Текст книги "Детство Скарлетт"
Автор книги: Мюриэл Митчелл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 30 страниц)
Глава 5
Полковник Брандергас одернул полы своего черного сюртука, поправил шляпу и не спеша покинул свой номер на втором этаже.
Он неторопливо спустился в салун. Его наметанный глаз тут же увидел среди посетителей троих незнакомых мужчин. Одного он узнал мгновенно, ведь такую запоминающуюся деталь, как горб, скрыть было почти невозможно.
«Горбун, – отметил про себя полковник Брандергас, – за его голову предлагают тысячу долларов. Но если он здесь, значит, его привело в Бергтаун что-то важное».
И чтобы в этом убедиться, полковник Чарльз Брандергас решительно пересек зал салуна, подошел к стойке и остановился за спиной горбуна, крепко сжимая зубами погасшую неизменную трубку. Он посмотрел по сторонам, потом вытащил из кармана спичку и абсолютно спокойно чиркнул ею о кожаный ремень портупеи Горбуна.
А когда он собрался уже поднести ее к трубке, Горбун, почувствовав какое-то легкое прикосновение, медленно обернулся.
Подобной наглости к своей особе он явно не ожидал. Несколько мгновений он смотрел на горящую спичку в руках незнакомого мужчины, одетого во все черное.
Его лицо исказила судорога и он, набрав воздуха, выдохнул.
Спичка, которую полковник Брандергас поднес уже к трубке, погасла. Чарльз Брандергас с сожалением посмотрел на обуглившуюся спичку.
Гримаса ярости исказила лицо Горбуна. Его рука дернулась к рукоятке револьвера, но Мигель схватил руку Горбуна за запястье и крепко сжал. От проницательного взгляда Чарльза Брандергаса это движение не ускользнуло.
Горбун буквально впился своим взглядом в лицо полковника.
Горбун, если бы мог, своим взором испепелил бы этого странного человека, который отважился оскорбить его. И если бы не Мануэль, то Горбун наверняка бы выхватил свой револьвер и прямо здесь в салуне пристрелил этого наглеца в черном сюртуке с идиотской трубкой в зубах.
Горбун едва сдержал непреодолимое желание. Он до крови прикусил нижнюю губу, а мужчина в черном абсолютно спокойно вырвал сигару из его крючковатых пальцев и, прикоснувшись горящей частью, раскурил свою трубку, а потом протянул сигару хозяину.
Горбун вновь дернулся к кобуре, но опять рука Мануэля удержала его от опрометчивого шага, ведь Альфаро Сикейрос приказал не вмешиваться ни в какие драки и постараться остаться незамеченными.
Ведь они еще не до конца выполнили задание, ради которого были отправлены в Бергтаун, ведь они еще не изучили, как происходит смена охранников у банка.
От нервного напряжения и ярости левый глаз Горбуна начал дергаться, а по лицу время от времени пробегала судорога.
А Чарльз Брандергас, наоборот, оставался абсолютно спокойным и невозмутимым. Он изучающе смотрел на ирландца и его приятелей.
Мануэль толкнул в плечо Горбуна, и мужчины, не оглядываясь, покинули салун, пройдя вплотную с Реттом Батлером. Тот тоже сразу же узнал Горбуна и тоже обо всем догадался.
Но ему не понравился этот странный мужчина в черном, не понравилось то, как бесстрашно он себя ведет с бандитами.
«Надо будет обязательно узнать, кто это такой и что ему нужно в Бергтауне».
Когда дверь хлопнула за бандитами, хозяин салуна, пожилой мужчина, видавший виды в своей жизни, опасливо покосился на Чарльза Брандергаса, спокойно курящего трубку.
Тот, поймав недоуменный взгляд хозяина салуна, коротко бросил:
– Виски.
Мгновенно на стойке появилась бутылка и стакан.
– Я бы на вашем месте, мистер, выбрал бы другое место, чтобы покончить с собой.
– Это еще почему? – блеснул глазами Чарльз Брандергас.
– Потому что я знаю Горбуна, это отъявленный мерзавец и бандит.
– Но почему же тогда он расхаживает с револьвером и позволяет, чтобы его оскорбляли? К тому же их трое, а я один.
Хозяин салуна смущенно пожал плечами.
– Он не убил тебя, наверное, только потому, что у него были на это причины.
