Текст книги "Беззвучная нота (ЛП)"
Автор книги: Нелия Аларкон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)
ГЛАВА 10
Зейн
Когда я представлял себе наш медовый месяц с Грейс, думал, что будут свечи. Розы, может быть. Страстная песня, играющая, чтобы поднять настроение.
Я знал, что она будет сидеть на краю кровати, напряженная, как доска, и пытаться убедить себя, что ей это не понравится, хотя мы оба знаем, что понравится.
Я бы не раздевался и сел рядом с ней.
Она бы тянулась к моей рубашке, настаивая, чтобы мы «перешли к делу».
Я бы поддразнивал ее, говоря, что она хочет увидеть мой пресс, а она закатывала глаза, все отрицая, – хотя каждый раз, когда мы целуемся, лезла мне под рубашку.
Я бы начал с поцелуя в шею.
Она пыталась подтолкнуть меня и поцеловать в губы, потому что она могла быть раздражающей, даже если была самой сексуальной женщиной, которую я когда-либо видел.
Я бы закрепил ее запястья над головой и продолжал касается шеи.
Я бы поцеловал ее в ухо. В челюсть.
Забирался на нее сверху, терся своим телом о ее, не снимая одежды, но без искусственного дыхания «рот в рот».
Просто позволяя напряжению нарастать. Позволяя ее мягкому телу почувствовать мою твердость.
Я бы не спеша терся о нее, касаясь ртом всего, кроме ее губ.
Затем я бы снимал с нее одежду, одну за другой, и целовал каждый дюйм восхитительной кожи, предложенной мне. Я бы раздвигал ее ноги и целовал внутреннюю часть бедра, продвигаясь все дальше и дальше, пока она не издавала тот звук, который она издавала в классе во время танцев. Тот, который заставлял меня стонать, заставлял мой язык двигаться быстрее.
Она бы запускала пальцы мне в волосы.
Я бы приказал ей держать их на кровати.
Она бы послушалась меня, но сначала бросила на меня презрительный взгляд.
А потом она таяла в моих руках и умоляла меня.
Но я все равно не давал ей того, чего она хочет.
Но я бы поцеловал ее в губы прямо сейчас. Поцеловал ее так, чтобы она почувствовала свой вкус во рту. Поцеловал ее так, чтобы она не могла дышать.
После этого я снова проделал все это пальцами, на этот раз проводя ими вверх и вниз по ее шее, вниз между ее ног.
Я бы дразнил ее до тех пор, пока из ее измученных губ не вылетало только «пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста».
И я бы все равно не стал этого делать.
Пока она наконец не призналась мне в любви.
Пока я не услышал эти слова, сорвавшиеся с ее греховно пухлых губ.
И только тогда я навалю ее на себя и наполню до краев, пока она не завопит как резаная.
Это было бы…идеально.
Это было прекрасно.
По крайней мере, в моей голове.
Но знаете, чего не было в моем представлении о медовом месяце?
Моих братьев смотрящих на нас.
Или Кейди, стоящей со скрещенными руками и встревоженным выражением лица, наблюдающей за всем происходящим.
Там не было белой доски и маниакально улыбающегося Сола, когда моя жена разрешает ему что-то сжечь. Опять.
– Ого, ого, – я встаю и машу руками вперед и назад, – это дом престарелых, а не пустой подвал. В последний раз, когда Сол получил зеленый свет на разведение огня, он переборщил.
– На этот раз я буду вести себя хорошо. Честь скаута, – говорит Сол, прижимая руку к сердцу.
– Салют бойскаутам – это поднятая вот так рука, – отвечает Финн, словно живая страница Google, которой он и является.
– Сол никогда не был бойскаутом, это все знают, – ворчит Датч.
– Может быть, так оно и было, – говорит Кейди. – Как вы думаете, как он научился разжигать огонь?
Сол ласково смотрит на мою невестку, а потом быстро отводит взгляд.
– Я как-то купил печенье Girl Scout. Думаю, это довольно близко.
Грейс тихо смеётся.
Звук удивляет и радует меня. Я думал, что услышу от нее сегодня другие, более животные звуки, но…Я могу жить со смехом.
Особенно после того ужасного дня, который у нее был.
Она постукивает по белой доске.
– Единственное, чему учишься на семинарах – это опираться на сильные стороны студента. У Сола есть дар обращения с огнем. Он должен использовать его во благо.
