Беззвучная нота (ЛП)

Текст добавлен: 14 февраля 2025, 16:19

Текст книги "Беззвучная нота (ЛП)"

Автор книги: Нелия Аларкон

Жанры:

Современные любовные романы

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 25 страниц)

Назад к карточке книги

ГЛАВА 3

Грейс

Я поднимаю взгляд на Зейна, у меня начинает звенеть тревожный колокольчик, когда он озорно смотрит на меня.

– Ложись, – шиплю я, жестом приказывая ему пригнуться.

Он наклоняет голову, ухмыляясь.

– Что ты мне дашь, если я это сделаю?

– Честно говоря, – голос мамы становится ближе, – я не собиралась жаловаться. Я действительно не из тех, кто просит позвать менеджера, но моей дочери так тяжело. Ей не следует беспокоиться о таких простых вещах, как полезные напитки.

Дверь открывается.

В панике я выскакиваю из кровати, бросаюсь на Зейна и валю его на землю. Он падает с криком «уф».

Каблуки мамы цокают по полу.

– Грейс? Грейси?

Я вскакиваю на ноги, мой кудрявый пучок небрежно падает налево.

– Мама, ты вернулась.

Она тоже не одна. С ней дежурит медсестра, они обе смотрят на меня так, будто я в смирительной рубашке.

– Что ты там делала? – спрашивает мама, подходя ближе.

– Ничего, – выпаливаю я, останавливая ее.

Она вздрагивает.

– Почему ты кричишь?

– О, я… – Я замечаю, как Зейн начинает садиться и я стучу своей босой ногой по его груди. Он падает обратно на пол. – Я устала быть в постели. – Двигая руками вперед и назад, словно делаю упражнения, я добавляю с нервным смешком. – Я хотела немного подвигаться.

– Ложись. Доктор сказал, что тебе пока не следует делать ничего слишком напряженного.

– Стоять не так уж и тяжело, мам.

– С раной на голове никогда не знаешь, что будет. Лучше перестраховаться, чем потом сожалеть.

– Я в порядке. Правда.

Мама делает отгоняющий жест.

Я сурово смотрю на Зейна, который умудряется выглядеть как мужчина-супермодель, растянувшись на полу с развевающимися вокруг него волосами и яркими глазами. Слегка расширив глаза, я бросаю взгляд под кровать.

Он выгибает бровь: что ты мне дашь?

Я прикусываю губу от разочарования.

– Грейс? – мама подходит ближе. – На что ты смотришь?

– Ничего. Я просто…пытаюсь втиснуть ногу в тапочки. – Я провожу ногой по груди Зейна, он обхватывает мою пятку длинными, коварными пальцами. Тепло его руки заставляет мой пульс учащаться, это напоминает мне о том, насколько предательским может быть мое тело, когда дело касается его.

Я с трудом сглатываю, когда его рука скользит вверх по моему бедру.

Я тихонько пищу:

– Почему мне так трудно надеть тапочки? – Я решительно наступаю ему на ребра, он опускает свои исследующие пальцы, сгорбившись от боли.

– Тебе не нужно надевать тапочки, если ты собираешься вернуться в постель, – отмечает мама.

– Ты права. – Я смеюсь. – Почему я об этом не подумала?

Снова смотрю на Зейна и поджимаю губы.

Он вызывающе вскидывает подбородок.

Я застряла между молотом и наковальней.

Не имея другого выбора, показываю высокомерному барабанщику знак «хорошо».

Он ухмыляется и извивается под кроватью, словно змея, которой он и является.

Как раз вовремя, потому что мама подходит ко мне и хватает меня за руки.

– Перестань дурачиться, Грейси. Медсестра должна тебя осмотреть.

– Извини. – Я забираюсь в кровать и молюсь изо всех сил, чтобы Зейн оставался тихим и свернулся в клубок. Потому что я почти уверена, что он будет выше этой койки, если вытянется.

Но его ноги, должно быть, не торчат, потому что медсестра выполняет свою работу, не спотыкаясь о пару армейских ботинок, а мама, похоже, совершенно не замечает четвертого человека в комнате.

Медсестра заканчивает свою оценку.

– Ваша дочь чувствует себя намного лучше, миссис Кросс. Я не думаю, что вам стоит беспокоиться.