– Вот и я думаю, что у него были веские причины – полковник Брандергас поднял стакан с виски, отпил маленький глоток, поставил его на стойку и неторопливо поднялся в свой номер на втором этаже.
Ретт Батлер, стоя с зажженной сигарой в руке, слышал разговор незнакомого мужчины с хозяином салуна.
Поднявшись в свой номер, Чарльз Брандергас поставил на стол свой кожаный саквояж, щелкнул замками и извлек из него подзорную трубу. Потом он подошел к окну, немного отодвинул шторы и, опершись на подоконник, приложил подзорную трубу к глазу. Он направил ее на ярко освещенную высоко стоящим солнцем площадь и принялся осматривать парадный вход в банк Бергтауна.
Убедившись, что пока там еще ничего не происходит, он принялся тщательно осматривать площадь, скользя по ней взглядом.
Земля, строения – все приблизилось к полковнику. Казалось, протяни руку – и можешь прикоснуться к огненно-рыжим волосам Горбуна, который, притаившись за углом, следил за парадным входом в банк.
– Значит, я не ошибся, – проговорил полковник Брандергас и самодовольная улыбка заиграла на его тонких губах.
Своим наметанным глазом он еще заприметил двух бандитов-мексиканцев. Те, прячась у коновязи, следили за охранниками, прохаживающимися у побеленного известкой фасада.
И Чарльз Брандергас тут же прикинул, сколько шагов каждому из охранников надо пройти до угла и сколько времени это занимает.
Потом он навел свою трубу на лица бандитов и увидел, как у тех шевелятся губы, ведь они тоже были заняты подсчетом шагов. Небритые лица находились так близко от Чарльза Брандергаса, что ему показалось, он может кончиком пальца сбить пепел, зависший на сигаре у одного из мексиканцев.
Чарльз Брандергас не спешил складывать свою трубу. Ведь ему надо было дождаться, когда бандиты сядут на своих лошадей. Ему надо было знать, в какую же сторону они направятся.
А бандиты еще долго прятались, тщательно вымеряя и высчитывая каждое движение охранников. Они проводили подсчеты порознь, чтобы потом сверить.
Наконец, они вскочили в седла и сразу же их лошади галопом помчались на запад, поднимая клубы желтоватой пыли на центральной улице Бергтауна.
Чарльз Брандергас довольно хмыкнул и сделал глубокую затяжку, выпустив дым в открытое окно.
Но тут же полковник почувствовал на себе чей-то недоброжелательный и пристальный взгляд. Он передернул плечами, но ощущение повторилось, и у него появилось ощущение, что он – жертва, на которую из засады, нацелив оружие, следит охотник, готовый выстрелить.
Чарльз Брандергас резко поднял подзорную трубу и навел ее на окно второго этажа салуна напротив. Перед его взором возникло лицо Ретта Батлера, блеснули линзы бинокля, и Чарльз Брандергас даже успел рассмотреть, как синеватой струйкой поднимается дымок от кончика сигары Ретта Батлера.
– Дьявол! – проронил он, отступив на шаг в глубину комнаты, резко задергивая шторы.
Ретт Батлер тоже отступил в глубину комнаты, а когда вновь поднял бинокль, то увидел только лишь цветастую штору, закрывавшую окно в номер полковника Брандергаса.
«На бандита он не похож, скорее всего, мой конкурент и соперник. Но ведь я ни с кем не намерен делиться» – подумал Ретт Батлер и щелчком выбросил тлеющую сигару в окно.
Но шторы в окне полковника Брандергаса были задернуты не так плотно, как показалось Ретту Батлеру, когда он смотрел в бинокль. Между ними все-таки оставалась маленькая щелка, в которой блестел глаз полковника.
Чарльз Брандергас, увидев, как Ретт Батлер в своем неизменном пончо и светлой шляпе покидает отель, направляясь к почтовой станции, наконец, отошел от окна. Он надел свой черный сюртук, водрузил на голову шляпу и взглянул на сверкающие носки сапог. Хоть те и были идеально чистыми, полковник Брандергас, выйдя на крыльцо, подозвал к себе мальчика и, бросив ему монетку, сказал:
– Смахни пыль.
Мальчик недоуменно посмотрел на владельца блестящих сапог, но спорить не стал и добросовестно обработал его сапог двумя щетками.
Полковник чинно пересек площадь и зашел в салун, который только что покинул Ретт Батлер.
