Текст книги "Иудаистские праздники, комментарий"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 64 страниц)

Это с одной стороны. А с другой – мы не находим никаких указаний на то, что в Иудее велась серьезная подготовка к войне. Нет следов возведения новых укреплений. Не видно движения посланцев к еврейским общинам стран рассеяния. Когда речь заходит о причинах Великого восстания, главный источник наших знаний о нем – Иосиф Флавий – не слишком вразумительно сообщает о деятельности какой-то крайне малочисленной группы фанатиков. Талмуд приводит два рассказа о причинах разрушения Храма. Первый из них находится в трактате Гитин (55-Б), – это история о Камце и Бар-Камце (см. ниже, в разделе 6.3). Второе высказывание Талмуда по поводу разрушения Храма находится в Тосефте Менахот (13:4). Тосефта гласит: "Но второй Храм... за что? За то, что возлюбили богатство и ненавидели друг друга". Поскольку Талмуд – это прежде всего религиозный сборник, исторические события интересуют его только с точки зрения содержащегося в них морального урока. Чтобы понять сказанное в Талмуде, надо проследить события, непосредственно предшествующие восстанию.

Как уже было отмечено, император Клавдий пожаловал Агриппе II право назначать Первосвященников и осуществлять надзор над Храмом. К сожалению, он не дал ему для этого необходимые средства. Агриппа не имел права назначать и взимать налоги в свою пользу, и очень скоро он ощутил острый финансовый дефицит. Главными денежными ресурсами в Иудее располагал в этот период Первосвященник. Через него проходили пожертвования евреев из стран рассеяния, в его распоряжении находилась храмовая сокровищница, куда каждый еврей, в какой бы стране он ни проживал, сдавал по полшекеля. Кроме того, выполняя заповедь Торы, все евреи Земли Израиля отделяли определенную часть урожая (труму) в пользу коhенов (храмовых священников, потомков Аарона). Каждый еврей имел право отдавать труму тому коhену, которому хотел. Понятно, что значитель-ная часть народа передавала это пожертвование Первосвящен-нику.

В 59 году Агриппа воспользовался своим правом назначать Первосвященника: на этот самый важный в еврейском мире пост был назначен его ставленник Ишмаэль бен-Пеяви, после чего между Агриппой и легитимной администрацией Храма сразу же началась склока. Дело дошло до личного разбирательства у императора Нерона, который решил дело в пользу управляющих Храмом. Агриппа вернулся в Иудею, а Ишмаэля бен-Пеяви оставили в Риме в качестве заложника. По возвращении из Рима Агриппа назначил одного за другим трех Первосвященников: Иеhошуа бен-Думнай, Иеhошуа бен-Гамлиэля и, наконец, Ханана бен Ханана.

Об этих Первосвященниках Иосиф Флавий пишет следующее: Эти собрали вокруг себя вооруженные банды и вели непрерывную войну друг с другом. Более всех занимался этим Ханан (или Ханания), который благодаря своему богатству мог оказывать услуги большому количеству людей. Также у Костобара и Шаула (родственников Агриппы) было большое количество преступных людей, которые делали то, что им хотелось. Двое последних были из царского рода и были близки к Агриппе ... они нападали на слабого и грабили его. С этого времени Иерусалим не выходил из бедствий и все события вели к его разрушению" ("Иудейские Древности" 20, 9:4). Все это случилось в период прокураторства Альбина (62-64), к которому и обратились с просьбой о смещении Первосвященника с должности. Альбин пошел навстречу этой просьбе, и Агриппе пришлось Ханана сместить. Это произошло в начале правления Альбина, однако впоследствии Ханан сумел укрепить свои позиции. Он просто купил симпатии Альбина, а заодно и нового Первосвященника.

В "Иудейской войне" Иосиф Флавий пишет (1, 14:2), что Альбин сговорился с богачами Иерусалима, получал с них свою долю и не обращал никакого внимания на их действия. Поэтому всякий, кто только хотел, мог собрать вокруг себя банду и заниматься откровенным грабежом. Ограбленные же не могли обратиться за помощью и были вынуждены молчать. "...Тогда были посеяны зерна и пустило корни разрушение Иерусалима".

