Текст книги "Беззвучная нота (ЛП)"

Автор книги: Нелия Аларкон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)

ГЛАВА 59

Грейс

– Ты была великолепна на том интервью, – говорит Сол.

Финн вскидывает подбородок в знак молчаливого согласия.

Каденс сидит за столешницей, покачивая ногами и наблюдая за Датчем, пока он нарезает сэндвич для Виолы.

Я поворачиваюсь к ней.

– Есть новости от Джарода Кросса?

– Он нам ничего не сказал. Финн?

Финн пожимает плечами.

– Даже если бы он хотел написать мне, он заблокирован.

Сол смеется.

– Хотел бы я лично увидеть лицо твоего отца. Финн рассказал мне, как ты вымел всю грязь на Мичилса прямо у него из-под носа.

– Он будет недоволен, – ворчит Датч, ставя перед Виолой тарелку. – Мы должны подготовиться к тому, что нас ждёт.

– К чему? – спрашивает Виола, откусывая большой кусок.

Каденс похлопывает ее по плечу.

– Иди поешь в гостиной. Этот разговор не касается тебя.

Виола хмыкает.

– Вечно ты меня во все не впутываешь.

– Есть вещи, которые маленькие ушки не должны слышать, – говорит Сол, беря со столешницы нож, проводя большим пальцем по его острой кромке.

Виола закатывает глаза.

– Ты пытаешься выглядеть страшным? Потому что ты никого не обманешь.

Сол высовывает язык.

Виола делает то же самое.

По лестнице раздаются шаги.

Я поднимаю взгляд и встречаю сверкающие голубые глаза Зейна. Сердце замирает, словно я смотрю на картину, которая слишком великолепна, чтобы быть настоящей.

– Что я пропустил? – спрашивает он. Когда Виола проходит мимо него, он дергает ее за кончик волос.

– Как дела, малышка?

– Я не малышка, – огрызается Виола. – Мне четырнадцать.

– Тринадцать, – поправляет Каденс.

– Тринадцать с половиной, – кричит Виола в ответ.

Она исчезает в другой комнате, когда Зейн приближается ко мне.

Его рука обхватывает мои плечи, словно так и должно было быть. Как будто мы – два кусочка пазла, нашедшие друг друга после вечной разлуки.

– Привет, – говорит он, его глаза блестят от безудержного восхищения.

– Привет.

– Ты в порядке?

Я киваю, прикусывая нижнюю губу, стараясь не смотреть на его бицепсы, которые напрягаются, когда он сжимает меня.

– Ух. Они строят глазки. – Сол вскидывает руки вверх, нож все еще зажат в его ладони. – Кто-нибудь, зарежьте меня.

– Отдай нож, – говорит Зейн, не отрывая от меня взгляда.

Каденс кашляет.

– Зейн, у тебя еще есть немного песка… – Она проводит жестом по волосам.

По моему лицу разливается жар.

Каденс и Датч были единственными, кто находился в гостиной, когда мы с Зейном пробрались внутрь. Они видели мои растрепанные волосы, помятую одежду, довольную ухмылку Зейна, ничего нам не сказали.

Однако это молчание было очень громким.

– Где? – спрашивает Зейн, проводя изящными пальцами по своим вороным локонам.

– Позволь мне, – мягко говорю я.

Зейн склоняет голову передо мной, убираю песок из его волос, морщась от того, что замечаю царапины на его шее.

Датч тоже замечает следы на шее своего близнеца и смотрит на меня, изогнув бровь.

Я прочищаю горло.

– Кому-нибудь еще нужно выпить?

Три руки поднимаются.

Хмуро смотрю на них.

– Беру свои слова обратно. Никаких напитков для лиц моложе двадцати одного года.

– С каких это пор… – протест Сола заканчивается вздохом, когда Зейн ударяет его локтем прямо в живот.

– Ты ее слышал. Никаких напитков для нас.

Сол отмахивается от Зейна.

