Текст книги "Детство Скарлетт"
Автор книги: Мюриэл Митчелл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 30 страниц)
Ретт Батлер тащил упирающуюся Морисоль через улицу. Наконец, не дойдя несколько шагов до дома, где скрывались Хулио и Хесус, он остановился, бросил Морисоль на улице, а сам ударом ноги распахнул дверь и вошел в дом.
Оттуда он вышел через несколько мгновений, на руках у него был Хесус.
– Мой ребенок, – воскликнула Морисоль и бросилась к Ретту.
Тот передал мальчика ей в руки.
– Бери, это действительно твой сын. А вот деньгу – он вытащил из нагрудного кармана толстую пачку банкнот и передал их женщине. – На первое время здесь хватит. И быстро, как можно быстрее убегайте отсюда. Спрячьтесь на той стороне границы. Скорее!
– Как мы тебя сможем отблагодарить? – спросил Хулио, глядя в глаза Ретта Батлера.
– Меня не надо благодарить, – ответил Ретт. – Это совершенно ни к чему.
Мужчина растерялся, не ожидая такого ответа. Зато женщина смотрела на него взглядом, полным благодарности.
– Идите, идите скорее, пока Рохасы сюда не примчались, – и Ретт Батлер подтолкнул мужчину и женщину в спину, показывая им направление к мексиканской границе.
Женщина, пройдя несколько шагов, вдруг замерла на месте, медленно обернулась и посмотрела на Ретта Батлера.
– Скажите, а зачем вы это делаете?
Но от ее слов и оттого, каким тоном она спросила, Ретт Батлер вздрогнул. Его взгляд стал холодным и отчужденным, на лбу появилась вертикальная складка.
– Когда-то несколько лет назад я знал такую женщину, как ты, Морисоль, – сказал он. – Я знал такую женщину, но, к сожалению, ей некому было помочь. Идите, бегите!
Словами Ретт Батлер буквально подталкивал мужчину и женщину, заставлял их действовать, двигаться и уходить от опасности, которая подстерегала их на каждом шагу.
– Скорее!
Но мужчина и женщина уже бежали, они убегали из Сан-Мигеля, прячась от Рамона Рохаса и его людей.
– Возможно, вы когда-нибудь и будете счастливы, – глядя им вслед, произнес Ретт Батлер, – возможно, будете. Жаль, что я не смогу увидеть вашего счастья и не смогу быть рядом с вами. Бог вам в помощь!
Ретт Батлер резко обернулся, потому что услышал далекий топот лошадей. Топот стремительно приближался.
Ретт подбежал к своей лошади, которая, почувствовав приближение хозяина, тихо заржала, он потрепал ее шелковистую гриву, сунул ногу в стремя, вскочил в седло и натянул поводья. Лошадь, покорная движениям руки хозяина, понесла его прочь.
Немного отъехав, Ретт Батлер остановил лошадь и приблизился к каменной стене, которая скрывала его от глаз людей Рохаса.
Те, вскочив в дом, все оглядели.
– Что там? – спросил дон Мигель человека, выскочившего из дому.
– Там все мертвы, все пятеро. А Морисоль похитили.
– Черт! Это дело рук Бакстеров. Скорее в город, пока они не напали на наш дом.
Все люди Рохасов вскочили в седла и устремились назад в Сан-Мигель.
«Все нормально. Пусть они и продолжают так думать. Мне это на руку», – Ретт Батлер вонзил шпоры в бока своего скакуна и тот помчался другой, более короткой дорогой к городку.
Ведь Ретту Батлеру надо было попасть в дом и притвориться спящим еще до того, как вернуться Эстебан и дон Мигель.
И хотя Люди Рамона Рохаса нещадно стегали своих лошадей и мчались во весь опор, Ретт Батлер смог оказаться в Сан-Мигеле на несколько минут раньше. Его дорога была посложнее, но покороче – пастушьи тропы через скалы.
У самого входа в дом дон Мигель остановил лошадей. Навстречу ему из ворот выскочили верные люди.
– Скорее, всех поднять! Всем с оружием спуститься во двор! Ты, Чико, будешь стоять с другой стороны дома, вы двое – у ворот, а вы все во двор. Дом надо охранять, – отдавал распоряжения дон Мигель, – Эстебан, ты с балкона следи за площадью, за домом Бакстеров.
– Хорошо, Мигель.