– Я поверю, когда это скажет врач.

Медсестра сдержанно улыбается маме.

– Доктор должен вернуться сегодня днем, чтобы поговорить с вами обеими.

– Эм, – говорю я, – как вы думаете, меня можно будет выписать к завтрашнему дню? – Мне надоело быть запертой на этой больничной койке. Я потратила впустую драгоценное время, которое могла бы потратить на поиски кукловодов, стоящих за «Благодарным проектом»

– Выписать? Вам не хватило двух осколков стекла, чтобы сделать операцию на мозге. Не торопитесь, Грейс Элизабет Джеймисон.

Я не вижу Зейна, но чувствую внезапный холодок и каким-то образом понимаю, что на его лице снова появилось это опасное, злое выражение.

– Вы также можете обсудить это с врачом, – вежливо говорит медсестра.

Мама выводит медсестру, задавая ей еще вопросы.

Когда мы остались одни, я заглядываю под кровать. Зейн что-то набирает на своем телефоне, но, словно почувствовав, что я за ним наблюдаю, его взгляд неуклонно устремляется на меня.

Он подмигивает.

– Грейси.

– А? Что? – я вскакиваю.

– Отличные новости, – заявляет мама, – медсестра сказала, что ты можешь есть ребрышки, если они не слишком острые. Разве это не здорово? – Она подходит и подтыкает одеяло вокруг моих ног. – Может быть, вкусная спинка молодой свинки поднимет твой аппетит.

Остро ощущая Зейна под кроватью, я киваю маме и пытаюсь найти повод, который выманит ее из комнаты. Стоит ли мне попросить ее пойти и приготовить ребрышки прямо сейчас?

Прежде чем я успеваю это сделать, у мамы звонит телефон.

– Алло? Что? Конечно. Я сейчас буду.

– Кто это был? – спрашиваю я, по выражению ее лица понимая, что это что-то серьезное.

– Полиция. Они нашли что-то у скрывшегося с места ДТП водителя и хотят, чтобы я приехала в участок. – Улыбка мамы меркнет, она колеблется, глядя на меня, а затем на дверь.

– Чего ты ждешь? Иди! – подгоняю я ее. Чем быстрее поймают этого придурка, тем быстрее я смогу хорошо выспаться.

– Я не хочу оставлять тебя одну.

– Я не ребенок. Я могу выдержать несколько часов в одиночестве.

– Дело не в этом.

– В чем же тогда?

Ее взгляд становится острее. Я читаю ее так, словно каждая мысль в ее голове записана в книгу.

– Ты беспокоишься, что Зейн придет ко мне, – шепчу я.

– Сегодня утром я видела, как Датч и Финн ходили по больнице. Я в этом уверена. Значит, третий где-то рядом.

Он ближе, чем ты думаешь, мама.

– Я же говорила тебе. Мы с Зейном больше не разговариваем и больше никогда не встретимся. – Мама выглядит неубежденной, поэтому я добавляю: – Мне сейчас неинтересно усложнять себе жизнь. Из-за аварии и всего, что происходит в школе, я едва держусь на плаву.

– Я просто ненавижу, что он соблазнил тебя, сделать что-то настолько безнравственное. Вся твоя жизнь могла быть разрушена. Ты все еще можешь быть разрушена. В таких случаях неважно, как ты себя оправдываешь. Если кто-то даже подумает, что ты вела себя неподобающе со студентом, да еще и со своим сводным братом вдобавок ко всему…

– Мама.

– Он думает, что он крутой с мотоциклом и татуировками…

– У Датча и Финна тоже есть татуировки.

– Но они не такие наглые. Я чувствую это по нему. Ему нравится играть с девушками, только чтобы разрушить их жизнь.

Я опускаю глаза. Не то чтобы я не согласна. Просто мне неловко, что Зейн слышит ругань мамы вживую.

– Я обещаю, мама. Мы с Зейном – никто друг для друга. Он никогда не будет кем-то большим, чем мой ученик и сын Джарода Кросса.

Легкий укол в груди шепчет, что я лгу, но игнорирую его. Я не позволю себе перейти черту.

Не снова.

Авария показала мне, что дорога, по которой я иду, опасна, и мне нужно идти по ней в одиночку, если у меня есть хоть какой-то шанс добиться справедливости для Слоан.