– Грейс, – зовет Каденс, когда я расставляю четыре стакана с клюквенным соком, – ты уже подумала о том, как будешь относиться к возвращению в Redwood Prep?

Все взгляды на кухне устремляются на меня.

– А что тут обсуждать? – Челюсть Зейна сжимается. – Все будут уважать ее, потому что она моя жена. Я не осмелюсь сказать ни одного негативного слова о ней в Redwood Prep.

– Вообще-то, я думала об этом, – отвечаю медленно и размеренно, уже предвкушая реакцию Зейна.

Его голубые глаза обжигают меня, как пламя, и я отворачиваюсь от него. – Я не собираюсь возвращаться в Redwood Prep.

Тишина, опустившаяся на комнату, звучит как удар гонга.

– Что? – Зейн вскакивает на ноги.

– Я подаю заявление об уходе завтра утром.

– Грейс. – Зейн обходит стойку и встает передо мной. – Тебе не обязательно увольняться.

– Он прав. – Датч вздергивает подбородок. – Мы – Короли. Redwood Prep по-прежнему наш, пока мы не скажем иначе.

Сол подбрасывает нож в воздух и ловит его за рукоять.

– Тот, кто не согласен с этим, может сгореть.

– Давайте все успокоимся. Я не хочу, чтобы кто-то или что-то сгорело.

Я бросаю на Сола пристальный взгляд.

Он пожимает плечами, как бы говоря:

– Твоя потеря.

Беру руку Зейна и сжимаю ее. – Мир знает о том, что случилось со Слоан, так что моя работа в Redwood Prep закончена. Если я продолжу преподавать, остаток моих дней будет как минимум некомфортным, а как максимум – дико неприятным.

– Я сделаю их в десять раз более некомфортными, чем они делают тебя, – говорит Зейн.

Даже Финн присоединяется. – На самом деле ничего страшного. Через двенадцать лет, когда Зейну будет тридцать, а вы двое все еще будете вместе, это никого не будет волновать.

– Двенадцать лет – долгий срок, чтобы ждать, пока люди перестанут беспокоиться. – Я пожимаю плечами. – Я, конечно, люблю преподавать, но не настолько, чтобы разрушать всю школу.

Датч открывает рот, чтобы возразить.

Я поднимаю руку.

– Как бы вы все ни контролировали Redwood Prep, но не можете контролировать разгневанных родителей. Я уверена, что найдется много мам и пап, которые не захотят, чтобы я учила их детей, и которые захотят забрать своих детей из школы, если я продолжу там преподавать.

– Все, что я слышу, – это причины, связанные с другими людьми. – Зейн смотрит на меня, его рот сжат. – Это то, чего ты хочешь?

– Сейчас – да.

Я спокойно киваю.

Он закрывает глаза.

– Хорошо. Хорошо.

– Спасибо. Я ценю, что ты просто слушаешь и не реагируешь слишком остро…

Зейн достает свой телефон и что-то пишет.

Мой телефон пикает от входящего сообщения.

Я вижу парад цифр на экране.

– Что это? – спрашиваю я.

– Мой банковский номер и пароль.

– Зейн…

– Тебе не нужно работать, если ты не хочешь. Не хочешь вернуться в колледж, чтобы учиться? Открыть свое дело? Написать книгу? Ты можешь это сделать. Я дам тебе все свои банковские данные. И мою черную карточку. У мамы есть скромный трастовый фонд, созданный для нас. Ты можешь получить и его.

Я стону.

– Вот тебе и «не реагируешь».

– Датч, у нас есть еще какие-нибудь выступления? Мне нужно зарабатывать деньги.

Зейн поворачивается лицом к брату.

– Ты слышал, что сказал доктор, Зейн, – хмуро говорит Датч.

Он двигает руками вверх-вниз.

– Мое запястье уже давно зажило, и я заказал специальные барабанные палочки, которые используют ампутанты. Может, я и не смогу играть на барабанах так долго, как раньше, но уже осваиваю их. Пока что я могу играть целых три минуты.