– Видишь? – Сол поднимает подбородок. – У меня есть дар.
– Давай не забывать о фразе «используй это во благо».
Сол кивает.
– Да, мисс Джеймисон.
Что-то теплое касается моего холодного как камень сердца.
Она определенно является моральным компасом, который, как мы думали, никогда не понадобится в этой команде. Это влияет на нас во всех отношениях.
Показательный пример – этот план похищения.
Грейс хочет освободить бабушку Славно и сделать так, чтобы старая сумка с костями чувствовала себя максимально комфортно в бегах, даже если она является родственницей человека, убившего ее лучшую подругу.
Она также помешала нам убить Холла. Я знаю, что Сол жаждет наброситься на него за то, что он напал на нас после танцев и сломал мне запястье. Но теперь, когда у нас есть Грейс, произойдут изменения в том, как мы справляемся с нашими врагами. Это неизбежно.
– Давай повторим еще раз.
Грейс стучит линейкой по доске, у меня внезапно возникает безумное желание использовать эту линейку на ней, когда мы останемся наедине.
Я представляю, как она стоит на четвереньках и обещает быть хорошей девочкой, когда чувствую, что все взгляды в комнате обращены на меня.
Грейс хмурится.
– Зейн, ты слушаешь?
– А? Да, – я провожу пальцами по волосам.
Она прищуривает глаза, глядя на меня, как делает это на уроках, когда я отвлекаюсь, уставившись на ее губы.
– Пожалуйста, сосредоточься.
– Да, Зейн. Ты снова получишь двойку, если не будешь внимателен, – говорит Сол.
Я отвешиваю ему подзатыльник.
Он смеется.
Поскольку это важно, я откладываю свои фантазии о сексуальной учительнице на потом. Тем более, что фантазия реальна и теперь она моя. Мне просто нужно дождаться, пока все уйдут, чтобы я мог "отвезти ее тремя способами в воскресенье".
Грейс касается кожи под шрамом, я вижу, что она взволнована. Но я бы хотел, чтобы она не продолжала возиться с этой раной. Если она порвет швы, может попасть инфекция.
– Кхм, – она прочищает горло и разворачивается, чтобы сосредоточиться на доске. – Сол разведет огонь на кухне, чтобы сработали детекторы дыма. Финн заплатит охранникам в ночную смену, чтобы они не сразу потушили пожар.
Мой брат показывает большой палец вверх.
Грейс шлепает линейкой по другой части доски.
– Пожар создаст необходимую суматоху, чтобы вытащить бабушку Славно. – Она указывает на грубо нарисованную старушку с…эээ…что, хот-дог?
– Это бабуля? – ахает Кейди. – Я думала, это пожарный гидрант.
– Нет! – восклицает Грейс. – Разве вы не видите ходули?
Датч, Финн и Сол наклоняются вперед, прищурившись, глядя на фотографию.
Я ухмыляюсь про себя. Даже на уроках литературы Грейс никогда не была большим художником.
– В любом случае, – продолжает Грейс, – пока они эвакуируются, кто-то должен выдать себя за врача, чтобы вытащить ее.
– Я могу это сделать.
Я пожимаю плечами, снова сажусь и тянусь за водой. Я все еще принимаю лекарства от других травм, так что, даже если я задыхаюсь, алкоголь – это табу.
– Хорошо. – Она кивает, словно я только что предложил возглавить групповой проект в классе. – Кейди, можешь заставить Рика снова выдать себя за охранника? Думаю, нам понадобится этот дополнительный козырь.
– Я могу ему позвонить, – соглашается Кейди.
Грейс еще раз ударяет линейкой по доске.
– После этого мы благополучно доставим ее по адресу. – Она поднимает записку, которую мы получили во время нашего небольшого визита в тюрьму. – А Славно предоставит свою информацию для нас. После того, как мы получим имя, закончим дело.
– А что, если он не выполнит свою часть сделки? – отмечает Финн.
Я хмурюсь на него. Почему он всегда портит нам праздник?
На лице Грейс появляется расстроенное выражение.
– Это хороший вопрос, Финн.
Сол вмешивается.
– Забудьте, что он не выполнил свою сделку. А что, если все еще хуже? Откуда нам знать, что он не расставляет ловушку? А что, если психи из «Благодарного проекта» просто хотят найти повод, чтобы схватить нас всех и убить, в стиле казни?
Датч стонет и смотрит через комнату. Я знаю, что он боится, что Кейди что-то может навредить.