– Хорошо, господин, – отвечали подручные, разбегаясь в разные стороны и клацая затворами своего оружия, взводя курки револьверов.
Все были напуганы. Все ожидали нападения Бакстеров на городской дом Рохасов.
Лицо дона Мигеля подергивалось. Он был совершенно уверен, что это именно Бакстеры напали на маленький белый домик и перестреляли людей Рамона, никого не оставив в живых. Да еще увели Морисоль.
Ведь вчера они смогли это сделать, что же могло помешать им сделать это сегодня.
Но на этот раз у Рохасов не было равноценного выкупа, чтобы обменять на Морисоль. Сейчас в их руках не было никого из Бакстеров, и поэтому дон Мигель решил, что Рохасам Бакстеры объявили непримиримую войну.
«Раз все убиты в нашем маленьком доме, наверное, Бакстеров собралось чертовски много. Наверное, эти мерзавцы не пожалели долларов и наняли еще десятка два убийц, которыми кишат эти земли».
– Дон Мигель, я видел, как сегодня с утра у дома Бакстеров крутились какие-то странные люди.
– Видел? – взревел дон Мигель, – а почему ты не сказал об этом мне?
– Я говорил дону Рамону.
– А-а, – немного смягчился дон Мигель и потрепал по щеке молодого парня, вооруженного двумя револьверами. – Тогда молодец. Иди вот к той дальней двери и охраняй ее. Если что – стреляй!
– Хорошо, дон Мигель, – ответил парень и помчался выполнять приказание.
За всем этим из-за угла наблюдал Ретт Батлер. На его лице блуждала одобрительная улыбка, как будто все то, что происходило здесь, делалось по его велению и с его ведома.
– Отлично, – потер ладонь об ладонь Ретт Батлер, – все идет, как положено.
Он поднял голову и взглянул на темное ночное небо, на тусклые звезды и самодовольно хмыкнул.
– Все в порядке. Моя звезда еще светит мне и согревает своими лучами, счастье еще не покинуло меня.
Глава 7
Ретт Батлер успешно перелез через беленый известкой высокий забор, оказался во внутреннем дворике и огляделся по сторонам. Здесь было тихо, а вокруг дома бегали люди Рохаса, занимая удобные позиции, перебрасываясь командами, короткими фразами.
Все Рохасы сейчас ожидали нападения людей Бакстеров. Они были уверены, что Бакстеры наверняка нападут на их городской дом, раз совершили набег на маленький домик.
Ретт Батлер самодовольно усмехался. Вся эта заваруха была подстроена им. Это он так сильно напугал Рохасов, заставив их поверить, что это именно Бакстеры увели Морисоль, перестреляв людей.
Ретт Батлер, осторожно крадучись, перешел дворик и прижался спиной к шершавой стене дома. Он взглянул на балкон, подпрыгнул, вцепился руками, подтянулся и перевалился через перила. Вокруг царила тишина. Он раскрыл окно и ступил в комнату.
В комнате было темно, только окно светилось призрачным голубоватым светом. Ведь в небе среди тускло мерцающих звезд плыл желтый отполированный диск луны. На пол комнаты легли темные перекрестия рамы.
– Все в порядке, – прошептал Батлер и в это время он почувствовал, что холодный ствол револьвера уперся ему в затылок.
– Тебя там и ждали, приятель, – послышался за спиной спокойный и уверенный голос.
Ретт Батлер неторопливо обернулся.
В его комнате было полно людей Рохаса. Когда он внимательнее присмотрелся, то увидел, что на его кровати лежит в сапогах сам Рамон Рохас и самодовольно ухмыляется.
В его зубах красной точкой тлел окурок сигары. Рамон вытащил сигару изо рта и негромко сказал, глядя в белеющий потолок.
– В одном из наших экипажей сломалось колесо, и нам пришлось вернуться. Экая незадача. Один из моих людей сказал, что Бакстеры осмелились напасть на наш маленький дом на окраине городка и умудрились похитить Морисоль.
Рохас говорил это совершенно спокойным и бесстрастным голосом. Но оттого, как Рамон произносил эти слова, Ретту Батлеру сделалось не по себе, он понял, что теперь он попал в западню и выхода из нее нет. Ведь вся комната была полна вооруженными людьми.
А револьвер, который болтался в кобуре Батлера, один из подручных Рохаса уже успел выхватить и бросить на кровать хозяину.