Первосвященники не забывали и своих родственников. На должности казначеев и управляющих они назначали своих сыновей и зятьев, которые не получили почти никакого еврейского традиционного образования, зато по малейшему поводу (и без повода) писали доносы властям (Песахим 57-Б).

Упомянутые Флавием Костобар и Шауль – это родственники Агриппы, которые тоже образовали свои партии, и все эти четыре партии (Первосвященников, Агриппы, Костобара и Шауля) враждовали между собой, так что дело не раз доходило до вооруженных стычек на улицах Иерусалима. Единственное, что их объединяло, – это совместный грабеж слабейших слоев населения.

Напряжение в провинции росло и благодаря ее тяжелейшему экономическому положению. К грабежу Первосвященников и прокураторов, к тяжести налогов добавилась массовая безработица, которая последовала за завершением в 64 году перестройки Храмового комплекса. В это время лишились работы 18 тысяч человек. В таких условиях для возникновения восстания достаточно было искры.

Грабеж, убийства, полная развращенность властей, продажность римского наместника вызвали дальнейшее брожение в народе. Неимоверно выросло количество бандитов на дорогах, появились наемные убийцы. Этих людей Иосиф Флавий называет "сикариками" – по названию короткого, похожего на кинжал меча, которым они были вооружены. Бандиты всегда беспокоили римских наместников, и те с переменным успехом вели против них борьбу. Однако в годы прокураторства Альбина и эта проблема обострилась.

2.3.3. Начало восстания

В 64 году Альбин был отозван в Рим. На его место был назначен новый прокуратор – Флор (64-66). По сравнению с этим последним Альбин был просто ангелом. То, что Альбин делал тайно, Флор проделывал открыто. Наконец, ссылаясь на острую нужду императора в деньгах, Флор попытался изъять ценности из храмовой сокровищницы. Начались народные волнения. Флор вызвал войска. И хотя толпа вышла приветствовать входящих в город римских солдат, разразилась кровавая расправа. Около 3600 человек было убито. Дождавшись, когда улягутся страсти, связанные с этим событием, Флор еще раз приказал солдатам напасть на еврейскую толпу. Понимая, что евреи так дело не оставят, видя, что уже раздаются требования послать к императору делегацию с требованием его смещения, Флор решил убедить свое начальство в том, что он имел дело с настоящим бунтом, и направил об этом донесение наместнику Рима в Сирии Цестию Галлу. Евреи, со своей стороны, отправили Цестию письмо, в котором обвиняли Флора в преступлениях против населения Иерусалима. Цестий отрядил для проведения следствия своего трибуна Неаполитана. Одновременно в город приехал Агриппа. Неаполитан, обнаружив, что жители города настроены вполне миролюбиво, похвалил их за верность Риму. Казалось бы, инцидент был улажен, но тут неожиданно взял слово Агриппа и обвинил жителей Иерусалима в бунте против Рима, выразившемся якобы в том, что они, во-первых, еще не выплатили ежегодную дань Риму (следует заметить, что Рим не устанавливал дату выплаты этой дани), а во-вторых, во время последних событий разрушили окружавшую Храм галерею. Народ решил продемонстрировать верность Риму: восстановил галерею и быстро собрал недостававшую часть налогов. После этого Агриппа стал убеждать народ повиноваться Флору. Это вызвало общее негодование, и толпа потребовала, чтобы Флор и Агриппа убрались из города.

2.3.4. Восстание

Решение об изгнании из Иерусалима прокуратора и Агриппы было стихийным, но его поддержали пользующиеся наибольшим авторитетом в народе еврейские ученые-перушим (фарисеи), в том числе один из самых знаменитых ученых того поколения рабби Йоханан бен-Заккай. Трое из его учеников и сторонников: Бен-Калба Савуа, Накдимон бен-Гурион и Бен-Цицит Акесет, люди весьма состоятельные, создали в городе огромные запасы продовольствия и дров, которых должно было хватить на несколько лет.