Жена хозяина салуна тут же перегнулась через стойку, демонстрируя свой бюст. А полковник Брандергас подумал, что если женщина сдвинется еще хоть на дюйм, то ее грудь, пышная и упругая, вывалится из глубокого декольте.
Он решил не искушать судьбу и сам подошел к стойке. Женщина улыбнулась, показывая ровные белые зубы. Полковник Брандергас улыбался еще более приветливо, чем женщина. Хозяина отеля в это время дома не было, и женщина могла пококетничать с таким видным мужчиной.
Полковник не спешил начинать разговор. Он знал силу своей улыбки, а женщине большего и не нужно было. Она вся светилась от счастья, польщенная вниманием столь видного джентльмена.
Наконец, первым нарушил молчание Чарльз Брандергас.
– Мисс, – обратился он к женщине, тем самым приведя ее в неописуемый восторг, ведь такое обращение к ней сбавляло ей возраст лет на десять. – Мисс, – продолжал полковник Брандергас, – я ищу одного своего знакомого и по-моему, он сказал, что остановится в вашем отеле.
– Он точно так сказал? – осведомилась женщина.
– Я не сомневаюсь, ведь он произнес: «я остановился в лучшем отеле Бергтауна».
Женщина прямо растаяла и тут же положила на стойку регистрационную книгу, а сама, облокотившись локтями, придавила страницу своим бюстом. Она была уверена, что полковник Брандергас так долго не перелистывает страницу лишь только потому, что не читает имен, а смотрит в ее глубокое декольте.
На самом же деле прелести женщины на этот раз мало интересовали полковника. Он читал одно имя за другим и его взгляд остановился на жителе пятого номера Ретте Батлере.
Полковник даже не стал делать вид, что читает список до конца. Он осторожно вытащил регистрационную книгу из-под тяжелого бюста и захлопнул ее.
– Нет, мисс, к сожалению, мой друг у вас не останавливался. Наверное, он просто еще не приехал в Бергтаун.
– А вы бы не могли сказать его имя и тогда я не премину сообщить вам, когда он прибудет.
– Это коммерсант, – задумчиво проговорил Чарльз Брандергас, – Мигель Сервантес, – и на его губах появилась улыбка.
Женщина, не поняв подвоха, абсолютно серьезно желая угодить полковнику, сказала:
– Я обязательно сообщу вам, как только сеньор Сервантес остановится у нас.
– Будьте так любезны, – бросил полковник и подмигнул женщине.
Та ответила ему лучезарной улыбкой, от которой любой другой мужчина, кроме полковника Брандергаса, ясное дело, ослеп бы.
Но Чарльз Брандергас лишь прищурился как от вспышки солнца во внезапно распахнувшемся окне.
А Ретт Батлер был не менее хитер, чем полковник Брандергас. Ведь ему тоже нужно было узнать, что это за тип следил в подзорную трубу за его окнами. В том, что это не бандит, Ретт Батлер не сомневался ни одной минуты. Ведь он понимал, что джентльмен с такой выправкой никак не может быть сообщником грязных бандитов.
«Скорее всего, это такой же охотник за людьми как и я. Ведь десять тысяч долларов – изрядная сумма, и не я один соблазнился на нее» – так думал Ретт Батлер, шагая по пыльной улице к почтовой станции Бергтауна, за которой лепилась жалкая лачуга старика – смотрителя.
Ретт Батлер приоткрыл низкую дверь и, пригнувшись, вошел в убого обставленную комнату, хозяин которой с головой накрывшись дырявым одеялом, дремал, лежа на дощатом топчане.
Старик даже не посчитал нужным сбросить с головы одеяло и посмотреть, кто же это вошел в его комнату. Бандитов он не боялся, ведь красть здесь было нечего, а за свою жизнь он не опасался давным-давно, ведь ему было уже за восемьдесят, хотя точного возраста старик не знал.
Ретт Батлер опустился на скрипучий стул рядом с кроватью и принялся терпеливо ждать, когда же старик соизволит выглянуть из-под одеяла.
Первым терпение кончилось у старика. Грязная куча тряпья зашевелилась, и в дырке одеяла блеснул выцветший голубой глаз. Послышалось недовольное ворчание.
– Какого черта! Что тебе здесь нужно? То эти экипажи гремят, то какие-то бездельники шляются. Если ты насчет продажи земли, то я ее продавать не буду, – и старик вновь зарылся под одеяло.