– Ого. Три минуты? – уныло говорит Сол.

– Три минуты – это дольше, чем «больше никогда». Пройдет несколько месяцев, и я смогу удвоить этот показатель.

– Шесть минут?

Сол саркастически вздыхает.

Зейн сужает глаза.

– Не торопи себя. – Я трогаю Зейна за руку, чтобы вернуть его внимание. – Кроме того, я планирую заработать на свое содержание.

Каденс наклоняется вперед.

– Где? Дай угадаю… в книжном магазине?

Улыбаюсь ей, потому что это было бы действительно точным предположением до того, как мой мир взорвался.

– Вообще-то, – наблюдаю, как Датч поднимает жену с кресла, усаживает ее к себе на колени и ворчит, как будто именно там ей и было место с самого начала, – я хочу… – Я поворачиваюсь к Финну, который берет из холодильника бутылку газированной воды: – Работать на якудзу.

Финн давится водой, которую пил.

Датч чуть не роняет Каденс на пол.

Сол колит палец о кончик ножа и тут же сунет палец в рот, чтобы высосать кровь.

Зейн медленно моргает. А потом смеется.

– Прости. Кажется, я ослышался. Ты сказала, что собираешься…

– Работать на якудзу. – Я указываю подбородком в Финна. – Или, точнее, на Финна, пока он в якудза.

– Грейс… – Финн вытирает воду, которая капает ему на подбородок.

– Я разоблачила Мичилса и рассказала миру правду о Слоан. Но человек, убивший ее, все еще на свободе. В одиночку я не смогу пройти так далеко. Возможно, я недостаточно сильна, чтобы справиться с якудзой, но Финн – да. – Я киваю ему. – И я хочу быть частью этого, чем смогу. Неважно, сколько времени это займёт.

Зейн хмурится.

– Нет, это слишком опасно.

– Я не передумаю, Зейн, – твердо утверждаю я.

Он изучает меня долгую минуту, а потом вздыхает.

– Тогда сделай это со мной.

– С тобой?

– Ты, я и Финн.

– И я тоже, – говорит Каденс.

Датч смотрит на нее.

Она отвечает.

– Ты слышал меня, Датч. Мы собираемся уничтожить якудзу.

Датч выдыхает так громко, что салфетка на кухне взлетает в воздух.

– Похоже, мы расправимся с якудзой.

Глаза Сола загораются блеском Безумного Шляпника.

– Запишите и меня.

ГЛАВА 60

Грейс

Redwood Prep во всей своей могучей славе, возвышаясь над восходом солнца своим величественным, надменным лицом.

В последний раз я поднимаюсь по лестнице и захожу внутрь.

Мои каблуки щелкают по полу, и это похоже на то, как Зейн бьет по барабанным палочкам перед песней.

Тик.

Тик.

Тик.

Я двигаюсь в этом ровном ритме, мое сердце одновременно и тяжелое, и полное.

Redwood Prep по-прежнему держится вызывающе после всех скандалов, которые прошли через эти залы, и мой – один из них.

Он не извиняется за то, что скрывает, за зло, которое проглатывает.

Оно никогда не извиняется.

Наоборот, он становится все более надменным.

Чистейшие шкафчики расположены под величественными витражами, похожими на окна часовни. Свет, проникающий сквозь стекло, танцует. Красные, зеленые и синие цвета оживают, не подозревая о тьме, которая скрывается под поверхностью.

Я забегаю в кабинет администратора, а затем знакомым путем иду в учительскую, где раскладываю принесенную с собой картонную коробку. Один за другим я кладу туда учебники.

Отелло.

Виноград гнева.

Пальцы замирают, когда я беру в руки свой экземпляр «Ромео и Джульетты». Поднеся книгу к носу, вдыхаю, вспоминая тот момент, когда мы с Зейном спорили в классе о трагедиях и любовных историях.

Я улыбаюсь, радуясь, что наша история закончилась тем, что мы вместе, счастливы и готовы начать новую главу.