В это же время Первосвященники и их окружение, опасавшиеся, что гнев народа будет в первую очередь направлен против них, заняли Верхний город (район, включавший в себя сегодняшний еврейский квартал Старого города) и укрепились в нем. Они также направили два посольства: к Флору и к Агриппе с сообщением, что в городе бунт, и требованием немедленной помощи. Их демарш оказался подлинным подарком для прокуратора и царя. Агриппа немедленно двинул против Иерусалима 3000 всадников. Седьмого числа месяца ав эти войска подошли к городу и начались бои. В течение восьми дней боев восставшим удалось захватить большую часть Верхнего города. Толпа сожгла дворцы Ханана и Агриппы, а также архивы, в которых хранились заверенные судом долговые расписки. Затем восставшие взяли бастион Антония, а позднее обнаружили Первосвященника Ханана, прятавшегося в туннеле водопровода, и убили его. Римскому гарнизону был обещан свободный выход из города; когда же римские части разоружились, восставшие перебили их. Так началось Великое восстание, которое привело к разрушению Храма.

Восставшие не имели руководства и действовали стихийно. Поначалу их цель была вполне скромной: продемонстрировать римским властям, что город больше не потерпит прокуратора и тех, кто вошел с ним в сговор. Вооруженное вмешательство Агриппы прорвало плотину народного гнева. Произошло то, что характерно для многих народных волнений: началось со стихийного протеста, но сперва события оказались под относительным контролем разумных людей; затем этот контроль был утрачен и руководство захватили экстремисты.

Было бы серьезным упрощением утверждать, будто еврейское общество распалось на две враждебных друг другу партии: желавших войны и тех, кто предпочел бы все оставить по-старому. В действительности общество раздробилось на десятки партий, и все они враждовали между собой.

В Иерусалиме еще продолжалась братоубийственная война, когда в Кейсарии произошло событие, придавшее всей истории совершенно новую окраску. Кейсарийские греки организовали кровавый еврейский погром. Большинство жителей Кейсарии было убито, а тех, кто пытался скрыться, ловили и по приказу Флора отправляли на принудительные работы на верфи. В ответ евреи устроили погромы в ряде греческих городов. Восстание начало распространяться по стране. Оно охватило район Тверии и Галилею. Всюду жители брались за оружие. Острие гнева было направлено против греков и других неевреев.

Только теперь наместник Рима в Сирии Цестий Галл понял, что события вышли из-под контроля. Он послал двенадцатый легион на подавление волнений в Галилее, а сам возглавил войска, двинувшиеся на Иерусалим. Действия двенадцатого легиона в Галилее были успешными. Там был наведен относительный порядок. Поход же Цестия Галла на Иерусалим оказался неудачным. Защитники города заставили римские войска отступить и преследовали их вплоть до Бейт-Хорона; в состоявшемся здесь сражении евреи сумели разгромить римлян.

2.3.5. Война и поражение евреев

После поражения Цестия Галла стало ясно, что дела в Иудее приняли серьезный оборот. Император Нерон послал для подавления восстания одного из своих крупнейших военачальников Веспасиана. Веспасиан и его сын Тит прибыли в Иудею с войском в 60 тысяч человек.

Вся страна начала готовиться к войне. Укреплялись стены Иерусалима. На окраины Иудеи восставшие отправили своих посланцев. Одновременно там появились собственные руководители. Иосиф Флавий подробно описывает, как строились укрепления в Галилее. К несчастью, все труды этого автора очень пристрастны, и к тому же в различных произведениях он противоречит сам себе. Из "Иудейской войны" следует, что в Галилею Иосиф Флавий приехал как посланец Агриппы и что главная его цель была, не вызывая подозрений со стороны восставших, заблокировать военные действия. В "Автобиографии" же он старательно доказывает, что не был предателем, а напротив – идеальным военачальником. Так или иначе, он вел довольно успешные действия против местных жителей-неевреев, а также укрепил ряд городов.