Ретт Батлер аккуратно снял шляпу и положил ее себе на колени. Потом вытащил из кармана плоскую бутыль с виски и, громко ударив ею о стол, тронул старика.
Тот вновь послал его к черту, не поняв, что произошло.
Тогда Ретт Батлер отыскал стакан и постучал им о полную бутылку.
На этот раз движения старика были куда более поспешными. Он тут же сбросил одеяло и сел на кровати, поджав под себя ноги, и суетливо огляделся, чтобы понять, откуда раздался мелодичный звон, ласкающий его душу. Его цепкий взгляд тут же замер на бутылке, а морщинистые руки рванулись к столу.
Но Ретт Батлер, как бы дразня старика, отодвинул бутылку, оставив ему лишь пустой стакан.
Старик сглотнул слюну и зашамкал беззубым ртом.
– Чего тебе надо? Наливай быстрей.
– Но сперва мне нужно знать одну вещь.
Старик испугался. Ведь он мог и не знать того, что хотел от него выведать Ретт Батлер и виски могло уйти вместе с гостем.
Поэтому смотритель, ничего не говоря, показал крючковатым пальцем в стакан, а потом, широко раскрыв рот, принялся тыкать грязной рукой, засовывая себе в рот целый кулак.
– Пить… пить… – давясь слюной, произнес старик.
Ретт Батлер неторопливо откупорил бутылку и плеснул на дно стакана.
Старик обиженно посмотрел на гостя. Но спорить не приходилось.
– Для начала хватит и этого, – произнес Ретт Батлер и старик мигом опрокинул стакан себе в горло.
Его глаза повеселели и уже напоминали две маленькие лужи после дождя, в которых отражается внезапно прояснившееся небо.
– Мне известно, Самуэль, что ты знаешь всех, кто когда-либо проезжал через твою станцию, особенно, если этот человек приметный.
Старик покосился на пустой стакан, но Батлер не спешил наливать.
– О, да! – воскликнул старик, набивая себе цену. – Я даже помню расписание дилижансов десятилетней давности.
– Это меня не интересует, – с сожалением произнес Ретт Батлер, – меня интересуют люди.
– Тебя зовут Ретт Батлер, – тут же ткнув пальцем в гостя произнес старик и беззвучно засмеялся.
Ретт Батлер изумился. Ведь он всего лишь один раз останавливался на почтовой станции Бергтауна и старика тогда не видел. И хоть эта информация не содержала для него ничего нового, ведь его уже двадцать лет как звали Реттом Батлером, молодой мужчина наполнил стакан до половины.
– А меня уже восемьдесят лет зовут Самуэлем, – произнес старик, опрокидывая стакан виски.
Он пил даже не глотая. Спиртное, казалось, даже не задерживается ни на мгновение в его горле, а прямиком попадает в желудок.
Старик погладил трясущейся рукой живот.
– Так о ком тебе нужно знать?
И Ретт Батлер перешел к делу. Он успел назвать черную широкополую шляпу, черный сюртук и лишь только успел дойти до сверкающих сапог, как Самуэль воскликнул:
– Да это же полковник Чарльз Брандергас. Но назови еще что-нибудь, может, это не он, мало ли людей носят черные сюртуки и шляпы.
И Ретт Батлер назвал еще золотую заколку для галстука с большим камнем.
– По-моему, все, – развел руками молодой человек.
Старик посмотрел на стакан, и Ретт Батлер вылил туда остатки бутылки.
Самуэль заулыбался.
– Это наверняка он, но ты забыл одну важную деталь… даже не одну, а две.
Ретт Батлер посмотрел на него, ожидая очередного чуда.
И тогда старик приложил палец к своему беззубому рту.
– Ты забыл про янтарную трубку с одним серебряным кольцом на расколотом мундштуке.
Ретт Батлер прикрыл глаза и задумался. Он ясно вспомнил лицо полковника Брандергаса и янтарную трубку в его зубах. Туман словно бы рассеялся и перед взором Ретта Батлера блеснули два серебряных кольца, стягивающих наборный мундштук.
– Ты ошибся, Самуэль, колец не одно, а два.
– Не может быть! – изумился старик тому, что ошибся.
Но потом его лицо вновь прояснилось.
– Но понимаешь, последний раз я видел его три месяца тому назад…
И тут на лице старика появилась озабоченность.