Книга отправляется в коробку вместе с остальными моими вещами. Закрываю ее, готовая прижать к бедру, когда кто-то выхватывает у меня коробку.

Я оборачиваюсь, задыхаясь.

– Зейн.

– Ты действительно думала, что я позволю тебе сделать это одной?

– Ты имеешь в виду, после того как я специально попросила сделать это наедине?

Он наклоняется и нежно целует меня.

Целую его в ответ, чувствуя себя смелой и неприкасаемой одновременно. Содержимое коробки вываливается вперед, когда Зейн прижимает меня к столу и целует так, будто от этого зависит его жизнь. Грубость его ласк переходит в мягкий, нежный поцелуй.

– Мм…

Наши губы разъединяются с треском, от которого по моей коже бегут мурашки.

Зейн смотрит на меня сквозь прикрытие глаза.

– Откуда столько энергии? Я думал, что утомил тебя этим утром.

В груди разливается тепло, когда я вспоминаю, какими были мои губы, когда я будила Зейна этим утром. После того как он согласился работать на якудзу вместе со мной, я почувствовала особую благодарность и…отдачу.

Улыбаясь, я обнимаю его за шею.

– Мне еще нужно официально поговорить с заместителем директора, но я оставила свое заявление об уходе на его столе.

– И? – Он изгибает идеальную темную бровь.

– И это означает, что технически я больше не учитель в Redwood Prep.

– Это такое облегчение?

Я прижимаюсь носом к его носу.

– Я могу быть твоей сводной сестрой, но я больше не твой учитель. И да, это очень приятно.

– А для тебя это важно? То, что мы сводные брат и сестра?

– Это немного неловко. – Я пожимаю плечами.

– А что, если я скажу тебе, что твоя мама предложила развестись с моим отцом, если я порву с тобой?

Мои глаза расширяются.

– Когда?

– Некоторое время назад.

– Я не могу представить, чтобы мама отказалась от своего статуса только ради того, чтобы держать нас врозь.

– Вот как сильно она тебя любит. – Зейн проводит пальцем по моим губам. – Ты не думала о том, чтобы… может быть… поговорить с ней?

Я напрягаюсь и отворачиваюсь.

Он наклоняет мое лицо к своему.

– Это было просто предложение.

– Мама никогда не примет нас.

– Грейс, – Зейн опускает коробку и прижимает меня к себе, – я люблю тебя. Я люблю тебя всем своим существом. Это значит, что я хочу, чтобы у тебя было все, чего ты только можешь пожелать. Все. Это не должен быть я или она. Это не та жизнь, которую я хочу для тебя.

– Но сейчас меня устраивает именно такая жизнь. – Я улыбаюсь. – Правда.

– Сначала якудза, теперь твоя мама. Я боюсь, как ты удивишь меня дальше.

– Приготовься.

– О-о-о.

– Забудь об этом.

– Расскажи мне.

– Это, как сказали бы мои ученики, «кричаще».

– Теперь я действительно заинтригован. – Он кладет обе руки по обе стороны от меня. – Грейс Элизабет Кросс, либо ты сейчас же скажешь мне, чего ты хочешь, либо я положу тебя на этот стол и использую вон ту линейку, чтобы преподать тебе урок.

Я дрожу от восторга.

– Не искушай меня. – Он смеется. – Я бы хотела хотя бы раз почувствовать, каково это, если бы я не была твоим учителем, сводной сестрой или кем-то еще. Если бы я была просто девушкой, которую ты встретил в школе, и я была влюблена в тебя, и ты тоже был влюблен в меня.

– И все?

Мои брови взлетают вверх. Почему он говорит об этом так просто?

– Пойдем, – говорит Зейн.

Он тянет меня за собой и ведет в зону находок, где велит мне надеть школьную форму.

Я чувствую себя крайне неловко, снова надевая школьную форму после шести лет учебы…пока Зейн не снимает с меня юбку и не показывает мне, что в мире есть гораздо лучшие чувства, чем неловкость.