В Галилее, как и в Иерусалиме, не было единства. Крупнейшие города Галилеи выступали на стороне Агриппы и римлян. В руководстве шла непрерывная грызня между Иосифом Флавием и Йохананом из Гуш-Халав, сыгравшая не последнюю роль в падении Юдфата.

Пока Веспасиан находился в Акко, к нему прибыла делегация города Ципори (Галилея) и объявила о своей верности Риму. Веспасиан послал в Ципори войска и захватил город и его окрестности. Иосиф собрал свое войско неподалеку от Ципори в местечке Грис, но оно вскоре разбежалось, а сам Иосиф укрылся в Юдфате. Город попал в осаду и спустя семь недель (в тамузе 67 года) пал. Иосиф сдался Веспасиану и остался при нем.

Веспасиан без боя захватил прибрежную зону, затем разделил свое войско, отправив часть его на завоевание Скитополиса (Бейт-Шеан), а с другой частью сам отправился в Кейсарию, где гостил у Агриппы.

К 68 году римляне практически захватили всю страну. Веспасиан в Кейсарии готовил поход на Иерусалим. Но тут умер император Нерон – друг Агриппы (они с юных лет вместе воспитывались). Императором стал Гальба. Веспасиану было хорошо известно, что Нерон начал войну не из-за грозившей Риму опасности. Конфликт в Иерусалиме можно было уладить без военного вмешательства, путем мирных переговоров, – для этого достаточно было убрать прокуратора и ограничить произвол Агриппы и его людей, а потом местными силами справиться с бандитскими шайками, которые наводнили страну. Дружба с Агриппой не позволила императору выбрать этот путь. Веспасиан послал своего сына Тита к новому императору за новыми инструкциями. Вместе с ним отправился Агриппа. В Ахее им сообщили о смерти Гальбы (он правил всего семь месяцев и семь дней) и о том, что новым императором стал Оттон. Тит вернулся к отцу, а Агриппа, которому было очень важно уговорить нового императора продолжить войну против евреев, поехал дальше в Рим.

Оттон пробыл императором всего три месяца. Первого июля 69 года египетские легионы провозгласили императором Веспасиана, и в месяце кислев (приблизительно декабрь) того же года это назначение подтвердил сенат. Веспасиан выехал в Рим. Продолжать войну остался его сын Тит. Следуя железному правилу римлян никогда не воевать зимой, Тит остался в Кейсарии и там дождался весны семидесятого года, после чего во главе пяти легионов (вместе с вспомогательными силами войско Тита составило около 80 тысяч человек) двинулся к Иерусалиму и 14 числа месяца нисан (накануне праздника Песах) осадил его.

2.3.6. Осада и падение Иерусалима

После неудачного для римлян похода наместника Сирии Цестия Галла на Иерусалим во главе города оказались представители почти всех слоев общества: мудрецы р. Йоханан бен-Закай и р. Шимон бен-Гамлиэль, Первосвященник Йосиф бен-Гурион и ряд других лидеров умеренных партий. Такая расстановка сил сохранялось до осени 67 года, когда в Иерусалим прибыл Йоханан из Гуш-Халав, бежавший из осажденного города. Ему устроили торжественную встречу и, так как он придерживался той же умеренной линии, направленной в основном на выжидание удачного момента для вступления в переговоры с Римом о будущем Иудеи, поручили возглавить город.