Мама подходит ко мне и обнимает.

Ее выдох шевелит мои волосы.

– Ты всегда была хорошей дочерью, Грейси. Всегда. Вот почему я простила тебя за то, что ты позволила всему зайти так далеко. Твоя свеча мерцала, но это не значит, что пламя должно погаснуть. Если кто-то и может удержать свой свет, так это ты.

Я быстро моргаю и киваю.

Мама отступает назад, глаза ее полны слез, посылает мне воздушный поцелуй.

– Я куплю ребрышки на обратном пути.

– Звучит отлично.

Ее шаги удаляются, дверь открывается и закрывается.

Мы одни.

– Ты ее слышал, – заявляю я. – Это не может повториться снова.

Зейн медленно вылезает из-под кровати и выпрямляется во весь рост. Мускул на его челюсти дергается, подчеркивая его разочарование или решимость, а может, и то, и другое. Он проводит здоровой рукой по волосам, взъерошив чернильно-черные пряди.

Я отворачиваюсь, заставляя себя делать вид, что мне все равно.

– Мне жаль, но ты не сможешь сдержать это обещание, – говорит Зейн.

Я напрягаюсь.

– Какое обещание?

– То, где мы с тобой – никто друг для друга.

Я разворачиваюсь и смотрю на него. Его радужные оболочки цвета морской волны, словно крючки, впиваются во все недоступные части меня и держат меня в заложниках.

– Мы с тобой всегда будем что-то значить друг для друга, – говорит он.

Я пытаюсь изобразить презрительную усмешку.

Вот и все.

Мне нужно покончить с этим прямо сейчас, иначе я всегда буду искать его, ждать его, думать о нем.

– Не веди себя как сумасшедший, Зейн. – Прищурившись, я выдыхаю. – Тебе не стыдно? Даже если нет, мне за тебя стыдно. Сколько раз мне еще говорить, что мне это неинтересно…

– Выходи за меня.

Остальная часть моих жестоких слов заканчивается икотой.

Зейн ухмыляется, совершенно невозмутимо.

– Грейс Элизабет Джеймисон, будь моей женой.

Во мне все замирает…

Потому что, в отличие от ночи аварии, это предложение не звучит как просьба.

Это приказ.

ГЛАВА 4

Зейн

Грейс смотрит на меня так, будто я сошёл с ума.

Ее рот открывается и закрывается, как будто она не уверена, следует ли ей в первую очередь отчитать меня или сразу же дать мне пощечину.

Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не поцеловать ее, наблюдая, как она принимает решение.

Она закрывает глаза и умудряется сжать свои эмоции до чего-то чопорного и правильного. Это та фальшивая вежливость «я знаю лучше тебя», которую я действительно хочу выебать из нее.

Желательно во время медового месяца.

Ее пышные кудри подпрыгивают на матрасе, когда я беру ее сзади.

– Мы больше этого делать не будем, – говорит Грейс строгим тоном учителя. – Я уже сказала тебе свой ответ в прошлый раз.

Я пристально смотрю ей в лицо и пытаюсь сдержать наглую улыбку, которая всегда заставляет ее глаза подозрительно сузиться.

Но терплю неудачу.

Потому что ее глаза сужаются.

И я почти уверен, что уголки моих губ приподнимаются.

– В прошлый раз ты дала неправильный ответ.

Ее глаза расширяются, а ноздри раздуваются.

Грейс часто говорит мне «нет», и я, честно говоря, не ожидал, что она согласится на мое предложение руки и сердца в день аварии. Черт, я не знал, что сделаю предложение руки и сердца, пока не увидел ее на этой самой больничной койке.

Но я сделаю все, чтобы защитить ее.

А это значит, что кольцо из моего кармана нужно надеть ей на палец.

Даже если мне придется это сделать силой.

Я не тот парень, который набрасывается на женщину, если она не дает согласия. У многих других цыпочек нет проблем с тем, чтобы сказать мне «да», так что я смирился с редкими случаями, когда слышу «нет».

Просто…не сегодня.

Не об этом.

И не с ней.

– Моя…Ты – причина, по которой нам следует сохранить телесные наказания в школе, – говорит Грейс, отталкиваясь от неудобной на вид подушки, сердито глядя на меня. Приятно видеть, что она не напугана.