– Я хотел бы поговорить с тобой, гринго. Я хотел бы, чтобы ты рассказал обо всем, что тебе известно. Ведь ты смышленый парень и соображаешь куда быстрее, чем многие из моих людей. Да, стреляешь ты хорошо, соображаешь быстро, но не так быстро, как соображает Рамон Рохас, так что ты попался.
– Возможно, – пожал плечами Ретт Батлер.
– Схватить его, – приказал Рамон таким же бесстрастным холодным голосом.
Люди Рохаса заломали Ретту Батлеру руки и потащили вниз, туда, где в одном из полуподвалов располагались складские помещения.
– Отсюда ты, приятель, не убежишь, – сказал один из подручных и нанес резкий сокрушительный удар в живот Батлеру.
Тот пригнулся, но не упал.
– Ах, так ты еще, свинья, держишься на ногах! – и на Ретта Батлера посыпались удары со всех сторон.
Его били кулаками, поднимали с холодного каменного пола, ставили на ноги и снова били. Били в голову, в грудь, в плечи, в спину, в живот, били кулаками, прикладами карабинов, рукоятками револьверов.
Но Ретт Батлер отплевывался кровью, не произнося ни единого слова.
– Ты крепкий парень, – ухмыльнулся Рамон Рохас. – Но мои люди умеют убивать. Они вытянут из тебя все, если только тебе хоть что-нибудь известно, ты обязательно развяжешь язык и скажешь.
– Нет, – сплюнув кровью, выдавил Ретт Батлер.
Тут Рамон Рохас ударил его сапогом в грудь. Ретт, вскинув руки, рухнул на каменный пол, уже залитый кровью. Голова страшно гудела, правый глаз заплыл и почти ничего не видел, из носа, из рассеченных губ сочилась кровь. Все тело, казалось, разрывают на куски.
Ретт Батлер подумал, что сейчас ему, наверное, придется распроститься с жизнью. Ведь шестеро подручных Рамона не собирались останавливаться.
Они подняли с пола Батлера, поставили на ноги и двое удерживали его за руки, а третий продолжал бить. Трое других отдыхали у стены, подбадривая своих приятелей.
– Так его, Чико, врежь этому грязному янки. Пусть запомнит крутых ребят из Сан-Мигеля.
Ретт Батлер потерял на несколько минут сознание…
Когда он очнулся, то понял, что лежит на холодном каменном полу. Он, с трудом опираясь ослабевшими руками о каменные плиты, попытался подняться, но правая рука заскользила в луже крови и он тяжело рухнул снова.
– Он еще пытается подняться, – сказал Рамон Рохас. – А ну-ка, Чико, приведи его в чувство, врежь еще пару раз.
Чико с готовностью бросился к Ретту Батлеру. Он приостановился в одном шаге от избитого Ретта, пытающегося изо всех сил встать на ноги, и нанес сокрушительный удар тяжелым сапогом в грудь. Ретт Батлер вскрикнул и, перевернувшись на спину от удара, ударился головой о шершавую каменную стену.
В глазах поплыли желтые и красные круги, и Ретт Батлер лишился чувств…
– Эй, облейте его водой, – приказал Рамон и тут же услужливые подручные выплеснули кувшин воды на окровавленную голову Батлера.
Тот сразу пришел в себя, медленно и тяжело повертел головой и сел спиной к стене. Рамон склонился над ним, запрокинул голову, схватив за волосы и прошептал в самое ухо:
– Где ты спрятал Морисоль? Где? Отвечай!
В полуподвал вошел дон Мигель, средний Рохас. Он подбежал к старшему брату, положил ему руку на плечо:
– Рамон, перестань, иначе ты его вообще укокошишь. И он ничего не скажет.
Рамон выругался и отошел от Батлера. Тот тяжело осунулся на пол.
– Поднимите его, – приказал дон Мигель. И двое подручных подняли Ретта Батлера и уложили на длинный дубовый стол, на котором обычно в этом подвале разделывали мясо.
Дон Мигель склонился над ним.
– Послушай, американец. Скажи, где ты спрятал Морисоль. Скажи только это и тогда мы прекратим тебя истязать.
– Пошел к черту! – прошептал, давясь кровью, Батлер.
– Ах ты, скотина! Значит, не хочешь говорить? Тогда продолжим. А ну, ребята!