В 68 году, пока Агриппа добирался до Рима, а Веспасиан в Кейсарии дожидался инструкций от нового императора, глава партии Первосвященников Матитъяhу бен-Бейтус вызвал к себе на подмогу Шимона бар-Гиору вместе с войском, состоящим из эдумеев (юг Израиля), чтобы тот помог ему избавиться от Йоханана из Гуш-Халав. Но Первосвященник не знал, с кем он имеет дело. Ворвавшись в город, эдумеи стали убивать всех подряд: и тех, кто их пригласил, и тех, на кого их натравили. Перебив массу народа, они в конце концов обратили оружие против самого Первосвященника и его людей и тоже их уничтожили. Во время боя между Йохананом и Шимоном были сожжены продовольственные склады. (Иосиф Флавий обвиняет в этом Йоханана, но это явная ложь, хотя бы потому, что склады стояли в неприкосновенности в течение всего периода правления Йоханана. О том, что склады сжег Шимон и его люди, свидетельствует и Талмуд (Гитин, 56).) Из-за наступившего голода, собственно, и пал Иерусалим. После ухода эдумеев начался ответный террор сторонников Йоханана. К этому времени в городе собралось большое количество "сикариков", и Йоханан прибег к их помощи. Он укрепился на территории Храма и устроил судилище над теми, кто выступил против него. Кровь лилась рекой. Множество людей погибло во время этой резни.

Когда фактическую власть над Иерусалимом захватили Шимон и его люди, все шансы на мир были утеряны. К этому историческому моменту следует отнести известный рассказ о том, как рабби Йоханан бен-Закай хитростью покинул город, добрался до римского лагеря и предсказал, что Веспасиан станет императором (см. ниже, в разделе 6.3). Когда предсказание сбылось, Веспасиан удовлетворил просьбу рабби Йоханана и даровал ему право создать академию в городе Явне.

Расстановка сил в Иерусалиме накануне осады сложилась следующим образом. Шимон бар-Гиора контролировал Верхний город и большую часть Нижнего, Йоханан из Гуш-Халав – Храмовую гору и крепость Антония, а третья партия – Первосвященников – во главе с Элазаром бен-Шимоном находилась на самой территории Храма. Общая численность войск, оборонявших Иерусалим, не превышала 25 тысяч человек. Даже в это тяжелое время, когда уже началась осада города, внутренние распри не прекратились. Во время праздника Песах Элазар открыл храмовый двор, чтобы дать возможность всем находящимся в Иерусалиме принести пасхальную жертву. Этим немедленно воспользовался Йоханан из Гуш-Халав: во главе вооруженного отряда ворвался на территорию Храма и перебил противников. Теперь в городе остались всего две партии, но и они сумели договориться о координации действий лишь после первой атаки римлян.

В результате нескольких боев вне городских стен римляне взя-ли третью внешнюю стену города, а 17 тамуза – вторую стену. Еще до этого они окружили Иерусалим дополнительной стеной, чтобы осажденные ниоткуда не могли получить продовольствие, которого в городе почти не осталось после сожжения Шимоном бар-Гиорой продовольственных складов. В конце концов римлянам удалось взять укрепление Антония, и десятого ава Храм был сожжен. Все защитники Храма погибли. Йоханан и Шимон сумели укрыться в Верхнем городе. Однако силы защитников города были на исходе. Они едва волочили ноги от голода. Для римлян же продолжение осады было делом не слишком обременительным. Солдаты ворвались в Верхний город. Большинство защитников пало. Остальные были захвачены в плен.

После падения Иерусалима пламя восстания еще не было окончательно погашено. Последние укрепления восставших пали только к 74 году.

Иосиф Флавий в книге "Иудейская война" пишет, что Тит не хотел разрушать Храм, что это сделал простой римский солдат в пылу битвы. Тит якобы немедленно приказал потушить пожар, но уже ничего нельзя было сделать. Не имеет ни малейшего значения, насколько этот рассказ соответствует истине. Рим не разрешил евреям восстановить здание Храма.

Последствия войны были ужасны. Около четверти еврейского населения страны погибло в боях, от ран, голода и других бедствий. Еще около одной десятой населения римляне взяли в плен и обратили в рабство: сослали в шахты, на галеры, многие сделались гладиаторами и почти все погибли. Почти никто из пленных не вернулся на родину.