– Дай револьвер, – сказал он Ретту Батлеру.
Тот, даже не интересуясь, зачем старику оружие, протянул ему свой револьвер рукояткой вперед. Тот приложил его к своему животу и недовольно скривился.
– Вот только ствол у твоего револьвера немного коротковат, а этот человек, которого я назвал Чарльзом Брандергасом, носит револьвер вот так, на животе.
Ретт Батлер, абсолютно выпустивший эту деталь из виду, согласно кивнул.
– Значит, это наверняка полковник Брандергас. Больше никто не носит револьверы на животе. Хотя я знал одного человека, но тот вряд ли тебя интересует, он уже десять лет как мертв. Так что не сомневайся, парень, твой человек в черном – не кто иной, как полковник Чарльз Брандергас.
Казалось, что старик, выпив бутылку виски, остался абсолютно трезв, лишь только его морщинистые щеки порозовели, да появился блеск в глазах.
– Может ты, Самуэль, знаешь о полковнике немного больше, чем сказал?
Старик засмеялся.
– Это очень храбрый человек. Он замечательный стрелок. Когда-то служил в кавалерии, а теперь он охотник за людьми, – и старик, хитро прищурив глаза, добавил, – как и ты, Батлер.
Но это уже не удивило Ретта Батлера. Он бы спокойно воспринял, если бы старик сейчас перечислил всех его родственников, о существовании которых уже забыл за время странствий он сам.
Старик озабоченно замолчал и покосился на оттопыренный карман Батлера. Тот пожал плечами.
– К сожалению, виски у меня больше нет.
– Жаль, – прошамкал старик, – с таким человеком, как ты, интересно поговорить, только я посоветую тебе одно: не становись поперек дороги у полковника Брандергаса, иначе наш разговор никогда не повторится.
Ретт Батлер скептично улыбнулся, словно показывая старику, что его опасения беспочвенны, положил на стол одну банкноту.
– Если ты, Самуэль, не поленишься и доплетешься до салуна, думаю, у тебя хватит сил выпить еще бутылочку виски, немного большую, чем ту, которую я принес.
Старик благодарно затряс клочковатой бородой и тут же спрятал деньги куда-то в кучу тряпья.
Полковник Чарльз Брандергас, находясь в своем номере, чистил оружие. Это был прямо-таки религиозный ритуал, который полковник проводил не реже двух раз неделю.
Он разбирал свой длинноствольный револьвер на части, благоговейно прикасаясь к холодному металлу кончиками пальцев так, как не прикасаются к дорогому фамильному серебру. Если бы кто-нибудь составил список ценностей полковника Брандергаса, то на первом месте обязательно стоял бы длинноствольный револьвер с прикладом вишневого дерева, затем следовала бы янтарная трубка, затем конь. А остальным полковник не дорожил вовсе. Правда, была у него еще одна очень дорогая вещь, но никогда полковник Брандергас не считал ее своей, он считал себя ее хранителем и носил при себе.
Полковник Брандергас как раз разложил на столе патроны, чтобы зарядить ими барабан собранного револьвера, как в дверь негромко постучали. Произнеся слово «войдите», полковник успел зарядить револьвер и взвести курок.
В двери появился коридорный. Взведенный курок револьвера тихо щелкнул и стал на место. Вид постояльца с оружием в руках ничуть не смутил мексиканца неопределенного возраста. Ведь тут каждый опасался за свою жизнь и всегда держал указательный палец на курке взведенного оружия.
Коридорный ни слова не говоря, распахнул шкаф и принялся складывать в кожаный саквояж Чарльза Брандергаса отутюженные рубашки полковника и прочий нехитрый скарб охотника за людьми.
Чарльз Брандергас прекрасно понимал: происходит что-то неладное, ведь он не просил упаковывать вещи. Но с другой стороны, он прекрасно понимал, что слуга явно выполняет чей-то приказ и сам бы не позволил себе подобной наглости.
Слуга упаковал саквояж и двинулся к выходу. Уже стоя в коридоре, он оглянулся и недоуменно посмотрел на полковника, почему тот не следует за ним.
И Чарльз Брандергас решил до конца выяснить, что происходит. Он накинул плащ, водрузил на голову шляпу и последовал за коридорным. Тот вышел на крыльцо салуна и огляделся по сторонам. Высоко в небе сияла яркая луна, заливая голубоватым светом пыльную площадь.