И люди Рохаса, поставив Батлера на ноги, принялись избивать снова. Но Ретт уже почти не чувствовал боли, он обессилел настолько, что даже не мог пошевелить руками и прикрыть лицо. А мексиканцы продолжали бить, удары сыпались со всех сторон, но Ретт Батлер чудом стоял на ногах.
– Этот янки довольно крепкий орешек. Но язык ему все равно придется развязать. Шутки с Рамоном всегда кончаются очень плохо. Где Морисоль? Где Морисоль?! – вдруг утратив выдержку, заревел Рамон Рохас. – Если ты мне не скажешь, где она, я тебя пристрелю, как бешеную собаку. Карабин!
Один из подручных протянул карабин хозяину. Тот схватил оружие и прикладом ударил Ретта Батлера в живот. Это был последний удар, который почувствовал Ретт, он согнулся, ноги подкосились и он упал лицом на пол.
Вновь на голову вылилась вода, и Ретт Батлер с трудом открыл свой единственный еще видящий глаз. Он увидел над собой звериный оскал Чико:
– Если ты скажешь, скотина, то тогда сможешь отсюда уехать, собрать свои вещички и смотаться. Поверь, Рамон никогда не нарушает своих обещаний.
– К черту – выдохнул Ретт Батлер и плюнул в лицо Чико.
Тот вытер рукавом щеку, грязно выругался, посмотрел на хозяина.
– Чико, на сегодня, кажется хватит. Не сегодня так завтра, он заговорит.
Но Чико все-таки каблуком наступил на левую руку Батлера, навалившись всей своей тяжестью на ногу. Все услышали, как хрустнули под каблуком Чико суставы.
– Эй, осторожнее, – остановил Чико дон Мигель, – осторожнее.
– Хорошо, хозяин, – Чико отошел в сторону и вытер испачканные кровью волосатые руки.
– Чико, – обратился Рамон Рохас к своему подручному, – хватит его избивать. Он уже ничего не чувствует и все твои удары бесполезны.
– Как знаешь, хозяин, – Чико повертел головой, ему явно еще хотелось продолжать избиение, но ослушаться хозяина он не смел.
– Он заговорит, – сказал дон Мигель, – а нам пора заняться серьезными делами. Чико, охраняй его и смотри, чтобы он не смылся.
– Куда? – Чико самодовольно хмыкнул, глянув на бесчувственно распластавшееся тело Ретта Батлера в луже крови.
– Пошли, – бросил старший Рохас и махнул рукой.
Все неохотно потянулись к выходу. В дверях дон Рамон обернулся и смерил взглядом Батлера.
Тот вновь пришел в себя и пытался поднять голову. Рохас-старший криво усмехнулся.
– Если ты будешь таким упрямым, то недолго тебе осталось жить.
Ретт Батлер попытался что-то ответить, но захлебнулся кровью и бессильно опустил голову на каменные плиты пола.
От прикосновения к холодному камню ему полегчало.
Все тело болело, даже невозможно было понять, где болит больше. Ретт Батлер простонал и ощупал языком зубы. На удивление, все они были на месте и даже ни один не шатался.
Громко хлопнула дверь и послышались удаляющиеся шаги мексиканцев.
Стало абсолютно тихо, и Ретт услышал, как неровно и судорожно сокращается его сердце. Он вновь опустил голову на плиты и услышал осторожные шаги Чико за дверью, тот пока добросовестно выполнял указание своего хозяина. Он был зол на Ретта и готов был убить его, и если бы Чико не боялся дона Рамона, то сделал бы это не откладывая.
Чико был не из тех людей, которые могут долго сидеть на одном месте. Вскоре ему стало скучно, он выкурил все, что у него было, и ему страшно хотелось поговорить с кем-нибудь, поиграть в карты. Но как назло никто не приходил.
Вот уже битых два часа сидел он перед дверью, за которой, он был в этом уверен, все еще лежит в луже крови бесчувственный Ретт Батлер.
Чико, заслышав, что кто-то проходит поверху, громко крикнул:
– Эй, кто-нибудь! Может будет закурить?
В начале лестничного марша показалось усатое лицо Хосе.
– Что, скучаешь? – бросил он Чико.
– Да, я выкурил все, что у меня было. Спускайся!
Хосе засмеялся и, не торопясь, словно бы дразня Чико, стал спускаться по лестнице. Он ступал очень громко, шпоры на его сапогах звенели.