Я проходил мимо ее комнаты ночью, чтобы проверить, и заметил, что она в последнее время не засыпает. Вздрагивает от каждого звука и все время зарывается под одеяло, как будто хочет спрятаться от мира.

Я боялся, что она наконец сломалась.

Не то чтобы я винил ее, если бы она это сделала.

Она провела годы, расследуя убийство своей лучшей подруги, и снова и снова терпела неудачу. Она получила работу в Redwood Prep, чтобы встретиться с монстром лицом к лицу, и поняла, что дома ее поджидает еще один монстр.

Теперь есть третья сторона. Кто-то, кто хочет смерти Грейс.

Я засовываю пальцы здоровой руки в карман джинсов. Мои барабанные палочки в машине, я не хочу выглядеть нервным перед Грейс.

Она вынюхает каждую слабость.

Вместо этого я провожу кончиком пальца по бархатной коробочке с кольцом, спрятанной от посторонних глаз.

– Если ты этого не сделаешь, я всем расскажу о нас.

– Я слишком сильно тебя топтала? Или, может быть, недостаточно сильно.

– Джинкс будет заинтересована в той ночи, когда мы встретились. Как и весь Redwood Prep.

– Я только что испортила репутацию директора Харриса. Redwood Prep не уволит меня без доказательств, – усмехается Грейс. – Твое слово против моего.

– А как насчет тех коробок, которые мы украли из подвала? – На ее лице отражается раздражение. – Тебе нужны доказательства? У меня их предостаточно. Есть цепочка сообщений о том, что мы планируем ворваться в Redwood Prep в ночь танцев.

Я бы ей показал, но грозное выражение лица Грейс говорит мне, что в этом нет необходимости.

– Сволочь.

– Называй меня как хочешь, лишь бы я мог называть тебя женой.

– Брак – это не шутка. Будь серьезен хоть раз, Зейн.

– Я никогда не относился к чему-либо более серьезно в своей жизни, – говорю я ей. – Ты можешь надеть кольцо или наручники. – Я чешу щеку, притворяясь, что глубоко задумываюсь. – Есть и третий вариант.

Она приподнимает подбородок, прислушиваясь.

– Ты можешь надеть мое кольцо и наручники, – ухмыляюсь я.

Грейс выглядит совершенно злой.

– Шантаж. Угрозы. Ты действительно такой?

Неужели она думала, что я стал менее чудовищным из-за того, что большую часть наших отношений я шутил с ней?

– Я сделаю это и даже хуже, чтобы защитить тебя.

Если Грейс Джеймисон заберут из этого мира, я последую за ней в следующий, а это значит, что если я планирую остаться в живых, мне нужно убедиться, что она дышит, счастлива и принадлежит мне.

Она хмурится.

Тишина. Она тянется долго. Слишком долго.

Мне не терпится, поэтому я начинаю расхаживать.

– Посмотрим. Поджог. Кража со взломом. – Я считаю на пальцах. – У тебя будет впечатляющий послужной список.

Ее грудь медленно поднимается и опускается. Бесформенный больничный халат ниспадает на ее тело, прикрывая грудь. На ней нет бюстгальтера. Я видел это, когда она втаптывала меня в пол.

Мне не стоило смотреть.

Это не помешало мне пожелать опустить ее на себя и попробовать каждый дюйм ее изгибов.

– Если ты разоблачишь меня, ты разоблачишь Сола, а я знаю, что ты этого не сделаешь.

Она ведет переговоры.

Это… мило.

На моем лице расплывается злая улыбка.

Она отстраняется, ее густой пучок ловит солнечный свет.

– Ты сумасшедший.

– Не заставляй меня начинать войну, Грейс. Не заставляй меня предавать друзей. Давай заключим союз, пока все не стало совсем плохо.

– Тебе восемнадцать. Что ты знаешь о браке?

Это справедливое замечание.

Папа не был примером. Мама так долго терпела его измены, что даже я начал терять к ней уважение. После того, как она наконец выгнала его на улицу, папа перепрыгивал от одной двадцатилетней модели к другой.

– Я не буду тебе изменять. – Она закатывает глаза. – Я буду держать тебя рядом с собой.

– Как игрушку.