Взявшись за руки, мы идем в библиотеку, где Зейн кладет руки на книжную полку над моей головой и целует меня.

Он ведет меня на футбольное поле, где снова целует.

Наконец я захожу в печально известную комнату для частных тренировок «The Kings», где Зейн усаживает меня к себе на колени и…

– Вот что значит встречаться в восемнадцать лет? Просто… – Я выдыхаю, когда он покусывает мое ухо и проводит руками по моим бедрам. – Целоваться?

– Мы не просто целовались в разделе романтики, – говорит он, посасывая палец, чтобы доказать свою точку зрения.

По моему позвоночнику пробегает электрический разряд.

Зейн хихикает – темный и грязный звук, который напоминает мне о книжных шкафах, давящих мне на спину.

Я убираю локоны с шеи, чувствуя жар и покраснение.

Зейн прижимается к моим губам еще одним крепким поцелуем, а затем опускает меня на колени.

– Скоро начнутся занятия в школе. Тебе стоит проверить, в кабинете ли сейчас директор.

– Да.

Я тяжело вздыхаю и ухожу, чтобы выполнить последнее задание.

Разговор с заместителем директора оказывается таким же напряженным, как я и ожидала.

Он с суровым выражением лица протягивает мне через стол мое заявление об уходе.

– Спасибо, что…поступили как лучше.

Наблюдая за его неодобрительным взглядом, чувствую, что если бы я не подала заявление об уходе до начала занятий сегодня утром, меня бы уволили в обычное рабочее время.

– Я оформлю заявление об уходе немедленно.

Он отряхивает край документа, словно тот грязный.

– Понятно.

Я киваю.

– Мисс Джеймисон, – лицо заместителя директора серьезное, – я не люблю конфронтации, а теперь, когда вы еще и замужем за представителем семьи Кросс, у меня еще больше причин тщательно подбирать слова. Однако я вынужден попросить вас ради безопасности всех учеников Redwood Prep и ради нашего внутреннего отчета… – Я затаила дыхание, ожидая. – Вы и мистер Зейн Кросс…были связаны до того, как ему исполнилось восемнадцать? – На его лице проступает румянец. – И что-нибудь из ваших…отношений происходило в этой школе?

– Нет, ему было восемнадцать, когда мы… – я прочищаю горло. – А что касается второго вопроса, то я не буду на него отвечать.

– Даже если вы не ответите мне, вам, возможно, придется ответить полиции, если петиция родителей наберет достаточно подписей. – Моя спина напрягается, но я готова и к такому. – Понятно, что родители и персонал в ужасе, узнав, что вы не только встречались с учеником, пока он учился в Redwood Prep, но и вышли за него замуж. Они считают, что вы переступили черту закона.

– Зейну восемнадцать, так что никакие законы не были нарушены.

Вице-директор поджимает губы.

– Мисс Джеймисон, если ваша единственная защита заключается в том, что ваш поступок технически законен, насколько сильна эта защита? – Он качает головой. – Если бы вы были учителем-мужчиной, который сделал бы это с ученицей, независимо от того, было ей восемнадцать или нет, возмущение было бы немедленным и яростным. Вы бы не стояли здесь, такой спокойной и незатронутой. И мир…мир не провозгласил бы вас героем, потому что вы отомстили за свою погибшую подругу. – Его слова заставляют меня задуматься. – Я просто не понимаю, – продолжает он. – Восемнадцатилетние – взрослые в глазах закона, но я работаю педагогом уже сорок лет, и одно остается верным. Достижение восемнадцатилетия не превращает восемнадцатилетнего в зрелого взрослого. Эти дети еще не сформировались, и им еще предстоит огромный рост. Зейн Кросс, в частности, известен даже среди персонала тем, что его не мотивирует ничего, кроме как иметь как можно больше девочек.

– Похоже, вы теперь беспокоитесь обо мне, вице-директор.