Она кладет руку ему на плечо, успокаивая его.
Настроение в комнате портится.
Я лучше спасу это, пока люди не начали отступать.
Я тоже не доверяю Славно, но это единственная карта, которая у нас есть в этой игре. И я знаю, как отчаянно Грейс ищет ответы.
Я встаю и лениво иду к доске.
– Это риск. Я знаю, что это так. Я думал скрыть это от всех вас из-за этой опасности, но я достаточно умен, чтобы понимать, что мы не сможем сделать это в одиночку.
Грейс наклоняет голову, жуя нижнюю губу. Ее эмоции настолько ясны мне, что это как читать книгу. Если она могла, она бы предпочла нести все это на своих хрупких плечах.
Очень жаль. Я ей этого не позволю.
– Если бы у Славно было что-то, ради чего стоило жить, он бы держал рот на замке, что бы мы ему ни подсовывали. Его разговор с нами означает, что он сдержит свое слово. Если нет, мы просто вернем его бабушку. Мы же не друзья. Он знает, что мы на это способны.
Финн задумчиво качает головой.
– Тот факт, что он хочет отвезти свою бабушку в безопасное место, означает, что он знает, что тот, кто приказал ему убить Слоан, достаточно безжалостен, чтобы убить его и его семью. – Мой брат поднимает глаза, сузив их до щелочек. – Это также означает, что он может знать больше, чем его боссы могут себе позволить.
– Риск того стоит, – ободряюще говорит Кейди.
Грейс с облегчением улыбается ей.
И тут раздается телефонный звонок.
Все проверяют свои карманы.
– Это моя мама, – объявляет Грейс на всю комнату, но ее испуганный взгляд устремлен на меня.
– Хочешь, я поговорю с ней? – спрашиваю я.
Ее глаза расширяются, и она выбрасывает «нет» с кончика языка, словно пулю из ружья. Затем, словно не веря, что я не вырву у нее телефон, спешит на улицу, чтобы ответить на звонок.
– Ее мама все еще тебя ненавидит? – спрашивает Сол, хватая пиво.
– Скажем так, я не стану зятем года.
– Что Грейс сказала своей маме, чтобы она могла так долго не выходить из больницы? – задается вопросом Кейди.
Датч держит ее за талию и ставит между своих ног. Прислонившись к ней, он закрывает глаза и бормочет:
– Что бы это ни было, похоже, у Зейна сегодня не будет медового месяца.
– Ты знаешь это и все еще обнимаешься у меня на глазах?
Я хватаю подушку и швыряю ее в них.
Он отбивает.
Датч ухмыляется. Он самодовольно думает, что сегодня вечером получит женушку.
Чертов ублюдок.
– Мисс Джеймисон вернется в школу в понедельник? – спрашивает Сол, изо всех сил стараясь не смотреть на Кейди и Датча.
– Мою жену теперь зовут миссис Кросс, – поправляю я его.
Из комнаты доносятся стоны.
– А, заткнись! – морщится Сол.
Финн усмехается и закрывает книгу.
Датч бросает в меня подушку, мне приходится уворачиваться.
– Что касается ее планов на будущее, мне это тоже интересно, – говорит Финн, наклоняясь вперед. – Вернется ли она в Redwood Prep после того, как раскрыла тайну Харриса?
Я пожимаю плечами.
– Она хочет.
– Это не значит, что она может это сделать, – отмечает Сол.
– Они не могут уволить ее на данный момент. – Я вытягиваю подбородок в сторону Датча. – Мы говорили с Миллером.
Кейди выглядит удивленной.
– Отцом Кристы?
Я киваю. Грейс думает, что Redwood держит ее, потому что не хочет плохих отзывов в прессе. Я позволяю ей продолжать так думать, потому что не хочу убивать то, что осталось от ее веры в человечество. Но Redwood Prep – это мир, где люди грызутся, и ее бы вышвырнули вместе с Харрисом, если бы я не навестил Миллера, отца Кристы.
– Мы это решили, – просто говорю я.
– А как же Джинкс? – спрашивает Сол.
Финн отрывает взгляд от телефона.
– Ты собираешься ей заплатить, чтобы она не сообщила об этом? – Сол жестом указывает на меня и дверь, из которой только что вышла Грейс.