Шимон бар-Гиора и Йоханан из Гуш-Халав попали живыми в руки Тита и были проведены по Риму в его триумфальном шествии, устроенном в честь победы в Иудейской войне. Шимон бар-Гиора после этого был казнен, а Йоханан приговорен к пожизненному заключению. Веспасиан хорошо знал, что именно вмешательство Шимона бар-Гиоры сделало переговоры невозможными и привело к кровопролитной войне. Это и определило приговоры руководителям восстания.

После подавления восстания, вплоть до 100 года, Агриппа правил рядом земель вокруг озера Кинерет. Иосиф Флавий поселился в Риме и написал серию книг, которые, несмотря на их пристрастность, служат в наше время основным источником сведений об истории Иудеи. Рабби Йоханан бен-Закай создал академию в Явне, которая на протяжении долгого времени была основным центром еврейской мысли. Отсюда, не обладая никакой официальной властью, он и его ученики и сподвижники долгое время управляли жизнью еврейского народа и заложили основы еврейской жизни в отсутствие Храма. С разрушением Храма оказалась упразднена должность Первосвященника, бывшая на протяжении всего периода Второго Храма главной должностью в стране (даже царский трон стоял ниже трона Первосвященника). Одновременно с разрушением Иерусалима были разрушены две важнейшие академии: Шамая и Гилеля, которые на протяжении двух поколений были центрами еврейской религиозной и законодательной мысли. Одновременно сошли с исторической арены саддукеи – главные враги этих школ. Богачи разорились. Многим пришлось оставить обжитые места, так как они были полностью разрушены. Во время войны были также вырублены леса и плантации. В результате изменился климат: "С тех пор, как был разрушен Храм, нет дня без проклятия; росы, опускаясь, не приносят благословения, потерян вкус плодов" (Сота 48 Б).

Если теперь вернуться к тем страницам Талмуда, на которых анализируются причины разрушения Храма, то выясняется, что Тосефта очень точно формулирует главный урок восстания: "За то, что возлюбили богатство... и возненавидели друг друга". Те, кому следовало стать во главе народа, в погоне за богатством настроили народ против самих себя, а чтобы укрепить свое пошатнувшееся положение, спровоцировали войну. Об этом рассказывает история о Камце и Бар-Камце. Иосиф Флавий в IХ книге "Автобиографии" упоминает, что в Тверии среди тех, кто сохранил верность Агриппе, был Кампсус, сын Кампсуса. (Кампсус Флавия – видимо, тот самый Бар-Камца, о котором говорится в Талмуде.) В этой истории человеку Агриппы предъявлено обвинение в том, что он, спровоцировав евреев на отказ принести жертву за здоровье императора, в дальнейшем донес об этом властям, что и привело к войне. Далее Тосефта говорит: "...и за то, что возненавидели друг друга" – восставшие не смогли объединиться и, вместо того чтобы бить общего врага, сражались друг с другом.

2.4. Значение Храма

"И построят Мне Святилище, и Я буду пребывать среди них". (Исход 25:8) 2.4.1. Условия существования Храма

"Если будете следовать Моим законам, хранить Мои заповеди и исполнять их, то Я вовремя дам дожди, и земля даст урожай... и досыта будете есть свой хлеб, и спокойно будете жить на своей земле, ...и установлю Свое пребывание среди вас..." (Левит 26:3-11). Все обещания, содержащиеся в этом отрывке, следуют за перечислением законов, призванных наполнить святостью каждодневную жизнь. Даны эти законы по случаю завершения строительства и освящения Скинии – переносного Храма. Сразу после того, как переносной Храм был освящен, Всевышний напоминает Своему народу, что Его пребывание среди евреев связано не просто со строительством здания, в котором Создатель как бы найдет Себе пристанище на земле. Обещанию: "установлю Свое пребывание среди вас" предпослано условие: "если будете следовать Моим законам", то есть: если не "будете следовать", то и при наличии Храма в нем не будет Шехины – явного Божественного присутствия.