– Как сокровище. – Слова царапают мое горло. Она может подумать, что я несерьёзен, но я никогда не относился к чему-либо более серьёзно в своей жизни. – Когда я увидел, как та машина врезалась в твою, я хотел умереть. Я бы сделал всё, чтобы защитить тебя. Это только начало.

Она отводит взгляд.

– Дай мне шанс.

Больше тишины.

Она скорее сгорит в огне, чем соединит свою жизнь с моей.

Я выдыхаю и достаю козырную карту, которую приберегал.

– У меня есть идеи, кто на самом деле убил твою подругу Слоан, – бормочу я. – Грейс резко поворачивает голову и широко раскрывает глаза от интереса. – Или, по крайней мере, я знаю, где мне следует начать их искать, – поясняю я.

– Где? Где? – Она буквально вскакивает на колени.

Я кладу руки ей на плечи и подталкиваю ее так, чтобы она села обратно. Я немного раздражен тем, что не могу умолять, угрожать или заманивать ее в брак, не используя ее лучшую подругу в качестве приманки.

Это удар по моему самолюбию.

Раздается стук в дверь.

– Зейн! – раздается голос Кейди. – Могу ли я войти? У нас мало времени.

– Каденс?

– Заходи.

Дверь открывается, Кейди входит с длинной черной сумкой. Из-под подола вырывается блестящая белая ткань, словно пытаясь вырваться и взорваться по всей комнате.

Моя невестка резко останавливается.

– Что за атмосфера? – Она видит, что Грейс искоса смотрит на меня, и шипит: – Зейн, не говори мне, что ты до сих пор ее не пригласил.

Я игнорирую Кейди и достаю свой телефон, показывая Грейс фотографию Славно, которую сделал ранее. Ее глаза расширяются, она вытягивает руку, намереваясь схватить телефон.

Я отдергиваю его.

– Хочешь знать то, что знаю я? Надень это платье.

– Где гарантия, что ты мне не лжешь?

– Ничего нет. – Я убираю телефон обратно в карман. – В какой-то момент, Грейс, тебе придется мне доверять.

Ее глаза сужаются, как будто я попросил ее спрыгнуть со скалы.

– Увидимся у алтаря. – Я резко поворачиваюсь и подхожу к Кейди, бормоча: – Присматривай за моей невестой. Она то и дело убегает.

– Зейн! – резко кричит Грейс.

– И дай ей знать, – продолжаю я говорить Кейди, но мои слова обращены к моей невесте, – что если она убежит, я найду ее и потащу к алтарю.

Кейди хмурится, глядя на меня с явным неодобрением.

– Увидимся там.

Я слегка ухмыляюсь Грейс и выхожу из комнаты.

ГЛАВА 5

Грейс

– Он ненормальный, – выдавливаю я, но слова поглощаются тремя слоями тюля, которые Каденс накидывает мне на голову. – Он невыносимый.

Она работает бесшумно, зашнуровывая корсет.

Я хватаю пальцами за ее запястье, останавливая.

– Скажи мне правду. Зейн действительно разговаривал с убийцей Слоан? Этот урод наконец-то принял посетителей?

– Я не знаю. Зейн не говорил со мной об этом.

Я жую внутреннюю часть щеки.

– Но…

Я оживляюсь.

– Он разговаривает с Датчем, а Датч рассказывает мне все, потому что он ценит свою жизнь. – Она приподнимает подбородок, демонстрируя уверенность.

Меня все еще терзают миллионы мыслей, но это выражение ее лица заставляет меня улыбнуться.

– Датч подтвердил это. – Каденс проводит пальцем по всей длине шнуровки корсета. – У Зейна действительно сегодня была назначена встреча в тюрьме.

Ладно, но это не значит, что он действительно встречался со Славно. Может, просто получил фотографию, которую мог использовать, чтобы обмануть меня.

– Я не думаю, что он лжет тебе, – добавляет Каденс, словно может читать мои мысли. – Зейн работает как собака после твоей аварии. Звонит и проводит исследования. Датч сказал, что он даже попросил об одолжении главаря мафии.

– Правда?

Она кивает.

Мои плечи опускаются. Часть меня надеялась, что Зейн, как обычно, гуляет. Если я подтвержу, что он лжет, смогу сорвать это дорогое платье и сказать этому ублюдку, чтобы он отправился в долгий, ветреный поход со скалы.