– Мы имеем дело с похищением пожилого гражданина, убийцей-психопатом, который зарабатывает на жизнь убийством девочек-подростков, нашим отцом, баллотирующимся на пост губернатора, и сумасшедшим наследством. Джинкс – наименьшая из наших проблем, – бормочу я.
– Ты сейчас так думаешь, – мудро говорит Датч. – Но продолжай игнорировать ее, и я гарантирую, она станет одной из худших.
Джинкс: Рану на голове не заклеишь пластырем…или секретом.
Сегодня короли были замечены бродящими по больнице, одетыми в смокинги и официальную одежду. Интересно, какую королевскую церемонию они провели? И было ли это как-то связано с Секси Учительницей, которая как раз попала в эту самую больницу?
Нашим драгоценным принцам лучше быть осторожнее.
Мхи в морге вскоре могут присоединиться к призракам, которые их преследуют.
До следующего поста держите своих врагов близко, а свои секреты еще ближе.
– Джинкс.
ГЛАВА 11
Грейс
– Я звонила миллион раз! Почему ты только что взяла трубку? – мамин голос так громко пронзительно кричит в телефоне, что мне приходится оторвать трубку от уха.
– Извини, мама. Моя встреча затянулась.
– Какая встреча? Где ты? С кем ты? Что ты делаешь?
Я хмурюсь на допросе.
– Я же говорила. Я получила наводку по моему расследованию.
– Грейси, даже если бы у тебя не было раны на голове, я бы не подумала, что гоняться за призраками так поздно ночью – хорошая идея.
Все, что я могу сделать в ответ, это вздохнуть.
– Возвращайся в больницу.
– Я не могу.
Я все еще должна Зейну одну ночь, и я имела это в виду, когда сказала, что не хочу, чтобы это обещание висело надо мной, как гильотина. Зная его, он выжмет из этого все, что оно стоит, и я сомневаюсь, что моя защита сможет продержаться так долго.
– Грейс Элизабет Джеймисон.
– Мам, на меня больше не подействует полное имя. Мне уже не семь.
Я впиваюсь пальцами в телефон, хотя голос мой дрожит.
– Ты думаешь, что если тебе двадцать четыре, то ты можешь возражать…
– Я сегодня не вернусь, – твердо говорю я.
Повисает ошеломленная тишина.
Мое сердце бьется так быстро, что я боюсь упасть в обморок.
– Это из-за нее, да? – ее голос тонкий, подавленный.
– Мама…
– Зачем ты продолжаешь это делать? Слоан мертва, Грейси. Ее больше нет. Тебе нужно оставить эту трагедию позади и двигаться дальше.
Я поднимаю взгляд. Встречаю пару знакомых голубых глаз, в уголках которых появляются морщинки.
– Слоан не умерла, мама. Она здесь. Прямо передо мной.
Мама издает раздраженный звук.
Слоан поднимает оба больших пальца.
Я отворачиваюсь, подставляя ей спину.
– Я не вернусь в больницу сегодня вечером. Иди домой. Поспи в своей постели хоть раз. Ты заслужила перерыв, и больничная койка в любом случае не пошла на пользу твоей спине.
– Подожди, Грейси…
– Я позвоню тебе утром, мама.
Я кладу трубку.
Ух ты! Молодец, девочка. Я никогда не думала, что доживу до того дня, когда ты отрастишь себе когти.
Я бросаю сердитый взгляд на свою лучшую подругу.
Мою мертвую лучшую подругу.
Которая улыбается мне так, словно она живая.
Ранее я делала все возможное, чтобы оправдать присутствие Слоан, но было уже слишком поздно: у меня был слишком длинный день, и я слишком измотана, чтобы напоминать себе, что ее здесь нет.
– Я кусок дерьма.
Я кручу телефон в ладони.
Нет, ты взрослая. Разница есть. Небольшая, но…
Я задыхаюсь от чувства вины, которое мне так же знакомо, как собственное дыхание.
– Она взбесится, когда увидит меня завтра.
Тогда позволь ей.
Слоан пожимает плечами.
Я качаю головой и прижимаю ладонь к стене. Мама немного…слишком, но у нее доброе сердце. Все, что видят посторонние, это ее требовательная и контролирующая сторона, но я знаю правду. Она сделала все, что могла, с тем, что ей дали, и она всегда, всегда защищала меня.
Я до сих пор помню, как она включала музыку в нашей паршивой квартире, когда снаружи ревели полицейские сирены после очередного убийства. Как она пела и улыбалась мне, чтобы я не боялась, когда шаги полиции или членов банды топали по коридору.