– Ты не можешь побыстрее?! – бросил Чико.
Хосе протянул Чико недокуренную сигару, тот жадно затянулся.
– Ну, как поживает наш пленник? – осведомился Хосе.
Чико зло скривил губы.
– Да я бы убил его, собаку и тогда бы не было никаких проблем. Не пришлось торчать перед этой чертовой дверью.
– Я бы тоже не прочь, но дон Рамон не разрешит, он позволил делать с ним все, что угодно, но чтобы он оставался жив и мог говорить.
– Мне кажется, этот янки никогда ничего не скажет, – Хосе, приложив ухо к двери, прислушался.
– А может, он уже помер? – озабоченно спросил он.
Такая мысль не приходила в голову Чико до этого. Ведь он видел, насколько живуч Ретт Батлер. Но все-таки прошло два часа, а ни единого звука не донеслось из-за двери.
– Может, и в самом деле помер? Давай посмотрим.
И они, положив руки на рукоятки револьверов со взведенными курками, осторожно приоткрыли дверь и зашли в полутемное подвальное помещение, прикрыв за собой толстые двери, словно бы боясь, что Ретт Батлер может выскользнуть.
Кровь на полу уже запеклась, но Ретта Батлера нигде не было.
Хосе и Чико изумленно переглянулись.
– Куда же он отполз? – настороженно произнес Хосе, поводя револьвером из стороны в сторону.
Оба подручных Рохаса стояли в самом конце пандуса, ведущего к дверям, по которому обычно закатывали бочки с вином и ромом на второй ярус подвала, где они и хранились. Там было самое темное и холодное место.
– Где же он? – тихо проговорил Чико, доставая револьвер из кобуры. – Грязная скотина. Теперь ищи его, возись.
– Да успокойся, Чико. Он все равно без оружия и полумертвый. Сейчас мы его найдем.
В это время наверху, там, где помещались бочки с вином и ромом, послышался какой-то скрип.
Чико свел брови и прислушался.
– Тебе тоже показалось? – взглянул он на Хосе.
Тот пожал плечами.
– Да, наверное, крысы.
И оба нацелили револьверы на второй ярус в темноту, туда, откуда доносился шорох.
– Как я ненавижу этих мерзких тварей. Давай поднимемся и посмотрим.
Осторожно ступая, Хосе и Чико двинулись по пандусу, но тут послышался скрежет и из темноты на пандус выкатилась огромная бочка.
Она на мгновение замерла, замерли и Хосе с Чико.
А Ретт Батлер из последних сил, упираясь спиной в стену, толкнул бочку, та с грохотом, набирая скорость, помчалась по наклонной плоскости вниз.
Хосе и Чико еще успели развернуться, но убежать не успели – бочка настигла их у закрытой двери и расплющила двух мужчин на тяжелой, собранной из дубовых брусков двери.
Клепки бочки разлетелись в разные стороны, один из обручей еще пробежал круг и с лязгом замер на каменном полу. Содержимое бочки – приторно пахнущий ром – растекся по полу.
– Вот так-то, – прошептал Ретт Батлер своими распухшими губами и сплюнул вязкую слюну на пол. Сил подняться у него не было, и он сполз с пандуса.
При каждом движении Ретт морщился и почти терял сознание. Запах рома дурманил его и кружил голову.
Превозмогая нестерпимую боль, Ретт Батлер все же добрался до двух неподвижно лежащих тел и вытащил из кобуры револьвер Чико и деревенеющими пальцами провернул барабан – все патроны были на месте.
И это немного успокоило Батлера и придало ему сил.
Ведь когда он держал в руках оружие, то чувствовал себя совершенно по-другому. Оно вселяло в него уверенность и придавало силы.
Но тут из гулкого коридора послышались торопливые шаги и настороженные голоса.
– Эстебан, Эстебан! Что это было? Ты слышал?
– Нет, а что? – ответил младший Рохас.
– По-моему, я слышал какой-то грохот и удар.
– Дьявол! – закричал Эстебан, – наверное этот грязный гринго ожил и что-нибудь затеял. – Эй, все сюда!
Эстебан грязно выругался. Послышались еще шаги, и Ретт Батлер догадался, что в коридоре находятся не двое, а человек пять или шесть подручных Рохасов.