Шагах в двенадцати от крыльца, широко расставив ноги, стоял Ретт Батлер. Это он отдал приказание слуге собрать вещи полковника Брандергаса и вынести их на крыльцо. Из тени, отбрасываемой полями широкополой шляпы, на полковника немного презрительно смотрели глаза Ретта Батлера, а в уголке рта то загорался, то гас огонек сигары.
Полковник Брандергас оставался невозмутимым. Он ждал, что последует дальше. И долго ждать ему не пришлось.
Ретт Батлер, не вынимая сигары изо рта, приказал слуге.
– Отнеси вещи на станцию, полковник Брандергас уезжает.
Слуга уже понял, происходит что-то не то.
Но пока еще полковник не возражал, и коридорный, семеня, принялся спускаться с крыльца.
На лице Ретта Батлера появилась улыбка.
– Стой! – командным голосом, негромко приказал полковник Брандергас и слуга замер как вкопанный с занесенной ногой над последней ступенькой лестницы. – Отнесешь вещи назад в номер.
Слуга, как механическая игрушка, развернулся и стал подниматься. Правда, и теперь он не очень спешил, понимая, что Ретт Батлер прикажет ему противоположное.
Так оно и случилось.
– Я сказал на станцию. Полковник Брандергас уезжает.
– А я сказал, вещи вернуть в номер.
Слуга вертел головой, решая, чей приказ исполнять. Но оба мужчины были настроены настолько решительно, что слуга решил, что будет лучше бросить саквояж себе под ноги и как можно быстрее скрыться за дверью салуна. Так он и сделал.
Когда входная дверь захлопнулась и стихли торопливые шаги коридорного, полковник Брандергас спокойно спустился с крыльца на площадь и, подойдя к Ретту Батлеру вплотную, замер, глядя ему прямо в глаза.
Ретт Батлер сделал шаг в сторону и очень медленно обойдя вокруг полковника, остановился.
Несколько мгновений мужчины испытующе смотрели друг на друга. На губах Батлера появилась улыбка, кончик сигары вновь вспыхнул.
Ретт Батлер посмотрел на надраенные до блеска сапоги полковника и неторопливо шаркнув подошвой своего сапога по пыли, медленно наступил полковнику Брандергасу на ногу, все так же неотрывно продолжая смотреть в его глаза.
Полковник несколько мгновений раздумывал, потом обошел Ретта Батлера и наступил ему на ногу.
Ретт Батлер, казалось, перенес это абсолютно спокойно. Теперь уже на губах полковника Брандергаса играла улыбка. Но это продолжалось не очень долго.
Ретт Батлер поднял руку, как будто собираясь вытащить изо рта сигару, и потом, сжав кулак, нанес полковнику резкий удар в челюсть.
Тот, не устояв на ногах, отлетел на несколько шагов и упал в пыль. Теперь улыбка перешла на губы Ретта Батлера.
Полковник неторопливо поднялся, неспешно отряхнул пыль и осмотрелся, ища глазами шляпу. Та лежала в нескольких шагах от него.
Брандергас оглянулся на Ретта Батлера и двинулся, чтобы поднять последнюю часть своего гардероба. Его пальцы уже почти коснулись тульи, как прогремел выстрел и шляпа отлетела шагов на пять дальше.
Полковник оглянулся на дымящийся ствол револьвера, из которого стрелял Ретт Батлер, сокрушенно покачал головой и направился за своей шляпой. Но едва он нагнулся за ней, как вновь прогремел выстрел и шляпа, описав дугу, отлетела еще шагов на пять дальше.
Полковник и это перенес спокойно. Он вновь двинулся к ней и вновь нагнулся. Выстрел не заставил долго себя ждать: шляпа отлетела еще на несколько шагов.
Никто не отреагировал на звуки ночных выстрелов, ведь все в Бергтауне привыкли к подобным звукам. Лишь только охранник банка снял карабин с плеча и взял его в руки.
Ретт Батлер вновь приподнял руку с револьвером, наводя ствол на шляпу. Но прицелиться было почти невозможно, черная шляпа практически сливалась с темнотой, а возле нее стоял полковник Брандергас и даже не собирался наклоняться за ней.
Ретт Батлер все же нажал на курок. Просвистела пуля, подняв фонтанчик белесой пыли у самых ног полковника.