Я до сих пор помню, как она обещала защитить меня.
Просто сосредоточься на учебе, Грейси. Моя умная, маленькая девочка. Я вытащу нас отсюда. Обещаю.
Она была моей скалой, моим убежищем, моим… моим зонтиком от дождя.
Но ты больше не в гетто. Ты живешь в особняке с водителями и домработницами. Твой отец – это Джарод Кросс…
– Отчим, – поправляю я ее.
А, да. Твоя свадьба с Зейном была бы куда более жуткой, если бы твоим настоящим отцом был Джарод Кросс.
– Неужели ты не можешь…? – резко говорю я.
Приглушенные голоса «The Kings» просачиваются под дверь спальни Зейна.
Скоро Каденс, Датч, Сол и Финн уйдут.
И тогда останемся только я и Зейн.
Слоан смеется и откидывает светлые пряди с лица.
Нервничаешь?
– Нет.
С чего бы мне нервничать? Я же не девственница. Я знаю, чего ожидать.
Что ты собираешься делать с нижним бельем?
Я бросаю на Слоан косой взгляд, но она упорствует.
Я голосую за то, чтобы ты позаимствовала что-нибудь у Каденс.
Я уверена, что у нее есть стринги. Она, похоже, из тех, кто носит стринги.
– Я не собираюсь брать стринги у своей ученицы, – шиплю я.
Почему нет?
– По многим причинам, Слоан. Начиная с того, что это негигиенично и очень-очень неуместно.
Вот ты опять все переосмысливаешь. Расслабься, Грейс.
– А как насчет того, чтобы я ослабила твой…
Дверь распахивается, и в ярко освещенном проеме появляется Сол.
Он моргает.
– Мисс Джеймисон?
– Эээ… – Я замираю. А затем подношу телефон к уху. – Извини, мам. Мне пора идти.
Слоан ухмыляется Солу, словно тигр, заметивший добычу.
Ррр. Кто этот красавчик?
– Никто.
– А? – Сол оглядывается через плечо. – Ты со мной разговариваешь?
– Нет, Сол. Я просто… ничего.
Слоан машет руками над его торсом.
Посмотри на эти большие руки и эти мечтательные карие глаза. Ей, папочка!
Я замираю от ужаса.
Слоан обходит Сола по кругу, но он определенно видит, как дергается мой правый глаз.
Он выглядит немного диким. Мой тип плохого парня. Он одинок?
– Мисс Джеймисон, с вами все в порядке?
– Да, э-э… тебе следует пойти.
Сол бросает на меня еще один странный взгляд, прежде чем спуститься по лестнице.
Пока, папочка. Позвони мне?
Слоан вытягивается на цыпочках и машет рукой, вытягивая шею, чтобы заглянуть через перила.
Финн выходит следующим.
Слоан резко оборачивается, и ее челюсть отвисает.
Кажется, я только что снова умерла.
Я бросаю на нее сердитый взгляд, явно давая ей указание заткнуться.
– Ты в порядке? – Финн приподнимает подбородок, глядя на меня своими ониксовыми глазами.
– Я в порядке. – На этот раз я знаю, что лучше не обращаться к Слоан, даже несмотря на то, что она где-то на заднем плане говорит самые неуместные вещи.
– Ты выглядишь немного… вспотевшей.
Я вздрагиваю, когда слышу, как Слоан использует слова «души» и «меня» в одном предложении.
Датч и Каденс присоединяются к Финну в дверях.
Я не хочу слушать, что Слоан говорит о близнеце Зейна.
– Мисс Джейми…Грейс! – Каденс проталкивается мимо Финна и хватает меня за руку: – Проходи внутрь. Садись. Выглядишь так, будто сейчас упадешь в обморок.
Зейн, должно быть, слышит их, потому что он появляется из ниоткуда. Следующее, что я помню, это то, что меня тянут в его объятия. Я перекатываюсь по его груди, вдыхая лесной запах. Он обеспокоенно смотрит на меня, неся меня на кровать.
– Что случилось? Твоя мама что-то сказала?
Я качаю головой: нет.
– Она выглядит так, будто увидела привидение, – бормочет Финн.
Слоан плывет позади нас, в ее глазах сердечки
Я съеживаюсь.
– Тебе больно? – Зейн кладет руку мне на лоб и ругается. – Она горячая.
– Я принесу градусник, – говорит Финн, бросаясь в бой.