Но я не могу.

Не тогда, когда у Зейна есть ключ от двери, которую я отчаянно пытаюсь открыть.

Я знаю, где мы можем найти убийцу Слоан.

Образ моей лучшей подруги заполняет мою голову. Я вижу, как она сидит в кресле для макияжа рядом со мной. Яркие глаза Слоан и упругие светлые волосы. Ее смех, который мог бы заполнить всю комнату. Ее большая, яркая личность.

Она была бы на седьмом небе от счастья, узнав, какой безумной стала моя жизнь с тех пор, как я впервые встретила Зейна.

Грейс Джеймисон? Моя очаровательная маленькая принцесса-ботаник, которая предпочтет почитать книгу, чем пойти со мной в субботний вечер? Ты выходишь замуж за безумно горячего барабанщика, который на шесть лет моложе тебя? Да! Да всему этому!

Образ Слоан улыбается мне.

А потом она исчезает.

Уходит.

После нее на земле остается лужа крови.

Я вздрагиваю и отвожу взгляд.

Каденс замечает это.

– Ты в порядке? Я затянула его слишком туго?

– Я в порядке, – говорю я дрожащим голосом.

Она возвращается к работе, а я вытираю вспотевшие ладони о свадебное платье.

Смерть Слоан была несправедливой и незаслуженной, а настоящие убийцы все еще разгуливают на свободе. Славно мог бы размахивать ножом, но это был не его приказ. В конце моей миссии, в конце этой долгой тайны, находится истинный виновник.

Человек, который умрет от моих рук.

Его кровь за нее.

Я не остановлюсь, пока не доведу дело до конца.

– Поскольку здесь нет зеркала, я сделаю снимок, чтобы ты могла увидеть полный эффект.

Каденс отходит назад, делает снимок и показывает его мне.

Я ахаю. Святые…Платье великолепное. Крой принцессы подчеркивает мое декольте, а затем переходит в великолепный белый шлейф. Даже с моими беспорядочными волосами и без макияжа на лице, платье преображает.

– Ты выглядишь потрясающе, – говорит Каденс, подходя ко мне сзади. – Очень красиво, мисс Джейми…я имею в виду…Грейс. – Ее улыбка нерешительна. – Но ты же знаешь, что тебе не обязательно этого делать, да? Я имею в виду, конечно, ты это знаешь. Ты взрослая. И Зейн тоже. Он тоже взрослый. Но просто…

Я беру ее руку и сжимаю ее.

– Со мной все будет в порядке.

В начале своей миссии я поклялась, что сделаю все, чтобы восстановить справедливость в отношении Слоан и найти тех, кто приказал ее убить. Все, что угодно.

Но я не думала, что мое обещание будет включать в себя женитьбу на барабанщике-психопате, который как ни странно, является чем-то недосягаемым.

– Кейди, это я!

Дверь открывается, входит Виола, младшая сестра Каденс. За ней следует Сол, таща за собой огромный набор косметики.

– Ух ты! – Виола замирает на месте, увидев меня.

Сол тоже замирает, окидывая меня быстрым взглядом. Затем он моргает, смотрит на Каденс и расправляет мышцы лица.

– Положи его туда, Сол, – говорит Виола, похлопывая его по плечу, словно он ее собственный маленький олененок.

Я удивлена, насколько комфортно чувствует себя рядом с ним маленькая девочка. Из всех Королей, Сол кажется мне самым неприветливым для незнакомцев.

Прежде чем уйти, он равнодушно кивает ей.

– О, мне нравится это платье! – Виола сжимает руки, глаза блестят. – Зейн был прав насчет этого. Я была уверена, что ты предпочтешь платье в стиле русалки, потому что ты выбрала то обтягивающее платье для танцев в Redwood Prep, но это? Ух ты!

– Ви, сделай вдох, – бормочет Каденс.

Виола хмурится, глядя на сестру.

– Подожди. Почему она уже в платье?

– Потому что Зейн сказал мне помочь ей с платьем, и я пришла раньше тебя.

– Ладно? – Виола могла бы с тем же успехом сказать «ну да». – Но платье надевается после прически и макияжа.

– Я… – Каденс морщится. – Я забыла.