Улыбка исчезла с лица стрелка. Вновь прогремел выстрел и вновь пуля ушла в сторону. Когда барабан был пуст, Ретт Батлер опустил револьвер и принялся вновь снаряжать барабан.
Полковник нагнулся, отряхнул шляпу о колено и водрузил ее себе на голову.
А потом, не сходя с места, расстегнул сюртук и вытащил свой знаменитый длинноствольный револьвер. Сжимая его двумя руками, он медленно поднял оружие и тщательно прицелился, поймав на мушку голову Ретта Батлера.
Прогремел выстрел, засвистела пуля, сорвав с головы Ретта Батлера шляпу. Та светлым пятном взмыла в темное небо. Ретт Батлер, запрокинув голову, следил за полетом, как, кувыркаясь, шляпа медленно опускается. Вновь прогремел выстрел, вновь просвистела пуля и шляпа, не достигнув земли, вновь взметнулась в ночное небо.
Полковник Брандергас выстрелил шесть раз, так и не дав шляпе упасть на землю. После последнего выстрела та упала на пыльную площадь.
А через десять минут оба соперника, пытавшиеся доказать друг другу свое превосходство, уже сидели в номере полковника Брандергаса. На столе лежала простреленная в шести местах шляпа Ретта Батлера и запыленная шляпа Чарльза Брандергаса. Рядом с ней стояла откупоренная бутылка виски и два стакана.
Полковник, затягиваясь ароматным дымом, наполнял стаканы. Ретт Батлер сидел, забросив ногу за ногу, следил за тем, как золотистая жидкость льется в стакан.
– Ты хорошо стреляешь, – сказал Ретт.
– И ты довольно искусен в этом деле.
– Но зачем ты целился мне в голову? – немного недовольно произнес Ретт Батлер и сделал несколько глотков, – ведь с такого расстояния не мудрено и промахнуться.
Полковник Брандергас, не говоря ни слова, вытащил из кобуры свой длинноствольный револьвер и положил на стол.
– У меня надежное и проверенное оружие.
– А вот я предпочитаю свой револьвер.
– Но из твоего револьвера, Ретт, невозможно добиться меткости.
– Зато его быстрее доставать из кобуры.
– Это точно, твое замечание абсолютно правильное.
Соперники подняли стаканы, чокнулись и осушили их.
– Мы с тобой занимаемся одним и тем же делом, – сказал Чарльз Брандергас.
Ретт Батлер в ответ кивнул головой и его рука погладила простреленную шляпу.
– Это опасный промысел, – продолжал полковник, – и если ты хочешь дожить до моих лет, то тебе стоит сменить оружие вот на такое, – и он кивнул в сторону своего длинноствольного револьвера.
– Но ведь и мой меня никогда не подводил, – заметил Ретт Батлер.
– Ты еще слишком мало прожил на этом свете, чтобы рассуждать о подобных вещах.
– Ну что ж, значит у меня впереди еще есть время.
– Если ты будешь вести себя так опрометчиво как сейчас, это время может очень сильно сократиться.
– А я, честно говоря, не собираюсь прожить очень много.
– Боюсь, парень, что ты не доживешь и до моих лет, – полковник поднялся и расправил плечи, булавка на его галстуке сверкнула, и Ретт Батлер изумился, как моложаво и подтянуто выглядит полковник, несмотря на свои пятьдесят лет. – Мне кажется, мы с тобой занимаемся одним и тем же делом и приехали в этот городок за одним и тем же, не так ли? – полковник глянул на Батлера.
Тот задумчиво улыбнулся.
– Я не привык ни с кем делиться.
– Но сейчас, по-моему, у тебя нет выбора. Ты же понимаешь, что я не уступлю, а я понимаю, что ты останешься стоять на своем.
– Да, – сказал Ретт Батлер, – уступать я не собираюсь.
– Тогда, может быть, мы будем с тобой партнерами в этом деле? Я думаю, сумма гонорара достаточная для нас обоих.
– Может быть, но ведь я рассчитывал получить ее всю.
– Я тоже рассчитывал, – заметил полковник. – Тогда, может быть, мы все-таки придем к какому-нибудь соглашению и вдвоем попытаемся расправиться с бандой Сикейроса?
– Наверное, так и придется сделать, – Ретт Батлер взял бутылку, несколько секунд вертел ее в руках, а потом наполнил бокалы.