– Я в порядке.
– Может быть, Зейну стоит отвезти тебя обратно в больницу, – ворчит Датч.
– Больница больше небезопасна. Мы не знаем, кто наблюдал за нами во время визита к Славно.
Каденс упирает руки в бока.
– Зейн, она не так давно попала в автокатастрофу. Ей наложили семь швов на голову. Мы не можем просто притворяться, что этого не было.
– Извините, я здесь. И я сказала, что я в порядке.
Зейн бросает на меня роковой взгляд, прежде чем обвести взглядом комнату.
– Я не говорил, что проигнорирую это, Кейди. Я сказал, что мы не можем отвезти ее в больницу. Я вызову частную медсестру.
– Хорошая идея, – говорит Датч.
– Ребята, я в порядке. Клянусь.
Вбегает Финн с термометром.
Зейн измеряет мне температуру, не отрывая взгляда от цифрового экрана, словно это секретный код к сокровищу.
Слоан сидит на краю кровати, мягко улыбаясь.
О, у тебя тут славная маленькая команда, Грейс.
Она очень дезинформирована. Они не моя команда.
Короли помогают мне только потому что я обещала разлучить маму и их папу. Как только наши цели перестанут совпадать, они тоже меня бросят.
Я задерживаю дыхание, пока термометр не запищит, и Зейн не проверит прибор.
– У нее температура.
– Я позвоню медсестре. – Каденс тянется за телефоном.
Я пытаюсь подползти к краю кровати.
– Кейди, положи трубку. Все, уходите. Мне не нужна медсестра.
– Почему бы и нет, черт возьми? – ревет Зейн, останавливая меня своим гигантским телом.
– Потому что я так сказала.
Он нависает надо мной.
– У тебя чертовски высокая температура.
– И? Никто не умер от лихорадки. Я сказала, что я в порядке, значит, я в порядке.
– Ты ошибаешься, Грейс. С тобой все в порядке, если я так говорю.
– Ты теперь врач? – выплевываю я в ответ.
– А ты?
– Ты такой незрелый.
– Говорит та, которая не хочет медицинской помощи, когда она явно больна.
– Я обещаю, что я не больна.
– Тогда почему ты так странно себя ведешь?
Я смотрю на Слоан.
Тишина тянется.
Зейн рычит:
– Я вызову врача, и ты меня не остановишь.
О, он очень настойчивый.
– Зейн, остановись.
Похоже, он действительно собирается позвонить.
Слоан указывает туда, где Зейн набирает номер на своем телефоне.
Я подпрыгиваю и выхватываю у него телефон.
Он смотрит на меня широко раскрытыми удивленными глазами.
– Грейс.
– Никаких врачей.
– Какого черта…
– Потому что я хочу настоящий медовый месяц! – кричу я.
Все ошеломленно молчат.
Никто не двигается.
– Я хочу… – выдыхаю я с дрожью, – быть с тобой, – заканчиваю писклявым голосом, – сегодня вечером.
Мои щеки горят, когда Датч и Каденс обмениваются насмешливыми взглядами, а Финн кашляет в ладонь.
Рот Зейна принимает форму маленькой буквы «о».
– Эээ, – Каденс высоко поднимает руки и делает вид, что зевает, – Ух ты. Я не думала, что уже так поздно. Мне пора идти спать.
Датч понимающе кивает Зейну. Он следует за женой.
Финн просто качает головой, как будто спрашивая: «Зачем я терплю это дерьмо?»
Ровно через пять секунд комната пустеет.
Ну… это было легко.
Заткнись, Слоан.
Мне хочется откинуться назад от смущения, но вместо этого я вскакиваю на ноги. Зейн все еще стоит возле кровати, выглядя подозрительно.
– Почему ты так на меня смотришь? – запинаюсь я.
Он ничего не говорит. Просто держит меня в тисках своего пугающего синего взгляда.
С трудом сглотнув, я говорю ему:
– Я приму душ. Мы оба, наверное, пахнем тюрьмой.
– С тобой что-то не так.
Он не ошибается.