– Безнадежно.

Виола театрально закатывает глаза.

Их сестринские шутки кажутся на первый взгляд беспощадными, но в них есть скрытая нить любви и тепла. Я рада видеть, что потеря их мамы – на этот раз настоящая – не повредила их связи.

Снова раздается стук в дверь.

– Кто это? – спрашиваю я.

– Лучше бы это был не Зейн. – Виола закручивает свои длинные густые волосы в хвост. – Увидеть невесту до дня ее свадьбы – плохая примета. Датч мне не поверил, и посмотрите, что произошло.

Каденс вздрагивает от слов сестры. Поспешив вперед, она открывает дверь.

– Это не Зейн.

В комнату вбегает крупная, пышнотелая женщина с кожей цвета красного дерева.

– Я здесь ради будущей миссис Кросс.

Эти шесть слов вызывают у меня рвотный рефлекс.

Это действительно происходит? Что, черт возьми, сейчас происходит?

Виола и Каденс указывают на меня.

Новоприбывшая подходит ко мне и хмурится, глядя на мои волосы.

– О, детка. Это нехорошо. Но не волнуйся. Я не встречала шевелюру, с которой не смогла бы справиться. Я сейчас тебя приведу в порядок.

– Эм… – запинаюсь я.

Внезапно на моем горле появляется накидка, и меня тут же заталкивают в кресло визажиста.

Виола делает мне базовый макияж, пока парикмахер распутывает мои волосы.

Из-за ее размера и экстравертной натуры я думала, что она будет грубой, но она нежно движется по моим кольцам, даря им любовь и заботу.

– Он уже выглядит так хорошо, – визжит Виола двадцать минут спустя, широко улыбаясь. – Я так рада, что правильно подобрала тебе тональный крем. У женщины в магазине был похожий тон кожи, но ее подтон был другим, поэтому я не была уверена.

Я хочу ответить Виоле, но замечаю, что парикмахер собирает мои волосы в похожий, но более элегантный пучок, чем тот, в котором я проснулась сегодня утром.

– Оставьте их распущенными, – говорю я, касаясь своих волос.

– Милая, это платье заслуживает высокого узла, чтобы продемонстрировать твои великолепные ключицы.

– Я выгляжу лучше с распущенными волосами.

– Я занимаюсь прическами уже много лет. Просто слушай меня, и я тебя тут же приведу в порядок.

– Я сказала, что не хочу, чтобы мои волосы были собраны, понятно? – Мой голос немного дрожит, Виола, и парикмахер останавливаются.

Мои ноздри раздуваются, и даже я немного удивляюсь тому, насколько эмоциональна.

– Грейс… – тихо говорит Каденс. Но ее взгляд не на мне. Они на моем виске, где мой шрам.

Вот тут-то я и поняла, что подсознательно коснулась своих швов.

Я резко опускаю руку, но уже слишком поздно. Смущенно ворчу:

– Просто сделайте верхний пучок.

– Я могу оставить их распущенными, – мягко говорит парикмахер.

– Я в порядке, – отвечаю я, побеждено.

Воздух в комнате становится холодным, и женщины ходят вокруг меня на цыпочках, словно я хрупкое стекло.

Может быть, я такая и есть.

Может быть, я слишком сломлена, чтобы меня можно было собрать заново.

Не будь такой плаксой.

Я поднимаю глаза и вижу Слоан, прислонившуюся к стене напротив меня. Ее рот искривлен в озорной улыбке.

Это твой момент. День твоей свадьбы! Наслаждайся им.

Наслаждаться чем?

Встретиться со Славно спустя столько лет?

Сразу после его осуждения я следила за тюрьмой, зданием суда и всеми, кто был готов меня слушать, надеясь на встречу с этим психом.

Я была в таком отчаянии, Джарод Кросс смог помахать Славно передо мной как морковкой, но он не выполнил обещания. Зейн тоже может не справиться. Все рискованно. Я отпраздную, когда наконец сяду напротив убийцы Слоан.

Вокруг меня кружатся дела. Я цепенею, пока приготовления не заканчиваются. Все в комнате осыпают меня комплиментами, но все, что я могу, когда смотрю в светодиодное зеркало для макияжа Виолы, видеть женщину, которая действительно перешла все границы, какие только могла.