Он взвел курок револьвера и на четвереньках отполз к стене, притаившись за одной из колонн, поддерживающих тяжелый каменный свод.
А в коридоре за дубовой дверью воцарилась тишина.
– Все сюда! – вдруг послышался голос Рамона Рохаса, и Ретт Батлер услышал, как лязгнул затвор его карабина.
Рамон Рохас опустился на колени, почувствовав какой-то странный сладковатый запах. Прямо к его ногам, через невысокий порог вытекал темный ром.
– Дьявол! – воскликнул Рамон. – Этот гринго что-то затеял.
И он покрепче сжал ложе своего карабина, готовый в любое мгновение нажать на курок.
– Открывайте, – приказал он своим подручным и те торопливо распахнули дверь.
Ром хлынул к ногам бандитов. Мужчины тут же наткнулись на обломки бочки и увидели два безжизненных тела у своих ног.
– Пошли, – приказал Рамон и, поводя стволом карабина, вошел в полутемное помещение подвала, – он должен быть где-то здесь. Да-да, он никуда не мог уйти, весь дом надежно охраняется. Эй, ты где? Выходи! Бесполезно прятаться, я думаю, ты это понимаешь.
Голос Рамона гулко разносился под каменными сводами. А Ретт Батлер покрепче сжал рукоятку револьвера, тоже готовый в любой момент начать стрельбу, хотя и прекрасно понимал, что силы неравны и навряд ли он сможет выбраться из этого подвала живым.
– Хватит разыгрывать из себя умного мальчика! – кричал Рамон. – Посмотри за бочками, – приказал он одному из своих подручных.
Ретт Батлер, тяжело переставляя ноги, двигался вдоль стены, пока не уткнулся в низкую деревянную дверь. Как раз сюда доходила лужа рома. Ретт Батлер криво усмехнулся, сунул непослушные пальцы в нагрудный карман рубашки и нащупал спички. Он вытащил одну из них, посмотрел на белеющий потолок, потом чиркнул спичкой о стену и бросил ее в лужу рома.
Мгновенно вспыхнуло яркое пламя, охватившее весь подвал, послышался треск и шум.
– Дьявол! – заорал Рамон Рохас и принялся стрелять.
А Ретт Батлер ввалился в низенькую дверь.
Рамон Рохас сообразил, что сейчас начнут взрываться остальные бочки с ромом и спиртом. Ведь их здесь было никак не меньше двух дюжин.
– Скорее, скорее все отсюда! Сейчас все здесь сгорит к чертовой матери!
Люди, перепуганные, бросились в коридор и по лестнице наверх. Ведь мог вспыхнуть весь дом.
Никто из людей Рамона Рохаса не ожидал от Ретта Батлера подобной прыти, они были абсолютно уверены, что он полумертвый и бесчувственный валяется в луже собственной крови и даже не может пошевелиться.
Увидев пламя, безумный звонарь принялся раскачивать колокол на часовне, и над Сан-Мигелем поплыл тревожный звон набата.
Ночь разрывали сполохи пламени, слышались взрывы, и тогда языки пламени устремлялись прямо в небо. Тускло мерцающих звезд уже не было видно, только едва различимым желтым пятном качался в темном небе золотистый диск луны. Раздавались выстрелы, перепуганные крики, ржание лошадей. И над всем этим плыл звон набата…
Перепуганные жители городка покрепче закрывали двери, никто из жителей даже не собирался бежать на помощь Рохасам, чтобы бороться с пламенем пожара.
Дон Мигель, держа в руках револьвер, бегал по внутреннему дворику, отдавая направо и налево приказания.
– Ты, – он хватал за плечо одного из подручных, – быстро выводи лошадей! А ты, – он бил в грудь другого, – поднимайся наверх и выводи из дому всех!
А сам он, как будто опомнившись, рванулся по лестнице в свои комнаты, туда, где хранились деньги семьи Рохасов.
Ретт Батлер прекрасно понимал, что ему навряд ли удастся скрыться незамеченным, ведь все люди были подняты на ноги.
– Скорее, скорее! Этого грязного гринго обязательно надо найти. Он где-то здесь, он не мог далеко скрыться, – ревел Рамон Рохас и наносил удары прикладом карабина своим людям. – Скорее, черт бы вас забрал! Что вы двигаетесь, как мертвые? Надо найти его! Ищите! Переверните весь Сан-Мигель вверх дном, но найдите его и, чтоб был живым. Не стрелять в него! Я приказываю!