– Потому что я выполняю нашу часть сделки? – Он хмурится. – Я думала, ты будешь счастлив. Я даю тебе именно то, что ты хочешь. – Густые брови сдвигаются еще сильнее. – Если только ты больше не заинтересован? – останавливаюсь перед дверью и растираю швы. – Может быть, теперь ты наконец осознаешь, что женился на женщине, которая на шесть лет старше тебя, на женщине со шрамом на лице…
Зейн мчится ко мне. Его тело врезается в мое, прижимая меня к открытой двери. Он с грохотом ударяется о стену, гремя достаточно громко, чтобы перекрыть мой удивленный вздох. Остатки дыхания в моих легких с шипением вырываются, когда Зейн хватает обе мои руки и прижимает их над моей головой.
Я борюсь.
– Отпусти меня, Зейн.
Вместо этого он устремляется вперед.
В воздухе витает тяжесть гнева и чего-то еще.
Он останавливается всего в нескольких дюймах от моего рта, а затем медленно поднимает взгляд к моему шраму. Самосознание включается, я прекращаю бороться, наклоняя лицо в сторону.
Он хватает меня за подбородок и заставляет снова посмотреть на него.
На мгновение воздух пронзает лишь наше резкое, тяжелое дыхание.
– Ты самая сексуальная, самая красивая женщина, которую я когда-либо видел, – шепчет Зейн. Слова полны обещаний. Преданности. – Так что будь очень осторожна. – Его хватка ледяная. – Я не потерплю никакого неуважения к своей жене. Даже от тебя.
Я моргаю в шоке.
– К-кто ты такой? – хриплю я.
Он ухмыляется и позволяет своей хватке скользнуть вниз по моим запястьям к моим плечам. Его прикосновение посылает покалывания горячих ощущений по моей коже. Я инстинктивно наклоняюсь к нему, надеясь, что он коснется меня больше.
Но он останавливается прямо у моих плеч.
Схватив меня там, тянет меня вперед.
Я дрожу, когда он прижимает свои губы к моим, просто нежное прикосновение. Как бабочка, отдыхающая на цветке.
– Кто я? – шепчет он мне в губы. – Я твой муж…
Меня охватывает дрожь, когда он переключает свое внимание на мою шею. Я чувствую, как его дыхание врывается и затем вырывается на нежной коже там.
Он что, только что… Понюхал меня?
Зейн издает гудящий звук признательности, между моих ног возникает грубая и сильная пульсация.
Зейн снова отступает. Его ледяной голубой взгляд скользит по моей футболке, когда он добавляет:
– Ты знаешь, кто ты? Ты моя… – Он мрачно усмехается. – Учительница? – Я киваю. – Сводная сестра? – Я съеживаюсь. – Ты была такой. Но теперь ты другая, Грейс….
– И кто я теперь, по-твоему? – шепчу я. Хотелось бы, чтобы это не звучало так задыхаясь.
Он проводит языком по нижней губе и ухмыляется:
– Ты…моя собственность.
Я возвращаюсь к реальности.
В ярости собираюсь ударить его.
Он хватает меня за запястье. Вместо этого использует этот импульс, чтобы развернуть меня так, чтобы я оказалась спиной к его груди. Скрещивает мои руки на моей груди и фиксирует их на месте своими мощными бицепсами.
Озорной смех разносится по его телу и по моему.
– Осторожно, тигренок, ты могла поцарапать меня своими когтями.
– Тебе лучше уйти после того, как мы закончим сегодня вечером, иначе я задушу тебя во сне.
Он продолжает вести меня вперед, обернувшись вокруг, как смирительной рубашкой. Как он может быть таким сильным, имея только одну здоровую руку?
– Так-так…не очень-то любительница обниматься?
– Ты предпочитаешь подушкой по лицу?
– Удушение или задушение? Трудный выбор.
В его голосе все еще слышны нотки смеха. Он думает, что я лгу?
Зейн толкает дверь ванной и втаскивает меня внутрь, в то время как я изо всех сил стараюсь не получать удовольствие от того, как его бедра соприкасаются с моими.
– Полотенца в этом шкафу. Кейди купила кучу фруктового лосьона, шампуня и всего такого. В ящике есть новая зубная щетка и сменная одежда. Я помню, что ты любишь кружева, поэтому я купил тебе новый комплект. Не могу сказать, что он будет удобным, но на полу будет смотреться красиво.
– Не думаю, что мне нужно напоминать тебе, но я скажу это снова. Наша свадьба была фальшивой. Сегодняшний вечер – просто сделка. Мы на самом деле не женаты. И я уж точно не твоя собственность.
– Удушение.
– Что?
– Если мне придется уйти, я бы предпочел, чтобы это произошло, пока ты меня душишь.
– Зейн!