Между Богом и народом Израиля заключен союз, согласно которому евреи должны соблюдать заповеди Всевышнего, а Бог, со Своей стороны, обязуется дать нам выжить и одаривать нас всем, что составляет земное счастье. Роль Храма в этом союзе – выражать и символизировать двустороннюю верность союзу. Если евреи не верны ему, то Храм, будь он построен по всем законам Торы, не обеспечивает пребывания Шехины среди народа Израиля. Более того, так как в подобной ситуации Храм оказывается лишенным смысла, народ не может не лишиться этого свидетельства союза. Истинность этого положения подтверждается не только известными историческими событиями: разрушением Скинии в Шило и двукратным разрушением Иерусалимского Храма, но и тем, что стихи Писания, посвященные строительству Храма, всегда включают предостережения против уклонения от соблюдения заповедей. Например: "И было после того, как Соломон завершил строительство дома Господа... Явился Господь Соломону... и сказал: Я освятил дом, который ты построил, чтобы установить Мое Имя там навек; и будут Мои глаза и сердце там во все дни. А ты, если будешь ходить передо Мной, как ходил твой отец Давид, – с чистым сердцем и честно исполнять все, что Я заповедал тебе, соблюдать Мои законы и уставы, то поставлю Я твой царский престол над Израилем навек... Если же вы и ваши дети отступят от Меня, и не будут соблюдать заповеди и законы, которые Я дал вам, и будут служить иным божествам, и поклоняться им, Я истреблю Израиль с земли, которую дал ему, и дом, который Я посвятил Имени Моему, отвергну от Своего лица. И дом, который был высок для каждого, проходящего мимо него, станет пустошью, и всякий прохожий удивится и присвистнет..." (Царей I 9:1-8).

В языке иврит есть два слова для обозначения Храма: первое – Микдаш ("Святилище"), т.е. место, которое концентрирует в себе святость нашей жизни, Дом, символизирующий нашу верность союзу со Всевышним. Второе слово, которым пользуется Тора, – Мишкан ("Место обитания"), то есть место, где Шехина Святого, Благословен Он, пребывает на этой земле, среди народа Израиля, место, где можно приблизиться к Всевышнему, откуда исходят все благословения каждому в отдельности и всему обществу в целом.

Храм, конечно, существует, только если еврейский народ верен Всевышнему, но, с другой стороны, Всевышний пребывает среди Своего народа в Храме. Слова: "...И Я буду пребывать среди них" следуют за словами: "И постройте Мне святилище". Посредством Храма Бог открывает Свое пребывание среди народа Израиля.

2.4.2. Заповедь о строительстве Храма

"И построят Мне Святилище, и Я буду пребывать среди них" (Исход 25:8). "И будет место, которое изберет Господь, ваш Бог, чтобы в нем пребывало Его Имя, туда будете приносить все, что Я заповедую вам..." (Второзаконие 12:11). Эти два стиха Торы заповедуют народу Израиля построить Храм, где будут происходить все предписанные Торой жертвоприношения, осуществлять-ся вся служба и три раза в год собираться весь народ Израиля, чтобы отпраздновать три праздника: Песах, Шавуот и Суккот.

Пребывание Бога среди народа Израиля выражается еще и в том, что Его Храм должен разделить судьбу народа. Пока евреи не имеют покоя, пока не дано нам жить на своей земле, избавившись от угроз со стороны окружающих народов, не может быть покоя и Храму. Скиния – Храм в шатре – сопровождала евреев во время их скитаний по пустыне. Четырнадцать лет евреи завоевывали себе место в стране Израиля, оттесняя обитавшие здесь ханаанейские народы, и делили ее между собой. Все это время Скиния стояла в Гильгале, недалеко от Иерихона (у самого входа в страну). Затем Храм перенесли в Шило. Там построили каменные стены, а в качестве крыши использовали полотна, которые были в Скинии. В таком виде – наполовину здание, наполовину шатер – Храм простоял 369 лет.