Ретт Батлер, воспользовавшись суматохой, полз у высокой беленой известкой стены. Он понимал, что ему нужно срочно что-то придумать, где-то надежно спрятаться.
И тут его осенило. Если где-то и можно спрятаться надежно, то это только во дворе.
И он, ползком, превозмогая нестерпимую боль, пробрался к крыльцу дома Рохасов и забрался под него. Он слышал, как скрипят и прогибаются доски крыльца, слышал голоса людей, сбегавших и взбегавших на крыльцо, слышал их крики, отчетливо разбирая каждое слово.
– Этот грязный гринго где-то здесь! – орал Рамон Рохас, – если вы его не найдете, я с вами со всеми разберусь. Он должен быть где-то здесь.
А на лицо Ретту Батлеру сыпалась пыль.
Рамон Рохас исступленно топал ногами, бил в доски крыльца прикладом своего карабина.
– Он где-то здесь! Я в этом уверен. Он настолько слаб, что не мог уйти далеко.
К крыльцу подошел средний Рохас.
– Послушай, Рамон. А если он спрятался в доме Бакстеров?
– Что? – заревел Рамон.
– А что! Теперь это самое надежное для него место в городке. Ведь его нигде больше нет.
– Он должен быть здесь! – крикнул Рамон.
Силы оставили Ретта Батлера. Он почувствовал, что измучен настолько, что подняться на ноги, ему можно будет только ценой неимоверных усилий. Но его убежище было довольно надежным. Никто не догадывался, что Ретт Батлер лежит прямо под ногами Рамона. А ведь Рамон мог от злости выстрелить в доски крыльца и тогда бы пуля прошила Ретта Батлера насквозь.
Ретт видел сапоги людей, суетящихся во дворе, видел копыта коней. Отблески огня заливали весь двор, было довольно светло, дым тянулся над выбеленной оградой.
И Ретт Батлер ощутил, что ему не хватает воздуха.
«Только бы не наступил приступ кашля, – подумал он, – тогда все кончено».
Он устало опустил голову на руки и следил за происходящим во дворе.
Бандиты выносили пожитки, а Рамон, стоя посреди двора, кричал:
– Эстебан, Эстебан!
Младший из Рохасов подбежал.
– Эстебан, – Рамон схватил брата за плечо. – Переверни весь город, найди мне этого гринго. Он должен быть где-то здесь, я это чую.
Эстебан оскалил зубы, они грозно блеснули на его задымленном лице.
– Я обязательно его разыщу, обещаю тебе, брат, и пристрелю собственными руками.
– Только не это, – встряхнул своего младшего брата Рамон, – ведь только он знает, где спрятана Морисоль.
Эстебан повернулся, а Рамон еще раз напомнил:
– Только не убивать. Ищите его повсюду, в конюшнях, на чердаках, ищите в церкви. Он должен быть где-то здесь.
Ретт Батлер увидел, как Эстебан, прихватив с собой четырех бандитов, бросился за ворота.
А Рамон кричал им вслед:
– Прочесать каждый дюйм города, все дома.
И тут же, поняв, что Эстебан уже не слышит его, схватил за руку пробегавшего подручного.
– Рубио, за мной!
И мужчины бросились в горящий дом, чтобы выносить пожитки.
А дон Мигель собирал вторую группу для поисков Ретта Батлера. Он давал указания:
– Если найдете гринго у кого-нибудь в доме, сжигайте этот дом, а хозяев убить, как собак. Ищите его поближе к дому Бакстеров. Скорее всего, он пополз туда, ведь только у них он может надеяться на помощь. Давайте к дому Бакстеров.
Но вот внутренний двор дома Рохасов опустел. Было слышно, как гудит пламя, как потрескивает дерево и перекрытия.
Бандиты покинули дом и двор. Ретт Батлер приподнял голову и прислушался. Нет, никаких посторонних звуков не было слышно. Лишь гул пожара и далекие крики в городе. Оттуда слышались и редкие выстрелы, и удары прикладов в двери.
«Пора», – решил Ретт Батлер и, превозмогая боль, выполз из-под крыльца.
Он прополз вдоль стены дома, жар пожара обжигал его лицо, руки, но Ретт не обращал на это внимания. Он понимал, что, остановившись, уже не найдет в себе силы двигаться дальше. Он упрямо полз к распахнутым воротам.
