и смотрит в обе стороны. Быстрыми шагами она открывает мусорный бак за тюрьмой, бросает что-то внутрь и уходит.

– Давай, давай! – шиплю я.

Финн подъезжает к мусорному контейнеру. Я поспешно выхожу и открываю крышку.

На меня обрушивается ужасный запах. Его достаточно, чтобы у меня заслезились глаза.

Протиснувшись внутрь, нащупываю пакет на самом верху.

Финн делает огромный шаг назад, когда я размахиваю пакетом.

– Ты не возьмешь это в мою машину.

– Эй, я мог бы приехать сюда на мотоцикле. Это ты настоял на том, чтобы я ехал с тобой.

– Думаешь, ты сможешь ехать одной рукой, да еще и держать эту штуку?

Он прав. Но я все еще расстроен нашим предыдущим разговором, поэтому не хочу признавать это.

Бросив мусорный пакет на землю, я готовлюсь к взрыву вонючей бомбы и развязываю узел на верхушке. Стараясь не сблевать, я просовываю руку внутрь и роюсь там.

– Что-нибудь есть? – спрашивает Финн, зависая на безопасном расстоянии.

– Я ищу.

– Ты точно слышал уборщицу?

Я останавливаюсь и поворачиваюсь, чтобы пронзить его взглядом.

– Я не глухой, Финн.

Вчера вечером мы с Финном проделали весь путь до тюрьмы. Приехали как раз вовремя, чтобы увидеть, как больничный грузовик увозит труп Славно в местный морг.

Я хотел получить больше информации, но начальник тюрьмы не брал трубку, поэтому мы остались на месте, попросив его встретиться с нами, когда у него появится минутка. Только в два часа ночи я смог поговорить с начальником тюрьмы с глазу на глаз.

– Сердечный приступ, – сказал начальник тюрьмы, когда мы все сгрудились в тени позади тюрьмы. – Его нашли мертвым в камере где-то между десятью и полуночью. Его сокамерник предупредил охранников. Если хочешь знать мое мнение…Мне кажется, здесь что-то нечисто. Славно не ел с того дня, когда ты впервые его посетил. Но сегодня, после того как желудочные спазмы доконали его, он все-таки сдался и пообедал. Через несколько часов парень посинел лицом.

Наша единственная зацепка…пропала.

Но когда мы, пораженные, вернулись на стоянку, там нас ждала пожилая уборщица.

Она сказала, что Славно оставил что-то для меня. Сказала, что он отозвал ее в сторону и отдал ей это после просмотра новостей вчера вечером. Я возвращаюсь к рытью в мусоре.

– Как ты думаешь, что это значит?

– Что Славно влюбился в уборщицу, – бормочет Финн, счищая невидимые ворсинки со своих штанов.

– Нет. – Я оглядываюсь через плечо. – Что он видел новости о пожаре в доме престарелых, видел заголовки о «смерти» своей бабушки и получил подтверждение, что она в безопасности.

– Это довольно большой скачок, – мрачно говорит Финн. Закрывает лицо рукой, заслоняя глаза от солнца.

– Может, и так, но я в отчаянии.

Финн задерживается, пока я ищу еще, но в мусоре ничего нет. Ни коробки, ни письма. Ничего.

– Черт возьми! – шиплю я.

Мой брат подходит ко мне, зажав двумя пальцами нос. Свободной рукой он сжимает мое плечо.

– Все в порядке, чувак.

– Будь оно все проклято.

– Она не сказала, что это было в мусоре. Может, она вернется с ним.

– Когда? Мы даже не знаем ее имени.

– Это легко найти.

– Даже если и так, ты же видел, как она была напугана, когда рассказывала нам о Славно. Она ничего не скажет, чувак. Она не хочет иметь с этим ничего общего.

– Верно, – соглашается Финн.

– А что я скажу Грейс? – размышляю я. – Как, черт возьми, мне все исправить?

– Может, это знак, что мисс Джеймисон нужно отойти от дела. Вылечиться. Может, сходить к психотерапевту. Ты заметил, что в последнее время она выглядит немного странно…

– Нет. Нет. Мне нужно посмотреть еще раз.

Вместо того чтобы просто засунуть руки в пакет, я высыпаю ее содержимое на землю, чтобы можно было рассмотреть каждый предмет по отдельности.

Финн делает огромный шаг назад, когда запах бомбардирует воздух.

– Здесь ничего нет, чувак. Слушай, мы устали. Мы гуляли всю ночь. Давай на этом закончим и перегруппируемся…

– Нет никакой перегруппировки, Финн. Ты не понимаешь. Без Славно у нас ничего нет. Ничего. – Обиженный и безнадежный, я подбираю пустую пивную банку из мусорной кучи и бросаю ее. – Это был мой последний шанс помочь Грейс, и я его упустил. Все испортил. Я – семейная неудача. Как и говорил отец.

Цок.

Цок.

Цок.

Я останавливаюсь.

Финн оглядывается.

Мы оба видим банку из-под пива, которой я ударил о стену. Она катится по земле рядом с мусорным баком.

– Это только что… – говорю я.

Финн переводит взгляд с меня на банку.

Внезапно мы оба бросаемся за ней.

Он добирается до нее первым.

Я выхватываю ее у него и встряхиваю. Цок. Цок. Цок.

– Там что-то есть, – вздыхаю я.

– Мои уши работают.

Дрожащими пальцами переворачиваю банку вверх дном и пытаюсь вытащить то, что находится внутри. Какой-то предмет падает в отверстие, но он слишком большой. Я не могу его вытащить.

– Заглушка. Отогни язычок, – говорит Финн с неожиданной ноткой предвкушения в голосе.

Я отгибаю язычок, в мою ладонь проскальзывает ключ. Он прикреплен к дешевому красному пластиковому брелоку.

– Вот он, – шепчу я, держа его так, словно это сверкающий бриллиант.

– Почему ты уверен, что он от Славно?

– По ощущениям.

– Ощущения ненадежны, – читает нотацию мой брат. – Нам нужно это подтвердить. Может, стоит еще раз поговорить с уборщицей?

– Подожди. – Я замечаю что-то вырезанное на брелке. Приподняв его, чтобы солнце просвечивало, замечаю знак. – Посмотри на это.

– Знак плюс?

– Нет. – Я решительно поднимаю глаза. – Крест.

Финн выхватывает у меня ключ.

– Это этикетка от склада самообслуживания.

Ухмыляюсь, волнение бурлит в моих жилах. Улики, которые он обещал, должны быть там.

– Славно, ты подлый сукин…

– Папа, – говорит Финн на тихом вздохе.

– Вообще-то это собака женского пола…

– Нет. – Финн трезво смотрит вверх, показывая мне свой телефон. На экране появляется лицо нашего отца. – Папа звонит.