Это того стоит, когда все это закончится.

Дрожащей рукой я поднимаю руку и трогаю швы.

Это постоянное напоминание об угрозе, с которой я сталкиваюсь, и о том, насколько ничтожной я себя чувствую по сравнению с монстрами, на которых охочусь. Это постоянное напоминание о том, что я могу оказаться в земле рядом со Слоан, если не буду осторожна.

Каденс вручает мне букет цветов, мы идем по коридору.

– Тебе стоит улыбнуться, – поддразнивает Виола, указывая на свои розовые губы. – Это день твоей свадьбы, а не тюремного заключения.

Я тупо смотрю на нее.

Постепенно ее улыбка тускнеет, она отводит взгляд.

Медсестры и пациенты останавливаются и смотрят на меня.

Некоторые из них начинают аплодировать, как будто я какой-то герой.

Вы все неправы. Я продажная и выхожу замуж за принца ада.

Нервы скручиваются у меня в животе, но я продолжаю двигаться, освобождая свой разум от всего, кроме двух слов.

Для Слоан.

Звук спора выводит меня из транса, и я поднимаю взгляд. В конце коридора находится больничная часовня, где, похоже, должна состояться моя свадьба.

Но перед ней стоит человек, преграждающий вход.

– Уйди с дороги, мужик, – рычит Сол.

– Вы не можете провести свадьбу в часовне без особого разрешения директора.

– Ты меня не слышал? – Сол надвигается на парня

Он отступает, но не прекращает ругаться.

– Это общественное место. Священное место. Люди используют его для молитв. Вы не можете просто так его захватить.

– Мы согласовали это с директором больницы, – резко говорит Датч.

– Я ничего об этом не слышал. – Мужчина упирает костлявые руки в бока. – Свадьбы можно проводить в часовне только по прямому разрешению и если невеста или жених неизлечимо больны. Я уже проверил хоспис, и никто не забронировал это место. Я не могу позволить вам заблокировать эту часовню для несанкционированной свадьбы.

Датч ругается и уходит, прижимая телефон к уху.

Над бровью Каденс появляется тревожная морщина.

– Подожди здесь, мисс Грейс. Я посмотрю, что происходит.

– Я не могу в это поверить, – усмехается Виола. – Почему каждая свадьба Кросс должна быть такой сложной? В этот раз он не видел невесту в ее платье.

Я почти не слышу ее.

Мой взгляд устремлен на выходы.

Это знак? Божественное вмешательство? Стоит ли мне рискнуть и бежать?

Кто-то шевелится на периферии моего зрения. Я замечаю Финна, стоящего в глубине коридора. Как обычно, он сидит в телефоне и выглядит совершенно оторванным от происходящего.

– Директора больницы нет и он не отвечает на звонки.

Сол ругается.

– Зейн только что прислал сообщение. Мне рассказать ему, что происходит?

– Вам всем нужно уйти, пока я не вызвал охрану, – говорит протестующий, выпятив грудь, видя, что парни теряют запал.

Я делаю шаг к выходу.

Извини, Слоан. Я найду другой способ добраться до Славно.

Внезапно Финн отталкивается от стены и идет к своим братьям. Он показывает протестующему что-то на своем телефоне, и тот становится белым как полотно. Он хватает телефон, разинув рот, и в ужасе смотрит на каждого из нас.

С вопросительным знаком в глазах я смотрю на Финна, чье стоическое лицо, как обычно, ничего не выдает.

Финн спокойно протягивает руку.

Протестующий осторожно кладет телефон в ладонь и склоняет голову.

– В-вам, дети, хорошей свадьбы. – Он вытирает пот со лба. – Я прослежу, чтобы вас никто не потревожил.

Когда парень спешит уйти, я подхожу ближе к Финну. Так же поступают Датч, Каденс и Виола.

Любопытство сгущается в воздухе, когда мы все тесним его.

– Что было в твоем телефоне? – спрашивает Виола, широко раскрыв глаза.

– Его девушка.

– Голая? – Каденс выглядит встревоженной. Финн бросает на нее унылый взгляд. – Или нет.

Сол хмурится.

– Его девушка? Почему это должно его пугать?

– Если бы у него была жена, это бы его напугало, – категорически говорит Датч, глядя на Финна в поисках подтверждения.