Он целует меня в щеку, а затем резко отпускает.
Я разворачиваюсь, замечая, как он отшатывается, словно ожидая моих летящих кулаков.
– Постарайся не изматывать меня слишком сильно, иначе у меня не будет сил встать с кровати сегодня вечером.
Хотелось бы мне чем-нибудь в него бросить.
Ой, подождите. Я это делаю.
Я хватаю со стойки духи с ароматом жасмина и швыряю их.
Зейн ловит его здоровой рукой, как звездный питчер. Смеется и убегает назад, исчезая в своей комнате и выходя оттуда с полотенцем и сменной одеждой. Отдав мне честь, он несется вниз по лестнице, вероятно, чтобы принять душ в одной из многочисленных ванных комнат в этом особняке.
Я хмурюсь и закрываю дверь.
Раздражает, насколько он великолепен.
Я ахаю, когда вижу Слоан, сидящую на столешнице в ванной и болтающую ногами.
– Где ты только что была?
Я не знаю. Я моргаю не в фокусе, когда вы двое начинаете флиртовать. Это как будто вы ничего не видите, но когда он трогает тебя. Я едва могу привлечь твое внимание.
– Мы не флиртовали. И ты не настоящая, так что это больше похоже на то, что мой мозг не может злиться и создавать вас всех сразу.
Конечно, я настоящая. Она вздыхает. Хотя облом, что я моргаю. Я надеялась посмотреть, как он в постели. Он кажется очень щедрым любовником…
– Я сейчас приму душ.
Я резко оборачиваюсь.
Слоан делает знак «вперед» и начинает возиться с лосьонами и кремами для лица на раковине в ванной.
Я хмурюсь на нее.
– Ты не собираешься уходить?
Она ухмыляется.
Я думала, я плод твоего воображения?
– Мне все равно, кто ты. Ты не будешь смотреть, как я принимаю душ.
Могу поспорить, ты позволишь Зейну смотреть, как ты принимаешь душ.
Мой мозг возвращается к воспоминанию о том, как Зейн держал мое мокрое, голое тело в тот день в ванной. Его руки казались такими большими и мужественными, когда они держали меня.
Тепло посылает в мою кровь опасную электрическую искру.
Слоан замирает.
О боже, он что, видел тебя в душе?
– Я расскажу тебе, если ты расскажешь мне, что произошло сегодня в тюрьме.
Ее улыбка застывает, и она оборачивается.
Разве ты не говорила, что хочешь уединения?
– Нам действительно придется поговорить о том, что произошло сегодня.
Нет, не хочу! кричит она, прежде чем выйти за дверь.
Зевок хрустит моей челюстью, и я моргаю, прогоняя сон с глаз. Надеюсь, душ меня разбудит.
Я включаю самую горячую воду и смываю дневную грязь.
После душа одеваюсь на ночь. Часть меня хочет насолить Зейну и проигнорировать купленное им нижнее белье, но у меня нет других чистых вариантов, поэтому я надеваю его.
Кремово-голубая комбинация, которая подходит к нижнему белью, выглядит красиво на моей коже и мягкая на ощупь. Я распускаю волосы из тугого пучка, который носила весь день, и завязываю их в мягкий конский хвост.
У меня вьющиеся кудри, но я не смогу добиться желаемой формы, пока не найду крем и гель для кудрей.
Я готова.
Я открываю дверь и смотрю в обе стороны, вдруг Виола, Каденс, Датч и Финн уже встали. Увидев, что путь свободен, я спешу в спальню Зейна и закрываю дверь.
Тускло освещено и пусто. Куда он положил белую доску?
Я зеваю и пожимаю плечами.
Кровать выглядит мягкой и уютной.
Я качаю головой, отворачиваясь. Если я сейчас лягу, то усну и мне придется провести еще один день в предвкушении ночи с Зейном.
– Лучше сделать это сейчас, – бормочу я, ударяя себя по лицу.
Где Слоан, когда она мне так нужна?
Если бы я общалась со своей лучшей подругой, я бы наверняка не спала.
Мои глаза закрываются, и я чувствую, как голова убаюкивается.
Я резко выпрямляюсь.
Кровать зовет меня.
Это пытка.
Делаю шаг вперед. А потом еще один. Я закрою глаза, пока Зейн не вернется. Уверена, что он разбудит меня. Поскольку думает, что я его «собственность», он, вероятно, потребует то, что хочет сегодня вечером.