Наступили времена, неизмеримо более тяжелые, чем предшествующий период непрерывных войн евреев за право жить на этой земле. Власть в стране захватили филистимляне. Они дошли до Шило и разрушили Скинию. После этого Храм был перенесен в Нов и находился там тринадцать лет; когда умер пророк Шмуэль, Храм был разрушен, а Ковчег Завета перенесен в Гивон, где он находился сорок четыре года. Только после победы царя Шауля над амалекитянами – первым народом, напавшим на евреев после их выхода из Египта (Тора заповедует: "Сотри память об Амалеке из поднебесной" (Второзаконие 25:19); Амалек символизирует все народы, у которых ненависть к евреям, что называется, в крови), и царя Давида над филистимлянами и остатками ханаанейских народов пришло время строить дворец для Создателя. Только после всех этих событий царь Давид заложил фундамент Храма, а достроил его (на горе Мория в Иерусалиме) сын Давида Соломон. Все это делалось в соответствии с заповедью "И построят Мне Святилище...", время исполнения которой не могло наступить раньше, чем царь Давид победит всех врагов Израиля. В Торе сказано: "И перейдете Иордан, и поселитесь в стране, которую Господь, ваш Бог, дает вам; и Он даст вам покой от всех окружающих вас врагов, и будете жить безопасно. И будет место, которое изберет Господь, ваш Бог, чтобы в нем пребывало Его Имя, туда будете приносить все, что Я заповедую вам..." (Второзаконие 12:10-11). Из этого отрывка следует, что строить постоянный Храм можно только после того, как евреи полностью захватят страну и разделят ее между собой, т.е. когда сам народ Израиля достигнет национального величия. Итак: пока нет покоя у народа, не может пребывать в покое и Святилище Всевышнего; но вот народ достиг национального величия, и тогда на всю общину ложится обязаность построить дворец для Бога. Так и произошло: "И было: когда поселился царь в своем доме и Господь дал ему покой от всех окружавших врагов, сказал царь пророку Натану: Вот я живу в кедровом доме, а ковчег Бога обитает среди полотен" (Шмуэль II 7:1-2).

"Место, которое изберет Господь, ваш Бог..." (Второзаконие 12:5). Тора обещает, что Всевышний Сам изберет место для Своего Храма и укажет нам это место через пророков. Это не значит, что нужно терпеливо ждать, пока Создатель укажет место для Своего Святилища; наоборот, когда придет время строить Храм, надо начать поиски этого места: "...Ищите, где Он будет пребывать" (там же). Так поступил царь Давид: "Вспомни, Господь, Давиду все его страдания. Как он клялся Господу, давал обеты Всемогущему Яакова: "Не войду в шатер дома, не поднимусь на постель. Не дам сна глазам, дремоты векам, пока не найду места Господу, обители Всесильному Яакова" (Псалмы 132:3-5). И на эту просьбу было отвечено: "В тот день пришел к Давиду [пророк] Гад и сказал ему: Взойди, поставь жертвенник на гумне евусея Аравны" (Шмуэль II 24:18). "И начал Соломон строить дом Господу на горе Мория, где Господь показался его отцу Давиду, на месте, которое подготовил Давид на гумне евусея Аравны" (Хроник II 3:1).

Итак, когда начались поиски места для Храма, пришел пророк и указал его. Притом место не было выбрано произвольно. Его святость была понята уже нашим праотцом Яаковом. "И наткнулся на место, и заночевал там, ибо зашло солнце... И приснился ему сон: Вот на земле стоит лестница, и верх ее достает до неба, и ангелы Божии спускаются и подымаются по ней... И ужаснулся, и сказал: Как страшно это место, это не что иное, как дом Божий, это врата небес" (Бытие 28:11-12, 17). Яаков понял, что его сон навеян святостью места; с одной стороны, "лестница стоит на земле", т.е. это вполне земное, настоящее место, но с другой – "верх ее достает до неба", до высших высот, откуда "ангелы Божии спускаются" на землю, то есть через это место Божественная эманация прямо проистекает на землю, минуя всю цепочку промежуточных миров (Танья 53), и одновременно "ангелы Божии подымаются", то есть через это место человек на земле может влиять на высшие духовные миры.