– Вы принадлежите к семье Кросс. Вы находитесь здесь. – Он указывает на потолок. – А я там, внизу. Как я могу вас жалеть, если мы оба знаем, что из этого скандала ничего не выйдет? Эти мальчики не дадут вам страдать.

– Вы выглядите разочарованным.

– Разве я могу быть не разочарован тем, что коллега-учитель позорит профессию, которой я отдал всю свою жизнь?

Выражение моего лица не меняется, но внутри я вздрагиваю.

– Сколько бы денег они ни выделили, как бы семья ни пыталась скрыть твои недостатки, это не сможет полностью замять скандал. Он будет преследовать вас до конца жизни. Один выбор, один студент – и вы уничтожена.

Я поджимаю губы, но не потому, что у меня нет аргументов, а потому, что это бессмысленно. Ничто из того, что я скажу, не убедит его в моей невиновности. Никакие доказательства не докажут, что я заслуживаю его уважения. Мир предположит самое худшее, так что он прав. Моя репутация под угрозой.

Я говорю медленно и твердо.

– Работа учителя заключается в том, чтобы учить, и я никогда не оступалась в этом. Я всегда призывала своих учеников быть уважительными ко мне, к своим семьям и друг к другу. Во время работы в Redwood Prep я стремилась преподавать в классе, вдохновлять, давать детям инструменты, которые они будут использовать еще долго после того, как оставят школу позади. Мои старания отразились на их результатах. Их оценки улучшились, их жажда знаний и интерес к литературе возросли, и они вернулись с впечатляющими результатами тестов перед поступлением в колледж.

Заместитель директора хранит пальцы, ничего не говоря. Он не может. Доказательства – вот они, в личных делах моих учеников.

– Я была профессиональна и искренняя, требовала от учеников своего класса самых высоких академических стандартов. Как вы сказали, мои отношения с одним учеником затмят все это. Это путь, который я выбрала, и это те последствия, которые я понесу из-за этого. Тем не менее, – я наклоняюсь вперед, мой взгляд полон решимости, а голос тверд, – я была чертовски хорошим учителем, и мои ученики будут преуспевать благодаря тому короткому времени, что они провели со мной. Это мое наследие в Redwood Prep.

Его взгляд метается в сторону, и он поднимает мое заявление об уходе.

– Надеюсь, один ученик стоил всего, что вы потеряли, мисс Джеймисон.

Я медленно киваю, стараясь скрыть, как дрожат мои пальцы. На лице заместителя директора написано осуждение, и я могу только представить, что чувствуют остальные мои коллеги. Хорошо, что я уже убрала свои вещи из учительской.

Мне больше нечего сказать, поворачиваюсь и выхожу из кабинета с гордо поднятой головой. Чувство вины закрадывается в уголок моего сердца, но я столкнулась с главой якудзы и отстояла свою позицию. Если я так поступила, то и перед сотрудниками Redwood Prep смогу держаться с достоинством.

К моему удивлению, приемная пуста, если не считать студента ростом метр восемьдесят три, который вылез из-за кресла администратора и протянул свои длинные руки к потолку.

– Зейн? – удивленно шепчу я.

Его глаза прослеживают мой взгляд до кресла, которое он занимает.

– О, я попросил комнату. Я хотел быть здесь, когда ты закончишь разговор. – Он встает, обходит стол и поглаживает меня по рукам. – Ты в порядке, тигренок?

– Да. – В горле стоит тугой комок эмоций, но со мной все будет в порядке. – Теперь назад дороги нет.

– Нет.

Он пристально изучает меня.

– Я прощаюсь с Redwood Prep навсегда. Я никогда не вернусь.

Зейн одаривает меня одной из своих фирменных, очаровательных улыбок.

– Тебе грустно, что ты больше не будешь со мной в восемнадцать?

– Может быть, – признаю я с небольшой улыбкой.

– Не стоит.

Он притягивает меня к себе и обнимает. Я кладу голову ему на грудь, чувствуя ровный ритм его сердца. И сразу же чувствую спокойствие.