– Лишь бы никто не успел вернуться, – шептал он, – только бы никто не вернулся.
«Если мне удастся выбраться отсюда, я знаю, что буду делать…», – но даже думать Ретту Батлеру было тяжело.
Скорее всего, это были какие-то несвязные обрывки мыслей. Но интуиция и природная способность выходить из самых сложных ситуаций вела его. Он медленно продвигался к воротам.
За его спиной послышался грохот обрушившихся перекрытий. Но Ретт Батлер даже не вздрогнул и не обернулся. Перед ним была цель – чернеющий в ночи провал ворот. Он упрямо двигался к этой цели. Жар пожара становился слабее, и Ретт уже почувствовал на лице прикосновение ночного прохладного ветра.
Вдруг до слуха Батлера донеслись крики и топот лошадей.
«Неужели меня сейчас поймают?! Неужели увидят?!»
Он прильнул к черной земле, трава щекотала его лицо, впивалась в кровоточащие раны. Но всадники промчались буквально в нескольких шагах от него. Ретт Батлер облегченно вздохнул.
Но надо было ползти дальше, надо убраться, как можно скорее от дома Рохасов.
И он полз, тяжело передвигая руки и ноги.
Наконец, Ретт выбрался за ворота и пополз по высокой траве. Он знал, куда ему надо попасть: только хозяин таверны может его спасти и поможет укрыться. Только он. И больше никто.
Он полз вдоль дощатого забора, к которому были привязаны лошади.
Животные стригли ушами, тихо ржали, стучали копытами в пыльную землю и испуганно косили на полуживого ползущего мужчину своими большими влажными глазами, в которых сверкали отблески пожара.
«Только бы они не испугались меня, – подумал Ретт о лошадях, – только бы не бросились от забора, иначе меня обнаружат».
Но лошади отнеслись к Ретту Батлеру хотя и настороженно, но все же спокойно и не выдали его присутствия.
Ретт на четвереньках пробрался вдоль забора, опираться на левую руку он не мог, так нестерпимо болели раздробленные суставы.
«Куда же теперь?» – немного испугавшись, подумал Ретт Батлер, оглядываясь по сторонам. Он с трудом соображал и не сразу смог представить себе, где находится сейчас.
Пахло почему-то свежеоструганными досками. Это был задний двор таверны, тот, в котором работал старый седобородый гробовщик. Вокруг Ретта Батлера валялись смолистые стружки, стояли готовые и еще недоделанные гробы. В темноте они казались странными белыми изваяниями.
– Черт! – прошептал Ретт Батлер, – может быть, один из этих гробов для меня.
И он прикоснулся правой рукой к оструганным доскам.
– Но нет, мне еще рано умирать. Моя звезда еще не закатилась.
И Ретт Батлер глянул в небо. Но как ни напрягал он свой единственный не заплывший глаз, на темном небе не смог заметить ни одной даже тускло поблескивающей звезды.
– Черт, черт, – прошептал Ретт Батлер, – от этого пожара столько света, что меня могут заметить. Даже звезд на небе не видно.
А дом Рохасов полыхал, рушились стропила, снопы пламени взмывали к черному небу, дым стлался над городком.
И все это время тревожно вздрагивал колокол на часовне и звон набата летел над Сан-Мигелем, парализуя страхом его жителей.
И, действительно, по городку бегали только вооруженные люди Рохасов, слышались выстрелы, грязные ругательства, проклятия.
Они искали Ретта Батлера.
А он, притаившись среди оструганных, пахнущих смолой досок, прижимал к груди револьвер, готовый в любой момент нажать на спусковой крючок. В глазах плавали разноцветные круги, тошнота подступала к горлу. Ретт Батлер распухшим языком облизывал разбитые губы. Правый глаз совсем ничего не видел, плечо и все суставы ныли, и каждое, даже едва заметное движение приносило нестерпимую боль, от которой Ретт Батлер терял сознание.
«Неужели я сейчас потеряю сознание и меня найдут беспомощным. И даже не смогу оказать сопротивление, даже не смогу отправить на тот свет еще парочку бандитов. Нет, Батлер, надо держаться. Держаться до последнего».
Мужчина тряхнул головой, сбрасывая неприятные мысли. Он подобрался к окну, через которое можно было забраться в таверну и, прижавшись щекой к ставням, прислушался.