– С этого момента, – обещает Зейн, – я буду жить так, будто мне двадцать четыре. Нет, как будто мне тридцать четыре. Я буду надежным, как пятидесятилетний, и стойким, как семидесятилетний. Я буду защищать тебя, как в шестьдесят пять, и лелеять, как в восемьдесят.

– Теперь ты просто разбрасываешься цифрами, – бормочу я.

Он проводит большим пальцем по моему шраму, а затем целует его.

– Вы готовы к новой жизни, миссис Кросс?

– Готова настолько, насколько это вообще возможно, – отвечаю я.

– Я не готова, – говорю я три дня спустя, когда вижу две линии на тесте на беременность. Я сделала тест после того, как у меня пропали месячные, – просто чтобы исключить возможность беременности, но на самом деле я не думала, что он окажется положительным.

Каденс и Датч уже давно пытаются забеременеть, и, возможно, какая-то часть меня думала, что у нас будет такой же результат.

Две маленькие полоски говорят мне об обратном.

Все еще в шоке, я еду в больницу.

Когда вхожу, медсестра берет мои данные и направляет меня к креслам для ожидания. Там сидят матери со вздувшимися животами. Некоторые из них одиноки. Другие – со своими партнерами. Все они выглядят крайне взволнованными.

– Первый раз? – обращается ко мне взрослая женщина, потирая живот.

– Ну… я не уверена.

Она смеется.

– Это мой седьмой.

– Седьмой? Ого.

– Да. Первый чуть не убил меня. Вторая разорвала меня, но с третьей стало легче.

Мои глаза расширяются вдвое. Она хочет сказать, что это утешение? Потому что это не так.

– Миссис Кросс, – зовёт меня голос.

Я вскакиваю на ноги, вежливо киваю маме семерых детей и спешу прочь.

Доктор улыбается, а я в панике и бешеных движениях.

– Вы пришли одна? – спрашивает доктор.

– Я замужем. – Я порывисто поднимаю руку, чтобы показать кольцо. – То есть нет. Я не одна. То есть сейчас я одна, но мой муж…он на… – Я не буду говорить в школе. Совершенно точно не скажу. – … занят, – неубедительно заканчиваю я.

– Ничего страшного. Просто вы, кажется, нервничаете. Есть кто-нибудь, кому вы можете позвонить?

Я подумываю позвонить маме, но сразу же отбрасываю эту идею. Она ясно дала понять, что не хочет меня видеть, если я буду с Зейном. Тот факт, что она не выходит на связь с тех пор, как узнала, что мы с Зейном поженились, доказывает, что она намерена полностью вычеркнуть меня из своей жизни.

– Со мной все будет в порядке. Пожалуйста, продолжайте.

Доктор берет у меня анализ крови и отправляет меня в путь, сказав, чтобы я ждала звонка из лаборатории.

Звонок поступает позже во второй половине дня.

– Миссис Кросс, – говорит профессиональный голос на другом конце провода, – пришли результаты анализа крови. Вы действительно беременны. Поздравляю.

Мои глаза распахиваются.

Зейн в школе, а я в доме одна. Мартина только что ушла за продуктами, а я занялась изучением всех осложнений, которые могут возникнуть после родов.

– Я… беременна? – хриплю я. – Вы уверенны?

– Очень уверена.

– Нет, этого не может быть.

– Результаты вот здесь. – Женщина, похоже, удивлена моим ответом.

– Как вам удалось получить мои результаты так быстро? Врач сказал, что я узнаю об этом через три-пять дней. Еще не прошло и трех часов.

– Три часа? Эти… результаты были получены шесть дней назад.

У меня отвисает челюсть.

На заднем плане шаркают бумаги.

– Разве этот номер телефона не… – она сообщает номер дома.

– Да, но…

– Разве вы не миссис Каденс Кросс?

Земля дрожит у меня под ногами.

Я опускаюсь на стул.

– Каденс Кросс?

Сердце гулко стучит в груди.

Каденс беременна.

Кладу руку на живот…

И я тоже.